Кьеркегор, Сёрен

Найдено 21 определение
Показать: [все] [проще] [сложнее]

Автор: [российский] [зарубежный] Время: [советское] [постсоветское] [современное]

Кьеркегор Серен
1813-1855) - датский философ, теолог, писатель, его при жизни называли «Анти-Гегелем». Основные произведения в 20-ти томах литературного наследия: «Либо-либо», «Наслаждение и долг», «Болезнь к смерти», «Страх и трепет». Главная проблема, фундаментальность выбора человеком самого себя, выражается в особых экзистенциальных категориях: вера, грех, отчаяние, абсурд, возможность, смерть, одиночество.

Источник: Философия: словарь основных понятий и тесты по курсу «Философия»

Кьеркегор (Киркегор, Кирхегардт) Серен
1813-1855) - датский религиозный философ, предшественник экзистенциализма. С точки зрения Кьеркегора, философия должна быть экзистенциальной (от слова "экзистенция" - существование), т.е. носить глубоко личностный характер. Отсюда его стремление отвергнуть "научный способ философствования" как безличный. Рассматривая человека как "экзистенцию", Кьеркегор вводит такие понятия как "страх", "отчаяние", "решимость" и т.д., впоследствии развитые экзистенциалистами.

Источник: Словарь-справочник по философии для студентов лечебного, педиатрического и стоматологического факультетов

СЕРЕН КЬЕРКЕГОР
датский философ и теолог. Выступил против стремления понять личность человека как момент объективного духа и часть истории. По мысли Кьеркегора, только индивидуальный выбор, исходящий из глубин нашего Я, при полной независимости от природных и общественных связей создает подлинно личностное бытие человека. У человека, по Кьеркегору, имеются три варианта выбора: эстетический (жизнь как переживание «мгновения»), этический (жизнь как служение абстрактному долгу или будущему) и религиозный (переход от конечности в бесконечность мира через безотчетную веру в Бога).
Даты жизни. Родился 5.5.1813 в Копенгагене. Учился философии и теологии в Копенгагенском университете. Умер 11.11.1855 в Копенгагене.

Источник: Философско-терминологический словарь 2004

КЬЕРКЕГОР Серен
1813-1855) - дат. теолог и философ-иррацио-налист, один из основоположников экзистенциализма. К. считал, что личность обретает себя в боге. На пути к богу человек проходит 3 стадии познания своего существования: эстетическую, этическую и религиозную. Бессмысленность мира рождает в человеке страх и отчаяние. К. отвергал попытки найти опору как во внешнем мире, так и во внутр. мире человека. В своем отчаянии человек должен полностью предаться воле бога. К. порицал офиц. христианство за измену христ. истине и рационализацию веры, порабощающую и деморализующую личность. Религ. субъективизм и иррационализм К. оказали влияние на христ. теологию 20 в., в первую очередь на К. Борта и диалектич. теологию.

Источник: Атеистический словарь

Кьеркегор Серен
 (1813—55) — датский философ-мистик, предшественник совр. экзистенциализма. Свои произв. издавал на богатое отцовское наследство. Осн. работы: «Или — Или» (1843), «Понятие страха» (1844), «Смертельная болезнь» (1849). Первая посвящена «музыкально-эротическим» проблемам, две др. — вопросам «первородного греха» и описанию видов отчаяния и сомнения. К. критиковал философию Гегеля с позиций крайнего субъективизма. Истина, по К., всегда субъективна. В этике К. защищал индивидуализм и нравственный релятивизм, пропагандируя уныние, страх и ненависть к народным массам. Из трех типов человеческого «существования» (эстетического, этического; религиозного) высшим считал религиозный. К. ввел понятие существования (экзистенции), выражающегося в «синтезе конечного и бесконечного, временного и вечного». В последние годы жизни критиковал официальную церковь за «недостаточную набожность». Антигуманистические взгляды К. ныне воскрешаются идеологами империализма.

Источник: Философский словарь. 1963

КЬЕРКЕГОР СЕРЕН
(1813—1855) — философ, протестантский теолог, писатель. Противопоставил основанному на развитии науки «объективизму» Г. Гегеля диалектику личности, проходящей три стадии на пути к Богу — эстетическую, этическую и религиозную. Лишь избранные могут быть на этом пути свободными, искать собственный путь «вечного спасения». Путь рискован, но «без риска нет веры». Он называет «рыцарем веры» Авраама, услышавшего повеление Бога о жертвоприношении «намоленного» сына Исаака, причем эта жертва должна быть основана лишь на абсолютной вере. Страх потерять сына уравновешивается безграничной любовью к Богу, верой в Его всемогущество. Сознание собственной греховности — отправная точка движения к Богу. Свобода человека психологически выражается в страхе перед осознанием человеком своего бессилия и риском неправильно распорядиться предоставленной свободой. Никакая рациональность, «объективная диалектика» не способствует этому движению. Не общее (государство, общество, группа) главенствует над личностью, но верующая личность главенствует над общим.

Источник: Философский словарь инженера. 2016

Кьеркегор, Сёрен

датский философ и писатель (Копенгаген, 1813 — там же, 1855). Считается основоположником экзистенциализма. Его безусловное утверждение ценности и несводимости к чему-то иному индивидуальной жизни стало источником реакции против философской «системы» как таковой (системы Гегеля). Его рефлексия не отрывается от превратностей его собственной жизни, и фигура его невесты — Регины Олсен — вновь и вновь появляется на страницах его произведений. Его анализ тоски, одиночества, судьбы выливается в философию человека перед лицом Бога и времени, человека, соприкасающегося с вечностью. Его концепция этапов жизненного пути: эстетической (или чувственной) стадии, этической (или философской) и религиозной — стала классической. Мысль Кьеркегора оказала глубокое влияние на современную философию (Хайдеггер, Ясперс, Барт, Сартр). Среди его произведений мы находим: «О понятии страха» (1844), «Этапы на жизненном пути» (1845), «Ненаучный и окончательный постскриптум к "Философским крохам"» (1846). Кьеркегор, предсказавший, что в будущем его будут читать, и много читать, тем не менее скромно определял себя как «поэта религии». В действительности он является ее героем.

Источник: Философский словарь

КЬЕРКЕГОР Серен (1813—55)
датский религиозный философ, предшественник экзистенциализма. Испытав на себе влияние нем. романтизма, К. впоследствии выступил как против романтического умонастроения, к-рое он называет “эстетическим”, так и против философии нем. идеалистов, гл. обр. Гегеля. К. считает Гегеля главой школы спекулятивных философов, к-рые рассуждают с т. зр. всеобщего — человечества, народа, государства, исключают онтологическое значение личностного начала. Последнее, по К., невозможно понять с позиций философии, к-рая за исходный пункт принимает об-во, как это имело место у Гегеля, ибо при этом теряется самое существенное, что составляет основу личности,— ее экзистенция. Подлинная философия, согласно К., может быть только “экзистенциальной”, т. е. носящей глубоко личный характер. Отсюда стремление К. отвергнуть “научный способ философствования” как безличный. Рассматривая человека как “экзистенцию”, К. анализирует ее “бытийную, онтологическую структуру”, вводя такие понятия, как “страх”, “отчаяние”, “решимость” и т. д., впоследствии развитые экзистенциалистами. При этом К. устанавливает три способа существования личности, или три типа экзистенции: эстетический, этический и религиозный, из к-рых последний он считает наивысшим. Важнейшей категорией религиозного учения К. является категория “парадокса”. Поскольку, согласно К., мир божественный и мир человеческий принципиально несоизмеримы, постольку вера предполагает отказ от логического мышления и вводит в сферу “парадоксов”, абсурдных с т. зр. человеческой логики и этики. Всякую попытку “соединения” этих двух сфер, компромисса между ними К. сурово осуждал; этим вызван тот конфликт с официальной церковью, к-рый возник у К. в последние годы его жизни. Идеи К. не только послужили источником экзистенциализма; его религиозное учение оказало влияние и на т. наз. диалектическую теологию К. Барта, а также на мн. др. протестантских и католических философов. Осн. произв.: “Или — или” (1843), “Страх и трепет” (1843), “Понятие страха” (1844), “Болезнь к смерти” (1849).

Источник: Философский энциклопедический словарь

КЬЕРКЕГОР (Киркегор) (Kierkegaard) Серен
1813-55) - датский философ-мистик, писатель, предшественник совр. экзистенциализма. Выступил против официальной религиозной идеологии и церкви с целью обоснования религии личностного характера, к-рая связывала бы человека непосредственно с богом. Этим объясняется его особый интерес к этической проблематике. К. считал, что гегелевский абсолютный идеализм и рационализм не принимают во внимание собственно человеческого существования, его чувств и переживаний, являющихся такими же реальностями, как сам человек. Не познание объективного мира. а познание самого себя в своем подлинном существовании (экзистенции) - гл. задача «субъективного мыслителя», в к-ром К. видел своеобразный идеал человека, его действии, поступков и жизни. Мир, согласно К., находится в состоянии «смертельной болезни», к-рой является «отчаяние». Все существующее представляется парадоксальным; несчастнейший человек является счастливейшим, а счастливейший -несчастнейшим, истина - ложью, ложь -истиной, реальность -иллюзорностью, иллюзорность -реальностью и т. п. В этом - «парадоксальная диалектика» К. Индивид, по К., должен заниматься только самим собой, своими чувствами и воспоминаниями, своим «внутренним», ибо «истина есть субъективность». К. выделяет три стадии жизни, к-рые должен пройти человек для достижения своей цели: эстетическая, когда человек имеет дело только с возможностями, никогда не превращающимися в действительность, т. е. когда человек живет только мгновениями, «воображаемой жизнью»; этическая, когда человек живет в реальности и когда у него появляется чувство ответственности за свое собственное существование (для этой стадии характерно постоянство и длительность переживания, глубокий анализ своего собственного «я»); религиозная, когда человек, решая дилемму «либо-либо», выбирает вечность, а не конечность. Т. обр., осн. этические проблемы К. сводил к проблемам религиозным: индивид, будучи религиозным существом, постоянно чувствует свой долг перед богом. Этика К. (осн. работы: «Или-или», «Страх и трепет», 1843, «О понятии страха». 1844), как и его филоссхрия в целом, представляла собой реакцию христианского романтизма на материализм и диалектически-рационалистические воззрения. Его взгляды оказали влияние на Борта и др. протестантских и католических философов.

Источник: Словарь по этике

КЬЁРКЕГОР (Kierkegaard) Серен
род. 5 мая 1813, Копенгаген - ум. 11 нояб. 1855, там же) - дат. философ и теолог. Домашняя атмосфера, в которой он рос, была проникнута христ. сознанием вины (его отец проклял Бога). Вероятно, от отца он унаследовал склонность к меланхолии, которую в ранний период скрывал от себя и других под маской сарказма и иронии. К 1841 относится расторжение его помолвки с семнадцатилетней Региной Ользен (описанное в "Die Stadien auf dem Lebensweg", 1845) и присуждение ему степени магистра за работу "Ьber den Begriff - mit steter Bezugnahme auf Sokrates". B 1841 в Берлине Кьеркегор слушал Шеллинга; позднее же резко выступал против него и Гегеля и проповедовал "неуместность" философии как чистой теории абсолютного духа для существующей деятельности и для реального существования человека. Ибо, только принимая во внимание эту реальность и возможность человеческого бытия, философия имеет смысл. Универсально-онтологический вопрос о бытии также мог приобрести философский смысл только благодаря решительному сосредоточению внимания на вопросе о человеческом существовании. Это действительно осн. процесс и осн. стремление современной философии существования. Кьеркегор прославился своей работой "Entweder-Oder" (2 Bde., 1843). Кьеркегор всегда описывает "разбитое" и бессмысленное бытие мира, ответом на которое должны быть страх и отчаяние ("Der Begriff der Angst", 1844). Он выступает против всякой попытки опереться, сослаться на внешний мир (такая попытка может иметь лишь "эстетический" характер), он не доверяет ответственному перед самим собой "внутреннему", т.е. "эстетическому", и рекомендует, чтобы индивид полностью отдал себя на волю Бога; для Кьеркегора это - жизнь в "религиозном" и, конечно, также в "парадоксальном" ("Christliche Reden", 1848). При этом он полностью отрицает официальное христианство христ. народов, изменившее требованию, которое вполне ясно предъявляет истинное христианство: думать "экзистенциально", т.е. исходя из подлинного существования, жить согласно абсолютному, быть беспредельно преданным христ. истине, даже если это грозит мученической кончиной. С именем Кьеркегора связаны понятия диалектической теологии экзистенциализма. Осн. произв. вошли в собр. соч. "Samlede vaerker", Bd. 1-20, 19621964; "Papirer", Bd. 1-16, 1968-1978; на рус. языке: "Наслаждение и долг", 1894; "Несчастнейший" - в "Северных сборниках", кн. 4, СПБ., 1908.

Источник: Философский энциклопедический словарь

Кьеркегор, Сёрен

5.5.1813, Копенгаген - 11.11.1855, там же), дат. теолог, философ-идеалист и писатель. Изучал философию и теологию в Копенгагенском ун-те. Вел замкнутую жизнь одинокого мыслителя, наполненную интенсивной лит. работой; в конце жизни вступил в бурную полемику с офиц. теологич. кругами. Многие из своих трудов («Или-или» - «Enten - eller», 1843; «Страх и трепет» - «Frygt og baeven», 1843; «Филос. крохи» - «Phuosophiske smuler», 1844, и др.) К. публиковал под различными псевдонимами, излагая свои идеи от лица вымышленных персонажей и нередко облекая их в художеств. форму («Дневник соблазнителя» и др.).
Филос. воззрения К. сложились под влиянием нем. романтизма, а также антирационалистич. реакции на гегелевскую философию. Особое значение К. придавал сократич. иронии, религ.-филос. истолкованию к-рой (в духе протестантизма) он посвятил свою магистерскую диссертацию. К. критиковал Гегеля за «объективизм», т. е. стремление понять индивида в исторически конкретной системе объективного духа. Эту точку зрения К. отвергал как отдающую личность во власть «анонимного» господства истории и тем самым лишающую ее самостоятельности и свободы. Гегелевской объективной диалектике К. пытается противопоставить принципиально иную - субъективную («экзистенциальную») диалектику, к-рая оказывается у К. средством сохранить отношение личности к богу. На пути к богу человек, согласно К., проходит три качественно различные стадии - эстетическую, этическую и религиозную. Эстетически живущий индивид, по К., достигает эмоционального наслаждения отказом от обретения «истины» своего существования; этот отказ неизбежно влечет за собой неудовлетворенность и «отчаяние», однако это еще не истинное отчаяние. Последнее наступает на этической стадии и приводит человека к осознанию религиозного значения своей личности; другого пути к богу, по К., нет.
К. настаивал на радикальном парадоксализме и алогичности религ. переживания, высмеивая попытки рационализации веры в гегелевской философии или в практике либерального протестантского богословия. Он резко критиковал Реформацию за то, что она, отменив ср.-век. аскетизм, «облегчила жизнь». Лютеранство воспринималось им как дальнейшая рационализация религии, т. е. как ее деградация. К. защищал тезис о реальности христианства лишь для избранных, к-рые смогут реализовать свою экзистенциальную свободу.
Философия К. не пользовалась популярностью при его жизни и в ближайшие десятилетия после его смерти. В 20 в. к учению К. обращается протестантская диалектическая теология, а с 1920-х гг. - экзистенциализм. Стиль философствования К. становится образцом для иррационалистич. течений совр. бурж. филос. мысли.

Источник: Советский философский словарь

КЬЕРКЕГОР Серен
(1813 - 1855) - датский философ, теолог, писатель. Основные произведения в 20-ти томах литературного наследия «Либо - либо», «Наслаждение и долг», «Болезнь к смерти», «Страх и трепет». Великолепная стилистика произведений, использование парадокса как смыслообразующего конструкта текста, сократическая ирония были средствами постановки и решения новой философской проблематики. Главная проблема, фундаментальность выбора человеком самого себя, выражается Кьеркегором в особых экзистенциальных категориях: вера, грех, отчаяние, абсурд, возможность, смерть, одиночество. Предмет философии - «единичный», а не всеобщие абстракции, переориентирует философию на этику. Задачей такой философии является исследование возможностей нравственного самоопределения человека. С этой целью Кьеркегор анализирует три нравственные ориентации: эстетическую, этическую и теологическую. «Эстетик» - эпнео-психологический тип, образом жизни которого является наслаждение. Его деятельность направлена вовне, на «иное», на овладение изменчивым внешним миром. Здесь человек не обретает, а теряет себя. Результат эстетической (чувственно конкретной) деятельности - отчаяние, показатель необходимости изменить смысл жизни. Предметом «этика» является собственный внутренний мир, это человек долга, борьба этических мотиваций создает для него трагическую ситуацию выбора. И хотя трагический герой отрекается от себя ради общего, но это отречение имеет этическое и логическое обоснование. «Рыцарь веры» разрывает все смысловые связи с общим, чтобы сталь единичным. Экзистенциальное одиночество - путь преодоления этического теологическим. Эта путь Авраама, путь веры. Кьеркегор рассматривает взаимосвязь веры и разума не как гносеологическое, а как экзистенциальное отношение. Вера - иная, внерацнональная смысложизненная ориентация, преодоление этической и эстетической аргументации. В вере проявляется приоритет единичного, находящегося в абсолютной связи с абсолютом, над общим. Страх - реакция индивида на абсурд, переживание им абсолютного одиночества, в сосредоточенности которого он и осуществляется как личность. Философско-эстетические, художественные эссе Кьеркегора - исторически первая попытка последовательного философствования за границами рационалистической мысли, не способной решать экзистенциальные проблемы. Этика Кьеркегора становится основанием критики спекулятивной онтологии, рассматривающей мир как «ставшее», вечное бытие, и гегелевской спекулятивной диалектики как метода построения систем. В «экзистенциальной диалектике» Кьеркегора мир предстает как открытая для выбора и свободы «возможность», «становление». Философия Кьеркегора оказала огромное воздействие на формирование современной философской антропологии.

Источник: Краткий философский словарь 2004

КЬЕРКЕГОР (Киркегор) (Kierkegaard) Серен
1813—55)—датский теолог, философ-идеалист и писатель, предшественник экзистенциализма. Для мышления и личности К. характерно столкновение контрастных, несовместимых принципов и жизненных установок, что во мн. объясняется ранним влиянием на него, с одной стороны, суровой протестантской семейной атмосферы (с острым ощущением виновности человека перед богом), а с др.— увлечением нем- романтизмом с его эстетически-эв-демонистским культом наслаждения и подчеркиванием самоценности человеческой личности. Отсюда — характерная для К. любовь к парадоксу, стремление подчеркнуть непримиримость различных типов мировоззрений, выразившееся в романтической склонности писать свои произв. под разными псевдонимами. Осн. определение человека, по К., не разум, а существование (экзистенция), и только то мышление, к-рое исходит из экзистенции и питается ею, может быть подлинным, т. е. экзистенциальным. С этим связана присущая философии и эстетике К. углубленная саморефлексия, своего рода психология, исследующая трагические противоречия души и ее сложные отношения, а нередко и противоборство с окружающим миром. При этом К. обнаружил глубокое понимание диалектики человеческой души и большое писательское дарование. Влиянием своим на скандинавскую лит-ру К. обязан прежде всего своей книге «Или-или» (1843), где он вскрывает своеобразную логику развития человеческой души, внутренней жизни человека. Парадоксальная структура последней изображена в учении о «стадиях жизни» — эстетической, этической и религиозной. На стадии эстетической цель человеческой жизни — наслаждение, высшее начало для человека — красота, а высшая способность души — воображение, свободная игра фантазии; гл. жизненная установка здесь — игровая: человек ни к чему не относится всерьез, кроме собственного удовольствия. Образцом такого рода «эстетически-гедонистической личности» являются для К. герои «Люцинды» Шлегеля. Его критика эстетизма, в сущности, есть критика иенского романтизма, понятого К. «изнутри». Критика романтической иронии как способа «воспарения над действительностью» служит у К. переходом к более высокой — этической стадии развития души, для к-рой характерна потребность в выборе самого себя, останавливающем «игру воображения» и превращающем индивида в нравственную личность. Однако и этическая стадия не есть высшая: логика развития человеческой души, по К., ведет к преодолению этой стадии, когда человек осознает ничтожность своей конечности по отношению к бесконечному богу, свою виновность и греховность перед ним и видит путь спасения в «парадоксе веры». При жизни К. его учение не получило широкого распространения. В XX в. оно пережило своеобразный «ренессанс». Его философские и эстетические воззрения, отразившие кризисное сознание буржуазного об-ва XIX в., оказались созвучными ирраци-оналистическим тенденциям в буржуазном мышлении XX в. (Иррационализм в эстетике).

Источник: Эстетика: Словарь

КЬЕРКЕГОР Сёрен
датский философ и теолог; р. 5. 5. 1813 (Копенгаген) — ум. 11. 11. 1855 (там же); домашняя атмосфера, в которой он рос, была проникнута христианским сознанием вины (его отец проклял Бога); вероятно, от отца он унаследовал склонность к меланхолии, которую он рано скрыл за сарказмом и иронией в отношении себя и других. К 1841 относится расторжение его помолвки с 17летней Региной Ольсен (описанное в «Die Stadien auf dem Lebenswege», 1845) и присуждение ему степени магистра за работу «Über den Begriff der Ironie mit steter Bezugnahme auf Sokrates». В 1841 в Берлине Кьеркегор слушал Шеллинга; позднее же резко выступал против него и Гегеля и боролся с «неуместностью философии как чистой теории абсолютного духа для существующей деятельности и для реального существования человека. Ибо только принимая во внимание эту реальность и возможность человеческого бытия, философия имеет смысл. Для Маркса, Фейербаха и Штирнера универсально-онтологический вопрос о бытии также обретает философский смысл только в его решительном сосредоточении на вопросе о человеческом существовании. Это точно основной процесс и основное стремление современной философии существования» (F. J. Brecht. Einf. i. d. Philos, der Existenz, 1948; cp. U. Johansen. К. und Hegel, in: ZphF, VII, 1953). Кьеркегор обрел известность благодаря своей работе «Или-или» (2 т., 1843).
Кьеркегор описывает всегда «разбитое» и бессмысленное бытие мира, ответом на которое должны быть страх и отчаяние (Понятие страха, 1844). Он выступает против всякой попытки опереться, сослаться на внешний мир (это может иметь лишь «эстетический» характер), он не доверяет также и ответственной перед самой собой внутренней жизни, т. е. «этическому», и рекомендует, чтобы индивид полностью отдал себя на волю Бога; для Кьеркегора это жизнь в «религиозном», но, правда, также и в «парадоксальном» (Христианские речи, 1848). Кьеркегор выказывает острейшее осуждение официальному христианству христианских народов, которое изменяет ясному требованию истинного христианства: мыслить «экзистенциально», жить полностью абсолютным, быть безоглядно преданным христианской истине, даже вплоть до мученичества. С именем Кьеркегора связывают себя диалектическая теология и экзистенцфилософия. Осн. соч.: Sämtl. Werke, übers, v. Chr. Schrempf, 12 Bde., 1922—1925; Ges. Werke, übers, v. E. Hirsch, 24 Bde., 1951 ff.; S. K. Die Tagebücher 1834—1855, Auswahl und Übertr. von Th. Haecker, 1942; Entweder-Oder, 2 Bde., 1956—1957; Abschließende unwissenschaftl. Nachschrift, 1957—1959. (Ha рус. яз.: Наслаждение и долг, 1894; Страх и трепет. Понятие страха. Болезнь к смерти // Страх и трепет, 1993; Повторение, 1997.)
Т. W. Adorno. К. — Konstruktion des Ästhetischen, 1933, 1962; W. Lowrie. A. Short Life of K., Princeton N. J., 1942, dt. 1955; A. Künzli. Die Angst als abendländ. Krankheit, 1948; J. Hohlenberg. S. K., 1949; L. Schestow. K. und die Existenzphilos., 1949; S. Holm. S. K.s Geschichtsphilos., 1956 (dän. 1952); W. Anz. K. und der dt. Idealismus, 1956; M. Theunissen. Der Begriff Ernst bei S. K., 1958; G.-G. Grau. Die Selbstauflösung des Christi. Glaubens, 1963; H. Diem, S. K. — Eine Einf., 1964; H. Fahrenbach. K.s existenzdialekt. Ethik, 1968; A. Pieper. Gesch. und Ewigkeit bei S. K., 1968; F. C. Fischer. Existenz u. Innerlichkeit. Einf. in die Gedankenwelt S. K.s, 1969; N. Thulstrup. K.s Verhältnis zu Hegel, 1969; H. H. Schrey (Hg.). S. K., 1971; J. Holl. K.s Konzeption des Selbst, 1972; C. Kühnhold. Der Begriff des Sprunges und der Weg des Sprachdenkens. Eine Einf. in S. K., 1975; H. R. Schär. Christi. Sokratik. K. über den Gebrauch der Reflexion in der Christenheit, 1977; M. Theunissen/W. Greve. Materialien zur Philos. S. K.s, 1979; H. Vetter. Stadien der Existenz. Eine Unters, zum Existenzbegriff S. K.s, 1979; J. Ringleben. Aneignung. Die spekulative Theologie S. K.s, 1983; H. Deuser. K.: die Philos. des religiösen Schriftstellers, 1985; S. N. Dunning. K.’s Dialectic of Inwardness. Princeton N. J., 1985 (mit Bibi.).

Источник: Философский словарь [Пер. с нем.] Под ред. Г. Шишкоффа. Издательство М. Иностранная литература. 1961

Кьеркегор Серен
1813-1855) датский философ, считающийся предшественником экзистенциализма. На формирование взгладов Кьеркегора большое влияние оказала личная жизнь философа. В доме его родителей царила суровая религиозная атмосфера, созданная отцом, считавшим себя виновным в совершении в детском возрасте богохульства. После разрыва с невестой перед самой свадьбой из-за религиозных воззрений Кьеркегор жил замкнуто, занимаясь литературной работой. В конце жизни вел активную полемику с теологическими кругами. Его труды выходили под различными именами.
Философские воззрения Кьеркегора возникли как своего рода реакция на творчество Гегеля. Он резко выступал против идей последнего, критикуя его за субъективизм, попытку рассматривать индивида в качестве субъекта исторического процесса, являющегося проявлением абсолютного духа. Эта позиция определялась Кьеркегором как стремление исключить самостоятельность и свободу личности, снять с нее ответственность за свои действия. Кьеркегор стремился противопоставить гегелевскому пониманию личности свое понимание, которое было связано с абсолютной свободой личности. Он освобождал личность от каких-либо зависимостей - от природных связей, общественных влияний и других отношений, которые связывают человека с другими людьми. Только освободившись от всего внешне существующего, человек может обрести ту индивидуальность, которая определяет его как личность. В этом отношении личность способна принять на себя ответственность за себя и за совершаемые действия.
Для Кьеркегора важны лишь формальные определения тех понятий, которые он рассматривает: свобода, личность, выбор. Свобода, по его мнению, это свобода решения, выбора «или - или» (одна из работ Кьеркегора так и называется «Или - или»). Здесь Кьеркегор рассматривает не содержание, которое охватывается понятиями «свобода» и «выбор», а лишь сам факт выбора, или, как он сам говорил, «лишь действительность акта выбора». Этот акт, обособленный от какого-либо содержания, имел для Кьеркегора метафизическое значение: сделав выбор, «душа остается наедине с собой, уединяется от всего мира и созерцает в отверзтых небесах самое Вечную Силу».
Здесь учение Кьеркегора принимает религиозную окраску, так как созерцание «Вечной Силы» - это причащение к Богу, индивидуальная свобода растворяется в Боге. Бог у Кьеркегора гарантирует индивидуальный выбор личности, т.е. гарантирует общезначимость этических поступков отдельной личности.
В противовес гегелевской количественной диалектике Кьеркегор выдвигает свою собственную, субъективную, качественную диалектику. Эта диалектика, по Кьеркегору, должна учитывать лишь качественные предпосылки, которые неисчисляемы, невыразимы, так как являются интимно-личностными переживаниями. К ним прежде всего относится страх. «Страх» - это такое бытие, которое противопоставлено свободе, начальная характеристика бытия, существования. Страх выражает сущность личности, ее свободу перед лицом смерти. Он - интимнейшее переживание и является истинным существованием личности, в противоположность неистинному. Истинное существование личность не может передать никому другому, а неистинное может разделить с другими. Таким образом, качественная диалектика Кьеркегора выявляет иррациональное содержание личности и противопоставляет его рациональному. Основой личности выступает ее иррациональное содержание, которое нельзя мыслить.
Качественная диалектика для Кьеркегора - средство, которое позволяет связать личность с Богом, так как только через отношение к Богу сохраняется личность. Человек проходит на пути к Богу три стадии существования: эстетическую, когда человек живет лишь переживаниями минуты, этическую, когда он живет заботой о будущем, и религиозную, когда он живет ощущением вечности. «Эстетическим началом может назваться то, благодаря чему человек является непосредственно тем, что он есть; этическим же то, благодаря чему он становится тем, чем становится». На эстетической стадии человек в силу отчаяния и неудовлетворенности отказывается от дальнейшего познания и обретения истины своего существования, достигая тем самым цельности и остроты эмоционального наслаждения. Однако на этой стадии еще нет истинного отчаяния. Истинное отчаяние приходит лишь на этической стадии. Это отчаяние приводит человека к религиозной стадии, на которой он осознает религиозное значение своей личности.
Кьеркегор не был известен при жизни и даже несколько десятилетий после смерти. В XX в. с 20-х годов к его творчеству обращается экзистенциализм, а также протестантская диалектическая теология. _Л

Источник: Великие философы: учебный словарь-справочник

КЬЕРКЕГОР Сёрен
(1813–1855) – датский философ и писатель, предшественник философии экзистенциализма . Основные сочинения: «Или – или», «Страх и трепет», «Болезнь к смерти», «Дневник соблазнителя», «Повторение».
В центре внимания К. – проблема смысла индивидуального человеческого существования в мире, утратившем незыблемость. Для решения ее необходимо изменить внешний и внутренний облик философии, превратить ее из философии общих правил в философию исключений. Дневник, переписка, эссе – вот, по мнению К., подходящая форма для философии. Загадка, намек, ирония – методы философствования. Философия не является наукой. Наука абстрагируется от субъекта, это мышление без мыслящего человека. Культ системосозидания, сложившийся прежде всего по отношению к гегелевской системе, безнравствен: такая философия несет гибель индивиду; безумие – обратная сторона рационализма. Философия должна быть экзистенциальной.
Экзистенция – индивидуальное человеческое существование. Основные ее параметры – свобода, возможность выбора, страх и отчаяние. Страх – это отношения человека с миром: страх перед возмездием за содеянное, страх за собственное несовершенство, боязнь греха и ощущение его неизбежности. Отчаяние – это взаимоотношения человека с самим собой, «сомнение личности». Отчаяние – это состояние внутреннего неприятия себя, состояние вины и основа свободного выбора: «Предайся отчаянию, и легкомыслие уже не в состоянии будет довести тебя до того, чтобы ты стал бродить, как не находящий себе покоя дух среди развалин потерянного для него мира; предайся отчаянию, и мир приобретет в твоих глазах прелесть и красоту, твой дух не будет более изнывать в оковах меланхолии и смело воспарит в мир вечной свободы».
К. выделяет три основные формы человеческого существования и три типа личности, соответствующие этим формам. Первая форма человеческого существования – непосредственно-эстетическая. «Эстетик» живет мгновением в погоне за чувственными удовольствиями. Более утонченный эстетик стремится к красоте – иллюзии свободы. Для «эстетика» основным инструментом является ирония: говоря «да», эстетик одновременно говорит «нет». Ироник не выбирает, он не воспринимает реальность всерьез, погружен в настоящее и отрицает прошлое. Образцом иронического мироощущения были для К. идеи романтиков. Ирония для художника – это недовольство достигнутым, превосходство творца над творением. Иронический эстетизм может вести к утрате человеческой индивидуальности: с точки зрения мелькающих перед глазами эпох, народов, человек оказывается затерянным в истории, его существование кажется незначительным. Начинаются бесконечные поиски себя, рефлексия, «меланхолия». Возникает чувство страха, потерянности, несвободы. Мнимая свобода «эстетика» приводит его к отчаянию, он решается на акт выбора, выбирая одну из жизненных возможностей.
Выбрав саму способность отличать добро от зла, человек входит в мир этического, в мир «или – или». Этический человек в известной степени ограничен. Он не стремится к всесторонности, он стремится к добру. Эстетическое развитие личности похоже на развитие растения, человек становится тем, чем его наделила природа. Такое развитие несвободно, у него нет «я», стоящего выше природного многообразия склонностей. Этическое мировоззрение основывается не на том, что могло быть или не быть, но только на том, что должно быть. Для этического человека благодаря выбору возникает чувство вины и раскаяния. Он должен каяться «во всём и за всех, и в своих грехах, и в грехах предков, и всего человечества». Выбрать себя – значит взять ответственность за каждое свое слово и дело. «Этик» даже свою природность, свои задатки, в конечном итоге мир в целом превращает в продукт свободной воли. «Этик» всегда «без вины виноват», его вина непомерна, он отвечает за всё.
Подлинная религиозная вера преодолевает требования нравственности с их всеобщностью. Библейский Авраам («рыцарь веры»), принося в жертву Богу своего сына Исаака, выходит за рамки земной морали. Мораль принимает жертвы только ради общего, нужного людям, всеобщее, абсолютное пугает ее. Однако подлинная уникальность человека, его «неприродность» реализуема только во взаимоотношениях со всеобщим, запредельным миру социального, миру общего. «Единичный индивид в качестве единичного стоит выше всеобщего, и единичный индивид стоит в абсолютном отношении ко всеобщему». Религиозный выбор опасен, он связан с риском. Авраам порывает все связи с миром.
Выбор эстетика несет в себе демоническое начало, нравственный выбор делает человека человеком, выбор религиозный превращает его в сверхчеловека, приближает к Богу. Индивид, «единичный» К. – это не кантовский мыслитель, ищущий «мосты» между миром природы и миром свободы. Отчаяние заставляет его переходить из одного мира в другой, ирония помогает осуществлять эти переходы. Уникальность человека – в его неуловимости, постоянных переходах. Человека нельзя «обнаружить», он, как К., скрывается под псевдонимами, это не «вещь в себе», открытая нравственно вооруженному разуму.

Источник: Краткий философский словарь.

Кьеркегор, Сёрен (1813-1855)

датский философ и писатель. Творчество К., укорененное в интимно-личностных переживаниях и рефлексии самонаблюдения, неразрывно связано с его личной жизнью, к наиболее существенным моментам которой относится: суровое христианское воспитание, проходившее под определяющим влиянием отца, по воле которого К. стал студентом теологического факультета, сочетая занятия с увлечением эстетикой и богемным образом жизни; разрыв с невестой, ставший поворотным событием в жизни К., после которого вскоре и начался новый этап в его жизни - творческое затворничество, а также предпринятая им в последние годы жизни страстная полемика с официальной церковью, за которой К. не признавал какой-либо причастности к истинному христианству. К. отличался поразительной работоспособностью (почти все основные произведения: "Или-Или", "Страх и трепет", "Повторение", "Философские крохи", "Понятие страха", "Этапы жизненного пути", "Заключительное ненаучное послесловие к философским крохам" - были опубликованы им за четыре года, с 1843 по 1846; в 1849 вышла в свет "Болезнь к смерти") и литературной плодовитостью (один только "Дневник" К. занял 14 печатных томов). Свои труды (исключая "Назидательные речи", носившие характер религиозных проповедей) К. публиковал под различным псевдонимами, созвучными идее произведения. Определенное влияние на мировоззрение К. оказал романтизм (магистерская диссертация К. была посвящена понятию иронии). Прояснение собственных философских позиций осуществлялось К. в русле критики философского рационализма Гегеля. К. подверг критике основополагающий принцип гегелевской философии о тождестве мышления и бытия, указав на его тавтологичность и противопоставив ему существование (existenz) как то, что как раз и разделяет мышление и бытие. Постулируя экзистенциальный характер истины, К. исключает ее из сферы научного знания с его принципами объективности и систематичности. Объективное мышление ввиду его абстрактности и общезначимости не затрагивает существующей субъективности, в которой, по убеждению К., и обретается истина. Философская система, которая может быть построена только с точки зрения вечности, предполагает исключение "истинно конкретного", единичного человеческого существования, чьим определяющим условием является "временность". Полагая в качестве исходного пункта философии не вневременное всеобщее, но саму экзистенцию, К. вместе с тем отрицает способность логического мышления понять ее, что обусловлено разными планами бытия логического и экзистенциального: а именно возможностью и действительностью (соответственно). При этом решающую роль, по мнению К., играет несовместимость логики и диалектики, что проявляется, прежде всего, в неспособности логики выразить движение, становление. Понимая экзистенцию как нечто по самому существу своему диалектическое, К. противопоставляет гегелевской диалектике как логике бытия и мышления (К. называет ее "количественной") экзистенциальную диалектику ("качественную", по его определению). В последней, "прыжок" - как переход в новое качество - необъясним ("количество" не может быть предпосылкой "качества", а противоречия непримиримы, ибо "снятие принципа противоречия для существующего означает, что он сам должен перестать существовать"). Диалектический аспект проблемы, говорит К., требует мышления иного рода, нежели мышление абстрактное, чистое от собственного существования мыслителя, а именно мышления-страсти, способного на удерживание качественной диалектики существования и предполагающего бесконечный интерес существующего индивидуума к своей экзистенции. Взяв за критерий энергию отношения человека к Богу, К. выделяет три стадии существования: эстетическую, этическую и религиозную. "Эстетический" человек, в своем стремлении к наслаждению ориентированный на внешнее, не является у К. собственно личностью, имеющей свой центр в самой себе, - что выступает необходимой предпосылкой богоотношения. Подлинное существование носит этическо-личностный характер. При этом личность как конкретное выступает у К. условием осуществления этического как общего, т.е. имеет этическое (долг) не вне себя, а в самой себе. Этическое содержание существования концентрируется у К. в понятии выбора. К. интересует только абсолютный выбор, который, будучи осуществлением свободы, (признаваемой им исключительно в сфере "внутреннего" (InnerlichKeit), означает выбор человеком не "того или другого", но самого себя в своем вечном значении, т.е. грешным, виновным и раскаивающимся перед Богом. Средоточием третьей, религиозной, стадии является у К. мгновение прыжка веры, которое открывает истинный смысл существования, состоящий в абсолютном отношении к Богу, т.е. парадоксальном соприкосновении временного и вечного, - что, в свою очередь, является экзистенциальным повторением абсолютного Парадокса: существующего (= временного) вечного, когда Бог существовал в образе человека. Как высшая страсть вера осуществляется, согласно К., вопреки разуму и этическому, утверждая себя через абсурд. Подчеркивая личный характер богоотношения, К. отвергает опосредованную связь с Богом, признавая абсолютную невыразимость опыта веры, - выступая тем самым преемником той линии в интерпретации христианства, которая идет от посланий апостола Павла, через философию Тертуллиана, Августина, средневековой мистики и Паскаля к знаменитому "Sola fide" - "только верой" (спасется человек) - Лютера. Всякий экзистенциальный опыт обретает у К. подлинный смысл и относится к сфере истинного существования постольку, поскольку содействует осознанию человеком религиозного значения своей личности (в противоположность существованию неистинному, связанному с рассеиванием субъективности и, следовательно, уводящему от Бога). Особое внимание при этом К. уделяет страху, связанному с переживанием личностью своего существования как бытия "лицом к смерти", а также отчаянию как "исходной точке для достижения абсолютного". Существование, согласно К., требует постоянного духовного напряжения и страдания (в особенности на религиозной стадии). Основные экзистенциальные понятия, призванные описать непознаваемую и немыслимую в своей тайне экзистенцию, не выводятся последовательно одно из другого, но взаимообусловлены таким образом, что каждое понятие уже содержит в себе все остальные. Широкую известность философия К. получила только в 20 в., оказавшись созвучной и устремлениям протестантской неоортодоксии, и исканиям зарождающегося экзистенциализма. Заострение нравственных и религиозных проблем человеческого существования сближает философию К. с творчеством Достоевского. Иррационалистический пафос философии К., отказ разуму в познании "последних истин" бытия, открывающихся во "внезапности загадочного", совпадает с духом и основной идеей творчества Шестова.
Т.В. Щитцова

Источник: Новейший философский словарь

Серен Кьеркегор (1813-1855)

Датский философ Серен Кьеркегор (иногда пишут: Киркегор — Kierkegaard) в нашем веке стал одним из наиболее издаваемых авторов. Многотомные собрания его сочинений выходят в ряде стран. Изучение его философии входит в учебные курсы большинства философских факультетов. Между тем при жизни он еще более, чем Шопенгауэр, испытал все тяготы отчуждения от своей эпохи, от соотечественников и современников.
Родился Серен Кьеркегор в Копенгагене. Отец Серена, Михаэль Кьеркегор считал, что над его семьей тяготеет рок — в детстве, отданный родителями в пастухи, он как-то в порыве отчаяния проклял Бога. И действительно, из семерых его детей пятеро умерли, что ставший богобоязненным М. Кьеркегор воспринял как Божье наказание. И хотя дела в семье коммерсанта М. Кьеркегора шли неплохо, духовно-психологическая атмосфера всегда оставалась тяжелой, с чем некоторые комментаторы учения С. Кьеркегора связывали особенности его личности и характер его философии. Серен рос болезненным, впечатлительным, но исключительно одаренным ребенком. В 1830 г., с успехом окончив школу, он поступил на теологический факультет Копенгагенского университета. В выборе факультета, вероятно, прежде всего сказалось влияние семьи. Занимаясь в университете теологией, Кьеркегор приобрел незаурядные познания также и в философии. Будучи художественно одаренной натурой, он увлекался эстетикой, театром, литературой. Получив в 1838 г. диплом теологического факультета, Кьеркегор мог стать пастором или теологом. Но церковная карьера не привлекала его, хотя вопрос о Боге, критическое отношение к ортодоксальным религиозным верованиям, институтам на всю жизнь стали предметом его глубоких и болезненных переживаний.
В 1839 г. Серен познакомился с Региной Ольсен; состоялась помолвка, но через год Кьеркегор отказался от женитьбы, что усилило чувство вины, тревоги, разлада с миром. (Этой личной трагедии, ее причинам и последствиям в литературе о Кьеркегоре — например, у Льва Шестова — также уделено немалое влияние.) Кьеркегор уехал, а скорее, убежал из Копенгагена в Берлин, где в университете он посещал лекции по философии, в особенности знаменитые лекции старого Шеллинга (которые в начале 40-х годов слушали и горячо обсуждали, разумеется, с разных позиций, Фридрих Энгельс, Иван Киреевский и другие впоследствии знаменитые философы). Не лишено основания предположение, что враждебность к философии Гегеля — в ту эпоху, еще отмеченную высоким авторитетом великого философа и его школы, — Кьеркегор перенял у Шеллинга. Большое влияние на формирование взглядов Кьеркегора оказали немецкие романтики. Вслед за ними Кьеркегор поставил в центр философствования метод иронии. Ей была посвящена его магистерская диссертация "О понятии и иронии" (1841).
В 1842 г. Серен возвратился в Копенгаген. Этот город в то время был своего рода большой деревней, где все знали друг друга, где глубокое влияние имела религиозная община и устанавливаемые ею жизненные правила и ценности. Молодой Кьеркегор, привлекший внимание уже разрывом с Региной Ольсен, оказался объектом постоянных осуждений, насмешек. Он вел замкнутый образ жизни, много и, как потом оказалось, плодотворно работал: произведения, созданные им менее чем за десятилетие короткой и поистине трагической жизни, прославили Данию, вошли в золотой фонд мировой культуры. Но копенгагенцы, за редчайшими исключениями, вряд ли догадывались об одаренности и о будущей славе своего соотечественника. Газета "Корсар", падкая до сенсаций, постоянно издевалась над Кьеркегором. А он вступил в открытый спор и с газетой и с религиозной общиной Копенгагена, стал издавать журнал "Мгновение". Самый большой скандал разгорелся, когда умер епископ Мюнстер и когда скорбь о его кончине переросла в печати в неумеренные прославления покойного. Кьеркегор возразил против этого и был прямо-таки оплеван копенгагенцами. 11 ноября 1855 г. Серен упал на улице и скоропостижно скончался от полного истощения всех физических и духовных сил.
Начав как автор в 1843 г. — книгами, теперь знаменитыми: "Entweder - Oder" (у нас переводят: "Или — или"), "Страх и трепет" -Кьеркегор каждый год писал одно, а то и два-три сочинения (1844 г. — "Философские крохи", "Понятие страха", 1845г. — "Этапы жизненного пути", "Заключительное ненаучное послесловие к философским крохам´, 1843-1847 гг.— "Назидательные речи", 1847г. — "Жизнь и власть любви", 1848г. — "Христианские речи", 1849г. — "Болезнь к смерти", 1850г. — "Упражнение в христианстве", 1851 г. — "Рекомендовано для самопроверки современности"). Кьеркегор также всю жизнь вел дневниковые записи, которые оказались столь интересными с литературной, философской и экзистенциальной точек зрения, что были впоследствии изданы, составив половину из многотомного собрания сочинений выдающегося мыслителя и писателя".
Чтобы понять непопулярность Кьеркегора при жизни и его славу в XX в., надо прежде всего принять в расчет специфику его произведений. Они мало чем напоминают типичные для нового времени абстрактные и построенные по меркам научности философские трактаты. В их центре — не некоторое заботливо отвлекаемое от личности и переживаний философа "объективное содержание". Напротив, Кьеркегор концентрировал внимание на том, что происходит в недрах человеческой личности, причем личностный мир самого философа, его наполненная страданиями жизнь оказалась призмой, сквозь которую он стремился рассматривать все происходящее в окружающем мире. Экзистенциалист Лев Шестов в работе "Умозрение и откровение" напоминал, что свою философию Кьеркегор называл экзистенциальной, — что значило: он мыслил, чтобы жить, а не жил, чтобы мыслить. Это название — "экзистенциальная философия" — потом привилось и стало прилагаться к учениям мыслителей, которые часто упоминали Кьеркегора среди своих предшественников. Категории жизни, страха, смерти, выбора, вины, которые как бы стояли на обочине классической философии, Кьеркегор одним из первых расположил в самом центре философствования, чем также предвосхитил некоторые экзистенциалистско-персоналистские учения XX в. Он проложил им путь и тем, что снова привлек интерес и внимание к сложному художественно-философскому жанру, в каком написано большинство его произведений. Но, может быть, самый большой вклад Кьеркегора в развитие философии, в преобразование культуры состоял в необычном для 40-х годов XIX в. решительном размежевании с классическими философскими традициями нового времени.
Критика времени, эпохи сближает Кьеркегора с Шопенгауэром и предвосхищает критику Ницше в том отношении, что становится первой из идейных форм, по существу задавшей критерии типичной для конца XIX в. и для XX в. "философии кризиса". Кьеркегор недоволен и консервативным традиционализмом, и революционизмом, и реформизмом за то, что они все превратили в политику, а политику сделали поприщем политиканов и их сделок. Революцию 1848 г. он расценил как "катастрофу", "историческую конвульсию", правильно определив тогдашнее революционное потрясение не как единичный акт, а как состояние, грозящее стать перманентным. История, предостерегал Кьеркегор, начинает погружаться в кровавую тьму. Единственный выход — обратиться к вечности, к духовно-нравственному и его проблемам. Но, казалось бы, философия во все времена, а особенно в эпоху, современную Кьеркегору, постоянно твердила о бесконечном и вечном, об абсолютах и духовности. С еще большим рвением это делала религия. Но в том-то и состояло основное обвинение Кьеркегора в адрес своей эпохи, что, с его точки зрения, эти традиционные "абсолютистские" воззрения в наибольшей степени ответственны за кризисное, распадающееся время, за катастрофы истории.
Каждое время, рассуждал Кьеркегор, обладает какой-то внутренней безнравственностью. Главную безнравственность своей эпохи Кьеркегор видел в том, что индивидууму рекомендовалось отрешиться от себя, отдаться во власть чего-то внешнего (общества, класса, церкви, духа и т. д.) и делать это с энтузиазмом и радостью. Духовным феноменом, концентрированно воплотившим эту безнравственность эпохи, Кьеркегор считал как раз абсолютистскую философию Гегеля и его верных последователей. В философско-теоретическом отношении он отверг как бы возведенные Гегелем в степень типичные болезни философии. Это прежде всего "панфилософизм", согласно которому философия считается венцом, высшей мудростью культуры, выражением объективного разума и разумности истории. Между тем обычному человеку с его тревогами и бедами нечего ждать от философии, которая "внимает гармонии примирения". И никто иной как Гегель создал почти религиозный культ философии в культуре.
С панфилософизмом, продолжает свою критику Кьеркегор, тесно связан "панрационализм", в том числе и в форме "панлогизма". С позиций этих воззрений главное в философии и, соответственно, в культуре есть отстаивание универсальных прав, полномочий и возможностей разума и тех философских дисциплин (например, логики), которые занимаются проецированием разума в действительность, самопознанием разума и доведением его до разума практического, т.е. законодательствующего в социально-нравственной области. И опять-таки Гегель объявлен главным пророком пагубной "религии разума". Не менее резкая критика достается на долю восхваления науки и научности, идеалов объективизма, системности и т.д. Кьеркегоровская критика собирается в главном пункте обвинения: тяготея к якобы абсолютному, объективному, превращая реального человека в познающую логическую машину, философия становится не просто бесполезной, но сугубо вредной для человека со всеми его жизненными тревогами и страстями.
А ведь в "повороте к человеку" классическая мысль нового времени как будто бы усматривала свою главную заслугу и функцию. Но многословная философия обычно молчалива, когда к ней повернуто человеческое сердце. "...Я предъявляю к философии вполне законные требования — что делать человеку? Как жить? ...Молчание философии является в данном случае уничтожающим доводом против нее самой".
Правда, философия прошлого много рассуждала о человеческом Я и подчас ставила его в центр мира и философствования. Однако коренной недостаток субъективизма, индивидуализма, трансцендентализма философии прошлого Кьеркегор усматривал в том, что в них всегда шла речь о "неподлинном" — сконструированном, далеком от жизни философском Я. Между тем новая философия, о начале которой возвещает Кьеркегор, обязана так поставить и решить проблемы Я и мира, чтобы самоопределение человека не ограничивалось областью рационально познанного и познаваемого, укладываемого в формулы науки и логики. Я как центр философии — это живой реальный человек и то, что для него в жизни главное: страх, преодоление страха и греховности, бытие, выбор, смерть. Если речь и пойдет об истине, то это должна быть такая истина, ради которой человек готов жить и умереть.

Источник: История философии: Запад-Россия-Восток (книга третья. Философия XIX — XX в.)

Кьеркегор, Сёрен

5 мая 1813, Копенгаген — 11 ноября 1855, там же) — датский философ, протестантский теолог и писатель. Закончил теологический факультет Копенгагенского университета (1840). В 1841 получил степень магистра, защитив диссертацию «О понятии иронии», посвященную древнегреческим и романтическим концепциям иронии. Принято выделять пять частично перекрывающихся этапов творчества Кьеркегора: 1838—41 («Из записок еще живущего», 1838; «О понятии иронии», 1841); 1842—46 («Поучительные речи», 1842; произведения, опубликованные под псевдонимами: «Или — или», 1843; «Страхи трепет», 1843; «Повторение», 1843; «Философские крохи», 1844; «Понятие страха», 1844; «Стадии на жизненном пути», 1845; «Заключительное ненаучное послесловие», 1846); газетная полемика 1845—46 в «Корсаре» вместе с П. Меллером и М. Гольдшмидтом; 1847—50 («Дело любви», 1847; «Христианские речи», 1848: «Болезнь к смерти», 1849; «Введение в христианство», 1850); 1851—55—период молчания вплоть до «церковной полемики» последнего года, когда Кьеркегор публикует в газете «Мгновение» антиклерикальные проповеди. Творчество Кьеркегора развивалось в полемике с пиетизмом и романтической теологией (Новалис, Шлейермахер) с их поиском «нового христианства», с одной стороны, и с философией абсолютного идеализма Гегеля — с другой. Свою деятельность он рассматривал как отстаивание чистоты «христианства как такового» (Christentum) в отличие от «существующего христианства» (Christenheit). Поэтому и теологию Лютера, и пиетизм, и романтизм Шлейермахера, и идеализм Гегеля Кьеркегор помещал в один исторический ряд нараставшего искажения первоначального христианства. Если основой его неприятия романтического взгляда на христианство стали принципы либерализма (естественность религиозной веры, скептическое отношение к догматике, умиление коллективным духом христианской общины), то в случае с Гегелем речь шла о критике «имманентности Бога», сближения Его с «абсолютной идеей» как высшего проявления тождества бытия и мышления. Защищая принципы трансцендентности и непостижимости божественного начала, Кьеркегор приходит к мысли о необходимости вернуться к библейской религиозности и твердым формулам христианских догматов. Это был, по определению Л. Шестова, и «безумный порыв от бога философов к Богу Авраама, Богу Исаака, Богу Иакова». Однако подобное возвращение не могло не принять в расчет как лютеранскую теологическую традицию, так и накопленный философией опыт ее осмысления. Восстановление Christentum Кьеркегор видел в преодолении теологического рационализма Гегеля: он связывает его как раз с теми формами человеческого духа, которые оказались вынесенными за скобки в гегелевской философии религии. В итоге он формулирует экзистенциалистский вариант христианской религиозности. Экзистенция — это не более чем аббревиатура для выражения всей полноты человеческого существования, которое каждый глубоко переживает, но которое не поддается объективному познанию: экзистенция лишь фиксирует открытость человеку его собственного бытия.
Центральное место в обширном наследии Кьеркегора занимает учение о трех стадиях человеческого существования, впервые выдвинутое в «Или — или». Оно не раз уточнялось и дополнялось, пока не получило логического завершения в его капитальном труде — «Заключительном ненаучном послесловии к «Философским крохам». Здесь его первоначальный поэтически-психологический вариант («Или — или») обрел форму экзистенциальной диалектики. Но между ними была еще и религиозно-психологическая интерпретация, развернутая на страницах нескольких книг: «Страх и трепет», «Понятие страха» и — особенно подробно — «Болезнь к смерти». Здесь для Кьеркегора исходной точкой анализа (не всегда однозначно проявленной, чаще искусно замаскированной) оказывается догмат о первородном грехе: человеческая жизнь определяется как неизбежное отчаяние — осознанное или скрытое. Тотальность отчаяния — это лишь следствие тотальности греховной природы человека («никто не свободен от отчаяния»). Но одновременно отчаяние расценивается и как единственная возможность прорыва к Богу.
Трем типам человеческого существования — эстетическому, этическому и религиозному — соответствуют и разные типы отчаяния. В первом случае речь идет об «отчаянии возможного», когда возможности, а не заступившая их место фактичность обладают «эстетической» значимостью. Такой человек в воображении подменяет свое действительное Я другим, желая избавиться от собственного Я и обрести вместо него некое другое Я, обладающее каким-либо преимуществом: красотой, умом, силой, удачливостью, талантом. «В ожидании этого он совершает, так сказать, лишь краткие визиты к своему Я, желая удостовериться, не произошли ли уже перемены» (Болезнь к смерти. — В кн.: Кьеркегор С. Страх и трепет. М., 1993, с. 289). Отчаянное желание не быть самим собой приводит к ситуации, когда, собственно, спасать просто нечего. Я при этом неизбежно «рассыпается в песок мгновений»: разрозненные «вспышки» эстетически значимого существования лишены последовательности и единства, они случайны и ничем не скреплены друг с другом: вместо определенности Я здесь наличествуют так и не состоявшиеся миражи воображения. Качественно новую и более высокую ступень развития индивида представляет «отчаяние-вызов», или «мужественное отчаяние», которое Кьеркегор относит к сфере уже собственно нравственного желания быть самим собой, добиться «непрерывности» Я. Тем, что не дает этическому Я рассыпаться на отдельные, разрозненные моменты, является моральная ответственность: здесь Я — уже не то, что случается с индивидом в силу тех или иных жизненных обстоятельств, но результат его свободного выбора и потому принадлежащая ему реальность. Прошлое, напр., принадлежащее конкретному индивиду, не становится для него «прошедшим»: моральная ответственность, взятая им на себя, связывает его поведение в одну конкретную определенность, которая именуется личностью. И все же именно «отчаяние-вызов» квалифицируется в «Болезни к смерти» как «самое насыщенное и сгущенное из всех». Объяснение этому Кьеркегор находит прежде всего в самонадеянности «этика», возомнившего, будто его собственных — человеческих — сил достаточно для воплощения добра. Полагаясь только на свои способности и честолюбивое упорство в созидании собственного Я, человек не хочет знать о вечности и задаче «возвыситься до Бога».
Обосновывая в «Болезни к смерти» «истинную формулу отчаяния», Кьеркегор отвергает любые формы лишь внешнего, «наружного» проявления морали. Но и наличие этической рефлексии также недостаточно, ибо она есть не более чем приближение к истинной духовности. Необходимо абсолютное отчаяние, оставляющее человека наедине не с миром и не с собственным Я, но с Богом. Такая степень отчаяния может быть достигнута благодаря открытию богооставленности мира и самого себя, или — что то же самое — абсолютной свободы. Т. о., истинная вера не является прямым результатом усвоения религиозных догм и церковных установлений — она возможна исключительно благодаря свободному и ответственному выбору в ситуации экзистенциального отчаяния. Онтологическая свобода человека психологически выражается в страхе: Кьеркегор определял явяенность нам первородного греха нашей временностью, смертью. Поэтому страх здесь — это и осознание человеком своего бессилия преодолеть смерть, и риск неправильно распорядиться предоставленной свободой. Интерес к анализу психологического не является для Кьеркегора самоцелью: даже в его т. н. «психологических» работах исследование негативных состояний человеческой души (страх, отчаяние, тревога) важно лишь в той мере, в какой в них способна нравственно проявиться свобода. Проявиться же нравственно она может только негативно по отношению к психологическому, т. е. в соответствии с Божественным словом и Божественной благодатью. Ведь любой, даже вполне самобытный психологический феномен принадлежит сущему и потому оказывается очередной ловушкой.
Описывая механизм возникновения веры, Кьеркегор возвращается к ветхозаветным текстам. В «Страхе и трепете» на конкретном примере истории Авраама он показывает принципиальное отличие религиозного героя, каким является Авраам, от всех других форм героизма — романтического, демонического или трагического. Авраам, этот «рыцарь веры» -- образец прежде всего бесконечного смирения, что составляет необходимую предпосылку и истинно религиозной веры, и христианского героизма. В действительности же героическое здесь просто неуместно, ибо речь идет об отношении человека к Богу. Объяснение трагического одиночества Авраама состоит в том, что он отрекается от Исаака не перед людьми или перед самим собой, но перед Богом. «Движение веры» оказывается не чем иным, как подчинением божественной любви; при этом уже не остается ничего человеческого, т. к. Богу нужна его любовь целиком, без остатка; Бог требует и забирает от человека максимум его «человечности». Однако мужество, необходимое Аврааму, чтобы противостоять человеческому пониманию любви и долга, нисколько не иссушает его отеческой привязанности к сыну (иначе какая же это была жертва, не будь Исаак столь дорог Аврааму); страх потерять любимого сына должен быть уравновешен рискованной верой во всемогущество Бога.
Считая, что в эпоху кризиса христианских ценностей прямая форма их утверждения оказывается малоэффективной (вера уступает место знанию, выбор пути — безответственности), Кьеркегор предпочитает т. н. косвенный способ экзистенциальной коммуникации, включающий использование псевдонимов, иронию, юмор, фрагментарность и несистематичность изложения. Все эти приемы Кьеркегор унаследовал от романтиков, однако ему чуждо романтическое стремление к субъективной раскованности и психологизму (свой «внутренний» авторский опыт он оставляет для «Дневника»). Косвенное сообщение дает как автору, так и читателю равную возможность оставаться «единичным индивидом». Тексты Кьеркегора предполагают, что читатель должен пройти собственный путь к Богу, что он «совершенно таким же образом должен стать единичным, а значит, он и не нуждается ни в каких указаниях пути, в особенности от того, кто насильно их навязывает. И здесь также многое спрыгивают с этой тропы, многие не могут выдержать мученичества непостижимости, выбирая вместо этого весьма удобное мирское восхищение умелостью. Истинный рыцарь веры — это свидетель и никогда — учитель» (там же, с. 76). В целом «косвенная» форма изложения переключает внимание читателя, ожидающего найти готовую истину, на процесс ее самостоятельного поиска. В поздний период творчества Кьеркегор основательно исправляет тезис Лютера о полной и совершенной явленности Христа в Его слове и таинствах. В «Упражнениях в христианстве» он рассматривает крест Христа как знак Его неузнаваемости, его «инкогнито»: воплощенность Бога в откровении относительна, ибо опосредована человеческой природой Сына.
Широкую известность философия Кьеркегора получила лишь в 1910-е гг., когда к ней обратилась сначала диалектическая теология, а затем экзистенциализм. Соч.: Samlede vzerker, Bd 1-20. Kobenhavn, 1962-64; Papircr, Bd 116. Kobenhavn, 1968—78;врус. пер.: Наслаждение и долг. СПб., 1894; Страх и трепет. М.,1993,1998.
Лит.: Шестов Л. Киркегор и экзистенциальная философия. Париж, 1939; M., 1992; Гаиденко П. Трагедия эстетизма. Опыт характеристики миросозерцания Серена Киркегора. М., 1970; Быхоескчи Б. Э. Кьеркегор. М., 1972; Исаев С. А. Теология смерти. Очерки протестантского модернизма. М., 1991; Мир Кьеркегора, сб. статей. М., 1994; Wahl]. Etudes kierkegaardiennes. P., 1949; Am W. Kierkegaard und der deutsche Idealismus. Tub., 1956; Grimault M. Kierkegaard par lui-meme. P., 1962; Lowrie W., Kierkegaard, v. 1-2. N. Y„ 1962; Price G. The Narrow Pass. N. Y., 1963; Adorno Th. W. Kierkegaard. Konstruktion des Asthetischen. Fr./M., 1966; Brikschmidt E. Seren Kierkegaard und Karl Barth. Neukirchen-VIuyn, 1971; Barth K. Die protestantische Theologie im 19. Jahrhunden, Bd 2. Hamb., 1975; KorffF. W. Der komische Kierkegaard. Stuttg., 1982; Die Rezeption Soren Kierkegaards in der deutschen und danischen Philosophie und Theologie. Cph Munch., 1983.
С. А. Исаев

Источник: Новая философская энциклопедия

Кьеркегор, Сёрен

(5 мая 1813 – 11 нояб. 1855) – датский теолог и философ-идеалист, предшественник совр. экзистенциализма. Подчеркнуто личная окраска философии К. делает важными для ее понимания нек-рые черты биографии К. Особенно характерны: архаически-суровая религ. атмосфера родительского дома (отец К. считал себя проклятым за совершенное в детстве богохульство и передал ощущение мистич. виновности детям), чрезвычайно замкнутая жизнь (особенно после разрыва с невестой в 1841), наполненная только интенсивной лит. работой, а под конец жизни – бурной полемикой с официальными теологич. кругами. Свои труды К. публиковал под различными псевдонимами, маскируя свое авторство и стремясь к "косвенной связи с публикой". В целом К., как впоследствии Ницше, представляет собой психологич. тип философа, в сознательном аскетич. одиночестве культивирующего свои возможности эмоционального переживания проблематики эпохи и виртуозной рефлексии самонаблюдения. Стиль философствования К. полемически противостоит традиц. рационалистич. умозрению. Это сказывается уже в форме изложения, исключающей систематичность. Исходя из сознательной установки на субъективизм ("истина – в субъективности"), К. не избегал противоречий в своих высказываниях (что чисто технически связано с системой различных псевдонимов). Формализирующая абстракция как метод объявляется у К. извращением интимной реальности существующего; онтологич. конструкции уступают место у К. этико-психологич. проблематике. С. Аверинцев. Москва. Филос. воззрения К. сложились под влиянием нем. романтизма, а также – антирационалистич. реакции на гегелевскую философию (Шопенгауэр, Шеллинг); определ. след в мировоззрении К. оставила религ.-филос. концепция Баадера. Нем. романтики импонировали К. своим субъективизмом, стремлением усмотреть в субъективном переживании изолированного индивида "внутр. бесконечность". Особое значение К. придавал романтич. концепции иронии, религ.-филос. истолкованию к-рой (в духе протестантизма) он посвятил свою магистерскую дисс. "О понятии иронии" ("Om begrebet ironi med stadigt Hensyn til Socrates", 1841). С позиций, близких к романтическим, К. резко критиковал Гегеля за "объективизм", т.е. стремление понять индивида как момент в исторически-конкретной системе объективного духа. Эту т. зр. К. считал "сверхличной", отдающей личность во власть "анонимного" господства истории и, следовательно, исключающей самостоятельность и свободу личности, снимающей с нее ответственность за происходящее, лишающей ее возможности этически отнестись к действительности и к самой себе, т.е. деморализующей личность. К. видел свою задачу в том, чтобы противопоставить гегелевской "сверхличной" концепции такое понимание личности, к-рое основывалось бы на абс. свободе индивидуального выбора. В поисках этой абс. свободы К. должен был все больше и больше очищать личность от всех и всяких объективных детерминаций. Он считал, что только в "безусловной независимости" от природных связей, обществ. влияний и отношений к др. людям – словом, от всего внешне существующего человек может обрести "абсолютность" своего индивидуального этич. решения (выбора) и сохранить себя как личность, способную принять ответственность за самое себя. Только такая отд. личность способна достичь подлинного, "этически-личностного" существования, т.е. экзистенции. Логически неизбежным результатом подобного очищения личности от всего "неличностного" могло быть только углубление романтич. субъективизма до иррационализма и мистицизма. Стремясь определить исходные понятия своего филос. построения – "свобода", "личность", "выбор", "решение" и пр. – безотносительно к их реальному обществ. содержанию, К. подверг их предельной мистификации. Так, свободу К. рассматривает только в этич. аспекте – как свободу определения позиции по отношению к действительности, как свободу решения дилеммы "иди – или", как свободу "выбора". Причем, в данном случае К. интересует не содержание "выбора", не "действительность выбранного, но лишь действительность акта выбора" (Киркегор Серен, Наслаждение и долг, СПБ, 1894, с, 247). Этому акту выбора, взятому в абс. обособленности от всякого содержания, К. придает метафизич. значение: в минуту этого – "истинного" – выбора "...душа остается наедине сама с собой, уединяется от всего мира и созерцает в отверзтых небесах самое Вечную Силу" (там же). В этом пункте этич. содержание акта "абсолютного выбора" раскрывается как религ. и мистическое. "...Духовное крещение воли человека в купели этики" (там же, с. 238) оказывается его (человека) вступлением "...в непосредственную связь с Вечной Силой, проникающей все и вся" (там же, с. 235), нек-рым способом "причащения" к этой божеств. "Силе" – с тем, чтобы в этом "причастии" обрести личность. В конце концов личность находит себя в боге – в созерцании "Вечной Силы". Т.о., абсолютность индивидуальной свободы теряется у К. в "абсолютности" бога. Тезис об абсолютной свободе индивида противоречил постулату об абсолютности бога. В то же время К. не мог отказаться от этого постулата, ибо это единственное, что позволяло ему избежать этического солипсизма в ходе развития постулата об абсолютности индивидуального этич. решения (выбора): бог должен был гарантировать общезначимость этич. содержания личности и ее – уникальных! – интимно-личностных акций. К. выступил с попыткой противопоставить гегелевской – объективной и "количественной", согласно К., диалектике – принципиально иную – субъективную и "качественную" – диалектику. Эту "качественную" диалектику (или "диалектику существования", "экзистенц-диалектику") К. рассматривал как корректив к гегелевской, как корректирующее преобразование нем. идеализма. В противоположность гегелевской, "качественная" диалектика должна исходить не из объективных и исчисляемых (т.е. – по К. – "количественных") предпосылок, но из предпосылок, принципиально "необъективируемых" (и, следовательно, неопределяемых, неисчисляемых, словом – чисто "качественных"). К ним К. относит те из "интимно-личностных" переживаний, к-рые, по его мнению, не поддаются никакой объективации и потому невыразимы и неизреченны. Это, прежде всего, переживание "страха". "Страх" выступает у К. в качестве бытия, противопоставленного личной "ничем не обоснованной" свободе; он выступает как изнач. характеристика человеч. бытия (существования) в противоположность небытию; это – интимнейшее выражение свободы человека в вопросе о том, "быть или не быть?". "Страх", выражающий бытие личности "перед лицом смерти", и то уникальное интимнейшее переживание, к-рое личность не может передать никому другому, относится, по К., к сфере истинного существования личности в противоположность неистинному, к-рое она всегда может разделить с другими ["О понятии страха" – "Begrebet angest", 1844 ]. "Качественная" диалектика "страха" и других родственных ему экзистенциальных категорий, внутренне противопоставленная гегелевской, определяет методологическое строение работ К. Суть "качественной" диалектики К. – противопоставление некоего "иррационального" содержания личности рациональному; иррац. "экзистенция" – "существование", к-рое "нельзя мыслить", – рассматривается как истинная основа человеч. личности, ее "качественная" диалектика. В противоположность "количественной" диалектике, к-рая выступает в качестве инструмента науч. познания, "качественная" диалектика оказывается средством сохранить отношение к богу, ибо только там, где существует отношение к богу, сохраняется личность. На пути к богу человек, согласно К., проходит три стадии познания своего существования: эстетическую, этическую и религиозную. "Эстетический" человек живет переживаниями минуты, "этический" – заботой о будущем, "религиозный" – ощущением вечности. "...Эстетическим началом, – по К., – может назваться то, благодаря чему человек является непосредственно тем, что он есть, этическим же то, благодаря чему он становится тем, чем становится" ("Наслаждение и долг", с. 249). Четкое противопоставление первой и третьей стадий отделяет К. от романтиков, часто отождествлявщих принцип религии и принцип искусства. Острый интерес К. к психологии эстетич. имморализма (в эпоху К. еще воспринимавшегося как отдаленная возможность) во многом предвосхищает эстетизм, 2-й пол. 19 в., аналитико-критич. окрашенность этого интереса – критику "декаданса" у Ницше. Эстетически живущий индивид, по К., достигает цельности и остроты эмоционального наслаждения отказом от дальнейшего познания и обретения "истины" своего существования ("поэт – дитя вечности, но лишен залога вечности"); этот отказ – источник неудовлетворенности и "отчаяния", к-рое и составляет экзистенциальную основу эстетич. стадии. Однако это – неистинное отчаяние. "Истинное отчаяние" наступает на этической стадии, это – "...душевный акт, требующий серьезного напряжения и сосредоточения всех сил души" (там же, с. 286); это отчаяние К. полемически противопоставляет философскому (картезианскому или гегелевскому) сомнению: "сомнение – отчаяние мысли; отчаяние – сомнение личности" (там же, с. 290); "сомнение дробится в преходящих различиях, отчаяние же абсолютно" (там же, с. 292). Абсолютное отчаяние приводит человека к осознанию религиозного значения своей личности, т.е. возводит на религ. стадию существования; другого пути к богу, по К., нет (об этом см. Existenz im Glauben, 2 Aufl., 1956). Ю. Давыдов. Москва. К. настаивает на радикальном парадоксализме и алогичности религ. переживания, высмеивая все попытки рационализации веры в гегелевской философии или в практике либерального протестантского богословия. В интерпретации христианства К. продолжает линию, идущую от посланий апостола Павла через философию Тертуллиана, Августина, средневековой мистики к пессимизму Паскаля. К. остро ощущал антиэвдемонизм христианства, несовместимый с реалиями бурж. цивилизации, и критиковал Реформацию за то, что она, отменив средневековый аскетизм, "облегчила жизнь". Лютеранство, исторически возникшее из отталкивания от догматич. рационализма схоластики, воспринималось К. как дальнейшая рационализация религии, т.е. как ее деградация (хотя в действительности стиль религиозности К. в своих осн. чертах всецело определен лютеранской традицией религ. индивидуализма). Лютеровской формуле "(оправдание) единой верой" К. противопоставлял тезис о реальности христианства лишь для избранных, к-рые смогут реализовать свою экзистенциальную свободу и достичь третьей, религ. стадии существования (что неминуемо приведет их к конфликту с обществ. рутиной). При жизни К. и в ближайшие десятилетия после его смерти философия К. оставалась известной лишь узким кругам его почитателей в Дании. К концу 19 в. она приобретает нек-рое распространение в скандинавских странах: влияние бескомпромиссного религ. идеала К. сказывается в творчестве Г. Ибсена (образ Бранда), интерес к К. проявляет Брандес. В 20 в. к учению К. обращается протестантская неоортодоксия, стремящаяся реставрировать его парадоксалистское понимание религии, а с 20-х гг. конституирующийся на основе традиций К., Ницше и других экзистенциализм. "Кьеркегор и Ницше открыли нам глаза", – заявляет К. Ясперс ("Rechenschaft und Ausblick", M?nch., 1951, S. 132–33). Стиль философствования К. становится образцом для иррационалистич. течений; его критика Гегеля злободневно интерпретируется как критика "Маркса в Гегеле". С. Аверинцев. Москва. В целом философия К. оказывается определ. религ.-этич. способом приспособления к бурж. действительности, к-рая оставляется в неприкосновенности как нечто неизменное, несмотря на все этич. негодование против "рефлектирующего поколения" и "анонимной власти всеобщего", и этим определяется ее консервативная тенденция. Соч.: Samlede vaerker, udg. af А. В. Drachmann [o. a. ], 2 udg., bd 1–15, Kbn, 1920–36; Papirer, udg. af Р. А. Heiberg og V. Kuhr, bd 1–11, [2 udg. ], Kbn, 1909–48; Gesammelte Werke, ?bers. [von schwedisch ], Abt. 1–17, 24–36, D?sseldorf–K?ln, [1950 ]–1962; в рус. пер. – Несчастнейший, в изд.: Северные сборники, кн. 4, СПБ, 1908. Лит.: История философии, т. 3, [М. ], 1943, с. 494–98; Бородай Ю. М., Гайденко П. П., С. К. и критика Гегеля с позиций экзистенциализма, "Вестник МГУ. Серия экономика, философия", 1961, No 2; Шестов Л., Киргегард и экзистенциальная философия, Париж, 1939; ??ffding H., S. К. als Philosoph, Stuttg., 1896; Niedermeyer G., S. Kierkegaard und die Romantik, Lpz., 1909; Gemmer ?., Messer ?., S. Kierkegaard und K. Barth, Stuttg., 1925; Przywara E., Das Geheimnis K., M?nch., 1929; Wiesengrund-Adorno Th., Kierkegaard. Konstruktion des Aesthetischen, T?bingen, 1933; L?with K., Von Hegel bis Nietzsche, ?.–?. ?., [1941 ]; Вense M., S. К. Leben im Geist, Hamb., 1942; Berberich G., La notion m?taphysique de la personne chez Kant et К., Fribourg, [1942 ], (These); Jоli?et R., Introduction ? K., P., 1946; Wahl J., Etudes Kierkegaardiennes, 2 ?d., P., 1949; Sj?stedt ?. ?., S. K. och svensk litteratur, G?teborg, 1950; Fabrо С., Tra К. e Marx; per una definizione dell´esistenza, [Firenze, 1952 ]; Collins J. D., The mind of К., L., 1954; Hohlenberg J. E., S. Kierkegaard, P., [1956 ]; Holm S., Kierkegaard, Wiesbaden, 1956; Jоli?et R., Aux sources de l´existentialisme chr?tien. Kierkegaard, P., [1956 ]; Koktanek A. M., Schellings Seinslehre und К., M?nch., 1962; Lоwrie W., Kierkegaard, v. 1–2, N. Y., [1962 ]; Price G., The narrow pass. A study of Kierkegaard´s concept of man, N.–Y. [a. o. ], 1963; Heiss R., Die grossen Dialektiker, K?ln–В., [1963 ]; Mesnard P., Kierkegaard, 3 ?d., P., 1963. Ю. Давыдов. Москва.

Источник: Философская Энциклопедия. В 5-х т.

СЕРЕН КЬЕРКЕГОР (КИРКЕГОР)
1813–1855)   Датский теолог, философ, писатель. Противопоставлял объективизму Гегеля субъективную («экзистенциальную») диалектику личности, проходящей три стадии на пути к Богу эстетические, этические и религиозные. Полемизируя с официальной теологией, защищал тезис о реальности христианства лишь для избранных, которые смогут реализовать свою экзистенциальную свободу. Оказал влияние на развитие датской литературы, в XX веке — на экзистенциализм и диалектическую теологию. Основные сочинения «Или — или» (1843), «Страх и трепет» (1843), «Философские крохи» (1844), «Стадии жизненного пути» (1845)». «Не только мои сочинения, но также и моя жизнь, причудливая интимность всего ее механизма, станет предметом бесчисленных исследований», — предрекал Кьеркегор. Едва ли можно назвать другого философа, личная жизнь и творчество которого находились бы в столь неразрывной связи, как у Кьеркегора. Одиночество было его стихией: он искал и находил блаженство в том, чтобы «быть одним, буквально одним в необъятном мире…» Серен Аби Кьеркегор появился на свет в Копенгагене 5 мая 1813 года. Отцу мальчика Микаэлю было 57 лет, матери — 45. Возможно, это было причиной его слабости и хилости при необычной остроте ума. У Микаэля Кьеркегора было семеро детей, но пятеро из них умерли. Старший брат Серена унаследовал не только ум, но здоровье и религиозность родителей, что привело его к сану епископа. В детстве отец философа пас овец в Ютландии. Двенадцатилетним его привезли в Копенгаген, где он впоследствии разбогател на торговле чулками. Приобретя шесть собственных домов в Копенгагене и скопив крупное состояние, сорокалетний Кьеркегор-отец прекратил торговую деятельность и жил на доходы со своего капитала. Мать Серена Анна вначале была служанкой в доме его отца. Микаэль вступил с нею в брак вскоре после смерти первой жены, и гораздо скорее, чем полагалось по закону, у них родился ребенок. «Я родился в результате преступления, я появился вопреки воле Божьей… — писал его младший сын в «Дневнике» незадолго до смерти. Микаэль был угрюмым, мрачным, суровым человеком, религиозным фанатиком, предавшимся после прекращения торговли молитвам и покаянию в грехах. Воспитание юного Серена находилось под контролем отца. «С детства, — писал он впоследствии, — я находился во власти невыносимой деспотии… Будучи ребенком, я подвергался строгому и суровому христианскому воспитанию, говоря по-человечески, безумному воспитанию…» В шесть лет Серен пошел учиться в школу. Хилый, болезненный мальчик, с искривленным позвоночником и кривыми тонкими ножками, не оставался в долгу перед насмешниками и обидчиками. Задиристого и язвительного Серена отец прозвал «вилкой». Осенью 1830 года по воле отца семнадцатилетний Серен стал студентом теологического факультета Копенгагенского университета. Зачисленный, как и все студенты, в королевскую лейб-гвардию, он через три дня был отчислен из нее по состоянию здоровья. Да и теология не заинтересовала молодого студента. «Тщетно ищу я, — писал он в начатом в 1834 году «Дневнике», — что-либо, что могло бы оживить меня. Даже звучный язык средневековья не в состоянии заполнить образовавшуюся во мне пустоту». Его больше привлекала эстетика. Занятия на теологическом факультете тянулись целое десятилетие. Недолгое время, будучи студентом, он преподавал латинский язык в одной из гимназий и только в 1840 году сдал последний университетский экзамен. Кьеркегор вел легкомысленный образ жизни, свойственный молодежной богеме, предпочитая серьезным занятиям и изучению богословских трактатов попойки с приятелями в ресторанах и посещение оперного театра, благо отец терпеливо оплачивал все долги своего «блудного сына». Однако образ жизни фланера и повесы неминуемо привел к неудовлетворенности, разочарованию и депрессии, из которой вывело Серена неожиданное знакомство с четырнадцатилетней Региной Ольсен. Кьеркегор впервые встретился с ней в мае 1837 года. «Между ней и мною была бесконечная дистанция», — писал он впоследствии. Она — непосредственная, жизнерадостная, оживленная, а он — нервный, ироничный, претенциозный. Но крайности сходятся. Они полюбили друг друга. «… Я пережил в себе самом за полтора года больше поэзии, чем во всех романах, вместе взятых». Это была его первая и последняя любовь. Три года после знакомства они были помолвлены. А на другой день после обручения, как свидетельствует его «Дневник», Серен уже сожалел об этом. Ровно год спустя неожиданно для Регины она получила обратно обручальное кольцо с прощальным письмом. «Прости человека, который, если и способен на что-нибудь, не способен, однако, сделать девушку счастливой». Регина была в отчаянии. Серен оставался непреклонным. Но расставшись с Региной, он долгие годы тяжело переживал это расставание, до конца жизни сохраняя в душе верность своей единственной любви, «… я люблю ее, никогда другой не любил и любить не стану». Он искал встреч с ней на улице и в церкви. Писал ей письма. То и дело возвращался к своим переживаниям в дневнике и литературных произведениях. «Ни одного дня не проходило с тех пор, когда бы я не думал о ней с утра до вечера», — писал Серен в «Дневнике» пять лет спустя после расторжения обручения. И еще через три года: «Да, ты была возлюбленной, единственной возлюбленной, я любил тебя больше всего, когда мне пришлось тебя покинуть». В наброске неотправленного письма к Регине, написанного им в 1849 году, есть такие строки: «Благодарю тебя за то время, когда ты была моею. Благодарю тебя за все, чем я тебе обязан… Благодарю за твою детскость, ты мой увлекательный учитель, благодарю за все, чему я научился, если не благодаря твоей мудрости, то благодаря твоему очарованию». Спустя шесть лет после разрыва Регина вышла замуж за своего бывшего учителя и поклонника Фрица Шлегеля, впоследствии датского губернатора на Антильских островах. «Она вышла замуж… Когда я прочел об этом в газете, меня словно хватил удар…» Кьеркегор обратился с письмом к Шлегелю: «В этой жизни она будет принадлежать вам. В историю она войдет рядом со мною». Он посвятил ей две свои «Назидательные речи». Он завещал ей все свое имущество. Регина Шлегель пережила Кьеркегора на полвека. Она умерла 82 лет от роду. «Он пожертвовал мною Богу», — писала она незадолго до смерти. Каких только домыслов ни высказывали кьеркегороведы для объяснения разрыва. Одни объясняли его импотентностью Кьеркегора, другие сравнивали с жертвоприношением Авраамом своего единственного сына. В литературных произведениях Кьеркегора есть некоторые раздумья о браке, которые проливают свет на его экстравагантный поступок. «Немало мужчин стали гениями благодаря девушке, немало мужчин стали героями благодаря девушке, немало мужчин стали поэтами благодаря девушке, немало мужчин стали святыми благодаря девушке, но кто в действительности сделался гением, героем, поэтом или святым благодаря девушке, ставшей его женой? Благодаря ей он становился лишь коммерческим советником, генералом, отцом семейства». А вот и чистосердечное признание: «Если бы я женился на Регине, я никогда не стал бы самим собой». Таково крупнейшее событие в личной жизни Кьеркегора, биография которого сделалась предметом бесчисленных исследований. Разрыв с Региной произошел спустя две недели после того, как Кьеркегор защитил свою магистерскую диссертацию: «О понятии иронии, с особым вниманием к Сократу». «Магистром иронии» называл себя впоследствии Кьеркегор. В этой диссертации обнаруживается не только тщательное изучение сократических диалогов Платона, но и знания философии Гегеля, полученные от университетских преподавателей, датских гегельянцев Хейберга и Мартенсена. Но в этой диссертации заметно сказывается влияние датских антигегельянцев Меллера и Сибберна. Прав знаток литературного наследства Кьеркегора Нильс Тульструп, утверждая, что уже и в то время Кьеркегор не был гегельянцем. Через две недели после разрыва он уезжает в Берлин слушать лекции Шеллинга. По возвращении домой после четырехмесячного пребывания в Пруссии начинается новый этап в его жизни — творческое затворничество. В 1838 году ушел из жизни отец Серена. Еще ранее умерли его мать, все сестры и два брата. Остался в живых лишь один старший брат, будущий епископ. Не случайно критическая статья Кьеркегора о романе X. К. Андерсена озаглавлена: «Из бумаг одного пока еще живого». В наследство от отца ему осталась крупная сумма, более 30 тысяч ригсдалеров в ценных бумагах, обеспечившая ему не только комфортабельное, расточительное существование до конца жизни, но и позволившая оплачивать издание всех его сочинений. Поселившись в просторном доме, обслуживаемый секретарем и слугой, Серен не отказывал себе ни в хороших сигарах, ни в изысканных винах. Он жил замкнуто, в полном одиночестве. «Я живу, — писал он в своем «Дневнике», — в своей комнате, как в осаде, не желая никого видеть и постоянно опасаясь нашествия противника, то есть какого-нибудь визита, и не желая выходить». Но каждодневно он выходил на прогулку по улицам Копенгагена, тощий, очкастый, со своим «верным другом» — зонтом под мышкой, с широкополым цилиндром на макушке и сигарой в зубах, обмениваясь ироническими репликами со встречными знакомыми. Вернувшись домой, в свою «осажденную крепость», он принимался за работу. За исключением нескольких месяцев преподавания латинского языка и кратковременных занятий в пасторской семинарии, Кьеркегор никогда нигде не состоял «на службе». Предназначенный отцом к пасторской деятельности, он не воспользовался окончанием теологического факультета. И хотя Кьеркегор на разных этапах своей жизни намеревался стать сельским священником, он так и не осуществил этого намерения. Не воспользовался он и возможностью университетской деятельности, открывшейся ему после получения ученой степени. Но работоспособность его поистине поразительна. Стоя у пульта, он писал и писал, денно и нощно, при свечах до рассвета. «Поэтому я люблю тебя, тишина духовного часа, здесь в моей комнате, где никакой шум и никакой человеческий голос не нарушают бесконечность раздумья и мыслей. Поэтому я люблю тебя, тишь одиночества». В1843 году вышло в свет крупнейшее произведение Кьеркегора — двухтомная этико-эстетическая работа «Или — или» в 838 страниц. За последующие двенадцать лет (до его смерти) он опубликовал более шести тысяч печатных страниц (пятнадцать томов Собрания сочинений), а его рукописное наследство составляет почти десять тысяч страниц (в том числе «Дневник», начатый им с 1838 года и продолженный до конца жизни), заполнивших двадцать печатных томов. Это эстетические, этические, религиозные (88 «Назидательных речей»!), философские произведения. «Датский Сократ», как любят называть его почитатели, и в этом отношении радикально отличался от своего древнегреческого прообраза, не написавшего, как известно, ни одной страницы. Вся жизнь Кьеркегора — своеобразное опьянение литературным творчеством. Сам он сравнивал себя с Шехерезадой, спасавшей свою жизнь сказками, то есть творчеством. Однако покоя не было. «Или — или» имела успех (в 1849 году вышло второе издание), и Кьеркегор сделался местной знаменитостью, так как ни для кого не было секретом, кто кроется за псевдонимом Виктор Эремита и за другими псевдонимами быстро следовавших одна за другой его новых книг. Его произведения вызвали негодование обывателей, нескончаемые кривотолки. Сатирический журнал «Корсар» (распространявшийся с большим для тогдашнего Копенгагена тиражом в три тысячи экземпляров) сделал Кьеркегора предметом непрестанных карикатур и издевательств. Писателя изображали то на макаронных ножках, то сидящим на спине девицы. Самому редактору «Корсара», Гольшмиту, травля была вовсе не по душе, он очень ценил заслуги писателя в области религиозного мышления, и он ее в конце концов прекратил. «Я — мученик насмешек», — записывает Кьеркегор в своем «Дневнике». На улицах в Копенгагене Кьеркегора преследовала брань прохожих. Мальчишки с криками «или — или» гонялись за ним и швыряли в него камнями. Его замкнутость и одиночество еще более усилились. «Если Копенгаген вообще когда-нибудь был единого мнения о ком-нибудь, то я должен сказать, что он был единодушен обо мне я — тунеядец, праздношатающийся, бездельник, легковесная птичка». «Для целого слоя населения я действительно существую как своего рода полупомешанный». Жалобами на то, что никто, ни один человек его не понимает, пестрят записи в дневниках Кьеркегора. Всю жизнь Кьеркегор чувствовал себя несчастным человеком. Его одолевали меланхолия, ипохондрия, преодолеваемые пароксизмами творческого вдохновения. «Я — в глубочайшем смысле несчастная личность, которая с самых ранних времен была прикована так или иначе к граничащему с безумием страданию.» «Кто я есть? Как я явился на свет? Почему меня об этом ранее не спросили?» «Где-то в Англии, — писал Кьеркегор, — имеется надгробный памятник, на котором начертано одно только слово: «Несчастнейший». Я могу предположить, что кто-нибудь это прочтет и подумает, что там никто не погребен и это предназначено для меня». Каких только анормальностей не нашли специалисты (в кавычках и без кавычек) у датского философа: и шизофрению, и эпилепсию, и эдипов комплекс, и мазохизм, и нарциссизм, и бессознательный гомосексуализм, но чаще всего — маниакально-депрессивный психоз. Последнего диагноза придерживался и знаменитый датский психиатр X. Хельвегоду. По всей вероятности, так и было. Уж очень странный, неуравновешенный, причудливый, эксцентричный человек был Серен Кьеркегор. «Все существующее меня пугает, — признавался он. — От мельчайшей мушки и до таинства воплощения; все для меня необъяснимо, в особенности я сам. Неимоверно мое страдание, безгранично». Это исповедь двадцатипятилетнего студента, предававшегося разгульной жизни. Все это, безусловно, надо учитывать при изучении творчества Кьеркегора. Но, в то же время, это был человек большой умственной одаренности, владеющий необычайным литературным мастерством. Немного можно назвать философов, обладавших таким стилистическим даром и изобретательностью. Не только дневники, но и все литературные произведения Кьеркегора — эстетические, философские, религиозные — устремлены на самого себя, обращены внутрь, к собственным переживаниям, преломлены сквозь призму своего внутреннего мира. «Казалось бы, я пишу такие вещи, от которых должны рыдать камни, — писал Кьеркегор в своем «Дневнике», — но они лишь смешат моих современников». Весьма характерно для литературной манеры Кьеркегора, что все свои основные произведения (исключая религиозные проповеди «Назидательных речей») он публиковал под различными псевдонимами. Уже в 1842 году в начале своей литературной деятельности он поместил в газете объявление, в котором отказывался от авторства «многих остроумных статей». Около двадцати статей обозначены инициалами, но все крупнейшие сочинения изданы под вычурными псевдонимами. Начиная с «Или — или» Кьеркегор выступал под десятком различных псевдонимов, притом даже антитетичных (Климакус и Анти-Климакус). (Иоанн Климакус — живший в VI веке настоятель синайского монастыря, мистик, описавший тридцать ступеней лестницы на пути души к небу). Вопреки нескончаемым сомнениям, одолевавшим Кьеркегора, у него не было сомнения в одном: в своей гениальности. «Я отлично знаю, — утверждал он уже в начале своей литературной карьеры, — что в данный момент я самая одаренная голова среди всей молодежи…». А через пять лет: «То, что я являюсь писателем, который безусловно окажет честь Дании, это твердо установлено…» И еще год спустя: «О, после моей смерти одного «Страха и трепета» будет достаточно, чтобы сделать мое имя бессмертным». Название одной из лучших книг философа «Страх и трепет» взято из Ветхого завета — она посвящена рассмотрению философско-нравственных проблем на материале сказания о Аврааме и Исааке. Задумываясь о смысле человеческой жизни, Кьеркегор создает беспредельно пессимистическую картину, связанную с реальной действительностью общества своего времени, но эта картина может быть соотнесена с современной эпохой. Увы, современники не оценили его гения. Главное философское произведение писателя — «Заключительное ненаучное послесловие» не вызвало ни малейшего интереса и разошлось тиражом в 50 экземпляров. А «Философские крохи», пространным комментарием к которым было это произведение, по собственному свидетельству Кьеркегора, «безо всякого препирательства, без крово-, без чернилопролития эта работа осталась незамеченной, нигде не обсуждалась, нигде не упоминалась…» Последний год жизни Кьеркегора — это год его бунта, мятежа, восстания против религиозного лицемерия и формальной обрядности протестантской церкви. Поводом для восстания послужила кончина в 1854 году главы датской протестантской церкви епископа Мюнстера, друга и духовного наставника Кьеркегора-отца. Когда его преемник епископ Мартенсен выступил с восторженной апологией своего предшественника как «свидетеля Христа», Кьеркегор взбунтовался. «Рядом статей этой газете («Отечество») я открыл теперь, говоря военным языком, живой огонь, выступив против официального христианства и тем самым против духовенства в нашей стране». За полгода на страницах газеты была опубликована 21 статья, а с 24 мая 1855 года начал выходить в свет собственный, издаваемый Кьеркегором на последние оставшиеся от отцовского наследства деньги, листок «Мгновение», всецело посвященный начатой им в «Отечестве» кампании. Философ с негодованием обрушился на официальные церковные установления и их блюстителей, предавших заветы Иисуса Христа. Особенно резким нападкам подвергся глава датской церкви. Клерикалы пришли в бешенство. Последний (десятый) подготовленный Кьеркегором номер не вышел в свет. Огромное нервное возбуждение не прошло бесследно. Кьеркегор, потеряв сознание, упал на улице и через несколько дней скончался в возрасте 42 лет. Это произошло 11 ноября 1855 года. Чувствуя приближение смерти, философ пожелал причаститься, но не из рук священника, а от частного лица. В этом ему было отказано. Толпа видела в его смерти перст Божий. Своей надгробной эпитафией он задолго до смерти избрал: «Тот Единичный». Многочисленные сочинения Серена Кьеркегора оставляют 28 томов, 14 из них занимают дневники. В философии Карьеркегора предвосхищены основные моменты современной экзистенциональной философии, которые пронизывают творчество Гуссереля, Ясперса, Хайдеггера, Сартра и Камю. Серен Кьеркегор называл себя поэтом или писателем, но никогда — философом. Он восхищался народной поэзией: «В ней есть сила желаний. Желания же нашего времени только греховны и пошлы, — у нас все сводится к желанию поживиться за счет ближнего». В начале творчества писатель страдал от несовершенства своего языка и стиля: «Неужели я навек осужден только лепетать?» — и в дальнейшем достиг высокой художественности и поэтичности произведений. Кьеркегор хорошо знал античную философию, на которую ссылался в своих произведениях, и вел серьезную полемику с Кантом и Гегелем. Наряду со свободой, страданием, грехом и виной одной из основных экзистенциалистских категорий у Кьеркегора является страх — это также одна из неотъемлемых всеобщих форм, атрибутов человеческого существования. Страх находится в нераздельном единстве с грехом, страданием и свободой. Страх — беспредметное чувство, владеющее человеком, страх перед «ничто», тревога, беспокойство. «Страх, — по определению Кьеркегора, — есть отношение свободы к вине». Подлинный страх — это страх грешника перед Богом. Это не низменное чувство, не животный инстинкт, а признак совершенства человеческой природы: «Тот, кто… научился страшиться по-настоящему, тот научился наивысшему». Без страха Божьего нет веры, нет религии. «Уничтожьте страшащееся сознание, — говорит Кьеркегор, — и вы можете закрыть церкви и сделать из них танцевальные залы». Средоточием страха является страх смерти. Жизнь человеческая — это «жизнь к смерти». «Мне представляется, — гласит запись в «Дневнике» за 1837 год, — будто я раб на галере, прикованный к смерти; каждый раз, с каждым движением жизни, звенит цепь, и все блекнет перед лицом смерти — и это происходит каждую минуту». Все люди смертны, я человек, следовательно, я смертен, неминуемо обречен на смерть — как эхо звучит в его сознании на каждом шагу жизненного пути. Причем смерть для него не отдаленная перспектива. «… В каждое мгновение существует возможность смерти». Неминуемость ее сочетается с неопределенностью смертного часа. Она скрывается за каждым углом, непрестанно угрожает своей внезапностью. Это сочетание еще более обостряет страх смерти, делает его постоянным спутником жизни. Но если жизнь есть не что иное, как страдание, страх, вина, то есть ли в ней смысл? Оправданна ли привязанность к жизни? Если жизнь лишена ценностей, то не все ли равно, как жить? «Женись, ты об этом пожалеешь; не женись, ты и об этом пожалеешь: женишься ли ты или не женишься, ты пожалеешь в том и другом случае… Повесься, ты пожалеешь об этом; не повесься, ты и об этом пожалеешь, в том и другом случае ты пожалеешь об этом. Таково, милостивые государи, резюме всей жизненной мудрости…» Отчуждение от земных благ, пренебрежение ко всем конечным, земным интересам — это не безразличие, не равнодушие, а выбор, решение, принятое и проповедуемое Кьеркегором. «Первое истинное выражение отношения к абсолютной цели есть отречение от всего…» Монашество, аскетизм для этого недостаточны: решающим является не внешнее проявление, а внутреннее отношение. Слова апостола Иоанна: «Царство мое не от мира сего» — начертаны на экзистенциалистском знамени Кьеркегора. «Христианское учение возвещает, что страдание есть благо, что благом является самоотрицание, что отречение от мира есть благо. И в этом нерв этого учения». Отношение писателя к жизни с предельной выразительностью звучит в словах его последней записи в «Дневнике»: «Назначение этой жизни — довести себя до высшей степени презрения к жизни». Тем не менее отчаяние — не последнее его слово. Отчаяние — не только слабость, но и грех. Сама по себе жизнь бесцельна и бессмысленна. «Страдать, переносить страдания, идти к смерти. Но страдание не цель». Достигнув презрения к жизни, надо жить во искупление вины, обретая в жизни возмездие за грех. Из нужды Кьеркегор делает добродетель. «Христианин не мазохист… поскольку страдание есть средство и трамплин скорее, чем самоцель». Признавая отчаяние конечным результатом мысли, Кьеркегор противопоставляет мысли веру. Его окончательная альтернатива либо вера, либо отчаяние. Жизнь, полная страдания, приобретает смысл и оправдание как путь к спасению через искупление. Страдание — дорогая цена, за которую всемогущий Бог продает человеку грядущее спасение. Если разум приводит к отчаянию, вера спасает от него — таково основоположение экзистенциализма. Если разум убеждает в безнадежности, вера дает надежду, служит утешением. Надежду на бессмертие души. Жизни как преходящему, временному страданию противостоит вечное блаженство. Человек стоит на перекрестке. Одно из двух: или временная, земная жизнь, страх и страдание, «или презрение к земному, жертвенностью и страданием возвещая христианство» как путь к потустороннему вечному блаженству. Страх смерти уступает место ее ожиданию как упоительной надежды, как избавления. «… Смерть есть всеобщее счастье всех людей…». Таким образом, страх смерти устраняется не презрением к смерти, а презрением к жизни, волей к смерти, преклонением перед ней. За этим следует безудержная мистика бессмертия души и загробного блаженства. «… Вполне ли надежно, — задает он вопрос, — что нас ждет вечное блаженство?» Ответ на этот вопрос ставит нас перед «пропастью, через которую рассудок не может перейти…». Но это не меняет дела, «ибо я, — признается Кьеркегор, — вовсе не намеревался доказывать, что есть вечное блаженство…». Дело в том, что «вопрос о бессмертии по существу своему вовсе не научный вопрос… Объективно вопрос этот вообще не поддается ответу… Бессмертие — самая страстная потребность, в которой заинтересована субъективность, и в этой заинтересованности как раз и состоит доказательство».      

Источник: 100 великих мыслителей

Найдено научных статей по теме — 4

Читать PDF
10.76 мб

Мораль как страсть существования (Серен Кьеркегор)

Кузьмина Тамара Андреевна
Страсть не есть психологическая эмоция или чувство, она — основное условие человеческого бытия.
Читать PDF
288.20 кб

Сёрен Кьеркегор: легкомысленная поспешность как смерть культуры

Чекер Наталья Валерьевна
В статье рассматриваются философские взгляды С. Кьеркегора в их связи с современной посткультурной реальностью. Методологической базой исследования явились герменевтический метод, методы сравнительного анализа и обобщения.
Читать PDF
457.43 кб

Философские идеи Серена Кьеркегора в романном творчестве Торнтона Уайлдера

Никулина Алла Константиновна
Рассматривается воздействие идей С. Кьеркегора на творчество американского писателя Т. Уайлдера. Уайлдер познакомился с работами Кьеркегора в юности и продолжал возвращаться к ним на протяжении всей жизни.
Читать PDF
152.49 кб

2015.03.037. МАККОМБC Р. ПАРАДОКСАЛЬНАЯ РАЦИОНАЛЬНОСТЬ СЁРЕНА КЬЕРКЕГОРА. MACCOMBS R. PARADOXICAL RA

Хлебников Г.В.

Похожие термины:

  • КЬЕРКЕГОР Серен Аби

    (Kierkegaard, 1813—1855) - крайне реакц. датский философ, Воинств. мракобес, открытый враг науки и просвещения. Проповедовал фидеизм, слепую, бездоказат. религ. веру. Современная ему протестантская церковь не