НАУЧНАЯ ИСТИНА

категория, фиксирующая объективное содержание научного знания через отношение к объекту исследования. В основе такого определения лежит корреспондентная трактовка истины как соответствия знания действительности, в истоках связанная с именем Аристотеля (Б. Рассел, К. Поппер). Проблемы корреспондентной концепции в современной философии науки, прежде всего, связаны с неясностью в отношении того, как следует понимать «соответствие» и «действительность», а также с отсутствием четких критериев объективности научного знания. Отождествление объективного содержания научного знания с тем, что не зависит от субъекта познания, порождает дополнительные трудности, связанные с необходимостью формулировки стандартов обоснованности научных теорий. Научная истина получает новую интерпретацию в рамках когерентной концепции истины (Лейбниц, Х. Патнэм и др.), которая понимается как внутренняя согласованность знания в рамках определенной научной теории. Научное высказывание истинно тогда, когда образует часть согласованного множества предложений теории. Однако неспособность дать окончательный ответ на вопрос о том, на каком основании одно согласованное множество научных высказываний может иметь приоритет перед другим, делает когерентную концепцию достаточно уязвимой. Отказ от классического понимания истины (корреспондентной концепции), и отождествление ее с полезностью реализуется в прагматизме (У. Джеймс, Р. Рорти и др.), с позиций которого истинно все то, что способно привести к успешному действию, является полезным. Хотя такое понимание истины применительно к объяснению эффективности научных теорий иногда может оказаться вполне приемлемым, тем не менее, прагматизм наталкивается на проблему общего для всех теорий критерия успешности (или полезности).
Трудности корреспондентной, когерентной и прагматистской концепций приводят к необходимости проведения различия между относительной и абсолютной истиной: процесс развития и смены научных теорий предполагает переход от одних относительных истин к другим с целью достижения абсолютной истины. В этом процессе создается приближения научного знания к объективной реальности. Но существует ли такой момент, когда научная истина перестает быть относительной и становится абсолютной? Так, Поппер предлагает отказаться от желания обладать совершенным знанием о некотором предмете, рассматривая научную истину как недостижимый идеал, к которому ученые стремятся приблизиться, но не способны никогда достигнуть. Историю научного познания он предлагает оценивать с помощью понятия «степень правдоподобности», с позиций которой оцениваются теории. Вместе с тем трудно дать точный критерий, позволяющий одну научную теорию считать более правдоподобной, чем другую. Трудности, связанные с классическими трактовками научной истины, все чаще приводят к идее отказа от категории истины и замене ее менее проблематичными понятиями, такими, как «обоснование», «оправдание» и т. п. Данная стратегия отчасти реализуется в дефляционной концепции (А. Айер, А. Хорвич и др.), которая ограничивает установление истинности знания рамками языка, в том числе и научного. В этом отношении проблема истины сводится к вопросу о свойствах знаковых систем (Тарский), что лишает ее какой-либо «реальной» экспликации.
Подобный подход был предпринят А. Тарским в его работе «Семиотическая концепция истины». С философской точки зрения, как нам представляется, важно уточнить следующий фактор. Если реальность трансцендентна научной теории (безотносительно к используемому в ней языку), то окончательно установить истинность знания невозможно. А если реальность имманентна научной теории, то всякая попытка установить истинность знания бессмысленна, так как исчезает возможность найти объективное основание. Получается: с одной стороны, вряд ли возможно уйти от противопоставления знания и реальности, которой оно так или иначе должно соответствовать, а с другой – научное знание выражается в знаковой форме, которая существенным образом определяет внутренние границы его истинности. Н. А . Тарабанов