contravocation) - этическая категория, указывающая на раздвоение совести, раздираемой противоположными побуждениями, двойственностью самих добродетелей.
Есть два зова, который слышит человеческая совесть. Один есть зов-призвание, а другой - зов- отзывчивость. Есть два долга: по отношению к себе - долг воплощения и приумножения тех даров, которые тебе даны от рождения. И второй долг - по отношению к другим, современникам и потомкам, спутникам по жизни, братьям по человечеству. Нам поручены ближние - и вручен наш собственный дар, который мы должны воплотить. Таковы две этически требовательные реальности, в которых мы застаем себя: данность других и данность дара. Призвание и отзывчивость, как правило, не могут не противоречить друг другу, и это противозовие и составляет ту маету души, ее "маятниковое" раскачивание, которое называется муками совести. Если противоречие - это категория логическая: две речи, два довода, которые стоят друг против друга, то противозовие - это категория моральная, поскольку предполагает два зова, два разных побуждения, импульса, порыва.
Есть и такие редкие люди, у которых призвание и отзывчивость составляют одно, люди с этическим призванием и профессиональной отзывчивостью, такие, как Альберт Швейцер, Януш Корчак, доктор Федор Петрович Гааз (1780-1853). Но для большинства людей призвание и отзывчивость - это два совсем разных зова.
Противозовие незаметно заложено и в такой сильнейший призыв: "возлюби ближнего как самого себя". Как я могу возлюбить ближнего, если не знаю, что такое любовь к себе, если не могу перенести на другого то ощущение единственности, бесконечной важности, драгоценной незаменимости и неповторимости, о котором я узнаю первоначально из опыта отношений с самим собой? Чтобы возлюбить ближнего, я должен сначала возлюбить себя; но, возлюбив себя, могу ли я изменить себе с ближним? На почве этой заповеди возникает "любовный треугольник", трагедия ревности, поскольку я оказываюсь един в двух лицах, человека, любящего себя, т.е. одновременно любящего и любимого, и к этому интимнейшему отношению добавляется третий, которого я должен любить, как самого себя. См. Стерео-этика.
Михаил Эпштейн
ПРОТИВОЗОВИЕ
ПРОТИВОЗОВИЕ
Источник: Проективный философский словарь
ПРОТИВОЗОВИЕ
(contravocation). Этическая категория, указывающая на два зова в человеческой душе, на неустранимую двойственность нравственных побуждений и самих добродетелей («мужество – благоразумие», «щедрость – бережливость», «самоотдача – самосохранение» и т. п.). Если противоречие – это категория логическая: две речи, два довода, которые стоят друг против друга, то противозовие – категория моральная, поскольку предполагает два зова, два разных побуждения, стремления, порыва.
Один есть зов-призвание, а другой – зов-отзывчивость. Есть долг перед собой – долг воплощения и приумножения тех даров, которые тебе даны от рождения. Есть долг перед другими: близкими, современниками, потомками, братьями по человечеству – долг сострадания и взаимопомощи. Нам поручены ближние – и вручен наш собственный дар, который мы должны воплотить.
Таковы две этически требовательные реальности, в которых мы застаем себя. Самореализация и самоотдача. Отдаваясь одному долгу, легко пренебречь другим. Это противозовие и составляет ту маету души, ее «маятниковое» раскачивание, которое называется муками совести. Есть и такие редкие люди, у которых призвание и отзывчивость составляют одно, люди с этическим призванием и профессиональной отзывчивостью, такие как Альберт Швейцер, Януш Корчак, доктор Федор Петрович Гааз (1780–1853). Но для большинства людей призвание и отзывчивость – это два совсем разных, мучительно не совпадающих зова [213].
Противозовие незаметно заложено и в сильнейший нравственный императив: «Возлюби ближнего как самого себя». Как я могу возлюбить ближнего, если не знаю, что такое любовь к себе, если не могу перенести на другого то ощущение единственности, бесконечной важности, незаменимости и неповторимости, о котором узнаю из опыта отношений с самим собой? Чтобы возлюбить ближнего, я должен сначала возлюбить себя; но, возлюбив себя, могу ли я изменить себе с ближним? На почве этой заповеди возникает «любовный треугольник», трагедия ревности, поскольку я, «любящий себя», оказываюсь един в двух лицах, одновременно любящего и любимого, и к этому интимнейшему отношению добавляется третий, которого я должен любить как самого себя. Парадоксы противозовия рассматриваются в *стереоэтике.
*Алмазное правило, Двоечувствие, Содобродетели, Стереоэтика, Этика дифференциальная
Знак. С. 745–760.
Humanities. Р. 217–224.
Один есть зов-призвание, а другой – зов-отзывчивость. Есть долг перед собой – долг воплощения и приумножения тех даров, которые тебе даны от рождения. Есть долг перед другими: близкими, современниками, потомками, братьями по человечеству – долг сострадания и взаимопомощи. Нам поручены ближние – и вручен наш собственный дар, который мы должны воплотить.
Таковы две этически требовательные реальности, в которых мы застаем себя. Самореализация и самоотдача. Отдаваясь одному долгу, легко пренебречь другим. Это противозовие и составляет ту маету души, ее «маятниковое» раскачивание, которое называется муками совести. Есть и такие редкие люди, у которых призвание и отзывчивость составляют одно, люди с этическим призванием и профессиональной отзывчивостью, такие как Альберт Швейцер, Януш Корчак, доктор Федор Петрович Гааз (1780–1853). Но для большинства людей призвание и отзывчивость – это два совсем разных, мучительно не совпадающих зова [213].
Противозовие незаметно заложено и в сильнейший нравственный императив: «Возлюби ближнего как самого себя». Как я могу возлюбить ближнего, если не знаю, что такое любовь к себе, если не могу перенести на другого то ощущение единственности, бесконечной важности, незаменимости и неповторимости, о котором узнаю из опыта отношений с самим собой? Чтобы возлюбить ближнего, я должен сначала возлюбить себя; но, возлюбив себя, могу ли я изменить себе с ближним? На почве этой заповеди возникает «любовный треугольник», трагедия ревности, поскольку я, «любящий себя», оказываюсь един в двух лицах, одновременно любящего и любимого, и к этому интимнейшему отношению добавляется третий, которого я должен любить как самого себя. Парадоксы противозовия рассматриваются в *стереоэтике.
*Алмазное правило, Двоечувствие, Содобродетели, Стереоэтика, Этика дифференциальная
Знак. С. 745–760.
Humanities. Р. 217–224.
Источник: Проективный словарь гуманитарных наук. Новое литературное обозрение. 2017 г.