Ненасилие

этический принцип, согласно к-рому границы морали совпадают с отрицанием насилия. Термин «Н.» (аналогично нем. «Gewaltlosigkeit», англ. «nonviolence») является смысловой калькой с санскр. термина «ахимса» (невреждение).
В отечественной лит-ре и общественно-политической лексике он закрепился недавно, с кон. 80-х гг. 20 в., чему способствовали как академические исследования философии и этики Н., так и гражданские инициативы, призванные адаптировать к российским условиям накопленный в нашем столетии опыт ненасильственных акций. Идея Н. возникла в сер. I тыс. до н.э. и связана с формированием человекоцентричного взгляда на мир, являясь нормативной конкретизацией золотого правила нравственности. Она присутствует во всех сформировавшихся в ту эпоху культурах и религиях, занимает центральное место в религиозно-философских учениях джайнизма и буддизма.
В европейскую культуру она окончательно привнесена Нагорной проповедью: «Вы слышали, что сказано: «око за око и зуб за зуб». А Я говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую... Вы слышали, что сказано: «люби ближнего твоего, и ненавидь врага твоего». А Я говорю вам: любите врагов ваших» (Мф. 5: 38—39, 43-44). (См. «Не противься злому».) Непротивление злу составляет смысловой центр Нагорной проповеди. Однако оно не было воспринято последующими эпохами в прямом и обязывающем значении. Господствующим оставался взгляд, оправдывающий насилие как орудие справедливости: справедливые войны (Августин), право народа на восстание (Фома Аквинский), смертная казнь (И.Кант) и др. Коренное изменение во взгляде на Н., когда оно понимается как первопринцип морали, не допускающий никаких исключений закон поведения, произошло в наше время и связано прежде всего с именами Л.Н.Толстого, М.Ганди, М.Л.Кинга. Толстой считал, что в основе всех великих религиозных и философских жизнеучений лежит закон любви и что он приобретает действенность в качестве непротивления злу; и то, и другое наиболее полно выражено в учении Иисуса из Назарета. Его рассуждения можно резюмировать в следующих тезисах: 1) существует некое абсолютное начало жизни, к-рое мы именуем Богом и о к-ром нельзя сказать ровным счетом ничего, кроме того, что он существует; 2) понятие Бога задает правильный порядок ценностей в мире — человек действует правильно тогда, когда он действует не так, как он хочет, а так, как хочет Бог: «Не как я хочу, но как Ты» (Мф. 26:39), эта формула отношения человека к Богу есть формула любви; 3) человек не может действовать так, как хочет Бог, ибо он не знает (и по определению не может знать), чего хочет Бог — в формуле любви содержательная нагрузка падает на ее первую половину: «не как я хочу»; 4) любовь к Богу, выраженная в негативной форме ограничения деятельности, и есть непротивление злу, насилию. Насилие, означающее «делать то, чего не хочет тот, над к-рым совершается насилие» (Толстой), может быть выражено формулой «не как ты хочешь, а как я хочу», к-рая прямо противоположна формуле любви. Ганди, как и Толстой, влияние к-рого он испытал, считал все религии истинными; чтобы точнее выразить задаваемую ими программу ненасильственной деятельности, было сконструировано новое слово: «сатьяграха» («твердость в истине»). Этот термин, как он считал, передает активный характер Н., подчеркивает тот момент, что оно представляет собой позитивную силу и выражает истину высшего порядка. Ганди истолковал Н. как определяющую основу общественной жизни, разработал тактику ненасильственной борьбы, доказавшую свою действенность в движении инд. народа за национальную независимость. Философию и практику ненасильственного сопротивления Ганди успешно использовал амер. священник Кинг в борьбе амер. негров за гражданские права, развернувшейся в 50-60-е гг. 20 в. Ее принципы он сформулировал в работе «Паломничество к насилию»: 1) Н. есть борьба, сопротивление, путь сильных людей; 2) Н. апеллирует к разуму и совести противника; 3) Н. направлено против зла, а не людей, к-рые сотворили это зло; 4) Н. обязывает принимать страдания без возмездия; 5) избегать не только внешнего насилия, но и внутреннего насилия духа, чтобы побеждать противника любовью; 6) оно исходит из веры в справедливость мироздания. Анализ теории и практики Н. в нашем столетии позволяет и требует разграничивать Н. как общий этический принцип и как особую программу практической деятельности.
В первом случае Н. выступает в качестве безусловного запрета, негативно очерчивающего пространство морали. Во втором — оно является сознательно культивируемой и достаточно конкретной программой, направленной на разрешение тех конфликтов, к-рые обычно было принято решать с помощью различных форм нравственно санкционированного насилия. Речь идет о конфликтах, при к-рых стороны кардинально расходятся в понимании добра и зла и каждая из них имеет одинаковые основания выступать от имени добра, намечая тем самым насильственный способ разрешения конфликта, к-рый воспринимается другой стороной в качестве совершенно неприемлемого, несправедливого. На воинственную несправедливость возможны три реакции: покорность, насильственное сопротивление, ненасильственное сопротивление. Н. есть постнасильственная стадия борьбы за справедливость; оно является таковой и исторически, и с т.з. того, что предлагает более последовательный и эффективный способ борьбы за справедливость, чем насилие. Н. приобретает конкретный вид в зависимости от природы конфликтов, к-рые подлежат разрешению: конфликт между народами — одно, между социальными группами - другое, межличностные конфликты - третье и т.д. Ненасильственную борьбу в этом смысле нельзя конституировать в качестве особой деятельности, профессии. См. Пацифизм. Лит.: Ненасилие: философия, этика, политики. М.: Наука, 1993; Опыт ненасилия в XX веке. М.: Аслан, 1996; Толстой Л. //.
В чем моя вера? // Толстой Л.Н. Поли. собр. соч. п 90 т. Т. 23. М.: Худ. лит-ра, 1957.; Protest, Power, and Change: An Encyclopedia of Nonviolent Action. New York; London: Garland Publishing, INC. 1997. А.А. Гусейнов