МИСТИКА

Найдено 24 определения
Показать: [все] [проще] [сложнее]

Автор: [российский] [зарубежный] Время: [советское] [постсоветское] [современное]

Мистика
вера в сверхъестественное, таинственное; вера в возможность непосредственного общения человека с потусторонним миром.

Источник: Культурология. Учебный словарь. 2014 г.

МИСТИКА
1) религиозная практика, имеющая целью переживание в экстазе непосредственного «единения» с Богом; 2) совокупность теологических и философских учений, осмысливающих эту религиозную практику.

Источник: Культура и межкультурное взаимодействие 2018

МИСТИКА
таинственный») - религиозноидеалистический взгляд на действительность на основе веры в сверхъестественные силы и признания потустороннего мира, а также возможность их постижения и общения с ним.

Источник: Тематический философский словарь

МИСТИКА
опыт внутреннего откровения человека, в котором он обнаруживает свою связь с Богом и миром; непосредственное отношение нашего духа к трансцендентному миру (В. С. Соловьев); бытийственная основа религиозного сознания.

Источник: Русская философия: терминологический словарь.

МИСТИКА
религиозная практика, имеющая своей целью слияние с божественным абсолютом, а также совокупность теологических и философских доктрин, осмысляющих эту практику и описывающих переживания, которые возникают у верующего человека в акте непосредственного единения с Богом.

Источник: Религиоведческий словарь

Мистика
(от греч. mystika – таинственный) – 1) вера в сверхъестественное, божественное, таинственное; 2) вера в возможность непосредственного общения человека с потусторонним миром; 3) нечто загадочное, непонятное, необъяснимое; 4) духовная практика, имеющая целью непосредственное переживание “единения” с Абсолютом.

Источник: Философия логика и методология науки Толковый словарь понятий. 2010 г.

МИСТИКА
(греч. mysterion – тайна) – совокупность явлений и действий, связывающая человека с тайными сущностями и силами мира, независимо от условий пространства, времени и физической причинности; постижение сверхъестественной, трансцендентной реальности путём активации интуиции, ухода от рационального восприятия мира, погружения в глубину собственного бытия, растворения сознания с абсолютом.

Источник: Истина и ложь в терминах понятиях и определениях. Анапа. 2018

МИСТИКА
Опыт непосредственного общения с Богом. С мистикой связано несколько заблуждений. Одно из них — «диалогическое» (см. диалог), согласно которому мистическое состояние может возникнуть у всех верующих. Суть другого предрассудка состоит в том, что любая невнятица считается мистическим языком. Еще одно заблуждение приравнивает мистику к необычным явлениям, например к призракам, левитации и т.д.
Подлинная мистика не имеет со всем этим ничего общего, это переживание непосредственной встречи человека с Богом. Исследования показывают (Бергсон), что мистики, люди исключительные, есть во всех великих религиях. См.: религия.

Источник: Сто суеверий. Краткий философский словарь предрассудков

МИСТИКА (или мистицизм)
учение или верование, в основании которого лежат чувство и интуиция. Мистицизм считает, что только чувство может возвысить нас до идеи бесконечного, тогда как разум запирает нас в иллюзорном и искусственном мире наших рассудочных, вербальных верований. Не стоит смешивать мистицизм с «ясновидением» или с любой другой произвольной формой интуитивизма. Теологи признают, что истинная мистика как своеобразная наука требует чрезвычайно точной техники и тщательной подготовки, что не позволяет путать ее с какой бы то ни было беспорядочностью чувства. Различают «негативную мистику», направленную на растворение и исчезновение индивида в божественном, и «позитивную мистику», которая, наоборот, призывает его к расцвету и полной самореализации личности в божественном свете или же как процесс духовного самовозвышения личности на основе высших человеческих ценностей (например, в евразийской философии).

Источник: Евразийская мудрость от а до Я

Мистика
Этимология слова отсылает нас к мистериям. Однако мистики, какую бы религию они ни исповедовали, утверждают, что им открыто нечто вполне очевидное. Поэтому поверим им, а не истории слова или суеверию. Итак, мистик это тот, кто видит истину лицом к лицу. Его ничто не отделяет от реальности – ни дискурс (я называю это молчанием), ни отсутствие (я называю это полнотой), ни время (я называю это вечностью), ни, наконец, он сам (я называю это простотой; буддисты употребляют термин анатта (157)). Он сумел преодолеть даже нехватку Бога. Он опытным путем постигает абсолют, и делает это здесь и сейчас. Но по‑прежнему ли абсолют является Богом? Многие мистики, особенно на Востоке, отвечают на этот вопрос отрицательно. Отсюда – «чистый мистицизм», который, по выражению о. Анри де Любака, есть «наиболее глубокая форма атеизма» (А. Равье, «Мистика и мистики», Предисловие). Такие мистики уже ни во что не верят: им хватает опыта.
Подобный мистицизм, достигающий максимума очевидного, становится противоположностью религии, которая являет максимум тайного.

Источник: Философский словарь.

МИСТИКА
мистический) – "таинственный" – способ отношения человека с действительностью на основе переживания в экстазе сверхъестественного, божественного, тайного знания, доступного не всем, а только "посвященным". Это состояние, считают мистики, достигается путем ухода от чувственного мира, путем сосредоточения и растворения собственного сознания в запредельном. Мистическая практика включает в себя систему психических и физических действий и упражнений; цель – ввести психику в состояние гипнотического транса, психологического шока. Для этого используются разные приемы: сосредоточение (медитация), молитва, повторяемые многократно и подкрепляемые челобитием и другими телодвижениями заклинания; бешеная пляска и коловерчение (в шаманизме); сатанинские ритуалы жертвоприношений, зомбирование др. Мистика встречается во всех культурах с глубокой древности и по настоящее время, но у каждого народа, в каждой культуре она различна, хотя имеет и общие черты: направленность на запредельное, пугающая новичков обрядность, использование интуитивных чувственных форм деятельности, представление не в теоретической понятийной форме, а на языке символов, наличие "учителей", "посвященных", и пр.

Источник: Философия: конспект лекций и словарь терминов (элементарный курс)

МИСТИКА

(от греч. mystikos - таинственный) - 1) То, что находится за пределами человеческого понимания, но несет в себе особый скрытый смысл. У Л.Витгенштейна: "...существует невысказываемое. Оно показывает себя, это - мистическое". Мистическим он считал переживание мира как целого, т.е. космическое сознание. Мистика бывает не только имманентной, но и трансцендентной. Она свидетельствует, что Высшее и мир где-то близки и что в человеке есть таинственные внутренние глубины, через которые открывается путь к Богу. 2) В христианской традиции мистическое связано с опытом непосредственного общения с Богом и восприятия Его Слова, животворящего воздействия Духа, единения с Отцом в любви и с Сыном в евхаристическом общении. Откровение - это одновременно и тайна, и некоторая ее явленность. Мистик - "носитель особой таинственной жизни, не исчерпываемой подвигом любви, аскезой и неотступностью молитвы" (Г.Федотов). В этом нет сентиментальности или романтизма, но есть понимание, что самоотвержение становится источником свободы человека, и есть встречи с Высшим, глубоко меняющие человека, вводящие его в осуществление замыслов Божиих, укрепляющие в нем дух смирения, любви и служения. 3) В истории мистики было много пантеизма, утонченного эротизма, индивидуалистических уклонов, страстности, принижения значения нравственности и достоинства человека, гностической жажды, ересеобразующих моментов и разных затемняющих влияний. В наше время "мистика стала синонимом хаотичности современной души", она легко переходит в мистификацию, но "должна стать преображенной жизнью мира" (Н.Бердяев).

Источник: Краткий религиозно-философский словарь

МИСТИКА
мистицизм (от греч. mystikos - таинственный, закрытый) - религ.-идеалистич. мировоззрение, основой к-рого является вера в возможность непосредств. общения человека с «сверхъестеств.» силами, с богом. Все религ. учения и вся идеалистич. философия пропитаны М. Своими корнями М. уходит в древние религии Востока. В Др. Греции М. нашла яркое выражение в пифагорейской философии. Пифагорейцы пропагандировали религ. догмы о причастной божеству душе, к-рая временно вселяется в одно тело, а после смерти живого существа переселяется в другое, совершая перевоплощение (см. Переселение душ). М. широко распространилась в ср. века. В тот период, соответственно условиям времени, в форму М., как указывал Ф. Энгельс, по временам облекалась и рев. оппозиция феодализму (см. Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Изд. 2. Т. 7, с. 361). В новое время, когда религия перестала быть осн. формой идеологии, М. стала знаменем реакции. Она пропитывает насквозь бурж. идеалистич. философию. В. И. Ленин писал: «Мистик-идеалист-спиритуалист Гегель (как и вся казенная, поповски-идеалистическая философия нашего времени) превозносит и жует мистику...» (Соч. Изд. 5. Т. 29, с. 254). Широко пропагандируется М. в период империализма, служа империалистич. буржуазии идеологией, направленной против рев. движения (см. Неотомизм, Персонализм). Гл. идейно-полит. оружием империализма, как подчеркнуто в Программе КПСС, ныне является антикоммунизм. В борьбе против коммунизма используется и М.
В США подвизаются шарлатаны-астрологи, пытающиеся по звездам предсказывать «конец» коммунизму и «победу» капитализму. Усиленно распространяют М. в массах клерикалы: в ней они видят средство борьбы против «безбожного коммунизма». Выражая маразм совр. бурж. идеологии и отказ прислужников монополий от научного познания мира. М. является одним из ярких признаков общего кризиса капитализма.

Источник: Краткий научно-атестический словарь. 1964 г.

МИСТИКА (или мистицизм)
учение или верование, в основании которого лежат чувство и интуиция. Мистицизм считает, что только чувство может возвысить нас до идеи бесконечного, тогда как разум запирает нас в иллюзорном и искусственном мире наших вербальных верований. Не стоит смешивать мистицизм с «ясновидением» или с любой другой произвольной формой интуитивизма: начиная со Святого Иоанна Креста (XVI в.), теологи признают, что истинная мистика требует чрезвычайно точной техники и тщательной подготовки, что не позволяет путать ее с какой бы то ни было беспорядочностью чувства. Различают «негативную мистику», направленную на растворение и исчезновение индивида в божественном, и «позитивную мистику», которая, наоборот, призывает его к расцвету и полной самореализации личности в божественном свете. Среди мистиков стоит отметить прежде всего Экхарта (кон. XIII — нач. XIV вв.) и Беме (кон. XVI в.), в связи с тем глубоким влиянием, которое они оказали на всю немецкую культуру и философию, и в частности на романтическую философию природы (Новалис, Якоби, Шеллинг). Святая Тереза Авильская и Святой Иоанн Креста также оставили в культуре немаловажный след. В наше время христианский мистицизм, глашатаем которого был Бергсон (ставивший его выше античного и индийского мистицизма), нашел интересный отклик в произведениях Вейля, где чувство трансцендентного проникнуто светом просвещения и рациональности, где мистика открывает человеку его самого, в реальности его конкретной жизни. Однако в плане этики и человеческих взаимоотношений мистицизм остается камнем преткновения, зародышем нетерпимости и идеологических войн. Он противостоит как «рационализму», так и «гуманизму», утверждающему, что конечная цель человека состоит не в потере себя путем растворения в высшей реальности (Боге), но в самореализации на уровне нашей человечности (участвуя в улучшении условий жизни и прогрессе культуры).

Источник: Философский словарь

Мистика
(от греч. mystikos – таинственный, скрытый) – В употреблении этого термина имеет место наличие нескольких смыслов, нередко смешиваемых друг с другом. В самом широком смысле М. – это все таинственное, не поддающееся познанию рациональными средствами, и отношение с этим срезом бытия. Далее начинаются конкретизации. 1. М. как общение со сверхъестественным, «потусторонним миром». 2. М. как общение с иррациональным, не поддающимся объективации уровнем субъективной реальности, переживание и выражение опыта этого общения. 3. М. как переживание глубинного общения с трансцендентной реальностью. Смешение первого смысла со вторым и третьим приводит к натурализации субъективной и трансцендентной реальности, попытка понятийного выражения того, что в принципе таким способом выражено быть не может. Смешение второго и третьего смыслов приводит к фактическому устранению трансцендентной реальности как абсолюта, к превращению его в вершину иерархии субъектов. Между тем, различение указанных смыслов можно отчетливо провести по средствам адекватного отражения и выражения в каждом из данных случаев. Попытки проникнуть в сверхъестественное исходят из допущения, что таинственное по природе своей все же может быть вполне рационально выражено в магических процедурах и религиозных обрядах, символика которых трактуется вполне однозначно. Но это необоснованное допущение. М. общения с субъективностью выражается в полиинтерпретируемых символах. И это вполне оправдано, если не претендовать на возможность их однозначной рациональной «разгадки». М. глубинного общения совершается в «мудрости молчания». Любая попытка выразить её через особые символы и, тем более, понятия несостоятельна. Единственно, что можно сделать при рассмотрении М. на категориальном уровне, это соотнести её виды с соответствующими видами бытия и четко определить границы рационального познания, исходя, в то же время, из идеи взаимодополнительности М. и рацио в целостном идеальном освоении бытия в его полноте.

Источник: Философия антропокосмизма авторский словарь.

МИСТИКА
вера в сверхъестественные силы (бога и вообще духов), в возможность постижения и общения с ними посредством откровения, своеобразного духовного опыта и т. п. М. называют также религиозно-философское воззрение, основной элемент к-рого — признание потустороннего, таинственного мира (сферы чудесного), не подвластного законам материального бытия. Зародилась М. в глубокой древности, когда человек был бессилен перед стихией природы. Уже в период распада родовой семьи (напр., у индейских племен Северной Америки) появляется культ личных духов-покровителей, с к-рыми люди якобы непосредственно общаются и просят их о помощи. Позднее (на Древнем Востоке и Западе) возникают религиозные общества с разработанной системой тайных обрядов (мистерий); главная цель обрядов — установление более тесных отношений людей с богами. С возникновением различных социальных слоев М. начинает использоваться для господства одной части общества (жрецы, родовая аристократия) над другой (массы трудящихся). Подобная функция М. сохраняется во времена рабства, феодализма и капитализма. Правда, в средние века, когда официальная идеология носила исключительно религиозный характер, оппозиционные взгляды порой выражались и в форме М. Плебейская оппозиция феодализму нашла отражение в мистических взглядах Экхарта (признание им ценности человека, его интеллекта и т. п.); в это же время мистики Сузо и Таулер оправдывали существующие порядки. Некоторые философы (напр., Бёме) в мистической форме высказывали догадки о диалектической природе вещей. В новое время, когда развитие науки достигло высокого уровня, М., как правило, выражает жизнеощущение гибнущих классов. М. присуща почти всем формам идеализма. Если она сознательно берется за основу при решении философских проблем, то создается религиозно-мистическая философия, или философский мистицизм (таковы учения Кьркегора, Вл. Соловьева и др.). Для представителей этого направления высшая форма познания — откровение, интуиция, приравниваемая к экстазу, озарению, через к-рые человеку якобы открывается мистическая, «сверхприродная» реальность, т. е. божество. В современной философии мистицизм ярко выражен в неотомизме (Томизм и неотомизм), персонализме и религиозном экзистенциализме (Ясперс, Марсель). М. и наука несовместимы. Научная, материалистическая философия доказывает, что в мире не существует никаких сверхъестественных сил, поэтому все возникающие перед человечеством проблемы можно разрешить с помощью разума и практической деятельности, не обращаясь к М.

Источник: Краткий словарь по философии. 1970

Мистика

Я уверен, что когда мистики противопоставляют "реальность" и "видимость", слово "реальность" имеет не логическое, а эмоциональное значение: оно обозначает то, что в некотором смысле важно. Когда говорят, что время "нереально", обычно имеют в виду, что в некотором смысле и в некоторых случаях важно представлять себе универсум как целое, подобно тому как Творец, если бы Он существовал, должен был бы представлять его, когда решил его создать. При таком понимании весь ход развития оказывается внутри единого завершенного целого: прошлое, настоящее и будущее существуют в некотором смысле вместе, и настоящее не обладает той исключительной реальностью, которую оно имеет при нашем обычном способе понимания мира. Если принять такую интерпретацию, мистика выражает эмоцию, а не факт; она ничего не утверждает и, следовательно, не может быть ни подтверждена, ни опровергнута наукой. То обстоятельство, что мистики все-таки выдвигают суждения, объясняется их неспособностью отделить эмоциональную значимость от научной обоснованности. Не следует, конечно, ожидать, что мистики примут эту точку зрения, но, насколько я могу судить, только она, допуская в некоторой степени их правоту, вместе с тем приемлема для научного ума.
После того, как Сократ объяснил, что существует идея блага, но не существует идеи волос, слякоти или грязи, Парменид советует ему "не презирать даже самые жалкие вещи", и этот совет свидетельствует о подлинно научном складе ума. Именно с этим беспристрастным складом ума должна сочетаться способность проникновения в высшую реальность и скрытое благо, чтобы философия могла реализовать свои наиболее глубокие возможности. И именно отсутствие такого сочетания сделало большую часть идеалистической философии слабой, мелкой и безжизненной. Наши идеалы могут быть плодотворными только в тесном единстве с миром; в разрыве с миром они пусты. Но единство с миром недостижимо для идеала, который боится фактов или заранее требует, чтобы мир ему соответствовал.
О реальности или нереальности мира мистиков я не знаю ничего. У меня нет желания ни отрицать его, ни даже заявлять, что озарение, обнаруживающее его, не является подлинным озарением. Все, что я хочу утверждать - и здесь научная установка становится императивом - это то, что озарение без проверки и без опоры является недостаточной гарантией истины, несмотря на тот факт, что многие из наиболее важных истин были вначале подсказаны им. [В самом деле - лишь совпадающее до мелочей групповое озарение можно считать восприятием, а не чистой галлюцинацией мозга. Это про "истины", данные откровением. Если же открыт некий физический закон - то он может быть экспериментально проверен; до тех пор это "догадка". А.Б.]

Источник: Философский словарь разума, материи, морали

МИСТИКА
(Mystik; от греч. mystikos — «таинственный») — первоначально название для тайных религий или тайных религиозных организаций, в которые принимались и посвящались только избранные; позже — понятие, обозначающее вообще стремление постигнуть сверхъестественное, трансцендентное, божественное путем ухода от чувственного мира и погружения в глубину собственного бытия (.медитация), стремление соединиться с Богом посредством растворения собственного сознания в Боге — мистическое единение (лат. unió mystica). Католическая теология определяет мистику как эмпирическое познание божественной благодати в человеке. Мистика встречается во всех достаточно высоких культурах, но у каждого народа в своей форме; в Китае — главным образом внутри даосизма, в Индии — во многих разновидностях (от древнейшей мистики природы до абстрактной и одухотворенной мистики буддизма и позднего брахманизма), в исламе — в иранской мистике суфизма. В Древней Греции мистические тайные культы существовали со времен семи мудрецов вплоть до неоплатонизма. Мистерии орфиков, элевсинские мистерии, культы Дионисия, Исиды, Митры имели важные последствия и для философии, так как многие философы присоединялись к учениям о таинствах. К мистическим учениям относились также гностика и манихейство. Мистика средневековья нашла свое выражение прежде всего в сочинениях Бернара Клервоского и Гуго Сен-Викторского. В Германии история философии начинается христианской женской мистикой Хельфты, Экхартом, Сойзе, Таулером, Рюйсбреком, Грооте, Гансфортом, «Немецкой теологией», развивается после Реформации Себастьяном Франком, Парацельсом, Валентином Вейгелем, Якобом Бёме, Франкенбергом, Ангелусом Силезиусом, Этингером, Гаманом, а затем вливается в общий поток немецкого идеализма и немецкой романтики. К современным мистикам относится француженка Симона Вейль (1909—1943), основное произведение которой — «Attente de Dieu» [«Ожидание Бога»], — привлекло самое пристальное внимание (cp.: М. Davy. Die geistige Erfahrung der Simone Weil, in: Zeitschrift für philosophische Forschung, 8, 1954; Simone Weil, in: K. Pflegers. Kundschafter der Existenztiefe, 1959; Perrin-Thibon. Wir kannten Simone Weil, нем. изд., 1954; см. также Экстаз, Контемпляция.
F. Pfeifer (Hg.). Dt. Mystiker des 14. Jh.s, 1845—1857 (Repr. 1962); E. Lehmann. M. im Heidentum und Christentum, 1908; J. Bernhart. Die philos. M. des MA.s, 1922 (Repr. 1967); R. Otto. West-östl. M„ 1926 (Repr. 1979); F. W. Wentzlaff-Eggebert. Dt. M. zwischen MAund Neuzeit, 1944; H. Seruoya. Le Mysticisme. Paris, 1956; C. Albrecht. Das myst. Erkennen, 1958 (Repr. 1982); H. Graef. Der siebenfarbige Bogen. Auf den Spuren der großen Mystiker, 1959; K. Albrecht. Das myst. Wort, 1974; P. Mommaers. Wat is mystiek?, Nijmegen, 1977, dt. 1979; K. Albert. M. u. Philos., 1986; M. Schmidt (Hg.). Grundfragen Christi. M., 1987; P. Dinzelbacher (Hg.). Wörterbuch der M„ 1989 (KTA 456); А. M. Haas. Gottleiden — Gottlieben. Zurvolkssprachl. Mystik im Mittelalter, 1989.

Источник: Философский словарь [Пер. с нем.] Под ред. Г. Шишкоффа. Издательство М. Иностранная литература. 1961

МИСТИКА
(mistikos – таинственный) – духовная практика непосредственного постижения Абсолюта , сверхъестественного, Бога; философско-теологические теории, обосновывающие возможность познания без посредства разума. Ранние формы мистики обнаруживаются в древних оргиастических культах, в архаических формах религии. Собственно мистическая практика становится возможной после формирования осознанного представления о рациональных способах регулирования человеческого поведения, после развития разумных способов постижения мира. М. – это альтернативная обычной человеческой деятельности, основанной на разуме, практика, осуществляемая в исключительных случаях. М. не может стать повседневностью.
Описать мистический опыт крайне сложно. Он выходит за рамки привычных образов, чувственных представлений, его нельзя передать с помощью языка. По словам философа У. Джемса, автора известного сочинения «Многообразие религиозного опыта», мистическое переживание не испытывали большинство из тех, кто пытается его исследовать. Мистический опыт косвенным образом передается через символы, намеки, «благородное молчание». Невыразимость мистического переживания связана с его целостностью, исключающей восприятие отдельных вещей. В мистическом опыте человек теряет всякую способность различать вещи, всё превращается в «ничто», растворяется в Боге. Рушатся границы между личностью и Богом, возникает чувство единства с Ним. Переживания мистика часто передаются в образах ослепительного света или «слепящего мрака», который заливает всё кругом. Это переживание сопровождается ощущением невыразимого счастья, восторга. Мистический опыт лишен обыденности. Он экстраординарен, это окно в другой мир.
Путь к достижению такого состояния труден. Он предполагает системы физических упражнений, психотехники (повторение определенных словосочетаний, пляски, медитация, регулирование дыхания, особые позы и др.). Мистический опыт уникален и непередаваем, выходит за рамки установленных в религиозных организациях обрядов, хотя порой и инициируется ими. М. – составная часть религии, но может выходить далеко за ее пределы. В М. существуют две тенденции: уверенность в способности человека с помощью определенных действий, через концентрацию духовных сил самостоятельно прийти к единению с Абсолютом; напряженное упование только на волю Божью, когда человек неожиданно, в качестве «дара», получает способность к мистическому созерцанию.
Мистический компонент ярко выражен в буддизме , даосизме, индуизме. В христианстве М. занимает центральное место в исихазме . Мистическое течение присутствует в исламе (суфизм), в иудаизме (хасидизм). Мистицизм как «теория» М. занимает значительное место в неоплатонизме, гностицизме, манихействе . Мистический опыт поучил обоснование в трудах Августина Блаженного , Псевдо-Дионисия Ареопагита, Гуго Сен-Викторского, Бернара Клервосского, Мейстера Экхарта, Николая Кузанского, Я. Бёме. Апофатический путь познания Бога подводит сознание верующего к возможности непосредственного слияния с Ним. Мистический опыт предполагается в персонализме, экзистенциализме , в различных спиритуалистических течениях. В последнее время М. интенсивно ассимилируется обыденным сознанием.

Источник: Краткий философский словарь.

МИСТИКА
1) практика, целью которой является слияние, единение с Абсолютом, субстанцией; 2) философские и теологические доктрины, обосновывающие мистическое мировидение и практику. Онтологическим основанием мистики служат две идеи; 1 - в бытии есть духовное начало (оно может быть единственной субстанцией, может быть синкретично слито с материальным, либо быть параллельным материальному, либо наделяться статусом «свойства» материального); 2 - духовное в человеке есть часть мирового духовного как целого. Вторая идея классически оформлена тезисом Гегеля «о тождестве бытия и мышления». Античными атомистами была предложена модель соотношения «микрокосма» и «макрокосма», активно использовавшаяся европейской философией. Однако, опираясь на эту модель, философия в познании разделилась на: а) рационализм, где познание «макрокосма» опосредствуется разумом, мышлением; 6) иррационализм, мистицизм, где познание в своем конечном пункте оказывается непосредственным усмотрителем индивидуальной душой абсолюта, а вся мистическая практика есть путь, способ подведения к черте, за которой открывается Истина, причем она открывается каждому в соответствии с его заслугами, индивидуально. Мистику надо отличать от магии, целью которой является не только подключение к Абсолюту, но и управление им. Мистическая практика может быть частью магической. Мистика в первом значении зародилась в глубокой древности, когда человек стал подниматься над своим биологическим естеством. Шаманство, колдовство были направлены на сближение мира человека с миром духов, богов, природных сил. Сам шаман обладает способностью мысленного перевоплощения (что можно рассматривать как невроз, а можно как мастерство актера) в растения, животных, в природные силы, мысленно перемещаться во времени и в пространстве, то есть сливаться с природой, вечностью. Такая же способность заложена в искусстве, которое есть не только мастерство перевоплощения творца (писателя, музыканта и т. п ), но и способность зрителя к сопереживанию, эмпатии (вчувствованию). Не случайно музыка в пифагореизме была средством очищения души, наиважнейшее место она занимает в философии Шопенгауэра, Ницше. Во втором значении мистика возникает тоща, когда происходит развитие логики, а мистические учения во многом средствами же логики обосновывают невозможность познания «неизреченного» бытия с ее помощью. Таков апофатизм Псевдо-Дионисия Ареопагита; даже схоласт Фома Аквинский признает, что максимально приблизиться к Богу в познании можно не с помощью диалектических (логических) выкладок, а с помощью любви; таково «Ученое незнание» Казанского. Спектр мистических учений велик и разнообразен. Первые крупные мистические учения возн и кают в Индии - веданта, буддизм, в Китае - даосизм, в Греции - пифагореизм, отчасти платонизм (особенно так называемое оральное творчество, письменные диалоги связаны с рационализмом). Далее неоплатонизм, гностицизм, манихейство, суфизм, каббала, исихазм, теологии Экхарта, Флорского, Беме, антропософия, теософия и др. Хотя каждая крупная система разрабатывала свои психотренинговые модели, психофизиологические упражнения, что обусловливалось различием климатических и культурных условий, однако многие элементы совпадают: в теистических системах используются молитвы, посты, мистерии, таинства (одно из важнейших - таинство причащения в христианстве), в буддизме и исихазме - дыхательные упражнения, определенные позы и пр. Мистические мотивы присущи многим философским учениям, которые традиция относит к радикально рационалистическим. Это тот случай, когда крайности сходятся, поскольку и рационализм, и иррационализм имеют единое метафизическое обоснование возможности познания.

Источник: Краткий философский словарь 2004

МИСТИКА
религ. практика, имеющая целью переживание в экстазе непосредственного «единения» с абсолютом, а также совокупность теологических и философских доктрин, оправдывающих, осмысляющих и регулирующих эту практику.
Мировоззренческие основы мистики могут резко различаться в зависимости от социальных и религиозно-конфессиональных условий. В ортодоксальных системах теизма (иудаизм, христианство, ислам) абсолют — это личный бог и «единение» с ним — это диалогическое «общение», которое требует согласия партнера и потому не может быть достигнуто механически односторонним усилием. В ересях «общение» может переосмысляться как «слияние» (так, исламский мистик альХалладж был казнен в 10 в. за то, что в экстазе сказал «я есмь истинный», т. е. бог). Наконец, в системах нетеистического мистицизма место личного бога занимает безличное трансцендентное начало (дао даосизма, шуньята буддизма, единое неоплатонизма и т. п.). Однако все мистические доктрины имеют некоторые общие черты. Все они тяготеют к иррационализму, интуитивизму, намеренной парадоксальности; они выражают себя не столько на языке понятий, сколько на языке символов, центральный из которых — смерть (как знак для опыта, разрушающего прежние структуры сознания). Представители мистики всех времен и народов, всех вероисповеданий и направлений в совершенно одинаковых выражениях заявляют о полной невозможности передать смысл мистики иначе, чем в неадекватном намеке или через молчание (ср. «благородное молчание» буддистов). Теология мистики обозначается в христианской традиции как «отрицательная» («негативная», апофатическая теология), поскольку она описывает бога посредством отрицаний, не оставляя места для утвердит. характеристик. Практика мистики предполагает ту или иную систему психофизических упражнений (дхьяна и йога в индийских системах мистики, «умное делание» православных монахов), обычно включающую гипнотическое сосредоточение ума на простейших фигурах (янтры и мандалы в индийской традиции, крест у христиан), на простейших сочетаниях слов (мантры индуизма, «молитва Иисусова» в православии, молитвенные восклицания в католицизме, повторяемые тысячи раз подряд), на отдельных словах и т. д. В некоторых системах мистики для таких «медитаций» рекомендуются позы и способы регуляции дыхания (йога, исхаизм). Приемы могут быть самыми разными — от бешеной пляски дервишей до тихого «умиления» христианских аскетов. Но в любом случае мистика не может обойтись без психотехники аскетизма (или, как в некоторых видах гностицизма и тантризма, а также в сатанизме, без аскетизма навыворот, ритуализированного нарушения этических и сакральных запретов, создающего предпосылки для психологии, шока и транса). Поскольку мистика предполагает движение через неиспытанные психологические состояния, «посвящаемому» ничего не остается, как слепо вверяться руководству «посвященного», который испытал все на себе. Отсюда значение наставников типа гуру в индуизме, пира в суфизме, старца в исихазме, цадика в хасидизме.
Хотя исторический аналог и прообраз мистики можно усмотреть уже в глубокой древности в шаманско-оргиастических культах, имевших целью экстатическое снятие дистанции между человеком и миром духов или богов, однако мистика в собственном смысле возникает лишь тогда, когда религиозное умозрение подходит к понятию трансцендентного абсолюта, а развитие логики делает возможным сознательное отступление от логики в мистику. Поэтому самый ранний расцвет мистики происходит в странах с философской и логической культурой — в Индии (веданта), Китае (даосизм), отчасти в Греции (пифагореизм, платонизм). Дальнейшие волны мистики, проходящие, как правило, поперек национальных и вероисповедных рамок, отмечают эпохи общественных кризисов: крушение Римской империи в первых вв. н. э. (мистерии, неоплатонизм, раннее христианство, гностицизм, манихейство), конец Средневековья в 13—14 вв. (суфизм, каббала, исихазм, Иоахим Флорский, Экхарт и его последователи), становление раннего капитализма в 17—18 вв. (кружки янсенистов, квиетистов, методистов, пиетистов, квакеров, хасиды, хлысты). При определенных исторических условиях мистика становилась формой протеста против церковной и социальной иерархии (такова, напр., роль мистики в мировоззрении плебейских сект времен Крестьянской войны в Германии). При других исторических условиях парадоксы мистики давали импульс идеалистической диалектике. В условиях кризиса общества в полуинтеллигентских кругах получают распространение эклектические и наукообразные системы внеконфессиональной мистики (теософия и антропософия), а также крайне вульгаризованная практика обретения «мистического опыта» — от старомодных спиритических сеансов до радений хиппи. Мистические мотивы присущи ряду течений современной философии, обнаруживаясь даже в таких сугубо рационалистических направлениях, как неопозитивизм, интерпретированный в ряде высказываний Витгенштейна как род «апофатической мистики», аналог «благородному молчанию» буддистов.
Лит.: Otto R. West-ostliche Mystik. Gotha, 1929; SuiukiD. T. Mysticism. Christian and Buddhist. L., 1957; Schalem G. Die judische Mystik in ihren Hauptstromungen. Z., 1957.
С. С. Аверинцев

Источник: Новая философская энциклопедия

МИСТИКА
средневековая – религиозно-философские течения, к-рые в противоположность, напр., схоластике видели путь постижения бога не в логике и рассуждении, а в сверхразумном созерцании и чувстве. Теоретич. источником ср.-век. М. как на Западе, так и на Ближнем Востоке послужили религ.-мистич. концепции, гл. обр. неоплатонизма, достигшие огромного влияния в эпоху кризиса рабовладельч. общества на исходе античности. Важнейшим источником неоплатоновского мистицизма в средние века стали Ареопагитики, к-рые были переведены на лат. яз. в 9 в. Иоанном Скотом Эриугеной. Сам термин "М." и б?льшая часть терминов, связанных с ней, восходит к этим произведениям (особенно "О божественных именах", 11, 7, "Таинственная теология", 1, 4). Не менее влиятельным теоретич. источником М. на Западе послужило также учение Августина о сверхчувств. озарении человеч. души (т.н. иллюминизм), достигаемом в результате непостижимой милости бога и позволяющем проникнуть в сущность божества. Сохраняя дуализм бога и мира, бога и человека, Августин вместе с тем рассматривал мистич. "познание" как увенчание рационального. В развитии ср.-век. христ. философии на Западе М. стояла в одном ряду со схоластикой. При этом М. ортодоксальных, вполне признанных церковью писателей нередко становилась гл. формой защиты религ. мировоззрения, к-рое под напором рационалистич. течений в схоластич. философии стремилось полностью уйти в иррационализм. Нек-рые из ортодоксальных христ. мистиков, напр. Бернар Клервоский, стремились к полному вытеснению схоластики и замене ее М. Ортодокс. М. в лице Бернара Клервоского стала одним из гл. теоретич. обоснований аскетизма. Современники Бернара – Гуго Сен-Викторский и Ришар Сен-Викторский, не отвергая схоластич. способов осмысления действительности, единственно адэкватный путь постижения бога видели именно в М. Европейская ортодоксальная М. включала в себя нек-рые элементы схоластич. философствования (прежде всего аристотелизма). Большинство ортодокс. мистиков этого времени принадлежало к францисканскому ордену, напр. епископ Гильом из Оверни (ум. в 1249), Александр из Гэльса и в особенности Бонавентура. Неортодоксальная М., решительно осуждавшаяся католич. церковью, была тесно связана с неоплатонизмом, в т.ч. с его идеей о непознаваемости бога. В отличие от ортодокс. мистиков, мистики неортодоксальные, как, напр., Иоанн Эриугена, утверждали, что соединение души с богом в процессе экстаза происходит в силу тождественности их природы, поскольку душа – одно из проявлений неведомого бога, возникших, как и весь мир, посредством эманации из него. Тем самым неортодоксальная М. смыкалась с пантеизмом, к-рый последовательно отвергался монотеистич. религиями, основывавшимися на дуализме бога и мира. Поскольку с т. зр. мистич. пантеизма экстатич. "постижение" бога есть факт природный, мистич. "познание" выступает как деятельность человеч. ума. На этой основе нек-рые мистики-пантеисты, напр. Иоанн Эриугена, а значительно позже Николай Кузанский, приходили к высокой оценке человеч. разума и к ряду положений рационалистич. характера. К пантеистич. направлению в ср.-век. М. принадлежат философы 13 в. Амори Бенский и Давид Динанский. Пантеистич. ср.-век. М. стоит в резко оппозиционном отношении к господствующей церкви, освящавшей систему феод. эксплуатации. Именно эта разновидность М. стала одной из гл. идеологич. основ многочисленных еретич. и революц. движений плебейства, крестьянства и горожан против феодализма и католицизма. По замечанию Энгельса, "революционная оппозиция феодализму проходит через все средневековье. Она выступает, соответственно условиям времени, то в виде мистики, то в виде открытой ереси, то в виде вооруженного восстания" (Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 7, с. 361). Революционность пантеистич. М. вытекала из того, что открывая индивидуальные пути богопознания перед каждым верующим, она внушала последним мысль о том, что сложная система господствовавших религ. догматов и иерархически-бюрократич. церк. организация, их пропагандировавшая, излишни в деле "спасения" человека. Если Бонавентура и др. ортодокс. мистики утверждали, что духовно-мистич. общение с богом, остающимся внеприродным существом, не отменяет обязательности всех церк. обрядов, то, напр., амальрикане отрицали по существу все церк. обряды и таинства. К пантеистич. М. очень близко движение т.н. хилиастов, начало к-рому положил Иоахим Флорский. Большинство оппозиц. мистиков 16–17 вв. – Франк, В. Вейгель, Беме, поэт-философ Иоганн Шеффлер, англ. квакеры и нидерландские меннониты и коллегианты, выступавшие с пассивным протестом против господствовавшей формализованной религиозности, тоже принадлежали к числу пантеистов. Отражая слабость и бессилие угнетенных классов феод. общества, далеких от образованности и науки, оппозиционно-еретич. М. противопоставляла господств. церкви не рациональную интерпретацию мира, а созерцат. веру в "царство божие", к-рое должно наступить само собой, без участия людей. С др. стороны, эта разновидность. М. была идеологич. формой организации плебейско-крестьянских масс в их стихийной антифеод. и антицерк. борьбе. С М. была связана деятельность таких революц. борцов против феодализма, как иоахимит Дольчино, мн. табориты, и в особенности Мюнцер, мистич. пантеизм к-рого, иногда сочетавшийся с элементами рационализма и атеизма (см. тамже, с. 370), стал наиболее последоват. выражением революц. устремлений плебейско-крест. масс. Др. особенность пантеистич. М. состояла в субъективизации духа и отказе на этой основе от священных и церк. авторитетов. Наиболее характерный представитель ее – Экхарт. Через Таулера, Сузо и анонимного автора "Немецкой теологии" Экхарт оказал влияние на Лютера, выдвинувшего принцип "оправдания верой", а не "делами", и в специфич. форме – на Томаса Мюнцера. М. как неотъемлемое явление теологич. идеологии феод. общества была широко представлена не только на Западе, но и на Востоке. В мусульм. странах (особенно в Иране) наиболее влият. мистич. направлением был суфизм. В ср.-век. евр. философии источником М. была гл. обр. каббала. М. в ср.-век. инд. философии была представлена рядом направлений и школ, в частности ведантой. Лит.: Энгельс Ф., Крестьянская война в Германии, в кн.: Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 7; его же, Анти-Дюринг, М., 1957; его же, Книга откровения, в кн.: Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., т. 16, ч. 1 [М.–Л., 1937 ]; его же, К истории раннего христианства, там же, т. 16, ч. 2, [М. ], 1936; его же, Естествознание в мире духов, в его кн.: Диалектика природы, М., 1955, с. 28–37; Ленин В. И., Материализм и эмпириокритицизм, Соч., 4 изд., т. 14; Трaхтенберг О. В., Очерки по истории зап.-европ. средневековой философии, М., 1957; Сидорова Н. А., Очерки по истории ранней гор. культуры во Франции, М., 1953; Смирин Н. М., Нар. реформация Томаса Мюнцера и Великая Крестьянская война, 2 изд., М., 1955; Вертеловский А., Западная средневек. мистика и отношение ее к католичеству, X., 1888; Mацек Й., Табор в Гуситском революционном движении, пер с чеш., т. 1–2, М., 1956–1959; Prеgеr W., Geschichte der deutschen Mystik im Mittelalter, Tl 1–3, Lpz., 1874–1893; Delacroix H., Essai sur le mysticisme en sp?culatif en Allemagne au XIV si?cle, P., 1899 (th?se); Butler C., Western mysticism, L., [1922 ]; Hornstein X. de, Les grands mystiques allemands du XIV-me si?cle: Eckart, Tauler, Suso, Lucerne, 1922; B?ttner Th., Werner ?., Circumcellionen und Adamiten, В., 1959. В. Соколов. Москва.

Источник: Философская Энциклопедия. В 5-х т.

МИСТИКА
1) в широком, обыденном смысле - загадочное и непонятное, «выходящее за рамки индивидуальной способности понимания» (Ф.В.И.Шеллинг); 2) в духовном смысле — ощущение и понимание мира как таинства («тайночувствие» и «тайноведение»), «живое прикосновение к тайне» (Н.А.Бердяев), непосредственное созерцание таинственного, вырастающее из опыта переживания человеком своего единения с бесконечным бытием (Абсолютом, Богом, Единым, Универсумом, «космической тотальностью» и т.п.). Диапазон определения родовых признаков М. предельно широк: от понимания ее как «всеобъемлющего чувства жизни», проявления «жизненного порыва» (А.Бергсон), «бытийственной основы религии» (Бердяев) до признания ее в качестве «единственно глубокого и совершенного мировоззрения» (А.Швейцер). К видовым признакам М. относят прежде всего непосредственность и целостность мистического восприятия и неизреченность мистического опыта. М. невозможно определить на основании ее предметного содержания, т.к. к области «таинственного» можно отнести не только проявления сверхъестественного, трансцендентального, но и природные явления (напр., процесс жизни). «Мистиками становятся не посредством того, что утверждается, а посредством того, как это утверждается» (Шеллинг).
В этом смысле мистическим следует считать не само содержание знания, а то «духовное предрасположение», к-рое выводит определенное знание из непосредственного откровения или экстатической интуиции. Главным признаком и критерием М. является непосредственный опыт единения человека с бесконечным бытием — unio mystica. При этом само единение может выступать в форме мистериального посвящения (натуралистическая М.), в экстатическо-чувственной (духовная М.) или рефлективно-умозрительной форме (спекулятивная, «теософская» М.). Несмотря на различие способов единения, его суть — в преодолении разрыва между конечным и бесконечным, временным и вечным, земным и небесным. Отсюда, согласно Швейцеру, М. имеет место тогда, когда ктолибо почитает преодоленным разрыв между земным и неземным, временным и вечным и, все еще пребывая в земном и временном, «переживает свое вхождение в неземное и вечное». По определению Бердяева, «М. есть преодоление тварности».
В мистическом опыте снимается дуализм сверхъестественного и естественного, божественного и тварного. Опыт мистиков всех времен и народов свидетельствует о том, что путь мистического единения, восхождения души к Абсолюту имеет сходные ступени, в классической форме зафиксированные еще Дионисием Ареопагитом. Первая, подготовительная, предполагает нравственные и аскетические упражнения (см. Аскетизм), призванные обуздать чувственность, животную природу и преодолеть порочные наклонности. Это — ступень нравственного очищения (via purgativa, Kd9apoiq), освобождающая человека от привязанностей к внешнему миру. Вторая ступень включает духовные упражнения, имеющие целью молитвенное сосредоточение и концентрацию мыслей на Абсолютном, что ведет к внутренней отрешенности и духовному просветлению (via illuminativa, (ретацех;), открывающему способность видения, созерцания Абсолюта. Наконец, третья ступень, как цель всех предыдущих упражнений, есть выход сознания за пределы конечного, тварного, земного — экстаз: непосредственное переживание своего единения с Абсолютом (via unitiva, ёкатастц). Всякая М. является в той или иной мере этически окрашенной, ибо необходимо включает в себя момент нравственного очищения, самосовершенствования, культивирование очистительных добродетелей: воздержания, смирения, самоотречения, терпения, прощения и т.п. На основании этого некоторые философы выделяли даже особый «морально-аскетический» тип М. Напр., Бердяев различал М. «совершенствования души» и М. «познания божественных тайн бытия»: этическую и гностическую. Примером первого типа может служить М. христианских аскетов, представленная в «Добротолюбии»\ примером второго — М. Плотина, Я.Бёме, И.Экхарта или М. каббалы. На тес265 моизм ную связь между этикой самосовершенствования и М. указывает Швейцер, подчеркивая, что создать этику самосовершенствования не означает ничего иного, как обосновать этику с помощью М. Тем не менее в строгом смысле слова «морально-аскетическая М.» не может рассматриваться в качестве самостоятельного типа М. Она имеет прикладной характер и подчинена высшей сверхэтической цели: единению с Абсолютом. Восхождение души к Богу, слияние с Абсолютом и т.п. — акт, по существу, «не этический, а чисто духовный» (Швейцер). На высшей ступени мистического опыта происходит метафизическое отстранение, снятие этического: душа больше не нуждается в различении добра и зла; она должна отрешиться «не только от всего дурного, но и от всего хорошего, от всякой формы, даже духовной» (Плотин. Эннеады, VI, 7, 34). Согласно Экхарту, на высшей ступени единения с Абсолютом душа должна утратить, забыть и самого Бога и «утвердиться на полном Ничто».
С кон. 19 в. резко возрастает интерес к нравственному началу М. Во многом это связано с появлением многочисленных оккультно-теософских учений, размывающих и профанирующих классическую традицию М.
В сложившейся ситуации «экзотерического эзотеризма» (Бердяев) обращение к абсолютности нравственных ценностей становится едва ли не единственным надежным критерием подлинности мистического опыта. Попытки создания собственно «этической М.» предпринимались такими мыслителями, как В.С.Соловьев, Л.Н.Толстой, Бергсон, Швейцер и др. Соловьев усматривал основу М. в целостном жизненном отношении человека к трансцендентному миру, ибо человеческая жизнь находится в непосредственной теснейшей связи с действительностью абсолютного первоначала, с жизнью Божественной. Из этого следует, что предмет М. есть не мир явлений, сводимый к нашим ощущениям, и не мир идей, сводимый к нашим мыслям, а «живая действительность существ в их внутренних жизненных отношениях». Этическое оправдание М. предпринял Толстой. Разрешение основного противоречия жизни — между конечным существованием человека и бесконечным бытием Толстой мыслит в чисто этических категориях. Преодоление конечности человеческого существа и приобщение к бесконечному началу, Богу, понимается им как проявление деятельной самоотверженной любви ко всему живому, непротивление злу. Согласно Бергсону, «подлинный, целостный, действующий мистицизм стремится распространиться благодаря милосердию, составляющему его сущность».
В систематической форме проблема этической М. была рассмотрена Швейцером, показавшим, что этическая М. может вырасти только на почве «духовной преданности таинственной бесконечной воле к жизни».
В этой связи Швейцер переосмысляет сам акт единения с бесконечным бытием, понимая его не как «возвышение в Абсолютном» или растворение конечного в бесконечном, но как единение со всем живым: благоговение перед жизнью. Единственное, что мы можем и должны знать о тайне единения, это то, что всякое бытие есть жизнь и что мы осуществляем наше единение с бесконечным бытием, «любовно отдаваясь другой жизни и преданно служа ей». Лит.: Бергсон А. Два источника морали и религии [Гл. IVJ. М.: Канон, 1994; Бердяев НА. Философия свободного духа [Гл. VII]. М.: Республика, 1994; Дю Прель К. Философия мистики, или Двойственность человеческого существа. СПб.: Аксаков, 1895; Карсавин Л.П. Мистика и ее значение в религиозности средневековья // Карсавин Л.П. Малые сочинения. СПб.: Алетейя, 1994. С. 9-23; Лосскии ПО. Чувственная, интеллектуальная и мистическая интуиция [Гл. VIII]. М.: Республика, 1995; Маритэн Ж. Метафизика и мистика // Пугь. 1926. № 2. С. 209-218; Минин П. Мистицизм и его природа // Богословский вестник. 1911. Март-апр.; Соловьев B.C. Философские начала цельного знания [Гл. II] // Соловьев B.C. Соч. в 2 т. Т. 2. М.: Мысль, 1988; Судзуки Д. Т. Мистицизм: христианский и буддистский. Киев: София, 1996; Тихомиров Л.А. Религиозно-философские основы истории [Гл. XI]. М.: Москва, 1997; Шеллинг Ф.В.Й. К истории новой философии (Мюнхенские лекции): Якоби. Теософия // Шеллинг. Соч.:
В 2 т. Т. 2. М.: Мысль, 1989; Швейцер А. Мистика апостола Павла // Швейцер А. Благоговение перед жизнью. М.: Прогресс, 1992. С. 241-490; Delacroix H. Etudes d'histoire et de psychologic du mysticisme. Paris: Alcan, 1908. В.Н.Назаров

Источник: Этика. Энциклопедический словарь. М. Гардарики 2001

МИСТИКА
греч. mistikos - таинственный) - сакральная религиозная практика, направленная на достижение непосредственного сверхчувственного общения и единения с Богом в экстатически переживаемом акте откровения, а также система теологических доктрин, ставящих своей задачей концептуализацию и регулирование этой практики. Нулевым циклом развития М. можно считать архаические оргиастические культы, реализация которых имела своей целью снятие в момент ритуального действа границы между профанным миром человека и сакральным миром духов предков. В вероучениях нетеистского типа закладываются основы М. как специфической практики, ориентированной на растворение в Абсолюте посредством специальных медитативных техник. Так, веданта основана на учении о соотношении атмана (индивидуальной познающей души) и брахмана (безличного Абсолюта); истинное знание (видья) есть знание брахмана (брахмавидья), и оно достижимо лишь посредством снятия индивидуального атмана в брахмане, созерцательного растворения в нем, что предполагает не только осознание разницы между вечным бытием Абсолюта и преходящим быванием невечного, но и аскетическое самоограничение: отказ от преходящих благ, стремление к освобождению от невечного и обладание шестью средствами для этого освобождения (спокойствием духа, умеренностью, отрешенностью, терпением, сосредоточением и верой). Аналогично - постижение дао в даосизме, шуньяты в буддизме и др. Зрелая М. (М. в собственном смысле этого слова) оформляется в вероучениях, относящихся к такому направлению, как теизм. В контексте теистской трактовки Абсолюта как личности ("живой Бог" христианства, иудаизма и ислама) М. выстраивается на принципиально иной - коммуникативной - основе: мистическое единение индивидуальной души с Богом осмысливается как диалог, личное и личностно остро значимое общение, духовное единство, которое принципиально недостижимо односторонним усилием мистика, но предполагает обоюдность стремления в диапазоне от "нашла ли ты, душа моя, что искала? Ты искала Бога и ты нашла отклик его" у Ансельма Кентерберийского - до "ты не искала бы, если бы тебя самое прежде не искали" у Бернара Клервоского. Сам богоискательский порыв мистика мыслится как внушенный Богом: "от самого источника истины исходит некое увещевание, понуждающее нас памятовать о Боге, искать его и страстно... жаждать" (Августин). Кульминационный момент и, собственно, цель и результат сакрального диалога души с Богом понимается в М. как откровение Божье - акт божественного волеизъявления и дар милости Божьей. В семантическом плане источником становления теистической М. выступает неоплатонизм, в нормативном - разработанная в рамках патристики модель жизни христианина как постижения Христова приближения к нему, в контексте чего ступени совершенствования личности оказываются ступенями приближения его к Богу (Ориген, Игнатий Антиохийский и др.), а лицезрение истины понимается как сверхчувственное озарение души милостью Божьей (Августин). Окончательное конституирование М. теистского типа связано для христианства с текстами Псевдо-Дионисия Ареопагита, переведенными позднее на латынь Иоанном Скотом Эриугеной: именно к Ареопагитикам восходит базовая проблематика и понятийно-терминологические средства М., включая и сам термин "М.". Как для нетеистского, так и для теистского типа М. исходным условием формирования является высокое развитие религиозного сознания и сознания в целом, ибо М., во-первых, предполагает осмысление предмета веры в качестве трансцендентного миру, а, во-вторых, фундаментальным для мистического познания является принцип сверх- и надрацио-нальности, сознательного отказа от рационально-логических методов, имплицитно предполагающего не только овладение последними, но и рефлексивное осмысление их, что возможно лишь на базе зрелых форм философской культуры (см., например, мистические установки древнегреческого пифагореизма). В рамках оформившегося христианства М. конституируется как способ непосредственного квазиинтеллектуального богопознания, основанного на сверхразумном созерцании и чувстве, - в противоположность такому рационализированному его способу, как схоластика. Последняя либо ставится в подчиненное положение по отношению к М. (см. базовую концепцию аббатства де Сен-Виктор в Париже, основанного в 1113 центра средневекового мистицизма в Европе, которая предполагала трехстадийность познания, восходящего от эмпирического познания чувственного мира - через рассудочное познание духовного мира человека - к высшему созерцательному сверхчувственному и сверхрациональному постижению абсолютной истины Божьей), либо же отвергалась вовсе (см., например, радикальную позицию цистерцианского ордена, искоренительские тенденции по отношению к номинализму со стороны Бернара Клервоского, францисканское неприятие "книжной учености" и т.п.). - В любом контексте за М. оставался приоритет в адекватном постижении Абсолюта. Аналогичен статус Каббалы в иудаизме и альтернативного схоластическому каламу исламского суфизма ("мелочные споры о богословских или юридических тонкостях нужно заменить великим чувством устремленности к Богу" - Абу Хамид ал-Газали). Вместе с тем, фундаментальным для М. является признание невербализуемости мистического опыта в силу его богоданности: "не опишет язык, не передаст никакое красноречие, ибо область его - иная область, и мир его - иной мир" (Ибн Туфейль). В этой связи в рамках М. исчерпывающе адекватное постижение абсолютной истины оказывается неинтерсубъективным, а содержание откровения в принципе не может быть реконструировано рационально-логическими средствами ("Было, что было, а что - не сумею сказать. Думай, что благо, но лишь не проси передать" - Абу Хамид). В этом контексте христианская М. культивирует в качестве своего обоснования восходящую к Ареопагитикам апофатическую теологию в противоположность развиваемой схоластикой катафатической: трансцендентный Бог может быть выражен лишь через отрицательные определения, т.е. путем последовательного снятия всех его эмпирически фиксируемых атрибутов и сигни-фикаций (см. Апофатическая теология, Катафатическая теология). А внетеологическая мистическая литература делает акцент на метафорических формах выражения, реализуясь как правило, в жанре аллегорической поэзии (см. Откровение). В целом, центр тяжести приходится в М. отнюдь не на концептуально-теоретические изыскания и вообще не на поиск средств выражения, но на специальную мистическую практику, имеющую своей целью непосредственное узрение истины в акте, выступающем для человека - как озарение, а для Бога - как откровение. Акт откровения экзальтированно экстатически переживается мистиком и сопровождается экстраординарными состояниями сознания: транс; автоматическое говорение с включением в речь слов на несуществующих языках (глоссолалия - греч. glossa - непонятное слово и lalein - говорить); галлюцинации; спровоцированные нерефлексивной аутосуггестией фантомные переживания - вплоть до появления стигматов и т.п. Понимание откровения как изъявления Божьей милости не снимает акцента с проблемы готовности мистика услышать глас Божий, - в этой связи мистическая практика предполагает овладение специальными психотехническими приемами сознательного введения себя в соответствующее состояние. Центральным смыслом всех вариативных приемов этого ряда выступает подавление индивидуальности сознания, понятое как освобождение пути для слова Божьего, ибо в момент откровения устами мистика будет говорить Бог: "в сосуде не может быть сразу двух напитков: если нужно наполнить его вином, надобно сперва вылить воду, - он должен стать пустым. Потому, если хочешь получить радость от восприятия Бога.., ты должен вылить вон и выбросить тварей" (Мейстер Экхарт). Так, глоссолалия трактуется как "иные" ("ангельские") языки, которые подлежат истолкованию, - субъект же понимается в данном случае не как сознательный провозвестник истины (пророк), но лишь как проводник слова Божьего. Любые рефлексивные установки выступают в этом контексте только как помеха, что выражается в аксиологической установке М. на личное самоотречение: "к Богу поспешал я и преткнулся о самого себя" (Ансельм Кентерберийский). В этой связи целью практикуемых М. психотехник является "спокойствие души", фактически означающее поступательное отчуждение собственной внутренней сути: отрешаясь от внешних сует и освобождаясь от пут мирского, душа "перестает проявлять себя" (Мигель де Молинос) и может служить рупором Божьим (идеал пратьядхары как отвлечение от внешних предметов и достижение абсолютного покоя с полным угасанием растворяющегося в Абсолюте сознания в йоге; практика медитации в веданте; последовательный отказ от себя в христианских монашеских обетах: обет нестяжания как отречение от земных благ, обет целомудрия как отречение от своего тела и обет послушания как отречение от свободы воли и духа); названия многих мистических течений связаны с понятием покоя: исихазм, квиетизм и др. К частным психотехническим приемам достижения этого покоя относятся: 1) сосредоточение сознания на исполненных сакральным знаковым смыслом пространственных или вербальных фигурах (соответственно: янтры и мандалы в индийской М., крест в христианстве, тексты мантр в индуизме; православная "Иисусова молитва", предполагающая тысячекратные повторения имени Христова; бесконечные ритмичные восклицания в католических молитвах); 2) специфические неподвижные позы и аутосуггестивная регулировка дыхания и кровообращения (дхьяна и йога, исихазм, "умное деланье" в православной М.); 3) особые предельно быстрые движения и специальные танцы с выверенными ритмом и темпом, предусматривающие резкие смены правого и левого боковых наклонов и длительные наклонные вращения, провоцирующие существенные перепады церебрального давления, имеющие своим следствием галлюцинаторные состояния сознания (ран-неисламское дервишество, суфизм); 4) использование медикаментозных галлюциногенов (классический пример - исламская мистическая секта гашишинов, практиковавшая наркотическое отравление как средство достижения транса). Трактовка материального (в том числе и телесного) как аксиологического минимума ведет в теизме к пониманию души как "искры Божьей, только смешанной с плотью" (Гуго де Сен-Виктор), "Божественной искры в телесной оболочке" (хасидизм), "Божьего огня, стремящегося к Богу из телесных оков" (суфизм). - В этой связи неотъемлемым элементом мистической практики является "умерщвление плоти", понятое как путь к освобождению духа: от ограничения себя в пище (посты), сне (бдения), удовлетворении сексуальных потребностей (целибат), общении (отшельничество и монашество в целом: греч. monachos - одинокий) - вплоть до самоистязания (самобичевание у флагелланов (лат. flagellum - бич) и "хлыстование" в хлыстовских радениях, вериги и власяницы у православных юродивых и кликуш и т.п.). Два обрисованных обстоятельства (неинтерсубъективность мистического опыта и протекание акта откровения в пограничных неконтролируемых рефлексивно состояниях сознания) делают невозможным приобщение к мистической практике посредством освоения традиции и делают необходимым личное курирование новичка носителем мистического опыта, что выдвигает в М. на передний план фигуру обладающего "теургической силой" (см.: Теургия) наставника: гуру в индуизме, старца в исихазме, пир-дервиша в суфизме, цадика в хасидизме и т.п. Однако, овладение всеми описанными приемами выступает не более, как внешнее по отношению к главному содержанию мистической готовности к экстазу откровения - страстной любви к Господу и напряженному желанию озарения: "Мой Бог - любовь, любовь к нему - мой путь. // Как может с сердцем разлучиться грудь? "(Омар Ибн ал-Фарид). Все упражнения в аскезе выступают лишь средством совершенствования любви к Господу ("Одному Господу и честь, и слава, но ни та, ни другая не будет угодна Господу, не приправленная медом любви" - Бернар Клервоский). И более того, - "целомудрие без любви будет в цепях в аду: оно так же бесполезно, как светильник, внутри которого нет огня" (У. Ленгленд). Акцент на чувстве и отсутствие необходимости в специальной теоретической подготовке ("книжной учености") для постижения абсолютной истины делают мистическую парадигму богопознания привлекательной для плебса, что находит свое наиболее яркое проявление в возникновении новых мистических направлений и мистически окрашенных массовых движениях в переломные периоды истории того или иного вероучения. Так, кризис христианства 11-12 вв., вызванный предельной институциа-лизацией церкви, приобретшей в глазах мирян облик не столько утешительницы и заступницы, сколько карающего социального органа (равно как клирик теряет образ "пастыря доброго", приобретая черты бюрократического чиновника со всеми присущими ему качествами, начиная с симонии), был усугублен предельной концептуализацией вероучении в рамках и усилиями схоластики, фактически поставившей вопрос о возможности спасения в зависимость от знания латыни. - Христианство оказывается перед лицом угрозы превращения в ритуализированную формализованную религию с высоким образовательным цензом, реально недоступную для низших слоев, - паства отшатывается от пастырей. - В этот период параллельно оформляются когерентные течения иохамитов, амальрикан и вальденсов - от имен Иоахима Флорского (Джоакино де Фьоре, 1132-1202), Амальрика из Бены и Пьера Вальда (Вальдо). В основе учений лежали представления о трехфазности исторического процесса, соответствующей трем ликам Троицы: так, согласно Иоахиму Флорскому, Ветхозаветная эра, соответствующая ипостаси Бога-Отца, моделирует отношение человека к Богу как рабское подчинение господину, Новозаветная, соответствующая ипостаси Бога-Сына, - как отношения сыновней любви к отцу, а соответствующая Духу Святому эра "небуквенного Евангелия", эра всеобщей любви, бедности, евангельской чистоты и аскезы - как личные духовно-интимные отношения, в земной жизни открывающие человечеству непосредственное созерцание истины Божьей. (Идея не нова и восходит к библейскому тексту книги Пророка Осии: "И будет в тот день, говорил Господь, ты будешь звать меня "муж мой", и не будешь более звать меня "Ваали" (господин - М.М.)... И обручу тебя мне в верности и ты познаешь Господа" (Ос, 2, 16-20). Амальриканство аналогичную структурировку исторического процесса дополняет пантеистической идеей субстанциальности Бога: "все есть Бог", и каждый христианин - "подлинная часть тела Христова"; Божественная любовь как воскресение есть слияние души "воскресшего" с Богом и спасение, причем "искра Божья" в душе человеческой в своем стремлении к соединению с "Божественным светом" не нуждается в иерархии клира. Аналогично, в 1207-1209 Франциск Ассизский основывает братство миноритов ("братцев", "меньших братьев": от дихотомии богатых или старших - popolo grasso - и бедных, меньших - popolo minuto), базирующееся на идее реставрации исходной евангельской ("христовой") веры как непосредственного чувства и на проповеди всеобщей нищеты и братской любви "ко всем творениям". Поведенческий образ брата (fra) и парадигмальная мировоззренческая установка на мажорное мировосприятие (см. гимн Франциска "Кантика брата Солнца, или хвала творениям") оказываются чрезвычайно привлекательными, - францискан-ство становится знамением времени (согласно легенде, папе было видение о том, как нищий Франциск поддержал плечом пошатнувшийся Латеранский собор). Типологической параллелью данных христианских направлений выступает в иудаизме более поздний хасидизм, распространившийся среди еврейского населения Украины и Польши (13-18 вв.) и основанный на тезисе о том, что искреннее молчание безграмотного простолюдина ближе к Богу, нежели спекулятивно-казуистические умствования теоретизирующего раби. Индивидуальный мистический опыт слияния с Богом через "отмену материального наличествования" дополняется в хасидизме социально-мистической программой осуществления святой, а - следовательно - и радостной жизни здесь и сейчас, не дожидаясь эсхатологического финала, что изоморфно соответствует идеям иохамитов и амальрикан и типологически сопоставимо с образом жизни, проповедуемым францискан-ством. Содержательно названные направления М. приводили в своем развитии к пантеизму (Давид Динанский), практически - послужили идейной программой социальной смуты: крестьянские войны средневековья непременно ставят своей целью реальное воплощение идеала всеобщего равенства в "святой нищете и любви" (см., например, мятеж казненного в 1307 Дольчино, чье учение, дошедшее до нас на допросных листках инквизиции, основано на идеях Иоахима Флорского об эре всеобщего "евангельского общежития в чистоте и братстве" и на идее Франциска Ассизского о "святой нищете"; аналогично - движение "лионских бедняков" (вальденсов), крестьянские войны во Франции и Германии, чешское гуситское движение, выступившее под лозунгом преобразования богатой церкви по образу раннехристианских общин и установления "евангельского царства всеобщего нищего братства"). В обрисованном контексте можно говорить об амбивалентности статуса М. в структуре религиозного сознания: с одной стороны, мистическая практика конституируется как ортодоксальная (в христианстве, например, начиная с Августина, мистическое богопознание объявляется высшим и "венчающим собою постижение истины"), с другой - среди казненных святой инквизицией еретиков мистики составляют подавляющее большинство. Идеи и Иоахима Флорского, и амальрикан, и вальденсов были осуждены IV Латеранским Собором (1215), против альбигойской ереси (катары и вальденсы) было направлено учреждение I инквизиции и так называемые альбигойские войны по искоренению ереси (знаменитое взятие Тулузы с лозунгом "Господь отличит агнцев своих"), решение Парижского Собора (1209) об эксгумации останков Амальрика с целью "выбросить в поле на неосвященной земле" и массовые сожжения амальрикан и т.д. Показательна в этом отношении судьба фран-цисканства: с одной стороны, Франциск, канонизированный в 1228 и объявленный покровителем набожной Италии, является одним из наиболее почитаемых святых католической церкви, с другой - известны гонения на миноритов. Примечательно, что францисканский орден, конституированный по всей форме институциальности, становится одним из наиболее богатых и наиболее консервативных: получившие право преподавания в университетах и участия в деятельности инквизиции представители францисканского ордена оказались предельно далекими от чуждых всякой учености отшельников Умбрии. Уже в 1266 по настоянию общего собрания ордена Бонавентурой не только систематизируется и концептуализируется учение Франциска, но и создаются "новые" легенды о нем, упраздняющие прежние, автохтонные как неистинные (так, замалчивается предсмертный завет Франциска не трогать устав даже под предлогом толкования, его контакт с основательницей францисканского ордена клари-сок Кларой, дабы "не поощрять снисхождения к женскому обществу", хотя сама Клара в 1255 была канонизирована). На основе во многом сходных с основоположениями М. идей деформализации веры и непосредственности контакта души с Богом вырастает христианский протестантизм. В принципе, в своем возникновении он питается теми же корнями, что и М.: - последовательное выдержанное в духе теизма доминантное акцентирование внутренней интимной веры как аксиологического приоритета (отказ от католической концепции "добрых дел"), - принцип sola fide ("единой веры") как единственно возможное основание спасения в протестантской сотериологии, - понимание диалога души с Богом как непосредственного и внеобрядного (основанного только на Писании и индивидуальном откровении, - принцип открытости Писания для толкования любым верующим и отторжение спекулятивного богословия (См. Лютер о теологии как "блуднице диаволовой"), - совпадения могут быть обнаружены даже в частностях: например, "очищение сердца слезами" в исихазме и "сокрушение сердца" в протестантизме как истинный путь к Богу). Однако, даже далекий от еретической или протестантской окрашенности ортодоксальный вариант М. представляет собой в контексте теизма весьма парадоксальный феномен. Сама идея возможности духовного единения с Господом, возвышение индивида непосредственно к постижению Божественной истины, объективно представляет собой наиболее кощунственное проявление гордыни как наипервейшего из смертных грехов - superbia. To, что в ересях выражено в эксплицитной форме (тезис амальрикан о воплощении в экстатирующем М. самого "Бога бессмертного"; знаменитое "Я - истина" ал-Халладжа в суфизме; трактовка хасидизмом человека как лестницы, "вершиной своею упирающейся в небо") имплицитно заложено в любой мистической практике как ставящей своей целью постижение абсолютной истины Бога. В христианском контексте при беспроблемной внешней оценке М. близка к кощунству и с точки зрения второго смертного греха - luxuria. Трактовка откровения как экстатичного разрешения напряженной остро личной любви к Богу посредством единения с ним с неизбежностью ставит вопрос о природе этой любви, и акцентуации мистических текстов с очевидностью сдвинуты в сторону интимной ее трактовки (см., например, описание акта откровения от имени души у классика европейской М. Гуго де Сен-Виктора: "Что это за сладость касается меня при воспоминании о Нем и так сильно и сладко поражает меня, что я вся как бы отчуждаюсь от себя самой? Желания наслаждаются,... и как бы внутри себя держу что-то в объятьях любви... Сладостно мучается дух... Неужто это Возлюбленный мой? "). Даже метафоры рафинированно интеллектуальных мистиков типа Бернара Клервоского неожиданно натуралистичны: "В мистическом экстазе душа, жаждущая вечно покоиться на лоне Супруга, чувствует, как перси ее наливаются током сострадания: только надави их - и дивное брызнет молоко". Слова Пророка Иоанна "Бог есть любовь" перестают восприниматься как аллегория. Эротическая терминология брачной символики христианского обряда наполняется в М. всей полнотой исходного смысла и фактически перестает быть метафоричной; фантомный брак души с Христом зачастую переживается мистиком в формах неприкрытой сексуальности (см. П. Бицилли об эротических эффектах мистической экзальтации). Знаменательно, что данный физио-логизм в полной мере осознается уже в рамках средневекового христианства, но не только не осуждается, но, напротив, оценивается в аксиологической системе христианства чрезвычайно высоко (см. трактат Жака де Витри с сюжетом о благочестивой и набожной девице, которая якобы ежегодно "со дня Благовещенья начинала полнеть и испытывала движения младенца, пребывая в блаженстве неизъяснимом", - в ночь на Рождество "живот ее опадал и в груди в изобилии появлялось молоко"). Более того, можно говорить не только о стихийных всплесках подавленного аскезой эротизма, но и о сознательно культивируемой сексуальности мистической практики (например, практикуемое бенгинками целенаправленное эротическое перевозбуждение с последующим его подавлением сознательным усилием как способ вхождения в экстатическое состояние). Мистическими текстами говорит вы тесненная за пределы аксиологической легитимности и ищущая легального культурного жанра для своего выражения эротическая составляющая средневековой культуры (см. Секс). Примечательно, что в исламе, не акцентирующем аскезу (приписываемый Мухаммеду тезис "нет дервишества в исламе", описание рая как феноменального гарема в "Мухамеддите" и т.п.), брачная символика М. остается только знаковым кодом, аллегорическим средством выражения (наряду с равноправными другими - см. Откровение). Это в определенной мере объясняет различный статус М. в рамках христианства и ислама: если суфии изначально преследовались, то христианские мистики канонизировались (ср. судьбу основоположников христианской и мусульманской М.: ал-Халладж казнен как еретик, Бернар Клервоский - влиятельнейшее лицо своего времени, советник монархов и пап). Наряду с конфессиональными формами М. могут быть выделены и внеконфессиональные (оккультные) ее формы: теософия как концептуализация индивидуально-мистического опыта без опоры на систету догматов конфессионального вероучения (от опытов Парацельса до спиритических сеансов Блаватской) и антропософия как оккультно-мистическое учение о человеке - носителе тайных духовных сил, которые могут быть зафиксированы и изучены экспериментальным путем (месмеризм и аналоги). Мистическая традиция оказала значительное влияние на развитие не только религиозного сознания, но и культуры в целом. Так, применительно к Европе, в лоне М. оформились многие установки менталитета, вошедшие в золотой фонд европейской культуры, - прежде всего это касается оформления акцента на индивидуальной духовной жизни, ее эмоциональном содержании, что оказалось важным противовесом универсалистско-рациональной установке на интеллектуализм в трактовке сознания и психики. В рамках апо-фатической теологии были выработаны многие понятийные средства, воспринимающиеся ныне как имманентные философскому категориальному аппарату (именно Мейстер Эк-харт, например, создал классический немецкий философский язык). Мистицизм и спиритуализм могут быть прослежены среди других тенденций развития европейской философской мысли (И. Тоулер, Г. Сузо, Сведенборг, Беме, Л.К. де Сен-Мартен, Ф.К. Баадер, Шеллинг, Бергсон и др.); мистический идеал "свободного царства" переосмыслен в концепции богочеловечества В. Соловьева, идея постижения истины посредством специфического опыта - в прагматизме; социальные аппликации М. - в марксизме (идеал коммунизма как парафраз "Эры Вечного Евангелия" Иоахима Флорского, нравственная парадигма "человек человеку - друг, товарищ и брат" как рецитация идеалов всеобщего братства, равенства и любви у Дольчино и Франциска); выдвинутая апофатической теологией программа отказа от констатации всеобщности фактически изоморфно воспроизводится в позитивистском отказе от "метафизических суждений всеобщности" (см. Витгенштейн о позитивизме как "благородном молчании буддистов"); остро личностные трактовки индивидуального душевного опыта - в экзистенциализме (см. Бубер о генетической связи экзистенциализма с хасидизмом), идея непосредственного диалога с Богом - в диалектической теологии и диалогическом персонализме. (См. также: Откровение, Исихазм, Суфизм, Каббала, Апофатическая теология).
М.А. Можейко

Источник: Новейший философский словарь

Найдено научных статей по теме — 15

Читать PDF
241.79 кб

Мистика в структуре цельного знания Владимира Соловьева

Гутова С. Г.
В статье дается краткий анализ философских идей Вл.Соловьева о мистических учениях мыслителей различных школ и направлений, чье творчество было связано с поиском универсальных оснований новой метафизики.
Читать PDF
2.77 мб

Античный космос и христианская мистика в поэзии Данте Алигьери

Курдыбайло И. П.
Читать PDF
185.37 кб

Научная рациональность и христианская мистика: от дивергенции к диалогу (заключение)

Шугуров Марк Владимирович
В статье рассматриваются основные когнитивные характеристики христианской мистики в контексте ее сравнения с научным познанием.
Читать PDF
674.64 кб

Идея «Персонального мира» и немецкая спекулятивная мистика xv-xvh веков

Федоров Александр Александрович
В статье анализируется немецкая спекулятивная мистика 15-17 вв. как философско-мистическое направление мысли, в центре внимания которого были две проблемы: 1) «целого» и его динамики; 2) преображения человека.
Читать PDF
90.35 кб

Немецкая средневековая мистика: Майстер Экхарт в контексте позднего Средневековья

Шилов Евгений
Читать PDF
11.77 мб

Научная рациональность и христианская мистика: от дивергенции к диалогу

Шугуров М. В.
Читать PDF
463.12 кб

2009. 04. 017. Хлебников Г. В. Мистика, архаика, платонизм и кризис современности. (аналитический об

Читать PDF
411.28 кб

Русская религиозная философия и мистика

Макарычев Станислав Петрович
Сравниваются философские взгляды Ф.М. Достоевского и Н.А. Бердяева по вопросу мистики. Сделан вывод о том, что, несмотря на очевидное сходство между двумя подходами, существуют и серьезные различия.
Читать PDF
189.97 кб

"мистика" сна в размышлениях П. А. Флоренского

Столярова Евгения Алексеевна
В статье анализируются философские воззрения П.А. Флоренского на проблему сновидений, которая представлена им как проблема связи мира "видимого" и "невидимого", материального и идеального.
Читать PDF
89.62 кб

2003. 04. 032. Друм П. Четвертый путь мистика, миф или значение? Drum P. The fourth way mystery, myt

Хлебников Г. В.
Читать PDF
146.40 кб

«Мистика без тайны»: еще раз о Deus sive natura Б. Спинозы

Цыпина Лада Витальевна
В статье осуществляется попытка рассмотреть наследие Б. Спинозы в постсекулярном контексте размывания границ между рациональным и мистическим.
Читать PDF
589.87 кб

Мистика и аскеза

А.Г. Погоняйло
Читать PDF
0.00 байт

Мистика Симеона Нового Богослова

Побирченко Евгений
Читать PDF
0.00 байт

Мистика Вл. Соловьева и Гегеля

Ю. Ю. Печурчик
Читать PDF
415.54 кб

Западная мистика в поисках собственного пути богопознания: Мейстер Экхарт, жан жерсон и николай Куза

Карасев Николай Александрович
Статья посвящена опыту мистического поиска в западном средневековом богословии (XIII-XV вв.).

Похожие термины:

  • А.Швейцер: Этика и мистика

    Мировоззрение, а вслед за ним и вся культура начинаются с этики. Этика предшествует гносеологии, она не выводится из окружающего мира. Откуда же она берется? Этика, считает Швейцер, должна родиться
  • МИСТИКА И ЦЕРКОВНАЯ ТРАДИЦИЯ

    - для мистически одаренных натур их прозрения субъективно представляются намного убедительнее церковной веры. Отсюда - сложности во взаимоотношениях мистики и церковных традиций. "Мистик в момен
  • Мистика и наука

    Однако я убежден, что, при известной сдержанности, есть доля мудрости, которой можно научиться у мистического сознания и которая едва ли достижима каким-либо иным путем. Если это верно, то мистициз
  • Немецкая теософия и мистика

    Одним из заметных течений в Европе эпохи Реформации была немецкая мистика. Ее выразителями стали Себастиан Франк, Валентин Вейгель; наиболее известный представитель этого направления мысли — Як
  • МИСТИКА И РЕЛИГИЯ

    - нередки утверждения: "Мистика по своей сути антипод религии - ее давнишнего беспощадного противника. Религия покоится на вере и откровении, на "сверху". Мистика же - на знании (гносисе) и внутреннем
  • МИСТИКА ПРАВОСЛАВНАЯ

    вероисповедная, канонизированная (в отличие от оккультной) мистика. Имеет в рус. православии две формы. Первая связана с общехрист. началом и пришла в рус. православие из Византии (см. ИсихаАгы); вто
  • МИСТИЧЕСКОЕ, МИСТИКА

    1. В книге - реальные тонкие неспецифические ощущения бесструктурного характера, витально и эстетически сверхзначимые. Прямо с эмоциональной сферой не связаны. . Обычно под мистикой понимают попыт
  • МИСТИЦИЗМ, МИСТИКА

     (греч. — таинственный) — религиозно-идеалистический взгляд на мир. Зарождение М. связано с тайными обрядами (мистериями) религиозных об-в Древн. Востока и Запада. Главное в этих обрядах — общение