О самостоятельной рус. философии может идти речь только с нач. 18 в. До этого времени в России над мышлением господствовала греч. ортодоксальная церковь. В кон. 18 в. на рус. философию оказывали свое влияние франц. Просвещение и философия Хр. Вольфа, в 19 в. - философия Шеллинга и Гегеля (см. Гегельянство), а позднее - позитивизм и материализм. Получили известность шеллингианец Д. М. Велланский, Давыдов, Петр Чаадаев, гегельянец Киреевский, Белинский, Гериен, Бакунин, материалист и позитивист Чернышевский, Лавров, M. M. Филиппов (1858-1903), Плеханов. В кон. 19 в. начинает формироваться рус. философия в ее национальном своеобразии, имеющая мистически-религиозную направленность. В этом отношении для рус. философии характерны писатели Толстой и Достоевский. Соловьев - первый известный на Западе представитель рус. философии - пришел через Канта к оправданию мистического христианства. Религиозный философ Лев Шестов был близок к экзистенциализму. Большое философское значение имеют работы двух психологов - Бехтерева и Павлова (см. также Рефлексология). Николай Бердяев, как и вся эмигрантская рус. философия, продолжил мистически-утопическую линию Соловьева. Эти идеи нашли свое отражение в философии фактически последних рус. классических философов А.Ф. Лосева и С.Л. Франка. См. также Европейская философия.
РУССКАЯ ФИЛОСОФИЯ
РУССКАЯ ФИЛОСОФИЯ
Источник: Философский энциклопедический словарь
РУССКАЯ ФИЛОСОФИЯ
совокупность философских идей, образов, концепций, присутствующих во всём контексте отечественной культуры, происхождение которой как протофилософской мысли уходит в эпоху дохристианской Руси. Первым произведением, имеющим философскую составляющую, называют «Слово о законе и благодати» киевского митрополита Иллариона (IX в.). Древнерусские книжники восприняли имена крупнейших мыслителей и отдельные их идеи. С XVII в. активизируется взаимодействие русской философской мысли с европейской, а после петровских реформ она включается в общий процесс европейского Просвещения (М. Ломоносов, А. Радищев, В. Татищев). В начале XIX в. на волне роста национального самосознания (М. Сперанский, декабристы) Р. ф. вырабатывает ряд оригинальных учений об особом пути развития православной России (славянофильство), который отличается от пути развития католического и протестантского Запада. Западники же видели в Европе универсальный образец человеческой цивилизации, который должен быть перенесен в Россию. Во второй половине XIX в. расцветают философскосоциальные течения: анархизм (М. Бакунин, П. Кропоткин), народничество и позитивизм (П. Лавров, В. Лесевич), материализм (Н. Чернышевский, Н. Добролюбов, Д. Писарев), неокантианство (А. Введенский, Г. Челпанов, И. Лапшин), марксизм (Г. Плеханов, В. Ленин, А. Богданов). Н. Данилевский, предвосхитил социальнометодические воззрения О. Шпенглера и А. Тойнби, К. Леонтьев, предчувствовал появление тоталитарных режимов; развивалась философия в духовных академиях. Вл. Соловьёв стал вершиной русской религиозноидеалистической философской мысли. Среди литераторов отметим Ф. Достоевского с предэкзистенциализмом, Л. Толстого с религиозным рационализмом. После подъема отечественной мысли на фоне общего расцвета культуры Серебряного века в советские времена Р. ф. либо уничтожалась, либо вынужденно интегрировалась в тотальный марксизмленинизм. Динамика развития России была такова, что Ленин характеризовал русский промышленный капитализм как один из самых передовых в мире. В России возникает множество деятельных научных обществ, в том числе по разным областям техники. Начинает разрабатываться и философия техники (Энгельмейер Петр Климентьевич).
Источник: Философский словарь инженера. 2016
РУССКАЯ ФИЛОСОФИЯ
(russische Philosophie) — о самостоятельной русской философии может идти речь только с начала XIX в., да и то с оговорками. При более тщательном рассмотрении видно, что русская интеллигенция (русский ум) приходила к философствованию не из непосредственного побуждения, а руководствуясь стремлением преодолеть противоречие между собственными традициями и духовным развитием Запада. До этого времени в России над мышлением господствовала греческая ортодоксальная церковь. В XVIII в. на русскую философию оказывали влияние французское Просвещение и философия Хр. Вольфа, в XIX в. — философия Шеллинга и Гегеля (см. Гегельянство), откуда возникли первые импульсы к формированию славянофильства, позднее приобрели влияние также позитивизм и материализм. Получили известность шеллингианцы Велланский (1774—1847) и Киреевский (1806—1856), гегельянцы Белинский (1811—1848), Герцен (1812— 1870), Михаил Бакунин (1814—1876), Б. Н. Чичерин (1828—1904), М. М. Филиппов (1858—1903), а также Плеханов ( 1856—1918). Лишь в конце XIX в. начинает формироваться русская философия в ее национальном своеобразии, имеющая мистическирелигиозную направленность. В этом отношении для русской философии характерны писатели Л. Н. Толстой (1828—1910) и Ф. М. Достоевский (1821—1881). В. С. Соловьев ( 1853—1900) — первый известный на Западе представитель русской философии, исходя из собственной христианской веры и частью под влиянием Шопенгауэра, пришел к оправданию мистического христианства, что уже пытался сделать П. Я. Чаадаев (1794—1856). Религиозный философ Лев Шестов был близок к экзистенциализму. Большое философское и психологическое значение имеют работы двух физиологов — Бехтерева и Павлова (см. Рефлексология). Напротив, Н. А. Бердяев, как и вся новейшая русская философия вне России, продолжил мистически-утопическую линию Соловьева. Интуитивистский онтологизм (интуитивизм) представлен последним классически русским философом Н. О. Лосским (1870—1965), существенно поддержанный С. Л. Франком (1877—1950), он был самым значительным после Соловьева русским мыслителем. См. Советская философия.
Tschizewskij (Hg.). Hegel bei den Slaven, 1934; R. Lauth. Die Philos. Dostojewskis, 1950; B. Schultze. Russische Denker, 1950; N. O. Losskij. History of Russian Philosophy. New York, 1951; V. Zenkovskij. History of Russian Philos., engl. New York, 1952; N. v. Bubnoff. Russ. Religionsphilosophen, 1956; D. Tschizewskij. Russ. Geistesgesch., 1959— 1960; F. Stepun. Mystische Weltschau — Fünf Gestalten des russ. Symbolismus, 1964; E. Müller. Russ. Intellektualität und europäische Krise, 1966; G. PlantyBonjour. Hegel et la pensée philosophique en Russie (1830—1917). Den Haag, 1974; A. Koyré. La philos, et le problème national en Russie au début du 19 siècle. Paris, 1976; T. M. Seebohm. Ratio und Charisma, 1977; I. Berlin. Russian Thinkers. London, 1978, dt. 1980; H. Dahm. Grundzüge russ. Denkens, 1979; W. Goerdt. R. P., I—II, 1984—1989; F. C. Copleston. Philosophy in Russia. Notre Dame Indiana, 1986; R. Zapata. La philos, russe et soviétique. Paris, 1988.
Tschizewskij (Hg.). Hegel bei den Slaven, 1934; R. Lauth. Die Philos. Dostojewskis, 1950; B. Schultze. Russische Denker, 1950; N. O. Losskij. History of Russian Philosophy. New York, 1951; V. Zenkovskij. History of Russian Philos., engl. New York, 1952; N. v. Bubnoff. Russ. Religionsphilosophen, 1956; D. Tschizewskij. Russ. Geistesgesch., 1959— 1960; F. Stepun. Mystische Weltschau — Fünf Gestalten des russ. Symbolismus, 1964; E. Müller. Russ. Intellektualität und europäische Krise, 1966; G. PlantyBonjour. Hegel et la pensée philosophique en Russie (1830—1917). Den Haag, 1974; A. Koyré. La philos, et le problème national en Russie au début du 19 siècle. Paris, 1976; T. M. Seebohm. Ratio und Charisma, 1977; I. Berlin. Russian Thinkers. London, 1978, dt. 1980; H. Dahm. Grundzüge russ. Denkens, 1979; W. Goerdt. R. P., I—II, 1984—1989; F. C. Copleston. Philosophy in Russia. Notre Dame Indiana, 1986; R. Zapata. La philos, russe et soviétique. Paris, 1988.
Источник: Философский словарь [Пер. с нем.] Под ред. Г. Шишкоффа. Издательство М. Иностранная литература. 1961
РУССКАЯ ФИЛОСОФИЯ
Р. ф. относится к периоду расцвета Киевской Руси. Стимулирующее воздействие на ее формирование и развитие после крещения Руси (10 в.) имела духовная, в т. ч. философская, культура античности и Византии (“Источник знания” Иоанна Дамаскина, “Шестоднев” Иоанна экзарха Болгарского и др.), что нашло отражение в ряде литературных памятников рус. мысли (сб. “Пчела”, “Диоптра”, “Изборники” Святослава и др.; 10—13 вв.). Первым древнерус. философом был киевский митрополит Иларион, давший осмысление общественной жизни конца 10—начала 11 в., поставивший вопрос о месте рус. народа в мировой истории, обосновывавший общечеловеческую значимость духовных ценностей христианства (“Слово о законе и благодати”). Р. ф., начиная с ее ранних этапов, отличалась большим интересом к социально-нравственной проблематике, практической этике (“Поучение Владимира Мономаха”, “Послания” Климента Смолятича и Никифора (12 в.) и др.). Идеи философско-исторического характера содержались в летописях. “Повесть временных лет” (11—12 вв.) трактовала о происхождении государства на Руси, о ее месте среди др. стран мира. Процессы возвышения Москвы, борьбы против нашествия Орды нашли отражение в “Задонщине” (14 в.), в “Сказании о князьях Владимирских” (15 в.) и др. соч. Господство церкви не исключало идеологических противоречий, споров (напр., между “иосифлянами” и “нестяжателями”—15 в.), появления течений, противостоявших церковной ортодоксии и феодальному гнету,— т. наз. ересей. Радикальные ереси содержали элементы рационализма (выступления М. Башкина, Ф. Косого—16 в.), соединялись с оппозиционными народными движениями, выражали тенденции реформационно-гуманистического типа. Повышение внимания к человеку, критика пороков феодального об-ва нашли отражение в творчестве Максима Грека (16 в.). Острая социально-классовая борьба в религиозном облачении проявилась в столкновении никониан и старообрядцев — сторонников и противников церковной реформы (17 в.). Памятником этой борьбы стало “Житие”, написанное Аввакумом, одним из столпов “старой” веры. Подъем Р. ф. на новый уровень был связан с открытием высших учебных заведений: Киево-Могилянской (1631) и Славяно-греко-латинской (1687) академий, где читались философские курсы. Со второй половины 18 в. в Р. ф. утверждается Просвещение (Козельский. Десницкий, Батурин и др.). Будучи близким западноевропейскому, оно характеризовалось рядом специфических черт, прежде всего сосуществованием не только просветительских, но и более ранних, возрожденческих и реформационных идей (Прокопович). Влиятельным духовно-общественным движением 18— начала 19 в. было рус. масонство, проявлявшееся в различных формах, примыкавших к Просвещению (Новиков), межконфессиональному христианству (С. В. Лабзин), а также разного рода мистическим религиозно-этическим исканиям. Эпоха Просвещения положила начало той линии Р. ф., к-рая была связана с достижениями науки, опытом Французской и Американской революций, поиском путей к свободе человека. Заслуга в становлении этой линии принадлежит Ломоносову, к-рый стал основателем материалистической традиции в Р. ф., и Радищеву, к-рый впервые в рус. мысли в систематической форме изложил проблему человека, положил начало философскому обоснованию в ней революционной традиции, проявившейся во взглядах декабристов и революционных демократов (Белинский, Герцен. Чернышевский и др.). В 20—40-х гг. 19 в. в России возникают философские кружки, служившие не только для интеллектуального общения, но и для апробации различных социальных проектов: кружок “любомудров” (Д. В. Веневитинов, Киреевский, В. Ф. Одоевский, С. П. Шевырев и др.), кружки Станкевича, Петрашевского и др. В 30-е гг. в связи с кризисом механистического, метафизического материализма в Р. ф. происходит переориентация в сторону идеалистической диалектики; большую известность приобрели идеи нем. классической философии, особенно Шеллинга, оказавшего влияние на натурфилософские построения рус. мыслителей (Велланский, М. Г. Павлов), на переход на позиции идеализма и религии Чаадаева. Особенности социального развития ставят в центр внимания Р. ф. осмысление национальных задач, перспектив будущего России (западники и славянофилы). Соединение философских идей Гегеля с теориями западноевропейского социализма на рус. почве положило начало социалистической традиции в России (Белинский, Герцен, Огарев). Обогащенная идеями гегелевской диалектики, Фейербаха, утопического социализма, Р. ф. в 60-е гг. формирует прогрессивное направление, ядром к-рого явилась философская школа Чернышевского (Добролюбов, Писарев, Щелгунов и др.). Творчески переосмысливая традицию рус. Просвещения, оно вносит новые черты в материалистический антропологизм. Просветительская тенденция в 70—90-е гг. находит продолжение в философии народничества, оказавшей большое воздействие на рус. культуру и освободительное движение (Лавров, Бакунин, Ткачев, Михайловский, Мечников и др.). При всей утопичности и противоречивости народнических теорий классики марксистской мысли видели в них воплощение демократической альтернативы рус. самодержавию и деспотизму. Своеобразие Р. ф. проявилось в ее тесной связи с художественной культурой, идеями великих рус. писателей (Достоевского, Толстого и др.). Эта линия Р. ф. включает осмысление таких проблем, как отчуждение человека, его свобода и ответственность, соотношение между научным, социальным и нравственным прогрессом. Крупнейшим представителем рус. идеалистической философии конца 19 в. является Соловьев, создатель философии всеединства, оказавшей значительное влияние на последующую рус. идеалистическую и религиозно-философскую мысль, особенно на софиологию С. Н. и Е. Н. Трубецких и богоискательство (Мережковский, Бердяев, Розанов, Булгаков и др.). Получили распространение такие философские направления, как феноменология (Г. Г. Шлет), персонализм (А. А. Козлов, Л. М. Лопатин), интуитивизм (Лосский), причем нек-рые из них предвосхитили аналогичные построения на Западе (напр., религиозный экзистенциализм Бердяева и Шестова). Серьезные достижения были в исследовании философских проблем общественных и естественных наук: в области философии права — Чичерин. П. И. Новгородцев, в психологии — Сеченов, Введенский, И. П. Павлов. В. М. Бехтерев, в истории и социологии — С. М. Соловьев, В. О. Ключевский, Ковалевский, Н. И. Кареев, П. А. Сорокин. Самобытностью отмечено направление т. наз. “рус. космизма” (Федоров, Циолковский. Флоренский. Вернадский, А. Л. Чижевский и др.). После Октября рус. мыслители-идеалисты выехали или были высланы из СССР и продолжали теоретическую деятельность в эмиграции (Бердяев, Ильин. Лосский, Федотов и др.). Специфическую особенность Р. ф. составляет широкая историческая география ее идейных контактов, охватывавшая как Запад, так и Восток. В ее развитие внесли вклад представители различных народов России и близких ей стран — грек М. Триволис (Максим Грек, 16 в.), хорват Ю. Крижанич (17 в.), украинцы Сковорода. Прокопович, молдаванин Кантемир (18 в.), армянин Налбандян, азербайджанец Ахундов, грузин И. Чавчавадзе, казах Ч. Валиханов (19 в.) и др. В последние годы интерес к Р. ф. значительно возрос как в нашей стране, так и за рубежом. Глубокое осмысление отечественного философского наследия — важный фактор формирования исторической памяти, высокой нравственной культуры, понимания определяющего значения гуманистических ценностей в совр. мире.
Источник: Философский энциклопедический словарь
РУССКАЯ ФИЛОСОФИЯ
часть мировой философии, на которой лежит печать национальной жизни, интересов, характера и стиля мышления русского народа.
Первые идеи, объясняющие происхождение всего сущего в древнем языческом миросозерцании, были связаны с мифологией космоса. Однако русское язычество было более «земным», менее «небесным», нежели любой другой вид многобожия славянского мира. Важное место занимали культ земли («мать сыра земля»), почвы, дающей жизнь. Культ матери-земли пережил века и в философии XIX–XX вв. явился символом русской «Вечной Женственности», олицетворяющей материнство, доброту, милосердие. Идея «близости родной почвы» по-разному развивается в творчестве А. Григорьева, Н. Данилевского, К. Леонтьева, Ф. Достоевского, С. Булгакова. Не менее важным в формировании общего мировоззрения был культ рода, вечной родственной общины, «мира». Синтез традиционного общинного сознания и православного учения единения людей в Боге в XIX в. привел к возникновению специфически русского религиозно-философского учения, выразившегося в идее «соборности» (А. Хомяков), «всеединства» (Вл. Соловьев ), «соборной природы сознания» (С. Трубецкой).
С принятием христианства русская мысль уже в первых опытах «письменного» философствования задается вопросом «откуду есть пошла русская земля» («Повесть временных лет»). Вопрос «кто мы, откуда и куда идем?», как и попытки дать на него ответ, является одним из основных в истории Р. Ф. от древности до наших дней. Главенство церкви в духовной жизни Киевской Руси, находившейся в состоянии глубокого кризиса из-за ожесточенных междоусобиц, заложило одно из оснований своеобразия Р. Ф., постоянно рефлексирующей по поводу «больных» нравственных вопросов.
Однако в народном мироощущении постоянное столкновение православной концепции человека, предполагающей постоянное личное самосовершенствование, с традиционным строем мифологического сознания, уповающего на «мир», вело к расхождению между мыслью и делом, целью и средствами. Данное противоречие явилось причиной постоянного вопрошания русской интеллектуальной элиты: «Кто виноват?» и «Что делать?». Так, первый этап развития русской философской мысли (X–XV вв.) становится опытом осмысления духовности православия в условиях русской национальной жизни и становления личностного самосознания. На уровне массового сознания свидетельством этому является культ образованных людей – книжников. К ним можно отнести митрополита Илариона (X–XI вв.), Климента Смолятича (XI–XII вв.), епископа Кирилла Туровского (1130–1182) и др.
Наследие книжников представляет собой нечто промежуточное между академичностью святоотеческого богословия и художественно-образной аллегоричностью поэтического мышления. Их экзегетика (толкование Священного Писания) разворачивается как процесс перехода мысли от конкретных условий земли русской к «чистым», абсолютным ценностям Слова Божьего и опять к жизни, но уже идеализированной, с целью утверждения в мыслительном пространстве царства истины, добра, красоты как цели истории. Поскольку экзегетика остается универсальной формой религиозно-философского отношения к миру в русском православии до XX в., постольку «неканоничные» христианские рассуждения в сфере историософии, этики, антропологии можно обнаружить и у религиозно ориентированных мыслителей XIX–XX вв. – от Достоевского, Вл. Соловьева, Л. Толстого до Н. Бердяева и А. Лосева .
В целом для русской средневековой философии характерно столкновение рационалистической и мистической парадигм интерпретации христианства. Наиболее явно это столкновение проявилось в знаменитом споре «осифлян» (Иосиф Волоцкий , 1439–1515) и «заволжцев», нестяжателей (Нил Сорский, 1433–1508). Иосиф Волоцкий пытался в основанном им монастыре близ Волоколамска осуществить Град Божий на земле – первую рационально сформулированную утопию в истории российской культуры. Впервые на Руси он обосновывал двойственность процесса познания: материальное («явленное в мире») – предмет познания; дух – выше разума, он – дело веры. Реально логика споривших «осифлян» и «заволжцев» подводила к проблеме соотношения религиозного, нравственного, эстетического и социально-практического отношения к миру.
Своеобразное понимание в церковных кругах государственной власти как «священной», идущее из Византии, в русском сознании постепенно трансформируется в идею богоизбранничества русского царства. В конце XV в. в посланиях монаха Филофея развивается идея Москвы – «третьего Рима». Учение о «святой Руси», об универсальном, всемирном значении России крепнет в XVI в. Отголоски идей русского мессианства присутствуют и в трудах русских философов XIX–XX вв.
XVI век – время «культурного одиночества», время самоопределения Руси во всех сферах жизни. Это время становления социально-политических, идеологических концепций, оказавших необратимое влияние на все стороны национальной культуры. XVII век вошел в историю как «бунташный век», век Смуты. Но для ищущей мысли это была благоприятная ситуация, когда слово становится свободным от государственного и церковного контроля. XVII век – тот рубеж, с которого начинаются споры, идущие до сих пор: где правда исторического развития России – в возрождении старины или в следовании западной образованности. Назревал кризис культуры, ознаменовавшийся бурным периодом петровских реформ. На его пороге произошла встреча русской «книжной» мысли с западной философско-богословской культурой. Центром этой встречи была Киевская Академия, связанная с именем энциклопедически образованного просветителя, митрополита Петра Могилы (1596–1647). Воспитанником Академии был Григорий Сковорода (1722–1794) – вершина религиозно-философской мысли XVIII в. Его взгляды определяются религиозным восприятием мира и человека, но грани между богословской экзегетикой и собственно философской мыслью в его творчестве становятся зыбкими, размытыми. Эту его особенность наследует Р. Ф. XIX в., особенно в том направлении, которое именуется религиозной философией, или «светским богословием».
В философской мысли XVIII в. выделяется гуманистическое направление, представители которого руководствовались государственными идеями и интересами. Среди его представителей – мыслитель, поэт и дипломат А. Д. Кантемир (1708–1744), первый русский историк В. Н. Татищев (1686–1750) с его апологией мирской жизни и «благополучия в человеке», А. Н. Радищев (1749–1802), социально-политический радикализм которого нашел выражение в знаменитом «Путешествии из Петербурга в Москву».
В XIX в. Россия выходит на путь самостоятельной философской мысли. Потребность определить «дух» России, ее национальное лицо осознается в начале века В. А. Жуковским (1783–1852), А. С. Пушкиным (1799–1837), Н. В. Гоголем, М. Ю. Лермонтовым. Попытки осознания действительных противоречий общественного развития России становятся предпосылками философских исканий, «брожения» мысли. Русская интеллигенция стала интересоваться церковью, и начиная с А. С. Хомякова появляется религиозная философия, история которой связана с историей воздействия европейского романтизма и немецкого идеализма на разные поколения русской интеллигенции. Первый этап этого воздействия привел к созданию оригинального учения – славянофильства – И. В. Киреевским (1806–1856), А. С. Хомяковым (1804–1860), К. С. Аксаковым (1817–1860). Второе поколение мыслителей (К. Н. Леонтьев, Вл. Соловьев ) воспиталось под влиянием философии Канта, Шопенгауэра и особенно Ницше .
Деятельность младших современников поколения XIX в. развилась под впечатлением революций 1905 и 1917 гг. Одни мыслители отошли от марксизма и обратились к религиозной философии (Н. Бердяев , С. Трубецкой, С. Булгаков ). Другие (Д. Мережковский , Е. Трубецкой, С. Франк ) встали на позиции ницшеанства. В целом XIX век – «это была эпоха, впервые на себя взглянувшая» (Достоевский) не только глазами славянофилов и западников. Вопросы смысла русского бытия, основных свойств русской души и национального образа жизни, перспектив исторического развития обсуждаются в традициях православной религиозности и светского радикализма, материализма Н. Чернышевского и «русского социализма» А. Герцена , позитивизма П. Лаврова, Н. Михайловского и космизма Н. Федорова , К. Циолковского, религиозного экзистенциализма Н. Бердяева, Л. Шестова , феноменологии Г. Шпета, А. Лосева , марксизма Г. Плеханова, В. Ленина, А. Луначарского .
При всем многообразии русской мысли на первом плане философских исканий всегда была тема человека и его судьбы, вопросы смысла и целей истории. С одной стороны, антропоцентризм, моральная установка, присутствующие почти у всех мыслителей, помогали избежать спекулятивного рационализма и опасностей поглощения мыслительных конструкций «злобой дня». С другой – исключительное внимание к философии истории, постоянное присутствие субъективной позиции мыслителя в анализе исторической действительности, неизбежное привнесение оценочного момента в решение социально-политических проблем стало одной из причин появления в русской мысли начиная с XVI в. эсхатологических концепций (учений о конечных судьбах мира), перекликающихся с утопиями философов XIX–XX вв. В качестве примера можно сопоставить теорию «Москвы – третьего Рима» монаха Филофея и идеи «Богочеловечества » и «Всеединства» как смысла истории в учении Вл. Соловьева, «Новое Средневековье» Н. Бердяева, богостроительские идеи А. Луначарского. Стремление русских мыслителей к непосредственному внедрению философии в жизнь во имя «общей пользы» вело к тому, что формой существования философской мысли становится публицистика и художественная литература, способная адекватно воплотить неразложимую целостность человека. «Философия, – писал Достоевский, – есть тоже поэзия, только высший ее градус».
Интерес к проблемам человеческого бытия, неразрывность практики и теории, мысли и жизни создавали синтетическое единство всех сторон реальности и всех движений человеческого духа. Эта установка определяла зависимость процесса познания от отношения человека к миру, от самой структуры бытия. Традиция зависимости гносеологии от онтологии в Р. Ф. получила название «онтологической гносеологии». Сам акт познания является развертыванием идеи воссоединения бытия. Познание рассматривается в качестве воссоединяющей активности, в итоге которой устанавливается единство познающего и познаваемого. Такая онто-гносеологическая позиция в истории Р. Ф. часто выражена в форме учения о мистическом восхождении к истине, о «цельном знании и цельном опыте» (Вл. Соловьев), о «дискурсивной интуиции» (П. Флоренский), о «волезрении» (С. Гессен и Г. Гурвич), о непосредственном созерцании объектов как таковых «в себе» (Н. Лосский, С. Франк ). В описании такого пути познания использовались понятия, стоящие особняком по отношению к европейской философской традиции: «вера», «всеединство», «богочеловечество», «теургия», «цельное знание» и т. п. Для Р. Ф. обращение к мистической интуиции, дающей знание сверхрациональных, металогических принципов, являлось попыткой развить такую философию, которая бы явилась всеобъемлющим синтезом, помогающим человеку обрести всю полноту жизни. В трудах А. Ф. Лосева осуществлена попытка синтеза идей русской религиозной философии и традиций европейской философской мысли.
Первые идеи, объясняющие происхождение всего сущего в древнем языческом миросозерцании, были связаны с мифологией космоса. Однако русское язычество было более «земным», менее «небесным», нежели любой другой вид многобожия славянского мира. Важное место занимали культ земли («мать сыра земля»), почвы, дающей жизнь. Культ матери-земли пережил века и в философии XIX–XX вв. явился символом русской «Вечной Женственности», олицетворяющей материнство, доброту, милосердие. Идея «близости родной почвы» по-разному развивается в творчестве А. Григорьева, Н. Данилевского, К. Леонтьева, Ф. Достоевского, С. Булгакова. Не менее важным в формировании общего мировоззрения был культ рода, вечной родственной общины, «мира». Синтез традиционного общинного сознания и православного учения единения людей в Боге в XIX в. привел к возникновению специфически русского религиозно-философского учения, выразившегося в идее «соборности» (А. Хомяков), «всеединства» (Вл. Соловьев ), «соборной природы сознания» (С. Трубецкой).
С принятием христианства русская мысль уже в первых опытах «письменного» философствования задается вопросом «откуду есть пошла русская земля» («Повесть временных лет»). Вопрос «кто мы, откуда и куда идем?», как и попытки дать на него ответ, является одним из основных в истории Р. Ф. от древности до наших дней. Главенство церкви в духовной жизни Киевской Руси, находившейся в состоянии глубокого кризиса из-за ожесточенных междоусобиц, заложило одно из оснований своеобразия Р. Ф., постоянно рефлексирующей по поводу «больных» нравственных вопросов.
Однако в народном мироощущении постоянное столкновение православной концепции человека, предполагающей постоянное личное самосовершенствование, с традиционным строем мифологического сознания, уповающего на «мир», вело к расхождению между мыслью и делом, целью и средствами. Данное противоречие явилось причиной постоянного вопрошания русской интеллектуальной элиты: «Кто виноват?» и «Что делать?». Так, первый этап развития русской философской мысли (X–XV вв.) становится опытом осмысления духовности православия в условиях русской национальной жизни и становления личностного самосознания. На уровне массового сознания свидетельством этому является культ образованных людей – книжников. К ним можно отнести митрополита Илариона (X–XI вв.), Климента Смолятича (XI–XII вв.), епископа Кирилла Туровского (1130–1182) и др.
Наследие книжников представляет собой нечто промежуточное между академичностью святоотеческого богословия и художественно-образной аллегоричностью поэтического мышления. Их экзегетика (толкование Священного Писания) разворачивается как процесс перехода мысли от конкретных условий земли русской к «чистым», абсолютным ценностям Слова Божьего и опять к жизни, но уже идеализированной, с целью утверждения в мыслительном пространстве царства истины, добра, красоты как цели истории. Поскольку экзегетика остается универсальной формой религиозно-философского отношения к миру в русском православии до XX в., постольку «неканоничные» христианские рассуждения в сфере историософии, этики, антропологии можно обнаружить и у религиозно ориентированных мыслителей XIX–XX вв. – от Достоевского, Вл. Соловьева, Л. Толстого до Н. Бердяева и А. Лосева .
В целом для русской средневековой философии характерно столкновение рационалистической и мистической парадигм интерпретации христианства. Наиболее явно это столкновение проявилось в знаменитом споре «осифлян» (Иосиф Волоцкий , 1439–1515) и «заволжцев», нестяжателей (Нил Сорский, 1433–1508). Иосиф Волоцкий пытался в основанном им монастыре близ Волоколамска осуществить Град Божий на земле – первую рационально сформулированную утопию в истории российской культуры. Впервые на Руси он обосновывал двойственность процесса познания: материальное («явленное в мире») – предмет познания; дух – выше разума, он – дело веры. Реально логика споривших «осифлян» и «заволжцев» подводила к проблеме соотношения религиозного, нравственного, эстетического и социально-практического отношения к миру.
Своеобразное понимание в церковных кругах государственной власти как «священной», идущее из Византии, в русском сознании постепенно трансформируется в идею богоизбранничества русского царства. В конце XV в. в посланиях монаха Филофея развивается идея Москвы – «третьего Рима». Учение о «святой Руси», об универсальном, всемирном значении России крепнет в XVI в. Отголоски идей русского мессианства присутствуют и в трудах русских философов XIX–XX вв.
XVI век – время «культурного одиночества», время самоопределения Руси во всех сферах жизни. Это время становления социально-политических, идеологических концепций, оказавших необратимое влияние на все стороны национальной культуры. XVII век вошел в историю как «бунташный век», век Смуты. Но для ищущей мысли это была благоприятная ситуация, когда слово становится свободным от государственного и церковного контроля. XVII век – тот рубеж, с которого начинаются споры, идущие до сих пор: где правда исторического развития России – в возрождении старины или в следовании западной образованности. Назревал кризис культуры, ознаменовавшийся бурным периодом петровских реформ. На его пороге произошла встреча русской «книжной» мысли с западной философско-богословской культурой. Центром этой встречи была Киевская Академия, связанная с именем энциклопедически образованного просветителя, митрополита Петра Могилы (1596–1647). Воспитанником Академии был Григорий Сковорода (1722–1794) – вершина религиозно-философской мысли XVIII в. Его взгляды определяются религиозным восприятием мира и человека, но грани между богословской экзегетикой и собственно философской мыслью в его творчестве становятся зыбкими, размытыми. Эту его особенность наследует Р. Ф. XIX в., особенно в том направлении, которое именуется религиозной философией, или «светским богословием».
В философской мысли XVIII в. выделяется гуманистическое направление, представители которого руководствовались государственными идеями и интересами. Среди его представителей – мыслитель, поэт и дипломат А. Д. Кантемир (1708–1744), первый русский историк В. Н. Татищев (1686–1750) с его апологией мирской жизни и «благополучия в человеке», А. Н. Радищев (1749–1802), социально-политический радикализм которого нашел выражение в знаменитом «Путешествии из Петербурга в Москву».
В XIX в. Россия выходит на путь самостоятельной философской мысли. Потребность определить «дух» России, ее национальное лицо осознается в начале века В. А. Жуковским (1783–1852), А. С. Пушкиным (1799–1837), Н. В. Гоголем, М. Ю. Лермонтовым. Попытки осознания действительных противоречий общественного развития России становятся предпосылками философских исканий, «брожения» мысли. Русская интеллигенция стала интересоваться церковью, и начиная с А. С. Хомякова появляется религиозная философия, история которой связана с историей воздействия европейского романтизма и немецкого идеализма на разные поколения русской интеллигенции. Первый этап этого воздействия привел к созданию оригинального учения – славянофильства – И. В. Киреевским (1806–1856), А. С. Хомяковым (1804–1860), К. С. Аксаковым (1817–1860). Второе поколение мыслителей (К. Н. Леонтьев, Вл. Соловьев ) воспиталось под влиянием философии Канта, Шопенгауэра и особенно Ницше .
Деятельность младших современников поколения XIX в. развилась под впечатлением революций 1905 и 1917 гг. Одни мыслители отошли от марксизма и обратились к религиозной философии (Н. Бердяев , С. Трубецкой, С. Булгаков ). Другие (Д. Мережковский , Е. Трубецкой, С. Франк ) встали на позиции ницшеанства. В целом XIX век – «это была эпоха, впервые на себя взглянувшая» (Достоевский) не только глазами славянофилов и западников. Вопросы смысла русского бытия, основных свойств русской души и национального образа жизни, перспектив исторического развития обсуждаются в традициях православной религиозности и светского радикализма, материализма Н. Чернышевского и «русского социализма» А. Герцена , позитивизма П. Лаврова, Н. Михайловского и космизма Н. Федорова , К. Циолковского, религиозного экзистенциализма Н. Бердяева, Л. Шестова , феноменологии Г. Шпета, А. Лосева , марксизма Г. Плеханова, В. Ленина, А. Луначарского .
При всем многообразии русской мысли на первом плане философских исканий всегда была тема человека и его судьбы, вопросы смысла и целей истории. С одной стороны, антропоцентризм, моральная установка, присутствующие почти у всех мыслителей, помогали избежать спекулятивного рационализма и опасностей поглощения мыслительных конструкций «злобой дня». С другой – исключительное внимание к философии истории, постоянное присутствие субъективной позиции мыслителя в анализе исторической действительности, неизбежное привнесение оценочного момента в решение социально-политических проблем стало одной из причин появления в русской мысли начиная с XVI в. эсхатологических концепций (учений о конечных судьбах мира), перекликающихся с утопиями философов XIX–XX вв. В качестве примера можно сопоставить теорию «Москвы – третьего Рима» монаха Филофея и идеи «Богочеловечества » и «Всеединства» как смысла истории в учении Вл. Соловьева, «Новое Средневековье» Н. Бердяева, богостроительские идеи А. Луначарского. Стремление русских мыслителей к непосредственному внедрению философии в жизнь во имя «общей пользы» вело к тому, что формой существования философской мысли становится публицистика и художественная литература, способная адекватно воплотить неразложимую целостность человека. «Философия, – писал Достоевский, – есть тоже поэзия, только высший ее градус».
Интерес к проблемам человеческого бытия, неразрывность практики и теории, мысли и жизни создавали синтетическое единство всех сторон реальности и всех движений человеческого духа. Эта установка определяла зависимость процесса познания от отношения человека к миру, от самой структуры бытия. Традиция зависимости гносеологии от онтологии в Р. Ф. получила название «онтологической гносеологии». Сам акт познания является развертыванием идеи воссоединения бытия. Познание рассматривается в качестве воссоединяющей активности, в итоге которой устанавливается единство познающего и познаваемого. Такая онто-гносеологическая позиция в истории Р. Ф. часто выражена в форме учения о мистическом восхождении к истине, о «цельном знании и цельном опыте» (Вл. Соловьев), о «дискурсивной интуиции» (П. Флоренский), о «волезрении» (С. Гессен и Г. Гурвич), о непосредственном созерцании объектов как таковых «в себе» (Н. Лосский, С. Франк ). В описании такого пути познания использовались понятия, стоящие особняком по отношению к европейской философской традиции: «вера», «всеединство», «богочеловечество», «теургия», «цельное знание» и т. п. Для Р. Ф. обращение к мистической интуиции, дающей знание сверхрациональных, металогических принципов, являлось попыткой развить такую философию, которая бы явилась всеобъемлющим синтезом, помогающим человеку обрести всю полноту жизни. В трудах А. Ф. Лосева осуществлена попытка синтеза идей русской религиозной философии и традиций европейской философской мысли.
Источник: Краткий философский словарь.
РУССКАЯ ФИЛОСОФИЯ
часть мировой философии, обладающая значительным историческим, содержательным и идейным своеобразием. Первые опыты русского философствования восходят к древне-киевской эпохе и связаны с принятием христианства на Руси. Наряду с евангельским вероучением, главным источником и проводником философских идей на русской почве становится патриотическая литература и, прежде всего, учения восточных отцов Церкви. Достаточно сложной теоретической и методологической проблемой является определение специфики средневековой Р.Ф., степени ее оригинальности и самостоятельности. По мнению многих исследователей, это был период до-национальной философии, "пролог философии". Подлинно же оригинальная национальная Р.Ф. появляется только в 19 в. Одной из значимых причин длительного философского молчания многими специалистами считается тот факт, что Библия пришла на Русь сразу в славянском переводе, что отрезало русскую культуру от античных источников. В результате Средневековая Русь развила глубочайшее "умозрение в красках" (Е.Н.Трубецкой), но не выработала такого же уровня мировоззрение в понятиях. Действительно, в силу ряда причин философия в России не знала столь плодотворного периода развития, как, например, средневековая схоластика в Европе. Тем не менее, период с 10 по 17 в. не может быть выброшен из истории философии в России. Именно на этом этапе были заложены истоки ее своеобразия, основные понятийные структуры, способы и модели рассуждения, ключевая проблематика, что и позволило Р.Ф. достигнуть в 19-20 вв. высочайшего расцвета. Включение категорий христианского мышления в духовный мир Древней Руси радикально изменило установки языческого восприятия мира со свойственным ему натуралистическим пантеизмом. На передний план выходит напряженное противостояние духа и материи, в мире и человеке усматривается непримиримая борьба двух противоположных начал, олицетворяемых Богом и дьяволом, утверждается идея индивидуальной моральной ответственности. Данные идеи развиваются древнерусской мыслью не столько в понятийно-категориальной форме, сколько через художественно-пластические образы, что формирует характерное для Р.Ф. в целом тяготение к живому, образному слову, публицистичность, особый интерес к исторической и нравственно-этической проблематике, ее тесное переплетение с художественной литературой, в целом рассредоточенность во всем контексте культуры, использование обширной гаммы выразительных средств. Придавая своеобразие философствованию, данная особенность одновременно и тормозила его развитие в России, что давало некоторым критикам европоцентристского направления возможность вообще отрицать наличие оригинальной Р.Ф. Изначально философия трактуется русскими книжниками как род богопознания, возвышенного стремления к Софии - Премудрости Божьей, что формировало устойчивую для Р.Ф. традицию соединения ее с художественно-символическим
осмыслением бытия и легло в основу русской софиологии. Одновременно, начиная с трактата киевского митрополита Илариона "Слово о законе и благодати", утверждается чрезвычайно значимая для Р.Ф. идея противопоставления благодати закону, погруженному в суету земных страстей и чуждому представлению о высшем благе. В целом для русской средневековой философии характерно столкновение рационалистической и иррационалистической, точнее, сверхрационалистической, парадигм интерпретации христианства, хотя и в не столь явной логико-категориальной форме, как в западной мысли. Чаще всего это приобретало форму чисто богословских споров, за которыми скрывались противоположные социально-политические и нравственно-духовные установки. Наиболее явно указанная тенденция проявилась уже в 15 в. в столкновении нестяжателей (Нил Сорский) и иосифлян (Иосиф Волоцкий). Внешним поводом для спора было отношение к собственности, но по существу речь шла о началах и пределах христианской жизни и делания. Столкнулись два религиозных замысла, две правды - правда социального (политического) служения и отсюда равнодушие к культурному творчеству, сведение веры к благочинию и начетничеству (иосифляне) и правда внутреннего, духовного творчества на основе личностного диалога с Богом (нестяжатели). В последнем случае значительную роль сыграл исихазм, создавший этико-аскетическое учение о пути человека к единению с Богом. В конечном счете победило иосифлянство, что в итоге способствовало укреплению состояния духовной косности и неподвижности, подавления свободы. Тот же "сценарий" разрешения идейных споров был воспроизведен и "книжной справой" 17 в. Указанные столкновения парадигмально задали как модель развития философии в России, так и ее проблемную и содержательную направленность в тесной связи с социально-политическими процессами. Практически вплоть до сегодняшнего дня Р.Ф. находится в этом проблемном круге, как и в поиске способов выхода из него. Собственно западная философская традиция уже в послемонгольский период приходила на Русь через Великое княжество Литовское. Ключевое влияние на развитие философии в России в контексте западных традиций оказала Киево-Могилянская академия и особенно творчество Петра Могилы. Особенно значимой в 17 в. в Москве оказалась деятельность лидера "латинского" направления Симеона Полоцкого. Новые тенденции в развитии философии в России обнаруживаются в 18 в. в контексте реформ Петра I и связаны в идейном плане, прежде всего, с деятельностью Феофана Прокоповича. 18 в. стал периодом формирования русской секулярной культуры и заложил все последующие противоречия социально-политического и духовного развития России, в том числе и в области философии. Типичным для данного столетия было так называемое "вольтерьянство", весьма созвучное критическому духу эпохи, ее тяге к переменам, ставшее в конечном счете одним из источников идейного радикализма и нигилизма 19-20 вв. Другая тенденция выразилась в стремлении создать новую национальную идеологию, своеобразно опиравшуюся на идеи гуманизма, научности, образованности (М.В.Ломоносов, Н.И.Новиков). Сюда же примыкают антропологические учения Радищева и А.И.Галича. Антропологизм с этих пор становится фундаментальной чертой РФ. Одновременно к концу века на передний план вновь начинает выходить мистическая традиция (Паисий Величковский, Сковорода), а также традиция масонства, ставшего первой реакцией русской мысли на односторонний интеллектуализм просветительства, выражением ее поворота к личностному поиску сокровенного смысла жизни. Время рождения русской национальной философии как особого типа философствования, принципиального опознающего себя "иным" по отношению к философии западной, - первая половина 19 в. Патриотический подъем первой четверти века, потребность осмыслить результаты преобразований предыдущего столетия в контексте массового ознакомления с европейским укладом и образом жизни, стремление к формированию в России общества справедливости, освоение немецкой философии стали побудительным мотивом того, что РФ., начиная с П.Чаадаева, изначально заявляет о себе как философия истории с центральной проблемой осмысления - "Россия и Запад", причем проблема эта формулируется именно как религиозно-метафизическая в форме вопроса: каков путь России и русского народа в мире, тот ли, что и путь народов Запада, или это совершенно особый путь? Русская судьба представляется трагической и мучительной, что вызывает особенно мучительную рефлексию мысли. Старый спор "латинствующих" и "греко-филов" приобретает форму спора "западников" и "славянофилов", задающего парадигму и проблемное поле Р.Ф. 19-20 вв. При этом философско-историческая и социально-философская проблематика одновременно оказывается онтологией, гносеологией, антропологией и этикой, пронизанными религиозным содержанием или по крайней мере (во внешне атеистических направлениях) религиозным пафосом. Такая многоликость категориальных структур и ходов мысли придает особую сложность интерпретации РФ., изначально ориентированной на примирение и синтез разума, чувства, воли, науки, искусства, религии ("свободная теософия", по
В.С.Соловьеву), а также задает ее жанровую специфику, особенно на первых этапах, в форме свободной публицистики либо произведений художественной литературы, не требующих жесткой категориальной и логической проработки проблемы и в то же время открывающих предельно широкие горизонты для философствования. Отсюда то значение в постановке философских проблем, которое имела русская литература (Н.В.Гоголь, Ф.М.Достоевский, Л.Н.Толстой и др.), а также преобладание или значительный вес свободно написанных статей в творчестве И.Киреевского, В.С.Соловьева, Леонтьева и многих других. Совершенно не случайно в этой связи формирование в конечном счете предельно индивидуального и неповторимого по краткости и глубине стиля философствования Розанова. Особое место в развитии Р.Ф. сыграло славянофильство 1840-1850-х, в рамках которого философия истории, усматривающая в православии основу своеобразия русского исторического процесса, с необходимостью перерастает в религиозную философию. Именно в творчестве А.Хомякова, И.Киреевского и др. была четко заявлена потребность русской культуры в создании самобытной национальной философии и определены ее ключевые проблемы, особенности, категориальные структуры, причем в контексте ставшей в дальнейшем традиционной критики "отвлеченных начал" западной рационалистической философии. Структурообразующим принципом философии славянофилов стало учение о целостности духа как фундаментального принципа бытия, познания, этики взаимоотношений между людьми, основы достижения с помощью верующего разума и любовного делания синтетического живого знания, которое и должно лечь в основу как индивидуального мировоззрения, так и общественного строя. Данная установка воплощается в Р.Ф. в понятии соборности как всеобщего метафизического принципа бытия, а также в утверждении примата внутренней свободы по отношению к внешней, что, выражая внутреннюю потребность общества в формировании нового типа личности, одновременно вело у славянофилов к недооценке правового регулирования поведения людей. Более того, слабость правовых форм рассматривалась в качестве преимущества русского общества, отличающего его от западного, которое пошло путем атомизации и "внешней правды". Такая постановка проблемы одновременно становится основой углубления идеи русского мессианства, истоки которого были заложены еще в средневековый период выдвижением идеи "Москва - третий Рим". Следует подчеркнуть, что указанная мыслительная структура, хотя и в иных контекстах, была характерна и для "западничества" в различных его тенденциях, что во многом было инициировано Герценом, когда, оказавшись в эмиграции, он горько разочаровался в Западе с его "мещанством" и начал поиск в направлении такой философии, которая соединяла бы западные преимущества с русским своеобразием. Идеи Герцена выступили философско-мировоззренческой основой русского народничества. Вторая половина 19 в. стала временем профессионализации философского творчества и формирования оригинальных философских систем. Во внешнем плане это был период выдвижения на передний план позитивизма и материализма (нашедшего завершение в русском марксизме). Хотя эти тенденции сыграли значительную инициирующую роль (прежде всего "субъективный метод" в социальном познании Лаврова и Михайловского и претендующая на научность марксистская социальная теория) в активизации философских дискуссий, ибо требовалось дать серьезный ответ на их теоретические и практические установки, однако значимой философской новизной и оригинальностью они в целом не обладали. Действительно оригинальная и плодотворная линия философии складывается в рамках критически наследующей ранним славянофилам, внутренне дифференцированной, но вырастающей на общей фундаментальной православной основе, линии религиозной философии (В.Соловьев, Леонтьев, Лопатин, С.Н.Трубецкой, Е.Н.Трубецкой). Фундаментальной парадигмой философствования становится сформулированная В.Соловьевым метафизика всеединства, полагающая в основание философии не абсолютные идеи и иные абстрактные сущности, а конкретно сущее и представляющая собой принципиально неисчерпаемый объект для философской рефлексии. При этом основной идеей В.Соловьева становится идея богочеловечества, что ведет к пониманию христианства не только как данности, но и как задания, обращенного к человеческой свободе и активности, направленных на соединение в теургическом процессе (богодействии) двух природ, божеской и человеческой. Система В.Соловьева оказывается рубежной в истории Р.Ф., как бы "эталоном" для всех последующих русских мыслителей, даже если сами идеи В.Соловьева ими и не принимались. Одновременно важнейшие "задания" философии поставили антропологические открытия Достоевского. Новый этап в развитии Р.Ф. начинается на рубеже 19- 20 вв. Преодолев через кантианство искус позитивизма и марксизма, наиболее мыслящая часть русской интеллигенции поворачивает к "идеализму", первоначально этическому, а затем и религиозно-метафизическому (Струве, С.Булгаков, Бердяев, Франк и др.). Значительную роль в русском религиозно-философском ренессансе начала 20 в. сыграли проблемы, поставленные "антихристианством" Ницше, ибо требовалась углубленная проработка их на почве христианства. Начинается особенно острое осмысление тем Достоевского, в чем инициирующую роль сыграло творчество Д.Мережковского и Розанова. Ценность личности и личной судьбы была противопоставлена господствовавшей весь 19 в. ценности социальности, что вовсе не означало отрешения от социально-философской проблематики. Усиливается профессионализация философии, в чем значительную роль сыграли философы, группировавшиеся вокруг журнала "Логос". К 1920-м Р.Ф. достигает стадии расцвета и начинает приобретать строго рефлексивные формы, фактически формулируя все ведущие программы мировой философии 20 в., не теряя при этом, в отличие от аналогичных или близких направлений западной мысли, глубин феноменолого-герменевтической проработки христианства, опознаваемого в качестве адекватного фундамента гуманистического мировоззрения современности. Вполне обоснован в этой связи вывод, что Р.Ф. стала побудительным фактором движения бурно модернизирующегося российского общества к реформации на православной почве, сорванной национальной катастрофой 1917. В результате внутри страны развитие свободной и оригинальной философии было грубо пресечено. В эмиграции расцветает творчество многих русских мыслителей (Бердяев, Шестов, И.Ильин и др.), однако, не имея национальной почвы для своевременного и адекватного отклика на высказываемые идеи, эмигрантская философия фактически завершает свое существование с уходом из жизни в 1940-1950-е основных ее представителей. В качестве наиболее существенной черты Р.Ф. обычно рассматривают ее принципиальный онтологизм, ибо, по мнению большинства русских мыслителей, в том числе и нерелигиозной (например, "диаматовской") ориентации, обычная, характерная для западной философии, субъект-объектная установка не проникает во внутреннюю реальность предмета. Цель же состоит в "бытийственном", целостном вхождении познающего человека в существующее, чем достигается подлинное его познание. Истинное метафизическое бытие, а в конечном счете, бытие Бога - изначально открыто человеку, т.е. сознание не только достигает бытия, но от бытия, собственно, всегда исходит, поскольку по самой своей природе находится внутри бытия. Познание истины есть пребывание, жизнь в истине, "внутреннее соединение с истинно сущим" (В.Соловьев) на фундаменте веры как живого понимания бытия. Жизнь есть именно реальная связь между "Я" и бытием, в то время как "мышление" - только идеальная связь между ними. Религиозно это означает, что не стремление к Богу, а бытие в Боге составляет фундаментальную основу переживания мира. Поэтому "интуиция всеединства есть первая основа всякого знания" (Франк). Возможность органического включения человека в структуру всеединства задается интуицией Софии, особенно глубоко проработанной С.Булгаковым. Философия в софиологическом контексте оказывается не абстрагированным, обезличенным, отстраненным видом познания бытия, но, напротив, личностно укорененным, связанным со всем существом человека драматическим сопереживанием реальности (особенно ярко у Бердяева, Шестова, Франка). Не случайно в Р.Ф. с течением времени усиливается экзистенциальная трактовка бытия и познания, при которой "прорыв в бытие" через трагические экзистенциальные потрясения рассматривается в качестве средства преодоления объективирующей роли традиционного человеческого мышления и действия (Бердяев, Шестов). Такой ориентации философии на аналитику и прояснение глубоко выстраданного экзистенциального опыта и соответственно "некабинетный" стиль философствования способствовал никогда не бывший особенно благоприятным социальный климат России, где человек и социум всегда находились в "пограничной ситуации" в прямом и переносном смысле слова. Закономерно, что в противоположность рационалистической модели познания и кантовскому трансцендентализму Р.Ф. выдвигает на передний план концепцию мистического познания, нашедшего исключительно глубокое выражение в интуитивизме Н.О.Лосского и концепции "непостижимого" Франка. Основной принцип интуитивизма (в логике всеединства) - "все имманентно всему". Непостижимое, по Франку, не есть непознаваемое, о его существовании мы знаем до всякого познания, соответственно познание есть прежде всего самопознание индивида в форме "ведающего неведения". К постижению бытия не ведет вообще никакой внешний путь, ибо в таком случае мы и получаем только внешнее знакомство с действительностью, к тому же ограниченное лишь данным моментом восприятия. Однако смысл познания помимо самого акта познания состоит именно в его трансцендентности. Разум при этом не исключается, но включается в систему всеохватывающего интуитивно-эмоционального (сердечного) познания мира как необходимая, но не высшая форма постижения. Таким образом, должно наличествовать внутреннее свидетельство бытия, без которого факт познания остается необъяснимым. Это внутреннее свидетельство, что показали еще славянофилы в концепции "живознания", есть вера как первичная и совершенно непосредственная очевидность, мистическое проникновение в самое бытие. Своего высшего выражения онтологизм Р.Ф. достигает в опирающейся на принципы имяславия символической онтологии Лосева и Флоренского, фактически предварившей, но на более глубокой основе, лингвистический поворот философии 20 в. В результате Р.Ф. опирается на совершенное своеобразное понимание истины (как "естины", по Флоренскому) в качестве конкретно-онтологического, живого знания, трактуемого как "добро", "норма", "должное быть". Иными словами, онтология оборачивается этикой, которая, в свою очередь, оказывается философией, историей и социальной философией. Результатом выступает профетический и эсхатологический характер Р.Ф., ее ориентация на обоснование путей утверждения Царства Божия на Земле. Опасность этой идеи была осознана русскими мыслителями слишком поздно. Поэтому не случайно столь широкое распространение в русской культуре различного рода утопических проектов как чисто религиозного (например, у Федорова), так и богоборческого плана (различные версии марксизма). Массовое и теоретическое сознание весьма редко ориентировалось на размеренность, порядок, законченность начатого дела и в противоположность этому провоцировало надежду на чудо, необычайный эксперимент, фантастический прожект. Обоснование подобных упований обычно сочеталось с обличением буржуазности и мещанства западной цивилизации, что, в частности, выразилось в очень раннем противопоставлении в русской мысли культуры и цивилизации. Социально-практически данная ситуация принимала форму столкновения концептов и практик богочеловечества и человекобожия, противоположность конструктивности и деструктивности (нигилистичности) которых глубочайшим образом раскрыта в знаменитом сборнике "Вехи". Системообразующей чертой подобных праксеологических социально-философских ориентации является, по Франку, изначально присущая русскому менталитету религиозная этика коллективного человечества ("общинность"), или "мы-философия". Идея единого (органичного) целого, только внутри которого индивидуум может найти свое истинное "Я" и вообще решение всех проблем, доминирует в большинстве русских философских доктрин, начиная с "учения о Церкви и соборности" Хомякова. Соответственно другой фундаментальной чертой Р.Ф. выступает глубокий и своеобразный, органически, а не индивидуалистически ориентированный антропологизм, точнее, в силу указанного синтетизма и символизма русского философского мышления, онтология по сути является антропологией и наоборот. Отсюда столь напряженные размышления в Р.Ф. о смысле жизни, ориентированном на спасение души как условия спасения мира. При этом с развитием Р.Ф. в ней усиливается тенденция к персоналистическому индивидуализму (Бердяев, Шестов, Бахтин) или, по крайней мере, мягкому универсализму (Франк, И.Ильин, Лосский), ориентированных на философское обоснование путей утверждения в общественной жизни религиозно фундированных социально-правовых форм, гарантирующих права и свободы человека без атомизации общества. Противопоставление органицизма и этического персонализма постепенно начинает сниматься, чему во многом способствовала и формирующаяся символическая онтология (лосевская концепция мифа как данной в слове чудесной личностной истории). Современный этап развития духовной культуры России характеризуется возрождение национальной философской традиции, которая, будучи выраженной на философском языке конца 20 в., оказывается чрезвычайно созвучной переходному характеру национальной и мировой истории, подтверждая изначально зафиксированный профетический характер Р.Ф. (См. также Софиология, Всеединство, В.Соловьев, Франк, Бердяев, Шестов, С.Булгаков, Шпет, М.Бахтин, Флоренский, Евразийство, Карсавин.)
осмыслением бытия и легло в основу русской софиологии. Одновременно, начиная с трактата киевского митрополита Илариона "Слово о законе и благодати", утверждается чрезвычайно значимая для Р.Ф. идея противопоставления благодати закону, погруженному в суету земных страстей и чуждому представлению о высшем благе. В целом для русской средневековой философии характерно столкновение рационалистической и иррационалистической, точнее, сверхрационалистической, парадигм интерпретации христианства, хотя и в не столь явной логико-категориальной форме, как в западной мысли. Чаще всего это приобретало форму чисто богословских споров, за которыми скрывались противоположные социально-политические и нравственно-духовные установки. Наиболее явно указанная тенденция проявилась уже в 15 в. в столкновении нестяжателей (Нил Сорский) и иосифлян (Иосиф Волоцкий). Внешним поводом для спора было отношение к собственности, но по существу речь шла о началах и пределах христианской жизни и делания. Столкнулись два религиозных замысла, две правды - правда социального (политического) служения и отсюда равнодушие к культурному творчеству, сведение веры к благочинию и начетничеству (иосифляне) и правда внутреннего, духовного творчества на основе личностного диалога с Богом (нестяжатели). В последнем случае значительную роль сыграл исихазм, создавший этико-аскетическое учение о пути человека к единению с Богом. В конечном счете победило иосифлянство, что в итоге способствовало укреплению состояния духовной косности и неподвижности, подавления свободы. Тот же "сценарий" разрешения идейных споров был воспроизведен и "книжной справой" 17 в. Указанные столкновения парадигмально задали как модель развития философии в России, так и ее проблемную и содержательную направленность в тесной связи с социально-политическими процессами. Практически вплоть до сегодняшнего дня Р.Ф. находится в этом проблемном круге, как и в поиске способов выхода из него. Собственно западная философская традиция уже в послемонгольский период приходила на Русь через Великое княжество Литовское. Ключевое влияние на развитие философии в России в контексте западных традиций оказала Киево-Могилянская академия и особенно творчество Петра Могилы. Особенно значимой в 17 в. в Москве оказалась деятельность лидера "латинского" направления Симеона Полоцкого. Новые тенденции в развитии философии в России обнаруживаются в 18 в. в контексте реформ Петра I и связаны в идейном плане, прежде всего, с деятельностью Феофана Прокоповича. 18 в. стал периодом формирования русской секулярной культуры и заложил все последующие противоречия социально-политического и духовного развития России, в том числе и в области философии. Типичным для данного столетия было так называемое "вольтерьянство", весьма созвучное критическому духу эпохи, ее тяге к переменам, ставшее в конечном счете одним из источников идейного радикализма и нигилизма 19-20 вв. Другая тенденция выразилась в стремлении создать новую национальную идеологию, своеобразно опиравшуюся на идеи гуманизма, научности, образованности (М.В.Ломоносов, Н.И.Новиков). Сюда же примыкают антропологические учения Радищева и А.И.Галича. Антропологизм с этих пор становится фундаментальной чертой РФ. Одновременно к концу века на передний план вновь начинает выходить мистическая традиция (Паисий Величковский, Сковорода), а также традиция масонства, ставшего первой реакцией русской мысли на односторонний интеллектуализм просветительства, выражением ее поворота к личностному поиску сокровенного смысла жизни. Время рождения русской национальной философии как особого типа философствования, принципиального опознающего себя "иным" по отношению к философии западной, - первая половина 19 в. Патриотический подъем первой четверти века, потребность осмыслить результаты преобразований предыдущего столетия в контексте массового ознакомления с европейским укладом и образом жизни, стремление к формированию в России общества справедливости, освоение немецкой философии стали побудительным мотивом того, что РФ., начиная с П.Чаадаева, изначально заявляет о себе как философия истории с центральной проблемой осмысления - "Россия и Запад", причем проблема эта формулируется именно как религиозно-метафизическая в форме вопроса: каков путь России и русского народа в мире, тот ли, что и путь народов Запада, или это совершенно особый путь? Русская судьба представляется трагической и мучительной, что вызывает особенно мучительную рефлексию мысли. Старый спор "латинствующих" и "греко-филов" приобретает форму спора "западников" и "славянофилов", задающего парадигму и проблемное поле Р.Ф. 19-20 вв. При этом философско-историческая и социально-философская проблематика одновременно оказывается онтологией, гносеологией, антропологией и этикой, пронизанными религиозным содержанием или по крайней мере (во внешне атеистических направлениях) религиозным пафосом. Такая многоликость категориальных структур и ходов мысли придает особую сложность интерпретации РФ., изначально ориентированной на примирение и синтез разума, чувства, воли, науки, искусства, религии ("свободная теософия", по
В.С.Соловьеву), а также задает ее жанровую специфику, особенно на первых этапах, в форме свободной публицистики либо произведений художественной литературы, не требующих жесткой категориальной и логической проработки проблемы и в то же время открывающих предельно широкие горизонты для философствования. Отсюда то значение в постановке философских проблем, которое имела русская литература (Н.В.Гоголь, Ф.М.Достоевский, Л.Н.Толстой и др.), а также преобладание или значительный вес свободно написанных статей в творчестве И.Киреевского, В.С.Соловьева, Леонтьева и многих других. Совершенно не случайно в этой связи формирование в конечном счете предельно индивидуального и неповторимого по краткости и глубине стиля философствования Розанова. Особое место в развитии Р.Ф. сыграло славянофильство 1840-1850-х, в рамках которого философия истории, усматривающая в православии основу своеобразия русского исторического процесса, с необходимостью перерастает в религиозную философию. Именно в творчестве А.Хомякова, И.Киреевского и др. была четко заявлена потребность русской культуры в создании самобытной национальной философии и определены ее ключевые проблемы, особенности, категориальные структуры, причем в контексте ставшей в дальнейшем традиционной критики "отвлеченных начал" западной рационалистической философии. Структурообразующим принципом философии славянофилов стало учение о целостности духа как фундаментального принципа бытия, познания, этики взаимоотношений между людьми, основы достижения с помощью верующего разума и любовного делания синтетического живого знания, которое и должно лечь в основу как индивидуального мировоззрения, так и общественного строя. Данная установка воплощается в Р.Ф. в понятии соборности как всеобщего метафизического принципа бытия, а также в утверждении примата внутренней свободы по отношению к внешней, что, выражая внутреннюю потребность общества в формировании нового типа личности, одновременно вело у славянофилов к недооценке правового регулирования поведения людей. Более того, слабость правовых форм рассматривалась в качестве преимущества русского общества, отличающего его от западного, которое пошло путем атомизации и "внешней правды". Такая постановка проблемы одновременно становится основой углубления идеи русского мессианства, истоки которого были заложены еще в средневековый период выдвижением идеи "Москва - третий Рим". Следует подчеркнуть, что указанная мыслительная структура, хотя и в иных контекстах, была характерна и для "западничества" в различных его тенденциях, что во многом было инициировано Герценом, когда, оказавшись в эмиграции, он горько разочаровался в Западе с его "мещанством" и начал поиск в направлении такой философии, которая соединяла бы западные преимущества с русским своеобразием. Идеи Герцена выступили философско-мировоззренческой основой русского народничества. Вторая половина 19 в. стала временем профессионализации философского творчества и формирования оригинальных философских систем. Во внешнем плане это был период выдвижения на передний план позитивизма и материализма (нашедшего завершение в русском марксизме). Хотя эти тенденции сыграли значительную инициирующую роль (прежде всего "субъективный метод" в социальном познании Лаврова и Михайловского и претендующая на научность марксистская социальная теория) в активизации философских дискуссий, ибо требовалось дать серьезный ответ на их теоретические и практические установки, однако значимой философской новизной и оригинальностью они в целом не обладали. Действительно оригинальная и плодотворная линия философии складывается в рамках критически наследующей ранним славянофилам, внутренне дифференцированной, но вырастающей на общей фундаментальной православной основе, линии религиозной философии (В.Соловьев, Леонтьев, Лопатин, С.Н.Трубецкой, Е.Н.Трубецкой). Фундаментальной парадигмой философствования становится сформулированная В.Соловьевым метафизика всеединства, полагающая в основание философии не абсолютные идеи и иные абстрактные сущности, а конкретно сущее и представляющая собой принципиально неисчерпаемый объект для философской рефлексии. При этом основной идеей В.Соловьева становится идея богочеловечества, что ведет к пониманию христианства не только как данности, но и как задания, обращенного к человеческой свободе и активности, направленных на соединение в теургическом процессе (богодействии) двух природ, божеской и человеческой. Система В.Соловьева оказывается рубежной в истории Р.Ф., как бы "эталоном" для всех последующих русских мыслителей, даже если сами идеи В.Соловьева ими и не принимались. Одновременно важнейшие "задания" философии поставили антропологические открытия Достоевского. Новый этап в развитии Р.Ф. начинается на рубеже 19- 20 вв. Преодолев через кантианство искус позитивизма и марксизма, наиболее мыслящая часть русской интеллигенции поворачивает к "идеализму", первоначально этическому, а затем и религиозно-метафизическому (Струве, С.Булгаков, Бердяев, Франк и др.). Значительную роль в русском религиозно-философском ренессансе начала 20 в. сыграли проблемы, поставленные "антихристианством" Ницше, ибо требовалась углубленная проработка их на почве христианства. Начинается особенно острое осмысление тем Достоевского, в чем инициирующую роль сыграло творчество Д.Мережковского и Розанова. Ценность личности и личной судьбы была противопоставлена господствовавшей весь 19 в. ценности социальности, что вовсе не означало отрешения от социально-философской проблематики. Усиливается профессионализация философии, в чем значительную роль сыграли философы, группировавшиеся вокруг журнала "Логос". К 1920-м Р.Ф. достигает стадии расцвета и начинает приобретать строго рефлексивные формы, фактически формулируя все ведущие программы мировой философии 20 в., не теряя при этом, в отличие от аналогичных или близких направлений западной мысли, глубин феноменолого-герменевтической проработки христианства, опознаваемого в качестве адекватного фундамента гуманистического мировоззрения современности. Вполне обоснован в этой связи вывод, что Р.Ф. стала побудительным фактором движения бурно модернизирующегося российского общества к реформации на православной почве, сорванной национальной катастрофой 1917. В результате внутри страны развитие свободной и оригинальной философии было грубо пресечено. В эмиграции расцветает творчество многих русских мыслителей (Бердяев, Шестов, И.Ильин и др.), однако, не имея национальной почвы для своевременного и адекватного отклика на высказываемые идеи, эмигрантская философия фактически завершает свое существование с уходом из жизни в 1940-1950-е основных ее представителей. В качестве наиболее существенной черты Р.Ф. обычно рассматривают ее принципиальный онтологизм, ибо, по мнению большинства русских мыслителей, в том числе и нерелигиозной (например, "диаматовской") ориентации, обычная, характерная для западной философии, субъект-объектная установка не проникает во внутреннюю реальность предмета. Цель же состоит в "бытийственном", целостном вхождении познающего человека в существующее, чем достигается подлинное его познание. Истинное метафизическое бытие, а в конечном счете, бытие Бога - изначально открыто человеку, т.е. сознание не только достигает бытия, но от бытия, собственно, всегда исходит, поскольку по самой своей природе находится внутри бытия. Познание истины есть пребывание, жизнь в истине, "внутреннее соединение с истинно сущим" (В.Соловьев) на фундаменте веры как живого понимания бытия. Жизнь есть именно реальная связь между "Я" и бытием, в то время как "мышление" - только идеальная связь между ними. Религиозно это означает, что не стремление к Богу, а бытие в Боге составляет фундаментальную основу переживания мира. Поэтому "интуиция всеединства есть первая основа всякого знания" (Франк). Возможность органического включения человека в структуру всеединства задается интуицией Софии, особенно глубоко проработанной С.Булгаковым. Философия в софиологическом контексте оказывается не абстрагированным, обезличенным, отстраненным видом познания бытия, но, напротив, личностно укорененным, связанным со всем существом человека драматическим сопереживанием реальности (особенно ярко у Бердяева, Шестова, Франка). Не случайно в Р.Ф. с течением времени усиливается экзистенциальная трактовка бытия и познания, при которой "прорыв в бытие" через трагические экзистенциальные потрясения рассматривается в качестве средства преодоления объективирующей роли традиционного человеческого мышления и действия (Бердяев, Шестов). Такой ориентации философии на аналитику и прояснение глубоко выстраданного экзистенциального опыта и соответственно "некабинетный" стиль философствования способствовал никогда не бывший особенно благоприятным социальный климат России, где человек и социум всегда находились в "пограничной ситуации" в прямом и переносном смысле слова. Закономерно, что в противоположность рационалистической модели познания и кантовскому трансцендентализму Р.Ф. выдвигает на передний план концепцию мистического познания, нашедшего исключительно глубокое выражение в интуитивизме Н.О.Лосского и концепции "непостижимого" Франка. Основной принцип интуитивизма (в логике всеединства) - "все имманентно всему". Непостижимое, по Франку, не есть непознаваемое, о его существовании мы знаем до всякого познания, соответственно познание есть прежде всего самопознание индивида в форме "ведающего неведения". К постижению бытия не ведет вообще никакой внешний путь, ибо в таком случае мы и получаем только внешнее знакомство с действительностью, к тому же ограниченное лишь данным моментом восприятия. Однако смысл познания помимо самого акта познания состоит именно в его трансцендентности. Разум при этом не исключается, но включается в систему всеохватывающего интуитивно-эмоционального (сердечного) познания мира как необходимая, но не высшая форма постижения. Таким образом, должно наличествовать внутреннее свидетельство бытия, без которого факт познания остается необъяснимым. Это внутреннее свидетельство, что показали еще славянофилы в концепции "живознания", есть вера как первичная и совершенно непосредственная очевидность, мистическое проникновение в самое бытие. Своего высшего выражения онтологизм Р.Ф. достигает в опирающейся на принципы имяславия символической онтологии Лосева и Флоренского, фактически предварившей, но на более глубокой основе, лингвистический поворот философии 20 в. В результате Р.Ф. опирается на совершенное своеобразное понимание истины (как "естины", по Флоренскому) в качестве конкретно-онтологического, живого знания, трактуемого как "добро", "норма", "должное быть". Иными словами, онтология оборачивается этикой, которая, в свою очередь, оказывается философией, историей и социальной философией. Результатом выступает профетический и эсхатологический характер Р.Ф., ее ориентация на обоснование путей утверждения Царства Божия на Земле. Опасность этой идеи была осознана русскими мыслителями слишком поздно. Поэтому не случайно столь широкое распространение в русской культуре различного рода утопических проектов как чисто религиозного (например, у Федорова), так и богоборческого плана (различные версии марксизма). Массовое и теоретическое сознание весьма редко ориентировалось на размеренность, порядок, законченность начатого дела и в противоположность этому провоцировало надежду на чудо, необычайный эксперимент, фантастический прожект. Обоснование подобных упований обычно сочеталось с обличением буржуазности и мещанства западной цивилизации, что, в частности, выразилось в очень раннем противопоставлении в русской мысли культуры и цивилизации. Социально-практически данная ситуация принимала форму столкновения концептов и практик богочеловечества и человекобожия, противоположность конструктивности и деструктивности (нигилистичности) которых глубочайшим образом раскрыта в знаменитом сборнике "Вехи". Системообразующей чертой подобных праксеологических социально-философских ориентации является, по Франку, изначально присущая русскому менталитету религиозная этика коллективного человечества ("общинность"), или "мы-философия". Идея единого (органичного) целого, только внутри которого индивидуум может найти свое истинное "Я" и вообще решение всех проблем, доминирует в большинстве русских философских доктрин, начиная с "учения о Церкви и соборности" Хомякова. Соответственно другой фундаментальной чертой Р.Ф. выступает глубокий и своеобразный, органически, а не индивидуалистически ориентированный антропологизм, точнее, в силу указанного синтетизма и символизма русского философского мышления, онтология по сути является антропологией и наоборот. Отсюда столь напряженные размышления в Р.Ф. о смысле жизни, ориентированном на спасение души как условия спасения мира. При этом с развитием Р.Ф. в ней усиливается тенденция к персоналистическому индивидуализму (Бердяев, Шестов, Бахтин) или, по крайней мере, мягкому универсализму (Франк, И.Ильин, Лосский), ориентированных на философское обоснование путей утверждения в общественной жизни религиозно фундированных социально-правовых форм, гарантирующих права и свободы человека без атомизации общества. Противопоставление органицизма и этического персонализма постепенно начинает сниматься, чему во многом способствовала и формирующаяся символическая онтология (лосевская концепция мифа как данной в слове чудесной личностной истории). Современный этап развития духовной культуры России характеризуется возрождение национальной философской традиции, которая, будучи выраженной на философском языке конца 20 в., оказывается чрезвычайно созвучной переходному характеру национальной и мировой истории, подтверждая изначально зафиксированный профетический характер Р.Ф. (См. также Софиология, Всеединство, В.Соловьев, Франк, Бердяев, Шестов, С.Булгаков, Шпет, М.Бахтин, Флоренский, Евразийство, Карсавин.)
Источник: История Философии: Энциклопедия
РУССКАЯ ФИЛОСОФИЯ
в широком смысле совокупность философских идей, образов, концепций, присутствующих во всем контексте отечественной культуры, начиная с ее возникновения до сего дня. Существуют более узкие трактовки русской философии: как выраженной сугубо вербальными способами и связываемой преимущественно с литературной традицией; как функции религиозной мысли; как продукта профессиональной деятельности; как отражения развитой западной философии, потому несамостоятельной и сложившейся не ранее 18 в.; как самобытного почвеннического явления, связанного с деятельностью славянофилов, Вл. Соловьева и их последователей; как части европейской философии, ставшей равноправным партнером западной мысли на рубеже 19—20 вв., и т. д. Определений русской философии может быть столь много, сколько существует дефиниций философии вообще. Каждое из них выделяет определенный аспект феномена, именуемого русской философией, поэтому целесообразно рассмотреть ее с позиций наиболее широкой трактовки, которая имплицитно включает и подразумевает все остальные.
ПРЕДЫСТОРИЯ РУССКОЙ ФИЛОСОФИИ. Генезис отечественной культуры и возникшей в ее лоне протофилософской мысли уходит в глубины дохристианской Руси, где трудно установить начальную точку отсчета. Языческая модель мироздания, ставшая итогом многовекового предшествовавшего пути, приняла к 10 в. окончательные формы. Ее установки таковы: нерасторжимость с природными циклами, поклонение стихиям, неразличение материального и духовного начал, культ тотемов и почитание предков как способы социальной детерминации. Древнейшие общечеловеческие мифологемы типа «брака неба и земли» и архетипы сознания типа «мирового древа» служили образно-символической интерпретацией бытия. Тройная вертикальная структура мироздания (небо, земля, преисподняя), четверичное горизонтальное членение пространства (север, восток, запад, юг), бинарные оппозиции (верх—низ, мужское—женское, день—ночь) держали невербальные модели объяснения мира и человека, которые впоследствии будут преобразованы в вербализированные и рационализированные, концепции. При внешнем примитивизме элементы философского осмысления бытия, присутствующие в недрах мифологического сознания, играют важную роль. Источниками по реконструкции архаического типа мышления являются исторические хроники (записи о волхвах в «Повести временных лет»), фрагменты языческих святилищ (Перынское капище в Новгороде), четырехгранный и трехъярусный Збручский идол (объемная модельмироздания), семиотические исследования языка (В. В. Иванов, В. Н. Топоров), выделяемые дохристианские пласты культуры (Б. А. Успенский, Г. А. Носова), систематизации разнородного этнографического и археологического материала (Б. А. Рыбаков).
НАЧАЛЬНЫЙ ПЕРИОД. Начало развития русской философии наступило после крещения Руси. Христианство вместо уравновешенного натуралистического пантеизма язычества вносит напряженное противостояние духа и материи, драматический конфликт добра и зла, Бога и дьявола; идею вечного круговорота сменяет концепция векторного, эсхатологического, финалистического типа. Вчерашний язычник, живший ограниченным родовым сознанием — ныне неофит, — призывается кличной моральной ответственности, его жизнь подключается к мировому универсуму, судьба родного этноса становится частью общечеловеческой истории. Основные парадигмы древнерусского мировидения воплощены в разнообразии вербальных (летописи, сборники, жития, поучения, послания), невербальных (зодчество, иконопись, пластика), смешанных (певческое искусство, иллюминированные рукописи) источников. Храм был не только местом молитвы, но также объемной моделью космоса и социума с особой системой росписи и организации пространства. Если западный средневековый гений создал вербальную Summa theologiae св. Фомы Аквинского, то древнерусский — уникальный высокий иконостас, невербальный аналог подобного творения, выраженный эстетическими средствами. Тогда же возникает почитание Софии Премудрости Божией, отразившееся в многообразии творений культуры и отечественной софиологш. Постепенно на основе автохтонного наследия и трансплантированных византийских образцов вырабатывается местный тип православной культуры и соответствующей ей философской мысли, которые обе являются частью общеевропейской цивилизации в восточнохристианском ее варианте. Концептуальной основой философских построений были идеи, заимствованные из греческой переводной литературы: Библии, окружающих ее эгзегетических и апокрифических сочинений, творений отцов Церкви, исторических хроник, житийной литературы. Из «Источника знания» Иоанна Дамаскина читатель узнавал о дефинициях философии: «Разум сущих (познание существующего)... разум божественных же и человеческих... поучение смерти... уподобление к Богу... хитрость хитростем и художество художеством... любление Премудрости» (Рук. РГБ, Троиц., ф. 304.1., № 176, л. 36—37). Параллельно на Русь попадают натурфилософский трактат «Шестоднев» Иоанна, экзарха Болгарского, «Сборник царя Симеона» (известный как «Изборник 1073 г.») и «Житие Кирилла Философа», где содержится первое на славянском языке определение философии: «божиам и человечям вещем разум, елико может человек приближитися Бозе, яко Детелию учить человека, по образу и по подобию быти сътворшему его» (Рук. РГБ, МДА, ф. 173, № 19, л. 367 об.). Позднее эти дефиниции дополнялись Максимом Греком, Андреем Курбским, митрополитом Даниилом. Из оригинальных сочинений следует выделить: «Слово о законе и благодати» Илариона, с которого начинается русская историософия; «Повесть временных лет», содержащую комплекс эстетических, натурфилософских, философско-исторических идей; «Житие Феодосия Печерского» летописца Нестора как выражение этики монашествующих и «Поучение Владимира Мономаха» как образец мирской этики; «Послание митрополита Никифора Владимиру Мономаху» — первый гносеологический трактат о трех частях души и пяти видах чувственного познания; «Моление Даниила Заточника» — памятник афористики. В Киевской Руси были заложены основы отечественного философствования, сложились течения мысли, определен круг идей, выработана терминология отвлеченного мышления. Намечены основные интенции развития, сформировались типологические особенности русской философии (панэтизм, историософичность, антропологизм, антисхоластичность, софийность, рассредоточение в контексте культуры).
СРЕДНЕВЕКОВЬЕ. После монгольского разорения единая древнерусская культура и с нею философская мысль оказываются разделенными на три ветви: русскую, украинскую и белорусскую. Связи между ними существуют; в 17—18 вв. они будут соединены на территории единого государства, пока в конце 20 в. вновь не разделятся на самостоятельные образования. Возникшие типологические различия и вместе с тем кровное родство трех течений восточнославянской философии требуют тщательного анализа и взвешенной их оценки, особенно при изучении таких мыслителей переходного типа, как Симеон Полоцкий, Феофан Прокопович, Григорий Сковорода, Александр Потебня. В политической и духовной жизни Московской Руси возникли новые явления: евразийское геополитическое мышление, пришедший с Афона исихазм, проимперская доктрина «Москва — Третий Рим», книгопечатание как начало нового цивилизационного этапа. С Балкан приходят переводы творений Дионисия Ареопагита, «Диоптры» Филиппа Монотропа; складываются глоссарии энциклопедического типа, вроде Азбуковников, полностью переводится в Новгороде и печатно издается Иваном Федоровым в Остроге на Украине Библия. Достигают наивысшего расцвета иконопись, летописание, агиография. Споры о путях развития страны и способах правления отражены в полемике Ивана Грозного и Андрея Курбского. Оппонент «русского Нерона» бежит в Литву, прокладывая путь на Запад многим последующим диссидентам. В созданном им кружке делаются новые переводы Иоанна Дамаскина, сам князь пишет первые на русском языке труды по логике. Крупнейшим мыслителем высокого Средневековья в России был Максим Грек. Он принес искусство филологического анализа, философского диалога, богословской герменевтики. Вместе с нестяжателями отстаивал принципы «духовного делания», но победили иосифляне, предлагавшие симфонию государства и Церкви. Постепенно возникает конфликт между возраставшей имперской мощью и идеалом Святой Руси, который в Новое время трансформируется в коллизию власти и мыслящей, отстаивающей нравственные идеалы частью общества. Максимализм власти породит максимализм способов противостояния ей, что активизирует разрушительные тенденции, которые взорвут впоследствии Российскую империю. Обширный круг идей содержится в сочинениях Епифания Премудрого, Иосифа Волоцкого, Нила Сорского, Артемия Троицкого, Ивана Пересветова, Зиновия Отенского, Вассиана Патрикеева и др. мыслителей 15—16 вв.
ВЕК БАРОККО. 17 столетие стало переходным от средневекового типа мышления к новоевропейскому. В рамках стиля барокко происходит типолошческое сближение отечественной культуры с европейской через украинское, белорусское, польское посредничество. Мягкая европеизация России по образцу католической славянской Польши сменяется при Петре Великом жесткой вестернизацией протестантского типа. Первым потрясателем основ явился патриарх Никон, восхотевший стать «русским папой». Произошел первый раскол (за которым последуют петровский и советский), разрушивший целостность российского общества. Консерватизм старообрядчества помог сохранить древнерусские ценности вплоть до нашего времени. В усиливавшемся западном влиянии ведущую роль играли латинисты во главе с Симеоном Полоцким. Им противостояли грекофилы: Епифаний Славинецкий, оставивший ряд переводов, в т. ч. из Эразма Роттердамского, и Карион Истомин, обыгрывавший в виршах совпадение имен царевны Софьи и Софии Премудрости. Переводится много литературы с польского, латинского, немецкого языков: «Экономика Аристотелева» Себастиана Петрици, «Проблемата» Анджея Глябера, «Селенография» Яна Гевелиуса, где излагались идеи Коперника, «Луцидариус», «Сказание об Аристотеле» (из Диогена Лаэртского). Важным событием явилось основание в 1687 Славяно-греко-латинской академии, где братья Лихуды впервые стали преподавать этику, метафизику, логику в духе поздней схоластики. Носителем европейской образованности, концепции просвещенного абсолютизма, идеи славянского единства явился хорват Юрий Крижанич. В трактате «Политика» он дал новую, в духе латинской схемы septem artes uberaus систематизацию знания, где различаются мудрость (постижение Бога, мира, человека), знание (понимание природы вещей), философия («желание мудрости», которое присуще каждому индивиду, но у философов становится всепоглощающим влечением).
НОВОЕ ВРЕМЯ. В Новое время русская философия испытала сильнейшее влияние западной философии. Произошла синхронизация культурной эволюции, отечественная мысль стала частью общеевропейского интеллектуального универсума. Однако этот форсированный процесс протекал не без издержек. Петровские реформы, превратившие Россию в абсолютистскую монархию европейского типа (с евразийскими особенностями), способствовали развитию прежде всего тех форм социальной жизни, науки, образования, светской культуры, которые соответствовали имперским стратегическим интересам. Произошли второй раскол общества и выделение малочисленной прозападной дворянской элиты, оторвавшейся от основной массы населения. Центром власти, богатства, влияния явился Санкт-Петербург, разительно отличающийся от остальных городов все возраставшей империи. Антиподом выстроенной вертикали власти предстает маленький человек, о котором со времен Гоголя и Достоевского будут печалиться российские интеллигенты. Идеологом петровских преобразований стал глава «ученой дружины» Феофан Прокопович, автор «Духовного регламента», осуществивший реформу Церкви в протестантском духе и ставший первьм оберпрокурором Синода. Получив хорошее образование в Киеве, Львове, Кракове, Риме, критически относясь к томистской схоластике, он воспринял ряд идей Спинозы, Декарта, Лейбница и выдвинул план изменения духовного образования в духе «научного богословия», которое по переведенным с немецкого учебникам научало российское юношество вплоть до реформ митрополитов Платона (Левшина) и Филарета (Дроздова), создавших национальную богословскую школу. Его оппонент Стефан Яворский написал антипротестантский «Камень веры», запрещенный в России и изданный иезуитами в Европе на латинском языке. В нем утверждалось превосходство Божеских законов над человеческими и выражался протест против насильственной секуляризации общества.
Для 18 в. характерно противостояние и взаимодополнение различных тенденций: сциентизма и мистицизма, вольтерьянства и старчества, прозападничества и патриотизма, норманизма и антинорманизма. Крупнейшим представителем научного сознания был М. В. Ломоносов, соединивший уважение к европейскому знанию с любовью к отечественной истории и культуре. Считавшийся в советское время основателем естественнонаучного материализма в России, он был деистом ньютоновского типа, а его восторженные оды о Божием величии навеяны строками Псалтири. Св. Тихон Задонский, стремясь уйти от синодальной опеки, основал монастырь под Воронежем и написал «Сокровище духовное, от мира собираемое» как опыт аскетического подвижничества. Св. Паисий Величковский составил «Добротолюбие» и стал духовным отцом старчества, центром которого явится Оптнна Пустынь, привлекавшая лучшие умы России в 19 в. Выражением внецерковной мистики было масонство, противостоящее как официальной Церкви, казавшейся бюрократическим, инертным институтом, так и распространившемуся вольтерьянству, секуляризованной интеллигентской идеологии с культом критически мыслящей личности. Проводниками европейского розенкрейцерства и мартинизма стали немецкие профессора основанного в 1755 Московского университета И. Штаден и И. Шварц, его адептами — князь И. В. Лопухин, автор сочинения «О внутренней церкви», просветитель Н. И. Новиков, архитектор В. И. Баженов и многие другие, поверившие в союз «братства и любви» ради создания новой общемировой веры и формирования высшего «сокровенного человека». Мистический и социальный утопизм явились одним из продуктов философии Просвещения, воспринятых в России от французских его идеологов. Другим продуктом стал революционизм, нашедший в нашем Отечестве благодатную почву. Ярким его представителем был А. Н. Радищев, из которого вылепили идола революционного движения и материализма. В действительности он предстает мятущейся, противоречивой личностью, типичной для куртуазного, плененного идеями разума и склонного к мирским прелестям блестящего века барокко и Написав под влиянием «Сентиментального путешествия» Стерна свое «Путешествие из Петербурга в Москву», он был сослан в Сибирь, где, задумавшись над смыслом жизни, создал трактат «О человеке, о его смертности и бессмертии» полуматериалистического, полуидеалистического содержания, завершающийся патетической фразой: «...верь, вечность не есть мечта». Кончина физическая и духовная первого русского революционера трагична: разочаровавшись в идеях французского Просвещения, приведших к кровавой революции и установлению тирании Наполеона, а также в работе императорской комиссии по созданию нового гражданского законодательства, куда он был привлечен после возвращения из ссылки, он кончает жизнь самоубийством. Драма Радищева стала знаменательным предупреждением для будущих поколений российских революционеров о их собственной участи, потрясении и разрушении основ социального бытия. Оппонентом Радищева предстает Екатерина II, как единожды реализовавшийся в нашей истории идеал «философа на троне», который олицетворял концепцию просвещенной власти, стремящейся к стабильности и процветанию державы. Умная немка уяснила то, что не укладывалось в головах многих русских по крови государственных и культурных деятелей — Россию нельзя понять и ею нельзя управлять без знания традиций, истории, особой геополитической позиции между Западом и Востоком. Показательно, что В. Н. Татищев и M. M Щербатов создают первые многотомные «Истории Российские», в которых современные методы исследования сочетаются с древнерусской летописной традицией. Впервые складывается во все более обширное течение профессиональная философия, представленная университетскими профессорами Н. Н. Поповским, Д. С. Аничковым, С. Е. Десницким, А. А Барсовым и др., а также профессорами духовных академий Феофилактом Лопатинским, Гавриилом Бужинским, Кириллом Флоринским и др. Их литературная и преподавательская деятельность носит в основном просветительский характер, они активно внедряют достижения западной мысли, в чем проявляется ученический характер отечественной философии новоевропейского типа, давший зрелые плоды в следующем столетии. По старой традиции доминировали талантливые самоучки, не стесненные официальными и корпоративными рамками. Типичным их представителем был Г. Сковорода, называемый то «русским», то «украинским Сократом». Странствующий поэт, музыкант, педагог, презрев прелести мира, он стремится «философствовать во Христе». В его антропологии и гносеологии проступает тайноведение сердца как Сокровенный путь познания мира и самого себя. В символических творениях, созданных под влиянием католической барочной стилистики, украинский философ, писавший на русском языке, предстает одним из талантливейших мыслителей художественного софийного склада, характерным для восточнославянского региона. В целом 18 в. явился важным этапом развития русской философии, подготовившим ее подъем в следующем столетии.
БОРЬБА ТЕЧЕНИЙ. Начало 19 в. осветила «александровская весна» -- кратковременный период либеральных проектов, душой которых был М. М. Сперанский. Наряду со сторонниками легитимного, эволюционного преобразования России в страну буржуазного типа появились радикалы, объединявшиеся в тайные общества и жаждавшие решительной ломки всей экономической, политической, правовой структуры. Неоднородно движение, известное под названием декабристов. Его лидерами были П. И. Пестель, мечтавший о республиканском правлении и разработавший «Русскую правду» (апелляция к одноименному древнерусскому кодексу, равно как термины «вече» и «дума», должны были напоминать о домонархистском прошлом России), и Н. М. Муравьев, написавший 3 проекта Конституции, предусматривавшие освобождение крестьян, сохранение частной собственности, введение принципа разделения властей и федерализации государства. В условиях идейной поляризации возникают охранительные течения. Глава Российской Академии наук А. С. Шишков публикует «Рассуждения о любви к отечеству», где осуждает «вредные западные умствования» и настаивает на закрытии кафедр философии в университетах, что и произошло в полицейское царствование Николая I. Вырабатывается известная триада: «православие, самодержавие, народность». Даже глава сентименталистов Н. М. Карамзин пишет «Записку о древней и новой России», где доказывалась необходимость монархического устройства. «Колумб российских древностей» обосновал это в многотомной «Истории государства Российского». Монарх как Божий помазанник стоит над сословиями, является гарантом единства и процветания общества. Гроза 1812 пробудила национальное самосознание во всех сферах творчества, в т. ч. в философии. Как реакция на вестернизацию возникло славянофильство, крайности которого уравновешивались западничеством, а вместе они образовывали двуликого Януса, обращенного к прошлому и будущему, исконному и чужеземному. В истории славянофильства можно условно выделить его предтеч (М. П. Погодина, С. П. Шевырева), ранних классиков (И. В. Киреевского, А С. Хомякова, К С. Аксакова), представителей официальной народности (Ю. Ф. Самарина, С. С. Уварова), поздних апологетов (Н. Я. Данилевского, Н. Н. Страхова), неославянофилов начала 20 в. и их современных продолжателей (В. И. Белова, В. Распутина, А. И. Солженицына), если термин «славянофильство» заменить более адекватным «русофильство». В противовес немецкой философии, базировавшейся на протестантском и отчасти католическом духе, славянофилы стремились создать философию, историософию и антропологию в православной интерпретации. Киреевский в работе «О необходимости новых начал для философии» предвосхитил выработку концепций цельного знания и всеединства. Хомяков выступал за соборность как свободное единение в лоне Православной церкви, за общинный характер русской жизни, примирение сословий и великую миссию России, призванной заменить в мировом процессе одряхлевшую Европу. С позиций религиозного персонализма, принципом которого является субстанциональная связь с Богом, обличал западный индивидуализм Самарин. Мыслителем религиозно-почвеннического типа является Н. В. Гоголь, пророк христианского преображения культуры и сакрального служения искусства. Философом, спровоцировавшим полемику славянофилов и западников, выступил П. Я. Чаадаев. «Выстрелом в ночи» (А. И. Герцен) прозвучали его «Философические письма». В противовес казенной оптимистической идеологии он поведал о темном прошлом, бессмысленном настоящем и неясном будущем страны, которая рискует безнадежно отстать от динамичной Европы. Свою христианскую философию он выводил за пределы православия, отмечал цивилизационную заслугу католицизма, выковавшего духовный стержень западного самосознания. «Басманный философ» был высочайше объявлен сумасшедшим, но в стране, где официальная характеристика воспринимается с обратным знаком, ему был обеспечен громадный успех, особенно среди западников. Горячие поклонники немецкой философии, объединявшиеся в кружках любомудров и Станкевича, в салонах западного типа, увлекались гегельянством, кантианством, шеллингйанством. Среди западников формируются радикальное крыло (В. Г. Белинский, А. И. Герцен, Н. П. Огарев), умеренный центр (Т. Н. Грановский, П. В. Анненков), либералы (В. П. Боткин, К. Д. Кавелин, Е. Корш), вырабатывается широкий спектр концепций — от «русского социализма» до прогрессистских теорий развития. Под их влиянием возникла «государственная школа» в лице Б. Н. Чичерина, С. М. Соловьева, В. О. Ключевского.
ПОЛИФОНИЯ МЫСЛИ. Во 2-й пол, 19 в. складывается несколько активно себя пропагандирующих философских и социальных течений, отчасти перешедших в следующее столетие; впервые возникает ситуация полифонии мысли, не Преследуемой властями, что привело к подлинному ее расцвету. Анархизм (М. А. Бакунин, П. А. Кропоткин), народничество (бунтарское, просветительское, заговорщическое), позитивизм (П. Л. Лавров, Е. В. Де-Роберти, В. В. Лесевич), материализм (Н. Г. Чернышевский, Н. А. Добролюбов, Д. И. Писарев), неокантианство (Александр И. Введенский, Г. И. Челпанов, И. И. Лапшин), марксизм (Г. В. Плеханов, В. И. Ленин, А. А Богданов) во взаимной полемике поднимали общий тонус философского мышления, создавали необходимое для его живого развития многообразие идей. Обособленно от политических страстей развивалась философия в духовных академиях (Ф. А. Голубинский, Ф. Ф. Сидонский, В. Н. Карпов, С. С. Гогоцкий, П. Д. Юркевич). Среди философствующих литераторов возвышались Ф. М. Достоевский с его трагедийным преджзистенциализмом, Л. Н. Толстой с его симфониями человеческой жизни и религиозным рационализмом. Н. Я. Данилевский в нашумевшей «России и Европе» развил концепцию культурно-исторических типов, предвосхитив Шпенглера и Тойнби и повлияв на будущих евразийцев. Апологет византизма К. Н. Леонтьев отмечал мещанское идолопоклонство буржуазного Запада, предчувствуя появление тоталитарных режимов. «Общее дело» (патрофикацию) выдвинул Н. Ф. Федоров, заложивший основы русского космизма. Если вершиной поэтического дара в литературе 19 в. явился А. С. Пушкин, то вершиной философского духа стал Вл. Соловьев, первый оригинальный русский философ общеевропейского масштаба. В нем отечественная мысль, прошедшая западную выучку и обратившаяся к собственным корням, дала великолепный их синтез. Он критикует позитивизм и отвлеченные начала рационализма, что соответствовало новейшим тенденциям в Европе и еще более — славянофильской традиции. Выдвигает концепцию цельного знания, национальную правду мечтает соединить со вселенской истиной, мистику — с точным знанием, католицизм — с православием, призывая преодолеть соблазн Запада («безбожный человек») и соблазн Востока («бесчеловечное божество»). Философ профетического типа, вдохновляемый образом Софии, создал фундаментальные учения о Богочвловечестве, всеединстве, оправдании добра. Умерший в 1900, он завершает русскую философию 19 в. и предваряет ее восхождение, полное трагических перипетий, в новом столетии.
РАСЦВЕТ И ТРАГЕДИЯ. Первоначально 20 в. принес дальнейший подъем отечественной мысли на фоне общего расцвета культуры «серебряного века», ставшего «золотым» по обилию ярких имен и творческих достижений для русской философии. В предгрозовой ситуации распада империи напряженно работало сознание, в экзистенциальных потрясениях войн и революций ценой жестоких страданий накапливался и осмыслялся уникальный опыт, наступало то прозрение истины, которое нельзя обрести ни в каких университетах и академиях. В начале века была создана развитая инфраструктура в виде религиозно-философских обществ, журналов, объединений; выходили сборники, особенно взбудоражили общество «Вехи»; манящими казались изыски символистов, среди которых А. Белый, Вяч. Иванов, Д. С. Мережковский с одинаковым успехом творили в эстетике, философии, литературе. Неподражаем философский импрессионизм В. В. Розанова, перешедшего от неудачного наукообразного стиля в трактате «О понимании» к парадоксально-исповедальному способу выражения неуловимой мысли. Доминирующей тенденцией становится характерная для многих эволюция от марксизма к идеализму и далее к православию как духовной первооснове отечественного самосознания. Последователями Вл. Соловьева были братья С. Н. и Е. Н. Трубецкие; первый разработал учение о Логосе; второй, обладавший художественной натурой, под влиянием музыки Бетховена, древнерусской иконописи, софиологии -— учение об Абсолюте и подвел итоги в исповедальном «Смысле жизни», написанном в голодной Москве в 1918. Персоналисты, или панпсихисты, А. А. Козлов и Л. М. Лопатин под влиянием монадологии Лейбница в интерпретации Тейхмюллера создали концепции о субъективном восприятии пространственно-временного континуума и субстанциальности познающей мир личности. Философию права обосновывал П. И. Новгородцев, подвергший разоблачительной критике в книге «Об общественном идеале» пагубное влияние марксизма на русское общество. «Религиозный смысл философии» отстаивал И. А. Ильин, считавшийся идеологом белого движения; он написал ряд блестящих работ о России и русской культуре, в которых призывал к покаянию и «пути духовного обновления». Предэкзистенциальна философия Л. Шестова, через трагедию бытия и ужасы эпохи стремившегося к духовной свободе индивида, «на весах Иова» осознающего свой союз с Богом. С. Л. Франк посвятил жизнь созданию «живого знания», соединяющего теоретическую мощь европейской мысли и обращенную к человеку «философию жизни». Учение об интуитивизме в гармонии онтологического и гносеологического аспектов бытия основательно развил Н. О. Лосский. Его сын В. Н. Лосский стал видным богословом, рассматривавшим мистическую теологию Восточной и Западной церкви. Концепцию личности, тесно связанную с проблемой Абсолюта, понимаемого как coinsidentia ppositorum (совпадение противоположностей), и христианскую историософию развивал Л. П. Карсавин. Христианский неоплатонизм, отрицание западного ratio, воспевание божественного Логоса присутствуют в философии В. Ф. Эрна. Русская мысль 1-й пол. 20 в. настолько разнообразна и богата, что невозможно перечислить все имена, однако три самых значительных заслуживают обращения к ним. Н. А. Бердяев, популярный на Западе апологет «философии свободы», создавший ряд увлекательных работ по персонализму, эсхатологической метафизике, смыслу творчества, вдохновленный пафосом антроподицеи как оправдания человека, в 1946 опубликовал в Париже книгу «Русская идея», где дал свою интерпретацию обсуждавшейся со времен Вл. Соловьева злободневной темы. От марксистского экономизма к Православной церкви претерпел эволюцию С. Н. Булгаков. Его духовная одиссея поучительна во многих отношениях, а разнообразное творчество принадлежит к апогею русской мысли 20 в. «Свет невечерний» открылся в евангельской истине, взыскание «Ipaда Божия» привело его как блудного сына к Отчему порогу, его софиология и философия имени вызвали противоречивое отношение вплоть до церковного осуждения, что не умаляет значения о. Сергия Булгакова для русской философии. Разнообразно творчество о. П. Флоренского. Православной теодицее посвящен его «Столп и утверждение Истины». В духе христианского платонизма он стремился к всеобщему охвату бытия и выявлению в нем духовной первоосновы. Истина открывается в божественной любви, творчество вдохновляется Софией. Учение о консубстанциальности соединяет древнюю, христианскую и новоевропейскую философию. Тонкие лингвистические наблюдения, раскрытие смысла иконостаса, философия символа, намеченные черты «конкретной метафизики» привлекают до сегодня внимание исследователей. В советский период произошел еще один раскол, отделивший старые традиции от коммунистического титанизма, возмечтавшего о новом обществе, новом человеке и даже новой природе. Русская философия, однако, не исчезла, хотя ее стремились либо уничтожить, либо интегрировать в марксистскую идеологию. Она разделилась на три направления: имплицитно содержащееся в рамках официальной науки (примером тому творчество А. Ф. Лосева, искусственно втиснутое в рамки эстетики), диссидентское (остроумное разоблачительство А. А. Зиновьева) и эмигрантское, которое сохранило интенции дореволюционной философии и, попав на Запад, обогатило европейскую мысль и спасло репутацию отечественной. Сейчас, «после перерыва», происходит сложный процесс восстановления утраченного единства, возрождения забытых имен и учений, создания инфраструктуры для будущего развития русской философии.
ИСТОРИОГРАФИЯ. Историография отечественной мысли обширна и разнообразна, она включает широкий диапазон суждений — от неумеренного восхваления имеющихся или выдуманных достоинств до полного отрицания таковых. Первое специальное исследование принадлежит архим. Гавриилу Воскресенскому (1840), который начинал отсчет с древнерусского периода и в качестве характерной особенности отмечал влияние платоновской традиции. Собиравший «Материалы для истории философии в России» Я. Н. Колубовский сдержанно отзывался о ее уровне. Более оптимистичен был Е. А. Бобров. «Судьбы русской философии» попытался прояснить М. Филиппов, который считал, что о ней можно говорить лишь с появления западников и славянофилов. Многие писали о совпадении русской философии и литературы. С. Н. Булгаков определял русскую философию как «жизнепонимание»; Бердяев видел в ней большие задатки; о. Г. Флоровский считал «философией цельного знания», впервые возникшего на отечественной почве; И. Ильин выводил ее рождение «из страдания»; Б. П. Вышеславцев симптоматично назвал свою работу «Вечное в русской философии»; Эрн полагал ее «существенно-оригинальной»; Франк отвергал «националистическое самомнение»; Лосев считал, что русская философия представляет «сверхлогическую, сверхсистематическую картину философских течений». Э. С. Радлов и Г. Г. Шпет составили очерки русской философии; первый — с умеренной оценкой ее достоинств, выделив Вл. Соловьева, второй — с саркастической, отметив, что развитие идей в ней «не-чисто, до-научно, примитивно, не-софийно». За рубежом Б. В. Яковенко писал о «неоригинальности русской философии», С. Левицкий создал популярные очерки на основе капитальных трудов В. В. Зеньковского и Н. О. Лосского. Советская историография, тенденциозно и выборочно трактовавшая русскую философию с позиций материалистической диалектики, представлена несколькими многотомными сериями и отдельными изданиями, имеющими ограниченное значение; постсоветская только развивается. В западной литературе русская философия оценивается в основном европоцентристски, в восточной — применительно к своим моделям философствования.
M. H. Громов
ПРЕДЫСТОРИЯ РУССКОЙ ФИЛОСОФИИ. Генезис отечественной культуры и возникшей в ее лоне протофилософской мысли уходит в глубины дохристианской Руси, где трудно установить начальную точку отсчета. Языческая модель мироздания, ставшая итогом многовекового предшествовавшего пути, приняла к 10 в. окончательные формы. Ее установки таковы: нерасторжимость с природными циклами, поклонение стихиям, неразличение материального и духовного начал, культ тотемов и почитание предков как способы социальной детерминации. Древнейшие общечеловеческие мифологемы типа «брака неба и земли» и архетипы сознания типа «мирового древа» служили образно-символической интерпретацией бытия. Тройная вертикальная структура мироздания (небо, земля, преисподняя), четверичное горизонтальное членение пространства (север, восток, запад, юг), бинарные оппозиции (верх—низ, мужское—женское, день—ночь) держали невербальные модели объяснения мира и человека, которые впоследствии будут преобразованы в вербализированные и рационализированные, концепции. При внешнем примитивизме элементы философского осмысления бытия, присутствующие в недрах мифологического сознания, играют важную роль. Источниками по реконструкции архаического типа мышления являются исторические хроники (записи о волхвах в «Повести временных лет»), фрагменты языческих святилищ (Перынское капище в Новгороде), четырехгранный и трехъярусный Збручский идол (объемная модельмироздания), семиотические исследования языка (В. В. Иванов, В. Н. Топоров), выделяемые дохристианские пласты культуры (Б. А. Успенский, Г. А. Носова), систематизации разнородного этнографического и археологического материала (Б. А. Рыбаков).
НАЧАЛЬНЫЙ ПЕРИОД. Начало развития русской философии наступило после крещения Руси. Христианство вместо уравновешенного натуралистического пантеизма язычества вносит напряженное противостояние духа и материи, драматический конфликт добра и зла, Бога и дьявола; идею вечного круговорота сменяет концепция векторного, эсхатологического, финалистического типа. Вчерашний язычник, живший ограниченным родовым сознанием — ныне неофит, — призывается кличной моральной ответственности, его жизнь подключается к мировому универсуму, судьба родного этноса становится частью общечеловеческой истории. Основные парадигмы древнерусского мировидения воплощены в разнообразии вербальных (летописи, сборники, жития, поучения, послания), невербальных (зодчество, иконопись, пластика), смешанных (певческое искусство, иллюминированные рукописи) источников. Храм был не только местом молитвы, но также объемной моделью космоса и социума с особой системой росписи и организации пространства. Если западный средневековый гений создал вербальную Summa theologiae св. Фомы Аквинского, то древнерусский — уникальный высокий иконостас, невербальный аналог подобного творения, выраженный эстетическими средствами. Тогда же возникает почитание Софии Премудрости Божией, отразившееся в многообразии творений культуры и отечественной софиологш. Постепенно на основе автохтонного наследия и трансплантированных византийских образцов вырабатывается местный тип православной культуры и соответствующей ей философской мысли, которые обе являются частью общеевропейской цивилизации в восточнохристианском ее варианте. Концептуальной основой философских построений были идеи, заимствованные из греческой переводной литературы: Библии, окружающих ее эгзегетических и апокрифических сочинений, творений отцов Церкви, исторических хроник, житийной литературы. Из «Источника знания» Иоанна Дамаскина читатель узнавал о дефинициях философии: «Разум сущих (познание существующего)... разум божественных же и человеческих... поучение смерти... уподобление к Богу... хитрость хитростем и художество художеством... любление Премудрости» (Рук. РГБ, Троиц., ф. 304.1., № 176, л. 36—37). Параллельно на Русь попадают натурфилософский трактат «Шестоднев» Иоанна, экзарха Болгарского, «Сборник царя Симеона» (известный как «Изборник 1073 г.») и «Житие Кирилла Философа», где содержится первое на славянском языке определение философии: «божиам и человечям вещем разум, елико может человек приближитися Бозе, яко Детелию учить человека, по образу и по подобию быти сътворшему его» (Рук. РГБ, МДА, ф. 173, № 19, л. 367 об.). Позднее эти дефиниции дополнялись Максимом Греком, Андреем Курбским, митрополитом Даниилом. Из оригинальных сочинений следует выделить: «Слово о законе и благодати» Илариона, с которого начинается русская историософия; «Повесть временных лет», содержащую комплекс эстетических, натурфилософских, философско-исторических идей; «Житие Феодосия Печерского» летописца Нестора как выражение этики монашествующих и «Поучение Владимира Мономаха» как образец мирской этики; «Послание митрополита Никифора Владимиру Мономаху» — первый гносеологический трактат о трех частях души и пяти видах чувственного познания; «Моление Даниила Заточника» — памятник афористики. В Киевской Руси были заложены основы отечественного философствования, сложились течения мысли, определен круг идей, выработана терминология отвлеченного мышления. Намечены основные интенции развития, сформировались типологические особенности русской философии (панэтизм, историософичность, антропологизм, антисхоластичность, софийность, рассредоточение в контексте культуры).
СРЕДНЕВЕКОВЬЕ. После монгольского разорения единая древнерусская культура и с нею философская мысль оказываются разделенными на три ветви: русскую, украинскую и белорусскую. Связи между ними существуют; в 17—18 вв. они будут соединены на территории единого государства, пока в конце 20 в. вновь не разделятся на самостоятельные образования. Возникшие типологические различия и вместе с тем кровное родство трех течений восточнославянской философии требуют тщательного анализа и взвешенной их оценки, особенно при изучении таких мыслителей переходного типа, как Симеон Полоцкий, Феофан Прокопович, Григорий Сковорода, Александр Потебня. В политической и духовной жизни Московской Руси возникли новые явления: евразийское геополитическое мышление, пришедший с Афона исихазм, проимперская доктрина «Москва — Третий Рим», книгопечатание как начало нового цивилизационного этапа. С Балкан приходят переводы творений Дионисия Ареопагита, «Диоптры» Филиппа Монотропа; складываются глоссарии энциклопедического типа, вроде Азбуковников, полностью переводится в Новгороде и печатно издается Иваном Федоровым в Остроге на Украине Библия. Достигают наивысшего расцвета иконопись, летописание, агиография. Споры о путях развития страны и способах правления отражены в полемике Ивана Грозного и Андрея Курбского. Оппонент «русского Нерона» бежит в Литву, прокладывая путь на Запад многим последующим диссидентам. В созданном им кружке делаются новые переводы Иоанна Дамаскина, сам князь пишет первые на русском языке труды по логике. Крупнейшим мыслителем высокого Средневековья в России был Максим Грек. Он принес искусство филологического анализа, философского диалога, богословской герменевтики. Вместе с нестяжателями отстаивал принципы «духовного делания», но победили иосифляне, предлагавшие симфонию государства и Церкви. Постепенно возникает конфликт между возраставшей имперской мощью и идеалом Святой Руси, который в Новое время трансформируется в коллизию власти и мыслящей, отстаивающей нравственные идеалы частью общества. Максимализм власти породит максимализм способов противостояния ей, что активизирует разрушительные тенденции, которые взорвут впоследствии Российскую империю. Обширный круг идей содержится в сочинениях Епифания Премудрого, Иосифа Волоцкого, Нила Сорского, Артемия Троицкого, Ивана Пересветова, Зиновия Отенского, Вассиана Патрикеева и др. мыслителей 15—16 вв.
ВЕК БАРОККО. 17 столетие стало переходным от средневекового типа мышления к новоевропейскому. В рамках стиля барокко происходит типолошческое сближение отечественной культуры с европейской через украинское, белорусское, польское посредничество. Мягкая европеизация России по образцу католической славянской Польши сменяется при Петре Великом жесткой вестернизацией протестантского типа. Первым потрясателем основ явился патриарх Никон, восхотевший стать «русским папой». Произошел первый раскол (за которым последуют петровский и советский), разрушивший целостность российского общества. Консерватизм старообрядчества помог сохранить древнерусские ценности вплоть до нашего времени. В усиливавшемся западном влиянии ведущую роль играли латинисты во главе с Симеоном Полоцким. Им противостояли грекофилы: Епифаний Славинецкий, оставивший ряд переводов, в т. ч. из Эразма Роттердамского, и Карион Истомин, обыгрывавший в виршах совпадение имен царевны Софьи и Софии Премудрости. Переводится много литературы с польского, латинского, немецкого языков: «Экономика Аристотелева» Себастиана Петрици, «Проблемата» Анджея Глябера, «Селенография» Яна Гевелиуса, где излагались идеи Коперника, «Луцидариус», «Сказание об Аристотеле» (из Диогена Лаэртского). Важным событием явилось основание в 1687 Славяно-греко-латинской академии, где братья Лихуды впервые стали преподавать этику, метафизику, логику в духе поздней схоластики. Носителем европейской образованности, концепции просвещенного абсолютизма, идеи славянского единства явился хорват Юрий Крижанич. В трактате «Политика» он дал новую, в духе латинской схемы septem artes uberaus систематизацию знания, где различаются мудрость (постижение Бога, мира, человека), знание (понимание природы вещей), философия («желание мудрости», которое присуще каждому индивиду, но у философов становится всепоглощающим влечением).
НОВОЕ ВРЕМЯ. В Новое время русская философия испытала сильнейшее влияние западной философии. Произошла синхронизация культурной эволюции, отечественная мысль стала частью общеевропейского интеллектуального универсума. Однако этот форсированный процесс протекал не без издержек. Петровские реформы, превратившие Россию в абсолютистскую монархию европейского типа (с евразийскими особенностями), способствовали развитию прежде всего тех форм социальной жизни, науки, образования, светской культуры, которые соответствовали имперским стратегическим интересам. Произошли второй раскол общества и выделение малочисленной прозападной дворянской элиты, оторвавшейся от основной массы населения. Центром власти, богатства, влияния явился Санкт-Петербург, разительно отличающийся от остальных городов все возраставшей империи. Антиподом выстроенной вертикали власти предстает маленький человек, о котором со времен Гоголя и Достоевского будут печалиться российские интеллигенты. Идеологом петровских преобразований стал глава «ученой дружины» Феофан Прокопович, автор «Духовного регламента», осуществивший реформу Церкви в протестантском духе и ставший первьм оберпрокурором Синода. Получив хорошее образование в Киеве, Львове, Кракове, Риме, критически относясь к томистской схоластике, он воспринял ряд идей Спинозы, Декарта, Лейбница и выдвинул план изменения духовного образования в духе «научного богословия», которое по переведенным с немецкого учебникам научало российское юношество вплоть до реформ митрополитов Платона (Левшина) и Филарета (Дроздова), создавших национальную богословскую школу. Его оппонент Стефан Яворский написал антипротестантский «Камень веры», запрещенный в России и изданный иезуитами в Европе на латинском языке. В нем утверждалось превосходство Божеских законов над человеческими и выражался протест против насильственной секуляризации общества.
Для 18 в. характерно противостояние и взаимодополнение различных тенденций: сциентизма и мистицизма, вольтерьянства и старчества, прозападничества и патриотизма, норманизма и антинорманизма. Крупнейшим представителем научного сознания был М. В. Ломоносов, соединивший уважение к европейскому знанию с любовью к отечественной истории и культуре. Считавшийся в советское время основателем естественнонаучного материализма в России, он был деистом ньютоновского типа, а его восторженные оды о Божием величии навеяны строками Псалтири. Св. Тихон Задонский, стремясь уйти от синодальной опеки, основал монастырь под Воронежем и написал «Сокровище духовное, от мира собираемое» как опыт аскетического подвижничества. Св. Паисий Величковский составил «Добротолюбие» и стал духовным отцом старчества, центром которого явится Оптнна Пустынь, привлекавшая лучшие умы России в 19 в. Выражением внецерковной мистики было масонство, противостоящее как официальной Церкви, казавшейся бюрократическим, инертным институтом, так и распространившемуся вольтерьянству, секуляризованной интеллигентской идеологии с культом критически мыслящей личности. Проводниками европейского розенкрейцерства и мартинизма стали немецкие профессора основанного в 1755 Московского университета И. Штаден и И. Шварц, его адептами — князь И. В. Лопухин, автор сочинения «О внутренней церкви», просветитель Н. И. Новиков, архитектор В. И. Баженов и многие другие, поверившие в союз «братства и любви» ради создания новой общемировой веры и формирования высшего «сокровенного человека». Мистический и социальный утопизм явились одним из продуктов философии Просвещения, воспринятых в России от французских его идеологов. Другим продуктом стал революционизм, нашедший в нашем Отечестве благодатную почву. Ярким его представителем был А. Н. Радищев, из которого вылепили идола революционного движения и материализма. В действительности он предстает мятущейся, противоречивой личностью, типичной для куртуазного, плененного идеями разума и склонного к мирским прелестям блестящего века барокко и Написав под влиянием «Сентиментального путешествия» Стерна свое «Путешествие из Петербурга в Москву», он был сослан в Сибирь, где, задумавшись над смыслом жизни, создал трактат «О человеке, о его смертности и бессмертии» полуматериалистического, полуидеалистического содержания, завершающийся патетической фразой: «...верь, вечность не есть мечта». Кончина физическая и духовная первого русского революционера трагична: разочаровавшись в идеях французского Просвещения, приведших к кровавой революции и установлению тирании Наполеона, а также в работе императорской комиссии по созданию нового гражданского законодательства, куда он был привлечен после возвращения из ссылки, он кончает жизнь самоубийством. Драма Радищева стала знаменательным предупреждением для будущих поколений российских революционеров о их собственной участи, потрясении и разрушении основ социального бытия. Оппонентом Радищева предстает Екатерина II, как единожды реализовавшийся в нашей истории идеал «философа на троне», который олицетворял концепцию просвещенной власти, стремящейся к стабильности и процветанию державы. Умная немка уяснила то, что не укладывалось в головах многих русских по крови государственных и культурных деятелей — Россию нельзя понять и ею нельзя управлять без знания традиций, истории, особой геополитической позиции между Западом и Востоком. Показательно, что В. Н. Татищев и M. M Щербатов создают первые многотомные «Истории Российские», в которых современные методы исследования сочетаются с древнерусской летописной традицией. Впервые складывается во все более обширное течение профессиональная философия, представленная университетскими профессорами Н. Н. Поповским, Д. С. Аничковым, С. Е. Десницким, А. А Барсовым и др., а также профессорами духовных академий Феофилактом Лопатинским, Гавриилом Бужинским, Кириллом Флоринским и др. Их литературная и преподавательская деятельность носит в основном просветительский характер, они активно внедряют достижения западной мысли, в чем проявляется ученический характер отечественной философии новоевропейского типа, давший зрелые плоды в следующем столетии. По старой традиции доминировали талантливые самоучки, не стесненные официальными и корпоративными рамками. Типичным их представителем был Г. Сковорода, называемый то «русским», то «украинским Сократом». Странствующий поэт, музыкант, педагог, презрев прелести мира, он стремится «философствовать во Христе». В его антропологии и гносеологии проступает тайноведение сердца как Сокровенный путь познания мира и самого себя. В символических творениях, созданных под влиянием католической барочной стилистики, украинский философ, писавший на русском языке, предстает одним из талантливейших мыслителей художественного софийного склада, характерным для восточнославянского региона. В целом 18 в. явился важным этапом развития русской философии, подготовившим ее подъем в следующем столетии.
БОРЬБА ТЕЧЕНИЙ. Начало 19 в. осветила «александровская весна» -- кратковременный период либеральных проектов, душой которых был М. М. Сперанский. Наряду со сторонниками легитимного, эволюционного преобразования России в страну буржуазного типа появились радикалы, объединявшиеся в тайные общества и жаждавшие решительной ломки всей экономической, политической, правовой структуры. Неоднородно движение, известное под названием декабристов. Его лидерами были П. И. Пестель, мечтавший о республиканском правлении и разработавший «Русскую правду» (апелляция к одноименному древнерусскому кодексу, равно как термины «вече» и «дума», должны были напоминать о домонархистском прошлом России), и Н. М. Муравьев, написавший 3 проекта Конституции, предусматривавшие освобождение крестьян, сохранение частной собственности, введение принципа разделения властей и федерализации государства. В условиях идейной поляризации возникают охранительные течения. Глава Российской Академии наук А. С. Шишков публикует «Рассуждения о любви к отечеству», где осуждает «вредные западные умствования» и настаивает на закрытии кафедр философии в университетах, что и произошло в полицейское царствование Николая I. Вырабатывается известная триада: «православие, самодержавие, народность». Даже глава сентименталистов Н. М. Карамзин пишет «Записку о древней и новой России», где доказывалась необходимость монархического устройства. «Колумб российских древностей» обосновал это в многотомной «Истории государства Российского». Монарх как Божий помазанник стоит над сословиями, является гарантом единства и процветания общества. Гроза 1812 пробудила национальное самосознание во всех сферах творчества, в т. ч. в философии. Как реакция на вестернизацию возникло славянофильство, крайности которого уравновешивались западничеством, а вместе они образовывали двуликого Януса, обращенного к прошлому и будущему, исконному и чужеземному. В истории славянофильства можно условно выделить его предтеч (М. П. Погодина, С. П. Шевырева), ранних классиков (И. В. Киреевского, А С. Хомякова, К С. Аксакова), представителей официальной народности (Ю. Ф. Самарина, С. С. Уварова), поздних апологетов (Н. Я. Данилевского, Н. Н. Страхова), неославянофилов начала 20 в. и их современных продолжателей (В. И. Белова, В. Распутина, А. И. Солженицына), если термин «славянофильство» заменить более адекватным «русофильство». В противовес немецкой философии, базировавшейся на протестантском и отчасти католическом духе, славянофилы стремились создать философию, историософию и антропологию в православной интерпретации. Киреевский в работе «О необходимости новых начал для философии» предвосхитил выработку концепций цельного знания и всеединства. Хомяков выступал за соборность как свободное единение в лоне Православной церкви, за общинный характер русской жизни, примирение сословий и великую миссию России, призванной заменить в мировом процессе одряхлевшую Европу. С позиций религиозного персонализма, принципом которого является субстанциональная связь с Богом, обличал западный индивидуализм Самарин. Мыслителем религиозно-почвеннического типа является Н. В. Гоголь, пророк христианского преображения культуры и сакрального служения искусства. Философом, спровоцировавшим полемику славянофилов и западников, выступил П. Я. Чаадаев. «Выстрелом в ночи» (А. И. Герцен) прозвучали его «Философические письма». В противовес казенной оптимистической идеологии он поведал о темном прошлом, бессмысленном настоящем и неясном будущем страны, которая рискует безнадежно отстать от динамичной Европы. Свою христианскую философию он выводил за пределы православия, отмечал цивилизационную заслугу католицизма, выковавшего духовный стержень западного самосознания. «Басманный философ» был высочайше объявлен сумасшедшим, но в стране, где официальная характеристика воспринимается с обратным знаком, ему был обеспечен громадный успех, особенно среди западников. Горячие поклонники немецкой философии, объединявшиеся в кружках любомудров и Станкевича, в салонах западного типа, увлекались гегельянством, кантианством, шеллингйанством. Среди западников формируются радикальное крыло (В. Г. Белинский, А. И. Герцен, Н. П. Огарев), умеренный центр (Т. Н. Грановский, П. В. Анненков), либералы (В. П. Боткин, К. Д. Кавелин, Е. Корш), вырабатывается широкий спектр концепций — от «русского социализма» до прогрессистских теорий развития. Под их влиянием возникла «государственная школа» в лице Б. Н. Чичерина, С. М. Соловьева, В. О. Ключевского.
ПОЛИФОНИЯ МЫСЛИ. Во 2-й пол, 19 в. складывается несколько активно себя пропагандирующих философских и социальных течений, отчасти перешедших в следующее столетие; впервые возникает ситуация полифонии мысли, не Преследуемой властями, что привело к подлинному ее расцвету. Анархизм (М. А. Бакунин, П. А. Кропоткин), народничество (бунтарское, просветительское, заговорщическое), позитивизм (П. Л. Лавров, Е. В. Де-Роберти, В. В. Лесевич), материализм (Н. Г. Чернышевский, Н. А. Добролюбов, Д. И. Писарев), неокантианство (Александр И. Введенский, Г. И. Челпанов, И. И. Лапшин), марксизм (Г. В. Плеханов, В. И. Ленин, А. А Богданов) во взаимной полемике поднимали общий тонус философского мышления, создавали необходимое для его живого развития многообразие идей. Обособленно от политических страстей развивалась философия в духовных академиях (Ф. А. Голубинский, Ф. Ф. Сидонский, В. Н. Карпов, С. С. Гогоцкий, П. Д. Юркевич). Среди философствующих литераторов возвышались Ф. М. Достоевский с его трагедийным преджзистенциализмом, Л. Н. Толстой с его симфониями человеческой жизни и религиозным рационализмом. Н. Я. Данилевский в нашумевшей «России и Европе» развил концепцию культурно-исторических типов, предвосхитив Шпенглера и Тойнби и повлияв на будущих евразийцев. Апологет византизма К. Н. Леонтьев отмечал мещанское идолопоклонство буржуазного Запада, предчувствуя появление тоталитарных режимов. «Общее дело» (патрофикацию) выдвинул Н. Ф. Федоров, заложивший основы русского космизма. Если вершиной поэтического дара в литературе 19 в. явился А. С. Пушкин, то вершиной философского духа стал Вл. Соловьев, первый оригинальный русский философ общеевропейского масштаба. В нем отечественная мысль, прошедшая западную выучку и обратившаяся к собственным корням, дала великолепный их синтез. Он критикует позитивизм и отвлеченные начала рационализма, что соответствовало новейшим тенденциям в Европе и еще более — славянофильской традиции. Выдвигает концепцию цельного знания, национальную правду мечтает соединить со вселенской истиной, мистику — с точным знанием, католицизм — с православием, призывая преодолеть соблазн Запада («безбожный человек») и соблазн Востока («бесчеловечное божество»). Философ профетического типа, вдохновляемый образом Софии, создал фундаментальные учения о Богочвловечестве, всеединстве, оправдании добра. Умерший в 1900, он завершает русскую философию 19 в. и предваряет ее восхождение, полное трагических перипетий, в новом столетии.
РАСЦВЕТ И ТРАГЕДИЯ. Первоначально 20 в. принес дальнейший подъем отечественной мысли на фоне общего расцвета культуры «серебряного века», ставшего «золотым» по обилию ярких имен и творческих достижений для русской философии. В предгрозовой ситуации распада империи напряженно работало сознание, в экзистенциальных потрясениях войн и революций ценой жестоких страданий накапливался и осмыслялся уникальный опыт, наступало то прозрение истины, которое нельзя обрести ни в каких университетах и академиях. В начале века была создана развитая инфраструктура в виде религиозно-философских обществ, журналов, объединений; выходили сборники, особенно взбудоражили общество «Вехи»; манящими казались изыски символистов, среди которых А. Белый, Вяч. Иванов, Д. С. Мережковский с одинаковым успехом творили в эстетике, философии, литературе. Неподражаем философский импрессионизм В. В. Розанова, перешедшего от неудачного наукообразного стиля в трактате «О понимании» к парадоксально-исповедальному способу выражения неуловимой мысли. Доминирующей тенденцией становится характерная для многих эволюция от марксизма к идеализму и далее к православию как духовной первооснове отечественного самосознания. Последователями Вл. Соловьева были братья С. Н. и Е. Н. Трубецкие; первый разработал учение о Логосе; второй, обладавший художественной натурой, под влиянием музыки Бетховена, древнерусской иконописи, софиологии -— учение об Абсолюте и подвел итоги в исповедальном «Смысле жизни», написанном в голодной Москве в 1918. Персоналисты, или панпсихисты, А. А. Козлов и Л. М. Лопатин под влиянием монадологии Лейбница в интерпретации Тейхмюллера создали концепции о субъективном восприятии пространственно-временного континуума и субстанциальности познающей мир личности. Философию права обосновывал П. И. Новгородцев, подвергший разоблачительной критике в книге «Об общественном идеале» пагубное влияние марксизма на русское общество. «Религиозный смысл философии» отстаивал И. А. Ильин, считавшийся идеологом белого движения; он написал ряд блестящих работ о России и русской культуре, в которых призывал к покаянию и «пути духовного обновления». Предэкзистенциальна философия Л. Шестова, через трагедию бытия и ужасы эпохи стремившегося к духовной свободе индивида, «на весах Иова» осознающего свой союз с Богом. С. Л. Франк посвятил жизнь созданию «живого знания», соединяющего теоретическую мощь европейской мысли и обращенную к человеку «философию жизни». Учение об интуитивизме в гармонии онтологического и гносеологического аспектов бытия основательно развил Н. О. Лосский. Его сын В. Н. Лосский стал видным богословом, рассматривавшим мистическую теологию Восточной и Западной церкви. Концепцию личности, тесно связанную с проблемой Абсолюта, понимаемого как coinsidentia ppositorum (совпадение противоположностей), и христианскую историософию развивал Л. П. Карсавин. Христианский неоплатонизм, отрицание западного ratio, воспевание божественного Логоса присутствуют в философии В. Ф. Эрна. Русская мысль 1-й пол. 20 в. настолько разнообразна и богата, что невозможно перечислить все имена, однако три самых значительных заслуживают обращения к ним. Н. А. Бердяев, популярный на Западе апологет «философии свободы», создавший ряд увлекательных работ по персонализму, эсхатологической метафизике, смыслу творчества, вдохновленный пафосом антроподицеи как оправдания человека, в 1946 опубликовал в Париже книгу «Русская идея», где дал свою интерпретацию обсуждавшейся со времен Вл. Соловьева злободневной темы. От марксистского экономизма к Православной церкви претерпел эволюцию С. Н. Булгаков. Его духовная одиссея поучительна во многих отношениях, а разнообразное творчество принадлежит к апогею русской мысли 20 в. «Свет невечерний» открылся в евангельской истине, взыскание «Ipaда Божия» привело его как блудного сына к Отчему порогу, его софиология и философия имени вызвали противоречивое отношение вплоть до церковного осуждения, что не умаляет значения о. Сергия Булгакова для русской философии. Разнообразно творчество о. П. Флоренского. Православной теодицее посвящен его «Столп и утверждение Истины». В духе христианского платонизма он стремился к всеобщему охвату бытия и выявлению в нем духовной первоосновы. Истина открывается в божественной любви, творчество вдохновляется Софией. Учение о консубстанциальности соединяет древнюю, христианскую и новоевропейскую философию. Тонкие лингвистические наблюдения, раскрытие смысла иконостаса, философия символа, намеченные черты «конкретной метафизики» привлекают до сегодня внимание исследователей. В советский период произошел еще один раскол, отделивший старые традиции от коммунистического титанизма, возмечтавшего о новом обществе, новом человеке и даже новой природе. Русская философия, однако, не исчезла, хотя ее стремились либо уничтожить, либо интегрировать в марксистскую идеологию. Она разделилась на три направления: имплицитно содержащееся в рамках официальной науки (примером тому творчество А. Ф. Лосева, искусственно втиснутое в рамки эстетики), диссидентское (остроумное разоблачительство А. А. Зиновьева) и эмигрантское, которое сохранило интенции дореволюционной философии и, попав на Запад, обогатило европейскую мысль и спасло репутацию отечественной. Сейчас, «после перерыва», происходит сложный процесс восстановления утраченного единства, возрождения забытых имен и учений, создания инфраструктуры для будущего развития русской философии.
ИСТОРИОГРАФИЯ. Историография отечественной мысли обширна и разнообразна, она включает широкий диапазон суждений — от неумеренного восхваления имеющихся или выдуманных достоинств до полного отрицания таковых. Первое специальное исследование принадлежит архим. Гавриилу Воскресенскому (1840), который начинал отсчет с древнерусского периода и в качестве характерной особенности отмечал влияние платоновской традиции. Собиравший «Материалы для истории философии в России» Я. Н. Колубовский сдержанно отзывался о ее уровне. Более оптимистичен был Е. А. Бобров. «Судьбы русской философии» попытался прояснить М. Филиппов, который считал, что о ней можно говорить лишь с появления западников и славянофилов. Многие писали о совпадении русской философии и литературы. С. Н. Булгаков определял русскую философию как «жизнепонимание»; Бердяев видел в ней большие задатки; о. Г. Флоровский считал «философией цельного знания», впервые возникшего на отечественной почве; И. Ильин выводил ее рождение «из страдания»; Б. П. Вышеславцев симптоматично назвал свою работу «Вечное в русской философии»; Эрн полагал ее «существенно-оригинальной»; Франк отвергал «националистическое самомнение»; Лосев считал, что русская философия представляет «сверхлогическую, сверхсистематическую картину философских течений». Э. С. Радлов и Г. Г. Шпет составили очерки русской философии; первый — с умеренной оценкой ее достоинств, выделив Вл. Соловьева, второй — с саркастической, отметив, что развитие идей в ней «не-чисто, до-научно, примитивно, не-софийно». За рубежом Б. В. Яковенко писал о «неоригинальности русской философии», С. Левицкий создал популярные очерки на основе капитальных трудов В. В. Зеньковского и Н. О. Лосского. Советская историография, тенденциозно и выборочно трактовавшая русскую философию с позиций материалистической диалектики, представлена несколькими многотомными сериями и отдельными изданиями, имеющими ограниченное значение; постсоветская только развивается. В западной литературе русская философия оценивается в основном европоцентристски, в восточной — применительно к своим моделям философствования.
M. H. Громов
Источник: Новая философская энциклопедия
РУССКАЯ ФИЛОСОФИЯ
Филос. мысль рус. народа прошла большой и сложный историч. путь. Гл. этапы ее развития совпадают в основном с этапами развития обществ.-экономич. отношений в России. Русская филос. мысль эпохи ф е о д а л и з м а (примерно до последней трети 18 в.). В период раннего феодализма филос. мысль, как это было и в др. странах, еще не отмежевалась от др. областей знания и от религии. В Киевской Руси филос. мышление развивается на почве языч. мировоззрения – древнеславянской религии мифологии. Осн. филос. элемент язычества – наивный пантеизм и связанные с ним начальные натурфилос. представления. Первые проблемы др.-рус. филос. мысли относятся в основном к выяснению понятий о душе, о взаимодействии души и тела. С проникновением в страну христианства расширяется круг мировоззренч. идей др.-рус. мыслителей, устанавливаются связи с культурой Византии (см. Византийская философия), юж. славян и др. народов Европы, др.-рус. мыслители знакомятся с филос. наследием античности (Аристотель, Демокрит, Платон и др.). Их представления о философии в то время тождественны с представлениями о мудрости, знании вообще. Значит. роль в распространении филос. понятий в Древней Руси принадлежит переводным филос. трудам Иоанна Дамаскина ("Диалектика"), Иоанна Экзарха Болгарского ("Шестоднев"), Филиппа Пустынника ("Диоптра") и др. Благодаря им на Руси становятся известными антич. учение о четырех стихиях как первоэлементах мироздания, геоцентрич. учение (Косма Индикоплов), различные трактовки взаимоотношения души и тела, разнообразные естеств.-науч. сведения. Жизнь раннефеод. рус. общества и гос-ва выдвигала перед мыслителями задачи, связанные с решением собственных идеологич. проблем. Наиболее важные оригинальные произведения др.-рус. социологич., филос. и этич. мысли – "Слово о законе и благодати" Иллариона (сер. 11 в.), "Послание" Никифора к Владимиру Мономаху, "Повесть временных лет" Нестора (нач. 12 в.), "Послание" митрополита Климента Смолятича, "Послания" и "Слова" Кирилла Т?ровского (сер. 12 в.), "Слово о полку Игореве" (12 в.), "Моление" Даниила Заточника. В "Посланиях" Кирилла Туровского наряду с осн. тенденцией православно-христ. догматики видна мысль о роли разумного начала в жизни человека, в познании им мира. В "Послании" Климента Смолятича заметны попытки т.н. символич. истолкования "священных" текстов и элементы теологич. рационализма. В "Повести временных лет" – наиболее ярком памятнике обществ. самосознания Киевской Руси – отчетливо выражены мысли об историч. роли славянства, рус. истории как части мировой истории; здесь обосновывается идея единства рус. народа, общности происхождения славян, излагается эсхатологич. "философия истории" христианства ("Речь философа"). Автор "Слова о законе и благодати" развивал идеи о равноправии всех народов, о рус. народе как историч. народе, пытался осознать нек-рые закономерности историч. процесса, вступая тем самым в известное противоречие с концепцией провиденциализма, к-рая надолго стала определяющей историч. и филос. концепцией. В "Послании" Никифора неортодоксально решаются вопросы о человеке, об источниках познания, о соотношении чувств, ума и воли, души и тела. Вопреки провиденциализму, Никифор отстаивал свободу воли, утверждал ответственность человека за свои действия и поступки, неизбежность возмездия за нарушение обществ.-моральных требований. Во многих произведениях под влиянием господствующего религ.-феод. мировоззрения проповедь высоких общечеловеч. нравств. качеств сопровождалась феод.-клерик. требованиями смирения, воздержания, укрощения гордыни и др. В "Слове о полку Игореве" воспевался "христиански-героический характер" рус. народа. Ведущая идея "Слова" – "...призыв русских князей к единению как раз перед нашествием собственно монгольских полчищ" (Маркс К., см. Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 29, с. 16). В период феод. раздробленности Руси передовые мыслители отстаивают идеи о единстве народа и страны, о необходимости централизов. гос-ва, сильной великокняжеской власти ("Сказание о Вавилоне-граде", "Сказание о князьях Владимирских" и др.). Нар. массы также все больше осознают себя как определ. социальную общность, хотя это осознание выступает часто в религ. оболочке христианства. В господств. христ.-феод. идеологии на первый план выдвигается учение Филофея о "Москве – третьем Риме", к-рому "стоять вечно". Иван Грозный, преследуя многочисленные ереси, обосновывает необходимость неогранич. "самодержавства", полемизируя против идеологии феод. автаркии. История в ретроспективе рассматривается как подготовление торжества христианства, а в перспективе – как осуществление провиден-циалистского назначения "Святой Руси". В ходе обществ.-политич. борьбы и религ.-филос. дискуссий, отражавших классовые противоречия феод. общества, остро встает вопрос о "самовластья" человека, о возможности субъективного воздействия на ход историч. событий (Максим Грек, Пересчетов и др.) или о невозможности такого воздействия (Иван Грозный). В философии примечательны стихийно-пантеистические идеи "Голубиной книги", отражавшие народное мировоззрение. Обострение классовой борьбы вызывает к жизни крупную идеологическую дискуссию – спор между иосифлянами, отстаивавшими теократич. идеи превосходства духовной власти над светской, и нестяжателями (возглавлялись Нилом Сорским), защищавшими приоритет гос-ва и светской авторитарной идеологии над церковной. Нестяжатели способствовали развитию критич. и рационалистич. тенденций в ср.-век. рус. мышлении. Новые веяния мировоззренч. порядка во многом связаны с возникновением идеологич. оппозиции феод.-клерикальному порядку – ересей (см. раздел Ереси в России). В еретич. учениях (Ф. Курицын, М. Башкин, Феодосий Косой) заметно отрицание эсхатологич. представлений, дают себя знать элементы вольнодумства и рационалистич. истолкования священных текстов. С "опровержением" еретиков, особенно Ф. Косого, выступил монах Зиновий Отенский. Его полемич. соч. "Истины показание вопросившим о новом учении" и "Послание многословное черноризца к вопросившим о известии благочестия на зломудрие Косого и иже с ним" представляют собой энциклопедич. свод религ.-идеалистич. воззрений рус. книжников 16 в. Наиболее крупные рус. мыслители 16 в. – И. Пересветов и Ф. Карпов – критикуют провиденциалистскую концепцию истории, право церкви вмешиваться в обществ. жизнь; в противовес идее предопределения они выдвигают "естественную" концепцию обществ. отношений и происхождения гос-ва. Естеств.-науч. представления 14–16 вв. отражены в произв. "Галиново на Ипократа", в к-ром отстаивались идеи Гиппократа и Галена. Вплоть до 17 в. борьба представителей новых религ.-филос. идей с господствующим религ.-идеалистич. мировоззрением выражалась в неоднократных попытках отд. представителей утвердить своего рода теологич. рационализм неортодоксального православия, подтвердить законность философии и философствования. Эта тенденция становится особенно заметной у Симеона Полоцкого, отстаивавшего право человеч. разума на познание (что объективно приводило к столкновению с самодержавно-православной ортодоксией). Полоцкий, хорошо знавший зап.-европ. философию, рассматривал философию как науку наук, развивал своеобразную концепцию воспитания и опытного знания, отрицал учение о врожденных идеях. Особенностью идеологич. борьбы во 2-й пол. 17 в. являлась также критика теократич. тенденций патриарха Никона его идейными противниками. К концу 17 в. относятся попытки отвести в системе теологич. мировоззрения место схоластич. философии, автономной по отношению к богословию. Здесь впервые отчетливо сказалось воздействие зап.-европ. неоаристотелевской схоластики. Среди мыслителей 17 в., способствовавших обособлению философии от богословия, можно назвать Ю. Крижанича, Епифания Славинецкого, Милетия Смотрицкого; братья И. и С. Лихуды создали первые в России рукописные учебники по физике, логике, психологии. Из естеств.-науч. произв. 17 в. интересны комментарии А. X. Белобоцкого "Великая и предивная наука" к произв. Луллия "Великое искусство", а также "Зерцало естествозрительное", систематически излагавшее натурфилос. идеи Аристотеля. До 2-й пол. 18 в. господствующий идеализм выступает гл. обр. в православно-религ. облачении. Его представители – С. Яворский, Ф. Лопатинский и др. отвергали филос. схоластику, боролись с материалистич. и рационалистич. идеями зарождающейся светской философии. В конце 17 – 1-й пол. 18 вв. в связи с социально-экономич. реформами Петра, усилением контактов с Западом, развитием пром-сти, ростом торговли, потребностями воен. дела в России возникает с в е т с к а я н а у к а и ф и л о с о ф и я. Сторонники "просвещенного абсолютизма" – Ф. Прокопович, В. Татищев, А. Кантемир и др., составившие т.н. "ученую дружину" Петра I, внесли важный вклад в становление рус. науки и философии. В России начинают складываться философско-рационалистическая и естеств.-науч. традиции; философия постепенно выделяется в самостоят. отрасль знания. К этому времени относятся первые попытки преподавать философию как самостоят. светскую науку. Становлению рус. прогрессивной филос. мысли способствовало интенсивное развитие естеств. наук (Л. Эйлер, Д. Бернулли, С. П. Крашенинников, в особенности М. В. Ломоносов). Несмотря на сопротивление церкви, ученые и философы пропагандировали гелиоцентрические взгляды, представления о принцип. единстве Земли и небесных тел, идеи о множественности миров (Я. Брюс, А. Кантемир и др.). Материализм, развивавшийся преим. в механистич. форме, завоевывает все более прочные позиции; утверждается мысль о безграничных возможностях человеч. познания. Представители естеств. наук, опираясь в основном на деистич. представления, обогащают филос. представления о материи и движении, причинности, о методах науч. познания (эксперимент, индукция, дедукция и т.д.). Решит. шаг к материалистич. решению мировоззренч. вопросов сделал Ломоносов, сформулировавший "всеобщий естественный закон" сохранения материи и движения. Синтезируя знания своего времени, Ломоносов обогащает естеств.-науч. представления о мире и его закономерностях, обосновывает идею развития Земли, намечает пути перехода от макромеханич. картины мира к представлениям, принимающим во внимание атомо-молекулярные процессы. Он закладывает основы материалистич. объяснения мира, опирающегося на признание закономерности и взаимосвязи в движении макро- и микротел. Выдвинутая Ломоносовым идея союза философии и естествознания имела важное значение для последующего развития материалистич. философии и естеств. наук. Р. ф. в эпоху постепенного разложения феод.-крепостнич. отношений в России и перехода к к а п и т а л и з м у (последняя треть 18 – 1-я пол. 19 вв.). С обострением классовой борьбы, ростом освободит. движения, развитием науки и культуры в России борьба материализма с идеализмом приобретает специфич. формы. Во 2-й пол. 18 в. господствующие круги пытаются подкрепить религию филос.-схоластич. концепциями. При этом официальные и полуофициальные философы, противники идей Просвещения, пытаются соединить элемент православной теологич. догмы и схоластически трактуемой лейбнице-вольфианской метафизики. В сочинениях Г. Теплова ("Знания, касающиеся вообще до философии для пользы тех, к-рые о сей материи иностранных книг читать не могут", 1751), Ф. Русанова, M. M. Щербатова, архимандрита Платона и др. деятелей светского и духовного образования развивается учение о бессмертии души, проводятся идеи теологии, теодицеи; философия трактуется как наука наук, но вместе с др. науками объявляется низшим родом познания сравнительно с богословием. Получает распространение (в частности, в консервативных дворянских кругах) масонство, имеющее в своей основе мистич. иррационализм. Масоны разрабатывают идеи, регламентирующие религ.-нравств. самоусовершенствование личности (журн. "Утренний свет"). Деятели масонства (Елагин, Кутузов и др.) рекомендуют лояльность по отношению к идеологии самодержавия, отказ от политики, выступают против материализма и рационализма Ломоносова и Радищева в духе Сен-Мартена, Беме, Сведенборга. Во 2-й пол. 18 в. развиваются материалистические (в форме деизма) и просветительско-антикрепостнические идеи. Укрепляются и расширяются идейные связи рус. мыслителей с представителями зарубежной (особенно франц. и англ.) просветительской и материалистич. филос. мысли – Вольтером, Смитом, Дидро, Гольбахом, Гельвецием и др. Рус. мыслители (Аничков, Козельский, Десницкий и др.) осн. внимание уделяют проблемам социологии и теории познания. В социологии применительно к условиям рус. общества 18 в. развиваются идеи естественного права, исследуется вопрос о происхождении общества, неравенства между людьми, гос-ва, собственности, религии, место и роль науки и философии в обществе и др. В теории познания обосновывается независимость разума от религии и веры, сенсуалистич. т. зр. на познание, исследуется проблема познават. способностей человека, понятие опыта, критикуются недостатки огранич. эмпиризма и отвлеч. рационализма. Материалистич. и просветит. идеи в Р. ф. 2-й пол. 18 в. подкрепляются прогрессивными идеями, возникавшими и развивавшимися внутри естествознания, представители к-рого внесли свой традиц. вклад в борьбу против господствующего офиц.-религ. идеализма и новых течений в идеалистич. философии. В рус. естествознании на основе признания принципа самодвижения материи возрастает критическое отношение к "динамизму", принимавшему вещество-материю за косное начало, приводимое в движение идеальными силами. Виднейшим представителем филос. мысли 2-й пол. 18 в. был убежденный противник самодержавия и крепостничества Радищев. Исходя из учения о естеств. праве, Радищев сформулировал в общем виде идею крест. революции. Мысли Радищева о циклич. развитии общества, о противоречивой связи свободы и тирании в истории, об обществ. прогрессе аккумулируют опыт европ. и рус. истории и открывают новую главу в представлениях об обществе. В основном с позиций механистич. материализма Радищев наметил пути решения онтологич. и гносеологич. проблем. Он выступил против религии, филос. мистики, агностицизма. В его произв. содержатся попытки обоснования качеств. своеобразия мышления, анализа единства и различия логического и чувственного в познании, объяснения феномена активности сознания – что свидетельствовало о намерении мыслителя применить идею развития к трактовке процесса познания. В нач. 19 в. материалистич. и просветительские идеи в философии проводили Пнин, Попугаев, Куницын, В. Малиновский и др. В области социологии они придерживались концепции естеств. права. Малиновским были изложены пацифистско-просветит. идеи о войне и мире, о возможности "вечного мира" путем соглашения между гос-вами и учреждения наднац. органов. Наиболее радикальные обществ.-политич. выводы из анализа крепостнич. действительности и идей Просвещения сделали Пушкин и дворянские революционеры-декабристы, различавшиеся по степени социального и политич. радикализма и филос. взглядам. Официальному провиденциализму они противопоставили рационалистич. концепцию истории и идеалистич. историзм в понимании общества, идеи прогресса, выражающегося в согласии с "естеств. законами общества", в неизбежной смене устаревших обществ. и гос. учреждений новыми. В произведениях ряда декабристов развивается мысль о связи между философией и политикой, идейными убеждениями и этикой общественного поведения, обосновывается идеал человека-гражданина. Особое значение, согласно декабристам, имеет познание "духа народного" в бурные эпохи обществ. изменений. Самый радикальный и содержательный в теоретич. отношении документ социальной мысли декабристов – "Русская Правда" Пестеля. С позиции теории естеств. права и общественного договора Пестель обосновывал необходимость насильств. смены власти (самодержавия), поскольку она злоупотребляет правами, полученными от народа. Верховная власть принадлежит народу; "...правительство существует для блага народа и не имеет другого основания своему бытию и образованию, как только благо народное, между тем как народ существует для собственного своего блага..." (Избр. социально-политич. и филос. произв. декабристов, т. 2, 1951, с. 80). У Пушкина, Пестеля, в написанных в ссылке работах Лунина ("Письмо из Сибири") и у др. дворянских революционеров выражены идеи о классово-сословном делении общества, борьбы классовых интересов в истории и об экономическом, имуществ. неравенстве людей как основе этой борьбы. Пестель допускал возможность обществ. собственности на землю, сосуществование общественной и частной собственности. Филос. взгляды дворянских революционеров имели как просветительски-материалистическую, так и просветительски-идеалистическую направленность. В ссылке нек-рые декабристы, ранее придерживавшиеся материалистич. и рацион, взглядов, переходят на религ.-филос. позиции. Материалисты-атеисты (Якушкин, Барятинский, Борисов, Раевский и др.) развернули содержат. критику "галиматийных философов" зап.-европ. идеализма, официально-православного идеализма. В теории познания они отстаивали идею опытного происхождения знания, исследовали связи между филос. понятиями и понятиями естеств. наук, широко использовали естеств.-науч. представления о происхождении Вселенной для критики филос. идеализма. В трактате Якушкина "Что такое жизнь?" обосновывается атомистич. концепция строения материи, активность субъекта утверждается в качестве условия познания. Поражение декабристов привело к росту скептицизма и пессимизма среди значит. части дворянской интеллигенции, оживлению интереса к идеалистич. системам в философии. В 1-й трети 19 в. представители рус. науч. и филос. мысли (Галич и др.) все больше осознают неудовлетворительность механистич. материализма. В этом – одна из причин интереса к идеалистич. диалектич. концепциям и антропологич. философии. Значит. влияние на отд. представителей Р. ф. оказало шеллингианство, в особенности своими натурфилософскими (Велланский, М. Павлов и др.) и эстетическими ("любомудры": Одоевский, Веневитинов; Кюхельбекер и др.) концепциями. "Любомудры", подобно Шеллингу, рассматривали материальное и идеальное как различные формы тождественного самому себе начала мира. Диалектич. идеи, хотя и на идеалистич. основе, сыграли значит. роль в дальнейшем развитии Р. ф. Яркой и оригинальной фигурой философско-социологич. мысли России был Чаадаев. Страстный противник крепостничества и православия, в своей историко-социологич. концепции он рассматривал взаимное соотношение рус. и зап.-европ. историч. процессов, проблемы человека и гос-ва и др. Движущую силу историч. процесса Чаадаев видел в развитии просвещения, значит. место в котором он отводил развитию религ. самосознания. Несмотря на пессимизм, связанный с неприятием самодержавно-крепостнич. действительности, Чаадаев верил в прогрессивное развитие человечества. Его постановка вопроса о цели и смысле мировой истории имела важное значение для углубления социологич. представлений. В конце жизни он проявил большой интерес к идеям социализма. Идеи Чаадаева, в частности его мысли о специфике рус. истории, о роли народа, имели большой резонанс, оказали влияние на Герцена, Белинского, Бакунина, Чернышевского и др. Объективный идеалист, критик ограниченного эмпиризма и субъективизма, Чаадаев видел задачу философии в примирении науки и религии в "высшем синтезе" и создании на этой основе новой философии. Сущность общих законов бытия постигается, по Чаадаеву, не столько рацион. познанием, сколько откровением; чувства же дают лишь внешнее познание физич. природы. Он развил диалектич. идеи о полярных и противоположно направленных процессах, характерных для всех форм бытия (жизнь и смерть, притяжение и отталкивание и др.). Идеи передового рус. естествознания 1-й пол. 19 в. подрывают господствующий идеализм и служат естеств.-науч. подкреплением материалистич. традиции в философии, способствуя материалистич. трактовке проблем гносеологии. Отвергая идеалистич. истолкование выдвигаемых естествознанием проблем, прогрессивные естествоиспытатели и философы развертывают критику кантовского априоризма, его динамич. концепции (Лубкин, Осиповский), а также идеалистич. натурфилософии Шеллинга. Естествоиспытатели-материалисты на основе диалектич. догадок и гипотез вносят свой вклад в материалистическую трактовку понятия вещества-материи (Дядьковский, Д. М. Перевощиков, Э. К. Ленц, К. В. Лебедев и другие). Материалистическая интерпретация понятия вещества-материи усиливается благодаря распространению идей химич. атомистики. В 20-е гг. 19 в. происходит огромный сдвиг в исследовании пространств. отношений: Лобачевский создает неэвклидову геометрию и кладет начало принципиально новым теориям пространств. отношений, углубляя тем самым материалистич. понимание пространства. Особое значение в развитии естеств.-науч. материализма, в борьбе против идеализма, в критике витализма уже в нач. 19 в. имеют идеи, развиваемые М. А. Максимовичем, К. М. Бэром, К. Ф. Рулье и др. ранними эволюционистами. Для 1-й пол. 19 в. характерна острая идейная борьба представителей консервативных и прогрессивных историко-социологич. концепций (полемика Карамзина и дворянских революционеров, Карамзина и Полевого, "западников" и "славянофилов", Погодина и Грановского и др.). Споры о понимании и объективном характере истории, движущих сил историч. процесса, отношении между народом, нацией и гос-вом и т.д. обогащают социологич. проблематику Р. ф. Официально-идеалистич. т. зр. подвергается критике представителями прогрессивно-идеалистич. концепций (Каченовский, Грановский, Полевой, Строев и др.), разрабатывающих ряд важных проблем историч. знания (отношение к источникам, объективное и субъективное в историч. исследовании, движущие силы историч. процесса, проблема преемственности и др.). Уже в 1-й пол. 19 в. религ.-мистич. идеализм, в особенности официальный т.н. рус. теизм, представленный архимандритом Гавриилом, Гогоцким, Сидонским, Новицким и др., обнаружил свою полную науч. бесплодность. В борьбе с материализмом на первый план выдвигаются неофиц. течения идеализма. Среди них – учение славянофилов (Киреевский, Хомяков, Самарин, Аксаков и др.), в определенной мере оппозиционное по отношению к самодержавно-православным идеям, имевшее своими теоретич. источниками "правильное" православие, эклектич. философию откровения, шеллингианство. Бытие, согласно славянофилам, исследуется и разумом, и чувствами, но постигается лишь "целостным разумом". Логич. познание – начальная фаза мышления. Философия является лишь формой связи религии с жизнью. Историческая антитеза России и Запада приобретает у славянофилов вид противоположности между различными формами религ. восприятия мира, в частности между православием и католицизмом. Преувеличивая степень их расхождений, славянофилы доказывают, что католицизм рассудочен; зап.-европ. цивилизация исчерпала себя; вследствие присущего зап. философам формализма и исследования лишь внешних предикатов бытия ("кушитское" начало) возникает духовная опустошенность человека как личности на Западе, лишенного богатства "внутр. сознания"; рус. народ – богоизбранный, поскольку он сохранил в себе "внутр. цельность духа" ("иранское начало"); он имеет и идеальные внешние формы существования – общину, к-рая объединяет народ. Надо лишь развить общинное начало в его "святых" допетровских формах, реформировав уродливую юридич. форму крепостного права. Будучи идеалистич. метафизиками, славянофилы схоластизировали диалектику Гегеля, отождествляли свою "истинную" философию с религией, считали откровение высшей формой познания. Религиозная философия, славянофилов вызвала осуждение и протест со стороны представителей прогрессивной мысли. Однако влияние их религ.-мистич. идей на реакц. течения Р. ф. ощущалось вплоть до конца 19 в. (почвенничество, неославянофильство, В. Соловьев и др.). Консервативная филос.-историч. концепция славянофилов развенчивалась в 30–40-х гг. Герценом, Белинским, Бакуниным, Грановским. История, считал Грановский, может быть точной наукой; история общества – история борьбы сил прогресса, культуры с консервативными силами. Подобно Пушкину и Полевому, Грановский испытал влияние франц. историков эпохи Реставрации, у к-рых ценил идеи о роли классовой борьбы и экономич. фактора как решающих движущих силах историч. процесса. Будучи гегельянцем в философии, Грановский полагал, что история в конечном счете управляется мировым духом, различные народы выражают в своем развитии его различные стороны. В размежевании филос. направлений 30–40-х гг. значит. роль сыграл Станкевича кружок, в к-рый среди других входили Белинский и Бакунин. Члены кружка были оппозиционно настроены по отношению к самодержавию, крепостничеству и офиц. идеологии; развивали прогрессивную концепцию личности. Их привлекла идеалистич. диалектика Шеллинга и Гегеля, в к-рой они видели действит. инструмент познания, метод установления "смысла жизни". В распространении идей диалектики, в попытках применить их к анализу действительности, в поисках верного метода познания – осн. значение кружка в истории Р. ф. Самым содержат. этапом развития рус. домарксистской философии, к-рый начался в 40-е гг., являются философия и социология революц. демократов. Социальные причины бурного развития революц.-демократич. идеологии в сер. 19 в., выражавшей в конечном счете интересы крестьянства, заключались в начавшейся резкой ломке феод.-крепостнич. отношений. Теоретич. источники философии революц. демократов – идеи предшествующего рус. и зап.-европ. материализма (в особенности франц. материалистов и Фейербаха), классич. нем. идеалистич. философия, в особенности диалектика Гегеля, идеи критически-утопич. социализма. Осн. направление их развития – поиски цельной концепции, в к-рой диалектика обогащала бы филос. материализм. Антропология, материализм, бывший исходным пунктом взглядов рус. революц. демократов на природу и общество, – причина их превосходства в теории над представителями историч. идеализма 19 в. и одновременно – основа идеалистич. непоследовательности в понимании закономерностей развития общества. Идеи их антропологич. философии нашли выражение в попытках материалистич. объяснения развития и интернационалистич. истолкования человеч. культуры и обществ. жизни, социологич. идеи – в "общинном социализме". Родоначальник революц. демократизма в России Белинский в процессе своей идейной эволюции пришел к выводу, что основа физич. и социального существования человека и его мышления – действительность. Сознание человека отражает объективные отношения, существующие вне его. Процесс познания – бесконечен, это – диалектич. познание истины, развивающейся через частные ошибки и заблуждения людей и человечества в целом. Историч. процесс также бесконечен, он имеет свои законы и требует объективного исследования. Порицая субъективизм и эмпиризм, Белинский утверждал, что в истории, несмотря на кажущееся засилие случайностей, господствует необходимость. Признание историч. необходимости не исключает творческой активности личности; народ – субъект истории. Взаимоотношение выдающейся личности и народа аналогично соотношению случайного и необходимого. Прогресс – выражение историч. необходимости, приводящей к падению феодализма, а в последующем – и бурж. общества; общество будущего – социализм. В духовном развитии общества особое место занимают, помимо философии, наука и иск-во. Они различаются по формам отражения действительности, что аналогично различию между науч. понятием и художеств, образом. Эстетика – филос. наука и отражает бесконечную практику иск-ва, к-рое представляет величайшую духовную ценность человечества; "вечных законов" в иск-ве нет. В истинном иск-ве содержание и форма неразрывны; теория "чистого" иск-ва антинародна и беспредметна. Идеи Белинского и его критич. деятельность оказали сильнейшее воздействие на последующую филос. и обществ.-политич. мысль, в частности на мировоззрение петрашевцев. Филос. основа их социальной программы – антропологич. материализм. Революционно настроенные петрашевцы (Петрашевский, Спешнев и др.) предприняли попытки связать социологич. концепцию и социалистич. теорию с революц. практикой, разрабатывая программу социалистич. переустройства России. Один из самых ярких мыслителей в истории рус. материализма – Герцен, расцвет деятельности к-рого относится к 40–60-м гг. Уже в "Письмах об изучении природы" (1845–46) он материалистически решает осн. вопрос философии, доказывая диалектич. взаимосвязь бытия и мышления, блестяще критикует односторонность рационализма и эмпиризма и доказывает необходимость их синтеза. Критикуя идеализм и указывая на ограниченность метафизич. материализма, недооценившего действенную сторону мышления, Герцен намечал пути перехода к диалектико-материалистич. теории познания. Философию он трактовал как теоретич. оружие в обществ. борьбе. "Герцен вплотную подошел к диалектическому материализму и остановился перед – историческим материализмом" (Ленин В. И., Соч., т. 18, с. 10). Исторический прогресс Герцен видел в "прогрессе содержания мыслей", в достижении "наибольшего соответствия между разумом и действительностью", в развитии общества к человеч. свободе. Творцом истории, по словам Герцена, в конечном счете является народ: движущая сила истории – борьба классов, "враждебных партий"; прогрессивная партия – партия революции. Развивая мысль об ограниченности т.н. политич. революций, Герцен в соответствии со своим социалистич. идеалом обосновывал необходимость социального переворота, коренных изменений в отношениях собственности. В полемике с Бакуниным доказывал, что социальная революция не отменяет гос-во немедленно, но использует его в интересах социалистич. преобразования общества. Р. ф. в эпоху крушения крепостничества и развития домонополистич. капитализма (2-я пол. 19 в.). Во 2-й пол. 19 в. в рус. философии резко обострилась и приняла открытые формы борьба между материализмом и идеализмом, в передовой мысли получили развитие и распространение философия и социология революц. демократизма (в 70–80-х гг. – революц. народничества). К этому периоду относится деятельность Чернышевского – "...великого русского гегельянца и материалиста..." (там же, т. 14, с. 344). Вплоть до 80-х гг. Чернышевский и его соратники – Шелгунов, Антонович и др., понимая историю философии как борьбу "двух линий", развивали глубокую критику идеализма Канта, Гегеля, позитивизма, агностицизма. Основную задачу материализма Чернышевский видел в обосновании материального единства мира, детерминизма и в разработке вытекающих отсюда филос. проблем, в особенности – в углублении связи материалистич. философии с естествознанием. Мир развивается по своим объективным законам. Закон – "природа, рассматриваемая со стороны своего действования". Хотя и недостаточно последовательно, Чернышевский рассматривал борьбу противоположностей как один из принципов развития природы и об-ва. Закон отрицания отрицания выражается в последоват. смене природных и обществ. форм, в частности путем их качеств. превращения. Вместе с тем диалектич. трактовка действительности совмещалась у Чернышевского с механистич. положениями (см. "Антропологич. принцип в философии"). Одна из центр. проблем философии Чернышевского и шестидесятников – проблема человека. Развивая монистический взгляд на человека, Чернышевский разработал систему антропологич. философии, трактовал человеч. деятельность как обусловленную в первую очередь биологич. и физиологич. константами, что было основной теоретич. причиной ограниченности его филос. материализма. Чернышевский отстаивал материалистич. теорию познания, принцип конкретности истины, стремился раскрыть содержание и формы процесса познания на основе диалектики и естествознания 19 в. С позиций материалистич. гносеологии Чернышевский критиковал эстетику Гегеля, сохранив при этом многие ее содержат. моменты. Продолжая традиции эстетики Белинского, разработал материалистич. эстетич. основы иск-ва критич. реализма. Идеалистической теории иск-ва для иск-ва Чернышевский противопоставил революционно-демократич. концепцию иск-ва для народа. Будучи в конечном счете историч. идеалистом, Чернышевский развил ряд материалистич. и диалектич. идей в социологии. Историю общества он считал закономерным, поступательным и познаваемым процессом. Внешнее проявление этого процесса в форме случайного, по Чернышевскому, следует отличать от внутренне необходимого; экономич. условия существования людей являются "коренной причиной почти всех явлений". Решающее значение в историч. движении общества принадлежит нар. массам. В зависимости от материального положения в обществе люди делятся на классы. Политич. и идеологич. борьба – следствие экономич. противоречий между классами и сословиями. Средства произ-ва должны быть переданы в руки производителей материальных благ – трудящихся. Общество с неизбежностью будет перестроено на социалистич. началах. Др. представители материалистич. философии 60-х гг. – Добролюбов, Писарев, братья Серно-Соловьевичи и др. – развили широкую просветит. и революц. деятельность, внесли значит. вклад в материалистич. традицию обоснованием необходимой связи между философией и практикой революц. борьбы, критикой современных им течений идеализма, защитой идеи историч. прогресса, закономерного движения общества к экономич. и политич. свободе трудящихся. Передовые ученые (Сеченов, И. Мечников), а также революц. демократы 60-х гг., в особенности Писарев, Антонович, отстаивали принципы эволюц. теории дарвинизма, что в 60–70-х гг. имело большое значение в борьбе против идеалистич. и религ. мировоззрения. Разработка Добролюбовым проблем теории реалистич. иск-ва и эстетики – образец материалистич. подхода к иск-ву. И Добролюбов, и Писарев – блестящие критики современного им идеализма, официозной науки и ходячих представлений мещанского "здравого смысла". Добролюбов – один из первых в России критиков вульгарного материализма. В социологии вклад Добролюбова определяется в первую очередь глубокими мыслями о роли народных масс в истории. Продолжателями материалистической традиции в 60–80-х гг. были Шелгунов, Антонович, Салтыков-Щедрин, Стасов и др.; в конце 19 в. – Филиппов. Экономич. и социальные последствия реформы 1861, развитие в стране капитализма и одновременно усиление политической реакции привели к изменениям в расстановке классовых сил и обострению классовой борьбы. Осн. обществ. течение 70–80-х гг., отстаивавшее идею обществ. прогресса и само являвшееся его действенной силой, – революц. народничество. Позитивизм, элементы материализма и атеизм составляли существ. стороны мировоззрения революц. народников 70–80-х гг. Отд. народники (Лавров, Н. Утин, Берви-Флеровский, Ткачев
Источник: Философская Энциклопедия. В 5-х т.
