абстрактная истина

АБСТРАКТНАЯ ИСТИНА (от лат. abstractus — отвлеченный) — суждение, воспроизводящее в мышлении объект познания, отвлекаясь от тех или иных его особенностей, общих с другими объектами или отличных от них. Это — негативная сторона А. и. Гегель, который ввел в оборот это понятие, исходя из онтологического, в духе платоновской традиции истолкования понятия истины утверждал: А. и. нет, истина всегда конкретна. Как примеры А. и. он приводил суждения: «роза красна», «золото — металл», называя их правильными, но не истинными суждениями. Истина, по Гегелю, существует до человеческого сознания, безотносительно к нему. Абсолютная идея есть «знающая себя истина и вся истина» (Гегель Г. Наука логики. М., 1974. Т. 3. С. 288). В этой же работе утверждается: «Нечто истинно лишь постольку, поскольку оно идея» (Там же. С. 209). Речь, конечно, идет не о человеческой идее, а об изначальной, субстанциальной духовной реальности, именуемой также Богом.         Отрицание А. и. — заблуждение, обусловленное всей системой абсолютного идеализма. Это отрицание несовместимо с гегелевским пониманием конкретности истины. «Конкретное, — утверждал Гегель, — есть единство различных определений, принципов. Для того чтобы последние достигли своего полного развития, чтобы они выступили определенно перед сознанием, они должны быть установлены отдельно» (Гегель Г. Лекции по истории философии // Соч. М., 1932. Т. 10. С. 133—134). Значит, конкретная истина не есть непосредственный результат познания. Определения, которые она синтезирует, — односторонние А. и. Гегель, следовательно, вопреки своему отрицанию А. и., признает, что конкретная истина — это единство абстрактных истин, что отнюдь не всякая истина конкретна.         Тезис Гегеля — А. и. нет, истина всегда конкретна — был воспринят Н. Г. Чернышевским, который интерпретировал его как признание относительности истины. Поясняя свое понимание гегелевского тезиса, он указывал, что на абстрактно поставленный вопрос не может быть «определительного» (определенного) ответа. Так, если спрашивают, полезен или вреден дождь, то следует указать при каких условиях, в какой местности имеет место это явление. При одних условиях дождь полезен, при других, напротив, вреден. Все зависит от условий, места и времени.         Г. В. Плеханов и В.И. Ленин восприняли гегелевский тезис и, в основном, истолковывали его так же, как и Чернышевский. Однако Ленин не отличался в этом отношении последовательностью. Так, обвиняя Плеханова в забвении основного, по его убеждению, положения диалектики — А. и. нет, истина всегда конкретна, — он указывал на то, что Плеханов ограничивается констатацией буржуазного характера предстоящей в России революции, упуская из виду ее существенное отличие от буржуазных революций 18— 19 вв. Однако признание буржуазного характера предстоящей российской революции (с чем соглашался и Ленин) вовсе не было заблуждением, а представляло собой истину, хотя и абстрактную. В 1917, после победы Октябрьской революции, Ленин заявил: «Наше спасение от всех наших трудностей — во всеевропейской революции. Исходя из этой истины — совершенно абстрактной истины, и руководствуясь ею, мы должны следить за тем, чтобы она не превратилась в фразу...» (Ленин В. ПСС. Т. 36. С. 11—12). Следовательно, вопреки своему отрицанию А. и., Ленин признавал ее действительной истиной.         Науки о природе широко оперируют А. и. Закон падения тел в пустоте, сформулированный Галилеем, законы, описывающие процессы, совершающиеся в идеальном газе, идеальной жидкости, положение Эйнштейна о постоянстве скорости света (разумеется, в пустоте) — все это абстрактные истины. И, конечно, в высшей степени существенные истины. В рамках естествознания происходит и переход от А. и. к истинам конкретным путем синтеза А. и. и тем самым синтеза положений, описывающих многообразие условий, в которых совершаются природные процессы. Так, закон Бойля-Мариотта был конкретизирован Гей-Люссаком и Клапейроном, обобщившим многообразие отношений между объемом газов и давлением. Аэродинамика конкретизировала закон свободного падения тел, установленный Галилеем. Необходимо, следовательно, реабилитировать понятие А. и., т.е. осознать ее как истину существенную, несмотря на ее недостаточность. Это будет способствовать научному объяснению процесса конкретизации истины и, следовательно, постижению конкретных истин как высшей задачи научного исследования.         Т.И. Ойзерман