венгерский логик и философ (Будапешт, 1922 — Лондон, 1974). Ввел темы и понятия современной методологии. Его принципиальная проблема: как дать объ ективный отчет роста науки, независимого ни от какого соотношения с истиной? Его произведения: «Proofs and Refu tations, The Logic of mathematical Discovery» (1976, nepen. в 1979: «Доказательства и опровержения»), «Philosophical Papers» — Т. 1: «The Methodology of Scientific Research Prog rammes»; T. 2: «Mathematics, Science and Epistemology» (1978).
ЛАКАТОС ИМРЕ
Источник: Философский словарь
Источник: Философия науки. Краткий энциклопедический словарь. 2008 г.
Источник: Краткий философский словарь 2004
9.11.1922, Будапешт - 2.2.1974, Лондон), англ. историк науки, представитель т. н. методологич. фальсификационизма - направления в англо-амер. философии науки, ориентирующегося на изучение закономерностей развития науч. знания. С 1958 в Великобритании. Испытал влияние идей К. Поппера и Д. Пойи. Цель своих исследований видел в логико-нормативной реконструкции процессов изменения знания и построении логики развития науч. теорий на основе тщательного изучения реальной эмпирич. истории науки. Первоначально предложил свой вариант логики дедуктивного мысленного эксперимента, применив ее в качестве рациональной реконструкции развития финитной математики 17-19 вв. Пересмотрев позднее исходные методологич. установки, Л. разработал универс. логико-нормативную реконструкцию развития науки - методологию науч.-исследоват. программ. Методология Л. рассматривает рост «зрелой» (развитой) науки как смену ряда непрерывно связанных теорий. Эта непрерывность обусловлена нормативными правилами исследоват. программ, предписывающих, какие пути наиболее перспективны для дальнейшего исследования («положительная эвристика»), а каких путей следует избегать («негативная эвристика»). Другие структурные элементы исслсдоват. программ - «жесткое ядро» (в него включаются условно неопровергаемые фундаментальные допущения программы) и «защитный пояс», состоящий из вспомогат. гипотез (он обеспечивает сохранность «жесткого ядра» от опровержений и может быть модифицирован, частично или полностью заменен при столкновении с контрпримерами). Согласно Л., в развитии исследоват. программы можно выделить две осн. стадии - прогрессивную и вырожденную. На прогрессивной стадии «положит. эвристика» активно стимулирует выдвижение гипотез, расширяющих эмпирич. и теоретич. содержание. Однако в дальнейшем развитие исследоват. программы резко замедляется, ее «положит. эвристика» теряет эвристич. мощь, в результате чего возрастает число ad hoc гипотез (т.е. относящихся лишь к данному случаю).
Преодолев ряд недостатков, присущих концепциям развития знания Поппера и Куна, Л. вместе с тем не смог согласовать логико-нормативный характер своей концепции с реальной сложностью и многообразием процессов изменения и развития науч. знания. Его методология не может претендовать на универсальность: как продуктивное средство историко-науч. исследования она применима лишь к строго определ. периодам развития науки.
Источник: Советский философский словарь
Источник: Философия науки и техники: словарь
Ю.В. Баранчик
Источник: Новейший философский словарь
Источник: История и философия науки. Энциклопедический словарь
Согласно Л., в развитии исследовательских программ можно выделить две основные стадии - прогрессивную и вырожденную. На прогрессивной стадии "положительная эвристика" способна стимулировать выдвижение вспомогательных гипотез, расширяющих эмпирическое и теоретическое содержание программы. Однако в дальнейшем, достигнув "пункта насыщения", развитие исследовательской программы резко замедляется. Возрастает число ad hoc-гипотез, несовместимых фактов, в ней появляются внутренние концептуальные противоречия, парадоксы и т.д. Тем не менее наличие такого рода симптомов еще не может служить объективным основанием для отказа от исследовательской программы. Такое основание, по мнению Л., появляется только с момента возникновения соперничающей исследовательской программы, которая способна объяснить эмпирический успех своей предшественницы, а также теоретически предсказывать неизвестные ранее факты, которые получают эмпирическое подтверждение.
Особое значение для создания моделей развития научно-теоретического знания Л. придавал историко-научным исследованиям. Его известный афоризм гласит: "Философия науки без истории науки пуста; история науки без философии науки слепа". Методологический анализ, проводимый в целях выявления научности той или иной исследовательской программы, распадается, по его мнению, на следующие этапы: выдвижение рациональной реконструкции; сравнение этой рациональной реконструкции с историко-научными данными о том или ином периоде развития соответствующей науки; критика рациональной реконструкции за отсутствие историчности и действительной истории - за отсутствие рациональности. Концепция Л. представляет собой одно из лучших достижений современной философии и методологии науки. По своим философским установкам он был последовательным сторонником рационализма, что отразилось в его интенсивной полемике 60-70-х годов с Куном, Фейерабендом и рядом других философов науки.
И. П. Меркулов
Доказательства и опровержения. М, 1967; История науки и ее рациональные реконструкции // Структура и развитие науки. М., 1978; Фальсификация и методология научно-исследовательских программ. М, 1995; The Changing Logic of Scientific Discovery. L., 1973.
Источник: Современная западная философия: словарь
9 ноября 1922, Будапешт -- 2 февраля 1974, Лондон) — венгерский философ и методолог науки, один из наиболее ярких представителей «критического рационализма». В 1956 эмигрировал из Венгрии в Австрию, затем в Англию. Преподавал в Кембридже, с 1960 — в Лондонский школе экономики, где сблизился с К. Поппером. Лакатос наполнил новым содержанием принцип фальсификационизма как методологическую основу теории научной рациональности. Согласно этому принципу, рациональность научной деятельности удостоверяется готовностью ученого признать опровергнутой любую научную гипотезу, когда она сталкивается с противоречащим ей опытом (не только признать, но и стремиться к возможным опровержениям собственных гипотез). Фальсификационизм соединял в себе постулаты эмпиризма и рациональности: рациональность опирается на универсализацию эмпиризма, а эмпиризм находит адекватное воплощение в критерии рациональности. Лакатос распространил эту связь на сферу развивающейся математики. По своей рациональной структуре путь научного исследования в математике тот же, что в эмпирическом естествознании: обнаруженные «контрпримеры» вынуждают исследователя модифицировать выдвинутые гипотезы, совершенствовать доказательства, использовать эвристический потенциал принятых допущений либо выдвигать новые. Однако и в математике, и в эмпирической науке рациональность критики не означает требования немедленного отбрасывания опровергнутых гипотез. В подавляющем большинстве случаев рациональное поведение исследователя заключает в себе целый ряд интеллектуальных стратегий, общий смысл которых — идти вперед, не останавливаясь из-за отдельных неудач, если движение обещает новые успехи и эти обещания сбываются. Об этом говорит история науки, которая тем самым вступает в противоречие с догматическим фальсификационизмом. Лакатос предпринял попытку соединить исторический подход к науке с сохранением рационалистической установки. Это выразилось в разработанной им методологической концепции «утонченного фальсификационизма», которую чаще называют методологией научно-исследовательских программ. Рациональное развитие науки представлено в этой концепции как соперничество «концептуальных систем», элементами которых могут выступать не только отдельные понятия и суждения, но и сложные комплексы динамически развивающихся теорий, исследовательских проектов и их взаимосвязей. Такие системы организованы вокруг некоторых фундаментальных идей, образующих «жесткое ядро» научно-исследовательской программы (как правило, эти идеи выдвигаются интеллектуальными лидерами науки и усваиваются научным сообществом догматически). Методологический смысл «твердого ядра» раскрывается в понятии «негативная эвристика», т. е. ограничения на процедуры опровержения: если теория сталкивается с опровергающими фактами, то утверждения, входящие и состав «жесткого ядра», не отбрасываются; вместо этого ученые проясняют, развивают уже имеющиеся или выдвигают новые «вспомогательные гипотезы», которые образуют «защитный пояс» вокруг «твердого ядра». Задача «защитного пояса» в том, чтобы как можно дольше удерживать в неприкосновенности творческий потенциал исследовательской программы, или ее «позитивную эвристику». Функция последней состоит в том, чтобы обеспечивать непрерывный рост научного знания, углубление его эмпирического содержания (объяснение все более широких кругов явлений, исправление недочетов и ошибок «опровергающих экспериментов»). Требование увеличения эмпирического содержания является, по Лакатосу, главным условием и критерием научной рациональности: рационально действует тот исследователь, который выбирает оптимальную стратегию для увеличения эмпирических знаний, всякое иное действие нерационально или иррационально. Методология научно-исследовательских программ формулирует правила, выполнение которых оптимизирует эту стратегию. Таково, напр., правило, определяющее «прогрессивность» той или иной научно-исследовательской программы: «прогрессивный сдвиг проблем» обеспечивается приращением эмпирического содержания новой теории по сравнению с ее конкурентами, т. е. увеличением способности предсказывать новые, ранее не известные факты в сочетании с эмпирическим подтверждением этих новых фактов. Когда это правило перестает действовать и научноисследовательская программа начинает «топтаться на месте», занимаясь гл. о. «самооправданием», т. е. устраняет аномалии с помощью гипотез ad hoc, но не дает устойчивого роста эмпирического содержания, можно говорить о том, что программа вступила в стадию «вырождения» и должна быть вскоре заменена другой, более продуктивной программой. Подобные правила в совокупности образуют теорию научной рациональности, исследующую рост науки как смену научных теорий, объединенных общей исследовательской программой. Лакатос критиковал попытки «социологизации» эпистемологии, в которых связь науки с историей культуры трактовалась как зависимость научно-познавательного процесса, содержания научных теорий и методов, процессов возникновения и развития концептуальных систем от «вненаучных» (психологических, социально-психологических, социологических) факторов. Он отстаивал идею «рациональной реконструкции» истории науки, не придавая особого значения тезису о «несоизмеримости научных теорий», сменяющих одна другую в ходе научной эволюции, который был выставлен в качестве аргумента против этой идеи некоторыми философами (Т. Кун, П. Фейерабенд и др.).
Лакатос искал возможность движения к истории науки на почве рационализма. Методология «утонченного фальсификационизма» должна была ответить на вопрос: каким образом формируются, изменяются и затем «отменяются», т. е. вытесняются конкурентами, научно-исследовательские программы? В реальных историко-научных ситуациях факторы формирования и трансформации научного знания обнаруживаются и среди метафизических идей, и среди религиозных верований, и среди идеологических или политических ориентации. Такие факторы Лакатос предлагал учитывать «на полях» рациональных реконструкций «внутренней» истории науки и относить на счет отклонений «внешней» истории от нормального, т. е. рационально реконструируемого, хода событий. Это дало основание некоторым критикам для обвинения Лакатоса в недостатке «исторического чутья» (С. Тулмин, К. Хюбнер, П. Фейерабенд и др.). В «рациональных реконструкциях» некоторые важнейшие процессы научного развития представали как «иррациональные». Однако, по мнению критиков, это скорее говорило об узости представлений Лакатоса о рациональности, чем о некоем «иррационализме» реальной науки. Тем не менее методология Лакатоса является важнейшим инструментом рационального анализа науки, одним из наиболее значительных достижений методологии науки в 20 в.
Соч.: Changes in the Problem of Inductive Logic. — The Problem of Inductive Logic. L., 1968; The Changing Logic of Scientific Discovery. L.. 1973; Proofs and Refutations and Other Essays in the Philosophy of Mathematics. L.. 1974; Доказательства и опровержения. M., 1967; История науки и ее рациональные реконструкции. — В кн.: Структура i] paiBimic науки. М., 1978; Бесконечный регресс и основания математики. — В кн.: Современная философия науки. Хрестоматия. М.. 1994: Фальсификацпошпм и методология научно-исследовательских программ. М.. 1995.
В. Н. Пору с
Источник: Новая философская энциклопедия
венгерско-британский философ и методолог науки, ученик Поппера. Родом из Венгрии, участник антифашисткого сопротивления, после установления в Венгрии коммунистического режима некоторое время работал в Министерстве образования, был обвинен в "ревизионизме", арестован и более трех лет провел в лагере. В 1956 под угрозой очередного ареста эмигрировал в Австрию, затем переехал в Англию, где и прошла вся его философско-методологическая деятельность. Преподавал в Кембридже, с 1960 - в Лондонской Школе экономики. Основные работы: "Доказательства и опровержения" (1964), "Фальсификация и методология научно-исследовательских программ" (1970), "История науки и ее рациональные реконструкции" (1972), "Изменяющаяся логика научного открытия" (1973) и др. Деятельность и взгляды Л. необходимо понимать в контексте интеллектуальной ситуации, сложившейся в методологии науки, после того как программа Венского кружка, не выдержав натиска критики, зашла в тупик. Обычно эту ситуацию обозначают термином "постпозитивизм". Новая ситуация характеризовалась сменой основных проблемных узлов, подходов и концепций. Проблема логического обоснования научного знания радикально трансформируется и в конечном счете "снимается" благодаря выдвижению на передний план фальсификационистской точки зрения, проблематики исторической динамики и механизмов развития науки. Л. включается в эту ситуацию на этапе, когда "критический рационализм" Поппера уже вытеснил неопозитивистов с ведущих позиций и в свою очередь сам выступил объектом проблематизации и критики. Критика, обозначившая слабые и уязвимые места в позиции попперианцев, потребовала не только пересмотра ряда исходных положений, но и выдвижения качественно новых идей в развитие подхода. Именно Л. принадлежит здесь наиболее значительная роль. Дискуссии между сторонниками Поппера, наиболее ярким представителем которых и был Л., и их оппонентами (Кун, Фейерабенд) стали центральным моментом в методологии науки на рубеже 1960-1970-х. Свою научную деятельность Л. начал как методолог математики. Широкую известность получила его книга "Доказательства и опровержения", в которой Лакатос предложил собственную модель формирования и развития понятий в "содержательной" математике XVII-XVIII вв. Как показал Л., в рассматриваемый период развитие математического знания определялось не столько формализованными процедурами дедуктивного построения теорий, сколько содержательным процессом "догадок и опровержений", в котором новые понятия оттачивались и уточнялись в столкновении с контрпримерами. Интересно, что сама книга написана не в форме исторического исследования, а в форме школьного диалога. Используя диалогический метод, Л. искусственно конструирует проблемную ситуацию, в которой происходит вычленение нового идеального содержания, фиксируемого впоследствии в понятии "эйлерового многогранника". Такой подход оказался вполне оправдан, поскольку сами факты логики науки, на основе которых могут формулироваться общие методологические положения, не являются чем-то непосредственно данным в историческом материале, а требуют специального конструирования или, в терминах самого Л., "рациональной реконструкции". Рациональная реконструкция у Л. изначально отлична от реальной истории и создается специально в целях рационального объяснения развития научного знания. "Доказательства и опровержения" остаются одним из наиболее ярких образцов подобной работы. Роль рациональных реконструкций в логике науки определяется прежде всего критическими процедурами: сами реконструкции конечно же могут быть подвергнуты критике за недостаток историзма и несоответствие реальной истории, но зато они дают возможность занять критическую точку зрения по отношению к самой истории - теперь и сама наука может критиковаться за недостаток рациональности и несоответствие собственным методологическим стандартам. Хотя "Доказательства и опровержения" были написаны целиком в русле попперовской концепции, сама идея рациональных реконструкций получила свое дальнейшее развитие именно в подходе Л. Эта идея призвана была примирить методологический фальсификационизм Поппера с требованиями исторического объяснения и соответствия реальной истории. Выход "Структур научных революций" Куна и вызванные этой работой дискуссии заставили Л. пересмотреть и уточнить ряд положений фальсификационизма. Новая позиция была обозначена Л. как "утонченный фальсификационизм". Новым здесь было то, что необходимость опровержения и отбрасывания теории на основании одних лишь отрицательных результатов эмпирических проверок отрицалась. Простое соотнесение теории и опыта признавалось недостаточным. Достаточным основанием становится наличие лучшей теории, способной не только объяснить полученные контрпримеры, но и предсказать новые факты. В отсутствие лучшей перспективы теория не должна отбрасываться, тем более что в соответствии с тезисом Дюгема-Куайна всегда возможна такая коррекция контекстуального "фонового" знания, которая выводит из-под удара базовые положения теории. Таким образом для принятия обоснованного методологического решения необходимо сопоставление различных конкурирующих теорий, оценка их эвристического потенциала и перспектив развития. Ведущей становится идея, согласно которой движущим механизмом развития научного знания выступает конкуренция различных концептуальных точек зрения и их постоянный сдвиг под влиянием аномальных опытных фактов. Понятие "прогрессивного сдвига" фиксирует такую трансформацию теории - путем ее переинтерпретации или добавления вспомогательных гипотез - которая не только устраняет "аномалии", но и увеличивает эмпирическое содержание, часть которого находит опытное подкрепление. Если Поппер делал основной акцент на негативных процедурах опровержения и выбраковки ложных теорий, то Л. смещает акцент скорее на позитивные процедуры ассимиляции новых идей в рамках исходных гипотез, позволяющие наращивать объяснительный и прогностический потенциал теорий. Однако одного лишь уточнения позиций и смещения акцентов было недостаточно. Необходимо было выдвинуть концепцию соизмеримую с куновской концепцией "парадигм", но, в отличие от последней, позволяющую сохранить рациональную точку зрения на процесс развития науки. И Л. делает следующий шаг, вводя понятие "научно-исследовательской программы" и формулируя подход, названный им "методологией научно-исследовательских программ". По существу он отказывается от "научной теории" как базовой эпистемологической конструкции, констатируя ее дефициентность как относительно критериев "научности" (проблема "демаркации"), так и относительно проблемы развития знания. Основной единицей анализа становятся не отдельные теории, а ряды генетически связанных теорий, рациональное единство которых определено онтологическими и методологическими принципами, управляющими их развертыванием. Исследовательские программы складываются из таких принципов и правил. "Отрицательную эвристику" программы образуют, по Л., правила-запреты, указывающие на то, каких путей исследования следует избегать. "Положительную эвристику" - правила, определяющие выбор проблем, последовательность и пути их разрешения. Структурно-морфологически в "программе" выделяется "твердое ядро", содержащее основные метафизические постулаты (онтологический каркас программы), и динамичный "защитный пояс" теорий и вспомогательных конструкций. Отрицательная эвристика запрещает направлять правило "modus tollens" на утверждения, входящие в "ядро" программы. Этим обеспечивается устойчивость программы относительно множественных аномалий и контрпримеров. Подобная стратегия - действовать вопреки фактам и не обращать внимания на критику, оказывается особенно продуктивной на начальных этапах формирования программы, когда "защитный пояс" еще не выстроен. Защитный пояс развертывается в ходе реализации имманентных целей программы, диктуемых положительной эвристикой и в дальнейшем компенсирует аномалии и критику, направленную против "ядра". Прогресс программы определяется прежде всего ее способностью предвосхищать новые факты. Рост "защитного пояса" в этом случае образует "прогрессивный сдвиг". Если рост "защитного пояса" не приносит добавочного эмпирического содержания, а происходит только за счет компенсации аномалий, то можно говорить о регрессе программы. Если различные программы могут быть сопоставлены по своим объяснительным возможностям и прогностическому потенциалу, то можно говорить о конкуренции программ. Исследовательская программа объясняющая большее число аномалий, чем ее соперница, имеющая большее добавочное эмпирическое содержание, получившее к тому же хотя бы частичное подкрепление, вытесняет свою конкурентку. Последняя в этом случае элиминируется вместе со своим "ядром". В отличие от куновских "парадигм", концепция "научно-исследовательских программ" Л. объясняет процесс развития научного знания исключительно с точки зрения внутренних интеллектуальных критериев, не прибегая к внешним социальным или психологическим аргументам. Это придает ей выраженный нормативный характер, но конечно делает дефициентной в отношении многих исторических фактов. Тем не менее Л. привел целый ряд удачных примеров из истории науки, допускающих рациональную реконструкцию в терминах "программ". Полная картина исторического развития науки естественно далека от рациональности, она складывается под воздействием как "внутренних", так и "внешних" факторов. Однако рациональная реконструкция оказывает обратное влияние на нас самих, она дает возможность занять нормативную и критическую позицию по отношению к истории науки, влияя тем самым на ее настоящее и будущее. По всей видимости, многие продукты научной деятельности, которые принято идентифицировать как "теории" или "концепции", могут быть адекватно поняты и оценены только как элементы более широких исследовательских программ. Наука в целом может быть рассмотрена как одна большая программа. Наиболее спорным моментом концепции Л. остался вопрос о принципиальной воможности рационального сопоставления конкурирующих программ на основе предложенных нормативных критериев и оправданности самих этих критериев.
Источник: История Философии: Энциклопедия