ПЛАТОН

Найдено 28 определений
Показать: [все] [проще] [сложнее]

Автор: [российский] [зарубежный] Время: [советское] [постсоветское] [современное]

Платон
429–347 до н.э.), греческий философ, который преобразил изложенные в его диалогах мифы в цельную систему религиозного познания, трактующую вопросы бессмертия души, метемпсихоза, космологии и космогонии.

Источник: Словарь религий, обрядов и верований

ПЛАТОН
427-347 до н.э.) – древнегреческий философ, родоначальник европейского объективного идеализма. Разработал учение об идеях, существующих независимо от человеческого ума в потустороннем “умном месте” и служащих образцами (парадигмами) вещей.  

Источник: Религиоведческий словарь

ПЛАТОН
(427—347 до н.э.) — гениальный античный философ, создавший своей теорией эйдосов (идей) решающие предпосылки для возникновения института науки в современном его понимании. Наука оперирует концептами. Платоновские идеи как раз и представляют их первые в историческом плане формы. Платон. Сочинения. В 3 т. М., 1968—1972.

Источник: Философия науки. Краткий энциклопедический словарь. 2008 г.

Платон
греческий философ. Платон считал, что мир материи и чувств - это всего лишь временная копия долговременных и неизменных форм, являющихся объектом всего реального знания. Истинных этических ценностей достигают только те личности, которые правильно воспринимают душу (или ум) и ставят разум выше низменных элементов своей личности. Наилучшая форма правления возможна только в том случае, когда философы - рациональные члены государства - становятся правителями. Учителем Платона был Сократ, а Аристотель - его учеником; вместе они представляют собой трех самых великих философов древней Греции.

Источник: Новые религиозные движения.

Платон
427-347 гг. до н. э.) - основатель школы, получившей название Академии. Главные произведения: «Парменид», «Пир», «Федон», «Федр», «Государство», «Политик», «Законы». Утверждал реальность идеального, поэтому его называют объективным идеалистом. Реально существуют бестелесные идеи (истинно сущий мир), вещи являются материальными слепками идей. Идеи - «эйдосы» - это и есть те сущности, которые душа созерцает сама по себе. Проблема состоит в том, чтобы помочь душе вспомнить подлинное знание (идеи), что возможно только на пути Эроса. Создал учение об идеальном государств, основным принципом которого он считал справедливость. Полагал, что аристократия, идеальная форма государства. Среди законных форм государства демократия является наихудшей; среди форм, основанных на беззаконии, она является лучшей. Согласно Платону зло есть лишенность добра.

Источник: Философия: словарь основных понятий и тесты по курсу «Философия»

ПЛАТОН
428 или 427 до н. э. - 348 или 347) - др.-греч. философ-идеалист. Разработал учение об идеях как общих понятиях, существующих независимо от человеч. ума в потустороннем «умном месте» и служащих образцами (парадигмами) вещей, являющихся их копиями. Идеализм П. тесно связан с религией как по своей нередко мифологич. форме, так и по содержанию. Высш. идея П., Благо, или Единое, часто отождествляется им с богом. Последний, будучи творцом (демиургом), творит мир, душу, а затем и космос, оформляя бесформенную материю («небытие»). Причастность человеч. души миру идей, доказываемая наличием общих понятий, служит у П. для обоснования бессмертия души. Выводом отсюда является учение о добродетели как деятельности, направляемой идеей Блага. В диалоге «Законы» П. выступает с резкой критикой античного материализма и атеизма, рассматривает их как угрозу существ, гос-ва и преступление, подлежащее наказанию вплоть до смертной казни (кн. X). Философия П. оказала огромное влияние на дальнейшее развитие идеалист. и религ. философии.

Источник: Атеистический словарь

ПЛАТОН
древнегреческий философ, одна из ключевых фигур истории мировой философии. Согласно Платону, реальный, чувственно воспринимаемый мир является иллюзорным, кажущимся. В нем нет ничего устойчивого, все изменчиво, подвержено рождению и гибели. Это связано с тем, что чувственная действительность находится «в зазоре» между миром идей, олицетворяющих подлинное, настоящее бытие, и материей, олицетворяющей несущественное, суетное, неподлинное бытие, равное небытию. Каждая вещь — результат соединения идеи (образца) с бесформенной материей. Чувственно воспринимаемые предметы являются лишь подобиями идей. Идеи, по Платону, вечны, бесконечны, существуют вне физических пространства и времени. Вселенная идей есть иерархически упорядоченная система: сначала располагаются идеи предметов неживой природы, затем — растений и животных, далее — человека. На самой вершине находятся идеи красоты и блага. Упорядоченность бытия по-своему выражает Космос. Душа не возникает одновременно с телом, а существует вечно. Она состоит из трех частей: высшей — разум, средней — воля и благородные желания, нижней — влечения и чувственность. В зависимости от того, какая часть души преобладает в человеке, он ориентируется либо на возвышенное, либо на низменное. Душа осуществляет познание. Так как душа вечна, то, познавая, она только «припоминает» образы, с которыми встречалась в идеальном мире.
Даты жизни. Родился 27.5.427 до н.э. в Афинах. Основал собственную школу — Академию. Умер в 347 до н.э. в Афинах.

Источник: Философско-терминологический словарь 2004

Платон
430-348 гг. до нашей эры) - великий греческий философ, родоначальник идеалистического направления в философии. Родился в Афинах и принадлежал к богатому и знатному роду. Афинская аристократия переживала в то время состояние упадка, все больше оттесняемая от власти торговыми классами афинского общества, и это обстоятельство отразилось на миросозерцании философа. Согласно основному убеждению Платона, подлинное бытие принадлежит только идеям, т. е. постигаемым мыслью вечным и неизменным сущностям; изменчивость же чувственно воспринимаемых материальных вещей проистекает из того, что в них бытие идеи каким-то непонятным образом сочетается с противоположным началом небытия. "Душа" является органом постижения идей и, подобно этим последним, нематериальна и бессмертна. Свои философские взгляды Платон излагал не в школьной форме трактатов, а в драматических диалогах, написанных чрезвычайно живо и изящно; лучшие из них ("Федр", "Пар", "Федон") принадлежат к высочайшим образцам античной художественной литературы. Как верный ученик Сократа, Платон уделял особенно большое внимание этическим вопросам и посвятил целую книгу ("Государство") вопросу об идеальном устройстве общества. В этой книге - родоначальнице всех позднейших социальных утопий - ярко сказалась аристократическая ограниченность Платона. Платон резко делит свое мнимо-идеальное общество на два высших привилегированных сословия - правителей-философов и воинов - и на простой народ (земледельцы, ремесленники, торговцы), который должен содержать и кормить своих господ. При этом характерно, что, считая коммунистический строй наиболее благоприятным для создания высшего типа человеческой жизни, Платон требует его введения только для двух господствующих сословий.
Учение Платона оказало огромное влияние на дальнейшее развитие философских и религиозных идей. Основные мысли Платона (об идеях как прообразах материальных вещей, о бессмертии души) вошли существенным элементом в вероучение христианской церкви. /Т. 21/

Источник: Исторический справочник русского марксиста

ПЛАТОН
(427—347 до н.э.) — древнегреческий философидеалист, представитель объективного идеализма. Широко использовал учения Сократа, Парменида, Гераклита, пифагорейцев. Изменчивому миру чувственных вещей П. противопоставляет неизменный и неподвижный мир «истинного бытия», понимаемого как мир духовных сущностей — идей. «Идеям» П. подчиняет и из них производит всю конкретную действительность. Вещи служат предметом мнения, а не истинного знания. Чувственные вещи лишь тени мира идей, вечных и неизменных, составляющих предмет истинного знания. На вершине всего мира идей П. поместил идею блага, или высшего добра. Мир идей образует «истинное бытие». Материю П. называл небытием. Чувственные вещи — это смесь бытия и небытия, отпечатки сверхчувственных идей, идеальных образов (прототипов). Чувственный мир, по П., порождение «идей» и «материи», занимает срединное положение между ними. «Идеи» вечны, не возникают, не погибают, безотносительны, не зависят от пространства и времени. Чувственные вещи преходящи, относительны, зависят от пространства и времени. В центре космологии П. — учение о «мировой душе», в центре психологии — учение о том, что душа заключена в темницу нашего тела и способна к перевоплощению. П. подразделял виды познания в зависимости от различий познаваемых предметов. Достоверное познание возможно только об истинно сущих «видах». Источником такого познания служат воспоминания бессмертной души человека о мире идей, созерцавшихся ею до вселения в тело. О чувственных вещах и явлениях возможно не знание, но только вероятное «мнение». Между «идеями» и чувственными вещами П. поместил математические объекты, доступные рассудочному познанию. Метод познания — «диалектика», под которой П. понимал двойной путь: восхождение по ступеням обобщения понятий вплоть до высших родов и обратное нисхождение от самых общих понятий к понятиям все меньшей общности. При этом процесс нисхождения касается только «видов» («идей»), но не чувственных единичных вещей. По своим политическим взглядам П. был представителем афинской аристократии. В учении об обществе изобразил идеальное государство, которым правят философы. Его охраняют стражи, или воины. Низший класс граждан состоит из крестьян, купцов и ремесленников. Учение П. сыграло видную роль в эволюции идеалистической философии.

Источник: Философский словарь инженера. 2016

Платон
 (428/427—347 до н. э.) — древнегреч. философ-идеалист, ученик Сократа, основатель объективного идеализма, автор свыше 30 философских диалогов («Софист», «Парменид», «Теэтет», «Государство» и др.). Отстаивая идеалистический взгляд на мир, П. активно боролся против материалистических учений того времени. Широко использовал учения Сократа, пифагорейцев, Парменида и Гераклита. Для объяснения бытия развивал теорию о существовании бестелесных форм вещей, к-рые называл «видами» или «идеями» и к-рые отождествил с бытием. «Идеям» П. противопоставил небытие, отождествленное с материей и пространством. Чувственный мир, по П., порождение «идей» и «материи», занимает срединное положение между ними. «Идеи» вечны, «занебесны», не возникают, не погибают, безотносительны, не зависят от пространства и времени. Чувственные вещи преходящи, относительны, зависят от пространства и времени. В центре космологии П. учение о «мировой душе», психологии — учение о том, что душа заключена в темницу нашего тела, и о перевоплощении. П. различал виды познания в зависимости от различий познаваемых предметов. Достоверное познание возможно только об истинно сущих «видах». Источником такого познания служат воспоминания бессмертной души человека о мире идей, созерцаемом ею до вселения в смертное тело. О чувственных вещах и явлениях возможно не знание, но только вероятное «мнение». Между «идеями» и чувственными вещами П. поместил математические объекты, доступные рассудочному познанию. Метод познания — «диалектика», под к-рой П. понимал двойной путь: восхождения по ступеням обобщения понятий вплоть до высших родов и обратный путь нисхождения от самых общих понятий к понятиям все меньшей общности. При этом процесс нисхождения касается только «видов» («идей»), но не чувственных единичных вещей. По своим политическим взглядам был представителем афинской аристократии. В учении об об-ве изобразил идеальное аристократическое государство, предпосылкой к-рого является рабский труд («Законы»); государством правят «философы»; его охраняют «стражи», или «воины»; ниже этих обоих разрядов свободных граждан — «ремесленники». По словам Маркса, утопия П. была афинской идеализацией кастового строя Египта. Маркс же отметил, что П. гениально понял роль разделения труда в образовании греческого «полиса» («города-государства»). Учение П. играло видную роль в дальнейшей эволюции идеалистической философии, оно и в настоящее время используется противниками материалистического мировоззрения.

Источник: Философский словарь. 1963

       Платон
др.-греч. ??????) (428 или 427 до н. э., Афины — 348 или 347 до н. э., там же) — древнегреческий философ, ученик Сократа, учитель Аристотеля. Настоящее имя — Аристокл (др.-греч. ??????????). Платон — прозвище, означающее «широкий, широкоплечий». Первым учителем Платона был Кратил. Около 407 года познакомился с Сократом и стал одним из его учеников. Характерно, что Сократ является неизменным участником практически всех сочинений Платона, написанных в форме диалогов между историческими и иногда вымышленными персонажами.После смерти Сократа в 399 до н. э. уехал в Мегару. По преданию, посетил Кирену и Египет в течение 399—389 годов. В 389 году отправился в Южную Италию и Сицилию, где общался с пифагорейцами. В 387 году Платон возвращается в Афины, где основывает собственную школу — Платоновскую Академию        Основные сочинения: текст речи "Апология Сократа", 25 достоверно идентифицированных диалогов, недиалогические "Законы", и 13 авторских писем .Основными политическими произведениями Платона являются трактаты «Государство»,  диалог «Политик».  В диалогах «Горгий», «Теэтет», «Федон», «Республика» этика Платона получает аскетическую ориентацию: она требует очищения души, очищения от мирских удовольствий, от преисполненной чувственных радостей светской жизни.      Платоновская Академия может считаться в истории философии началом традиции специального философского образования.     Идея(эйдос) - центральная категория в философии Платона. Идея вещи есть нечто идеальное. Так, к примеру, воду мы пьем, но не можем же мы пить идею воды или есть идею хлеба, расплачиваясь в магазинах идеями денег: идея - это смысл, сущность вещи. В платоновских идеях обобщена вся космическая жизнь: они обладают регулятивной энергийностью и управляют Вселенной. Им свойственна регулятивная и формообразующая сила; они - вечные образцы, парадигмы (от греч. paradigma - образец), по которым из бесформенной и текучей материи организуется все множество реальных вещей.  В марксистской философии принято считать, что Платон является одним из основателей идеалистического направления в мировой философии.      Трактуя идею души, Платон говорит: душа человека до его рождения пребывает в царстве чистой мысли и красоты. Затем она попадает на грешную землю, где, временно находясь в человеческом теле, как узник в темнице, "вспоминает о мире идей".       Все, доступное познанию, Платон в VI книге «Государства» делит на два рода: постигаемое ощущением и познаваемое умом. Отношение между сферами ощущаемого и умопостигаемого определяет и отношение разных познавательных способностей: ощущения позволяют понимать (хоть и недостоверно) мир вещей, разум позволяют узреть истину.

Источник: Философия справочные материалы для самостоятельной работы студентов и магистрантов

ПЛАТОН

427 г. до н.э. – 347 г. до н.э.), древнегреческий философ, создатель первой в европейской культуре целостной и системной философской концепции. Настоящее имя – Аристокл. Принадлежал к афинской рабовладельческой аристократии. По линии отца – отдаленный потомок аттического царя Кодра, по линии матери — брата афинского законодателя Солона. В молодости был слушателем кружка последователя Гераклита – Кратила, где познакомился с принципами диалектики. Писал стихи. Выступал на спортивных состязаниях. Встретившись с Сократом, стал его верным учеником. Осуждение и смерть Сократа стали для Платона духовным потрясением. Он совершил путешествие в Южную Италию и на Сицилию. Пытался реализовать свои социальные идеи под руководством тирана Сиракуз Дионисия Старшего, но потерпел неудачу: последний выдал его как военнопленного Спарте. Друзья выкупили Платона из плена, и он начал вести в Афинах интенсивную творческую работу, основал собственную школу – Академию. Затем снова отправился в путешествие, вновь надеялся осуществить свои политические замыслы, но окончательно потерпел поражение. Вернулся в Афины, где умер в возрасте 80 лет. Наследие Платона включает 34 диалога (главный герой большинства из них – Сократ, беседующий со своими учениками), среди которых наиболее известны «Пир», «Федон», «Федр», «Государство». Ядром его философской системы является концепция мира идей – эйдосов (идея – вид, образ). Согласно Платону, реальный, чувственно воспринимаемый мир является иллюзорным, кажущимся. В нем нет ничего устойчивого, все изменчиво, подвержено рождению и гибели. Это связано с тем, что чувственная действительность находится «в зазоре» между миром идей, олицетворяющих подлинное, настоящее бытие, и материей, олицетворяющей несущественное, суетное, неподлинное бытие, равное небытию. Каждая вещь — результат соединения идеи (образца) с бесформенной материей. Чувственно воспринимаемые предметы – подобия идей. Идеи вечны, бесконечны, существуют вне физических пространства и времени. Вселенная идей есть иерархически упорядоченная система: сначала располагаются идеи предметов неживой природы, затем – растений и животных, далее – человека. На самой вершине находятся идеи красоты и блага. Упорядоченность бытия по-своему выражает Космос. Душа не возникает одновременно с телом, а существует вечно. Она состоит из трех частей: высшей – разум, средней – воля и благородные желания, нижней – влечения и чувственность. Душа осуществляет познание. Так как душа вечна, то, познавая, она только«припоминает» образы, с которыми встречалась в идеальном мире. Искусство дляПлатона есть образ «неподлинного бытия», «подражание подражанию». Платон –создатель античной политической утопии. Его «Идеальное государство» представляет собой сообщество трех социальных групп и напоминает строение души. Правители – философы, стражи – воины, обеспечивающие безопасность, и производители – земледельцы и ремесленники. Платон проповедовал уничтожение частной собственности, общность жен и детей.

Источник: Философия науки и техники: словарь

ПЛАТОН
настоящее имя Аристокл, прозвище Платон означает «широкоплечий»): греческий философ (Афины, 428 — там же, 348-347 доР.Х.). Аристократ по происхождению, он был учеником Кратила, последователем Гераклита, пока не подпал под влияние исключительной личности Сократа. Осуждение Сократа на смерть (399 г.) отдаляет его от политической жизни Афин. Он предпринимает путешествие в Сицилию, делает несколько неудачных политических опытов, затем возвращается в Афины, где основывает Академию (387 г.). Творчество Платона насчитывает 28 «Диалогов», два из которых обладают размерами настоящих трактатов («Государство» я «Законы»),ж писем, из которых седьмое и восьмое повествуют о политической авантюре Платона в Сицилии. Литературные достоинства «Диалогов», в каждом из которых обрисована личность Сократа (а также личности его учеников таких как Федон, Теэтет, воинов, например, Лахета, софистов, например, Горгия, и даже великих философов, как Парменид, Зенон и т.д.), сочетаются с философской рефлексией — ограниченной, правда, в той мере, в какой ограничен метод вопросов и ответов, единственно способный реально вовлечь индивида в рефлексию. Вопро-щание позволяет принимать у людей духовные роды («майевтика»), а противопоставление, мнений вызывает интерес к истине («диалектика»). Работы Левиса Кэмпбелда, Люто-славского, Дильтенбергера и позволили разделить «Диалоги» на три большие группы: 1) ранние диалоги, главная задача которых — определить то или иное понятие: мужество («Лахет»), благочестие («Эвтифрон»), рассудительность («Хармид»). Они соответствуют так называемому «сократическому» периоду, потому что рисуют нам личность Сократа и используют знаменитую сократическую «иронию». Метод, как правило, нацелен на то, чтобы привести собеседника к противоречию с его собственным утверждением и показать поэтам, политикам и т.д., что им неизвестны сущность поэзии, политики. Этот метод, скорее критический, чем конструктивный, определяет период «апорейтических» диалогов (которые ставят проблему, отметают ложные мнения, но не приходят в результате к позитивному решению). К этому периоду, в частности, относятся «Апология Сократа», «Критон», «Горгий»; 2) диалоги зрелого периода, где виден уже оригинальный вклад Платона в сократический метод и которые излагают знаменитую «теорию идей». «Федон» посвящен бессмертию души, «Пир» и «Федр» —любви, «Государство»— устройству идеального государства. Познание истины, по Платону, лишь воспроизводит комплекс идей, которые являются интеллигибельными образцами любого интеллектуального отношения: например, когда я говорю, что Сократ выше Федона, но ниже Теэтета, я вижу, что идея «высоты» в приложении к объектам мира — лишь относительная идея. Откуда же приходит, вопрошает Платон, идея высоты самой по себе? Она не может иметь места в чувственном мире, но лишь в том мире, который Платон называет «интеллигибельным миром». Учение Платона представляет собой объективный идеализм; 3) поздние диалоги, где Платон раскрывает недостатки первой теории идей и пытается их исправить, обращаясь к метафизике познания. Центральная проблема работ третьего периода -— уже не основания нашего знания (второй период), но проблема отношения, или «участия» идей в чувственном мире. Последние диалоги («Софист», «Парменид», «Политик», «Филеб», «Тимей») — наиболее трудные, абстрактные, а также наиболее глубокие. Его последний диалог «Законы» остался незавершенным. Благодаря своей рационалистической теории познания и моральной теории спасения, Платон считается родоначальником всей западной философии. См. Пир, Пещера Платона.

Источник: Философский словарь

ПЛАТОН
428/7-348/7 до н. э.) - древнегреч. философ, ученик Сократа, основатель учения объективного идеализма, глава учрежденной им в Афинах философской школы (академии). Философские соч. П. (гл. из них -«Софист», «Парменид», «Теэтет», «Государство») написаны в форме диалога, эпиграмм и писем. За основу всего сущего П. принял невоспринимаемое чувствами и постигаемое только умом бытие, или «виды» («идеи»). Последние одновременно и причины всех вещей, и их умопостигаемые формы и образцы, по к-рым созданы вещи чувственного мира, и цель, к к-рой они направляются. Бытию («идеям») противостоит небытие, или материя, - начало обособления вещей в пространстве. Посредником между миром «идей» и «материей» П. провозгласил объемлющую Д мир «мировую душу». Над царством вечных и неизменных «идей» главенствует «идея» блага: она доставляет предметам способность быть познаваемыми, существовать и получать сущность. Благо (добро) не есть сущность, но по достоинству и силе стоит выше пределов сущности и является непредполагаемым началом всего. Идея блага сообщает учению П. характер идеализма телеологического, основанного на представлении о действующей в мире высшей целесообразности, а также идеализма; этического: все вещи направляются к благой цели, хотя чувственный характер делает их неспособными - достигнуть блага. Верховная цель всех живых существ, предмет стремлений - счастье, к-рое состоит в обладании благом. Учение об «идее» блага П. считает наивысшим из всех философских учений. Мир чувственных вещей занимает, по П., срединное положение между областью бытия и небытия и есть единство противоположностей: бытия и небытия, тождественного и нетождественного, неизменного и изменчивого, неподвижного и движущегося; причастного к единству и множественного. Этика П. пронизана теологическими представлениями его теории «идей» и учения о тройственном строении бытия: истинно сущих «идей», «мировой души» и мира чувственных вещей. Тройственность эта отображается в строении души человека, в к-рой П. различает три способности: интеллектуальную, волевую и аффективную (первая является господствующей). П. представил это в образе крылатой колесницы, где возница (ум) правит двумя конями, олицетворяющими волевое и аффективное начала души. Понятая т. обр. каждая индивидуальная душа есть, по П., истечение объемлющей мир «мировой души». Тройственным составом души определяются осн. добродетели: мудрость (добродетель ума), мужество (добродетель воли) и добродетель, представляющая просветле
ние страстей, или аффектов (греч. «софросюнэ»). Синтез и равновесие этих добродетелей осуществляются четвертой добродетелью - справедливостью. Этическое учение П. претерпело известную эволюцию. В ранних диалогах П. находится под сильным влиянием этического рационализма Сократа и рассматривает всякую добродетель как знание. Затем знание ставится в связь с любовью (Эросом), а в «Государстве» рассматривается в единстве с состоянием тела. В «Федоне» тело изображается как «могила» души. Взгляд П. на соотношение интеллектуального начала с удовольствием - типично эллинский. С одной стороны, счастье достижимо только для духа, для мысли, освободившейся от всего чувственного, приобщившейся к добру и божеству (с этой т. зр. даже государство предназначено лишь для философской добродетели). С др. стороны, этическое учение П. завершается учением о единстве разума и «чистого» чувственного удовольствия. Этика П. не является учением чистого спиритуализма: осн. ее положение - равновесие как духовных, так и телесных сил и способностей. Совпадение знания с добродетелью рассматривается. как мудрое и дающее блаженство состояние всех природных способностей человека. Идеалистическое учение П. и в настоящее время используется противниками материалистического мировоззрения. Исключает «утилитарной основы этой возвышенной способности»; индивидуальный альтруизм вырастает на почве «общественного эгоизма». Отмечая классовый характер морали в классовом об-ве, П. разоблачал лицемерие буржуазной морали.

Источник: Словарь по этике

ПЛАТОН
наст. имя —Аристокл (427—347 до н.э.) — др.-греч. философ, основатель европ. идеализма. Род. в Афинах в аристокр. семье. В 407 г. до н.э. стал учеником Сократа. Совершил неск. длительных путешествий в Египет, Италию, Сицилию. После смерти Сократа написал трактат «Апология Сократа», а затем создал 34 диалога, 11 из к-рых считаются неподлинными. Все они написаны в виде знаменитых сократовских диалогов. В диалогах отражены почти все элементы прежних идеалистических филос. учений. Осн. вопрос философии П. решает идеалистически: материальный мир вторичен, произведен от идей, явл. их тенью. Все явления и предметы материального мира преходящи, возникают и гибнут, идеи же неизменны и вечны. Между миром идей, как подлинным, реальным бытием, и небытием (т.е. материей) существует кажущееся, производное бытие, которое отделяет истинное бытие от небытия. Мир идей обладает иерархией. Идеи высшего порядка — это идеи блага, истины, прекрасного, справедливого. Затем по нисходящей идут идеи, выражающие физ. явления (огонь, покой, движение, звук, цвет). Третий ряд идей — идеи существ (человека, животных). Далее идут идеи предметов, отношений и т.д. В гносеологии П. чувственное познание считает вторичным, поск. оно информирует лишь о кажущемся бытии. Истинное познание — разумное, проникающее в мир идей. Гносеология П. основана на теории припоминания: душа вспоминает идеи, с к-рыми она встречалась в царстве идей. Душа, по П., бестелесна, бессмертна, существует вечно, подобно идее едина и неделима. Ей присуще самодвижение, поск. все движущееся само по себе, по его мнению, бессмертно, а все, что приводится в движение чем-то др., конечно и смертно. Тело подчиняется душе и состоит из трех частей: разума, воли и чувственности. Преобладание одной из них определяет характеристику человека. После смерти тела душа покидает его, чтобы затем в зависимости от праведности предыдущей жизни человека вселиться в тело др. человека или животного. А самые совершенные души остаются в царстве идей. Тело рассматривается П. как темница души, из к-рой путем очищения она должна освободиться. Космология П. столь же идеалистична: Космос сотворен и не вечен; он имеет шаровидную форму, его центром явл. Земля, окруженная планетами и неподвижными звездами. Создатель Космоса (демиург) сообщил ему порядок и последовательность. Учение об идеях П. распространяет на жизнь об-ва. В чел. отношениях идея выступает как руководящий принцип, стандарт, образец для подражания. Идеальное госво и разумные, справедливые з-ны П. представляет как реализацию идей в земной соц.-полит. и правовой деятельности. Четырем отрицательным типам гос-ва — тимократии, олигархии, демократии и тирании — противопоставляется утопическое идеальное гос-во, построенное на принципах справедливости. В нем каждый гражданин занимает положение по принципу разделения труда, образуя разл. группы: низший разряд — производители (земледельцы, ремесленники, купцы), затем идут стражи (воины) и правители (философы). Всем им присущи «свои» добродетели: правителям — мудрость, стражам — храбрость, народу — умеренность, и всем вместе — «каждому делать свое». Функциями гос-ва явл. защита гос-ва от врагов, снабжение народа всем необходимым, развитие духовной жизни об-ва и граждан. Все вместе взятое и есть осуществление идеи блага как идеи, правящей миром. Созданная П. в 387 г. до н.э. в пригороде Афин филос. шк. — Академия (см. Академия платоновская) — просуществовала до 529 г. н.э., распространяя и пропагандируя его философию. Значение П. в мировой философии подчеркивается тем, что все системы объективного идеализма часто называют «линией П.». Изв. англ. философ, математик и логик А.Н.Уайтхед (1861—1947) считал, что вся история зап. философии есть неоконченный комментарий к трудам П. См. также Платонизм. Соч.: Соч.: В 3 т. (4 кн). М., 1968—1972; Диалоги. М., 1998; Государство. Законы. Политика. М., 1998; Соч.: В 4 т. М., 1993—1994. Лит.: Асмус В.Ф. Платон. М., 1975; Виндельбанд В. Философия Платона. М., 1995; Лосев А.Ф., Тахо-Годи А.А. Платон. Аристотель. М., 1993. Б.В.Емельянов

Источник: История и философия науки. Энциклопедический словарь

ПЛАТОН (в миру Петр Егорович Левшин)
12(23).07.1737 - 24.11(6.12). 1812) - митрополит Московский (1787), прозванный Вольтером "русским Платоном". В 1758 г. окончил Славяно-греко-латинскую академию и принял монашество. Был законоучителем цесаревича Павла. С 1766 г. - архимандрит Троице-Сергиевой лавры. В 1770 г. - архиепископ Тверской, а в 1775 г. - Московский. В 1792 г., благословив открытие Оптиной пустыни, отошел от епархиальных дел, целиком посвятив себя православной философии и духовному просвещению. В конце жизни удалился в Спасо-Вифанский монастырь, став одним из первых старцев России. Православно-философское творчество П. можно условно разделить на два периода: первый - "метафизический" (1757-1775); второй - "апологетический" (1775-1806). Первый период определяется созданием оригинальной метафизики на основе анагогического метода (см. Анагогия). П. различал три уровня трансцендентного и персонифицированного Сущего: собственно Троицы, или "самого Бога" в Его "тайне"; Божественных свойств ("околичностей") и "блаженного" со-бытия ангелов и человеческих душ (духов). Все три уровня находятся в антиномической сопричастности друг с другом, что позволяет, с его т. зр., не подменять "живое" бытие Сущего рационалистическими определениями или мистическими образами, тем самым продолжая метафизическую традицию святых отцов, особенно Августина, Иоанна Златоуста и Псевдо-Дионисия Ареопагита. Существо метафизических взглядов П. составляет свободно-необходимая, или синергическая (см. Синергизм), взаимосвязь благодати ("Христовой власти") и христианской личности ("лица") как внутренней "действительности", или "действия" человеческой души (духа). Этот воцерковленно-религиозный динамизм ("христианский путь") в чем-то предвосхитил концепцию "конкретного онтологизма" или "конкретного идеализма" как существенной черты рус. философии. Будучи сторонником августинианского понимания "спасительной", т. е. сугубо персонифицированной, истины, П. предвосхитил осн. положения славянофильской трактовки "цельного знания", далекой от абсолютизации обезличенных выводов о Боге. Святоотеческий подход позволил рус. мыслителю последовательно сохранить "логизм" (Эрн) православной философии, вобравшей в себя как рационалистические ("описательные"), так и интуитивные ("воображаемые") приемы познания. Иначе говоря, П. ввел в метафизику сильный элемент "художественного" мышления, оперируя синтетическими формами "образов-понятий", или "логосов", тем самым как бы предвосхищая приверженность мн. рус. мыслителей к несистематизированному философствованию, особенно в рамках литературы как искусства слова, или "логоса". Во второй период своей духовной биографии П. прежде всего разрабатывал нравственный идеал "аристократа синергического духа" с его "свободо-художественным" исканием персонифицированной истины. Отсюда проистекала веротерпимость П., "осторожно" принимающего любое творческое дерзновение на пути к Богу, но без окончательных и, как правило, абсолютизированных формулировок, или "букв", - без ущерба "духу" православной философии. Вся просветительская деятельность митрополита П. была направлена на осуществление этого идеала, особенно в конфессиональной среде. Т. обр., начал реализовываться завет Петра I о воспитании просвещенных рус. священнослужителей. При этом во главу угла ставился воцерковленный "духовный опыт" (Тареев) православных христиан. В какой-то степени П. удалось решить свою главную задачу в области духовного просвещения. Он создал лучшие учебные заведения России в стенах Московской Славяно-греко-латинской академии и Троицкой лаврской семинарии. Среди его сподвижников и учеников появились такие православные мыслители, как Феофилакт (Горский), Аполлосс Байбаков, Мефодий Смирнов и др. Однако последующая идеологизация духовного просвещения, связанная с именем любимого ученика П., митрополита Московского Филарета (Дроздова), приостановила процесс воспитания "аристократов синергического духа". Социальные взгляды П. лежали в русле византийской теории симфонии, предполагающей гармоническое "двоевластие" государства и церкви в деле внешней заботы по спасению верноподданных. Митрополит признал метафизическую основу Российской Империи в синергической действительности христианских лиц и целиком связывал ее утверждение с успехами духовного просвещения. Но поскольку уже с воцарения Александра I обозначилась тенденция к идеологизации последнего и, следовательно, подрыву метафизической основы Российской Империи, постольку старец П. склонился к исихастному (см. Исихазм) уединению, что в какой-то степени повлияло и на последующее забвение его во многом оригинальных взглядов.

Источник: Русская философия: словарь

ПЛАТОН
Platon) (428/27—348/47 до н. э.) — древнегреч. философ, основоположник объективного идеализма, один из создателей античной эстетики. Осн. звено эстетических воззрений П.— его учение об идеях как вечных умопостигаемых сущностях, выступающих в качестве образцов, принципов порождения, конструирования вещей. Это как бы наиболее совершенное выражение вещей, их предельное смысловое развитие. Платоновский мир идей совершенно безличен, у него нет ни имени, ни истории, он воплощает в себе законы, по к-рым движется мировая космическая жизнь. Входящая в этот мир идея красоты, выражающая сущность прекрасного как такового, безусловно прекрасного, есть образец, принцип создания прекрасных, чувственно воспринимаемых вещей. Все существующее прекрасно, с т. зр. П., в той степени, в какой в нем воплощается (присутствует) идея красоты. Если созерцание этой идеи (равно как и др. идей) доступно философии, то средствами ее воплощения служат природа и иск-во. Самое совершенное произв., по П.,— это космос, в к-ром максимально осуществились идеальные принципы бытия. Все же созданное человеком — это слабая его копия, подражание (Подражания теория) ему, а через него — осуществленным в нем вечным идеям. Иск-во в собственном смысле слова П., по существу, не отличает от ремесла. Для него это то же ремесло, но только доведенное до максимальной точности и совершенства, а потому прекрасное. Красивой же он считает лишь та кую вещь, к-рая является одновременно и предметом любования, и предметом вполне утилитарным. Будучи сторонником рабовладельческой аристократии, П. выступал против афинской демократии и созданной в рамках ее худож. культуры. В своем утопическом идеальном государстве, этой, по мнению К. Маркса, афинской идеализации египетского кастового строя (т. 23, с, 379), к-рым правят созерцающие идеи философы, к-рое охраняют воины и материально обеспечивают земледельцы и ремесленники, П. оставляет только те иск-ва, к-рые играют воспитательную и сугубо служебную роль. При этом он дает одностороннюю оценку существующему иск-ву, считая, напр., недопустимым для поэтов такие сюжеты, к-рые разрушают бодрость духа у граждан, заставляя их вести себя так же, как гомеровские герои с их постоянными неумеренными переживаниями. Равным образом осуждает он авторов трагедий, вызывающих всякого рода страхи у зрителей, ослабляющих их волю, а также приучающих к праздному безделью и бесплодным наслаждениям. Придавая большое значение в учении об иск-ве принципу подражания (создавая ложе, говорит он, художник не создает идею ложа, а лишь подражает ей, повторяя то, что уже существует как идея), П. вместе с тем отмечает и творческую сторону этого процесса, связанную с понятием эроса, или эрота (демона любви). Эрос—страстное любовное стремление — в своей развитой форме выступает у П. сущностью эстетического переживания. В диалоге «Пир» он рисует ступени восхождения эроса как путь к постижению истинной красоты. Любовь к прекрасным телам сменяется в нас из-за их изменчивости и смертности предпочтением духовной красоты, но и прекрасные души неустойчивы и капризны, поэтому следующая ступень восхождения эроса — воспитывающие их науки и иск-ва. Последние также в конечном счете обнаруживают свою ущербность, и лишь вечная, невозникающая и негибнущая идея красоты, прекрасное в себе соответствует подлинному духу человеческой любви, т. к. никогда не обманет и не разочарует нас. При этом всякий истинный эрос, считает П., должен быть созидающим, ибо мало обладать прекрасным и созерцать его. Подлинный эрос неотделим от творчества прекрасного. Эти воззрения П. получили развитие в истории эстетической мысли в учении о художнике как демиурге (творце), создающем прекрасные предметы, исходя из идей (идеалов), выступающих в качестве образцов. П. принадлежит также идея поэтического вдохновения, одержимости, неистовства. При этом вдохновение противопоставляется им знанию, разуму, отсюда поэты как бы одержимы безумием (диалоги «Федр», «Ион»). Вместе с тем он отличал художников (как и ремесленников) от людей, занимающихся волшебством, колдовством, магией. В своем творчестве П. выступил не только как мыслитель, но и как художник. Его знаменитые философские диалоги принадлежат к лучшим созданиям древнегреч. худож. прозы и оказали большое влияние на дальнейшее развитие лит-ры. Диалог как жанр был доведен им до высокого совершенства: он представляет собой не просто драматическое противоборство идей, но и отличается образностью, использованием метафор, иносказаний, символов. Эстетические идеи пронизывают все творчество П., но наибольшее выражение они получили в таких, напр., его произв.,. как «Гиппий Больший», «Федр», «Федон», «Филеб», «Пир», «Софист», «Государство».

Источник: Эстетика: Словарь

ПЛАТОН
(Platon) — греческий философ; p. 27.5.427 (Афины) — ум. 347 до н. э. (там же); действительное имя — Аристокл, сын Аристона и Периктионы, предки которой были родственниками Солона. Платон сначала был поэтом, а затем под влиянием Сократа наряду с Аристотелем стал наиболее выдающимся философом эпохи античности; много путешествовал. Наибольшее воздействие оказали его теория идей и философия государства, которые созревали у него постепенно. Основные идеи Платона: чувственное восприятие не дает знания постоянного, т. е. доставляет не уверенность, а только мнение (см. Пещеры образ). Только понятия в том случае, если они правильно образованы, являются неизменными, и только они дают действительное знание. Понятие должно иметь объект, к которому оно относится. Этот объект не может быть идентичным с объектом чувственного восприятия, он должен быть сверхчувственным объектом — идеей. Следовательно, в наших понятиях совершается познание сверхчувственного мира. Понятия являются отражением идей. Во множестве понятий отражается множество идей. Причастность духа к миру идей при помощи понятий одновременно доказывает, согласно Платону, бессмертие души. Образование понятий в человеческой душе является актом воспоминания самих идей, которые душа созерцала до того, как она соединилась с телом. Наивысшая идея — идея Блага (см. Калокагатия), часто понимаемая Платоном также как Бог, который, будучи творцом мира (демиургом), сначала творит мировую душу как нетелесную, проникающую весь мир движущую силу. Материя сама по себе, в одиночестве, не существует; она становится действительностью, побуждаемая присутствующей в ней идеей. В этике Платон исходит из того, что только деятельная, руководимая идеями жизнь осуществляет идею нравственности, т. е. добродетели. Побудительной причиной восхождения к идее является эрос, неотъемлемой предпосылкой блаженства — добродетель. Добродетель представляет собой порядок и гармонию души. Платон различает четыре основные добродетели: мудрость, мужество (смелость), благоразумие (самообладание) и — как главную добродетель — справедливость, компенсирующую и сочетающую другие добродетели. Согласно Платону, государство — это тот же человек в гораздо более крупном масштабе. Его высшая задача — самосохранение посредством формирования граждан в духе добродетели; его определенная этикой политическая цель — совершенный человек идеального государства. В совершенном государстве вследствие естественного неравенства людей существуют следующие сословия, соответствующие иерархии добродетелей: 1) в сословие низшей добродетели (самообладание, покорность) входят крестьяне и ремесленники, которые своим трудом обеспечивают материальную основу общества; 2) добродетели мужества соответствует сословие воинов и чиновников, которые должны беспрекословно выполнять свой долг, охранять устои государства (извне — отражая нападение врагов, внутри государства — при помощи охраны законов); 3) наконец, правители, добродетелью которых является практическая мудрость, определяют законодательство и управляют государством. Попытка Платона осуществить идеальное государство в тирании Дионисия (Сицилия) потерпела неудачу. Государственное устройство Платона проистекает в основном из основной политической воли, направленной на достижение единства эллинской нации на основе справедливости. Все произведения Платона, кроме писем, написаны в форме диалога. Важнейшие из них: «Апология» (защита Сократа), «Критон» (об уважении к законам), «Лахет» (о мужестве), «Хармид» (о благоразумии), «Эвтифрон» (о благочестии), «Гиппий Меньший» (о лжи и несправедливости), «Протагор» (о единстве и поучительности добродетелей), «Горгий» (о противоположности между эгоистической софистической моралью и нравственнополитической позицией Сократа); «Менон» (о сущности риторики, образовании понятий как воспоминании), «Кратил» (о языке); «Пир» (об эросе), «Федон» (о бессмертии), «Государство» (о справедливости), «Федр» (теория идей), «Теэтет» (о знании), «Тимей» (космология), «Законы» и т. д. Собр. соч.: Sämtliche Werke, 3 Bde., 1804 f.; Opera, Kritische Gesamtausgabe, 5 Bde., 1899—1906, 1952—1954; Werke, 7 Bde., 1916—1926, 1988 (на рус. яз.: Собрание творений, 1923—1929; Соч.: В 3 т., 1968— 1972; Соч.: В 4 т., 1993 и др.). — Библиография: О. Gigon. Platon — Bibliographie, 1950; R. D. MacKirahan. Platon and Socrates — Bibliographie 1958—1973. New York, 1978; M. Deschoux. Comprendre Platon — Bibliographie platonicienne de langue française 1880—1980. Paris, 1981.
F. Ast. Lexicon P.icum, I—II, 1835 (Repr. I—II, 1956); W. Windelband. R, 1900; R Natorp. P.s Ideenlehre, 1903; O. Apelt. P. index, 1923; H.-G. Gadamer. P.s dialekt. Ethik, 1931 (Repr. 1983); K. Hildebrand. R Logos und Mythos, 1933; M. Heidegger. R s Lehre von der Wahrheit, 1947; V. Goldtschmidt. Les dialogues de R — Structure et méthode dialectique. Paris, 1947; B. Liebrucks. P.s Entwicklung zur Dialektik, 1949; H. Gauss. Handkommentar zu den Dialogen, 1955; A. Wedberg. P.s Philosophy of Mathematics. Stockholm, 1955; H. Görgemanns. Beiträge zur Interpretation von Ps Nomoi, 1960; E. A. Wyller. P.s Parmenides in seinem Zusammenhang mit Symposion und Politeia, 1960; W. Kamlah. Ps Selbstkritik im «Sophistes», 1963; W. Bröcker. P.s Gespräche, 1964; E. Wolf. Griech. Rechtsdenken — P.s Dialoge, I—II, 1968—1970; E. A. Wyller. Der späte P, 1969; H. Perls. Lexikon der platon. Begriffe, 1973; T. Ebert. Meinung und Wissen bei P, 1974;
O. Gigon, L. Zimmermann. P. Lexikon der Namen und Begriffe, 1975, 1987; A. Graeser. P.s Ideenlehre, 1975; R. Thumher. Der siebte P. brief, 1975; W. Wieland. P. und die Formen des Wissens, 1982; D. Lübke. P, 1984; C. Rowe.
P, New York, 1984; T. Szlezak. P. und die Schriftlichkeit der Philos., 1985; K. Gloy. Studien zur platon. Naturphilosophie im Timaios, 1986; G. Müller. Platon. Studien, 1986; M. H. Miller. P.s Parmenides, 1986; D. J. Meiling. Unterstanding Plato. Oxford, 1987.

Источник: Философский словарь [Пер. с нем.] Под ред. Г. Шишкоффа. Издательство М. Иностранная литература. 1961

ПЛАТОН
(428/427–348/347 до н. э.) – древнегреческий философ, создатель первого развитого учения античного идеализма , ученик Сократа . П. – основатель Академии – собственной философской школы, просуществовавшей не одно столетие. Основные произведения: «Апология Сократа», «Пир», «Федон», «Государство», «Федр», «Теэтет», «Тимей», «Государство», «Законы» и др.
В своей онтологии (учении о бытии) П. утверждает, что чувственно воспринимаемый мир не есть единственно подлинный мир. Подлинный мир невеществен, бестелесен, идеален. Бестелесные внечувственные сущности, постигаемые только умом, П. называет «эйдосами», «видами» или идеями. Каждая идея ведет абсолютно независимое существование, она вечна и неизменна, не знает ни рождения, ни роста, ни гибели: «есть тождественная идея, нерожденная и негибнущая, ничего не воспринимающая в себя откуда бы то ни было и сама ни во что не входящая, незримая и никак иначе не ощущаемая, но отданная на попечение мысли». Количество идей не бесконечно, они находятся в отношении соподчинения. На вершине пирамиды идей находятся идеи истины, прекрасного, справедливого. Венчает платоновскую пирамиду идея блага, соединяющая все достоинства Истины, Красоты, Справедливости. Благо – и самая общая идея, и одновременно самая «лучшая», превосходящая другие в нравственном отношении.
Можно обнаружить в произведениях П. обращение к идеям физических явлений («огонь», «цвет», «звук», «покой»). Выделяет он и идеи «существ» («человек», «животное»), идеи искусственно сделанных руками человека предметов, идеи отношений («равенство»). У П. нет однозначного мнения, можно ли выделять идеи зла, безобразия, лжи. Платоновские идеи являются идеалами, образцами для творения мира вещей; идеи являются также целью, сущностью вещей. Идеи – источник бытия вещей. Они доступны человеческому познанию. Человек постигает идею в форме понятия. Понятие об идее приближает познающего к самой идее как онтологической (бытийной) сущности.
Помимо вечных сущностей вещей – идей – П. выделяет в качестве второго источника существования мира то, что позже назвали «материей». П. называет его «пространством»: «оно вечно, не приемлет разрушения, дарует обитель всему рождающемуся, но само воспринимается вне ощущения, посредством некоего незаконного умозаключения, и поверить в него почти невозможно. Мы видим его как бы в грезах и утверждаем, будто этому бытию непременно должно быть где-то в каком-то месте и занимать какое-то пространство, а то, что не находится ни на земле, ни на небесах, будто бы и не существует». Характеристики этого «пространства» – материи – бесформенность, пластичность, недоступность человеческому восприятию, пассивность. Без этой материи невозможно было существование мира вещей, материя и есть чистая возможность, это непознаваемое небытие, его еще не коснулся Бог. Переполняющие эту материю-«кормилицу» потенции оформляются с помощью мира идей в формы вещественности – стихии: материя и растекается влагой, и пламенеет огнем, и принимает формы земли и воздуха.
Так возникает, наряду с миром идей и материей, мир вещей – промежуточный мир, где всё возникает и погибает, находится в становлении. Чувственный мир, мир становления есть единство бытия (идей) и небытия (материи). Мир вещей доступен не только разуму, но и чувствам. Связь вещей и идей «неизъяснима». Вещи можно представить как отпечатки, сделанные по образцам-идеям. Каждая вещь может быть отпечатком нескольких общих идей. Вещи порождены идеями, однако идеи не присутствуют в вещах, они не дробятся на многое. Вещи причастны идеям, они их подобия. Но вещи причастны и материи, поэтому вещи – несовершенные подобия идей. Наконец, вещи «стремятся» подражать идеям, приблизиться к ним.
П. вводит понятие «мировой души», посредника между миром идей и миром вещей. Мировая душа также сотворена Богом и несет в себе причастность тождественному (идеям) и иному (материи). Мировая душа – это самодвижущаяся, творящая сила, с ее помощью мир становится единым, упорядоченным живым целым – Космосом. Выражением мировой души, ее противоречивости является демон Эрос. Эрос есть стремление срединного, промежуточного мира к миру идеальному – идеям-образцам, но Эрос – воплощенное противоречие, он несет в себе желание объединить несоединимое, а не отказаться от земного. Обращение к образам мифа при объяснении центрального момента теории – связи бытия и небытия – не случайно. Образ мироустройства, данный П., – это мир, повернутый к человеку. Надежды, цели человека, его сила и бессилие, его творческая потенция как бы космизированы, вписаны в структуру мира. П. прямо сопоставляет творческое начало мира – Эрос – с человеком, любящим мудрость, стоящим между знанием и незнанием, – с философом.
Идея единого Бога присутствует в творчестве П., однако его понимание Бога дает простор различным интерпретациям. Бог то выступает творцом идей, то оказывается демиургом (буквально – ремесленником), творящим мир по заранее заданным образцам-идеям. Бог оказывается то живым существом, совершенной личностью, то лишь «умом», которому противостоит несотворенная им материя. Иногда П. называет Богом идею блага. Низшим родом богов П. называет небесные тела, Землю, сотворенные из огня демиургом.
Учение о душе занимает важное место в творчестве П. Тело человека создано из элементов четырех стихий; тело – лишь временное пристанище души. Душа человека состоит из трех частей. Ее разумная часть создается самим демиургом, она независима от тела и бессмертна. Неразумная часть души создана низшими богами, она включает аффективную («гневную») часть и вожделеющую. Вожделеющее начало толкает человека к любви, заставляет его испытывать голод и жажду. Разумная часть души помещается в голове, гневная – в груди, вожделеющая – в животе. Средняя (аффективная) часть души может стать союзником разумной его части, если человек направит силу своего гнева на самого себя, свои вожделения, рабом которых он становится.
Души, раз сотворенные, жили на звездах, они видели мир идей, однако чистое бытие идей могут созерцать одни лишь боги. Человеческие души хотя и бессмертны, но несовершенны: застигнутые случайностью, они тяжелеют и падают на землю. Души, дольше всех созерцавшие идеи, вселяются на Земле в мудреца, царя, государственного мужа. Души, лишь на миг прикоснувшиеся к чистому бытию, вселяются в софиста, демагога, тирана. Долгое время души не могут вернуться на небо, до этого должно пройти не менее десяти тысяч лет. Лишь душа философа может «обрести крылья» и воспарить к небу быстрее, через три тысячи лет, при условии, что каждый из ее владельцев будет искренне любить мудрость. Количество душ ограничено, они постоянно кочуют от одной телесной оболочки к другой.
На земле душа забывает о своем пребывании в царстве идей. Однако праведная жизнь, стремление к знанию, а порой и соприкосновение с земной красотой могут побудить в душе воспоминания, что открывает путь к уже сознательному стремлению к Благу. Познание открывает путь к освобождению бессмертной части души человека. П. выделяет два качественно различных видов знания: знание «умное» и знание чувственное. Те, кто надеется на чувственное познание, похожи на людей, которые с самого рождения живут в пещере и не видят реальных вещей – только их тени на стене. И лишь философ, созерцающий истину, говорит о вещах, которые он видит при ясном солнечном свете – свете разума.
Чувственное познание предполагает веру в существование отдельных вещей, а также наличие чувственных образов вещей – «подобий». Чувственное знание выражается в форме мнения. Мнение не может усмотреть сущность вещи, ее идею; с помощью мнения можно судить о красивых телах, но не о красоте вообще. Мнение не есть знание, но и не есть незнание. Мнение не может быть истинным или ложным. Само понятие лжи появляется тогда, когда мы уже имеем знание. Могут существовать «правильные мнения», но они ничего не говорят о причине и сущности вещи, однако помогают в деле политического управления, в добродетельном поведении. Познание интеллектуальное включает мышление (чистую деятельность ума, мышление о мышлении) и рассудок. Рассудок использует знание об идеях в качестве гипотез. К этому виду знания относится математическое знание, облекающее идеи в чувственные образы. Мышление опирается на особую интеллектуальную интуицию, непосредственное созерцание. Интуиция (припоминание) стимулируется искусством диалектики, ведением спора, столкновением противоположных суждений.
Учение о душе у П. переплетается с учением о государстве. Государство понимается широко, как «совместное поселение». Это необходимое условие личного совершенства. Основанное на разделении труда, оно способствует выявлению человеческих склонностей и их развитию. Совершенная форма человеческого сосуществования – в прошлом, тогда сами боги управляли государством. В каждом государстве ныне «заключены два враждебных между собой государства: одно – бедняков, другое – богачей». После «золотого века» возникли следующие формы государственного устройства: тимократия, олигархия, демократия, тирания.
Тимократия (власть честолюбцев) – первая отрицательная форма государства. При тимократии еще сохраняются общие трапезы, обязательные для всех физические упражнения, правители еще пользуются почетом, воины не гонятся за материальными благами. Однако уже накапливаются богатства в руках немногих, семья отвлекает от забот государственных, появляется тяга к роскоши. Олигархия – это уже господство немногих. Властвуют только богатые, бедные не принимают участия в правлении. В олигархическом обществе есть люди, которые в результате обнищания и распродажи имущества либо вообще ничего не делают, либо превращаются в преступников; другие не совершенствуют свои способности, данные от рождения, а пытаются заниматься всеми видами деятельности одновременно, не преуспевая ни в чем. Демократия – власть большинства – усиливает и закрепляет раскол и насилие в обществе. Зависть и злоба бедняков – бывших богачей – приводит к восстанию и переделу власти победившим большинством. Тирания есть наихудшая форма правления, вырождение демократии. Избыток свободы приводит к рабству. Тиран, вознесшийся на волне народного представительства, начинает уничтожать своих врагов, пока вокруг него не остается никого.
Возможно иное государственное устройство, основанное на идее справедливости. Государство, основанное на справедливости, представляет собой единое гармоническое целое. Такое государство охраняет покой своих граждан, защищает их от нападения, направляет их духовное развитие. Деятельность такого государства подчинена высшей идее блага.
В основе деления граждан на особые разряды лежит учение П. о трех частях души. Те, у кого с детства обнаружено преобладание разумной части души, предназначаются для управления государством; те, у кого более развита аффективная часть, должны стать воинами; в ком доминирует вожделеющее начало, становятся торговцами, строителями, ремесленниками, скотоводами, наемниками. Ремесленник в таком государстве не стремится к управлению, правитель далек от своекорыстных поступков, воин думает о безопасности государства, а не о собственной безопасности и выгоде. П. не уделяет внимания воспитанию граждан низшего, «производительного» класса, но воспитание воинов и правителей-философов – важный аспект его теории идеального государства. Для этих групп населения необходима ликвидация личной собственности, отсутствие устойчивых браков, общественное воспитание детей. Воспитание должно быть как телесным, так и духовным. Не всякое искусство полезно, необходимо изгнать из искусства изображения порока, изнеживающие мелодии, дисгармонию, актерское «лицемерие». Правители-философы – это не столько профессионалы «управленцы», сколько мудрецы, стремящиеся к чистому благу, их сознание не замутнено сиюминутной полезностью. Правители – созерцатели идей, они представители мира небесного в мире земном, они поддерживают добродетели, на которых строится общественная гармония.
Учение П. о добродетелях или «доблестях» отличается от современных представлений о нравственности. Для П. подлинное благо – это не благо отдельного индивида. но благо целого. Делание каждым в обществе своего дела и есть его добродетель. В благом государстве присутствуют четыре «доблести»: мудрость, мужество, благоразумие (сдерживающая мера), справедливость. В отличие от современных представлений о нравственных нормах, которые носят всеобщий характер, обращены ко всем без исключения, добродетели не всеобщи. Нет необходимости, чтобы все в обществе были мудрыми, созерцали идеи, это удел философов. Мужество – согласное с законом мнение о том, чего следует бояться, а чего нет, – присуще воинам. Добродетельность работников ниже, чем правителей и воинов, но и им, как и всем другим разрядам, присуще благоразумие, подчинение существующим законам. Итоговая добродетель государства – справедливость, стремление к тому, чтобы каждый делал свое дело. Воины помогают правителям, как собаки пастухам, чтобы те могли без помех пасти свое стадо.
«Чары Платона» оказались столь сильны, писал современный исследователь К. Поппер , что отголоски его учения об обществе до сих пор можно обнаружить в современных взглядах на общество, в социальных утопиях, политических программах.

Источник: Краткий философский словарь.

Платон
(ок. 427 – ок. 347 до н. э.)
«Все в мире создано по образу идей»
Жизнь. Из жизнеописания Сократа известна одна красивая легенда, согласно которой Сократ однажды увидел необычный сон. Ему приснилось, что на коленях у него сидит маленький белый лебеденок, у которого на глазах вырастают большие крылья, и он, взмахнув ими, поднимается в воздух и улетает. Проснувшись, Сократ сказал своим ученикам, что это сонпредзнаменование о комто, кто станет выдающимся мыслителем. И буквально в этот же день, согласно преданию, он встретил юного Платона, на которого и указал как на своего наследника. В принципе, так оно и вышло. Ученик не только оказался достойным своего учителя, но и во многом превзошел его.
Платон родился в знатной семье. Его настоящее имя – Аристокл. Считается, что это прозвище (Платон – значит «широкий») он получил от своего учителя по спортивной борьбе за якобы широкие плечи. Хотя другие утверждают, что этим именем он обязан своему широкому лбу истинного мыслителя. Как бы то ни было, но достоверно известно, что в юности Платон имел разносторонние интересы: он писал стихи, трагедии, занимался спортивной борьбой и даже, будто бы, принимал участие в Истмийских играх. Но вот однажды ему довелось присутствовать на одной из бесед Сократа, и этот момент стал поворотным во всей его жизни. Вернувшись домой, Платон немедленно сжег все свои произведения и с этого дня стал постоянным спутником и учеником Сократа. Трагическую смерть своего учителя Платон переживал очень тяжело, он надолго покинул Элладу и отправился в странствия.
За пятнадцать лет Платон побывал в Малой Азии, Египте, Вавилоне, Ассирии, Италии и на Сицилии, где некоторое время находился при дворе сиракузского тирана Дионисия. Беседы с философом, превосходившим его по уму, пришлись не по вкусу жестокому и надменному правителю. Желая побольнее уязвить мыслителя, Дионисий приказал своим приспешникам продать Платона в рабство, издевательски заметив при этом, что понастоящему справедливый человек должен чувствовать себя счастливым и в положении раба. Платона отвезли на корабле на остров Эгину, где и собирались продать, однако во время торгов его узнал некто Анникерид, весьма состоятельный и образованный человек. Он и купил Платона за 30 мин (13–15 кг серебра). Платон тут же был выпущен на свободу, а его друзья впоследствии собрали эту сумму, чтобы вернуть ее Анникериду. К чести последнего, он благородно отказался принять эти деньги, и тогда друзья вручили их самому Платону, который распорядился ими в духе истинного философа. Вернувшись в Афины, Платон купил в окрестностях города (в полутора километрах) небольшой участок с домом, который находился в рощице, посвященной легендарному герою Гекадему. Афиняне очень любили это место и называли его Академией. Это был в самом деле блестящий античный комплекс. Здесь, помимо платанов, тополей, вязов и кипарисов, находилось 12 старых масличных деревьев, посвященных богине Афине, залы для гимнастики, ровные дорожки, посыпанные песком, оросительные каналы и пруды, статуи богов и богинь, афинских героев и выдающихся деятелей. Дом Платона назывался «домом муз» – «Мусейоном», где часто собирались наиболее выдающиеся мыслители того времени. Сама школа располагалась в старом здании гимнасия, над входом которого была надпись: «Да не войдет сюда тот, кто не знает геометрии».
Все слушатели Академии были разделены на две группы: в одной, общей, обучались все желающие, ав другой – только избранные, посвященные в тонкости философии. Кроме того, впервые в античности все занятия проводились по строгому расписанию. Рано утром слушателей будили специально изготовленные водяные часы, в которых роль звонка выполняла обычная флейта, хитроумно приделанная к этим часам. Далее следовала совместная утренняя трапеза, после которой начинались занятия. Надо отметить, что Платон, сам ведший довольно аскетический образ жизни, такие же порядки ввел и в Академии – скромная еда, строгий распорядок дня, умеренность и сдержанность во всем, благочестивые помыслы – вот что выгодно отличало «академиков». Питались члены Академии весьма разнообразно: различные фрукты и овощи, молоко, сыр, хлеб, рыба. От мяса как от продукта, возбуждающего чувственные стремления, воздерживались. Вино употреблялось только при жертвоприношениях и в особых, праздничных случаях. Сам Платон ненавидел пьянство и советовал каждому, кто напивается допьяна, смотреться при этом в зеркало.
Со временем в Академии стали преподавать не только философию и математику, но также и астрономию, литературу, риторику, историю, медицину и даже ботанику. Среди учеников Академии называют таких выдающихся впоследствии деятелей, как Аристотель, Ликург и Демосфен. Да и многие другие слушатели затем стали видными мыслителями, учеными, политиками, существенно обогатив своей деятельностью древнегреческую культуру.
Платон как глава школы – сколарх – вначале любил читать лекции во время прогулок по прекрасному тенистому саду. Затем он перенес занятия в свой дом, который афиняне стали также называть Академией. Скончался Платон скоропостижно во время свадебного пира, на который был приглашен в качестве почетного гостя, и произошло это, по преданию, в день его рождения. Но его Академия просуществовала в общей сложности больше 900 (!) лет, с момента ее основания в 388 г. до н. э. до официального закрытия византийским императором Юстинианом в 529 г.
Учение. Творческое наследие Платона, дошедшее до наших дней, по счастью, достаточно велико. В общей сложности собрание его сочинений насчитывает на данный момент 36 произведений. В основном это философские сочинения, выполненные в форме диалогов, непременным участником которых был Сократ. Именно от его лица здесь ведутся беседы на разные темы, в которых принимают участие и другие собеседники (от одного до нескольких одновременно). Он является тем персонажем, который задает тон диалога, ставит вопросы и проблемы, делает обобщения и выводы в живой, динамичной дискуссии. Сегодня, конечно, уже нет возможности точно определить, что в этих диалогах принадлежит «историческому» Сократу, а что – самому Платону, хотя это и не столь уж важно. Важно то, что, вложив в уста Сократа высказывания по ряду актуальных для того времени философских проблем, Платон создал мощное самостоятельное учение, открывшее новые понятия и категории индивидуального духовного развития.
Платон об идеях. Размышляя об основах природночувственного мира, Платон задумался о философской сущности этой проблемы. Все предыдущие мыслителинатурфилософы, как мы помним, искали ответ на вопрос о том, какой первоэлемент находится в основании природного бытия. Целые столетия ушли на споры вокруг различных точек зрения, причем каждый из философов был прав посвоему. Но рассуждать о четырех основных природных стихиях (земле, воде, воздухе и огне) можно до бесконечности. В этом вопросе, считал Платон, необходим новый подход, новый взгляд на проблему. В самом деле, раньше все спрашивали себя: какой элемент лежит в основе мира? И за ответом обращались к своим органам восприятия, к пяти органам чувств. Но ведь в мире существуют не только физически воспринимаемые вещи – камни, вода, деревья, животные. Человек на протяжении своей жизни оперирует и такими совершенно неосязаемыми, но в то же время ясно осознаваемыми понятиями, как справедливость, добро, зло, достоинство, мудрость, смелость, трусость. Ясно, что в их основе не может лежать нечто физическое. Но что же тогда является их основанием, и почему вообще они возникают в нашей жизни?
Здесь Платон выходит на принципиально новый уровень мышления. «Проклятый» вопрос натурфилософии: «Из чего состоят все вещи?» он формулирует поиному: «Какова причина всех не только физических вещей, но и нефизических понятий?» Только ответив на поставленный таким образом вопрос, можно понять суть природы и жизни в их целостности. И Платон находит ответ: причиной всего, что существует в мире, заявляет он, являются особые бестелесные образы вещей и понятий, которые Платон называет идеями.
Что такое идея? Предположим, вы решили построить себе дом. Для этого, вопервых, вы должны ясно осознавать, что вам нужен именно дом, а не дровяной сарай или собачья будка. Вовторых, для его постройки вам необходимо иметь соответствующие инструменты, строительные материалы и, конечно же, план, проект своего будущего дома. Причем вам бы хотелось, чтобы ваш дом не был похож на все остальные дома, чтобы он был уникальным как по архитектуре, так и по планировке.
Давайте на этом остановимся и коечто выясним. Сначала надо отметить, что вы отчетливо проводите границу между домом для жилья и сараем для дров. Иными словами, в вашем сознании уже есть понимание существенной разницы между строениями одного и другого типа. Жилой дом должен иметь все необходимые удобства – множество комнат, кухню, ванную, туалет, спальню и т. п. Сарай же для дров может прекрасно обойтись без этого, т. к. его предназначение совершенно иное. То же самое справедливо и для всех других вещей: задача стола иная, нежели задача стула, дверь и окно имеют разные функции и т. д. Итак, очевидно, что всякая вещь в мире создается с какойто конкретной целью, должна служить нам определенным образом. Для этого она наделена целым рядом отличительных свойств, позволяющих ей быть самой собой. Действительно, в платяном шкафу мы храним одежду, за письменным столом – работаем, на стуле – сидим. Вот эта совокупность особенных свойств каждой отдельно взятой вещи, другими словами, все то, что делает дом домом, лошадь лошадью, справедливость справедливостью, красоту красотой, все это и есть ее идея.
Однако, резонно замечает Платон, не менее важен вопрос и о том, каким образом в вашем воображении возникает план дома, т. е. его идея? Ведь его никто до вас не видел, не планировал и не строил. Откуда же, спрашивается, он взялся? Где находятся идеи, появляющиеся в нашем сознании, и кто является их творцом?
Платон о Боге и бессмертии души. Прежде всего, говорит Платон, надо обратить внимание на то, что ни потрогать, ни понюхать, ни услышать идею какойлибо вещи невозможно. Идеи абсолютно нематериальны. Следовательно, должен существовать особый, невидимый человеком мир, в котором эти идеи находятся. Этот мир, считает Платон, может быть только высшим миром, миром самого Бога. Этот благой Бог и является творцом нашего земного мира, создавая все вещи сообразно имеющимся у него идеям. Он глядит на идею чеголибо, что собирается создать, подобно тому, как художник смотрит на пейзаж или позирующего ему человека. И в соответствии с «оригиналами» творит весь видимый нами мир. Но даже этот всесильный и всеблагой Бог не может абсолютно совершенно воплотить свои идеи в физических вещах. Творение всегда хуже замысла! Так и мы, строя дом, представляем его себе гораздо лучшим, нежели тот, который получается в результате. Причин может быть много: плохой инструмент, некачественный материал, недостаточная квалификация строителей… Кроме того, этим объясняется и непохожесть всех однородных вещей друг на друга – нет двух одинаковых людей, лошадей, столов, камней, деревьев. Они могут только казаться одинаковыми, но разница (пусть и самая ничтожная) всегда существует.
Но это верно только для материальных вещей. Для высших понятий в человеческой жизни – мудрости, красоты, добра, справедливости, благородства, храбрости – существуют иные законы. Их нельзя разрушить, разбить, уничтожить, как, скажем, деревянный стол или стеклянную вазу. Они не могут умереть, как умирают люди и животные, ибо они, как и сам Бог, нематериальны. Но ведь и человеческая душа также нематериальна, а значит – также бессмертна! А это, в свою очередь, говорит о том, что человек создается Творцом как бы из двух неравных половинок – физического тела и бестелесной (нематериальной) и бессмертной души. Таким образом Платон указывает на дуализм человеческой природы: душа помещена в тело, как в некую могилу. Поэтому живой человек на самом деле подобен мертвому, и только с физической смертью душа наконецтаки освобождается из материальных оков, обретая свое истинное существование. Это и есть настоящая жизнь, жизнь не тленного тела, а бессмертного духа.
Платон о познании. Итак, бессмертная душа из божественного мира по воле Богатворца отправляется в земной мир и «поселяется» в том человеческом теле, которое ей уготовано в соответствии с «идеей» этого человека. Темное и само по себе невежественное тело не может иметь никакого знания о мире идей. Знанием обладает душа, но ей тяжело вырваться из оков материального тела, она ограничена всего лишь пятью органами чувств, причем органы эти весьма несовершенны. Однако каждый человек имеет какоето изначальное представление о многих вещах и понятиях. Так, например, всех восхищает красота и отвращает безобразие, восторгает благородство и возмущает подлость, все тянутся к здоровому и избегают болезненного. Каждый человек, безо всякого специального обучения, понимает существенную разницу между круглым и квадратным, сладким и горьким, синим и желтым, тяжелым и легким. Но откуда же берутся эти знания? Все дело в том, утверждает Платон, что наша душа припоминает все те идеи вещей и понятий, которые она «видела» в божественном мире. Человек уже рождается на свет с определенным багажом этих знанийприпоминаний. Причем эту свою способность человек может развивать и совершенствовать, поднимаясь своей душой все выше и выше к миру божественных идей. Но т. к. этот мир умозрительный, то на это, согласно Платону, способны только люди умственного труда – философы.
Платон о государстве. Именно философы способны своим внутренним взором (умозрительно) увидеть идеальный мир Богатворца. Остальные обречены блуждать в потемках собственного невежества, ограничиваясь лишь обрывками и смутными фрагментами истинного знания. В самом деле, любой раб может иметь достаточно правильное представление о геометрических фигурах, но далеко не всякий, даже свободный человек, может дать точное определение того, что такое Правда, Благо, Истина, Справедливость. Следовательно, рассуждает Платон, философам и должна принадлежать власть в том государстве, которое хочет стать идеальным, т. е. соответствовать своему божественному образу. Только такое государство может быть вечным и неизменным, как мир идей. К этому идеалу государство не приблизилось ни при самых богатых и благородных – аристократах, ни при самых многочисленных и равных – демократах. Поэтому настал черед самых малочисленных, но самых мудрых – философов.
Всякое государство, говорит Платон, как и отдельного в нем человека, надо рассматривать в качестве единого живого организма. По тогдашним представлениям древних греков, в человеке есть три основные жизненные силы: разум, страсти и потребности. Соответственно, и человеческое общество Платон разделил на три сословия: философы (разум), страживоины (страсти) и ремесленники (потребности). Первые управляют государством, вторые его охраняют, третьи – работают, производят. Таким же образом распределяются и достоинства (идеи) этих сословий. Для философов главное – мудрость, для стражей – храбрость, для ремесленников – умеренность. Думать, размышлять о наилучшем устройстве государства могут только философы, остальные должны честно исполнять свои обязанности. С целью искоренить эгоизм и корыстолюбие все имущество у двух первых сословий объединяется, обобщается – в идеальном государстве практически отсутствует частная собственность, она сведена к минимуму. Экономическая свобода, да и то лишь в некоторой степени, предоставляется самому низшему сословию – ремесленникам (сюда же относятся купцы, крестьяне, торговцы, прислуга и т. д.). Даже личная жизнь человека регулируется мудрыми правителями: все члены такого общества проводят совместные трапезы, имеют общих жен и детей. Поэтому браки заключаются на короткий срок и не по любви, а по указанию философовправителей с целью получения наиболее здорового потомства. Только таким образом, по Платону, можно добиться полной взаимной любви всех членов общества. За детьми начинают наблюдать с ранних лет, пытаясь определить их наклонности. Наиболее способных отбирают и специально готовят к роли мудрецовправителей. Всех остальных также распределяют в соответствии с их задатками, после чего переход в другое сословие уже невозможен. Кроме того, философы ведут идеологическую работу, сочиняя различные мифы для стражей и ремесленников. Всякое вольнодумство и своенравие запрещены, а непослушные тотчас изгоняются из общины.
Таким образом, платоновское идеальное государство предстает в виде безупречно отлаженного механизма, в котором все детали в точности подогнаны друг к другу. Совершенно очевидно, что Сократу, с его глубоким внутренним миром, полным противоречивых поисков истины, сомнений и неуверенности в правильности любого знания, эти идеи принадлежать не могли.
Выводы. Значение платоновского учения трудно переоценить. Открыв мир нематериальных, независимых от человека идей, он стал основателем объективного идеализма. Это направление задало тон в западной философии на многие столетия вперед. Кроме того, Платон развил и научно обосновал учение о познании, диалектике, риторике, античной теологии. Он стал первым, кто начал пофилософски глубоко осмысливать роль и значение в человеческой жизни искусства, политики, морали, этики, эстетики. Поэтому имя его навсегда вписано золотыми буквами в «Книгу Человечества».
Однако Платону удалось решить далеко не все проблемы. К примеру, каким образом взаимодействует мир идей с миром вещей? Какова причина движения и становления вещей в нашем физическом мире? На эти глобальные вопросы еще предстояло найти ответ, и сделает это один из учеников Платона.

Источник: Философия. Краткая история.

ПЛАТОН
Афинский (427, Афины или Эгина - 347 до н. э., Афины), др.-греч. философ, родо­начальник платонизма. Отец П.- Аристон происходил из рода последнего афинского царя Кодра, мать - из рода законодателя Солона, одного из «семи мудрецов». Рано познакомился с философией благодаря Кратилу и Сократу, оказавшему сильнейшее воздействие на П. После казни Сократа совершил ряд путешествий, в т. ч. в 388 в Юж. Италию и Сицилию (Сиракузы), где об­щался с пифагорейцами. Ок. 387 основал в Афинах собств. школу - Академию. В 366-365 и 361 совер­шил два путешествия в Сицилию по приглашению тира­на Сиракуз Дионисия Младшего, якобы намеревав­шегося в своем гос-ве проводить идеи П.; обе поездки оказались безрезультатными.
Проблема подлинности и хронологии соч. П. встава­ла еще в античности и в 19 в. вызвала к жизни т. н. платоновский вопрос. Корпус соч. П., дошедший в рукописях, включает 34 диалога, «Апологию Сократа» и 13 писем (платоник 1 в. н. э. Трасилл разделил эти соч. по 9 тетралогиям), а также «Определения», в антич­ности приписывавшиеся Спевсиппу, и 7 неподлинных диалогов («О справедливости», «О добродетели», «Демодок», «Сизиф», «Алкион», «Эриксий», «Аксиох»). Из 34 диалогов списка Трасилла Диоген Лаэртий счи­тал неподлинными «Послезаконие», «Алкивиада II», «Гиппарха» и «Любовников»; к ним нужно добавить диалоги «Феаг», «Клитофон», «Минос» и, вероятно, ряд писем; в античности вызывали сомнения даже «Госу­дарство» и «Законы» (Прокл). Наиболее вероятная пос­ледовательность диалогов П., установленная на осно­вании данных стилометрии и лингвистич. анализа, а также внеш. хронологич. соответствий (X. Лейзеганг, 1951, У. Гатри, 1975): до 1-й сицилийской поездки - «Ион», «Гиппий Меньший», «Протагор», «Апология Сократа», «Критон», «Лахет», «Хармид», «Эвтифрон», «Фрасимах» (первонач. вариант 1-й кн. «Государства»), «Горгий»; от основания Академии до 2-й сицилийской поездки: «Менексен», «Эвтидем», «Менон», «Кратил», «Пир», «Федон», «Государство», «Федр», «Парменид», «Теэтет»; между 2-й и 3-й сицилийскими поездками: «Софист», «Политик»; после 3-й поездки: «Тимей», «Критий», «Филеб», «Законы».
Исключительность места П. в истории философии оп­ределяется тем, что он - уже профессиональный фи­лософ, но все еще и мудрец, не связанный ограничения­ми, накладываемыми на специалиста техникой отд. дис­циплины, и склонный рассматривать даже самые отвлеченные умозрит. проблемы с т. зр. их непосредств. жизненной значимости.
Диалоги П. не содержат законченной филос. системы. Это делает чрезвычайно трудной проблему адекватно­го изложения платоновского учения. Для его интер­претации школы антич. платонизма выработали форму учебника, исходившего из аристотелевского деления на диалектику, теоретич. и практич. философию (Альбин и др.- см. Средний платонизм), а также коммента­рия - либо к отд. диалогам, либо (в неоплатонизме начиная с Ямвлиха) к кругу из 12 диалогов. Историко-филос. наука начиная с 19 в. излагала П. либо на основе представления об имманентной эволюции его философии, либо исходя из наличия у П. завершенной системы, либо на основе интерпретации отд. диалогов, прочитанных в хронологпч. последовательности (см. обзор Э. Н. Тигерстедта, 1977). Отделить философию П. от ее многочисл. позднейших интерпретаций, восста­новить подлинное учение П.- важная задача совр. историко-филос. и филологич. науки. Через все диалоги П. проходит ряд осн. тем, свя­зывающих П. с предшествующей традицией: Сократ и дух его философствования (большинство диалогов П., кульминация - «Федр» и «Пир»); оппоненты Сократа - софисты, именами к-рых назван ряд диалогов («Гиппий», «Протагор», «Горгий»); позднее - натурфилосо­фы, из к-рых П. уделяет наибольшее внимание представи­телям пифагореизма и элейской школы («Парменид», «Софист», «Тимей»); поэзия (в особенности Гомер); у зрелого и позднего П.- Египет и Крит, их законода­тельство («Государство», «Законы»).
Специфика главного метода платоновской фило­софии определяется тем, что П. впервые вводит в круг филос. лит-ры жанр диалога: воспроизводя беседы Сократа (центр. персонаж его ранних диалогов), П. приходит к разработке диалектики, к-рая тесно связа­на у него со стихией живой речи и умело направленной беседы. Диалектик, по П., тот, кто умеет ставить воп­росы и давать ответы («Кратил» 390 с); умение в беседе выхватить из потока становления нечто незыблемое, добраться через мысленное разделение до некоего не­делимого («Федр» 277 b- с), идеальной сверхчувств. сущности впервые дает подлинное знание. Вершиной платоновской диалектики можно считать «Государ­ство» - небывалый по размаху мысленный экспери­мент, в ходе к-рого диалектически определяется поня­тие справедливости; П. утверждает здесь, что диалекти­ка не довольствуется только предположениями (511 b - с); с ее помощью можно определить сущность вещи (534b) и достичь «беспредпосылочного начала» (511 а - с). Кризис диалектики в «Пармениде»: точное опре­деление к.-л. вещи (чегото «одного») должно отличить ее от иного; это приводит к отрицанию всего того, что не есть она сама, отличению вещи от бытия вещи и в конечном счете - к отрицанию ее бытия. Потребность в строгом методе определения приводит П. в дальней­шем к разработке техники диэрезы («Софист», «Поли­тик»).
Другим необходимым методом философии оказывается у П. математика, к-рая изъята из мира чувств. неопре­деленности и подводит философа к миру идеальных сущностей. Первое обращение к математич. лгетоду - в «Горгий» (5U8 а), затем в «Меноне» (81 b-86 b). Мате­матич. сравнения используются П. в «Государстве» (VI 509d-511 е) при разделении чувственного и умопо­стигаемого миров и установлении понятия беспредпо­сылочного начала. Наконец, в «Тимее» математика ока­зывается единств. средством достоверного изображения творчества умадемиурга; идеичисла вмещают у позднего П. всю полноту подлинного бытия.
Диалектике и математике П. противопоставляет метод мифологич. конструирования, связанный с дофилос. осмыслением действительности. Указывая гра­ницы логоса и числа, миф очевидно бездоказателен, но зато - либо традиционно авторитетен (Орфей, Гомер, Гесиод), либо - результат непосредств. созерцания сверхчувств. мира. Это заставляет прибегать к мифу всякий раз, когда речь идет о богах, героич. прошлом, а также - загробном существовании человеч. души. Первое обращение к мифу - в «Апологии» и «Горгий»; он интенсивно используется в «Пире», «Федоне», «Федре», затем в «Государстве», «Тимее» (космогонич. «прав­доподобный миф»), «Политике». Должным образом отобранные мифы, по П., незаменимы в целях воспита­ния.
Решение осн. проблем платоновской философии обусловлено также общежизненными и смысловыми под­текстами его философствования: ироническим, особенно проявившимся в ранних диалогах; эротическим, ста­новящимся осн. темой в «Пире» и «Федре»; эсхатологи­ческим - большинство встающих перед ним проблем П. решает как «последние вопросы» о смерти и бессмер­тии, смысле жизни и конце света и т. п.
В проблематике платоновской философии первона­чально доминировала этика (под влиянием Сократа);разрабатывая ее, П. постепенно пришел к рассмотрению вопросов политики, психологии, педагогики, затем натурфилософии и теории познания, причем все эти проблемы еще не выделялись у П. в самостоят. разде­лы филос. знания.
Этика и политика (учение о гос-ве) нераз­рывно связаны у П.: индивидуальная добродетель и обществ. справедливость - два полюса его мысли, меж­ду к-рыми П. ищет если не дримирения, то согласова­ния. От утверждения невозможности совместить под­линную добродетель личности с участием в политич. Жизни города - поскольку это либо заставляет посту­паться нравств. нормами, либо ведет к гибели, что и случилось с Сократом («Апология») - П. приходит к рассмотрению природы добродетелей в контексте уче­ния о гос-ве, считая идеалом согласие отд. добродете­лей со строем гос-ва в целом («Государство»). «Государ­ство» и «Политик» намечают семь типов гос. устройст­ва. Первый идеальный тин общежития стоит выше гос-ва и законодательства и не нуждается в них. Из реально существующих типов гос-ва П. два считает правильными (монархия, аристократия), а остальные четыре (тимократия, олигархия, демократия и тира­ния) - искаженными. И если в «Государстве» П. еще предполагает возможность осуществления справедли­вого гос-ва, то в позднейших диалогах эта возможность связывается с далеким прошлым: это либо «жизнь при Кроносе» («Политик»), либо идеальные гос-ва, некогда процветавшие, но погибшие во время мировых катак­лизмов («Тимей», «Критий»), «Законы» предписывают строжайшую регламентацию индивидуальной и соци­альной жизни, призванную хотя и не восстановить ут­раченное согласие, но, по крайней мере, воспрепятство­вать дальнейшему разладу между отд. волей и мировым законом.
Психология и педагогика. Проблема души возникает у П. в связи с уяснением возможности научиться добродетели [«Протагор», «Менон», где впер­вые намечается учение о бессмертии души, знанииприпоминании (анамнесисе) и переселении душ (метем­психозе)]. Восцитание души - осн. проблема «Федона» (специально посвященного доказательству бессмертия души), ибо «душа не уносит с собою в Аид ничего, кроме воспитания и образа жизни» (107 d). Проблема воспита­ния стоит также в центре «Пира», а в «Государстве» она объединена с проблемами добродетели и справедливо­сти и раскрывается наиболее полно. Трем началам человеч. души (вожделение, пыл, рассудительность) соот­ветствуют три класса в гос-ве (ремесленники, воины, стражи), а каждому классу (типу души) - своя добро­детель (воздержность, мужество, мудрость). Соответ­ствие всех этих моментов, достижимое на путях пра­вильного воспитания, обеспечивает справедливость, идеальный строй в гос-ве, посмертную награду; несоот­ветствие - несправедливость, разные типы несовершен­ного гос. устройства, загробное наказание. В «Федре» разработка трехчастного строения души дополняется учением о самодвижности души: три начала единой души рассмотрены в динамике, показана возможность преобладания того или иного начала, дана иерархия различных типов души (души богов; девять градаций человеч. души: мудреца, царя, практич. деятеля, врачевателя тел, прорицателя, поэта или художника, ремесленника, софиста, тирана; души животных - 248 b - е). В «Тимее» показано устроение с помощью умадемиурга души космоса, изображенного в виде совершенного живого существа, а также создание ин­дивидуальных душ. В «Законах» - концепция злой души мира, призванная объяснить стихийные бедствия и мировые катастрофы; здесь же завершается метаморфоза идеи о философеполитике, вообще характерной для раннего П. («Эвтидем» 30 b), но впервые отчетливо выраженной в «Горгии» (521 А) воспитатель (философ, Сократ) и есть единственный подлинный гос. деятель; в «Государстве» очерчена идеальная возможность совпадения воспитат. и политич. деятельности; в «Законах» гос-во благодаря закону осу­ществляет воспитание граждан, опираясь на миф о лю­дяхкуклах: натягивая и ослабляя соответствующие нити души (644 d-645 с).
Натурфилософия и учение об умо­постигаемом космосе. Отсутствие у П. в ранний и зрелый периоды спец. интереса к натурфилос. проблематике объясняется влиянием на него сократов­ской позиции. Проблемой «природы» П. впервые всерьез занят в «Софисте» - в связи с необходимостью опро­вергнуть учение Парменида о несуществовании небы­тия: небытие существует как «природа иного», т. е. как инобытие (258 d). В «Тимее» соотношение между «сверх­природным» (бытием) и «природным» (инобытием) пред­ставлено как соотношение между умом и необходимо­стью, бытием и становлением (или небытием существую­щим), образцом и подобием, вечностью и временем, кос­мосом умопостигаемым и космосом зримым, идеей, или эйдосом (бестелесным), и телом. Рассмотренная в та­ком виде проблематика «Тимея», в частности учение о вечных идеяхпарадигмах, имеет предысторию: в «Федоне» (108 с -111 с) истинной земле - образцу - про­тивопоставлена земля здешняя - подобие, в «Пире» (207 а) с подлинно прекрасным объединяются понятия блага и бессмертия, в «Государстве» (506 а -517 с) бытие, ум, образец, идея подчинены благу в качестве прекрасного, причем ум направлен на бытие и непрехо­дящее (508 d), в «Федре» (247 с) только ум созерцает подлинное бытие; в «Филебе» (28 b -30 d) дана схема мироздания, увенчивающаяся умомдемиургом и ми­ровой душой. Именно в этих диалогах (ср. также 1-ю ч. «Парменида») наиболее отчетливо выражена «теория идей» П., к-рая в нем. идеалистич. философии 19- нач. 20 вв. рассматривалась как гл. содержание философии П. Между тем во всех антич. изложениях философии П. идея и материя в одинаковой мере суть начала (архе), и, хотя материя по сравнению с идеей представляет низшую ступень бытия, обе равно необходимы для соз­дания мира. Исходя из оппозиции «идея-тело», П. опре­деляет материю как «то, в чел» возникает чувств. подо­бие умопостигаемого образца. Только в «Тимее» картина вечно сущего умопостигаемого космоса как парадигмы (образ­ца) для вечно становящегося чувственно воспринимае­мого космоса дополняется фигурой умадемиурга, объединяющего оба мира с помощью мировой души (сводка - в «Филебе» 28 b - 30 d). Натурфилософия «Тимея» не имеет самодовлеющего характера: стремясь показать укорененность идеального гос-ва в структуре универсума, П. в «Тимее» завершает космогонию антропогонией, чтобы в «Критий» (незавершенном) и «Гермократе» (задуманном - о чем можно судить по экспозиции «Тимея» 27 а и началу «Крития» 108 а - но не написанном) перейти к истории гос-ва и права.
Проблема знания и иерархии наук и искусств. Стремясь определить систему иск-в и наук, ведущих к мудрости и необходимых для воспита­ния философа, П. встает и перед проблемой передачи знания. В «Ионе» выясняется, напр., что можно научить иск-ву счета, живописи, игре на цитре, пению, медици­не и т. п., но не поэтич. иск-ву. Добродетель как иск-во, к-рому можно научить - проблема «Протагора», знание блага как особая наука (этика) - «Лисида». В «Горгии» (450 с - 451 d) дано деление иск-в по принципу созида­ния ими либо предметов («молчаливого» созидания: живопись, скульптура и т. п.), либо убеждения (со­зидание с помощью речей: арифметика, астрономия и т. д., а также риторика); здесь же (463 d - 466 а) др. классификация: одни иск-ва заботятся о теле (гимна­стика, медицина), другие - о душе (политич. иск-во, части к-рого - законодательство и справедливость). Подлинное знание есть анамнесисприпоминание («Менон», «Федон», «Федр»), В «Кратиле» первое серьез­ное сомнение в слове н его способности адекватно выра­зить означаемые им лица и предметы; иск-во установле­ния имен ставится под контроль диалектика (390 d). Иерархия наук и типов знания дана в «Государстве»: разделению на мир умопостигаемый и видимый со­ответствует различно между знанием и представлением (509 d - 611 с; см. Мнение и знание). В умопостигаемом мире выделяется сфера «беспредпосылочного начала всего», доступная только мысли (ноэсис), и сфера, к-рую можно исследовать путем размышления (дианойя). Иерархию наук венчают математика и диалектика, поз­воляющая исследовать первоначала. Сфера представ­ления охватывает все видимое - живое и неживое, естественно существующее и созданное людьми; пред­ставление нужно возвести к знанию (знаменитый символ пещеры в начале VII кн. «Государства», описывающий восхождение от мира теней и подобий, к-рые только представляются существующими, к подлинному бытию, с к-рым связано истинное знание). В «Федре» совер­шенной речи - живому диалогу, в процессе к-рого зна­ние «записывается» в душе собеседника (276 а) - про­тивопоставляются речи записанные, дающие мнимую мудрость. В «Пармениде» выдвинут тезис о непознава­емости идей для человека и непознаваемости мира вещей для божества; проблема знания (науки) и возможности ее передать становится центральной в «Теэтете», не получая, однако, окончат. решения. Для теории зна­ния П. чрезвычайно важно 7-е письмо, где намечены четыре типа знания; имя, определение, изображение, знание как таковое; 5-я ступень - подлинное бытие. Первые три ступени не несут в себе ничего устойчивого, однако ни одной из них нельзя отвергать: только пос­тепенное возвышение от одной ступени к другой, взаим­ная проверка имени определением и т. д. позволит до­стичь подлинного знания; однако письменная фиксация его всегда будет чемто ущербным и недостоверным (342 а - 343 а).
Проблема передачи знания - это также и практич. проблема для П.-схоларха, основателя Академии, за­нятого воспитанием философа. Диалоги П. были связа­ны с нуждами школы; неся протрептическую функцию, т. е. призывая обратиться к философии, они в то же время отражали реальную практику диспутов в Акаде­мии и их проблематику. Однако несоответствие ряда изложений философии И. у Аристотеля тому, что есть в диалогах самою П. (отмеченное, напр., Л. Робеном, Ю. Штенцелем, П. Вильпертом), а также сведения о его не предназначенном для разглашения за стенами Ака­демии «неписаном учении» привели представителей т. н. тюбингенской школы - X. Й. Кремера, К. Гайзера и др. - к попытке реконструировать т. н. эсотерич. (школьное) учение П., представив его в виде системати­чески развитого - в отличие от диалогов - учения о началах (архе) в духе аристотелевского изложения досократовских учений. Критика этой реконструкции и самого ее принципа (сводка у Тигерстедта, 1977, Гатри, 1978) не отменяет важности изучения школьного харак­тера философии П.
П. оказал громадное влияние на все возникшие пос­ле его смерти школы эллинистич. философии, равно как на развитие философии в ср. века и новое время. При этом образ П. и его учения неизменно менялся на протяжении всей истории философии: «божеств. учи­тель» антич. платоников и неоплатоников; предтеча христ. мировоззрения, автор «Тимея» и «Менона» - у ср.-век. мыслителей; автор «Пира» и «Государства», философ идеальной любви и политич. утопист - в эпоху Возрождения; идеалист в духе нем. классич. филосо­фии, неокантианец, экзистенциалист и т. п.- в 19- 20 вв. В. И. Ленин назвал всю идеалистич. Традицию в философии «линией Платона» (см. ПСС, т. 18, с. 131).

Источник: Советский философский словарь

Платон
427-347 до н.э.) - выдающийся философ Древней Греции. Он - основатель целого направления в философии, оказавшего и продолжающего оказывать свое влияние на все последующие поколения философов.
Платон родился на о. Эгина вблизи Афин. Его отец Аристон происходил из рода последнего царя Аттики Кодра, мать Перектиона была родом из семьи, давшей законодателя Солона. Настоящее имя его Аристокл. По преданию Платоном его стал звать Сократ. «Платон» - по-гречески означает широкоплечий или толстый. В молодости он много занимался спортом.
Занятиям философией предшествовала деятельность Платона в области художественной литературы, музыки, живописи. Он много писал стихов. С философией познакомился у Кратила, ученика Гераклита. Кратил был последователем учения Гераклита, но довел взгляды последнего до крайностей. Если Гераклит говорил, что нельзя дважды войти в одну реку, то Кратил полагал, что нельзя этого сделать ни одного раза, так как она все время течет и в момент вхождения уже другая. Также нельзя назвать данную вещь по имени, так как имя одно, а вещь постоянно меняется. Поэтому Кратил предлагал не называть вещи, а указывать на них пальцем.
Сильнейшее воздействие на Платона оказал Сократ, после знакомства с которым Платон уничтожил свои поэтические произведения и всю жизнь посвятил философии.
Платон много путешествовал, побывал в Египте, Южной Италии, на Сицилии. После смерти Сократа он покинул Афины и жил в Мегаре. Затем после короткого пребывания в Афинах Платон отправился в Египет, откуда переехал в Южную Италию, затем поехал на Сицилию. Здесь он подружился с родственником тирана Дионисия Старшего - Дионом. Однако Дионисий продал Платона в рабство, от которого он был избавлен Аннекиридом, выкупившим его. Вернувшись в Афины в возрасте сорока лет, Платон организовал свою собственную школу, получившую название Академии. По приглашению Диона он еще два раза совершает путешествия на Сицилию. Платон посетил Сиракузы, чтобы попытаться реализовать на практике свой проект идеального государства. Однако эти попытки Платона окончились неудачей. Последние годы своей жизни Платон провел в Афинах.
Платон был первым крупнейшим философом, сочинения которого почти полностью дошли до нас. Однако проблема подлинности произведений Платона составила так называемый «платоновский вопрос». Список произведений Платона, сохранившихся в рукописи, включает 34 диалога, «Апологию Сократа» и 13 писем. Некоторые из этих 34 диалогов отдельными исследователями считаются неподлинными.
Изложение философии Платона следует начать с описания метода его философствования, который представляет собой развитый до совершенства метод сократовских бесед (к тому же Сократ- центральное действующее лицо платоновских диалогов). Этим методом выступает диалектика, выражающаяся в том, чтобы правильно ставить вопросы, получать на них ответы и благодаря этому приходить к истинным определениям и выяснению сущности рассматриваемого предмета.
В диалоге «Теэтет» Платон ставит вопрос о сущности знания: «Что такое знание?» - и показывает, что это не ощущение. Чувственное знание не может быть подлинным знанием, так как оно - ничто без понимания, как, например, мы не понимаем иностранную речь, хотя и слышим. Следовательно, подлинное знание - это такое знание, которое достигается разумом, а в этом случае предметом такого знания выступают уже не вещи, а идеи, понятые как сущее бытие. Вопрос об идеях рассматривается Платоном в различных диалогах: «Гиппий Больший», «Федон», «Пир», «Филеб». Наиболее наглядно понимание Платоном идеи представлено в рассмотрении понятия прекрасного.
В указанных диалогах Платон выявляет понятие прекрасного на основе рассуждений, которые показывают, что понятие прекрасного не может просто соответствовать какому-либо эмпирическому ВИДУ прекрасного. Оно не может выступать в виде какой-либо части тела или в виде чего-либо другого. Признаками определения прекрасного, по Платону, являются объективность, безотносительность, независимость от конкретных условий, связанных с пространством и временем. «Идея» Платона резко отличается от всех чувственных вещей. Вещи постоянно изменяются, идея же, т.е. прекрасное само по себе, никогда не изменяется, всегда тождественна сама себе.
Согласно Платону, окружающий нас материальный мир мы познаем чувствами, и он является производным от мира идей, он «тень» мира идей. В то время как идея является неизменной, неподвижной и вечной, вещи материального мира возникают и гибнут постоянно. Например, вещественные столы в нашей жизни представляют собой тени вечной и неизменной идеи стола, которая проявляется во многих столах. Платон осуществляет гипостазирование понятий, т.е. превращение в самостоятельную сущность, реальность общих понятий. По Платону, отдельные вещи постигаются посредством чувств, разум же постигает не отдельные вещи, а сущности, значит эти сущности - идеи, которые составляют основу вещей. Платон отрывает идеи от конкретных, чувственных вещей и рассматривает их как подлинные сущности, находящиеся вне материального мира, подчиненного миру идей.
Под материальным миром Платон понимает мир конкретных, чувственно воспринимаемых вещей и явлений, этот мир находится между миром идей, понимаемых как реальное бытие, и материей как таковой - небытием, и это кажущееся бытие отделяет реальное бытие от небытия. Реальные, т.е. по Платону, кажущиеся вещи являются тенью, подобием идей, которые выступают как своего рода образцы всех окружающих вещей.
Область идей не представлялась Платону однородной, она образовывала своего рода иерархию. Существуют идеи высшего порядка, это идеи блага, истины, прекрасного, справедливого. Затем идут идеи, выражающие физические явления и процессы, к ним относятся идеи огня, покоя, движения, цвета, звука. Третий ряд идей отражает отдельные разряды существ, например животных и человека. Потом идут идеи предметов, отношений и т.д.
Концепция идей Платона обладает еще одной особенностью. Для Платона идея выступает не только в онтологическом смысле как реальное бытие, но и как мысль о нем, как понятие об этом бытии; она есть родовое понятие о сущности предмета.
Рассмотрение идеи как реального бытия и как понятия о сущности предмета дает возможность ответить на вопрос о процессе познания и его сущности. Платон полагает, что знание нельзя свести ни к ощущению, ни к правильному мнению, ни к соединению правильного мнения со смыслом. Истинное знание - это познание, которое проникает в мир идей. В теории познания Платона важную роль играет его концепция воспоминания. По его мнению, душа припоминает вдеи, которые она знала в тот период своего существования, когда она еще не соединилась с телом. В подтверждение своей теории воспоминания в диалоге «Менон» Платон приводит разговор Сократа с одним юношей, который никогда до этого не изучал математику, но после правильно поставленных вопросов пришел к собственной формулировке теоремы Пифагора.
Таким образом, в теории познания Платон четко различал знание и мнение, это различение имело для него большое значение. Первое относится к знанию об идеях, второе связано с чувственным миром. Знание приводит к абсолютной истине, мнение касается только внешней стороны вещей.
Все изложенное выше Платон называет диалектикой, под которой он понимает и логику, и учение о познании, и учение о методе, и учение о бытии, об идеях и их родах, а также о разумном познании этих истинно сущих родов реального бытия.
Гносеологические и онтологические взгляды Платона тесно связаны с его пониманием души, которая представляется ему нематериальной, бессмертной и существующей вечно. Душа обладает иерархией и подразделяется на разум, волю и благородные желания, влечения и чувственность.
Платон первый в истории философии поставил в явном виде вопрос об отношении духа к материи и рассмотрел его с разных позиций. Он считал, что вначале должно возникнуть то, что движет само себя. А это не что иное, как душа, ум. «Душа правит всем, что есть на небе, на земле и на море с помощью своих собственных движений» [Законы, 896е].
Проблема души у Платона ставится также в связи с воспитанием добродетели. Проблема воспитания души рассматривается в диалогах «Федон», «Пир», «Государство». Душа состоит из трех начал - рассудительности, пыла, вожделения. Этим трем частям соответствуют три класса - стражи, воины, ремесленники, а каждому классу - своя добродетель: мудрость, мужество, воздержанность. Только правильное воспитание может и должно обеспечить справедливость в государстве и соответствие всех этих трех начал в душе. Если же между этими тремя частями будет иметь место несоответствие, то возникнут несправедливость, несовершенное государственное устройство, а это повлечет за собой наказание в загробной жизни.
Большое место в философском мировоззрении Платона занимают его взгляды на общество и государство. Платона можно считать одним из первых древнегреческих философов, который в систематической форме представил свое понимание государства. В центре внимания Платона находятся не абстрактные натурфилософские положения о первоначалах природы, а проблемы человека. Общественно-политическим вопросам Платон посвящает два наиболее крупных своих произведения - «Государство» и «Законы». Эти вопросы также рассматриваются в диалогах «Политик» и «Критон».
Платон рисует идеальный тип государства, который якобы существовал в древние времена. Этому идеальному типу Платон противопоставил отрицательный тип государства, который, по его мнению, может существовать в четырех формах: тимократии, олигархии, демократии, тирании. Тимократия - это форма правления, при которой власть принадлежит честолюбцам и процветает страсть к обогащению, при этом образ жизни становится роскошным. После тимократии следует олигархия, при которой власть принадлежит немногим, господствующим над большинством. Она находится в руках богатых, которые постепенно растрачивают свое имущество, превращаются в бедняков и совершенно бесполезных членов общества. Олигархия в своем развитии приводит к демократии, при которой власть находится в руках большинства, но противоположность между богатыми и бедными еще больше обостряется. Демократия возникает как результат восстания бедняков против богатых, при этом богатые уничтожаются или изгоняются, а власть распределяется между оставшимися членами общества. За демократией следует тирания, являющаяся результатом вырождения демократии. Согласно Платону, избыток чеголибо приводит к своей противоположности. Поэтому избыток свободы, как считает Платон, приводит к рабству, тирания рождается из демократии как высочайшей свободы. Сначала, при установлении тирании, тиран «улыбается и обнимает всех, с кем встречается, не называет себя тираном, обещает многое в частном и общем, освобождает от долгов, народу и близким к себе раздает земли и притворяется милостивым и кротким в отношении ко всем» [Государство. VIII. 566). Постепенно тиран уничтожает всех своих противников, «пока не останется у него ни друзей, ни врагов, от которых можно было бы ожидать какой-либо пользы» [Там же. 567Ь1.
В противовес всем отрицательным формам государства Платон вьвдвигает свой проект идеального государства, который явился первой социальной утопией в истории общества. Это идеальное государство, согласно Платону, должно быть основано на принципе справедливости. Исходя из справедливости каждый гражданин в этом государстве должен занимать свое особое положение в соответствии с разделением труда, хотя различие между отдельными группами людей у Платона определяется нравственными задатками. Низший общественный класс составляют производители - это земледельцы, ремесленники, купцы, затем идут воины-стражи и правители-философы.
Низший общественный класс, по Платону, обладает и более низким нравственным характером. Эти три сословия соответствуют трем частям души, которые упоминались ранее. Для правителей характерна разумная часть души, для воинов - воля и благородная страсть, для производителей - чувственность и влечения. Таким образом, нравственные качества воинов и правителей Платон ставит выше нравственных качеств производителей.
Идеальная государственная система, согласно Платону, обладает чертами нравственной и политической организации и направлена на решение важных государственных задач. К ним он относит следующие задачи: защита государства от врагов, осуществление систематического снабжения граждан, развитие духовной культуры общества. В выполнении этих задач состоит, по Платону, осуществление идеи блага как идеи, правящей миром.
Идеальное, а тем самым благое государство обладает следующими четырьмя добродетелями, три из которых присущи трем сословиям общества соответственно, а именно: мудрость присуща правителям и философам, храбрость - воинам, стражам, умеренность - работникам производительного труда. Четвертая добродетель характерна для всего государства и выражается в том, чтобы «каждый делал свое». Платон считает, что «многоделание», т.е. стремление заниматься не свойственной его сословию деятельностью, причиняет огромный ущерб государству. Наилучшей формой правления Платон считает аристократическую республику.
Характерная черта отрицательных типов государства, по Платону, - это наличие материальных интересов. Поэтому Платон выдвигает на первый план в своем идеальном государстве нравственный принцип, который должен выражаться в правильном образе жизни всех граждан этого общества. В проекте идеального государства Платона жизнь его граждан во многом регламентирована. Для высших сословий Платон не допускает частной собственности, она возможна только для низшего, производительного класса. Для высших сословий Платон также не допускает существования семьи. Он полагает, что браки возможны только под наблюдением государства и только для рождения детей. Дети отбираются у родителей и воспитываются в специальных учреждениях. Мальчики и девочки получают одно и то же воспитание, так как, по Платону, женщина вполне способна выполнять те же самые социальные функции, что и мужчина. Социальная утопия Платона, направленная на то, чтобы сделать счастливым все государство, приносит в конце концов в жертву отдельного человека. По Платону, идеальное государство состоит из людей, которые выполняют свои социальные функции без учета своих личных интересов и потребностей. Таким образом, сплоченность государства обеспечивается за счет жесткого ограничения и обеднения личной жизни людей, полного подчинения личности государству.
На основании изложенной концепции идеального государства многие исследователи рассматривали теорию Платона как первый проект коммунистического общества. Несмотря на явные крайности в отдельных своих положениях, учение Платона об идеальном государственном устройстве вполне соответствует утопической идее, которая разрабатывалась и претворялась в жизнь в последующем развитии цивилизации со всеми своими отрицательными чертами. Так, Платоном предусматривалась жесткая идеологическая диктатура властей. За «безбожие» полагалась смертная казнь. Любое искусство подвергалось строгой цензуре, которая рассматривала каждое произведение с точки зрения того, было ли оно направлено на развитие морального совершенства в интересах государства.
«Самое главное здесь следующее, - пишет Платон, - никто никогда не должен оставаться без начальника - ни мужчины, ни женщины. Ни в серьезных занятиях, ни в играх никто не должен приучать себя действовать по собственному усмотрению... Надо начальствовать над другими и самому быть у них под началом» [Законы. XII. 942а, с).
Платоновское государство - это теоретическая схема утопического государства, в котором жизнь общества подчинена строгому государственному контролю.
Рассмотрев различные стороны учения Платона, мы видим, что все они являются претворением концепции «идеи» в различных областях. Однако учение Платона об «идеях» претерпело с течением времени определенные изменения. В процессе этих изменений произошло сближение Платона с пифагорейцами. В частности, это видно по его космологическому учению. Он прямо вкладывает свое понимание космологии в уста пифагорейца в диалоге «Тимей», который написан в последний период его творчества.
Космология Платона представляет собой следующее учение. Космос имеет шаровидную форму, он был сотворен и конечен. Демиург (создатель) придал миру определенный порядок. Мир этот - живое существо, он обладает душой, которая находится не в нем самом, а окружает собой весь мир, состоящий из элементов земли, воды, огня и воздуха. Эти элементы организованы в определенные пропорциональные соединения на основе закона, имеющего числовое выражение. В мировой душе господствуют числовые отношения и гармония. К тому же мировая душа также обладает познанием. Мир образует рад кругов: круг неподвижных звезд, круг планет. Итак, структура мира такова: божественный ум (демиург), мировая душа и мировое тело (космос). Живые существа творит Бог. Богом, по Платону, создаются души, которые после смерти тела, где они живут, переселяются в другие тела. Теорию о переселении душ Платон, вероятно, заимствовал у орфиков.
Воздействие пифагореизма на Платона особенно заметно в его учении о строении вещества и закономерностях его развития. Платон распространяет на структуру идеи математические соотношения, а так как идея тесно связана с вещью, то на последней отражается и математическая структура идеи. Таким образом, огонь оказывается состоящим из телец, обладающих формой пирамиды, воздух - формой восьмиугольников и т.д. Обращение Платона к числовым соотношениям объективно направлено на научное познание мира.
Изложенная выше теория «идей» Платона еще называется «наивной», так как она представляет собой стержневую линию его взглядов и не учитывает многих сложностей, а потому может быть подвергнута критике. Платон и сам чувствовал это, поэтому в диалогах «Парменид», «Филеб» и «Софист» он выдвигает против нее свои собственные возражения. Критика со стороны Платона настолько серьезна, что некоторые исследователи даже считали, что эти диалоги принадлежат не Платону, а другим философам, например Аристотелю. Однако скрупулезные исследования все-таки показали, что эти диалоги - платоновские.
Критика теории «идей» Платона раскрывается по линии ее дуализма, а также сведения подлинного бытия лишь к идеям, которые не имеют прямого отношения к земному чувственному миру. Поэтому в упомянутых диалогах Платон проводит новый подход к своей концепции идей. Он полагает, что «идеи» представляют собой противоречивое единство единого и многого, бытия и небытия, движения и покоя, и это единство - источник любого изменения. В этом проявляется диалектика позднего Платона, которая признает противоположности тождественными, когда одно определение переходит в свою противоположность. Так, бытие предполагает небытие, единое - многое, покой - движение, тождество - различие.
Платон - выдающийся представитель объективного идеализма, его основоположник, давший эвристический толчок развитию всей западной философии. В этом смысле справедливы слова А.Н. Уайтхеда, писавшего: «Самая надежная характеристика европейской философии состоит в том, что она представляет собою ряд примечаний к Платону».

Источник: Великие философы: учебный словарь-справочник

ПЛАТОН
427—347 до н.э.) — др.-греч. мыслитель, наряду с Пифагором, Парменидом и Сократом — родоначальник европейской философии, глава филос. школы Академия.
Биографические данные. П. — представитель аристократического семейства, принимавшего
активное участие в политической жизни Афин. Получил традиционное для аристократического юноши воспитание (физическое и мусическое). В юности слушал софиста гераклитовской ориентации Кратила, в 20 лет знакомится с Сократом, начинает регулярно посещать его беседы и отказывается от реальной политической карьеры (хотя как философ всю жизнь занимался проблемами гос-ва и законодательства). Его нрав отличался крайней застенчивостью и замкнутостью. После смерти Сократа (399) П. уезжает в Ме-гары. Принимает участие в Коринфской войне, в походах в Танагру (395) и Коринф (394). В 387 посещает Юж. Италию и Сицилию (Сиракузы), где знакомится с Дионом, приближенным правителя Сиракуз Дионисия I. Знакомство с Дионом, попавшим под обаяние личности П. и его образа мыслей, предопределило впоследствии еще две поездки П. в Сицилию (в 367-366 и в 361), что представляло собой своеобразный эрзац политической деятельности, но приносило самые настоящие опасности, заботы и огорчения. Возможно (хотя и менее вероятно), П. побывал и в Кирене (Сев. Африка), где жил геометр Феодор.
Ш к о л а П. Согласно ряду свидетельств, П. по возвращении из Сицилии (387) основал свою филос. школу в Академии. Вероятнее всего, “школа П.” как автономная институция со своим распорядком жизни и занятий формировалась постепенно, о чем свидетельствуют и сочинения П. По принятому обычаю школа П. также стала именоваться Академией. Это была частная институция, созданная по инициативе П. и поддержанная его учениками и последователями. Среди принадлежавших к платоновскому кружку -его племянник Спевсипп, Ксенократ, знаменитый математик и астроном Евдокс Книдский. В 366 в Академии появляется Аристотель и остается там вплоть до смерти П.
Очерк литературной деятел ьности П. П. начинает писать в том жанре прозаических сочинений, который к нач. 390-х гг. был наиболее развит и распространен, — в жанре судебной речи: “Апология Сократа” — первый законченный и дошедший до нас текст П., который был опубликован около 392. “Апология” отличается несомненным литературным совершенством, и в ней сформулированы основные установки П. (о чем ниже). Около 386 написана речь “Менексена” в жанре политической речи (надгробная речь, похвала афинянам, павшим за отечество). Затем (во втор. пол. 380-х гг.) П. пишет эпидик-тические (показательные) речи: три речи “Федра” на парадоксальную тему (похвала невлюбленному поклоннику и божественному безумию), шесть энкоми-ев (похвальных речей) Эроту и энкомий Сократу, вошедшие в “Пир”.
Из этих речей написанная первой “Апология” намечает ту проблематику, которая становится центральным предметом размышлений П.: несовместимость индивидуальной добродетели и существующего госу-
дарственного устройства. Здесь же в “Апологии” П. обнаруживает свою пифагорейскую ориентацию, делая Сократа прямым инструментом божественной воли и излагая его устами учение о бессмертии души.
Свои размышления о гос-ве П. в неизвестной нам форме обнародовал еще до 392 (когда были поставлены “Женщины в народном собрании” Аристофана, содержащие пародию на проект платоновского гос-ва (фр. 571—710). Именно ради развития проблемы справедливости П. обращается к жанру диалога, который уже разрабатывался сократиками, но еще не имел устоявшихся форм: его зачаточная форма, возможно, отражена в “Апологии” (20а2 — 20сЗ), где Сократ воспроизводит свой разговор с Каллием. О том, что форма диалога установилась у П. не сразу, свидетельствует “Горгий”, ранний вариант которого создается после первой сицилийской поездки. Только постепенное оформление школы П. во втор. пол. 380-х гг. позволило найти ту литературную форму, которая на последующие двадцать лет оказалась продуктивной.
Чтобы задать для школы стилистический ориентир, П. начинает писать диалоги, пересказанные самим Сократом или кем-то из его учеников и содержащие рамку, в которой описывались место действия и его участники, их характеры и реакция на ход беседы. В диалогах, пересказанных самим Сократом, специальное внимание уделяется состоянию благородного юноши, с которым Сократ беседует. Правила этой литературной игры предполагали отказ от изображения современности и разработку реальности ушедшего 5 в. Первый такой диалог, продолживший разработку темы справедливости и гос-ва, — “Протагор”. Здесь тема политики существенно объединена с темой воспитания (в соответствии с общесофистической постановкой вопроса).
После этого П. пишет рамку для “Менексена”, вводит в общий ход беседы уже созданные речи “Федра” и “Пир”, наряду с завершением “Пира” пишет “Федо-на”, начинает работу над “Государством” как над пересказанным диалогом, создает “Евтидема”, “Хармида” и “Ликсида”. Все эти диалоги (включая начало “Государства”) рассчитаны на широкий круг слушателей (каковой и описан, напр., в “Евтидеме” и “Хармиде”).
Однако параллельно с этим (начиная примерно с “Федона”) в кружке П. получает все более самостоятельное значение детальное обсуждение отдельных тем, имеющее интерес и значение преимущественно для членов кружка (в “Федоне” — четыре доказательства бессмертия души). В русле этой тенденции появляются диалоги “Менон” (подчеркнувший значение математики для школы П.) и “Кратил” (с его учением о природе имени и о роли диалектики в правильном установлении имен), а “Теэтет” свидетельствует о том, что форма пересказанного диалога уже потеряла свое значение в качестве стилистического регулятива (воспроизводя беседу Сократа и Теэтета, Евклид оговаривает прямую драматическую форму диалога без разъ-
яснений “а я сказал”, “а он заметил”): техника ведения беседы приобрела самостоятельное значение.
Об этом свидетельствует и разработка новой проблематики, проявившейся в тех же диалогах: природа знания (концепция знания-припоминания в “Федоне” и “Меноне”, проблема природной правильности имени в “Кратиле”, обсуждение тезиса Протагора “человек есть мера всех вещей” в “Кратиле” и “Теэтете”).
Между второй и третьей сицилийскими поездками П. завершает “Государство”, начинает “Законы” и пишет диалог “Парменид”, в котором подчеркивает приоритетную роль критерия и инструментов познания. Обсуждение этой проблемы вызвано появлением в Академии юного Аристотеля, который, продолжая писать и диалоги, вводит в школу П. новые жанры, позволяющие специально и систематически разрабатывать отдельные проблемы и дисциплины, а также регламентировать разные стороны школьной жизни (правила постановки вопросов, технику ведения рассуждений и диспутов, категориальный аппарат и инструментарий философии).
После третьей сицилийской поездки П. задумывает монументальные трилогии, но только отчасти осуществляет свои замыслы: из трилогии “Тимей”, “Кри-тий”, “Гермократ” второй диалог не завершен, последний — вообще не написан; из трилогии “Софист”, “Политик”, “Философ” написаны только первые два диалога. Сократ перестает быть ведущим участником беседы (“Тимей” представляет собой монолог пифагорейца Тимея о создании мира и человека, “Критий” — монолог Крития об Атлантиде), а в “Законах” Сократа вообще нет. На диалогах этого периода сказываются новые требования к методической оснащенности философии, выдвигаемые в Академии Аристотелем. Единственный традиционный сократический диалог этого периода — “Филеб”, где под именами Филеба и Протарха П. вывел Евдокса и Аристотеля. Гибелью Диона (в 354) вызвано написание VII Письма — первой в европейской литературной традиции автобиографии. Параллельно неведомые нам ученики Академии пишут “Гиппий Больший”, “Гиппархий”, “Сизи-фий”, “Миносий”, “Демодокий” и ряд писем, а также “О добродетели” и “О справедливости”.
Основные проблемы платоновской философии. П. поддержал основные тенденции предшествующей философии, возникшей в школе Пифагора, принципиально осознавшей свою предметную область в школе Парменида, получившей развитие в школах софистов, Сократа и сократиков. От пифагорейцев П. унаследовал противопоставление божественной и человеческой мудрости, учение о бессмертии души и осознание необходимости должным образом воспитать философа и сформировать образ его жизни, поскольку душа не берет с собой на тот свет ничего, кроме “воспитания и образа жизни” (“Федон” 107d). От Парменида — противопоставление подлинного бытия-ума сфере становления и связанного с ним
мнения. От софистов и Сократа — необходимость “воспитывать людей” путем изучения определенного набора дисциплин, обеспечивающих переход от мира становления к миру подлинного бытия, а также особое внимание к происхождению гос-ва и права.
Исходное пифагорейское понимание философии как “любви к божественной мудрости” П. трансформировал в образе Сократа, подвергающего испытанию человеческую мудрость по предписанию божества в Дельфах и на основании указаний божественного голоса: Сократ в этом отношении оказался таким же воплощением философии, как демон Эрот, олицетворяющий вечное стремление находящейся здесь души к миру подлинного бытия и знания (“Пир”).
Учение о душе и го с - ве. Сама человеческая душа сравнивается П. с колесницей, в которую запряжены белый и черный кони (благородное и низменное начала в человеке), управляемые возничим (разумом). Когда возничему удается смирить низменное начало, душа может подняться и вместе с богами созерцать подлинное бытие. П. разрабатывает учение о самодвижной душе и насчитывает помимо душ богов девять разрядов человеческих душ: мудреца, царя, практического деятеля, врачевателя тел, прорицателя, поэта и художника, ремесленника, софиста, тирана, а также души животных (“Федр” 248 Ь-е).
Структура души может быть более строго описана на основании анализа трех ее начал: вожделения, пыла и рассудительности, которым соответствуют добродетели: здравомыслие, мужество и мудрость. Справедливость согласует их и в отдельной человеческой душе, и в гос-ве, которое устроено аналогичным образом: ради удовлетворения разнообразного рода людских потребностей в нем трудятся ремесленники, их защищают мужественные воины, а управляют всеми мудрые правители-философы (“Государство”). Поэтому душа и гос-во равно образуются с помощью правильно построенного педагогического процесса: его граждане получают благодаря искусству грамоты, пения и игры на кифаре элементарное мусическое и благодаря учителю гимнастики и врачу хорошее физическое воспитание, а лучшие по своим природным задаткам должны изучать военное и полководческое искусство, а также арифметику, геометрию, астрономию и музыку; венчает этот набор искусств диалектика, подводящая философов-правителей к постижению беспредпосы-лочного начала, или подлинного сверхсущего блага, каковое есть благо каждого отдельного существа, гос-ва и мира в целом (там же, 504е—511е) и позволяющее им справляться с искусством законодателя и судьи. В отличие от них мнимые искусства, или негодные сноровки (рассмотренные в “Горгии”), вредят телу (поваренное и косметическое искусства) и душе (софистика и риторика).
В зависимости от того, какие начала в нем доминируют, гос-во может быть правильным (монархия и аристократия) или неправильным (тимократия, оли-
гархия, демократия, тирания). Образцом всякого гос-ва служит жизнь прежних поколений при Кроносе, когда родом людей управляло божество посредством демонов, пасших отдельные группы людей, и не было ни войн, ни раздоров, но все имели возможность философствовать (“Политик” 271с—272с). Но живущему “в царстве Зевса” П. приходится в “Законах”, во-первых, рассмотреть исторически существовавшие типы государственного устройства (Спарты, Крита, Илио-на, дорийцев, Лакедемона, Персии, Аттики — I 625с-628а, III 682а—70Id) и, во-вторых, продумать чрезвычайно подробное законодательство, которое хотя и опирается на основные принципы мысленно выстроенного П. идеального гос-ва — добродетель и справедливость, однако вносит в прежний мысленный проект существенные коррективы.
Три основные начала души рассматриваются теперь П. как нити, за которые божество дергает людей-кукол ради неясной им цели (I 644d—645с; VII 803с— 804Ь). П. значительно подробнее регламентирует воспитание начиная с младенческого возраста, но диалектика, венчавшая иерархию наук в “Государстве”, исчезает (VII 788а—820е). Наконец, П. подчеркивает наличие не только добрых, но и злых побуждений в индивидуальной человеческой душе и постулирует существование злой души для мира в целом (X 896с—897а). Результатом этого оказывается в тонкостях продуманная система наказаний и полное отрицание индивидуальной инициативы, не санкционированной законом.
Иерархия бытия. Основная идея Парменида, противопоставившего мир истинного бытия и становления, нашла у П. разработку в виде ряда иерархических структур. В “Пире” рассмотрена иерархия красоты, уводящая нас от плотской красоты к красоте души, нравов и обычаев, наук и прекрасного самого по себе, выше которого только благо и которому причастны все прочие виды прекрасного (210а—211с). В “Федоне” (108с--111с) здешней земле (подобию) противопоставлена истинная (образец). В “Государстве” (50ба— 517с) бытие, ум, образец, идея в качестве прекрасного подчинены благу, которому в чувственном мире соответствует Солнце. В “Тимее” благой демиург, тождественный сфере ума-парадигмы, представляющей область нетварного вечного бытия, творит (рождает) мировую душу и поручает богам создание отдельных душ, осуществляя тем самым переход к сфере становления и времени. Здесь же идет речь о материи, которая понимается как необходимое связующее звено между миром вечного ума-образца и подчиненного законам необходимости мира времени и становления.
П. ясно показывает, что зло возникает в тварной природе и тогда уже становится самостоятельной силой. Поразительна четкость, с какой он фиксирует этапы своих размышлений: Бог был благ и потому создал мир (“Тимей”); когда сотворенный мир остается сам по себе, он проявляет самовольное бесчинство (“Политик”); но это не значит, что Бог перестает one-
кать мир; просто в мире, как и в человеке, нужно говорить скорее о двух душах: доброй и злой (“Законы”).
Критерий и метод познания. Догматическое изложение всех этих вопросов не удовлетворяет школу П., и в ходе академических дискуссий возникает потребность установить онтологический и гносеологический статус тех вечных образцов, к которым относится и идея красоты, и превосходящая ее идея блага, а также идеи-образцы для всего чувственного мира. В связи с этим уже в “Теэтете” П., анализируя мир мнения и погруженность человека в стихию ощущений, когда каждый оказывается мерой всех вещей, их существования и несуществования, говорит о некоем странном существовании небытия, или становлении бытия, благодаря которому наряду с неправильными мнениями возможны и правильные.
Критерий, позволяющий правильно ориентироваться в этом мире объективных чувственных данностей, П. задолго до И. Канта формулирует так:
“...не во впечатлениях заключается знание, а в умозаключениях о них, ибо, видимо, именно здесь можно схватить сущность и истину, там же — нет” (“Теэтет” 186d). Ни ощущения, ни правильные мнения, т.е. представления, возникающие в нас благодаря восприятию чувственной или мысленной данности, ни объяснения в связи с правильными мнениями не дают нам еще знания как такового, хотя они и необходимы для подступа к нему. Над ними стоит в процессе познания рассудочная (дискурсивная) способность, а ее превосходит созерцающий подлинное бытие ум. Этой иерархии познавательных способностей соответствуют инструменты познания: имя, словесное определение, мысленный образ вещи, т.е. возникающее в нас представление о ней, или ее идея, независимое от нас бытие которой от века мы предполагаем; пользуясь ими и составляя суждения, душа сама с собой ведет разговор об этом и стремится подойти к подлинному бытию; но когда проблема критерия и метода достижения знания выходит на первый план, тогда оказывается, что общих прекрасных рассуждений о диалектике, подводящей нас к подлинному бытию, недостаточно.
Из “Кратила” мы узнаем, что диалектиком называется тот, кто умеет задавать вопросы и давать ответы (390с). В “Государстве” П. говорит о том, что “диалектика подобно венцу находится над всеми знаниями” (534е); что “диалектиком называется тот, кто постигает понятие каждой сущности” (534Ь). Но о “диалектическом методе” (533с) мы узнаем только, что он, освобождаясь от предположений, подходит к самому исходному принципу каждой вещи, высвобождает нашу душу, как бы зародившуюся в некоей варварской грязи, и влечет ее ввысь. Но как он это делает, в чем, собственно, состоит этот метод и как мы постигаем сущность каждой вещи, мы ниоткуда не узнаем.
Не лучше обстоит дело и с идеями. До “Парменида” П. ни разу не говорит об идеях систематически, а в
“Пармениде” он вынужден приступить к обсуждению проблем, возникших в ходе школьных дискуссий относительно онтологического статуса идей и их гносеологической функции. Но, во-первых, неясно, у каких здешних вещей-подобий есть идеи-образцы, у каких нет. Напр., мы можем говорить об идее подобия и неподобия; но предположить для сора или грязи “существование какой-то идеи было бы слишком странно” (“Парменид” 130c-d). Проблема существования идей вызывает множество и др. трудностей. Вещи не могут приобщиться к идее в целом, потому что они раздробят ее; не могут приобщиться и к ее части, поскольку тогда единая идея окажется многим. Если мы принимаем, что общим между великими предметами будет некая идея великости, то сами великие вещи и идея великости должны иметь в качестве общего между ними еще некое великое, и мы т.о. будем вынуждены бесконечно умножать число промежуточных сущностей. Многие вещи должны быть причастны сразу нескольким противоположным идеям: напр., нечто малое больше своей части, и то, к чему добавляется малая часть малого, становится больше, а не меньше прежнего.
Вызывает затруднение и само понимание идеи как образца: вещи не могут уподобиться ей в главном, т.е. в том, что она — идея. Идеи соотносятся с идеями и как таковые подобны одна другой, а не вещам; точно так же и вещь в качестве вещи будет подобна другой вещи, но никак не идее. Поэтому, обладая опытом вещей, мы ничего не сможем сказать об идеях, а от идей никак не перейдем к вещам.
Рассматривая все эти вопросы в “Пармениде”, П. говорит о необходимости сохранить идеи для рассуждения, а диалектику — как основной метод упражнения в философии. Но отсутствие у него строгой системы рационального знания все более остро ощущалось и в Академии, и им самим. С появлением Аристотеля критика идей принимает сокрушительный характер, а после сведения им диалектики только к области вероятностных рассуждений П. в “Законах” изымает ее из образовательной программы и начинает искать верифицируемый метод филос. исследования.
Но П. плохо даются онтологически ненаполненные конструкции. В “Софисте” и “Политике” он разрабатывает метод диерезы: разделения рода до неделимых далее видов, в основе которого лежит не технический прием, а пристальное вглядывание в сущность вещи, при котором, по замечанию Аристотеля (I Анал. 1,31), то, что должно быть показано, постулируется, и которое есть как бы бессильный силлогизм. В “Филе-бе” П. предлагает глубокомысленный метод смешения, при котором все, допускающее “больше” или “меньше”, рассматривается в своих проявлениях как то или иное сочетание беспредельного и предела. Но он не мог победить в споре с Аристотелем, подвергшим эти методы сокрушительной критике, специально рассмотревшим всю сферу языковых выразитель-
ных средств и создавшим соответствующие науки (топику, аналитику, риторику, учение о языковом выражении и категориях). При этом победа Аристотеля была всего лишь одним из явлений школьной практики Академии при жизни ее первого схоларха.
П. четко продумал и письменно зафиксировал два своих грандиозных проекта: идеального государственного устройства и законодательства, которому “вряд ли когда-нибудь выпадет удобный случай для осуществления” (“Законы” 745е). Он подвел итог опыту предшествующей философии и заново создал ее как узнаваемый феномен европейской культуры. Параллельно с этим он создал филос. школу и противопоставил ее софистическим и риторическим школам. Школа П. единственная просуществовала до конца античности (закрыта эдиктом Юстиниана в 529), затем платоники продолжали непрерывно учить вплоть до 10 в. в Каррах (в Месопотамии, недалеко от Эдессы). Тем самым платонизм вместил и сохранил все реальные достижения антич. философии не только для зап. Средневековья и Византии, но и для арабо-мусуль-манской традиции, и тем самым обеспечил сущностное единство не только антич. но и всей европейской мысли.
D Лучший греческий текст в серии Collection Bude (Les Belles Lettres. Paris, 1921). Издание воспроизведено в Оксфордской университетской серии (ed. I. Burnet. Т. 1—5. 1956—1962). См. также в серии Loeb Classical Library: Vol. 1—12, Cambridge (Mass.), 1921—1966. Рус. пер. в серии “Философское наследие” (Сочинения под ред. А.Ф. Лосева и В.Ф. Асмуса. М., Мысль. 1968—1972. Т. 1—3. Диалоги / Под ред. А.Ф. Лосева. М., 1986 — есть переиздания).
Ю.А. Шичалин

Источник: Философия: энциклопедический словарь

ПЛАТОН
428 или 427–348 или 347 до н. э.)   Древнегреческий философ, родоначальник платонизма. Ученик Сократа, в Афинах основал философскую школу. Сочинения Платона — высокохудожественные диалоги, важнейшие из них: «Апология Сократа», «Федон», «Пир», «Федр» (учение об идеях), «Государство», «Теэ тет» (теория познания), «Парменид» и «Софист» (диалектика категорий), «Тимей» (натурфилософия). Платон родился в 428 (427) году до н. э., в самый разгар междоусобной Пелопоннесской войны, губительной и для демократических Афин и для аристократической Спарты, соперничавших в гегемонии над эллинскими государствами — полисами. Платон принадлежал к одному из знатных афинских родов. Его предки по отцу происходили от последнего афинского царя Кодра. Нам почти ничего не известно об отце Платона по имени Аристон, но родственники Периктионы, матери Платона, оставили заметный след в политической и общественной жизни Афин. Достаточно назвать Солона. Однако ни Платон, ни его родные братья Главком и Адимант, ни его сводный брат Антифонт государственными делами не занимались. Все они любили книги, стихи, дружили с философами. Правда, никто из братьев не снискал такой же поэтической славы, как их предок Солон, или известности драматурга и остроумного стихотворца, каким был их двоюродный дядя Критий, или ораторского мастерства их родственника Андокида. Платон стал великим философом, греки его назвали «божественным». Платон получил всестороннее образование. Он брал уроки у лучших учителей. Грамоту ему преподавал известный Дионисий, музыку — Дракон, ученик Дамона обучавшего самого Перикла, и Метелл из Агригента, гимнастику — борец Аристон из Аргоса. Считают, что этот выдающийся борец дал своему ученику Аристоклу, названному так по имени деда с отцовской стороны, имя «Платон» то ли за его широкую грудь и мощное сложение, то ли за широкий лоб. Так исчез Аристокл, сын Аристона, и в историю вошел Платон. Юноша занимался живописью, сочинял трагедии, изящные эпиграммы, возвышенные дифирамбы в честь Диониса, с именем которого связывали происхождение трагедии, и пел, хотя не отличался сильным голосом. Особенно он любил комических писателей Аристофана и Софрона, что подвигло и его самого сочинять комедии. Подобные занятия ничуть не мешали Платону, как говорят, участвовать в качестве борца в Истмийских общегреческих играх и даже получить там награду. В юности он внимал урокам великих софистов о том, что люди рождаются неравными, что мораль — не что иное, как изобретение слабого, чтобы потворствовать более сильному, и что из всех форм правления самая разумная — аристократия. В408 году до н. э. Платон встретил в Афинах, своем родном городе, Сократа, мудреца и философа. Согласно легенде, перед встречей с Платоном Сократ видел во сне у себя на коленях молодого лебедя, который, взмахнув крыльями, взлетел с дивным криком. Лебедь — птица, посвященная Аполлону. Сон Сократа полон символов. Это предчувствие ученичества Платона и будущей их дружбы. Сократ дал Платону то, чего ему так не хватало, твердую веру в существование истины и высших ценностей жизни, которые познаются через приобщение к благу и красоте трудным путем внутреннего самосовершенствования. Эта дружба прервалась через восемь лет, когда в Афинах устанавливалась тирания, возглавляемая двоюродным братом Платона Критием, после чего последовала смерть Сократа. Платон возненавидел афинскую демократию, этот режим, убивший его учителя. Он посвятил созданию нового государства большую часть своей жизни, вплоть до самого конца: он умер, не закончив своих «Законов». Платон стал излагать доказательства своего учителя сначала в серии коротких диалогов, называемых «сократическими», потому что они наиболее близки «историческому» Сократу. Платон возрождает, реабилитирует его в «Апологии Сократа», которую он осмеливается вложить в уста своего учителя, выступающего перед судом. Наконец в последнем, самом глубоком и прекрасном из диалогов, именуемых сократическими, — в «Горгии» — Платон показывает в Сократе совершенный образ Справедливого человека, противопоставляя его наконец разоблаченным софистам. Однако этот Справедливый человек поставлен демократией, извращающей справедливость, в такие условия, в которых он должен умереть. После смерти учителя Платон перебрался в Мегару к Евклиду, у которого на первых порах собрались ученики Сократа. Они хотели еще раз пережить вместе общее горе, прежде чем разъехаться по разным городам. Настоящему философу, по старинной традиции, полагалось набраться мудрости у тех, кто хранил ее с древнейших времен. Значит, надо было отправиться путешествовать по свету. Одни утверждают, что Платон посетил Вавилон, где изучал астрономию, и Ассирию, где приобщился к великой мудрости магов. Некоторые утверждают, что он даже добрался до Финикии и Иудеи, собирая сведения о законах и религии их народов. Большинство сходится на том, что Платон не мог миновать Египта, который поразил в свое время Солона и Геродота. Думается, что в этом предположении нет ничего необычного, тем более что Египет был совсем рядом и греки там часто бывали, основывая колонии в Северной Африке. Платон, конечно, хорошо знал Геродотову историю. Путешествовал он якобы не один, а вместе с юным Эвдоксом, своим учеником, будущим знаменитым географом и астрономом. Есть сведения, что Платон посетил Кирену, город, основанный в Северной Африке еще в VII веке до н. э. греками. Родом оттуда был Аристипп и знаменитый математик Феодор. Рассказывают, что Платон навестил там Феодора, брал у него уроки математики, как некогда это делал и Сократ. Феодор был близок к пифагорейцам, и у Платона тоже постепенно наладились дружеские отношения с этими философами, аскетами и знатоками смысла чисел как символов человеческого и космического бытия. Пифагорейцы обучили Платона четкости мысли, строгости и стройности в создании теории, последовательному и всестороннему рассмотрению предмета. Платон жил в южной части Италии, которая впоследствии именовалась Великой Грецией и которая издавна была заселена греками, как и Сицилия. После смерти Сократа Платон путешествовал целых десять лет, до 389–387 годов до н. э. Странствуя и наблюдая жизнь и законы разных народов, он пришел к выводу, что все существующие государства управляются плохо. Все более и более Платон утверждался в мысли, что избавить человеческий род от зол могут только истинные и правильно мыслящие философы, занявшие государственные должности, или же властители государств, которые по какому-то божественному определению станут подлинными философами. Платона можно считать одним из первых древнегреческих философов, который в систематической форме представил свое понимание государства. Общественно-политическим вопросам Платон посвятил два наиболее крупных своих произведения — «Государство» и «Законы». Эти вопросы также рассматриваются в диалогах «Политик» и «Критон». Но что же это за политика, которой он намерен заниматься? Истинная политика, как сказано в «Горгии», заключается в том, чтобы сделать граждан справедливее и совершеннее путем воспитания. Идеальное государство, по мнению Платона, должно быть сословным. И помимо высшего сословия, управляющего с точки зрения Высшего Блага, он выделяет сословие производителей, для которого допустимо своекорыстие и стремление к так называемому благу. Речь идет о материальных вещах пище, одежде, жилье и т. п. В отличие от него, Всеобщее Благо одно на всех. К примеру, общественное согласие, о котором печется государство, одно на всех. Поэтому о нем, согласно Платону, должны заботиться люди, с частной собственностью никак не связанные. Причем общим у правителей должно быть не только имущество, но также жены и дети. Ведь если у каждого жена будет своя, то и стараться он будет для нее в ущерб государству. Низший общественный класс составляют производители — это земледельцы, ремесленники, купцы, затем идут воины-стражи и правители-философы. Низший общественный класс, по Платону, обладает и более низким нравственным характером. Правителям присуща разумная часть души, воинам — воля и благородная страсть, производителям — чувственность и влечения. Идеальная государственная система, согласно Платону, обладает чертами нравственной и политической организации и направлена на решение важных государственных задач. К ним он относит следующие задачи защита государства от врагов, осуществление систематического снабжения граждан, развитие духовной культуры общества. Выполнить эти задачи, по Платону, значит претворить в жизнь идею блага как идею, правящую миром. Идеальное, а тем самым благое государство обладает четырьмя добродетелями: мудрость присуща правителям и философам, храбрость — воинам, стражам, умеренность — работникам производительного труда Четвертая добродетель характерна для всего государства и выражается в том, чтобы «каждый делал свое». Платоновское государство — это теоретическая схема утопического государства, в котором жизнь общества подчинена строгому государственному контролю. На основании изложенной концепции идеального государства многие исследователи рассматривали теорию Платона как первый проект коммунистического общества. Платоном предусматривалась жесткая идеологическая диктатура властей. За «безбожие» полагалась смертная казнь. Любое искусство подвергалось строгой цензуре, которая рассматривала каждое произведение с точки зрения того, было ли оно направлено на развитие морального совершенства в интересах государства. Платон побывал в Сиракузах, где правил тиран Дионисий I Старший, захвативший власть вооруженной силой в 406 году до н. э. Важную роль при дворе тирана играл Дион, сын Гилпарина, брат жены Дионисия Аристомахи, сам женатый на дочери Дионисия. Дион был человеком умным, образованным, питавшим надежды на политические реформы в аристократическом духе. В год приезда философа ему было всего 18 лет, но он уже осознавал себя учеником Платона. Именно у него возникла идея пригласить великого мыслителя для нравственного совершенствования тирана посредством философии. Италийские и сиракузские пиршества не пришлись по душе Платону. А привычка наедаться дважды в день до отвала была ему просто отвратительна. Философ увидел, что люди, с юности воспитанные в таких низменных нравах, никогда не смогут стать разумными, даже если они одарены чудесными природными задатками. Бедственное положение государства, граждане которого погрязли в роскоши, обжорстве, пьянстве, любовных утехах и не прилагали ни к чему никаких усилий, было для Платона очевидным. Опытный и закаленный Дионисий, привыкший никому не верить и в каждом подозревать врага, с недоверием слушал рассуждения философа о добродетелях правителя и человека. Примечательна одна из бесед Дионисия с Платоном Дионисий задавал вопросы, а Платон отвечал на них тоном, не вызывающим никаких сомнений в авторитетности философа. На вопрос о том, кто самый счастливый человек, Платон назвал без колебания Сократа. Когда Дионисий стал допытываться, в чем состоит цель властителя, Платон, не смущаясь, сказал «Делать из своих подданных хороших людей». Дионисий считал себя на редкость справедливым судьей и поинтересовался мнением Платона о значении справедливого суда. Однако Платон не стал льстить своему грозному собеседнику и остроумно заметил, что судьи, даже справедливые, похожи на портных, дело которых зашивать порванное платье. Дионисий хотел знать, не требуется ли храбрости тирану, думая, что Платон наконец оценит его личные качества. Но Платон ответил, что тиран самый боязливый человек на свете, так как он дрожит перед своим цирюльником, опасаясь, как бы тот не зарезал его бритвой. Дионисий уже не скрывал неудовольствия, выслушивая наставления всеми восхваляемого философа и подозревая его в неприкрытом осуждении своей особы. Возмущал Дионисия и тот энтузиазм, с которым Платону внимали придворные. Молодежь была просто зачарована, ведь он высказывал открыто такие мысли, которые еще никто никогда здесь не осмеливался произносить вслух. Наконец терпение Дионисия иссякло, и он резко спросил Платона, зачем тот приехал в Сицилию. На ответ Платона, что он ищет совершенного человека, Дионисий язвительно сказал «Клянусь богами, ты его еще не нашел, это совершенно ясно». Платон, который, рискуя жизнью, незадолго до того наблюдал за потоками лавы во время извержения Этны, теперь подвергался гораздо большей опасности. Зная жестокость и вероломство Дионисия, Дион решил немедленно отправить Платона домой. На корабле спартанского посла Поллида Платон отплыл из Сиракуз, не подозревая, что посол получил тайный приказ убить его, когда судно выйдет в открытое море, или, в крайнем случае, продать в рабство. Поллид не решился убить почитаемого всеми философа, но тем не менее, боясь ослушаться Дионисия, продал Платона в рабство на острове Эгина. Эгинеты в это время воевали с Афинами, и каждого афинского гражданина, появившегося на острове, ожидало рабство. На острове, где, по одному из преданий, родился Платон, его вывели на невольничий рынок. Анникерид, житель Эгины, случайно повстречал Поллида и узнал в невольнике известного философа Платона, он сразу же его купил за 20 или 30 мин. Но купил он его для того, чтобы немедленно отпустить на свободу. И этим, как говорят, стяжал себе славу. Ведь никто бы и не знал об Анникериде, если бы он не выкупил Платона. По другим сведениям, Платона выкупил у спартанца Поллида пифагореец Архит, давнишний друг и благожелатель и Платона и Диона. Были сведения о том, что друзья Платона хотели вернуть Анникериду потраченные им деньги, но тот благородно отказался. Тогда друзья вручили эти деньги Платону, и он неожиданно стал обладателем солидной суммы. Вернувшись в Афины после долгих лет странствий, Платон купил на северо-западной окраине города в шести стадиях от главных, Дипилонских, ворог дом с садом, где поселился и основал философскую школу. Вся близлежащая местность, где когда-то находилось святилище Афины и где остались от него двенадцать олив, деревьев богини, была под покровительством древнего героя Академа, которому эта земля была подарена якобы легендарным царем Тесеем. Афиняне называли сады, рощи и старинный гимнасий этого живописного уголка Академией Там-то и возникла около 385 года до н. э. знаменитая философская школа Платона, просуществовавшая до самого конца античности. Что же представляла собою платоновская Академия? Это был союз мудрецов, служивших Аполлону и музам Дом Платона назывался «домом муз», «мусейоном» Главой школы, или схолархом, был Платон. Но он еще при жизни назначил своим преемником племянника Спевсиппа, сына своей сестры Потоны! Школа размещалась в старом здании бывшего гимнасия. Перед входом каждого встречала надпись «Негеометр да не войдет». Она указывала на великое уважение Платона и его соотечественников к математике вообще и к геометрии в частности. Недаром в Академии главное внимание уделялось математике и астрономии. Занятия были двух типов: более общие, для широкой аудитории, и специальные, для узкого кружка посвященных в тайны философии. Занятия проходили по строгому распорядку. По утрам всех обитателей Академии поднимал звон особого будильника, изобретенного самим Платоном. По примеру пифагорейцев, живших издавна строгими общинами аскетического типа, ученики спали мало, бодрствовали и размышляли в тишине. Они устраивали совместные трапезы, воздерживались от мяса, возбуждавшего сильные чувственные страсти, питались овощами, фруктами (сам Платон очень любил смоквы) и молоком, старались жить чистыми помыслами. Вначале Платон беседовал, прогуливаясь под деревьями в роще Академа, а затем в своем доме, где устроил святилище муз и так называемую экседру, зал для занятий. Со времени Платона его собственный дом и сад афиняне тоже стали привычно именовать Академией, как и всю местность, где находилась философская школа. Наряду с учителями преподавали их помощники — уже опытные ученики, оканчивающие курс здесь занимались не только философией, математикой и астрономией, но и литературой, изучали законодательства разных государств, естественные науки, например ботанику. Некоторые из учеников особенно увлекались изучением природы и ее законов, в их числе был Аристотель, двадцать лет проведший в платоновской Академии и только в сорок лет, зрелым ученым, уже после смерти Платона, получивший возможность открыть свою собственную школу — Ликей. Любимейшим учеником Платона был Филипп Опунтский, который собственноручно переписал огромное сочинение Платона «Законы», оставленное учителем перед смертью в черновом виде на восковых дощечках. Ему же приписывали в древности «Послезаконие», нечто вроде заключения к «Законам». Среди слушателей Платона были трое из десяти знаменитых аттических ораторов — Гиперид, Ликург и Демосфен. Все они отличались не только прекрасным знанием философии, но прославились как ораторы и государственные деятели. Шло время, Платону было уже шестьдесят, да и Дион, некогда восторженный юноша, превратился в умудренного политического деятеля, когда на Сицилии в 367 году до н. э. произошло важное событие. Умер тиран Дионисий, и власть перешла к Дионисию-младшему Дион и его друзья убедили Платона в том, что Дионисий-младший искренне стремится к философии и образованию. Философ, благородно решив просветить тирана, принял предложение Диона. В Сиракузах Платона встретили с почетом и дружелюбием. За ним Дионисий прислал роскошную царскую колесницу и сам же принес жертву богам, благодаря их за великую удачу, выпавшую государству. Усилия Платона принесли свои плоды. На одном из старинных празднеств Дионисий выразил недовольство долговечностью и непоколебимостью тирании, считая ее проклятием. Враги Диона были потрясены тем, что за короткий срок Платон добился столь разительного успеха. Не без ехидства говорили о том, что в былые времена сиракузяне разбили мощный афинский флот, а теперь один афинский философ сокрушает всю тиранию Дионисия. Ходили слухи, что Дионисия, увлеченного идеями просвещенной власти, Платон уговорил расстаться с личной охраной, которой было без малого десять тысяч. Молодой правитель, передавали с возмущением, готов бросить четыреста военных триер и десять тысяч конницы, променяв их на поиски высшего счастья в Академии и изучение геометрии. Заподозрив Диона в измене, Дионисий выслал его в Италию. Дион перебрался из Италии в Грецию, поселился в Афинах, удивив окружающих своим богатством и роскошью. Он усердно занимался в Академии, к которой его буквально приковала любовь к философии и дружба с Платоном. Так, единственным результатом пребывания Платона в течение четырех месяцев в Сиракузах стало изгнание Диона из Сицилии. С началом войны Дионисию было уже не до философии, и он милостиво разрешил Платону уехать. Однако в 361 году до н. э., когда в Сицилии наступил мир, Дион в третий раз стал просить старика Платона отправиться в Сиракузы. Дионисий поставил свое прощение Диона в зависимость от согласия Платона приехать в Сицилию. Великий философ долго не хотел ехать к тирану, но в конце концов сдался. Дионисий встретил Платона с великим почетом. Неслыханным знаком доверия были встречи тирана и философа наедине. Тиран пытался одаривать Платона деньгами, но тот не польстился на эти щедроты. Однако стоило только Платону завести с Дионисием разговор о Дионе, как он увидел вероломство и лицемерие тирана. Дионисий нарушил свое слово. Усталый, больной Платон вернулся в родную Академию. Позже он узнал, что его любимого друга и ученика Диона убили афиняне — братья Каллипп и Филострат (по другим сведениям — один Каллипп), в доме которых в Афинах жил некогда Дион. Гибель Диона в Сиракузах (353 год до н. э.), после его многолетней борьбы, как будто увенчавшейся наконец победой, потрясла Платона. Много воды утекло с тех пор, как Платон зрелым тридцатилетним мужчиной избрал Академию своим родным домом. Воспитанный в строгости и благородной сдержанности, он с юных лет был, как рассказывали, стыдлив, не смеялся громко, держался пристойно. Это была не робость, а именно сдержанность сильного и сосредоточенного в себе человека. Он старался не приобретать привычек, хотя бы и самых безобидных «Привычка не мелочь» — говорил Платон. Поэтому он никогда не пил без меры и не спал излишне. Зато читать и писать разрешал себе, как желала душа. Работа стала не привычкой, а жизнью. Иной раз люди докучали ему, мешая думать, и он их сторонился. Платон не любил громко выражать свои чувства. Даже когда он вспоминал убийц Диона, то ограничился всего несколькими суровыми словами. Гнев он считал недостатком для философа. Но когда надо было поднять свой голос против обиженных за попранную справедливость, за утверждение истины, Платон не страшился смерти. Пострадать за свое государство было для него вполне естественно и просто. «Слаще всего говорить истину», — не раз слышали от Платона его друзья. Он хотел оставить о себе добрую память. И память эта — в его книгах. До последней минуты он читал и писал. В день смерти на его ложе нашли книги любимых им с юности комедиографов — афинянина Аристофана и сицилийца Софрона. Лежа в постели больной, он писал и поправлял «Государство» и «Законы». Ученики приняли из его рук экземпляр «Государства» с его собственными поправками и черновые таблички «Законов». Этого знаменитого человека, ставшего легендой, многие любили, и многие ему были обязаны. Вокруг всегда были друзья, и долг дружбы соблюдался твердо. Платон был неисправимый мечтатель с доверчивой душой. Может быть, поэтому знаменитый Тимон, проклявший род человеческий и уединенно живший за стенами Афин, с презрением и ненавистью бросая камни в прохожих, удостаивал разговором одного лишь Платона. Незадолго до кончины Платон увидел во сне будто превратился в лебедя, летает с дерева на дерево и доставляет много хлопот птицеловам. Сократик Симмий истолковал это так Платон останется неуловим для тех, кто захочет его толковать, — ибо птицеловам подобны толкователи, старающиеся выследить мысли древних авторов, неуловим же он потому, что его сочинения допускают самые разные толкования и физическое, и этическое, и теологическое, и множество иных. Умер Платон, по преданию, в день своего рождения. Завещание Платона оказалось крайне скромным. Выполнить его последнюю волю надлежало племяннику философа Спевсиппу и еще шести душеприказчикам. За долгую жизнь Платон приобрел два небольших имения, одно он оставил своему ближайшему родичу Адиманту, а другое — на усмотрение друзей. Денег было всего три мины, да еще две серебряные чаши — большая и малая, золотой перстень и золотая серьга. После смерти хозяина остались четыре раба, а рабыню Артемиду он отпустил на волю по завещанию. И еще есть приписка — «долга никому не имею». Зато каменотес Евклид так и остался должен Платону три мины. Похоронили Платона в Академии. Платон говорил, что страсть к славе — это последнее одеяние, которое мы сбрасываем с себя, умирая, но эта страсть проявляется в нашей последней воле, в похоронах и надгробиях. В Академии перс Митридат, будущий царь, воздвиг статую Платона с надписью: «Митридат персидский, сын Водобата, посвящает музам этот образ Платона, работу Силаниона». Филипп Македонский глубоко чтил философа. Афиняне поставили памятник Платону недалеко от Академии. О себе философ ничего не писал и упомянул себя лишь дважды — в «Апологии» и «Федоне». Но когда его спросили однажды, будут ли о нем писать, он ответил: «Было бы доброе имя, а записки найдутся». Платон был первым крупнейшим философом, сочинения которого почти полностью дошли до нас. Однако проблема подлинности произведений Платона составила так называемый «платоновский вопрос». Список произведений Платона, сохранившихся в рукописи, включает 34 диалога, «Апологию Сократа» и 13 писем. Некоторые из этих 34 диалогов считаются неподлинными. Платон — выдающийся представитель идеализма. В этом смысле справедливы слова А. Н. Уайтхеда: «Самая надежная характеристика европейской философии состоит в том, что она представляет собою ряд примечаний к Платону». Космология Платона заключается в следующем: Космос имеет шаровидную форму, он был сотворен и конечен. Демиург (создатель) придал миру определенный порядок. Мир этот — живое существо, он обладает душой, которая находится не в нем самом, а окружает собой весь мир, состоящий из элементов земли, воды, огня и воздуха. В мировой душе господствуют числовые отношения и гармония. К тому же мировая душа также обладает познанием. Мир образует ряд кругов круг неподвижных звезд, круг планет. Итак, структура мира такова: божественный ум (демиург), мировая душа и мировое тело (космос). Живые существа творит Бог. Богом, по Платону, создаются души, которые после смерти тела, где они живут, переселяются в другие тела. Душа представлялась Платону нематериальной, бессмертной и существующей вечно. Подобно Пифагору, Платон считал, что души, будучи сотворенными Богом лишь однажды, затем переселяются из тела в тело. А в промежутках между земными существованиями они оказываются в «мире идей», поднимаясь туда в роли возничего на колеснице с двумя запряженными в нее конями. Там, в «занебесье», души созерцают идеи в их чистоте и незамутненности. Однако конь, причастный злу, тянет колесницу вниз, и, отяжелевая и ломая крылья, души падают вниз в чувственный мир. Проблема души Платоном рассматривается в связи с воспитанием добродетели (диалоги «Федон», «Пир», «Государство»). Душа состоит из трех начал — рассудительности, пыла, вожделения. Слово «диалектика» в том значении, в каком оно стало употребляться позже, появилось впервые именно у Платона. Платон же исходил из того, что мыслящий человек в процессе постижения истины как бы ведет разговор с самим собой, разрешая возникающие противоречия. Он показал, что без внутреннего диалога с самим собой человек не может приблизиться к истине. И только разрешая противоречия, объективно возникающие в нашем мышлении, мы постигаем истину в полной мере. В отличие от своих предшественников, Гераклита и пифагорейцев, Платон открыл диалектику в самом человеческом мышлении, осознав ее как способ постижения сути вещей. Идеалистическая диалектика Платона оказалась вершиной античной диалектической мысли. После Платона она не поднялась выше даже у Аристотеля. И к той форме диалектики, которая развивалась Платоном, всерьез вернется в начале XIX века только Гегель.      

Источник: 100 великих мыслителей

ПЛАТОН (428, 427-348, 347 до н.э.)
древнегреческий философ, классик философской традиции; мыслитель мирового масштаба, к чьей оригинальной философской концепции генетически восходят мно-
гие направления классического философствования и европейский стиль мышления в целом. Основные сочинения: текст речи "Апология Сократа", 25 достоверно идентифицированных диалогов, недиалогические "Законы", и 13 авторских писем. Наследие П. классифицируется на работы: а) - раннего периода (90-е 4 в. до н.э.), в рамках которого формируется характерный для П. метод понятийного анализа ("Апология Сократа", "Критон", "Эвтифрон", "Лахет", "Лисид", "Хармид", "Протагор", 1-я книга "Государства"); б) - переходного периода (80-е 4 в. до н.э.), содержащие (еще в имплицитной или образно-мифологической форме) базовые идеи платоновской системы ("Горгий", "Менон", "Эвтидем", "Кратил", "Гиппий меньший", "Ион", "Гиппий больший", "Менексен"); в) - зрелого периода (70-60-е 4 в. до н.э.), где в эксплицитной форме конституируется и аргументируется авторская философская концепция П. ("Федон", "Пир", "Федр", "Теэтет", "Парменид", "Софист", "Политик", "Филеб", "Тимей", "Критий", 2- 10 кн. "Государства"); г) - позднего периода (50-е 4 в. до н.э.), представленного "Законами". Наличие 11 сомнительных и 8 не подлинных (хотя и подписанных именем П. работ) порождает так называемый "платоновский вопрос", т.е. проблему реконструкции автохтонной философской концепции П., предполагающей не только идентификацию и восстановление хронологии его текстов, но и очищение их от наслоений более позднего платонизма, а также интерпретацию произведений нестандартного авторства (типа "Послезакония", записанного со слов П. его учеником Филиппом Опунтским). П. родился на о. Эгина близ Афин в аристократической семье той же ветви Кодридов, что и Гераклит; назван в честь деда Аристоклом (Aristokl - лучший). Отец - Аристон - из рода последнего царя Аттики Кодра; мать - Периктиона - из рода Солона, одного из семи мудрецов и первого законодателя полисной демократии. Атмосфера родительского дома Аристокла впитала в себя все достижения античной цивилизации и культуры, была неоднократно воспета греческими поэтами (Анакреон и др.). Получил полное аристократическое образование, блестяще овладев всеми сферами античной культуры: изучал философию, вращался среди модных в тот период софистов (был учеником Кратила), имел успех как лирический и драматический поэт (писал элегии, трагедии, дифирамбы; написанная им комедия была принята к постановке Афинским театром; до нас дошло 25 его "эпиграмм", т.е. в современной терминологии небольших лирических стихотворений), занимался музыкой, живописью, гимнастикой, борьбой, верховой ездой (награждался лавровым венком на Истмийских и Пифийских состязаниях). Именно за свои спортивные успехи получил имя "П.", т.е. "широкоплечий" (греч. platos широта, глубина). По другой версии, имя "П." в значении "широколобый" получено П. уже от Сократа. (Трудно не усмотреть здесь нечаянного символизма и не сопоставить это имя с именем Европы, т.е. "широколицей", "широкоглазой".) К моменту встречи с Сократом П. был не просто талантливым юношей, но личностью с оформившимися взглядами и определенной жизненной позицией. Так, ведя активную культурную и светскую жизнь, П. сознательно избегал любой гражданской активности и стоял в стороне как от практики Афинской демократии, так и от Афинского олигархического переворота 404 до н.э., хотя среди "30 тиранов" был двоюродный брат его матери - Критий, предлагавший П. принять участие в "правлении тридцати". Поворотным пунктом в судьбе П. (и европейской культуры) стала его встреча с Сократом в 407 до н.э. Согласно аттической легенде, в ночь накануне встречи с П. Сократ видел во сне лебедя у себя на груди, который высоко взлетел со звонким пением, и после знакомства с П. Сократ якобы воскликнул: "Вот мой лебедь!" Интересно, что в мифологической системе античности лебедь - птица Аполлона, а современники сравнивали П. с Аполлоном как богом гармонии. Знакомство с Сократом наложило неизгладимый отпечаток на образ жизни и мыслей П. (Знаменуя начало новой жизни - жизни философа, он сжигает свои поэтические тексты, включая уже розданную актерам комедию.) Сократ является центральным персонажем, формулирующим позицию автора, практически во всех (за исключением "Законов") диалогов П., выстроенных на основе сократического метода экспликации содержания понятий. П. провел 9 лет в ряду близких учеников Сократа (407-399 до н.э.), имеются сведения о его попытках выступить в суде на процессе Сократа с его апологией. Гибель учителя была для П. тяжелым ударом как в смысле личной утраты (для него непереносимо было даже присутствие около Сократа, который должен был принять яд, и П. не был на казни), так и в смысле осознания факта отторжения современниками своего мудреца (после казни Сократа П. надолго покидает Афины). Путешествие П. этого периода (399-387 до н.э.) богаты событиями и встречами, имеющими большое культурное значение: посетив Южную Италию, П. входит в соприкосновение с сицилийским пифагорейским союзом, приобщаясь к мистико-математическому направлению пифагореизма (имеются сведения о знакомстве П. с известным математиком Феодором из Мегары); многое воспринято П. от досократиков в частности от хронологически современного ему Демокрита (известно, что последний неоднократно называл свои атомы "идеями", в то время как П. использует термин "атом"); по свидетельству Аристотеля, П. знакомится во время путешествия с последователем Горгия Калликлом; поездка в Египет сопровождается изучением продвинутой астрономической традиции. Во время своего путешествия П. знакомится с Дионом, братом жены сиракузского тирана Дионисия Старшего, и по его приглашению посещает Сиракузы с целью благотворного влияния и интеллектуального облагорожения деспотического правителя и смягчения нравов придворной жизни, превратившейся в перманентную оргию. Этот, вероятно, первый в мировой истории опыт "просвещения государя" оказался пророчески неудачным: оклеветанный П. был продан в рабство. Однако, несмотря на это, в будущем, в 366 и 361-360 до н.э., с той же целью П. были предприняты еще две поездки в Сиракузы ко двору нового тирана Дионисия Младшего - две новые самоотверженные попытки воплощения в жизнь своих идей, и хотя они окончились столь же неудачно и едва не стоили П. жизни, настойчивость его может рассматриваться как пример высокого служения идеалу и веры в социальный потенциал философского знания. Погибни П. в первую свою поездку, судьба европейской культуры сложилась бы иначе. По счастью, выставленный на продажу на родной Эгине П. был узнан и за 30 мин серебром куплен и освобожден Анникеридом, философом мегарской школы. Впоследствии П. хотел вернуть эти деньги Анникериду, а когда тот отказался их взять, купил на них сад в пригороде Афин, названный в честь местного героя Академа Академией. В этом саду П. основал школу как специальное философское учебное заведение. И если учесть, что в рамках доплатоновской традиции "быть учеником" того или иного философа означало скорее выбор ориентации и личное общение (ср. инд. ananda - "сидящий около", в значении "ученик"), нежели получение систематического философского образования, а софисты как "учителя мудрости" учили не столько философии, сколько логике и риторике, то платоновская Академия может считаться в истории философии началом традиции специального философского образования, сознательного воспроизводства тезауруса философских знаний, канона философского стиля мышления и специально подготовленного субъекта - их носителя. В этой связи П. может быть рассмотрен не только как оригинальный мыслитель, заложивший фундаментальные направления классического типа европейского философствования, но и как основоположник феномена базового философского образования в европейской культуре. В рамках платонистики высказывалась даже версия о существовании особой (неписаной) эзотерической философской доктрины П., преподаваемой в Академии и транслируемой посредством изустной, традиции (Х.Й. Кремер, К. Гайзер и др. представили тюбингенской школы платонистики), согласно другой интерпретации (Э.Н. Тигерстедт, М. Гатри), дидактический план содержания платоновской философской концепции органично вплетен в текст его произведений и презентируется, в частности, в диалогичности его произведений как прямом выражении реальной практики академических диспутов. П. - если и не первый lecturer, то, во всяком случае, первый tutor, наставник, в академическом смысле этого слова, и основоположник академической составляющей в развитии философской традиции, само название которой восходит к его Академии, просуществовавшей почти 1000 лет, - вплоть до "закрытия" императором Юстинианом всех философских школ и направлений (529). П. преподавал до конца своей жизни, и Академия стала духовным центром своего времени: именно в рамках ее деятельности сократически-платоновский метод понятийного критицизма подготавливает формирование в античной культуре скептицизма, происходит рационально-концептуальное оформление пифагореизма (в противоположность раннему мистическому союзу); из стен Академии вышли виднейшие законодатели, государственные деятели, ораторы Греции (Ликург, Геперид, Демосфен и др.) и, конечно, философы: Антисфен, чья философия легла впоследствии в основу стоицизма, Аристипп, фундировавший своим гедонизмом оформление эпикуреизма, и др. Не сделай П. ничего более, уже одно то, что из его школы вышел Аристотель, вписало бы его имя в анналы философской традиции: стоя рядом с П. в паре двух основоположников классического европейского стиля мышления, олицетворяющих собою характерную для Европы синкретичную дуальность имманентно-трансцендентального и логико-рационалистического его векторов, Аристотель может быть рассмотрен и как ученик П., - и в этом контексте альтернативность их воззрений делает честь им обоим, - Аристотелю принадлежат как посвященные учителю панегирические стихи, так и вошедшая в золотой фонд этоса науки фраза "П. мне друг, но истина дороже"; ему было предоставлено право преподавания в Академии, и он уехал оттуда только после смерти П. Философское учение П., будучи плотью от плоти своей эпохи, одновременно может быть рассмотрено как задающее далекую перспективу развития философской мысли: выраженное в специфической терминологии, оно заключает в себе основу многих понятийных средств, лежащих в основе категориального аппарата классической философии, и, включая в свое содержание немало произвольных натурфилософских моделей и трансформаций мифологических сюжетов, одновременно являет собою первый в европейской культуре образец целостной и системной философской концепции в собственном смысле этого слова, предполагающем рефлексивный мета-уровень осмысления своего предмета, проблемного поля, метода и исходных когнитивных оснований. Семантическим ядром и аксиологическим центром философии П., обусловившим ее уникальный статус в историко-философской традиции, является платоновская концепция мира идей - эйдосов, или образцов. Если натурфилософское направление доплатоновской традиции объективно основывалось на презумпции возможности подлинного бытия и адекватного познания только применительно к единому как тождественному себе и в этом смысле презентирующему тотально всеобщее (архэ как единое субстанциально-генетическое начало мира у старших физиков, учение Элейской школы о Бытии как Едином и т.п.), то альтернативное, представленное софистикой направление базировалось на тезисе о бытии и открытости познанию только единичного, чувственно представленного и множественного. Выражая экстремальные крайности подхода к проблеме единичного и общего, эти оппозиционные векторы философствования обрисовывали контуры центральной для доплатоновской философии онтологической и гносеологической проблемы: как единое может стать многим и как единое может быть предметом познания. То, что предлагает П. в своей теории идей, не только разрешает эти проблемы, но и выходит далеко за рамки проблематики античной философии в целом. Центральным понятием платоновской концепции выступает понятие идеи, или эйдоса (idea - вид, образ, наружность, род, способ; eidos - вид, образ, образец). Мир идей есть не что иное, как вечно пребывающий в равенстве самому себе тезаурус абсолютных и в своем абсолютном совершенстве неизменных эталонов (eidos как образец) конкретных вещей. Способом бытия идеи является ее воплощаемость и воплощенность во множестве материальных предметов, существующих в качестве слепков с нее и запечатлевающих в себе ее образ (idea и eidos, синонимичные в значении образ). Каждая вещь существует лишь постольку, поскольку является материальным воплощением, опредмечиванием идеи (idea - как наружность), и именно соотнесенностью с определенной идеей определяется как самость вещи, ее равенство себе самой (idea и eidos как вид), так и ее вхождение в соответствующее множество (idea - как род), - воплощение идеи есть способ бытия вещи (idea - как способ). Идея, таким образом, выступает у П. одновременно и как сущность (oysia) вещи, т.е. фундаментальное основание ее бытия, и как ее гипотеза (hipotesis), т.е. проект, включающий в себя и закономерность перехода от идеи к субстанциально воплощенной вещи, и метод (methodos) ее оформления, и принцип существования. В этом контексте П. фактически открывает понятийную природу абстрактного мышления, отличного от чувственного восприятия, и впервые эксплицитно концептуализирует нечеткие интуиции досократической философии о сущности статуса "общего". Платоновская "idea", однако, есть не просто родовое понятие вещи, но ее смысловая модель, выступающая как инспирирующим началом ее возникновения, так и модельным принципом этого процесса ("вещи - это подражания вечносущему, отпечатки по его образцам"). Позднее учение П. об идеях (эйдосах) сыграет значительную роль в эволюции философии западного типа: как в плане развития идеализма и трансцендентализма в целом (см. Идеализм), так и в плане конкретной разработки введенных им понятий (см. Эйдос). Критерием и атрибутом воплощенности, но П., является телесность, а потому абсолютное беспредпосылочное начало и источник идей ("образец образцов") не есть единственная основа мира: наряду с ним, творящим вещи по образу и подобию своему ("пожелал, чтобы все вещи стали как можно более подобны ему самому"), для становления мира необходимо и субстанциальное начало - материя как "воспреемница" и "кормилица вещей". Демиургос, таким образом, не творит из ничего, но лишь конституирует, структурируя, оформляя и одновременно одушевляя материально-материнское начало (гр. phusis так же этимологически родственно глаголу "рождать", как и русск. "природа"). Техноморфная модель космогенеза (см. Античная философия) нередко трансформируется у П. в традиционную антропоморфную (ср. дуализм ян и инь), возвращая понятию генезиса (греч. genesis - рождение) исходную полноту смысла: "природа... по сути своей такова, что принимает любые оттиски... меняя формы под воздействием того, что в нее входит... и выходящие из нее вещи - это подражания вечносущему, отпечатки по его образцам". В данном контексте очевидно, что примат мира идей как мужского начала над материнским началом материи есть пока не более как выражение патриархальной аксиологической установки. Однако неконгруэнтное наложение на антропоморфную матрицу генезиса техноморфной его модели делает "идею" изоморфной целевому и целеполагающему (т.е. инициирующему и действующему) началу ("демиург и отец вещей"), которому в структуре деятельности соответствует субъектная (мыслящая) составляющая. В силу этого платоновское понимание идеи не только выражает характерный для западного типа культуры пафос деятельности и акцентировку ее семантического ядра - целеполагающего импульса, но и - в перспективе - выступает первой в философской традиции формой эксплицитного концептуального выражения такой, ставшей впоследствии типичной для европейского менталитета, установки, как взгляд на мир через призму "идей" (см. Идеализм). Единичное существует как воплощение единого общего, а последнее - как воплощенное в единичном, - такая связанность мироздания задает и имманентную
связность когнитивного процесса: трактовка соотнесенности общего-единого с чувственно-единичным не как аморфно генетической, но как типологически гештальтной обеспечивает фундаментальную возможность для общего выступать объектом познания. Знаменитый платоновский "миф пещеры" рисует зримый мир как видимые из пещеры тени на скале: человек имеет дело не с совершенными идеями-образцами как таковыми, но с воплощенными, осуществленными, т.е. с вещами, материальными предметами как подобиями образцов, которые, безусловно, редуцированы по отношению к совершенству идей, но тем не менее воспроизводят в своей конфигурации основную формулу их структуры. Таким образом, идеи как воплощенные - явлены, идеи как таковые - трансцендентны и постигаются лишь в умозрении ("мысленным взором"). Математические аналогии дают П. возможность фактически в эксплицитном виде сформулировать идею трансцендентального познания, оказавшуюся столь значимой для европейской культуры: круг на песке несовершенен, но на его основе и сквозь него (за ним) можно помыслить точный круг, круг как таковой. "Когда геометры пользуются чертежами и делают отсюда выводы, их мысль обращена не на чертеж, а на те фигуры, подобием которых он служит. Выводы свои они делают только для четырехугольника самого по себе и его диагонали, а не для той диагонали, "которую они начертили" и которая "служит лишь образным выражением того, что можно видеть лишь мысленным взором". Иначе говоря, наряду с теми воплощениями геометрических фигур в материале, с которыми мы имеем дело, П. постулирует существование еще и идеальной модели круга, эллипса, квадрата и т.п. как онтологических реалий ("фигуры сами по себе"). В этом контексте математика как теория идеальных фигур и чисел как идеальных объектов ("три вообще, а не три кратера или три эфеба") оказывается для П. дисциплиной, максимально приближающей к постижению закономерностей и соотношений в мире идей. Знаменитая надпись над входом в Академию гласила: "Негеометр да не войдет"; Диоген Лаэртий сообщает мотивировку отказа принять в Академию не знавшего ни математики, ни музыки: "Иди, у тебя нечем ухватиться за философию". П. принадлежит открытие феномена несоизмеримости отрезков, имеющее смысл именно применительно к материальным отрезкам как идеальным конструктам, ибо применительно к реальным отрезкам всегда можно найти эквивалент (типа нити паутины); П. же принадлежит умозрительная гипотеза о "правильных" многогранниках как элементарных структурных единицах мироздания, нашедшая неожиданные экспликации в современной структурной химии, рентгено-структурном анализе и теории строения вещества (В. Гейзенберг в своей автобиографической книге "Часть и целое" ссылается на "Тимея" П. как одну из детерминант своего мировоззрения). Чувственный мир как инобытие идей может быть рассмотрен через призму их свечения в объекте: телесная нагруженность, отягощенность предметов внешнего мира, заставляя говорить о них как о несовершенных, редуцированных подобиях абсолютного совершенства идей, одновременно с этим провоцирует и постановку вопроса о мере этой редукции, что дает П. основание для гносеологического оптимизма: постижение абсолютного совершенства идей возможно и в условиях пребывания субъекта среди воплощенных подобий. Возможность трансцендентального, по своей сути познавательного, процесса обеспечивается у П. презумпцией припоминания душою некогда созерцаемых ею в собственном невоплощенном состоянии невоплощенных идей, "узнавания" идей в их телесном инобытии. Познание есть приобщение к тем чувственно-материальным предметам, где эйдосы воплощены наиболее адекватно, т.е. к прекрасным. (Тем самым в контексте теории познания П. закладываются основы классической традиции европейской эстетики.) Для познания мира идей необходимо "повернуть к открытому морю красоты". Узнавший отблеск созерцаемой некогда идеи в прекрасном теле или душе испытывает непреодолимую тягу к ним,
- такое устремленное состояние, по П., "люди зовут Эросом". Именно и только влекомый Эросом может - ступень за ступенью - постигать не только все более совершенные воплощения идеи, но и воплощения ее во все более совершенном материале: от единичного прекрасного тела - к прекрасным телам вообще - затем к красоте души - затем к наукам и т.д. П. строит свою знаменитую лестницу любви и красоты, соединяющую воплощенный мир с миром идей: "Вот каким путем нужно идти в любви...: начав с отдельных проявлений прекрасного, надо все время, словно бы по ступенькам, подниматься ради самого прекрасного вверх". П. создает своего рода этимологическую родословную Эроса, объявляя его - вне всякой мифологической традиции
- сыном Пороса (греч. poros - богатство, средство, путь) и Пении (греч. penia - нужда). Сын этой парадоксальной пары наследует от родителей два главных и атрибутивных начала: как сын Пении он не имеет, а как наследник Пороса - жаждет. В этом смысле Эрос изначально возникает как вектор к желанному ("любящее начало"); он и обладает и не обладает верховной идеей прекрасного: не обладает, ибо стремится к ней (еще не достиг), и обладает, ибо стремится (имеет ее в качестве цели). Обладание абсолютным знанием в данном случае выступает именно как обладание целью познания, а когнитивный процесс предстает как принципиально асимптотичный. Очевидно, что в платоновской гносеологии
- в содержательном плане - зафиксированы векторы, приводящие в своей историко-философской перспективе к оформлению когнитивных моделей "врожденных идей" и априоризма; ею же фундирована характерная для европейской философской традиции дифференциация чувственно-рассудочной сферы (у П. - первая, общедоступная ступень восхождения к прекрасному, метафорически персонифицированная в Афродите Пандемос) и сферы разума как высшей когнитивной потенции (венец платоновской лестницы, олицетворенный в Афродите Урании); здесь же следует искать корни типичной для Европы оппозиции сенсуализма (у П. - приобщение к предметам чувственного мира как отправной пункт познания) и рационализма (регулятивная функция предвосхищенной познанием идеи по отношению к когнитивной процессуальности); а главное - корни определившего лицо западной философии трансцендентализма. В области морально-психологической проблематики концепция П. основывается на дифференциации трех составляющих души: аффективной, волевой и рассудочной ("вожделение" и "пыл" как два "коня" души, которыми правит "возница" - разум), чему соответствуют такие фундаментальные для П. добродетели, как воздержанность, мужество и мудрость. Идеальное государство должно быть структурно изоморфно разумной душе и складывается, соответственно, из таких социальных групп, как ремесленники, воины и правители-стражи; в качестве последних - в идеальном варианте государственного устройства - выступают мудрецы-философы, что закрепляется в историко-философской традиции в виде формулы "платоновское государство". Основываясь на тезисе, что "душа не уносит с собой в Аид ничего, кроме воспитания и образа жизни", П. уделяет значительное внимание проблеме социального устройства (в письме № 7: "не переставал обдумывать, каким образом может произойти улучшение законов и нравов, в том числе, государственное устройство в целом"). В этой связи наряду с оптимальной моделью "идеального государства", основанного на принципе sophrosyne, т.е. правильной мере, гармонии целого, которая делает полис Космосом ("Государство", "Политик") и оказывается не апплицируемой на реальную социально-политическую жизнь (троекратное фиаско в Сиракузах), П. формулирует и более операциональную модель государства, адаптированную к наличным условиям ("Законы"). П. оценивает это государство как "второе после наилучшего" и, моделируя его, отступает как от традиционной для него формы (недиалогичный метод изложения и отсутствие образа Сократа, символизирующего для П. креативный потенциал философского знания), так и от содержательных основоположений своей концепции: и в общефилософском плане (введение в систему единого и гармоничного Космоса семантической структуры "случайности" и дуализма мировой души, предполагающей, наряду с благим, и "злое" свое начало), и в плане социально-философском (за внешне оптимистическим "надо жить играя" в "Законах" раскрывается образ человека-марионетки, увлекаемого "за шнурки и нити" к добродетелям и порокам, - "игрушки богов" - и соответствующего ему государственного устройства тоталитарного типа с предельной регламентацией частной жизни). Идеи П., развитые его школой (Гераклид Понтийский, Евдокс Книдский, Аркесилай, Лакид Киренский, Те-лекл, Эвандр, Гегесий, Карнеад Киренский, Кратет Тар-ский, Клитомах Карфагенский, Филон из Ларисы, Антиох Аскалонский и др.), в 1 в. были подвергнуты жесткой систематизации (Посидоний, стоический платонизм), инспирировав оформление гностицизма, герметизма и, встретившись в учении Филона Александрийского с идеями христианства, - доникейской патристики (см. Патристика). Очищенный от натурфилософских акцентов усилиями римских философов (Гай, Альбин, Кальвисий Тавр, Апулей и, в особенности, Аммоний Саккас), платонизм конституируется как неоплатонизм (Плотин, Прокл, Порфирий, Ямвлих). Названный в неоплатонизме "божественным учителем", П. волнует умы уже три тысячелетия, его учение оказывалось аксиологически современным и содержательно значимым для философии и культуры любой эпохи: трактаты, посвященные философии П., были написаны уже Апулеем, Порфирием, Цицероном, Плутархом; в византийский словарь Свиды уже была включена статья, посвященная П.; для эпохи Возрождения знамением времени стала платоновская Академия во Флоренции, возглавляемая Марсилио Фичино, в доме которого у бюста П. горела негасимая лампада; все мировые религии используют идеи платонизма для обоснования своих вероучений, и не было страны с оформившимся философским сообществом, где в 1973 (году 2400-летия со дня рождения П.) не зафиксирована бы была эта дата специальным юбилейным изданием, общий тираж которых превысил 2,5 млн. экземпляров. Именно П. впервые в такой полной мере была эксплицитно выражена философским мышлением сущность европейской культуры с ее целеполагающим импульсом (см. Античная философия), - и с той же степенью правомерности можно сказать, что западная традиция оформилась во многом именно под влиянием философской концепции П., фундирующей собою не только европейскую философскую традицию, но и западную культуру в целом. По оценке Виндельбанда, философии П. "было суждено сделаться жизненным принципом будущих веков". В первую очередь это касается европейского стиля мышления: именно учением П., задающим парадигму усмотрения общего закона в единичном феномене бытия, закладывается в европейском менталитете основа таких установок, как дедуктивизм и рационализм. Философское учение П. положило начало формированию в европейской культуре таких определяющих ее специфику характеристик, как фундаментальный для Европы принцип космизма, т.е. пафоса мировой гармонии, основанной на общем принципе; парадигмальная установка на отыскание "скрытого смысла вещей", т.е. декодирования семиотически организованного мира (от средневековой идеи мира как книги до витгенштейновского "мир есть язык" и традиции современной философской герменевтики), что инспирировано платоновской идеей воплощения абсолютного образца в объекте, приобретающим в этой системе отсчета статус знака трансценденции; сама идея повторяющейся точности, тиражирования образца в бесконечности воплощений лежит в основе идеи массового производства, задавая западный тин цивилизационного развития. Посредством неоплатонизма философия П. фундирует собою христианский Символ Веры, определив тем самым магистральный вектор эволюции европейской культуры и ее основные как семантические, так и аксиологические аспекты. Внутри христианства парадигмальные установки платонизма могут быть обнаружены как в рамках схоластики (официальная доктрина позднефранцисканского ордена, скотизм и августинианская ветвь схоластической традиции в целом), так и в рамках мистической парадигмы богопознания (Сен-Викторская школа, Бернар Клервоский), причем идеи П. фундируют собою как ортодоксальное вероучение, так и программы наиболее гонимых ересей: Шартрская школа, амальрикане и др. К платонистической традиции, так или иначе, восходят основные характерные для европейской культуры типы философствования (философия как философия понятий), и в первую очередь, в рамках таких традиций, как идеализм, сам термин для обозначения которого был введен именно в связи с оценкой концепции П. (см. Идеализм), и трансцендентализм с его идеей постижения сущности в умозрении ("мысленным взором", по П.), что выступает основой как европейской философской классики (кантианство и гегельянство), так и неклассической западной философии (феноменология, экзистенциализм и др.), не говоря уже о непосредственных экспликациях платоновской концепции эйдоса как архетипической основы вещей (см. Эйдос). Опосредовано - через философию Нового времени - платоновская трактовка воплощения идеи была переосмыслена как принцип единства эмпирического и рационалистического когнитивных методов, прокладывая путь развитию математического естествознания и оформлению дифференциального и интегрального исчисления. Сама фундирующая науку как культурный феномен установка на обнаружение универсальной закономерности, лежащей в основе единичного прецедента и открытой для умопостижения, генетически восходит к идеям П. Платоновская философия лежит в основании эстетической концепции, за рамки которой не вышла ни классическая философия искусства с ее базовым пониманием прекрасного как соответствующего эталону (см. наиболее традиционное выражение этой линии у Чернышевского: "Прекрасное есть жизнь... то существо, в котором видим мы жизнь такою, какова должна быть она по нашим понятиям"; аналогично массовое сознание, вплоть до сегодняшнего дня не усматривающее тавтологии в выражениях типа "женственная женщина"), ни модернизм с его программной установкой на выражение сущности вещей (см. кубистскую "войну против зрения" как основу "уважения объекта" (П.Пикассо) и программу изображения вещей "не так, как мы их видим, а так, как мы их знаем" (Х.Грис); отрицание наивного реализма в зрелом экспрессионизме с его лозунгом "мы ищем скрытого в природе за пеленой видимости... эту другую, внутреннюю, сторону природы" (Ф.Марк), тезисом Э.Л.Кирхнера "в мире существуют только идеи, и художник должен выразить их абстрактную сущность" и концепцией В. Кандинского "О духовном в искусстве"; программу поиска первичных структур и объемов в абстракционизме, основанную на тезисе Мондриана о том, что "идеи П. - плоские"; антипсихологизм искусства "холодной школы" ("ABC") в рамках "авангарда новой волны" с его поиском "алфавита бытия" и др). П. принадлежит главная роль в оформлении типичных и специфичных для Европы представлений о любви: общекультурный вектор дуальности "земной" и "небесной" любви, инспирированный платоновской дихотомией Афродиты Пандемос и Урании; куртуазная культурная традиция (см. "Веселая наука"); поэзия трубадуров и немецкий миннезанг; ренессансный dolce stil nuovo; поэтика Плеяды; и в целом традиция "когнитизации любви", от которой до сих пор не свободна европейская культура (П. Слотердайк) и которая задает в ее рамках специфические векторы философствования (см. Любовь). Сыгравшее значительную роль в развитии европейской культуры арабо-восточное влияние (через мавританскую Испанию) было влиянием той философской традиции (ал-Газали, Ибн Габироль, Ибн Сина и др.), которая оформилась во многом на базе концепции философа, в чьем арабизированном имени Ифлатун Европа не узнала язычника П. и чьи идеи - опосредовано, через арабское влияние - содержательно детерминировали неортодоксальные ветви средневековой христианской культуры (прежде всего провансальскую и отчасти андалусскую). Многие понятия философии П. обретают новое звучание в контексте современной философии постмодерниз-
ма (см., например, Симулякр, Событийность, Хора и др.). В целом, какой бы сильной и абсолютизирующе односторонней ни казалась формулировка относительно того, что все, что сделало Европу Европой, так или иначе генетически восходит к философской концепции П., - тем не менее его место и роль остаются уникальными в эволюции как философской, там и в целом культурной традиции Запада.

Источник: История Философии: Энциклопедия

ПЛАТОН
ПЛАТОН (??????) Афинский (427-347 до н. э.), великий древнегреческий философ, основатель Академии. Первый философ, чьи сочинения дошли до нас не в кратких отрывках, цитируемых другими, а полностью.     Жизнь. Отец П. Аристон, происходивший из рода последнего афинского царя Кодра и афинского законодателя Солона, рано умер. Мать -Периктиона, тоже из рода Солона, двоюродная сестра Крития, одного из Тридцати афинских тиранов, вторично вышла замуж за Пирилампа, друга Перикла, богача и известного политика. Третий сын Аристона и Пе-риктионы Аристокл получил прозвище «Платон» («широкий») от своего учителя гимнастики за ширину плеч. Знатность и влияние семьи, а также собственный темперамент располагали П. к политической деятельности. Сведения о его юности не поддаются проверке; сообщается, что он писал трагедии, комедии и дифирамбы; учился философии у Кратила, последователя Гераклита. Достоверно, что с 407 до н. э. он оказывается среди слушателей Сократа; по преданию, впервые услышав Сократа, П. сжег все, что написал до сих пор и отказался от политической карьеры, решив всецело посвятить себя философии.     Казнь Сократа в 399 потрясла П. Он на десять лет уехал из Афин и путешествовал по Южн. Италии, Сицилии, вероятно, также и по Египту. Во время этой поездки познакомился с учением Пифагора и устройством Пифагорейского союза, завязал дружбу с Архитом из Тарента и сираку-зянином Дионом и испытал первое разочарование от общения с тираном Сиракуз Дионисием I: в ответ на наставления П., как устроить наилучшее государство, Дионисий продал философа в рабство. Выкупленный друзьями, П. по возвращении в Афины (ок. 388-385) организовал собственную школу или, скорее, общину желающих вести философский образ жизни, по образцу пифагорейских. Юридически школа П. (Академия) была культовым союзом блюстителей священной рощи героя Академа, почитателей Аполлона и муз; практически она сразу же стала центром философского исследования и воспитания. Стремясь не ограничиваться теорией и преподаванием, но претворить найденную философскую истину в жизнь и устроить правильное государство, Платон еще дважды (в 366 и 361, после смерти Дионисия I) отправлялся на Сицилию по приглашению своего друга и почитателя Диона. Обе поездки закончились для него горьким разочарованием.     Сочинения. Сохранилось практически все, что написал П. Только от его лекции о благе, впервые опубликованной учениками, до нас дошли лишь фрагменты. Классическое издание его сочинений - Corpus Platonicum, включающий 9 тетралогий и приложение, - принято возводить к Трасиллу, александрийскому платонику, астрологу, другу имп. Тиберия. В приложение входили «Определения» и 6 очень кратких диалогов, которые уже в Античности считались не принадлежащими П., так же как краткое заключение к «Законам» - «Послезаконие», написанное учеником П. Филиппом Опунтским. 36 сочинений, вошедших в тетралогии (за исключением «Апологии Сократа» и 13 писем это диалоги), считались подлинно платоновскими вплоть до 19 в., до начала научной критики текстов. К настоящему времени признаны неподлинными диалоги «Алкивиад II», «Гиппарх», «Соперники», «Феаг», «Клитофон», «Минос» и письма, за исключением VI-го и Vll-ro. Оспаривается также подлинность «Гиппия Большего» и «Гиппия Меньшего», «Алкивиада I» и «Менексена», хотя большинство критиков уже признают их платоновскими.     Хронология. Тетралогии платоновского корпуса были организованы строго систематически; хронология платоновского творчества - предмет интереса 19-20 вв., с их вниманием к генетике, а не к систематике, и плод реконструкции современных ученых. С помощью анализа реалий, стиля, словаря и содержания диалогов была установлена их более или менее достоверная последовательность (она не может быть вполне однозначной, ибо П. мог писать по несколько диалогов одновременно, оставляя одни, браться за другие и возвращаться к начатым спустя годы).     Раньше всех, под непосредственным влиянием Сократа или памяти о нем (вероятно, сразу после 399 г.) были написаны сократические диалоги «Критон», «Ион», «Евтифрон», «Лахес» и «Лисий»; к ним примыкает «Хармид», в котором намечаются подходы к построению учения об идеях. Видимо, несколько позднее написан цикл диалогов, направленных против софистики: «Евтидем», «Протагор» и важнейший из них - «Горгий». К этому же периоду следует отнести «Кратила» и «Менона», хотя их содержание выходит за рамки антисофистической полемики. «Кратил» описывает и обосновывает сосуществование двух областей: области видимых вещей, непрерывно изменчивых и текучих — по Гераклиту, и области вечного самотождественного бытия - по Пармениду. «Менон» доказывает, что знание есть припоминание истины, созерцавшейся душой до рождения. Следующая группа диалогов представляет собственно учение об идеях: «Федон», «Федр» и «Пир». В тот же период наивысшего расцвета платоновского творчества написано «Государство» (вероятно, первая книга, рассматривающая идею справедливости, написана на несколько лет раньше девяти последующих, где помимо собственно политической философии помещается завершающий обзор и схема учения об идеях в целом). Тогда же или несколько позднее П. обращается к проблеме познания и критике собственной теории идей: «Теэтет», «Парменид», «Софист», «Политик». Два важнейших поздних диалога «Тимей» и «Филеб» отмечены влиянием пифагорейской философии. И наконец, в конце жизни П. целиком посвящает себя работе над «Законами».     Учение. Сердцевина философии П. - учение об идеях. Суть его кратко и наглядно представлена в VI книге «Государства» в «сравнении с линией»: «Возьми линию, разделенную на два неравных отрезка. Каждый такой отрезок, т. е. область зримого и область умопостигаемого, раздели опять таким же путем...» (509d). Меньший из двух отрезков линии, область чувственно воспринимаемых вещей, в свою очередь, делится на два класса «по признаку большей или меньшей отчетливости»: в больший класс «ты поместишь находящиеся вокруг нас живые существа, все виды растений, а также все то, что изготовляется»; в меньшем окажутся «образы - тени и отражения в воде и в плотных, гладких и глянцевитых предметах». Как тени относятся к реальным существам, их отбрасывающим, так вся область чувственно воспринимаемого в целом относится к вещам умопостигаемым: идея настолько же реальнее и живее зримой вещи, насколько вещь подлиннее своей тени; и в той же мере идея - источник бытия эмпирической вещи. Далее, сама область умопостигаемого бытия делится на два класса по степени реальности: больший класс - подлинно сущее, вечные идеи, постижимые только умом, беспредпосылочно и интуитивно; меньший класс - предмет дискурсивного предпосылочного знания, прежде всего математических наук - это числа и геометрические объекты. Присутствие (????????) подлинного умопостигаемого сущего делает возможным бытие всех низших классов, существующих благодаря причастности (???????) высшему. Наконец, умопостигаемый космос (?????? ??????), единственная подлинная реальность, обладает бытием благодаря наивысшему трансцендентному началу, которое именуется богом, в «Государстве» - идеей блага или Благом как таковым, в «Пармениде» - Единым. Это начало - выше бытия, по ту сторону всего сущего; поэтому оно неизреченно, немыслимо и непознаваемо; но без него никакое бытие невозможно, ибо чтобы быть, всякая вещь должна быть самой собою, быть чем-то единым и одним. Однако принцип единства, просто единое как таковое, существовать не может, ибо с прибавлением к нему предиката бытия оно станет уже двумя, т. е. множеством. Следовательно, единое - источник всякого бытия, но само по ту сторону бытия, и рассуждение о нем может быть лишь апофатическим, отрицательным. Образец такой негативной диалектики единого дает диалог «Парменид». Благом же трансцендентный первопринцип называется потому, что для всякой вещи и всякого существа высшее благо заключается в том, чтобы быть и быть самим собой в самой высокой и совершенной степени.     Трансцендентное божественное начало по П. немыслимо и непознаваемо; но так же непознаваем и эмпирический мир, область «становления» (???????), где все возникает и погибает, вечно меняясь и ни на миг не оставаясь тождественным себе. Верный парменидовскому тезису «мышление и бытие - одно и то же», П. признает доступным пониманию и науке - «умопостигаемым» - лишь подлинно сущее, неизменное и вечное. «Должно разграничить две вещи: что есть вечное, не имеющее возникновения бытие и что есть всегда возникающее, но никогда не сущее. То, что постигается с помощью размышления и рассуждения, очевидно и есть вечно тождественное бытие; а то, что подвластно мнению и неразумному ощущению, возникает и гибнет, но никогда не существует на самом деле» («Тимей», 27d— 28а). В каждой вещи вечна и неизменна идея (?????), тенью или отражением которой вещь является. Она и составляет предмет философии. В «Филебе» об этом говорится на языке пифагорейцев: есть два противоположных начала всего сущего - «предел» и «беспредельное» (они приблизительно соответствуют «единому» и «иному» «Парменида»); само по себе и то и другое непознаваемо и не обладает бытием; предмет изучения философии и всякой специальной науки - то, что состоит из обоих, т. е. «определенное».     То, что на пифагорейско-платоновском языке называется «беспредельным» (???????), и что Аристотель впоследствии назвал «потенциальной бесконечностью», составляет принцип континуума, в котором нет четких границ и одно постепенно и незаметно переходит в другое. Для П. существует не только пространственный и временной континуум, но, если можно так выразиться, континуум онтологический: в эмпирическом мире становления все вещи находятся в состоянии непрерывного перехода от небытия к бытию и обратно. Наряду с «беспредельным» П. употребляет в том же значении термин «большое и малое»: есть вещи, такие как цвет, размер, теплота/холод, твердость/мягкость и т. п., которые допускают градацию «больше-меньше»; и есть вещи иного порядка, не допускающие такой градации, например, нельзя быть в большей или меньшей степени равным или неравным, в большей или меньшей степени точкой, четверкой или треугольником. Эти последние - дискретны, определенны, тождественны себе; это и есть идеи, или подлинно сущее. Напротив, все, что существует в «большей и меньшей» степени, текуче и неопределенно, с одной стороны, несамостоятельно и относительно, с другой: так, невозможно точно сказать, велик мальчик ростом или мал, ибо, во-первых, он растет, а во-вторых, это зависит от точки зрения и от того, с кем его сравнивают. «Большим и малым» называет П. принцип, в силу которого эмпирический материальный мир отличается от своего прообраза - мира идеального; ученик П. Аристотель назовет этот принцип материей.     Еще одна отличительная черта платоновской идеи, помимо определенности (дискретности) - простота. Идея неизменна, следовательно, вечна. Отчего эмпирические вещи тленны? Оттого, что сложны. Уничтожение и гибель - это разложение на составные части. Следовательно, нетленно то, что не имеет частей. Душа бессмертна, поскольку проста и не имеет частей; из всего, что доступно нашему воображению, ближе всего к душе геометрическая точка, простая и непротяженная. Еще ближе - арифметическое число, хотя и то и другое - всего лишь иллюстрации. Душа - идея, а идея не доступна ни воображению, ни дискурсивному рассуждению.     Кроме того, идеи - ценности. Чаще всего, в особенности в ранних сократических диалогах, у П. рассматриваются такие идеи, как красота (или «прекрасное само по себе»), справедливость («справедливое как таковое»), благоразумие, благочестие, мужество, добродетель. В самом деле, если идеи - подлинное бытие, а источник бытия - благо, то чем реальнее нечто, тем оно лучше, тем выше стоит в иерархии ценностей. Здесь в учении об идеях обнаруживается влияние Сократа; в этом пункте оно отличается от пифагорейского учения о началах-противоположностях. В поздних диалогах П. приводит примеры идей из пифагорейской математической метафизики: тройка, треугольник, четное, равное, подобное само по себе. Но и эти на современный взгляд внеценностные понятия для него ценностно определены: равное и подобное прекрасно и совершенно, неравенство и неподобие - мерзко и скверно (ср. «Политик», 273а-е: мир вырождается, «погружаясь в беспредельную трясину неподобия»). Мера и граница прекрасны, полезны и благочестивы, бесконечность дурна и отвратительна. Хотя П. (первым из греческих философов) стал различать теоретическую и практическую философию, собственная его онтология есть в то же время учение о ценностях, а этика насквозь онтологична. Более того, всю свою философию П. не желал рассматривать как чисто умозрительное занятие; познать благо (единственное, что заслуживает познания и познаваемо) означало для него претворить его в жизнь; назначение подлинного философа - управление государством в согласии с высшим божественным законом мироздания (этот закон проявляется в движении светил, так что мудрый политик должен прежде всего изучать астрономию — «Послезаконие» 990а). (О политической теории П. см. ст. «Государство».)     В качестве ценности и блага идея у П. - предмет любви (????). Настоящая любовь и бывает только к идее. Поскольку душа — идея, то человек любит в другом человеке именно душу, а тело лишь постольку, поскольку оно просветлено прекрасной разумной душой. Любовь только к телу - неподлинная; она не приносит ни блага, ни радости; это заблуждение, ошибка темной души, ослепленной вожделением, которое противоположно любви. Любовь - эрос - есть стремление; стремление души на родину, в вечную область бытия, прекрасного как такового; поэтому здесь душа устремляется ко всему, в чем видит отражение того прекрасного («Пир», 201d-212a). Впоследствии у Аристотеля, ученика П., бог - «вечный двигатель» - будет двигать мир именно любовью, ибо все сущее любовно стремится к источнику своего бытия.     С логической точки зрения идея есть то, что отвечает на вопрос «Что это?» применительно ко всякой вещи, ее суть, логический вид (?????). Здесь П. также следует учению Сократа, и именно этот аспект теории идей был с самого начала наиболее уязвим для критики. В первой части диалога «Парменид» П. сам приводит главные аргументы против толкования идей как общих понятий, существующих самостоятельно и отдельно от причастных им вещей. Если в «Федоне», «Федре», «Пире» идеи рассматриваются как вполне трансцендентные эмпирическому миру, а в «Государстве» высшее Благо еще называется «идеей», то в «Пармениде» в качестве подлинной трансценденции вводится Единое, стоящее выше и по ту сторону всякого бытия, в том числе и истинного, т. е. идей. После «Парменида», в диалоге «Софист» П. критикует как материалистический имманентизм, так и собственную теорию отделенности идей (????????) и пытается представить идеи в виде системы категорий - пяти «величайших родов»: бытие, тождество, отличие, покой и движение. В дальнейшем, в «Тимее» и «Филебе», в качестве примеров идей выступают уже пифагорейские начала - преимущественно математические объекты, а не общие понятия, как в ранних диалогах, и сам термин «идея» уступает место таким синонимам, как «бытие», «подлинно сущее», «образец» и «умопостигаемый космос».     Помимо определенности, простоты, вечности и ценности платоновскую идею отличает познаваемость. Следуя за Парменидом и элеатами, П. различает собственно знание (????????) и мнение (????). Мнение мы составляем на основе данных чувственного восприятия, которые опыт преобразует в представления, а наше мышление (диаиойя), абстрагируя и обобщая представления, сопоставляя понятия и делая выводы, превращает в мнение. Мнение может быть истинным или ложным; может относиться к вещам эмпирическим или умопостигаемым. Относительно эмпирических вещей возможно только мнение. Знание не основывается на данных ощущения, не бывает ложным, не может относиться к эмпирии. В отличие от мнения знание не является результатом процесса познания: мы можем знать лишь то, что знали всегда. Следовательно, знание - плод не дискуссии, а едино-моментного (точнее, вневременного) созерцания (??????). До нашего рождения, до воплощения, наша крылатая душа, чей умственный взор не был затуманен телом, видела истинное бытие, участвуя в хороводе небожителей («Федр»). Рождение человека, с точки зрения знания, есть забвение всего, что знала душа. Цель и смысл человеческой жизни - припомнить то, что душа знала до падения на землю (поэтому истинный смысл жизни и спасение души обретаются в занятиях философией). Тогда после смерти душа вернется не в новое земное тело, а на свою родную звезду. Знание как раз и есть припоминание (анамнесис). Путь к нему - очищение (должно очистить глаза души от мути и грязи, привносимых телом, прежде всего плотскими страстями и вожделениями), а также упражнение, аскеза (занятия геометрией, арифметикой и диалектикой; воздержание в пище, питье и любовных удовольствиях). Доказательство того, что знание есть припоминание, приводится в «Меноне»: мальчик-раб, никогда ничему не учившийся, способен понять и доказать трудную теорему об удвоении площади квадрата. Знать - значить видеть, и предмет знания не случайно называется «видом», идеей (?????). Более того, чтобы знать нечто, нужно быть тождественным предмету знания: душа сама есть идея, поэтому она может знать идеи (если освободится от тела). В более поздних диалогах («Софист», «Тимей») то, чем душа видит и знает идеи, называется умом (нус). Этот платоновский ум не столько субъект, сколько объект знания: это «умопостигаемый мир», совокупность всех идей, целостная реальность. В качестве субъекта этот же ум выступает не как познаватель, а как деятель; он - творец нашего эмпирического мира, Демиург (в «Тимее»). Применительно же к знанию субъект и объект у П. неразличимы: знание истинно лишь тогда, когда познающее и познаваемое - одно.     Метод. Поскольку знание для П. не есть сумма сведений, внешних для познающего и благоприобретаемых, постольку и процесс обучения - это в первую очередь воспитание и упражнение. Платоновский Сократ называет свой метод воздействия на собеседников майевтикой, т. е. повивальным искусством: как мать его была повивальной бабкой, так и сам Сократ занимается тем же ремеслом, только принимает роды не у женщин, а у юношей, помогая родить не человека, а мысль и мудрость. Его призвание - отыскивать юношей, чья душа беременна знанием, и помогать им выносить и произвести на свет дитя, а затем определить, что родилось - ложный призрак или истина («Теэтет» 148-151 ). Рождаемые один за другим призраки - ложные мнения о предмете исследования - следует уничтожать одно за другим, расчищая место для истинного плода. Все ранние платоновские - сократические - диалоги носят майевтический характер: в них опровергаются неверные толкования предмета, а верное толкование не дается, ибо слушатель Сократа и читатель П. должен родить его сам. Т. обр., большая часть диалогов П. - апории без однозначного вывода. Сама парадоксальность и апоретичность должна благотворно воздействовать на читателя, пробуждая в нем недоумение и удивление - «начало философии». Кроме того, как пишет П. уже в позднем 7-м Письме, само знание не может быть выражено словами («то, что слагается из имен существительных и глаголов, не бывает достаточно надежным», 343Ь). «Для каждого из существующих предметов есть три ступени, с помощью которых необходимо образуется его познание; четвертая ступень — это само знание, пятой же должно считать то, что познается само по себе и есть подлинное бытие» (342Ь). Слова и воображение годятся лишь на первых трех ступенях; дискурсивного мышления хватает лишь до четвертой. Вот почему П. не ставил перед собой задачи дать систематическое изложение философии - оно могло бы лишь ввести в заблуждение, создав у читателя иллюзию знания. Вот почему основная форма его сочинений - диалог, в котором сталкиваются различные точки зрения, опровергая и очищая друг друга, но не произносится окончательное суждение о предмете. Исключение составляет «Тимей», предлагающий сравнительно систематический и догматический свод платоновского учения о боге и мире; однако в самом начале делается предупреждение, что это сочинение ни в коем случае нельзя делать достоянием непосвященных, ибо им оно не принесет ничего, кроме вреда - соблазна и заблуждения. Помимо этого, все повествование неоднократно именуется «правдоподобным мифом», «правдивым сказанием» и «вероятным словом», ибо «мы всего лишь люди», и высказать или воспринять со слов окончательную истину не в состоянии (29с). В диалогах «Софист» и «Политик» Платон пытается разработать новый метод исследования - дихотомическое деление понятий; этот метод не прижился ни у самого П., ни у его последователей как не вполне плодотворный.     Платон и платонизм. От Античности до эпохи Возрождения просто Философом, без уточнения имени, называли не П., а Аристотеля (как просто Поэтом звали Гомера). П. же всегда называли «божественным» или «богом философов» (Цицерон). От Аристотеля вся последующая европейская философия заимствовала терминологию и метод. От П. - большую часть проблематики, остававшейся неизменно актуальной по крайней мере вплоть до Канта. Впрочем, после Канта Шеллинг и Гегель вновь возродили к жизни платонизм. Для античных авторов слово П. божественно, потому что он, подобно оракулу или пророку, видит и изрекает истину по вдохновению свыше; но так же, как оракул, он изъясняется темно и двусмысленно, и толковать его слова можно по-разному.     В эпоху эллинизма и поздней Античности два наиболее влиятельные направления философии были платонизм и стоицизм. Со времени Макса Вебера античную философию - именно платоновского или стоического толка - нередко классифицируют как «религию спасения», ставя ее в ряд с буддизмом, христианством и исламом. И это справедливо: для платоника и стоика философия была не автономной наукой среди других специализированных наук, а знанием как таковым, причем знание рассматривалось как смысл, цель и условие спасения человека от страданий и смерти. Познающая часть души - ум - для стоиков «главное», для платоников - единственно изначальное и бессмертное в человеке. Разум - основа и добродетели и счастья. Философия и ее венец — мудрость — это образ жизни и устроение человека, стремящегося к совершенству или достигшего его. По П., философия определяет и загробную участь человека: ему суждено тысячелетиями вновь и вновь перевоплощаться для страданий земной жизни, пока он не овладеет философией; лишь тогда, освободившись от тела, душа вернется на родину, в область вечного блаженства, слившись с душой мира («Государство», кн. X). Именно религиозная составляющая учения обусловила постоянное возрождение интереса к П. и к Стое в европейской мысли вплоть до наших дней. Доминанту этой религиозной составляющей можно схематически обозначить как дуализм у платоников и пантеизм у стоиков. Как бы сильно ни разнилась метафизика П., Филона Александрийского, Плотина, Прокла, средневековых реалистов и неоплатоников Возрождения, основополагающим у них остается разделение двух миров: эмпирического и идеального, умопостигаемого. Все они признают бессмертие души (в ее разумной части) и видят смысл жизни и спасение в освобождении от уз тела и мира. Почти все они исповедуют трансцендентного Бога-Творца и высшим видом познания считают интеллектуальную интуицию. По единственному признаку - дуалистическому полаганию двух несводимых друг к другу субстанций - Лейбниц классифицировал Декарта как платоника и критиковал его за «платонизм».     Достаточно сложными было отношение к платонизму христианских мыслителей. С одной стороны, из всех языческих философов П., по выражению Августина, к христианству ближе всего. Уже со второго века у христианских авторов повторяется предание о том, как Платон во время путешествия по Египту познакомился с Моисеевой Книгой Бытия и списал с нее своего «Тимея», ибо учение о всеблагом, всемогущем и всеведущем Боге, сотворившем мир исключительно по причине своей благости, не могло без откровения свыше возникнуть в языческой голове. С другой стороны, для христианства были неприемлемы многие ключевые моменты платонизма: прежде всего дуализм, а также учение о предсуществовании идей в уме Творца и о предсуществовании и переселении души. Именно против платоников выступал уже во 2 в. Татиан, утверждая, что «душа сама по себе не бессмертна, эллины, но смертна... Сама по себе она есть не что иное, как тьма, и нет в ней ничего светлого» («Речь против эллинов», 13). За платонизм осуждено в 4 в. учение Оригена. Августин, большую часть жизни мысливший в духе дуализма под влиянием манихеев и П. с Плотином, под конец резко порывает с этой традицией, находя ее соблазнительной и противной христианству, осуждает увлечение знанием и философией, призывая к смирению и послушанию без высокоумия. За «платоновскую ересь» осужден в 12 в. Церковью Иоанн Итал, а позднее борется с платониками-гуманистами Возрождения, опираясь на Аристотеля, Григорий Палама.     Первым и основательнейшим критиком платонизма выступил ученик самого П. Аристотель. Он критикует П. именно за дуализм - учение об отделенном существовании идей, а также за пифагорейскую математизацию естествознания — учение о числах как первой истинной и познаваемой структуре эмпирического мира. В изложении Аристотеля платонизм предстает радикально дуалистическим учением, гораздо более близким к философии пифагорейцев, нежели это можно заметить по собственным диалогам П.. Аристотель излагает законченную догматическую систему, которой нет в текстах П., но именно подобная система будет затем положена в основу метафизики неоплатонизма. Это обстоятельство заставило некоторых исследователей предположить, что помимо писаных диалогов, предназначенных для широкого круга читателей, П. распространял в узком эзотерическом кругу «неписаное учение» для посвященных (начатая книгами К. Гайзера и Г. Кремера дискуссия о «неписаном учении» П. продолжается по сей день). Из писаных диалогов наибольший интерес всегда вызывал «Тимей», считаясь квинтэссенцией платоновского творчества. По выражение Уайтхеда (WhiteheadA. N. Process and Realty. N. Y., 1929, p. 142 сл.), всю историю европейской философии можно рассматривать как пространный комментарий к «Тимею».     Соч.: Piatonis dialogi seeundum Thrasylli tetralogias. Rec. C. F. Hermanni. T. I-VI. Lipsiae, 1902-1910; Piatonis opera. Recognovit brevique adnotatione critica instruxit I. Burnet. Vol. I-V. Oxonii, 1900-1907 (repr. 1978); Piatonis opera. Recognoverunt brevique adnotatione critica instruxerunt E. A. Duke et al. Vol. I-. Oxonii, 1995-. Рус. пер.: Сочинения Платона. Пер. проф. [В. Н.] Карпова. Т. 1-6. М., 1863-1879; Творения Платона. Пер. В. С. Соловьева, М. С. Соловьева. Т. 1-2.1899-1903; Полное собрание творений Платона. Под редакцией С. А. Жебелева, Л. П. Карсавина, Э. Л. Радлова. Т. 1,4-5, 9, 13-14. Пг./Л., 1922-1929; Платон. Сочинения. Под редакцией А. Ф. Лосева, В. Ф. Асмуса, А. А. Тахо-Годи. Т. 1-3 (ч. 1-2). М., 1968-1972 (переизд.: Собрание соч.: В 4 т. М., 1990-1995).     Лит.: Общ. введения и учебные пособия: GUTHRIE, HistGrPhilos IV-V, 1975-1978; Vogel С. de. Greek Philosophy. A collection of texts selected and supplied with some notes and explanations. Vol. 2. Leiden, 1965; Pappas N. Routledge philosophy guidebook to Plato and the «Republic». L.; N. Y., 1995, Асмус В. Ф. Платон. M., 19752; Лосев ?. ?., Тахо-Годи ?. ?. Платон. Аристотель. M., 1993 (ЖЗЛ); Васильева Т. В. Афинская школа философии. Философский язык Платона и Аристотеля. М., 1985; Она же. Путь к Платону. М., 1999; Канто-Спербер М. Платон, - Греческая философия. Под редакцией М. Канто-Спербер, в сотрудничестве с Дж. Барнзом и др. (пер. с франц.). Т. 1. М., 2006, с. 203-327 (с. 316-327 библ.). Язык Платона: Ast Fr. Lexicon Platonicum, sive Vocum Platonicum Index. Lpz., 1835-38 (repr. Darmst, 1956); Brandwood L. A Word Index to Plato. Leeds, 1976; Ledger G. R. Recounting Plato. A Computer Analysis of Plato´s Style. Oxf., 1989. Хронология творчества: Thesleff H. Studies in Platonic Chronology. Helsinki, 1982; Brandwood L. The Chronology of Plato´s Dialogues. Camb., 1990; Keyser P. Stylometric Method and the Chronology of Plato´s Dialogues, - BMCR 3, 1992, p. 58-73; Young Ch. M. Plato and Computer Dating, - OSAPh 12, 1994, p. 227-250. Сборники статей: Studies in Plato´s Metaphysics. Ed. by R. E. Allen. L., 1965; Plato. A Collection of Critical Essays. Ed. by G. Vlastos. Vol. 1-2. Garden City (?. ?.), 1971; Science and the Sciences in Plato. Ed. by J. P. Anton. N. Y., 1980; The Cambridge Companion to Plato. Ed. by R. Kraut. Camb., 1992; Methods of Interpreting Plato and His Dialogues. Ed. by J. C. Klagge and N. D. Smith. Oxf., 1992; New Perspectives on Plato, Modern and Ancient. Ed. by J. Annas and Ch. Rowe. Camb. (Mass.); L., 2002. Платон и его эпоха. К 2400-летию со дня рождения. Отв. ред. Ф. X. Кессиди. М., 1979; Платон: pro et contra. M., 2001. Исследования: NatorpP. Platon´s Ideenlehre, 1903; Robin L. La th?orie platonicienne des id?es et de nombres d´apr?s Aristote. P., 1908; Friedl?nder P. Platon. Bd. 1-3. В.; N. Y, 1928-1930 (англ. пер. Plato. N. Y, 1958-1969); Crombiel. M. An Examination of Plato´s Doctrines. Vol. 1-2. L., 1935; Cherniss H. Aristotle´s Criticism of Plato and the Academy. Baltm., 1944; Wilamowitz-MoellendorffU. V. Plato. Sein Leben und seine Werke. В.; Fr./M., 1948; Gauss H. Philosophischer Handkommentar zu den Dialogen Piatos. Bd. 1-6. Bern, 1956; Kr?mer H. J. Der Ursprung der Geistmetaphysik, 1964; Gadamer H. G. Piatos dialektische Ethik. Hamb., 1968; GaiserK. Platon´s Ungeschriebene Lehre. Stuttg., 1968; Tigerstedt ?´. N. Interpreting Plato. Stockholm, 1977; Vlastos G. Platonic Studies. Princ, 1981; Wyller E. A. Der sp?te Platon. Hamb., 1970; Sayre ?. ?. Plato´s Later Ontology. Princ, 1983; Szlezak T. A. Platon und die Schriftlichkeit der Philosophic В., 1985; Ferber R. Piatos Idee des Guten. St. Aug., 19892; Irwin T. H. Plato´s Ethics. Oxf., 1995; Chappel T. The Plato Reader. Edinb., 1996; Kahn Ch. Plato and the Socratic Dialogue. The philosophical use of a literary form. Camb., 1996; ЛОСЕВ, ИАЭ П. Софисты. Сократ. Платон. М., 1969; ИАЭIII. Высокая классика. М., 1974; Доброхотов А. Л. Категория бытия в классической западноевропейской философии. М., 1986, с. 3-148; Мочалова И. Н. Критика теории идей в Ранней Академии, - Академия. Вып. 1. СПб., 1997, с. 97-116; Бородай Т. Ю. Рождение философского понятия. Бог и материя в диалогах Платона. М., 2008.     Библ.: Platon 1980-1985,-Lustrum 30,1988; Platon 1990-1995,-Ibid. 40,1998. Библ. за 1994-2001 имеется на сайте CNRS: http://upr_76.vjf.cnrs.fr (сост. L. Brisson, F. Plin).     См. лит. к ст.: «Горгий», «Государство», «Законы», «Кратил», «Менон», «Пар-менид», «Лир», «Протагор», «Софист», «Теэтет», «Тимей», «Федон», «Федр».     Т. Ю. БОРОДАЙ

Источник: Античная философия. Энциклопедический словарь

ПЛАТОН
??????) А ф и н с к и й (428/7 – 348/7 до н.э.) – др.-греч. философ, основатель европ. идеализма (см. В. И. Ленин, Соч., т. 14, с. 117), идеолог рабовладельческого государства периода крушения классического полиса, доведший объективный идеализм до реставрационной социально-политич. утопии. Род. в Афинах (или может быть на Эгине) в семье, имевшей высокое аристократич. происхождение. Одним из ранних его учителей называют Кратила. Ок. 407 П. познакомился с Сократом и стал одним из его самых восторженных учеников. После смерти Сократа уехал в Мегару, вероятно ввиду неблагоприятной для него политич. обстановки в Афинах. Имеются полулегендарные сведения о посещении им Кирены (где он якобы учился у известного математика Феодора) и Египта, где он будто и набрался математич. и астрономич. мудрости. О путешествиях П. в источниках существует большая путаница. Исторически доказанным можно считать его путешествие в 389 в Юж. Италию и Сицилию. Здесь он, несомненно, имел науч., филос. и религ. общение с пифагорейцами. В Афинах П. основал собств. школу – Академию платоновскую. В 367 и 361 совершил еще два путешествия в Сицилию, причем последнее – по приглашению тирана Сиракуз Дионисия Младшего, имевшего якобы намерение проводить в своем гос-ве идеи П. Остальную часть жизни философ провел в Афинах, много писал, читал лекции, имел множество как друзей и учеников, так и врагов. О П. писали уже ближайшие его ученики, а также известный ученик Аристотеля Аристоксен. Вся эта и последующая биографич. литература о П. погибла, первая обширная биография П., дошедшая до нас от античности, принадлежит только Диогену Лаэртскому (III 1–45). Имеют значение письма П. (к-рые часто в порядке гиперкритики объявлялись неподлинными), отрывки из эпикурейца Филодема, трактат Апулея "О Платоне и его учении", фрагменты Порфирия, биографич. очерк Олимпиодора Младшего, а также многие сведения из Цицерона, Плутарха, Элиана, Атенея и статья о П. в визант. словаре Свиды. С о ч и н е н и я. Под именем П. до нас дошли следующие соч.: речь "Апология Сократа", 23 подлинных диалога, 11 в разной степени сомнительных, 8 неподлинных произведений, к-рые не входили в список произведений П. даже в древности, 13 писем, многие из к-рых безусловно подлинные, и "Определения", единогласно всегда принимавшиеся за неподлинные. Р а н н и й п е р и о д (приблизительно 90-е гг. 4 в. до н.э.): "Апология Сократа", "Критон", "Эвтифрон", "Лахет", "Лисий", "Хармид", "Протагор", 1-я кн. "Государства". Все эти произведения П. отличаются чисто сократовским методом анализа отд. понятий и попытками найти их родовую сущность с упором по преимуществу на моральную проблематику. Переходный период (80-е гг.): "Горгий", "Менон", "Эвтидем", "Кратил", "Гиппий меньший", "Ион", "Гиппий больший", "Менексен" (подлинность трех последних предположительна). В этом периоде уже намечается концепция субстанциально понимаемых идей, с т. зр. к-рой критикуются релятивизм софистов ("Горгий", "Эвтидем"). В сферу внимания П. попадает досократовская философия (критика Гераклита в "Кратиле") и орфико-пифагорейские учения о предсуществовании и бессмертии душ ("Горгий", "Менон"). Кроме сократовского рационального анализа понятий, заметны также поэтическо-мифологич. и даже мистич. мотивы. Эти диалоги характеризует страстная политич. направленность против разложившейся демократии в защиту аристократич. образа мыслей. З р е л ы й п е р и о д (70–60-е гг.). Диалоги этого периода можно разделить на две группы: 1) "Федон", "Пир", "Федр", II–X кн. "Государства". Центральным является здесь учение об идеях как о самостоятельно существующей субстанциальной действитель-ности, определяющей и всю материальную действительность; 2) "Теэтет", "Парменид", "Софист", "Политик", "Филеб", "Тимей" и "Критий". От предыдущей группы диалогов эта группа отличается конструктивно логич. характером, интересом к материальному миру. Содержание касается либо критики голого эмпиризма ("Теэтет"), либо изложения диалектики категорий ("Парменид", "Софист"), либо диалектики космоса ("Тимей"). В этих диалогах П. много спорил с разными философами, часто не называя их имен. Поэтическо-мифологич. мотивы здесь редки. Последний, или поздний, п е р и о д: "Законы" (писавшиеся уже в 50-е гг.) и "Послезаконие" (вероятно написанные кем-либо из учеников П.). "Законы" ставят своей целью изобразить не абсолютно идеальное, а сниженное и доступное реальным человеч. силам гос-во. Они содержат много различных противоречий в концепциях и терминологии. Диалоги сомнительного проис-хождения и неустановленного времени: "Алкивиад I", "Гиппарх", "Клитофонт" и "Минос". Диалоги безусловно неподлин-н ы е: "Алкивиад II", "Соперники", "Феаг", "Демодок", "Сизиф", "Алкей", "Эриксий", "Аксиох", "О справедливости", "О добродетели", "Определения". Произведения П. представляются для совр. историка философии скорее обширной лабораторией мысли, чем определенного рода системой, отличающейся строго продуманной филос. последовательностью. Центральное для П. учение об идеях нигде не изложено у П. систематически, его приходится реконструировать. Это не помешало, однако, П. продумать осн. принципы идеализма очень последовательно и глубоко, а главное, очень откровенно. Едва ли у какого-нибудь др. философа проводится так упорно и так безоговорочно мысль о примате сознания над бытием и едва ли какой-либо др. идеалист столь последовательно продумал все выводы из этого примата, какой бы нелепостью они не отличались. У ч е н и е о т р и а д е. Важнейшей частью философии П. является учение о трех осн. онтологич. субстанциях (триаде): "едином", "уме" и "душе". Это учение разбросано по отд. диалогам, не систематизировано, только в сомнительных "Письмах" имеются нек-рые намеки на эту триаду (см. II312 Е; VI 322 D ; VII 342 В). К этому учению примыкает также и учение о космосе. Основой всякого бытия и всей действительности является, по П., "единое" (??). Будучи взято само по себе, "единое" лишено всяких признаков: оно не имеет частей, т.е. не есть целое, а это значит, что оно не имеет ни начала, ни конца, поскольку начало и конец были бы уже его частями. Но, не имея никаких частей, оно, очевидно, не есть и какая-нибудь фигура, т.е. оно не занимает никакого пространства, а также не может и двигаться, поскольку для движения необходимо изменение, т.е. множественность; к нему неприменимы никакие признаки тождества, различия, подобия и т.д. Оно, следовательно, вообще не есть бытие, т.е. оно есть ничто. Но, собственно говоря, его нельзя назвать и "ничем", т.к. это "ничто" тоже есть нек-рое высказывание. О нем вообще ничего нельзя сказать, оно выше всякого бытия, выше всякого ощущения и выше всякого мышления. Такова, по П., основа бытия и исходный пункт всякой действительности (Раrm. 137 С – 142 В). С др. стороны, "единое" трактуется как "благо" (R. Р. VI 505 AB), как беспредпосылочное начало, к-рое "трансцендентно сущности" (509 В) и к-рое, не будучи мыслимым, является принципом всего мыслимого. Оно есть Солнце, поскольку оно дает возможность всему существующему видеть и быть видимым (508 А – 509 D). В этом источнике скрываются не только идеи вещей, но и сами вещи, само их становление (510 В, 533 CD). Не только все красивые вещи предполагают единую и самотождественную идею красоты (507 В, X 596 А), но прекрасное и безобразное тоже восходят к одному принципу (V 476 А, 479 А), как и вообще всякое многообразие предполагает абсолютно единую и самотождественную раздельность (VII 524 Е, 525 Е, 526 А, ср. также о "едином" в "Государстве" VII 524 ? – 526 А, особенно 524 Е, 525 Е, 526 А, ср. V 476 А, 479 А, VI 507 В. – D; Phaedr. 249 В, 265 D, 266B; Theaet. 147 D, 184 D, 203 CE, 205 CD; Phaed. 78D, 80 B, 101 C; Parm. 132 A, 157 D, 159 C; Phileb. 15 AB – D, 16 CD, 19 B, 23 C, 25 CD; Tim. 35 A, 36 C; Soph. 242 DE, 245 A). Вторая субстанция – "ум" (????) – является, по П., бытийно-световым порождением "Блага"-Солнца, поэтому "ум", будучи раздельным и противоположным неразличимому "единому" – "благу", всегда трактуется у П. как родственный этому последнему и как происходящий от него (R. Р. 490 В, 611 Е.; Phaed. 79 В; Tim. 90 А – С). П. всегда старался подчеркивать чистоту "ума", тщательно его отграничивая от всего материального, вещественного и становящегося. На этом основана концепция "ума" как одной из способностей души (R. Р. IV 435 ?. – 443 D). "Ум" не есть только рассуждение, поскольку рассуждение дискурсивно, а "ум" интуитивен и своим предметом имеет сущность вещей, но не их становление (R. Р. VI 509 D – 511 ?, 529 ?, 533 D; Phaed. 79 A; Phileb. 29 D, 59 BD, 65 D). Может быть наилучшая картина чистого и несмешанного "ума" набросана в "Федре", где мы читаем о мысли (???????) бога, питающейся "умом" и несмешанным знанием (????????) (247 D и вообще 246 ? – 247 ?). Желая всячески возвысить "ум" над всем существующим, П. часто приписывал ему царское достоинство, называя "царем неба и земли" (Phileb. 28 С), "царственным" (там же, 30 D), "вождем" (Legg. XII 963), "причастным богам" (Tim. 51 ?). Рассматривая "единое" не в его абсолютной неразличимости, а в его различимости и раздельности или, как точнее нужно было бы сказать, в его единораздельности (Parm. 142 В – 157 D), П. характеризовал диалектику "ума". Стоит только допустить, говорил П., что "единое" есть, как оно уже получает категорию бытия; "одно есть" является тем целым, в к-рое "одно" и "есть" входят как части и т.д. Мы получаем всю систему категорий, необходимую для осмысленного существования "единого", т.е. весь "ум". Эта гносеологич. и диалектич. концепция "ума" у П. завершается концепцией космологической. "Ум" есть мысленное родовое обобщение всех живых существ, живое существо, данное предельно обобщенно, предельно упорядочение и совершенно, предельно прекрасно (Tim. 29 D – 31 В). "Ум" и жизнь вообще не различаются у П., потому, что "ум" тоже есть жизнь, только взятая в предельном обобщении (Soph. 249 AB; Phileb. 21 D). Этот "ум" воплощен в "космосе", а именно в правильном и вечном движении неба, и это небо мы видим своими глазами (Tim. 47 В – 48 A; Politic. 269 С – 270 A; Legg. X 898 В). Зрительная природа "ума" является его наиболее конкретным воплощением. В том, что "ум" устрояет и поддерживает все существующее (Legg. XII 966 ?, 967 В, ср. X 889 С) П. нисколько не возражал Анаксагору (Crat. 400 А. 413С; Phaed. 97 С, 98 С), хотя в полемике с ним отрицал веществ. природу "ума" и его веществ. функции. Что касается третьей осн. онтологич. Субстанции – "мировой души" (? ??? ?????? ????), то П. дал такую концепцию, к-рая навсегда осталась во всем платонизме и неоплатонизме. Противопоставив "ум" вместе с идеями, его составляющими, телесному миру, П. по необходимости должен был формулировать начало, к-рое объединяло бы и то, и другое. Таким началом и явилась у него "душа", принцип самодвижения, к-рый отличается от "ума" именно этой вечной подвижностью, хотя и получает от него законы своего движения. "Ум" отличается от тел своей бестелесностью и бессмертием, хотя и находит свое конечное осуществление именно в телах (Phaedr. 245 СЕ; Phileb. 30 AB). "Душа" есть и в каждой вещи и во всем "космосе" одновременно и как принцип "тождества", и как принцип "различия", прикрепляя то и другое к "сущности", откуда "душа" по необходимости является между двумя мирами, к-рые она объединяет чем-то прекрасным, пропорцио-нальным и гармоничным, будучи сама бессмертной, а также причастной истине и вечным идеям (Tim. 36 D – 37 С; Men. 81 В, 86 AB; Phaedr. 245 С–В; Phaed. 65 В – 68 А, 78 В – 80 В, 105 В–Е; 106 D; Phileb. 30 A–D; Tim. 30 D, 41 DE, 69 С). Ища причину движения одной вещи в другой, а другой в третьей, мы в конце концов должны придти к такой вещи, к-рая сама движет себя. Это и есть "душа" (Legg. X 896 AB). Она старше и первичнее всякого тела (892 AB, 894 D, 895 В), являясь настоящей и подлинной "природой" (892 С, ср. о космич. функциях "души" – Tim. 37 С – 47 ?). Наряду с теорией "мировой души" П. развил концепцию индивидуальной "души", являющейся лишь истечением мировой (Phileb. 30 A; Tim. 41 DE, 69 CD). П. говорил о бессмертии или, вернее, о вечном возникновении также и тела вместе с "душой". Смерть тела есть только его переход в другое состояние. Тело и "душа" богов "соединены между собою на вечные времена" (Phaedr. 246 D), но всякая "душа" должна быть судима в подземном мире после ее отрешения от тела. Следовательно, с т. зр. строгого платонизма, смертно не тело, но та или другая его форма, а смена этих телесных форм прекрасна, как и весь космос. Космос совершеннейшим образом воспроизводит вечный и нестановящийся первообраз или образец (??????????), он прекраснее всего (Tim. 28 С – 29 В). П. достаточно отчетливо формулировал сущность прекрасного также и в идеальном мире. Здесь мы имеем вечный первообраз совершенного демиурга и то, что появляется в идеальном мире как результат его деятельности. Это есть уже не просто неподвижная идея и не просто возможность тех или иных ее воплощений, но такое ее воплощение, к-рое является пределом всех возможных частичных воплощений, тем самым предвосхищая их в себе смысловым образом. Но тогда должно быть какое-то становление и в области самой идеальности, отличное от того становления, к-рым характеризуются материальные вещи, то возникающие, то погибающие. Это есть живое в себе (???? ?? ???? 39 ?), т.е. своего рода организм идеи, или, точнее, идея как организм. Дальнейшее диалектич. развитие первого образа приводит к уму "космоса", душе "космоса" и телу "космоса", что впервые и создает красоту в ее окончат. виде (30 AD). Своими космологич. категориями П., в сущности, выражал здесь ту мысль, что все прекрасное, во-первых, видимо и слышимо, внешне или телесно, что, во-вторых, оно оживлено своей внутр. жизнью и что, в-третьих, оно содержит в себе тот или иной смысл. Такая абсолютная взаимопронизанность тела, души и ума и является, по П., красотой. К этому учению примыкает платоновское учение о космич. пропорциях, принцип к-рых дан в очень ясной форме как определенного рода точное объединение двух связуемых моментов при помощи среднего связывающего (31 С, ср. Politic. 284 DE). Т.о., "ум" у П. является первичной красотой, а соединение его с "душой" и "космосом" – окончат. красотой. Однако платоновского демиурга нельзя понимать монотеистически, а лишь как одну из категорий "ума", а именно как активную направленность "ума", что мы и находим в последующей истории антич. платонизма, а именно в неоплатонизме. Материальный мир (материя и идеи). Осн. триада осуществляется в материальном мире. Последовательный абсолютный идеалист, П. утверждал первичную существенность идеи и непервичность, несущественность материи. Материя есть для него лишь принцип частичного функционирования идеи, ее сокращения, уменьшения, затемнения, как бы та "воспреемница" и "кормилица" идей, к-рая не может воспринять их целиком, а воспринимает только "по возможности", только в известной степени начиная от максимально устойчивого их воплощения в виде мира неподвижных звезд, переходя к неустойчивому их воплощению в планетных сферах и кончая миром земных вещей, к-рые постоянно то возникают, то исчезают (Tim. 47 ? – 69 А). Материя, взятая сама по себе, абсолютно бесформенна, т.к. иначе она не могла бы в совершенной форме воплощать в себе идеи, а привносила бы в это воплощение нечто еще и от себя самой (50 DE). Поэтому она не есть ни земля, ни вода, ни воздух, ни вообще какая-нибудь из физич. стихий. Материю П. нужно понимать как чистое иное и иное в отношении той или другой идеи, чистую инаковость. Сущее есть только идея, а материя есть только не-сущее. П. подверг резкой критике разрыв идей и вещей и формулировал те самые аргументы, к-рые Аристотель задним числом направил против якобы платоновского дуализма, заимствуя их вероятнее всего из того же П. (Parm. 130 А – 135 С). Возможно, однако, что Аристотель в своей критике идей меньше всего имел в виду П., а скорее, как и сам П., мегарскую школу, тем более, что и сам Аристотель учил о надкосмич. "нусе" – уме, "форме форм", к-рая, будучи совокупностью всех идей, управляет, как и у П., всем материальным миром. В наст. время трудами ряда ученых (M. Hartmann, G. Schneider, G. Teichm?ller, О. Siebeck, Th. Gomperz, R. Bury, К. Praechter и др.) доказано заимствование Аристотелем своего метафизич. учения о четырех причинах в основном из платоновского "Филеба". При всем разнообразии и эволюции взгляда П. на идею, начиная с "Федона" (102 В, 104 В; см. об идее в диалогах Soph. 254 В – 260 А; Parm. 137 С – 166 С; Politic. 271 С – 272 D, 273 ? – 274 A; Tim. 29 D – 37 С; 90 А и мн. др.), осн. концепция П. состоит в том, что подлинным бытием является идеальное бытие, к-рое существует само по себе, а в материи только "присутствует" (???????? – "присутствие", Phaed. 100 D; Soph. 247 А). Материя же впервые получает свое существование оттого, что подражает ему, приобщается к нему или "участвует" (??????? – "участие") в нем (Parm. 132 D, 141 D, 151 ?; Soph. 256 В, 259 А). Другими словами, для П., как для абсолютного идеалиста, только и существует одно идеальное бытие с абсолютной концентрацией и завершением его в "едином" или "благе" и с абсолютным распылением его в неопределенно-множественной материи. В последние годы жизни объективный идеализм П., его учение об идеях подвергалось пифагорейской обработке. П. хотел найти источник для самих идей, который он и увидел теперь в "идеальных числах". Предпосылки этого учения содержались в его концепции "единого": дробление этого "единого" само собой должно было приводить к числам, а идеи оказывались уже качественно заполненные числами. Это промежуточное положение идеальных чисел между "единым" и "умом" будет играть колоссальную роль в неоплатонизме. На этой последней ступени своего учения об идеях П. намекал на два рода материи, поскольку выдвигаемая им теперь "неопределенная двоица" является наивысшим обобщением материи в сравнении с более ранним учением "о беспредельном". Гносеология, логика, диалек-т и к а. Гносеология П. строилась так, что руководящим принципом познания оказывалась именно идея, а не чувств. знание. Это проявилось в том, что любовь к идее становилась основой всей теории познания, так что любовь и познание оказывались неразрывным целым, и П. в яркой художеств. форме рисовал восхождение от телесной любви (т.е. к отдельным вещам и телам) к любви в области душ, а от этих последних – к области чистых идей. Этот синтез любви и познания он понимал как особого рода неистовство и экстаз, когда познание есть чистая любовь, а любовь есть чистое познание (см. Пир203 А – 212 A; Phaedr. 244 А – 257 В, а также весь "Теэтет"). В мифологич. форме это познание при помощи идей трактовалось у П. как воспоминание о небесной родине душ, где эти души воспринимали всякую идею непосредственно лицом к лицу, в то время как после переселения в грубую земную действительность у них осталось только воспоминание об идеальном мире, затрудненное темнотой и тяжестью материи. Однако в этой концепции отнюдь не все мифологично. Здесь содержится и чисто филос. априоризм, причем под "априори" понимается здесь не субъективная предпосылка человеч. сознания, но объективная действительность идеального мира. В учении об идеях проводился тот принцип, к-рый П. сам называл (????????) "смысловой предпосылкой", "основанием", "основным принципом", "основоположением". Идея, по П., вовсе не оторвана от вещи, но является основанием осмысленного существования вещи и ее структуры. Это и есть ипотеса, буквально – "подположение", "положение в основе самой вещи" (Phaed. 92 D, 93 D, 94 В, 101 D, 101 ?, 107 ?; R. ?. VII 510 C, 531 ?, 534 ?; Men. 86 ?, 87 AD, 89 C; Parm. 127 D, 136 AB, 137 В, 142 D, 160 В, 161 A; Phileb. 16 D; Soph. 253 DE и др.). На основании этого П. давал теорию наук, из к-рых основными являются у него арифметика, геометрия, астрономия и музыка (R. Р. VII 525 В – 531 С). Представителей этих наук он упрекал в голом эмпиризме и требовал обоснования этих наук при помощи теории идей. Однако осн. наукой, определяющей собой все прочие, является для П. диалектика, к-рая именно и состоит в рассмотрении самого принципа наук или в "давании и требовании смысла" для чувствен, вещей (531 D – 537 С, Ср. I 344 D; Lach. 187 DE; Theaet. 169 А, 177 В; Phaed. 76 В, 101 CD; Conv. 202 A; Politic. 286 A; Phileb. 26 В). Поэтому диалектика у П. есть метод четкого разделения единого на многое, сведение многого к единому и структурное представление целого как едино-раздельной множественности (Phaedr. 249 В, 265 DE, 266 С). Следовательно, теория диалектики у П. тоже есть ниспровержение всякого дуализма. Более конкретно П. представлял диалектику следующим образом: 1) диалектика, вступая в область спутанных вещей, расчленяет их так, что каждая вещь получает свой собственный смысл или свою идею. 2) Найденный смысл, или идея вещи, берется не в отрыве от вещи, но как ее принцип, как ее ипотеса, как ее закон, поскольку у П. общее обязательное является законом для подпадающих под него единичностей. Именно так понимается у П. ?????. В том же смысле он употреблял и термин ?????, т.е. "закон", ведущий от рассеянной чувственности к упорядоченной идее и обратно (R. Р. VII 532 А). 3) Диалектика поэтому является у П. установлением мысленных оснований для вещей, своего рода априорных категорий или форм, но априорных не субъективно, а объективно, т.е. представляющих собой смысловое отражение самой же действительности. 4) Эти логос – идею – ипотесу – основание диалектика понимает еще и как предел чувств. становления. У П. часто употребляется термин "цель" (?????) там, где мы употребили бы термин "предел", т.е. "предел чувственно-материального становления". Такой всеобщей целью является благо в "Государстве" (VI 505 ДЕ, VII 519 С), "Филебе" (54 С), "Горгии" (467 С – 468 В, 499 Е, 507 D) или красота в "Пире" (210 Е, 211 С). Этот предел становления вещи содержит в себе в сжатом виде все становление вещи и является как бы его планом, его структурой. Учение о бессмертии души вообще невозможно без понятия предела (Phaed. 102 А – 107 A; R. Р. X 608 С – 611 В). 5) В связи с этим диалектика у П. является учением о неделимых цельностях, о чем П. говорил множество раз и особенно в учении о синтезе предела и беспредельности (Phileb. 16 D) и в учении об элементах идеи, несущих на себе цельность этой последней, в отличие от ее вполне дискретных частей (Soph. 253 DE). 6) Будучи наукой о целостности, эта диалектика сразу и дискурсивна и интуитивна, потому что в отличие от неподвижных ипотес "диалектич. метод" может раскрыть познават. сущность ипотес (R. Р. VII 533 CD) и поэтому в сравнении с ней прочие осн. науки только "грезят" о сущем, но не усматривают его "наяву" (533 А–С), а она – "венец наук" и нет никакой науки выше, чем она (534 ? – 535 А). Производя всевозможные логич. разделения, диалектика в то же самое время умеет и все сливать воедино (531 DE, 537 С). Диалектик, по П., тот, кто обладает, "совокупным видением" (???????) наук, так что диалектик тот, кто "видит все сразу" (??????????) (там же). 7) Поэтому диалектика есть не только умение беседовать (Crit. 53 С; Prot. 348 CD; Gorg. 471 D; Conv. 194 D; R. P. I 328 BD, VII 526 A), не только умение спрашивать и отвечать (Prot. 329 AB; Gorg. 461 A; Theaet. 151 С; Phaed. 75 D; R. P. I 336 С 343 A, VI 487 B, VII 534 E; Crat. 390 CD) и даже не просто умение среди смутных споров находить истину (Theaet. 161 Е, 167 Е, 169 С) или применять ее практически (Eythyd. 290 С), но умение и вообще мыслить логически (Phaed. 90 В), и получать искомый предмет в расчлененном, единораздельном виде (Phileb. 17 А), так что при помощи такой диалектики знание становится максимально истинным (Phileb. 57 ?, 58 А) и все прочее оказывается "вторичным и позднейшим" (Phileb. 59 С). Другими словами, диалектически развиваемая ипотеса сообщает мышлению и познанию единораздельный, т.е. структурный, характер. Т.о., П. называл диалектикой науку о разыскании принципа каждой вещи, в к-ром предельно предвосхищено все возможное становление этой вещи, так что он является смысловым методом ее существования, содержа в себе весь план этого последнего структурно и единораздельно. Что же касается самого "ядра" диалектики в современном ее понимании, а именно, учения об единстве противоположностей, то оно вытекает из суждений П. о диалектике и виртуозно проведено им фактически во мн. диалогах, особенно в "Пармениде" и "Софисте" (о диалектике категорий у П. – см. А. Ф. Лосев, Очерки антич. символизма и мифологии, т. 1, 1930, с. 497–500). В целом логика, диалектика, теория познания и онтология выступают у П. как нечто единое и нераздельное, хотя осн. бытием у него всегда является бытие идеальное. Психология, этика и политика. Эти разделы учения П. трактуются им последовательно идеалистически. Индивиду-альная душа есть, по П., не что иное, как образ и истечение универсальной "мировой души" (Phileb. 30 A; Tim. 41 DE, 69 CD) и обладает тремя способностями: идеально-умственной, целесообразно-волевой и инстинктивно-аффективной, с приматом первой способности над всеми остальными (R. Р. IV 435 А – 443 D). В этом состоит смысл также и знаменитого образа "души" в виде крылатой колесницы, двух коней и возничего (Phaedr. 246 AB). В этике этому соответствуют три добродетели – мудрость, мужество и просветленное состояние аффектов. Эти три добродетели объединяются в одну цельную добродетель, представляющую их равновесие, – справедливость. Это учение о четырех добродетелях основано на "здоровье", "красоте" и "благообразии" души, будучи вполне противоположно квазидуалистич. учению "Федона" (64 А – 67 D) о теле как могиле души. Хотя только дух, чистая мысль, благо и божество делают нас счастливыми (Gorg. 504 А – D; R. Р. 1 353 А – 354 В, IV 443 BE, IX 583 D, ? 609 В; Theaet. 176 ? – 177 А), и само гос-во у П. существует только для филос. добродетели (Gorg. 464 В, 521 D; Politic. 309 CD; R. P. VI 500 DE), все же весь "Филеб" посвящен учению о синтезе разума и удовольствия (Phileb. 61 В–?), да и в "Государстве" (напр. X 603 ? – 604 D) осн. принципом этики считается мудрое равновесие всех человеч. способностей, поскольку тело воспитывается здесь гимнастикой так же, как душа музыкой, т.е. в общий этич. синтез добродетели входит также и тело. Т.о., этика П. также претерпела эволюцию. Если в ранних диалогах П., подобно Сократу, трактовал всякую добродетель как знание, то в "Пире" и в "Федре" это знание уже неотделимо от любви, в "Государстве" – от телесного благосостояния, а в иных местах трактуется как умиротворенное, мудрое, упорядоченно-законное и блаженное состояние всех естеств. человеч. способностей (Gorg. 504 А – В; Theaet. 176 ? – 177 A; R. P. I 353 А – 354 В, IV 443 В – ?. IX 583 В – 576 ?, ? 609 BD). Такое же тройное деление П. проводил и в политике, давая теорию трех сословий: философов, к-рые на основании созерцания идей управляют всем гос-вом (V 471–480 А, VI 484 А – 487 А); воинов, осн. цель к-рых охранять гос-во от внутр. и внешних врагов и о музыкально-гимнастич. воспитании к-рых у П. имеется целая теория (II 372 А – 375 Е); и работников, т.е. крестьян и ремесленников, к-рые поддерживают гос-во материально (II 369 А – 372 А). Гос-во, по П., появляется в результате врожденных людям социальных потребностей, и самые классы гос-ва возникают в результате развития естеств. потребностей человека. Так появляются такие группировки людей, как сословие воинов или мастеров (372 А – 375 Е). П. устанавливал три осн. формы правления – монархию, аристократию и демократию. Каждая из них также делится на две формы. Монархия есть владычество одного и может быть законной (царь) или насильственной (тиран). Аристократия есть владычество немногих и может быть владычеством лучших или худших (олигархия). Демократия есть владычество всех и может быть законной или беззаконной, насильственной (Politic. 291 С – 297 В). Все шесть форм гос. власти П. подвергал жесточайшей критике (302 В – 303 С) и выдвигал утопич. план гос. и обществ. устройства, плохо различая понятия гос-ва и общества. Утопия П. в "Государстве" является реставрационно-рабовладельческой: греки не могут быть рабами в отношении друг друга, варвары являются врагами греков "по природе" (V 469 С – 471 С); цари должны философствовать, а философы царствовать (V 473 CD, ср. Politic. 292 В – Е). П. выступал против злой и необузданной черни в то время как подлинными философами и правителями, думал он, могут быть только немногие созерцатели истины (R. Р. IV 428 D – 429 А; Politic. 292 D – 293 В). Давая подробную теорию обществ. и личного воспитания философов и воинов (R. Р. II 375 ? – 380 ?; VI 489 D – 495 A, 498 С – 504 ?), П. не относил ее к третьему сословию, единств. функцией и добродетелью к-рого считал повиновение философам-правителям и доставление жизненных ресурсов для всего гос-ва (IV 416 Е, VIII 547 С). Эту реакц. утопию Маркс характеризовал как "... афинскую идеализацию египетского кастового строя" ("Капитал", т. 1, 1955, с. 375). Реакционность этой утопии не снимается и тем, что П., проповедовал уничтожение частной собственности, общность жен и детей (V 449 А – 461 Е), гос. регулируемость браков, обществ. воспитание детей, к-рые не должны знать своих родителей. Хотя П. обосновал, т.о., учение о законности обществ. неравенства, все же его концепция имела мало общего с рабовладельч. аристократией. Земледельцы и ремесленники у него не рабы, но свободные; философы и воины не аристократы, но носители и претворители в жизнь общего идеала вечной мудрости. В произведениях П. (Theaet. 175 АЕ) содержится даже злое издевательство над теми, кто кичится своей родовитостью, перечисляет своих предков и на этом основании отделяет себя от других. Политич. убеждения П. эволюционировали (это нашло отражение в различии точек зрения П. в диалогах "Политик", "Государство" и "Законы") от идеологии реставрации молодого рабовладельч. полиса к восхвалению полицейско-монархич. гос-ва периода эллинизма. Эстетика. П. всячески старался отграничить эстетическую область, как область прекрасного. Прекрасные предметы не есть прекрасное само по себе, ибо они могут быть и безобразными. Настоящее прекрасное и вне отдельных предметов, но в то же самое время к нему приобщены все прекрасные предметы (Hipp, mai. 301 ? – 303 А). Это прекрасное, как всеобщая категория, вполне специфично, требуя для себя также и специфич. путей познания. Вещи, к-рые изображаются у поэта, в своем существ. значении и практич. применении известны гораздо лучше не поэтам, а тем, кто реально умеет их производить. И не этими вещами как таковыми интересуется поэт, но той стихией красоты, к-рая нисходит свыше на эти вещи и делает их прекрасными. Специфика красоты (изложение этого вопроса дано П. в диалогах Пир 203 В – 212 С и Phaedr. 244 А – 253 С) сводится к следующему: познание здесь не отделяется от любви, а любовь – от красоты, так что познание трактуется как вечное рождение прекрасного. Мир идей у П. есть мир вечной красоты. Т.о., в сфере красоты имеется субъект, переживающий эту красоту, и объект, существующий независимо от субъекта. Но, чтобы возникла красота, необходимо слияние субъекта и объекта и не просто слияние, а еще и любовь субъекта к объекту, и не просто любовь, но некоего рода вступление в брак субъекта и объекта и даже некое порождение в результате этого брака. В этом порождении, конечно, нек-рым образом существуют и субъект и объект, его породившие, но само порожденное уже не есть ни только субъект, ни только объект. Наконец, это порожденное уже не допускает применять к себе категории времени и пространства. Оно – вне времени и пространства, как, напр., к любому арифметич. числу тоже было бы бессмысленно применять категории времени и пространства. П. на все лады расписывал неприменимость к красоте всякого рода веществ. характеристик (Conv. 211 AB), говоря здесь не просто о красоте, но об ее смысле, об идее. Только когда упомянутое порождение понимается в своей смысловой данности, т.е. как чистая идея, только тогда она становится у П. красотой. Внутр. или жизненная сторона иск-ва превратилась у П. в божеств. первообраз, в небесную действительность, а внешняя и чувств. сторона, осмысляемая этим первообразом, превратилась в неистовство, в экстаз, в эротич. энтузиазм. И такого рода красота оказалась у него правителем и вообще источником жизни для всего живого. Т.о., красота для П. есть, вообще говоря, слиянность идеи и материи, или что то же, разумности и удовольствия, а принципом этой слиянности является мера. Красота жизни и красота реального бытия для П. гораздо выше красоты иск-ва. Бытие и жизнь есть подражание вечным идеям, а иск-во есть подражание бытию и жизни, т.е. подражание подражанию, или так сказать, подражание второго сорта. Поэтому П. изгонял Гомера из своего идеального гос-ва (R. Р. III 398 А), поскольку это последнее, с его т. зр., есть творчество жизни, а не творчество пусть хотя бы и красивых вымыслов (X 605 D – 607 В), тем более, что народные и поэтич. мифы часто весьма далеки для П. от подобающей человеку морали (II 377 В – 378 Е). П. изгонял из своего гос-ва плаксивую, печальную, разнеживающую или застольную (т.е. надо полагать, буйную и пьяную) музыку. В идеальном гос-ве он оставлял только военную или вообще мужеств. музыку и мирно деятельную, к к-рой относил молитвы и проникновенно человеч. мотивы (III 398–399 С). Изгоняются все инструменты, кроме лиры и цитры, т.к. даже флейта расценивалась как слишком возбуждающий инструмент. Только пастухам разрешается пользоваться свирелью (399 D). Благонравие и приличие являются необходимым условием красоты (399 D – 403 С). Это не мешало П. ставить Гомера выше всех поэтов Греции с чисто поэтич. т. зр. (X 595 С; 606 ? – 607 D). Религия и мифология. П. подверг настоящему разгрому всю традиц. греч. мифологию, считая опасным и недопустимым для восприимчивого детского возраста ознакомление с большинством мифов. П. не отвергал богов традиц. мифологии, но требовал филос. очищения от всего того грубого, безнравственного и фантастического, что в этой области накопилось за многие века в народе й в поэзии. Больше того, П. обрушивался против всяких безбожников или против тех, к-рые признавали богов, но не признавали их управителями мира. П. при этом исходил из учения о том, что все должно иметь свою причину, т.е. свою душу и это прежде всего касается мира в целом (Legg. X 888 ? – 899 D). Особенно много от П. достается деистам (899 ? – 903 В). Гос. люди, во всяком случае, должны быть глубоко и сознательно верующими (XII 966 D). Религия и мифология у П. являлись философскими. Подлинные боги для П. – это идеально обобщенные или максимально одушевленные идеи. Платонич. "единое" могло бы считаться наивысшим божеством, если бы оно не включало в себя также и все внебожественное. Поскольку же оно всеобщее и неразличимое тождество, то "ум" есть высшее божество (Phileb. 30 С), будучи синтезом всех отдельных и единичных богов, или идей – душ. Правда, вся эта философия мифологии находится у П. пока еще в зародыше и расцветает только в неоплатонизме. Но Зевс уже определенно трактуется у П. как "мировая душа" – "ум" (Phileb. 30 D). Он – гл. устроитель всего существующего и в таком виде изображается у П. много раз (Phaedr. 246 ?; тексты о демиурге – Tim. 28 С, 29 Е, 34 А, 37 С, 41 А, 92 В; о вложении разумной души в космос – Politic. 269 ?; ср. Soph. 265 С). Кроме этого гл. бога, говорится еще о многих богах, связанных с отд. областями или функциями космич. жизни, и о демонах, к-рые занимают середину между божеством и смертным (Conv. 202 ?). Миф, по П., – символ, к-рый иной раз даже трудно отделить от объективно-онтологич. рассуждения. Поскольку для П. мир идей отождествляется с воздействием его на материальный мир в виде души, то для него существуют не столько идеи, сколько идеи души. Но всякая идея-душа есть только логич. структура живого существа. Поэтому платоновские мифы, рассказывающие об идеях-душах, есть рассказы о тех или иных живых существах, глубоко вскрывающих природу действительности. Так, П. в мифологич. форме трактовал о периодах и возрастах всего космоса (Politic. 269 С – 274 Е), о космич. движении богов и всяких душ вообще (Phaedr. 246 В – 249 D), о числовом образе возникающей в гос-ве смуты (VIII 545 ? – 547 В) и т.д. П. признавал идею судьбы и трактовал ее как божественную (Phaedr. 248 В С; Legg. X 904 С; Gorg. 512 ?; Phaedr. 113 ?, ср. 58 ?; Apol. 33 С; Tim. 89 С). Однако он не отрицал и свободы воли, признавая ее как для каждого человека (Legg. X 90 4 В), так и для души (R. Р. X. 617 ? – 620 ?). Выводы, историческое значение ф и л о с о ф и и П. Философия П. была самым откровенным безоговорочным идеализмом. С небывалой до того времени решительностью П. учил о том, что материя есть отражение и истечение идей. Итак, философия П. есть абсолютный идеализм. Идеи П. понимал не только субъективно-человечески, но и как объективно существующую вне и независимо от человека идеальную действительность. Идеи образуют особый мир, где каждая идея является абсолютизированным смыслом каждой и вообще всех вещей. Отражением этого мира идей, его воспроизведением и осуществлением как раз и является весь чувств. космос с заключенными в нем природой и обществом. Следовательно, философия П. есть не только идеализм, но и о б ъ е к т и в н ы й и д е а л и з м. Вместе с тем П. никогда не переставал быть греком, т.е. человеком антич. культуры, и потому П., противопоставивший идеальный мир чувственному, не мог остаться при таком дуализме. Материя оказалась у него в конечном счете прекрасно, идеально организованным чувств. космосом, а идеальный мир – наполненным теми же вещами, людьми, природными и обществ. явлениями, но только данными в виде предельно точно сформированных первообразов, вечно неподвижных, но зато вечно изли

Источник: Философская Энциклопедия. В 5-х т.

Платон

- знаменитый философ, родился в Афинах между 430 и 427 гг. до Р. Хр. По некоторым, впрочем, сомнительным, свидетельствам его настоящее имя было Аристокл, а Платон - только прозвание. Семейство его принадлежало к знатному и богатому роду: по отцу, Аристону, он считался потомком последнего афинского царя Кодра, а по матери, Периктион, был в родстве с законодателем Солоном. - Биография Платона. Древнейшие жизнеописания, близкие ко времени Платона, известны только по имени, а дошедшие до нас произведения Диогена Лаэртия (III-я книга его истории), Апулея ("De habitud. doctrin. P.") и Олимпиодора (биография, прилагаемая к его комментарии на 1-го Алкивиада), отделенные несколькими веками от своего предмета, обильны легендами и сомнительными анекдотами, но довольно скудны достоверными фактами. Пройдя с помощью лучших учителей полный курс тогдашнего воспитания (грамматика, музыка, гимнастика), Платон занялся стихотворчеством, которое оставил, когда в 20-летнем возрасте познакомился с Сократом и отдался его философии (408 г.). Во время суда над "мудрейшим из эллинов" Платон был в числе его учеников, предложивших за него денежное поручительство. После приговора он заболел и не присутствовал при последней беседе в темнице. По смерти Сократа (399 г.) Платон, вместе с некоторыми другими учениками, переселяется в Мегару, где отдается отвлеченным диалектическим вопросам об основах бытия и познания. Из Мегары, по всей вероятности, он предпринимает свои первые путешествия, между которыми более достоверны поездки в Кирену к математику Феодору и в Египет - предполагаемый очаг всякой мудрости. Есть указания на возвращение Платона в Афины в 394 г. Через несколько лет он предпринимает путешествие в Нижнюю Италию и Сицилию, сначала для ближайшего знакомства с пифагорейцами, а потом ради опыта создать образцовое государство через подчинение своему влиянию сиракузского тирана Дионисия (Старшего). Принятый сначала хорошо, философ скоро отсылается с бесчестием и даже, по некоторым свидетельствам, продается в рабство, из которого счастливо освобождается. Вернувшись в Афины (386), Платон начинает собирать вокруг себя кружок учеников, с которыми беседует о философии в пригородном публичном саде, Академии (в версте от Афин, по дороге в Елевзис). В 368 или 367 гг., после смерти Дионисия Старшего, его сын и преемник Дионисий Младший, под влиянием своего дяди Диона (с которым Платон подружился еще в первое свое посещение Сиракуз), призывает философа к своему двору, обещаясь стать его верным учеником. Сперва мечта Платона о юном тиране, преобразующем общество под руководством истинного философа, как будто сбывается, но скоро Дионисию надоедает философская опека; после своего разрыва с Дионом он начинает презрительно и враждебно относиться к Платону и наконец отпускает его ни с чем. В 361 г., через пифагорейца Архита, он снова призывает Платона, обещаясь ему помириться с Дионом, и снова его обманывает, так что 70-летний философ принужден с опасностью жизни бежать из Сиракуз. Умирает Платон в 348 или 347 г., вероятно, в своем загородном доме, по соседству с Академией. О домашней жизни Платона ничего положительного неизвестно; достоверных изображений его также не сохранилось. Восторженные последователи его философии прозвали его божественным; некоторые современники смотрели на него как на старого болтуна; знаменитейший из его учеников, Аристотель, разъединившись с учителем, держался о нем среднего мнения. Сочинения Платона очень неравны между собой по достоинству; отдельные из них дают основания как для самой высокой, так и для самой низкой оценки. Во всяком случае, ей должно предшествовать решение вопроса о подлинности и хронологии Плато-новых сочинений. Этот вопрос, породивший огромную литературу в XIX в. (особенно в Германии), ставился еще в древности. Весьма характерно известие комментатора Аристотелевой Метафизики, Асклепия, что, несмотря на ясное свидетельство Аристотеля о принадлежности "Федона" Платону, "некто" Панэтий (стоический философ в Афинах) "осмелился" утверждать подложность этого диалога, потому что он, Панэтий, объявив душу смертной, захотел привлечь к этому взгляду и авторитет Платона, а так как в "Федоне" Платон ясно присваивает бессмертие разумной душе, то из-за этого и признал (Панэтий) этот диалог подложным" ("Scholia", ed. Brandis, стр. 576, а. 38). Рядом с таким классическим образцом предвзятой псевдокритики, еще сильнее проявлялось полное отсутствие всякой критики, вследствие чего Платону, как и большинству знаменитых древних авторов, присваивались сочинения, совершенно ему чуждые. Диоген Лаэртий называет 10 апокрифических диалогов, отчасти дошедших до нас; ни один из них не вошел в полный список Платоновых сочинений, составленный Фрасиллом (в начале I в. по Р. Хр.) и сохраненный тем же Диогеном Лаэртием (см. ниже). Это исключение распространенных апокрифов предполагает у Фрасилла некоторую критику и составляет некоторый предварительный аргумент в пользу подлинности произведений, вошедших в его список. Их всего 36, разделенных на 9 тетралогий (34 диалога, защитительная речь Сократа и небольшое собрание писем Платона). Этот "канон" Платоновых творений оставался почти неприкосновенным до XIX в., когда Шлейермахер (1768 - 1834; его немецкий перевод Платона появился 1-м изд. в 1802 г.) отверг подлинность нескольких второстепенных диалогов. Но настоящим зачинателем отрицательной критики Платона должен быть признан Аст (1778 - 1841). В его книге "Plato&s Leben u. Schriften" (Лейпциг, 1816) оценка философского значения и литературных достоинств каждого диалога по большей части верна и метко выражена, но скрытое в его взгляде неосновательное предположение, будто Платон мог создавать только первостепенные философские произведения, заставляет его из 36 сочинений признать подлинными только 14: "Протагор", "Федр", "Горгий", "Федон", "Теэтет", "Софист", "Политик", "Кратил", "Филеб", "Пир", "Государство", "Критий". Действительно (если исключить последний, неоконченный диалог), признанные Астом произведения заключают в себе самое значительное, что создал Платон. Но именно поэтому исключение всего остального должно быть заранее отвергнуто, ибо нельзя допустить, чтобы автор, проживший до 80 лет и писавший, по крайней мере, в течение полувека, оставил только одни образцы. Характерно для критики Аста, что он с своей точки зрения внутреннего достоинства решительно отверг подлинность "Законов", имеющую за себя самое сильное из возможных доказательств - прямое свидетельство Аристотеля, при чем критик не принял во внимание, что именно неудовлетворительность этого сочинения совершенно соответствует тем фактически известным и внутренним и внешним условиям, при которых его писал Платон в последние годы своей жизни. После Аста кантианец Зохер, в ученейшей книге: "Ueber Plato&s Schriften" (Мюнхен, 1820), отвергает хотя лишь 13 произведений, но между ними такие капитальные, которые были признаны даже Астом, именно "Софист" ("Политик") и "Парменид". Основанием для такого отрицания служит главным образом принципиальное, будто бы, противоречие между содержанием этих диалогов и тем учением об идеях, которое излагается в других бесспорных Платоновых сочинениях. Но и отвергаемые критиком диалоги до него также признавались бесспорными, и несогласие между ними и другими, помимо принятого им объяснения, допускает еще два другие: 1) колебания самого Платона в разные эпохи его жизни между различными точками зрения на один и тот же предмет и 2), что еще вероятнее, - неверное или неполное понимание Платоновой теории со стороны критика. Представителем положительной критики против отрицаний Аста и Зохера выступил известный издатель и комментатор Платона Штальбаум, в сопровождающем его издание трактате: "Disputatio de Platonis vita, ingenio et scriptis". Он отвергает только 7 вызывающих основательные сомнения диалогов: "Алкивиад II", "Феаг", "Любители", "Иппарх", "Клитофон", "Минос", "Эпиномис". Таково же, приблизительно, суждение К. Ф. Германа, Штейнгарта, Зуземиля. Историк греческой философии Целлер, в раннем своем сочинении о Платоне (1839), отвергает подлинность всех так называемых "сократических" диалогов, а также "Законов"; в более зрелых своих трудах он берет назад свои отрицания. Своеобразно проводит крайне отрицательную критику Зукков ("Die wissenschaftliche u. kьnstlerische Form der Platonischen Schriften etc.", Берлин, 1855). Основываясь на одной фразе в "Федре", что всякое настоящее философское произведение должно быть похоже на одушевленное существо с головой, туловищем и ногами, он признает подлинными только те сочинения Платона, которые, на его взгляд, удовлетворяют этому требованию. Такими он находит всего лишь 11 диалогов, при чем отвергаются признанные даже Астом "Горгий", "Кратил", "Политик", "Критий", но зато допускается "Апология". Ибервег ("Untersuchungen ьber die Echtheit u. Zeitfolge der Platonischen Schriften", Вена, 1861) отрицательно относится к "Пармениду", впоследствии также к "Софисту" и "Политику". Шааршмидт ("Die Sammlung der Platonischen Schriften zur Scheidung der echten von den unechten untersucht", Бонн, 1866) идет дальше Аста и Зуккова, допуская лишь 9 подлинных диалогов: из списка Зуккова он выбрасывает "Парменида", "Филеба", "Софиста", "Апологию", зато включает "Законы" и "Горгия". Общий прием его критики состоит в том, что отвлеченную возможность подделки он всегда принимает за достаточное основание для признания действительного подлога. - Huit ("La vie et l&oeuvre de Platon", Париж, 1893), вообще держащийся положительного направления, примыкает к отрицательному лишь по отношению к "Софисту", "Политику" и "Пармениду", которых он, вслед за Зохером и Ибервегом, отрицает как противоречащих Платоновой теории идей. Между известными европейскими учеными только один англичанин Грот, в своем классическом сочинении "Plato andthe other companions of Socrates" (Лондон, 1867), решительно стоит за весь Фрасиллов "канон". Главная сила его аргументации состоит в указании произвола и противоречий отрицательной критики, прототип которой он находит в Панэтиевом мнении о "Федоне". В настоящее время могут быть подведены итоги всей этой критической работы: 1) не доказана положительным образом подложность какого бы то ни было из произведений, вошедших в список Фрасилла; 2) указаны более или менее веские основания для признания некоторых из этих произведений сомнительными. Действительное положение дела не позволяет идти дальше этого. Основания для признания несомненной подложности могли бы быть здесь троякими: или внешнее свидетельство авторитетного писателя, например, Аристотеля; или явные несообразности в содержании - например, если бы в каком-нибудь диалоге проповедовалась сенсуалистическая теория познания, гедоническая этика, атомистическая метафизика; наконец, если бы язык какого-нибудь диалога носил несомненные признаки другой эпохи. Ничего такого ни в одном из диалогов нет. Некоторые из них прямо засвидетельствованы Аристотелем как подлинные, о других он умалчивает, но это молчание не только не доказывает их подложности, но само по себе не делает их даже сомнительными, так как Аристотель не писал систематически о Платоне и его сочинениях, и нет повода искать у него упоминаний о каждом диалоге. Таких внутренних противоречий между различными диалогами, которые не позволяли бы приписать их одному и тому же автору, осмотрительная критика не находит, а некоторые колебания мысли следует признать у подлинного Платона, во-первых, потому, что их отсутствие было бы невероятно у мыслителя, которого умственная работа обнимает более 50 лет, а во-вторых, потому, что действительные перемены взглядов замечаются у него и в некоторых бесспорных диалогах. Наконец, касательно языка, естественные при долголетии Платона различия в этом отношении не переходят за пределы данной эпохи. Итак, положительных доказательств подложности какого-либо из традиционно-признанных произведений Платона - не существует. Из этого, однако, не следует, чтобы все эти диалоги были, как думает Грот, одинаково несомненны. Авторитет Фрасилла, составившего их канон и отделенного от Платона тремя веками, сам по себе недостаточен. Грот опирается, главным образом, на предполагаемую традицию, свято хранимую в школе Платона. Но имел ли Платон настоящую школу? Связь между ним и "Академией" была настолько слабой и внешней, что последние академики, как известно, проповедовали крайний скептицизм; а так как при этом отношение классического мира к старым книгам менее всего отличалось архивной аккуратностью, то едва ли позволительно говорить о традиционной неприкосновенности Платоновых сочинений. В Александрийскую эпоху псевдоэпиграфы стали настоящей модой, которая, как положительно известно, распространялась и на Платона; 10 подложных диалогов были забракованы Фрасиллом, но нельзя ручаться за то, что он безошибочно принял в свой канон только подлинные сочинения Платона, вопрос же об основательности сомнений относительно того или другого диалога должен решаться по существу отдельно для каждого случая. Большинство авторитетных ученых согласны считать сомнительными следующие сочинения из Фрасиллова каталога: "Апкивиад II", "Иппарх", "Любители", "Феаг", "Иппий I", "Клитофон", "Минос", "Эпиномис", "Письма". Сомнительный их характер признается по внутренним основаниям, которым относительно этих 9 сочинений не противоречит и никакое внешнее свидетельство. Как легко, однако, впасть здесь в ошибку, показывает пример диалога "Менексен". По внутренним основаниям его следовало бы отвергнуть без всяких разговоров, ибо в нем проповедуется воинствующий и восторженный афинский патриотизм, которому Платон, решительно предпочитавший аристократическую Спарту афинской демократии, умертвившей Сократа, был совершенно чужд. Между тем прямое свидетельство Аристотеля заставляет нас признать этот диалог подлинным и объяснять его содержание или неизвестным нам моментом в жизни Платона, когда он, по какому-нибудь особому поводу, мог стать на точку зрения воинствующего патриотизма, вопреки своим обычным взглядам и чувствам; или какой-нибудь особой причиной лицемерия; или, наконец (что всего вероятнее), тонкой и скрытой иронией, повод для которой остается все-таки неизвестен, - три объяснения, о которых никто и не подумал бы, если бы случайное свидетельство Аристотеля не устраняло серьезной возможность просто признать диалог подложным на самых благовидных внутренних основаниях.
Вопрос о хронологии и взаимной связи Платоновых сочинений имеет для своего решения еще меньше внешних данных, нежели вопрос о подлинности. Не подлежит серьезному спору, что мелкие диалоги по нравственным предметам (так наз. "сократические) суть самые ранние, что "Государство", как целое, принадлежит к поздней эпохе, равно как "Тимей" и недоконченный "Критий", что "Законы" составляют последний, старческий труд Платона, и что сочинения, относящиеся к суду над Сократом ("Эвтифрон", "Апология", "Критон"), и по времени близко связаны с этим происшествием. Все прочее остается спорным. Вопрос осложняется тем несомненным, но часто забываемым обстоятельством, что как художественная законченность многих диалогов, так и прямые свидетельства древности о том, что Платон тщательно отделывал и переделывал свои произведения, не позволяют допустить, что более крупные из них созданы разом, в короткое время и в одном неизменном виде (разновременное происхождение "Государства" может считаться доказанным). А если они создавались в разные сроки и переделывались, то этим отнимается решающее значение и у тех немногих определенных хронологических указаний, которые встречаются в самих диалогах. Если в каком-нибудь из них говорится об известном историческом событии, современном Платону, то отсюда должно логически заключать только, что данное место в данной редакции диалога написано после упомянутого события, но выводить из этого какие-нибудь хронологические определения относительно целого диалога мы не имеем никакого права. Эта же причина (в соединении с другими) отнимает возможность твердых и значительных результатов у явившейся в недавнее время грамматико-статистические методы определять хронологию Платона (как и других греческих авторов) большим или меньшим употреблением известных оборотов речи, отдельных слов и в особенности частиц (Диттенбергер, Роккет, Зибек, Константин Риттер: "Untersuchungen ьb. Plato", Штуттгарт, 1888). Ничего достоверного этим способом не получено, кроме того, что было достоверно и прежде, например, что сократические диалоги суть самые ранние, а "Тимей" и "Законы" - самые поздние произведения Платона. - При недостатке внешних данных, ученые, с начала XIX ст., искали внутреннего принципа, определяющего связь Платоновых сочинений и дающего косвенно хотя приблизительное указание и на их хронологию. Шлейермахер (его введение в диалоги) развивает тот взгляд, что последовательный порядок Платоновых произведений вытекает из одного художественно-философско-педагогического плана, установленного заранее Платоном еще в юности и далее все более уяснявшегося в частностях. Каждый значительный диалог после первого - "Федра" - есть прямое и преднамеренное продолжение или восполнение своего предыдущего и подготовление к своему последующему. В этом смысле Шлейермахер различает три последовательные группы диалогов: I. "Федр", "Лисид", "Протагор", "Лахет", "Хармид", "Эвтифрон", "Парменид" - это группа элементарная; II - подготовительная группа: "Горгий", "Теэтет", "Менон", "Эвтидем", "Кратил", "Софист", "Политик", "Пир", "Федон", "Филеб"; III - конструктивная группа: "Государство", "Тимей", "Критий". Не вошедшие сюда произведения Шлейермахер признает или подложными, или дополнительными, приложенными самим Платоном для выяснения тех или других частностей, затронутых в основных диалогах. Взгляд Шлейермахера, несообразный с действительными условиями писательства вообще и Платона в особенности, никем теперь не поддерживается и имеет лишь исторический интерес. Гегельянец Аст, признавая каждый диалог самостоятельным произведением творчества или особым идеальным организмом, по отличительному характеру творчества различает, согласно гегелевой схеме, три группы диалогов, относящиеся друг к другу как теза, антитеза и синтеза: I - преобладание художественного элемента: "Протагор", "Федр", "Горгий", "Федон"; II - преобладание философской рефлексии и диалектики: "Теэтет", "Софист", "Политик", "Парменид", "Кратил"; III - равновесие художественного и диалектического элемента: образцы совершенного философского творчества - "Филеб", "Пир", "Государство", "Тимей", "Критий". Все прочее, по Асту, подложно. Зохер справедливо полагает, что порядок Платоновых произведений должен определяться ходом его жизни, но он слишком внешним образом берет эту жизнь по возрастам. В период юности (до 31 года) Платон написал, частью при жизни Сократа, частью вслед за его смертью, следующие произведения: "Феаг", "Лахет", "Иппий II", "Алкивиад I", "Менон", "Кратил", "Эвтифрон", "Апология", "Критон" и "Федон"; кроме этих произведений, Зохер признает подлинным и относит в этот период, как подготовительный набросок к "Менону", диалог "О добродетели", не вошедший в список Фрасилла. Ко второму периоду - возмужалости (до 42 лет) - относятся: "Ион", "Эвтидем", "Иппий I", "Протагор", "Теэтет", "Горгий", "Филеб"; к третьему, - полной зрелости (до 65 лет) - "Федр", "Менексен", "Пир", "Государство", "Тимей"; к 4-ой поре - старости - принадлежит сочинение о "Законах". К. Ф. Герман, признавая, что Платон под новыми влияниями менял свои точки зрения, различает три главные периода творчества. В первом, под влиянием Сократа, им написаны так называемые "сократические" диалоги, принимаемые Германом в таком порядке: "Иппий II", "Ион", "Алкивиад I", "Лисид", "Хармид", "Лахет", "Протагор", "Эвтидем". Переход от первого ко второму периоду обозначается произведениями, написанными под прямым впечатлением суда и смерти Сократа: "Апология", "Критон", "Горгий" "Эвтифрон", "Менон", "Иппий I". Второй - диалектический - период определяется влиянием мегарской и элеатской школы на переселившегося в Мегару Платона; сюда относятся: "Теэтет", "Кратил", "Софист", "Политик", "Парменид". К третьему, конструктивному, периоду Платонова творчества, обусловленному влиянием пифагорейцев, принадлежат: "Федр", "Менексен", "Пир", "Федон", "Филеб", "Государство", "Тимей", "Критий". Вне этого деления, как памятник дряхлости, являются "Законы". С Германом согласны, в существенном, Штальбаум, Штейнгарт и Зуземиль. Этот взгляд, связанный с такими достоверными и важными факторами, как влияние Сократа, элеатов и пифагорейцев, дает нам элементарную основу для понимания Платоновых диалогов и общей их связи. Но нельзя видеть здесь решение "платонического вопроса". Значение посторонних влияний на Платона определяется тем, что они могли в нем вызвать, или тем, как он к ним относился или на них воздействовал - иначе было бы непонятно, почему софисты и атомисты, которых он хорошо знал, не оказали на него такого же положительного влиянии, как элеаты и пифагорейцы. Влияние совершенно исключительной личности Сократа на молодого Платона было, конечно, определяющим, но в его зрелых произведениях самое важное, без сомнения, есть то, что "вливал" в них он сам. Если бы философия Платона была лишь суммой сократовых, элеатских и пифагорейских идей, то ей не стоило бы так много заниматься; если же при делении диалогов на три периода обращать особое внимание на различие в методе рассуждения, то деление, принятое названными учеными, и слишком формально, и вместе с тем недостаточно точно. Можно ли противополагать сократический метод наводящего рассуждения диалектическому, когда первый есть лишь особый прием, входящий в общее понятие второго? А также в чем, кроме разве Платоновых "мифов", может состоять особый "конструктивный" метод последнего периода? Из дальнейших оригинальных взглядов наиболее замечательные высказаны Эдуардом Мунком, Ибервегом, Джорджем Гротом и Тейхмиллером. Мунк ("Die natьrliche Ordnung der Platonischen Schriften", Берлин, 1857), придав преувеличенное значение роли Сократа, являющегося почти во всех произведениях Платона, находит в идеализованном образе Сократа преднамеренный принцип единства Платонова творчества. Достигнув зрелого возраста (42-45 лет) и начав свои беседы в Академии, Платон задумал, будто бы, изложить свою философию в последовательном ряде художественных сцен, изображающих жизнь Сократа как идеального мудреца, при чем каждый диалог, представляя определенный момент жизни Сократа, выражал бы, вместе с тем, и некоторую пережитую стадию в философском развитии самого Платона. Порядок диалогов должен отвечать лишь хронологической связи изображаемых биографических моментов, а не хронологическому порядку действительного написания диалогов, который и не имеет интереса с точки зрения Мунка; естественный же порядок, им (а по его убеждению - самим Платоном) установленный, осуществляется в трех циклах. Пролог составляет "Парменид", где Сократ изображен жаждущим истины юношей. Затем следуют: I цикл, где Сократ во цвете лет выступает горячим словесным борцом за правду: "Протагор", "Хармид", "Лахет", "Горгий", "Ион", "Иппий I", "Кратил", "Эвтидем", "Пир"; II цикл, где он, на границе старости (около 60 лет), является учителем истины: "Федр", "Филеб", "Государство", "Тимей", "Критий"; III цикл, где Сократ, при конце своей жизни, изображается как обреченный, а затем и присужденный мученик за правду: "Менон", "Теэтет", "Софист", "Политик", "Эвтифрон", "Апология", "Критон", "Федон". При всем изяществе такого построения и независимо от частных несообразностей и натяжек, бросающихся в глаза, самая мысль о таком плане диалогов, преднамеренно составленном их автором в смысле идеализованного жизнеописания его учителя, - не выдерживает критики. Сам Мунк должен был признать, что некоторые диалоги не вмещаются в его рамки и что они были написаны независимо от общего плана (именно "Алкивиад I", "Иппий II", "Лисид", "Менексен" и "Законы"). Но и между вошедшими в его "циклы" лишь меньшая часть соответствует его теории, в большей же части Сократ является лишь принятым литературным приемом, или обычным псевдонимом автора. Если бы изображение Сократа, хотя бы идеализованного, было главной целью писаний Платона, то он не мог бы заставлять своего учителя говорить такие вещи, которых он не только никогда не говорил, но и не мог говорить, каковы, например, рассуждения об отвлеченно метафизических и космологических вопросах, которые действительный Сократ решительно отвергал, как пустословие, но которые, под влияниями совершенно чуждыми Сократу, стали впоследствии для Платона одним из главных предметов его интереса. - Из мнений Ибервега замечательно то, что большую часть диалогов (и между ними самые лучше) он считает не литературными произведениями, а записками, для повторения слушателями лекций, которые будто бы Платон читал в Академии. Такому мнению противоречат диалогическая форма этих произведений, художественное совершенство некоторых из них и недоказанное существование постоянной профессорской кафедры в том публичном месте для гимнастики, фехтования и прогулок, каким была Академия при Платоне. Пораженный разнообразием мыслей и кажущимися противоречиями в произведениях Платона, Джордж Грот отказывается подвести их под какой-нибудь принцип единства или внутренней связи. Он отрицает у Платона определенную умственную личность и определенный характер у совокупности его творений (по personal Plato, по common characteristic). "Платон был скептик, догматист, религиозный мистик, исследователь, математик, философ, поэт (эротический и сатирический), ритор, художник - все в одном или, по крайней мере, все одно за другим через 50 лет его философской жизни". По мнению Грота, главная цель Платона в его диалогах состояла не в сообщении каких-нибудь определенных учений, а в том, чтобы "одушевить своих читателей тем же интересом к процессу диалектического исследования, который (интерес) он, очевидно, чувствовал в своей собственной груди". Это не может, однако, относиться к тем диалогам, которые сам Грот, следуя Фрасиллу, обозначает как излагающие или руководствующие (??????????), в отличие от ищущих (?????????). В заключение Грот говорит, что к диалогам Платона нельзя "ни относиться как к вкладам в одну положительную систему учения, ни приписывать каждому из них намеренное место в развили одного заранее задуманного плана, ни видеть в них последовательные проявления известных или определимых перемен во взглядах их автора. Для нас они - отдельные воображаемые разговоры, составленные одним и тем же автором в неизвестное время и при неизвестных обстоятельствах". В своем изложении и разборе Платона Грот держится приблизительно-хронологического порядка, определяемого постепенным удалением Платона от несомненно сократического характера его ранних произведений. На первом месте стоит у Грота "Апология", всецело занятая личностью Сократа, на последнем - "Законы", где Сократ вовсе не является и даже не упоминается. По своеобразной теории Тейхмиллера ("Die platonische Frage", Гота, 1876; "Ueber die Reihenfolge der Platonischen Dialogen", Лейпциг, 1879; "Literarische Fehden im IV Jahrli. v. Chr.", Бреславль, 1881 - 1883) Платон был гениальным философом-публицистом, и все его диалоги были сочинениями на случай (Gelegenheitschriften), вызванные тем или другим обстоятельством его полемики с софистами и другими тогдашними деятелями. С большим усердием и остроумием Тейхмиллер отыскивает всевозможные указания и намеки на текущие дела и отношения, вызывавшие писательскую деятельность Платона. Если бы все эти "открытия" ученого критика были безошибочны, то хронологический порядок появления или обнародования диалогов был бы установлен, но этим нисколько не раскрывалась бы внутренняя последовательность в развитии Платоновой философии и существенная связь ее частей. Ибо ясно, что те философские и нравственные убеждения, из-за которых Платон полемизировал со своими противниками, не могли быть плодом этой полемики, а, напротив, предполагаются ею.
Научная работа XIX столетия над Платоном в совокупности своей дает несколько твердых пунктов, на которые можно опереться при дальнейшем решении вопроса. Вот главные из этих пунктов: между диалогами Платона есть внутренняя связь (Шлейермахер); основное значение принадлежит здесь отношению Платона к Сократу и его судьбе (Мунк): связь Платоновых сочинений не есть, однако, отвлеченное единство преднамеренного плана, а органически вытекает из взаимоотношения самостоятельных, индивидуальных моментов (Аст и др.); в духовном развитии Платона имели значение, кроме Сократа, и другие внешние влияния, из коих главные принадлежали элеатам и пифагорейцам (Герман и др.); умственный мир Платона не может быть вмещен в одно миросозерцание, и его взгляд и стремления имеют лишь то общее направление, что постепенно удаляются от сократического образа мыслей (Джордж Грот); Платон не был отвлеченным теоретиком, и его произведения вызывались жизненными интересами (Тейхмиллер). Эти положительные результаты критики дают достаточную почву для решения "платонического" вопроса.
Философия Платона в ее жизненных мотивах. Для правильного понимания духовной истории Платона, которой определяется внутренняя связь и естественный порядок его произведений, решающее значение принадлежит тому недостаточно замеченному и еще менее оцененному факту, что помимо посторонних влияний, сократических и других, мы находим у Платона, как зрелого и самостоятельного мыслителя, два существенно различных и лишь генетически связанных между собой миросозерцания. Если образ мыслей Платона вообще называть идеализмом, то первое из этих мировоззрений следует обозначить как идеализм отрешенный и пессимистический, а второе - как идеализм положительный и оптимистический. Согласно первому, "мир весь во зле лежит"; для нормального человека, т. е. мудрого и праведного, сама жизнь есть зло, а смерть - благо; истинный философ должен умереть для мира прежде физической смерти; он должен отказаться от всяких практических интересов и замкнуться в себе, отнюдь не касаясь дел общественных, - и все-таки естественная судьба мудреца и праведника в обществе человеческом состоит в том, чтобы быть убитым. Такому безусловному дуализму между правдой и действительностью соответствует здесь такое же безусловное раздвоение между духом и телом, разумным мышлением и чувственным восприятием, между истинно-сущим и явлением: тело, чувственность, явление суть нечто вполне дурное, ненормальное, недолжное; тело есть гроб души, чувственность - обман, явление - призрак. Согласно второму мировоззрению Платона мир весь в добре лежит, он есть произведение абсолютной благости, второй Бог, образ первого: все телесные и чувственные предметы образованы высшими духовными ("умными") силами, запечатлевшими в них идеальные нормы бытия; соответственно этому и общество человеческое имеет положительное значение, оно должно воплощать в себе правду; философ должен не только заниматься делами общественными, но и законодательствовать, и управлять; назначение мудреца и праведника, вместо того, чтобы умирать по собственной воле и быть убиваемым по воле правительства, состоит в том, чтобы царствовать или, по крайней мере, быть советником и руководителем царей. Прямо отожествить или свести к одному эти два мировоззрения нет никакой возможности. Несомненно, что Платон, уже после смерти Сократа самостоятельно ставший в определенное отношение к миру и жизни, именно в отношение отрицательное, пессимистическое, знанием переменил его на другое, в весьма существенных чертах противоположное. Если бы дело шло о частностях, то можно было бы приписать перемену посторонним влияниям, личным и общественным. Но мы видим переход к принципиально иному мировоззрению и мы знаем, что после Сократа кругом Платона не было лиц и общественных элементов, достаточно могущественных, чтобы из него, уже зрелого и самостоятельного мыслителя, сделать нового человека. Необходимо признать внутри самого Платона жизненный фактор, заставивший его в определенную эпоху переменить свой взгляд на мир и жизнь. И действительно, мы находим этот внутренний фактор, художественно изображенный в двух совершеннейших и центральных произведениях Платона, - "Федр" и "Пир", заполняющих учением о любви кажущуюся пропасть между отрицательным и положительным идеализмом Платона. С помощью этого ключа мы можем представить философию Платона и совокупность его главных творений в их жизненном единстве.
Общественная среда Платона в эпоху его юности разделялась на три главные партии: консерваторов, требовавших безотчетной верности отеческим преданиям; софистов, возводивших в принцип умственную анархию, и третью партию, представлявшуюся одним человеком, Сократом, учившим сознательной, отчетливой вере в безусловное добро. Первая партия лицемерно настаивала на неприкосновенности уже подкопанных философским движением народных верований, которые утратили свое действительное значение и для самих этих охранителей (Аристофан); вторая, признав все относительным, ставила целью жизни личную выгоду и удачу, а главным средством, которым можно достигать своих целей с чужой помощью, утверждала риторику, как искусство убеждать других без собственного убеждения. Между этими представителями мнимой веры и мнимой свободы мышления Сократ был единственным вполне сознательным носителем глубокого и искреннего религиозно-нравственного настроения и серьезного философского интереса. Для лучших умов молодого поколения не могло быть вопроса, за кем идти. Платон сразу отдался сократическому исканию мудрости и правды, проникся духом сократовых речей и стал воспроизводить образчики его философских бесед, вероятно, еще при жизни учителя (в последние ее годы). Тон этих сократических диалогов был бы другой, если бы они были написаны вскоре после потрясающей трагедии 399 г., а относить их ко временам более поздним нет никакой возможности. Сюда, кроме мелких диалогов по особым, преимущественно этическим вопросам, относятся три более крупные диалога: "Алкивиад I", "Протагор" и "Эвтидем", характеризующие самый дух Сократова учения, частью положительным образом, частью отрицательным, через сопоставление с духом софистики. Далее, "Эвтифрон", "Апология", "Критон", всего вероятнее, написаны во время процесса и тюремного заключения Сократа. Трудно оспаривать мнение Грота, что "Апология" есть записанная или воспроизведенная Платоном (существенно верно по содержанию и форме, хотя, разумеется, без буквальной точности) защитительная речь, действительно сказанная Сократом перед судьями; но совершенно недопустимо выраженное другими предположение, что эта речь заранее была написана Платоном для Сократа, как будто тот был в речах слабее своего молодого ученика. Смертью Сократа заканчивается первая вступительная или подготовительная эпоха Платоновой жизни. Он получил от учителя общий ответ на вопрос о цели и смысле жизни: мы должны жить для познания и делания того, что само по себе хорошо и потому не зависит ни от внешнего авторитета, ни от мотивов кажущейся выгоды и мнимого удовольствия; истинная же выгода и подлинное удовольствие или удовлетворение происходят только от самого добра, познаваемого свободной деятельностью ума, при чем склонность людей ко злу вместо добра объясняется лишь незнанием и умственными ошибками. Эта последняя сторона в воззрении Сократа придает ему оптимистический, жизнерадостный характер, который, однако, должен был исчезнуть у Платона после смерти его учителя. Смертный приговор заведомо невинному Сократу обнаруживал в человеческой жизни такую глубину зла, какой трудно было объяснить одним незнанием и нелогичностью. Потрясающее впечатление этого трагического события, не изменяя сразу главных сократических убеждений Платона, должно было сообщить новый характер его общему взгляду на мир и жизнь. Результатом пережитого явилось:
Первое самостоятельное мировоззрение Платона. Обыкновенно, метафизическое учение Платона об умственном созерцании, об идеях и идеальном космосе выводят из чисто-теоретических запросов мысли касательно природы познания. Такой взгляд лишь на половину верен. Факт сосредоточения Платона в известной эпоху на отвлеченных вопросах, - при чем как будто отодвигался на второй план, а то и вовсе забывался, интерес этический, всецело занимавший Сократа, - самый этот факт требует объяснения, особенно в виду основания этических школ другими сократовцами после смерти учителя. Дело в том, что отрешенность Платона от практических жизненных задач ради чистого умозрения сама возникла на почве этической. Характерный для него теоретический дуализм между истинно-сущим и призрачно бывающим или являющимся есть прежде всего ответ философского ума на нравственный вопрос, поставленный фактом законного убийства праведника за простое исповедание им правды. Тот мир, в котором это бывает, не есть настоящий; его нравственная негодность становится сносной для ума, если не для чувства, лишь благодаря его метафизической неподлинности или обманчивости: в неистинном натурально происходит недолжное. Признанная теоретическая несостоятельность мира упраздняет и практический интерес к его делам. Человеку, ищущему не материальной выгоды и чувственных удовольствий, а добродетели и истинного знания, нечего делать в этом мире; он должен уйти из него, чтобы заниматься чистым мышлением и доступным ему созерцанием истинно-сущего, в ожидании более полного с ним общения в его собственной области. Если же философ с наилучшими намерениями вмешается в дела общественные, то его неизбежно ждут мучения и смерть. Эта новая точка зрения столь мало была намеренным отречением от Сократа, что Платон заставляет его самого высказывать ее с большим красноречием сначала в "Горгии", потом в "Меноне", также во второй книге "Государства" и, наконец, в "Федоне". В "Горгии" с особенной силой и ясностью выступает этическая основа происшедшего в Платоне внутреннего переворота (главный тезис: зло в том только, чтобы делать зло, а не в том, чтобы его претерпевать). В "Меноне" прямо выступает представление другого, более истинного мира, где наша предшествующая душа созерцает подлинные формы вещей, припоминание которых и есть наше настоящее знание; в этом диалоге практически вопрос о добродетели переходит в теоретический о природе знания; при этом философ скептически относится к своему призванию учить людей добродетели, не признавая вместе с тем такой способности и у других предполагаемых наставников. Смысл этого скептицизма (прямо не высказанный) может состоять лишь в том, что люди неисправимы. Как живое подтверждение, Платон вызывает на сцену фатальный образ Анита; этот главный обвинитель Сократа объявляет, что единственные учители добродетели суть правительственные лица, а так называемые мудрецы (здесь он не различает софистов и Сократа) - только зловредные колебатели основ, и на вопрос Сократа, знает ли он их, отвечает, что не знает и не желает знать, но считает нужным делать им как можно больше зла. Он не потому их ненавидит, что не знает их, а, напротив, не хочет их знать потому, что ненавидит их, - допущение принципиально злого человека, несогласное с сократической точкой зрения. В "Федоне" мы находим уже вполне определившуюся философию двух миров: настоящее отечество для философа есть тот идеальный космос истинно-сущего и умопостигаемого бытия, к которому он принадлежал до рождения и будет всецело принадлежать до смерти. Выражая в этом произведении совершившуюся в нем умственную перемену, Платон гениально показывает и жизненное основание этой перемены в художественном изображении Сократа, умирающего по воле государства. Дуализм Платона в этой фазе его воззрений проявляется и в безусловном противоположении души и тела. Душа есть по существу разумное начало, не имеющее с телом внутренней связи. Низшие стороны души - страстная или раздражительная и пожелательная или похотливая, связывающие духовную жизнь с телесной и в позднейших произведениях Платона являющиеся метафизически и психологически равноправными с разумом и лишь этически ему подчиненными, - эти "части души" в "Федоне" считаются принадлежностью тела и как бы внешними оковами, наложенными на душу в ее телесной темнице. Философ, переходя со смертью в мир вечных и истинных сущностей, не уносит туда с собой эти оковы, а те души, которые к ним привязались, вместо разумной жизни предаваясь страстям и пожеланиям, и по смерти не могут, отягощенные оковами, перейти в идеальный космос, а должны блуждать в приземной сфере, покуда не очистятся. Метафизических трудностей такого взгляда Платон не обсуждает в "Федоне", но этико-психологический дуализм и отсутствие трех-частного деления души весьма характерны для этого диалога. Согласно отрицательному, пессимистическому взгляду, истинный философ должен отрешиться от мира и жизни: его призвание не может состоять ни в том, чтобы заниматься делами общественными, ни даже в том, чтобы учить людей добродетели, а лишь в том, чтобы "созерцать умом истинно сущее"; но так как прямое умственное созерцание в земных условиях есть дело хотя и возможное, но крайне трудное и редкое, то постоянным занятием философа должно быть познавание того, что относится к истинно сущему, через понятия, т. е. отчетливое и правильное диалектическое исследование вопросов теоретических. Такое определение философа, как отрешенного мыслителя или теоретика, принципиально установлено в "Федоне", и затем Платон применяет этот принцип к делу в ряде диалогов, из коих главные: "Теэтет" - о природе знания, "Софист" - об отношении сущего к не-сущему, и "Парменид" - об едином и многом, или об идеях. В первом из трех названных диалогов помещена знаменитая речь об истинном философе, как чистом теоретике, находящем свою свободу и достоинство в намеренном отчуждении от всего практического, делового, житейского, как "рабского" и унизительного. Эта блестящая характеристика окончательно подтверждает и дополняет сказанное о судьбе и призвании философа в "Горгии" и "Федоне".
Переход Платона от отрицательного идеализма к положительному. Чем решительнее Платон утверждал противоположность двух миров - идеального и чувственного, тем труднее ему было объяснить их фактическую совместность (общая трудность всякого дуализма). В утонченном метафизическом дуализме Платона она принимала очень тонкий вид. Реальному миру приписывалось здесь только кажущееся, а не настоящее бытие: это есть нечто непрерывно рождающееся и погибающее (т. е. возникающее и исчезающее), по существу же никогда не сущее. Этот мир в основе своей или субстрате есть прямо небытие. Так и называет его Платон и по необходимости, ибо ясно, что только кажущееся как бы сущим тем самым есть не-сущее. Однако, мы живем в этом мире и разговариваем о нем, что было бы невозможно, если бы он был выражением безусловного небытия, или если бы его вовсе не было. И вот в диалоге "Софист" Платон доказывает, что не-сущее (?? ?? ??) в известном смысле все-таки есть (доказательство, облегченное тем, что греческий язык имеет две отрицательные частицы (?? и ??). С другой стороны, в том же диалоге и специальное в "Пармениде" доказывается, что истинно сущее не должно пониматься как простое тожественное единство, что в нем есть "одно" и "многое", "то же" и "другое", так что если идеальный космос в целом представляет абсолютное бытие, то в различиях его присутствует относительное небытие. Таким образом, между двумя мирами оказывается нечто общее, открывается логическая точка соприкосновения между мыслимым небытием в мире идей и реальным небытием в области явлений. Но эта связь слишком отвлеченная и указывает лишь на общую возможность объяснения, а не дает его действительно. Помимо отвлеченной диалектики, Платон нашел действительное начало, посредствующее между двумя мирами. Жизнь души не покрывается противоборством между идеально теоретическими стремлениями, поднимающими ее в умопостигаемой области чистых форм, и материально-практическими влечениями, погружающими ее в темный поток обманчивого "бывания" (???????). Есть в человеке факт и фактор, который не может быть сведен ни к одному идеальному, ни к одному материальному началу, а в нераздельности заключает и то, и другое. Кто испытал собственно-человеческий пафос личной любви, знает, что его нельзя по существу приурочить ни к духовным, ни к плотским потребностям (и те, и другие могут удовлетворяться и помимо любви), а что здесь мы имеем дело с чем-то особым, самостоятельным и центральным, относящимся именно не к той или другой стороне нашей природы, а к ее целости или полноте. Факт такого значения и объема, как Эрос, должен быть объяснен философией, старающейся дать окончательный отчет в смысле всего существующего. Но та философия отрицательного дуалистического идеализма, которая создалась у Платона как естественная реакция его высшей природы на трагическую судьбу Сократа, не имела в себе места именно для Эроса. A priori Платон с своей точки зрения, безусловно противополагающей идеальное реальному, духовное плотскому, никак не мог бы прийти к признанию и высокой оценке эротического состояния. И если мы находим такую оценку и единственную в своем роде философию любви в двух произведениях Платона, представляющих вершину его творчества, то необходимо принять (и без того вполне вероятное) предположение, что его учение о любви было следствием живого личного опыта, о котором мы не имеем никаких биографических данных, но который достаточно засвидетельствован самими этими произведениями. Платонов Эрос (это греческое слово принято сохранять во избежание смешения с ????? Эмпедокла и с христианской ?????) есть переход, посредство и связь между двумя мирами; он соединяет в себе идеальную природу с чувственной. Как смешанное произведение полноты вечно сущего и материальной скудости, он есть начало деятельное и страдательное вместе, нуждающееся в совершенной форме и вместе с тем принимающее и сообщающее другому. Эрос - не бог, но нечто божественное, посредник между вечной и смертной природой, могучий демон, связывающий небо и землю. После того, как в новейшей философии за безусловное начало всего принимались такие абстракции, как самомышление (Гегель) и самоволя (Шопенгауэр), мы уже не имеем права свысока относиться к сравнительно-умеренному гипостазированию любви у Платона. Но главное здесь не в полумифологическом описании характера и происхождения Эроса, а в определении его настоящего дела или призвания в мире. В низшем его явлении дело Эроса состоит в рождении тела, чем увековечивается смертная природа растений и животных по родам их. Высшее явление Эроса в душах добродетельных и истинно философских также побуждает их к рождению, но не в смертном "бывании", а в красоте и бессмертии. Это требование логически вытекает из принципа и прямо высказывается Платоном, но в чем состоит это духовное рождение - мы у него не находим. Он начинает говорить о том, что высокие умы ведутся Эросом к созерцанию истинно сущего и т. д. Но, во-1-х, созерцание не то же, что рождение, и во-2-х, созерцать истинно сущее есть собственное дело ума, не нуждающееся в Эросе (сам Платон, говоря в "Федоне" и потом в "Государстве" об умственном созерцании, вовсе не упоминает об Эросе). Очевидно, в понятии духовного рождения (аналогичного рождению физическому) Платон дошел до предела античного миросозерцания и, несмотря на свою гениальность, не был в силах перейти этот предел. Эрос на деле остался для него не "рождающим в красоте", как требует его собственное определение, а только созерцающим красоту истинно-сущего и желающим, но бессильным воплотить ее. Тем не менее пережитая и передуманная Платоном сила любви не осталась для него совершенно бесплодной. Благодаря ей он уже не мог вернуться к тому отрешенному идеализму, который равнодушен к жизни и миру. Почувствованная любовь уже сама по себе, как субъективное состояние, снимает безусловную грань между двумя мирами. И для Платона, после его эротической эпохи, увековеченной в "Федре" и "Пире", начинается:
Период практического идеализма. Действительность вообще и ближайшим образом человеческое общество становится для Платона предметом не отрицания и удаления, а живого интереса. Аномалии существующего, его несоответствия идеальным требованиям сознаются по-прежнему, но отношение философа к этому противоречию изменяется. Он хочет практически противодействовать злу, исправлять мирские неправды, помогать мирским бедствиям. И так как радикальное, глубокое исправление через духовное перерождение человеческой природы оказалось для него непосильным, то он берет дело с более доступной, внешней стороны - в смысле преобразования общественных отношений. Он так решительно обращается к этой задаче, что не только излагает в своих книгах о "Государстве" план нормального общежития, но и стремится осуществить его на деле. Но отказ философа от высшей идеи духовного перерождения не остался для него безнаказанным. Несмотря на глубину, смелость и возвышенность многих частных мыслей, общий идеал социального строя у Платона поражает своим поверхностным и низменным характером. Вместо исправления основных аномалий древней жизни мы видим их философское узаконение. В "Государстве" Платона увековечены рабство, безусловное разделение между греками и варварами и война между ними, в смысле нормального состояния. Вместо того, чтобы быть исправлением действительности по безусловному идеалу, практический идеализм Платона сводится к идеализации известных весьма условных сторон и явлений наличной действительности. Намеренно удаляясь от демократического строя Афин, мнимо-идеальный строй Платоновой политии столь же намеренно приближается к аристократическому струю Спарты, при чем он не только не возвышается в общем и существенном над действительностью, но иногда падает ниже ее, указывая идеал в диком способе жизни по обычаю звериному. Для отношений между полами Платон с поразительной наивностью берет за образец нравы некоторых животных, наименее отличающихся тонкостью нравственного чувства именно в этом отношений. И на этих реальных основах рабства, войны и безнравственных отношений между полами и поколениями коллегия философов, путем рационального воспитания, должна создать идеальное государство. При этом Платон не довольствуется ролью теоретика, а хочет непременно начать практическое осуществление своего плана. Так как по его принципу нормальным обществом управляют философы, то он естественно обращается к той философской школе, которая с основания своего имела социальные стремления и играла некоторое время видную политическую роль, именно к пифагорейцам. Ближайшее знакомство с ними и с их учением сильно отразилось и на многих частностях теоретического его воззрения, изложенного в "Тимее". В общем содержание этого метафизического и космологического сочинения определяется, как и стремление к политической деятельности, той новой точкой зрения, на которую он стал, признав в Эросе связующее начало между действительным и идеальным бытием. Относясь в "Государстве" положительным образом (вместо прежнего отрицательного) к общественной жизни, он соответственно этому изменяет и свое отношение к жизни космической (в "Тимее"). О безусловной противоположности истинно-сущего и вечного текущим и обманчивым явлениям, о бездне между двумя мирами нет более помину. Мир физический так же имеет свою истинную первооснову в абсолютном благе, как и мир идеальный. Душа мира - лишь другое название для Эроса прежних диалогов - производит телесные стихии и тела сообразно идеям, и мир истинно-сущего оказывается не противоположностью, а первообразом нашей действительности. Новое стремление Платона связывать идеальное с реальным нашло себе самый подходящий материал в математических символах пифагорейства, где эти две стороны были нераздельны. - Что касается до политических планов Платона, то прямой поддержки пифагорейцы не могли ему оказать. Их союз, давно ослабленный и напуганный демократическими разгромами, не решался более на широкие политические предприятия, представляя из себя нечто вроде того невинного мистического масонства, какое явилось у нас, в России, в XVIII и начале XIX века. Есть, однако, указание, что пифагорейцы направили Платона в Сиракузы к Дионисию Старшему. Для Платона ничего и не оставалось более, как искать подходящего тирана, в виду отсутствия такой коллегии философов, которая собственными силами могла бы начать исполнение его преобразовательного плана. Хотя по прежним понятиям Платона тирания, т. е. монархическая власть, произвольно и насильственно захваченная, изо всех худых образов правления есть наихудший, теперь он прямо заявляет, что единственный практический способ водворить правду на земле есть влияние мудреца на удобного (по свойствам и обстоятельствам своим) тирана. Дионисий Старший был настоящим типичным тираном, но в удобстве его Платон должен был усомниться, когда их первое знакомство кончилось тем, что Дионисий продал философа в рабство. Не воспользовавшись этим уроком, Платон делает еще двукратную попытку образовать себе удобного тирана из Дионисия Младшего. После новых неудач он не изменяет своего намерения и лишь вместо Сиракуз мечтает осуществить его на острове Крите, где господствующий дорийский строй кажется ему наиболее подходящим для его планов. Составленный им в 12 книгах свод законов для будущего образцового государства на Крите не только не содержит в себе никакого идеального и философского элемента, но есть решительное:
Отречение Платона от принципов Сократа и философии. В сочинении о "Законах" Сократ не только не является главным действующим или разговаривающим лицом, но о нем вовсе нет помину. Этому внешнему отсутствию образа и имени Сократа соответствует полное отсутствие его духа в этом произведении: общий характер и тон - низменный и мелочный, варварское уголовное право с квалифицированной смертной казнью, с карательным преследованием чародеев и заклинателей, возмутительная несправедливость отдельных законов, например, тех, которыми рабу, не донесшему властям об известных нарушениях общественного благочиния, назначается смертная казнь. Но прямое принципиальное отречение Платона от смысла его жизни, связанного с делом Сократа, заключается в тех законах, которые грозят казнью всякому, кто будет критиковать принятые уставы и положения, как по отношению к богам, так и по отношению к порядку общежитие. Таким образом, Платон становится здесь всецело на точку зрения Анита и Мелита, добившихся смертного приговора Сократу именно за его свободное отношение к авторитету "города" в делах религии и общественной нравственности. Утверждая принцип слепой, рабской, и тем самым лживой веры, Платон окончил свое философское поприще явным отречением от философского смысла. Такой антифилософский конец его долгого пути не отнимает, конечно, великого значения у того, что дал Платон философии:
А. В учении о познании против одностороннего субъективизма и релятивизма, представляемого в особенности софистом Протагором, Платон выяснил (главным образом в диалоге "Теэтет") объективные элементы знания. При обосновании софистического принципа всеобщей относительности и недостоверности Протагор, в отличие от Горгия, пользовавшегося для этого исключительно диалектикой отвлеченных понятий, по образцу элеата Зенона примыкал к Гераклитову учению о текучести всех явлений, которое он брал преимущественно со стороны гносеологической. Действительное познание или ощущение (в широком смысле) обусловлено совпадением или встречей в данный момент субъективного процесса в познающем с некоторым соответствующим процессом в познаваемом. Мы ощущаем не свойства объекта, а только его взаимоотношение с нами в данном нашем состоянии, которыми и обусловливается результат, т. е. наше предполагаемое знание о предмете. Разные субъекты и один и тот же субъект в разное время ощущают, а следовательно, и знают различно, и ни одно из этих знаний не может иметь преимущество истинности перед другим. Отсюда главное положение Протагора, что человек, т. е. данный субъект в данном своем состоянии, есть мерило всего по отношению к истине, или ко всякому утверждению и ко всякому отрицанию. Платон (устами Сократа) опровергает этот взгляд следующими аргументами: 1) Так как все существа, не только люди, но и лягушки, собаки и т. д., имеют ощущения и нет преимущества истинности у ощущений одного существа перед ощущениями другого, то если бы знание сводилось к ощущению, то все были бы одинаково знающими; между тем в действительности каждый человек считает кого-нибудь более себя знающим в каком-нибудь отношении; так, например, несведущий в геометрии не может признать себя хотя бы для себя самого мерилом истины в вопросах геометрии, а ищет научения у другого, и при том не у лягушки или коня и не у безграмотного носильщика тяжестей, а именно у геометра. 2) Ощущения выражают данные состояния в настоящем, и с этой стороны действительно все ощущающие субъекты равны между собой и каждый есть мера для себя, но знание предваряет будущие ощущения, и произвести такое предварение целесообразным образом возможно не для всякого; так, например, когда обед готов, то всякий его вкушающий имеет в себе мерило своих ощущений, но для того, чтобы сделать хороший обед, нужно предварительное знание повара, умеющего заранее обусловить своими действиями будущие ощущения пирующих. 3) Когда я слышу говорящего, на иностранном языке, то я знаю, чту он говорит, лишь в том случае, если я учился этому языку, а в противном случае я хотя имею те же слуховые ощущения, но знания о содержании речи не имею; точно также, когда безграмотный человек смотрит на надпись, зрительные ощущения слов и букв у него есть, а знания о написанном нет; следовательно, ощущение и знание не одно и то же. 4) Ощущения не переходят за пределы своей специфической особенности - зрительной, слуховой, вкусовой и т. д.; между тем многие предметы познаются за раз как видимые, звучащие и т. д.; например, когда я ударяю мечом о щит, я знаю, что слышимый звук исходит от тех же предметов, цвет и форму которых я вижу, смотря на щит и меч, и к которым я, однако, не отношу одновременно происходящего хлопанья бича; но слух говорит мне только о звуке, а зрение только о цвете, форме и т. д.; какое же ощущение говорит мне, что этот звук и вид относятся к этому предмету, а другие - к другому? Такого ощущения нет, и, следовательно, знание не сводится к одним ощущениям. 5) Сами ощущения, как такие, становятся предметом знания, которое их сравнивает, различает, считает - например, мы знаем, что красный цвет вина и звук, производимый его вливанием в амфору, суть двух различных ощущений, - но суждение об ощущениях само, очевидно, не есть ощущение. Это есть особая деятельность субъекта, которую Платон называет мнением (?o??). Но и мнение не есть еще настоящее знание, ибо мнения бывают и ложными, да и истинное мнение еще не составляет само по себе знания, ибо, как доказывает Платон на примерах, можно иметь истинное мнение о предмете, не зная его, а лишь через внушение или мысленное заражение от других лиц. Но и соединенное с отчетливостью истинное мнение, т. е. правильное соединение данных в ощущении элементов, не есть еще знание, ибо а) если о самих этих элементах нет настоящего знания (а таковое, как доказано, не дается ощущением), то оно не дается и в их соединении, а б) при отсутствии такого знания правильное соединение элементов в одном случае не ручается за другие, так, например, правильно научившись, что слово ????????? составляется из соединения в известном порядке букв ?, ?, ?, ?, ?, ?, ?, ?, ?, но, не имея настоящего грамматического знания, я могу в слове ???????? вместо буквы ? вводить в соединение букву ? и ошибочно писать ????????. Заключение Платоновой гносеологии дается в VI книге "Государства". Истинное знание, которое не получается ни через ощущение, ни через эмпирический рассудок, требует собственного действия ума (????), или чистого мышления. Как ощущение происходит через общение (встречу, совпадение) предметов кажущегося (феноменального) мира с такой же кажущейся (феноменальной) стороной субъекта, так через общение или совпадение высшей, разумной стороны нашего существа с истинной и вечной сущностью предметов получается подлинное, чисто умственное их постижение, в котором Платон различает две степени: рефлексию (???????) и прямое умозрение (??????): первой, низшей ступени соответствует знание математическое, которое к чистой, умственной сущности своего предмета восходит через подставки или предположения из мира чувственного, каковы единичные эмпирические числа, линии, фигуры и т. д., а второй, высшей степени соответствует знание философское или истинная диалектика, с начала и до конца пребывающая в области чистой мысли. Отсюда:
В. Теория идей Платона. Идея есть умозрительная сущность или безусловный образ бытия, совпадающий с безусловным образом мышления. Таково самое общее определение, имеющее свои корни еще в Сократовской точке зрения. Касательно ближайших объяснений Платон колебался в различные эпохи. Мы находим у него возможность трех главных способов разумения идей: 1) Идеи суть общие родовые понятия, то, что потом в схоластике называлось universalia; например, то общее, что все прекрасные отдельные предметы имеют между собой, есть идея прекрасного, или сама красота, т. е. тожественная себе чистая мысль о прекрасном. Такой взгляд при последовательном проведении его наталкивается на непреодолимые трудности, не позволяющие на том остановиться. 2) Идеи суть действительные первообразы данных в являемом мире предметов или особые качественные реальности, отличающиеся от чувственных вещей вечностью, неизменностью и высочайшим превосходством во всех отношениях. Созерцая эти идеи (в этом смысле), Божество, как Димиург (Зиждитель), творит по ним, как по образцам, чувственные вещи, или сам, или через подчиненные ему творческие силы. Этот взгляд высказывается Платоном более мифологически, нежели диалектически. 3) Идеи суть безусловные умопостигаемые нормы или первоначала достойного существования, достаточные основания для определения положительной качественности всего существующего, вечные пределы всякого бытия с трех главных сторон - этической, логической и эстетической. Идея идей есть добро, или благо, или благость - безусловная норма всякого достоинства вообще, отожествляемая Платоном с Божеством в абсолютном смысле; из нее в правильном порядке проистекают все остальные идеи.
С. Космология Платона. Так или иначе понимаемый идеальный космос занимает характерное, определяющее место во всей философии Платона. В эпоху его отрешенного идеализма этому высшему миру просто противополагается наш видимый мир, как кажущееся - подлинному, как обман - истине, как не-сущее - сущему. В эпоху более положительных взглядов Платона два мира уже слагаются им по двум главным типам отношения. В "Филебе" идеи понимаются как предел, которым определяется материя как беспредельное, а в "Тимее" идеальный космос дает полноту бытия, находящую себе место в материи, как пустом пространстве (точный смысл Платоновского ?? ??). Мировая душа, как деятельное начало творчества, связывающее умопостигаемый мир с чувственным (подобно Эросу в прежних диалогах), есть главный принцип Платоновской космологии, имеющий значение и для будущей философии. Важная роль чисел и математического элемента у Платона вообще и понятие материи как (пустого) пространства достаточно объясняют, почему его космология (в "Тимее") наполнена измерениями и исчислениями. Частности ее, при слабом развитии тогдашнего естествознания, не имеют философского интереса. Более заслуживают внимания:
D. Психология, этика и политика Платона. Сообразно общей перемене воззрений у Платона, мы находим у него и двоякую психологию, из которых одна определяется дуализмом духа и плоти, а другая - тройственным делением души. По учению, изложенному в "Федоне", душевная жизнь есть или поглощение разума обманами и соблазнами чувственности, или освобождение от них. Собственное существо человека есть разум, с нераздельными от него доброй волей и стремлением к истинному, умопостигаемому миру; чувственные хотения и житейские страсти не принадлежат разумной душе человека, а суть нечто привходящее от телесной природы, с которой он внешним образом связан. В "Федре", "Государстве", "Тимее" излагается другая психология: сама душа есть существо трехчастное; кроме разума в ней различается начало аффектов, раздражительная или страстная сторона - сердце и, наконец, сторона чувственных вожделений или похоти. Нормальным состоянием и действием этих трех частей души образуются основные добродетели: нормальное проявление разума есть мудрость, сердечной энергии - мужество, чувственных пожеланий - сдержанность или умеренность а правильное взаимоотношение и взаимодействие всех трех сторон, при котором разум является в присущем ему руководственном или начальственном значении, вожделение вполне подчиняется разуму, сердечная энергия помогает высшему подчинять себе низшее, - такая должная гармония душевного состава есть справедливость. Нормальное государство есть справедливость в большом человеке, т. е. обществе людей. Как и в малом человеке, она образуется гармонией или равновесием особых добродетелей, или должным состоянием соответствующих душевных сил, которые в собирательном человеке приурочены к определенным общественным классам. Разумной части души соответствует класс правителей или кормчих, их собственная добродетель есть мудрость - нормальное общество управляется философами. Сердечной энергии соответствует класс государственных стражей, охранителей и защитников, т. е. военное сословие, которого особая добродетель есть мужество. Наконец, чувственным вожделениям в человеке соответствует в обществе класс людей, занятых физическим трудом, для удовлетворения материальных нужд и потребностей своих и всего общежития; добродетель этого класса есть сдержанность или умеренность. Коммунистический образ жизни, распространяющийся не только на имущества и жилища, но и на жен и детей, обязателен только для двух высших классов; трудящийся народ может иметь частную собственность и семейства. Военная служба в классе стражей распространяется и на женский пол, получающий одинаковое воспитание с мужским. По мнению Платона, женщины отличаются от мужчин не качественно - какими-нибудь особыми способностями, требующими для них особого назначения, а лишь количественно - меньшей (вообще) степенью силы и умения во всяком деле, хотя в единичных случаях отношение может быть и обратным. Кроме трех классов граждан Платон мимоходом допускает для низших услуг и особо тяжелых работ класс невольников из военнопленных варваров (в позднейшем сочинении "Законы" противоположность свободных и рабов проходит через все законодательство). Частности Платонова государства представляют лишь исторические курьезы, но общей план трехсоставного социального строя весьма замечателен не только по своему художественному соответствию психологическим и этическим основам Платоновой философии, но также как умственное предварение того, что потом было в широких размерах осуществлено в средневековой Европе, с ее руководящей умственной аристократией - в виде духовенства, наследственной воинской стражей - в виде баронов и рыцарей, и обреченным на подчинение и повиновение третьим сословием. Но в Платоновом "Государстве" сравнительно с средневековым строем недоставало христианско-германского начала свободной индивидуальности, которая в его утопии, как и в античной действительности, поглощалась интересом общего. Отсюда возможность самого грубого коммунизма. Вследствие общности детей (в высших классах), воспитание принадлежало государству, которое, в лице правителей мудрецов, изучало природные склонности и способности детей и юношей, при чем наиболее одаренные умственно, после долговременного изучения полного курса тогдашних наук, в зрелом возрасте вступали в разряд правителей, другие, с преобладающей практической энергией, после соответственной подготовки входили в состав сословия стражей, а вовсе неспособные так или иначе отсылались в третий, низший класс граждан. Опека городских правителей над детьми начинается еще до их рождения, так как половые сношения, хотя не стесненные браком, подлежат, однако, наблюдению высших властей, старающихся спаривать особи, могущие произвести лучшее потомство. Вопрос о верховной власти в обществе и о формах правления решается неодинаково в диалоге "Политик", в "Государстве" и в "Законах". В первом из этих сочинений Платон сначала спорит против принятого деления правительств на деспотии, монархии, олигархии, аристократии, демократии: он утверждает, что здесь берутся признаки несущественные. Важно не то, управляется ли общество одним или многими, по определенным законам, или без них, а лишь то, управляется ли оно хорошо, т. е. целесообразно, или нет. Поэтому должно различать собственно лишь два образа правления: зрячее, или по знанию, и слепое, или без знания. А так как вполне истинного знания этого дела у смертных вообще не бывает, то нормального управления следует искать разве в золотом веке Кроноса, когда человеческое стадо водилось благим и мудрым пастырем - божеством. Правительства, не руководящиеся истинным знанием или рациональным искусством, не могут быть безусловно хорошими или нормальными: вопрос может быть лишь об их относительном достоинстве. Когда нет налицо истинно знающего правителя, то некоторой заменой могут быть хорошие законы, составленные некогда мудрыми людьми. При существовании таких законов, управление одного человека, следующего им, т. е. монархия, есть наилучшее правительство; но один, властвующий без законов, т. е. тирания, есть наихудшее правление и величайшее зло на земле. При хороших законах аристократия - хуже монархии, демократия - хуже аристократии, но без законов - наоборот, ибо многие произволы естественно ограничивают и уравновешивают друг друга и таким образом зло их уменьшается. Задачу настоящего, знающего правителя (если бы такой был возможен на земле) Платон сравнивает с делом ткача, соединяющего основу с утком. Основа и уток общественной ткани - это два рода человеческих натур: с одной стороны, люди энергичные, предприимчивые и воинственные, с другой - кроткие, склонные к умственным и артистическим занятиям; соединяя и смешивая надлежащим образом эти две породы, мудрый правитель создает нормальной общественной жизнь. В "Государстве" как пессимистический взгляд на людское общество, так и монархическая тенденция "Политика" исчезают. Идеальное правительство, вполне осуществимое, есть аристократия философов. Если их мудрость не стоит во главе общественного строя, то, естественно, теряется и его справедливость, т. е. равновесие интересов и стремлений отдельных классов, и государство вырождается сначала в господство энергичных честолюбцев (из второго класса); потом власть переходит к богатым любостяжателям (из третьего); затем наступает всеобщий хаос демократии и насилие тирана. Тирания и здесь, как в "Политике", признается наихудшим образом правления. В "Законах", напротив, Платон с наивнейшим оппортунизмом рекомендует основать нормальное общежитие на власти тирана, доступного хорошим внушениям.
Е. Эсхатология Платона. Учение Платона о познании, как воспоминании, связано с верой в предсуществование души, а с этим, естественно, связывается ее бессмертие. Поскольку познание, как воспоминание, есть факт индивидуальной душевной жизни, индивидуальной душе принадлежит предсуществование и бессмертие. Вопреки мнению Тейхмиллера, следует, таким образом, признать, что Платон был действительно убежден в индивидуальном бессмертии, которое он старается доказать в "Федоне"; но затем учение о загробной жизни и об окончательных судьбах мира и человека представляется им всегда в заведомо мифологической форме, как старинное предание, которое можно принять или отвергнуть, но которое не требует и не допускает философской критики. - После смерти Платона осталась "Академия", т. е. первоначально кружок близких лиц, связанных памятью о нем, собиравшихся по-прежнему в излюбленном им публичном месте, но не составлявших собственно философской школы Платона, в смысле сохранения и дальнейшего развития его учения, покинутого им самим, как это видно из его последнего произведения. Председательствовавший после него в кружке племянник его, Спевзипп, учил и писал в пифагорейском духе и по предметам естественно-историческим. Вообще, нет никакого указания, чтобы в Академии занимались какими-нибудь специально-платоническими учениями. Впоследствии эта мнимая школа Платона отдалась самому крайнему скептицизму, совершенно не соответствовавшему ни духу, ни букве Платоновых воззрений. Первыми настоящими последователями Платона должны быть признаны александрийские иудеи, как Филон, а затем новоплатоники.
Вл. С.

Источник: Философский словарь Владимира Соловьева

Найдено научных статей по теме — 15

Читать PDF
72.90 кб

Платон и Вячеслав иванов: мифология и символизм

Сычева Светлана Георгиевна
На примере творчества Платона и Вячеслава Ивановича Иванова решается проблема взаимодействия двух культурных эпох: классической античной Греции и модерна Серебряного века в России.
Читать PDF
194.59 кб

Платон и Аристотель: спор о реальности

Евдокимцев Дмитрий Владимирович
Читать PDF
278.97 кб

Платон как постмодернист

Шамолин Роман Валентинович
Поднимается вопрос о сходстве платоновской модели мироустройства, ориентированного на идею «блага», и современной гуманистической модели, мейнстримом которой является практика «благополучия».
Читать PDF
110.04 кб

Платон в традиции древнерусской философии

Подвойский Леонид Яковлевич
Платон является одним из наиболее часто цитируемых русскими средневековыми философами автором. Его авторитет мог быть оспорен разве что авторитетом самой Библии.
Читать PDF
2.49 мб

Проблема повторения: Платон и лейбниц

Журавлева А. С.
Читать PDF
4.18 мб

Платон и древнеегипетские представления о бессмертии души: к проблеме влияния

Поздняков С. Н.
Читать PDF
2.79 мб

Платон и лектон

Дробышев В. Н.
Читать PDF
137.50 кб

2007. 04. 034. Каневи Ф. П. Платон об искусстве становления. Canevi F. R. Plato on the art of becomi

Хлебников Г. В.
Читать PDF
165.56 кб

2008. 02. 023-026. Некоторые проблемы философской теологии Аристотеля, платон и неоплатонизм. (сводн

Хлебников Г. В.
Читать PDF
410.52 кб

2006. 03. 020. Хлебников Г. В. Платон и эллинистическая философская теология: ее идеи и примеры их т

Читать PDF
613.40 кб

Платон в философии В. С. Соловьева 1870-х гг

Тихеев Ю. Б.
Целью настоящей статьи является критическое исследование концептуального и исторического контекстов оценки интеллектуального наследия Платона, вынесенной В. С.
Читать PDF
110.92 кб

Риторическое измерение философского дискурса: софисты, Платон, Аристотель

Алымова Елена Валентиновна
Как риторика, так и философия претендуют на господство над логосом. В данной статье высказывается предположение, согласно которому риторическое измерение является необходимым условием философского дискурса.
Читать PDF
518.32 кб

Становление античной риторики:хронология риторических методов и стилей (платон, Аристотель)

Пантелеева И. А.
Цель.
Читать PDF
0.00 байт

Платон в творчестве г. Бенна

Ковалев Никон Игоревич
В работе представлен разбор взглядов немецкого поэта-модерниста Готфрида Бенна на наследие Платона. Бенн проявлял интерес к трудам Платона на протяжении всей жизни.
Читать PDF
455.25 кб

2006. 04. 026. Хлебников Г. В. Платон и философская теология Древней Академии. (аналитический обзор)

Похожие термины:

  • Обретение полноты пребывания античной философии в платоновской Академии Платон: литературное творчество 90-60-х годов

    Платон — представитель старинного аристократического афинского семейства, исконно связанного с политикой. В «Хармиде» (155а) и «Тимее» (20d-e) он сам припоминает своего предка Солона, законодателя и
  • ПЛАТОН Афинский, настоящее имя Аристокл, сын Аристона и Периктионы

    род. 27 мая 427, Афины - ум. 347 до Р. X., там же) - древнегреч. философ, родоначальник платонизма. Платон сначала был поэтом, а позже под влиянием Сократа, а затем и Аристотеля стал самым выдающимся философо
  • Платон мне друг, но истина дороже…

    Аристотель в сочинении "Никомахова этика", полемизируя с Платоном и имея в виду его, пишет: "Пусть мне дороги друзья и истина, однако долг повелевает отдать предпочтение истине". С латинского: Amicus Plato
  • Платон, Платонизм

    (Plato, Platonism). Древнегреческий философ (ок. 427347 гг. до н.э.), оказавший сильное влияние на западную мысль, родился в аристократической семье, из крой происходили многие известные политические деятели. П
  • ПЛАТОН Афинский

    (427 - 347 гг. до н. э.) - древнегреческий философ. Настоящее имя Аристокл, происходил из царского афинского рода. В юности испытал сильное влияние философских идей своего учителя Сократа, после казни ко
  • ПЛАТОН В РОССИИ

    Историческое развитие рус. философской культуры было неразрывно связано с платонизмом и неоплатонизмом, понимаемыми предельно широко, как нек-рое духовное устремление, "как указующий перст от зе
  • ПОРЕЦКИЙ Платон Сергеевич

    рус. логик. В 1887—88 в Казанском ун-те читал первые в России лекции по математической логике. П. разрабатывал алгебру логики. Для этой теории он нашел оригинальные и простые методы решения задачи об о
  • ПЛАТОМАРКСИЗМ

    (Plato-Мarxism). Сочетание платонизма и марксизма в тоталитарных практиках и теориях XX века; философская основа государственной идеократии советского образца. По определению А. Н. Уайтхеда, западная фил
  • ЛИНИЯ ПЛАТОНА

    идеалистическое направление в философии Древней Греции. Основатель - Платон.
  • Академия Платона

    религиозно-философский союз, основанный Платоном ок. 385 г. до н.э. близ Афин в садах, посвященных мифическому герою Академу. В Академии разрабатывался широкий круг дисциплин: философия, математика,
  • Линии Демокрита и Платона в истории культуры

    «ЛИНИИ ДЕМОКРИТА И ПЛАТОНА В ИСТОРИИ КУЛЬТУРЫ» — незавершенный науковедческий трактат А.А. Любищева. Создан в Ульяновске в 1961— 1964 гг. Две линии, о которых идет речь, — это материализм и идеализм; о
  • Комментарии к диалогам Платона

    Именно поэтому для понимания развития платонизма в этот период важен небольшой текст платоника Альбина «Введение в платоновские диалоги», содержащий классификацию платоновских диалогов и поряд
  • ПЛАТОНИЗМ В МАТЕМАТИКЕ

    направление в математике. Платонистами часто называют сторонников теоретико-множественного подхода, в частности, Г. Кантора, Э. Цермело, А. Френкеля и К. Геделя. Как известно, согласно Платону матем
  • Платоник

    Платониками называют последователей Платона, а иногда и людей, полагающих, что любовь состоит в глубоком душевном расположении к женщине.
  • Платонический

    «Платонический» по отношению к «платоновскому» – примерно то же, что «стоический» по отношению к «стоицистскому» – популяризация и упрощение философской идеи, поначалу не очень понятной широки
  • Русская философия: от Платона — к обновленному идеализму

    Защита именно идеалистической метафизики и попытки ее обновления коренились в традициях российской философии. Однако вопрос об идеализме приобрел особую актуальность в ходе и результате рассмо
  • Популярный платонизм и постепенная сакрализация образа Платона

    Однако при этом никак нельзя сказать, что жанр комментария уже теперь становится ведущим. Очевидно, причиной здесь является то, что хотя платоновские тексты и осознаются как безусловно значимые, х
  • Мир идей Платона

    особый мир поверх физического космоса, представляющий собой иерархически организованную реальность, наивысшей идеей которой является идея Блага. Идеи - это идеальные прообразы, образцы всех веще
  • ПЛАТОНА КОММЕНТАТОРЫ

    ПЛАТОНА КОММЕНТАТОРЫ. Традиция комментирования Платона в Античности связана прежде всего с изучением и преподаванием платоновской философии в платонических школах (см. Средний платонизм, Неопла
  • Платонов

    видный работник Цекпрофсожа. В своей статье, опубликованной незадолго до II съезда производственного союза железнодорожников ("Гудок" # 56 от 16 июля 1920 г.), он писал о растущей коммунистической сплоче