ПЛАТОМАРКСИЗМ

(Plato-Мarxism). Сочетание платонизма и марксизма в тоталитарных практиках и теориях XX века; философская основа государственной идеократии советского образца.
По определению А. Н. Уайтхеда, западная философия – это совокупность примечаний к диалогам Платона. Тогда уместно предположить, что русской философии, и особенно советского периода, принадлежит одно из почетных мест в истории мировой мысли, поскольку учение Платона об идеях как основе государственного строя нигде не воплощалось столь грандиозно, как в коммунистической России. Никогда и нигде мысль так не билась над воплощением «высших» идей в ткань общественных отношений и повседневной действительности – так что, в результате полной философизации бытия, мысль становилась пленницей этих самых идей, приобретавших форму тотальной власти. То, что платонически обобщалось в мысли, марксистски обобществлялось в бытии.
Исторически Россия не столько производила философские идеи, сколько старательно внедряла их в общественное бытие и сознание. Россия – не рассадник новых идей, но место их общественного воплощения, где они обретают черты партии, секты, «философского града», «идеального государства». Марксизм был государственной философией России на протяжении семидесяти лет – никогда раньше философия не обладала таким весом в обществе. Если в других странах высшей общественной ценностью и авторитетом были мифологические верования, религиозные учения, монархическая преемственность, рынок и коммерция, то в России такой высшей инстанцией была именно философия – верность учению диалектического материализма и научного коммунизма. Именно в философии все политические, экономические и технические решения, не говоря о культурных, находили свое последнее обоснование – дальше, за пределы марксистско-ленинской философии, двигаться было некуда. Соотношение лирических и эпических элементов в поэме или наследование приобретенных признаков растениями – все эти сугубо специальные вопросы поэтики или биологии решались исходя из высших философских соображений.
Государственно учрежденная философия в СССР была гибельной для отдельных философов именно потому, что становилась субстратом самой действительности и приобретала черты сверхличного, универсального разума, как в Платоновом государстве. В своем безграничном господстве разум тождествен безумию, поскольку отличительным свойством разума, как писал еще Паскаль, является его «недоверие к себе». Россия страдала не от недостатка, а от избытка философизма, который проникал в каждую клеточку общественной и частной жизни, выстраивая ее по правилам материалистической идеологии, то есть системы идей, не отражающих, а переделывающих материальную действительность по своему образу и подобию.
Казалось бы, марксизм, с его выведением всех идей из экономического фундамента общества, прямо противоположен платонизму. Но сам марксизм лишь перевернул с головы на ноги гегелевскую философию, исходящую из самодвижения абсолютной идеи. Новое у Гегеля в сравнении с Платоном – поступательное, историческое развитие идеи, но конечный итог этого процесса – тоже государство (немецкое), вобравшее в себя полноту самопознавшего разума. Этот платоновский и гегелевский идеализм, обращенный у Маркса в самодвижение материальной действительности и общественных формаций, не исчезает, но остается скрытой потенцией истории и вырастает в ее конечный идеал, грядущее коммунистическое общество. Упразднив царство идей, отрешенное от истории, Маркс вслед за Гегелем воздвиг его как конечную перспективу истории. Русская мысль перенимала и усваивала платонизм не только от самого Платона, не только через неоплатонические учения отцов церкви или через воздействие гегелевского абсолютного идеализма, – но и через Маркса. В свое время философ Сергей Булгаков, совершая переход от марксизма к идеализму, высказывал намерение перевести Маркса на язык Платона. Собственно, такой перевод и осуществила советская идеология, превратившая материализм в программу материального воплощения чистых идей. Более того, Маркс оказывался более рьяным платоником, чем сам Платон, поскольку если у древнегреческого мыслителя царство идей существует само по себе и не нуждается в материальном воплощении, то у Маркса идеи неотделимы от исторического процесса и жаждут воплощения, «теория овладевает сознанием масс» и «становится материальной силой». Платомарксизм советского образца есть важнейшая фаза всемирной эволюции платонизма.
Платон, Гегель и Маркс представляют три стадии развития идеализма в направлении социальной инженерии: 1) сверхъестественный мир идей; 2) воплощение абсолютной идеи в истории; 3) преобразование истории силой идей. При этом на третьей, марксистской стадии усиливается как материалистическая направленность идеализма, так и моноидейность, тоталитарная направленность материализма. Одиннадцатый тезис Маркса о Фейербахе: «Философы до сих пор лишь различным образом объясняли мир, тогда как задача состоит в том, чтобы изменить его» – содержит существенную асимметрию: переход от «объяснения» к «изменению» достигается утратой «разнообразия», которое исчезает во второй части тезиса. Предполагается, очевидно, что объяснять мир можно разными способами, а изменять – только одним.
Если у Платона и Гегеля идеи еще отчасти парили над миром, отвлекались в особую область Высшего Ума, Абсолютного Духа, то теперь они легли в основание всего: в строй хозяйственной деятельности и повседневной жизни, в ритуалы партийной чистки и субботники по очистке территорий, в пятилетние планы… Диалектический материализм оказался орудием воинствующего идеализма. Господство материализма, по замечанию Андрея Белого, привело к исчезновению материи в СССР – резкому падению материального уровня жизни (*Недо-). Историческая функция материализма – не в бесполезном удвоении («верном отражении») реальности, а в ее практической, насильственной идеализации.
Поэтому господствующее интеллектуальное движение советской эпохи точнее называть не просто марксизмом, но платомарксизмом, то есть таким идеализмом, который утверждает себя как закон самой материальной действительности. Если Платон, исходя из идеалистических предпосылок, пришел к системе коммунистического государства, то Маркс, исходя из коммунистических предпосылок, должен был прийти к системе идеократии, что и осуществилосьв России ХХ века. Материализм стал идеологией, и словосочетание «материалистическая идеология» звучало естественно для слуха советских людей – а значит, столь же естественно и понятие «платомарксизм». Платонизм был обратной стороной марксизма, и последующий крах идеократического государства стал в какой-то мере приговором для них обоих.
Платомарксизм советской цивилизации явился основой развития позднесоветского концептуализма как художественного и интеллектуального движения, демонстрирующего семантическую пустотность идей, их вербальность и отвлеченную концептуальность. *Концептуализм – это номиналистическая критика и пародия на платомарксизм как новую форму средневекового реализма.
*Амбирелигия, Амбиутопия, Видеология, Гипер-, Идеологический язык, Как бы, Концептуализм, Недо-, Ухрония
Об основных конфигурациях советской мысли в послесталинскую эпоху // Проблемы и дискуссии в философии России второй половины ХХ в.: современный взгляд. М.: РОССПЭН, 2014. С. 73–89.
Ideas against Ideocracy: the Platonic Drama of Russian Thought // In Marx's Shadow: Knowledge, Power, and Intellectuals in Eastern Europe and Russia / Ed. by C. Bradatan and S. Oushakine. Lanham (MD): Lexington Books, 2010. Р. 13–36.