немецкий философ (Рига, 1882 — Геттинген, 1950). Развивал «Метафизику познания» (1927), опиравшуюся одновременно на философию тождества Шеллинга и феноменологию Гуссерля: он хотел объединить теорию познания с онтологией объекта познания в абсолютном тождестве субъекта и объекта; его философская рефлексия развивается в соответствии с тремя моментами: 1) феноменология познания; 2) апоретика (познание неразрешимых проблем); 3) онтология (теория бытия). Кроме того, им написано: «Этика» (1926), эссе «Об основании онтологии» (1935) и «Философия немецкого идеализма», т.Г, 1923; т.2, 1929 (не путать с гегельянской и виталистической философией Гартмана) [1842-1906].
ГАРТМАН Николай
Источник: Философский словарь
Источник: Философский энциклопедический словарь
Даты жизни. Родился 20.7,1882 в Риге. Окончил гимназию в Петербурге. В 1901-1907 изучал медицину в Дерптском университете, античную философию в Петербурге и философию в Марбургу. В августе 1907 получил звание доктора философии. В 1909 защитил в Марбурге диссертацию на право занятия кафедры. В 1914-1918 был участником мировой войны. В 1920-1925 — профессор в Марбургском университете, в 1925-1931 — в Кельнском университете, в 1931-1945 — в Берлинском, в 19451950 — в Геттингенском университетах. Умер 9.10.1950 в Геттингене.
Источник: Советский философский словарь
Источник: Эстетика: Словарь
Источник: Словарь по этике
Источник: Философская Энциклопедия. В 5-х т.
R. Gamp. Die interkategoriale Relation und die dialekt. Methode in der Philos. N. H. s, 1973; F. Hartmann / R. Heimsoeth (Hgg.). N. H. und H. Heimsoeth im Briefwechsel, 1978; A. J. Buch (Hg.). N. H., 1982 (mit Bibi.); G. Wolandt. N. H. — Ontologie als Grundlehre, in: J. Speck (Hg.). Philos. der Gegenwart, IV, 1984.
Источник: Философский словарь [Пер. с нем.] Под ред. Г. Шишкоффа. Издательство М. Иностранная литература. 1961
(1882-1950) нем. философ, основатель т.н. критич. (или новой) онтологии. Род. в Риге, изучал классич. языки в Петербург. ун-те, после революции переехал в Германию. В ун-те Марбурга занимался философией под руководством Когена и Наторпа — лидеров марбург. школы неокантианства (см. Неокантианство). С 1909 вел курс философии в Марбург. ун-те, в 1925-31 преподавал в Кельнском, затем в Берлин., а в 1946-50 в Геттинген. ун-тах. Г. считается одним из крупнейших представителей совр. нем. философии, его называют в числе трех наиболее выдающихся философов нашего времени наряду с Хайдеггером и Маритеном. Философия Г. пользуется авторитетом также среди естествоиспытателей, особенно в Германии. Ранние произведения написаны Г. в духе неокантианства марбург. школы, среди них его первая крупная работа “Платоновская логика бытия” (1909). Следующий этап творчества Г. ознаменовался выступлением против неокантианства под влиянием феноменологии Гуссерля (см. Гуссерль) и Шелера. В гл. работе этого периода “Осн. черты метафизики познания” (1921) он отходит от методологизма и субъективизма марбург. школы и обосновывает идею независимости реального мира от сознания, что вызвало негативную реакцию неокантианцев. В 1926 появляется его выдающееся произведение “Этика”, где аксиологич. трактовка проблематики во многом оказалась созвучной с идеями, высказанными Шелером в труде “Формализм в этике и материальная этика ценностей”. Г. подчеркнул абсолютный характер нравственного, но при этом отверг трансцендентальность смысла, благодаря чему в отличие от Канта он постулировал атеизм и обосновывал возможность свободного человеч. деяния, имеющего ценностную ориентацию. Г. решает осн. этич. проблему соотношения ценностей и свободы воли как соотношение двух “детерминаций” — идеальной и реальной, т.е. ориентации воли на ценности и осуществления их волевым актом. Гл. этап становления философии Г. связан с поворотом от феноменологии к онтологии, в чем проявилось большое влияние гегелевской концепции “объективного духа”. Разработке этих проблем посвящены четыре тома: “К обоснованию онтологии” (1935), “Возможность и действительность” (1938), “Построение реального мира” (1940) и “Феноменология природы” (написана в 40-е гг., опубл. позднее). Созданная им в этот период “критич. онтология” означала отказ от филос. течений, в к-рых теория познания занимает центр. место. Г. решительно выступил против неокантианцев, объявлявших онтологию “атавизмом” и считавших, что философия может ограничиваться только теорией познания. Он подчеркивал, что вопрос о познании невозможно даже поставить без вопроса о бытии. Критика Г. “гносеологизма” означала признание первичности бытия по отношению к познанию и имела, бесспорно, полож. методол. значение. Онтология Г. вошла в общее русло распространенных в совр. зап. философии течений неореализма и критич. реализма, представляющих собой специфич. разновидность объективного идеализма. Осн. цель онтологии Г. — отобразить и упорядочить на единой основе все богатство познаваемого нами сущего, уделяя главное внимание учению о слоистой структуре бытия и особых категориях, свойственных каждому слою (неорганич., органич., духовному и душевному). Каждый высший слой имеет свое основание в низшем, но обладая автономией, полностью им не определяется. Низшие слои бытия активнее, высшие обладают большей свободой проявления. Категории пространства и времени свойственны не всем слоям бытия; душевный и духовный слои независимы от пространства и существуют только во времени. Этот онтологич. полиморфизм Г. созвучен древневост. религиозно-филос. представлениям об иерархии миров (в буддизме) и многоуровневой структуре человеч. существа (согласно йоге, человек имеет помимо материального тела еще и эфирное, ментальное, астральное и т.д.). Тем самым Г. сделал крупный шаг навстречу разрабатываемой сейчас в науке новой мировоззренч. парадигме, к-рая не только сближает представления Запада и Востока о строении космоса и человека, но и усматривает фундаментальное, онтологич. единство материи и сознания при всем многообразии их структурного строения (“слоистости бытия”). “Эстетика” (не завершена и опубликована посмертно, 1953) продолжила линию отказа от неокантианства, Г. остро критикует субъективизм в понимании проблем эстетики, требуя синтеза субъективного и объективного. Прекрасное — осн. категория эстетики — постигается в состоянии экстаза и мечтательности, а не благодаря рассудку, вырывающему человека из этого состояния и не позволяющему приобщиться к сфере прекрасного. Поэтому непозволительно смешивать познават. акт с эстетич. созерцанием. Г. показывает место эстетич. ценностей среди осн. классов ценностей, наряду с ценностями благ, нравств., познават. и религ. ценностями. Г. не создал и не стремился создать особой системы, поскольку считал, что “век филос. систем закончился” и следует использовать “апоретич.” метод тщательного обдумывания сложных филос. проблем. Соч.: Ethik. В.; Lpz., 1926; Grundzuge einer Metaphysik der Erkenntnis. В., 1949; Das Problem des geistigen Status. В., 1933; Grundlegung der Ontologie. В.; Lpz., 1935; DerAufbau der realen Welt. Grundriss der allgemeinen Kategorienlehre. В., 1940; Kleinere Schriften. 1-3 Bd. В., 1955-58; Эстетика. М., 1958; Проблема духовного бытия// Культурология. XX век: Антология. М., 1995. Лит.: Зотов А.Ф. Проблема бытия в “Новой онтологии” Н.Гартмана // Совр. объективный идеализм. М., 1963; Гернштейн Т.Н. Философия Николая Гартмана. Л., 1969; Малинкин А.Н. Николай Гартман: “забытый философ” // Культурология. XX век. М., 1995; Kanthack К. Nicolai Hartmann und das Ende der Ontologie. В., 1962; Forsche J. Zur Philosophic Nicolai Hartmanns. Meisenheim ат Glan. 1965; Huang Sumeh. Problemgeschichte der Philosophie im Sinne Nicolai Hartmanns. Bonn, 1978; Wirth I. Realismus und Apriorismus in Nicolai Hartmanns Erkenntnistheorie. В., 1965. Е.Г. Балагушкин. Культурология ХХ век. Энциклопедия. М.1996
1882-1950) - нем. философ. Учился в Петербургском ун-те, после 1905 жил в Германии, с 1909 преподавал философию в Марбурге, с 1925 - проф. Кельнского, а затем Берлинского ун-тов, в 1945-50 работал в Геттингене. Г. - один из немногих системосозидателей в западной философии XX в. В процессе имманентной критики неокантианского гносеологизма Г. утвердился на позиции примата онтологии в структуре философских исследований. Эту позицию он впервые сформулировал и обосновал в кн. "Основные черты метафизики познания" (1921). Метафизика познания, по Г., предполагает рассмотрение субъект-объектного отношения в более широкой, онтологической перспективе с точки зрения его укорененности в бытии.
Эту задачу Г. предполагает решить с помощью феноменологического понятия интенциональности как имманентно-трансцендентного отношения между субъектом и объектом. Согласно этой позиции, предмет познания лежит за пределами самого познавательного акта и, таким образом, представляет собой реальное бытие. В этом концепция Г. отличается от взглядов Гуссерля, понимавшего под реальным бытием трансцендентальную субъективность и тем самым оставлявшего различие между имманентным и трансцендентным в сфере сознания. Поэтому Г., подчеркивая реальность бытия, опирается непосредственно на Шелера, не разделяя, однако, его спиритуалистической интерпретации реальности.
О принципиальном расхождении Г. со спиритуализмом свидетельствует его труд "Возможность и действительность" (1938), в котором он проводит анализ модальностей. Г. приходит к выводу, что возможность, в сущности, есть необходимость, а необходимость, в свою очередь, есть не что иное, как действительность. Возможным является лишь то, что было или будет реальным, а реальная возможность неотличима от действительности. Действительность Г. понимает как бытие, единственный атрибут которого - действенность. Признать действенной еще и возможность означает, по Г., отождествить идеальное бытие с реальным, которое всегда необходимо и только необходимо, но это необходимость факта, а не понятия. Так Г. обосновывает отличие своей "новой онтологии" от всей традиционной метафизики с ее тенденцией к панлогизму. Редуцируя реальную возможность к необходимости, Г. лишает себя концептуальных средств выражения процессуальности, ибо становление, процесс, развитие предполагают превращение возможности в действительность, что, по Г., несовместимо с "законами модальности".
В трактовке реальности у Г. необычайно рельефно выражена несводимость бытия к мышлению. Это особенно заметно в его учении об эмоционально-трансцендентных актах, развернутом в работе "К основанию онтологии" (1935), в которой чувствуется влияние не только Шелера, но и Хайдеггера. Согласно этому учению, если познание превращает реальность в объективную предметность, за которой только угадывается независимое от сознания бытие, то в эмоционально-трансцендентных актах сама реальность выступает непосредственно и прямо. В воспринимающих актах, представляющих собой прежде всего переживания субъекта, вызванные разнообразными жизненными обстоятельствами, реальность как бы навязывает себя субъекту, неожиданно вторгаясь в его внутренний мир. В проспективных актах реальность выступает в антиципациях (предвосхищениях) субъекта, из которых самые главные - надежда, страх и беспокойство. И наконец, в спонтанных актах инициатива соприкосновения с реальностью целиком принадлежит субъекту. Это такие акты, как вожделение, желание и воля. В своей совокупности эмоционально-трансцендентные акты служат, по Г., лучшим опровержением сомнений относительно существования реального мира и обличают несостоятельность солипсизма. Хотя реальность обнаруживает себя как иррациональная данность, она вполне доступна познанию в своих общих чертах. В целом позиция Г. - статический стратификационизм, признающий существование материи и духа как различных слоев бытия, не сводимых друг к другу.
В кн. "Строение реального мира" (1940) Г., отталкиваясь от феноменологической очевидности "расслоения мира" на серию пластов (неорганическая природа, жизнь, психическое и духовное бытие), утверждает иерархичность мироздания. Соотношение между ступенями иерархии, с его точки зрения, определяется специфическими "законами расслоения". Так, "закон возвращения" фиксирует присутствие закономерностей низших слоев в высших, "закон нового" отмечает специфику высшего по сравнению с низшим, "закон дистанции" подчеркивает своеобразие внутренней детерминации в каждом новом слое бытия. Принцип детерминизма проявляется повсюду - его всеобщность вытекает из отождествления в концепции Г. действительности с необходимостью, - но способ детерминации меняется от слоя к слою (напр., процессы воли предполагают "экстракаузальные" детерминанты). В системе Г. нет места идее развития, проблемы генезиса выносятся за пределы "критической онтологии", а основная последовательность слоев бытия дана как факт, допускающий лишь анализ, но не генетическое объяснение.
В анализе духовного бытия Г. придает решающее значение исследованию взаимодействия личного и объективного духа. Здесь он стремится избежать явного идеализма своих предшественников, утверждая, что объективный дух реально не существует помимо человеческих индивидуальностей, но представляет собой их всеобщую, отчужденную и обезличенную форму. Как стихия всеобщего, объективный дух возвышается над индивидуальным сознанием точно так же, как индивидуальное сознание человека над его биологическим организмом. Как высший уровень бытия объективный дух представляет собой целостность, обладающую собственной структурой и принципами, из которых и складываются его специфические проявления - философия, искусство, литература, наука, техника, религия и мифы. Когда индивид реализует свою психическую энергию в одной из всеобщих форм (или сразу в нескольких), он становится историческим деятелем. Так возникает "живой дух" исторического процесса - только соединение индивидуального конечного духа с всеобщими формами деятельности конституирует, по Г., историческое бытие. Г. синтезирует взгляды Гегеля и Дильтея, пытаясь преодолеть мистику гегелевского абсолютного духа с помощью дильтеевского психологизма и уравновесить иррационализм Дильтея гегелевским рационализмом. Продолжая рассуждения Гуссерля и Шелера, Г. указывает на то, что интенциональность присуща не только перцептивной и репрезентативной сторонам сознания, но и аффективной. Это значит, что эмоции не только принадлежат внутреннему миру личности, но подразумевают существование неких предметностей объективного порядка за пределами субъективных актов. Они-то и есть ценности. Субъективный полюс ценностного отношения составляют эмоционально-трансцендентные акты, а объективный - их интенциональные предметы, то есть ценности. По Г., ценности не могут познаваться рационально, они открываются лишь в актах любви и ненависти, которые представляют собой особые ценностные чувства, заставляющие человека мгновенно и безотчетно, т.е. интуитивно, предпочитать один образ действий другому или восхвалять одно произведение, порицая иное. Г. не оставил после себя школы. Однако его влияние заметно и в последующей разработке онтологических проблем (П. Вейсс, Г. Якоби), феноменологической этики (Д. Гильдебранд) и эстетики (Ингарден, Дюфрен).
М.А. Киссель
Эстетика. М., 1958 (перевод неудачен); Проблема духовного бытия. Исследования к обоснованию философии истории и наук о духе // Культурология. XX век. М.,1995; Grundzuge einer Metaphysik der Erkenntniss. В., 1921; Zur Grundlegung der Ontologie. B., 1935; Moglichkeit und Wirklichkeit. Meisenheim, 1938.
A.Buch (Hg.). Nicolai Hartmann 1882-1982. Bonn, 1982.
Источник: Современная западная философия: словарь
Концепция бытия Г. – сложная система с тщательно разработанным категориальным аппаратом. В основе ее лежит идея структурности, многослойности бытия. Г. различает «бытие» и «феномены» как формы человеческой субъективности, формы обнаружения человеком бытия, которое трансцендентно и непознаваемо. Инструменты, методы научного познания изначально препарируют действительность согласно собственному строению, познание имеет дело не с бытием, а с научной реальностью, предметностью, сконструированным самой наукой полем исследования.
Бытие обнаруживает себя в формах «онтологического шока» – столкновением человека с неподатливостью мира: человек ощущает, что он не господин собственной судьбы; в состояниях страха, тревоги, надежды, желания – в эмоционально-трансцендентных актах. Г. выделяет три типа «столкновения с бытием». В воспринимающих актах субъект переживает разнообразные жизненные обстоятельства как нечто внешнее, навязываемое ему. Проспективные, предвосхищающие эмоционально-трансцендентные акты есть формы переживания бытия как времени, неподвластного человеку: это надежда, ожидание, беспокойство. Спонтанные акты (желания, воля) – это переживание движения навстречу бытию. С известными оговорками к ним относится и чувство власти, стремление к господству как переживание преодоления, покорения, подчинения.
Г. развертывает сложную иерархию модусов бытия, слоев и сфер бытия. В качестве моментов бытия он выделяет наличное бытие и определенное бытие. В качестве способов бытия – реальность и идеальность. В реальном бытии Г. выделяет четыре слоя: материю, жизнь, психику, дух. Все четыре слоя реального бытия ведут существование во времени. Для всех слоев характерна также индивидуализация – «одноразовость». Существование в пространстве (рядоположенность) присуще только материи. В идеальном бытии Г. выделяет сферу познания (восприятие, созерцание, знание) и логическую сферу (понятие, суждение, умозаключение). Уже в этой абстрактной классификации видно отличие подхода Г. к бытию от традиционных метафизических построений. «Дух» и «идеальное» для Г. не тождественны. Ученый говорит не о «мировом духе», первоначале. Дух-первоначало должен порождать мир, определять структуру познания, логику нашего мышления, действуя одновременно во всех направлениях. У Г. же все эти проявления духа разведены по разным уровням и сферам как формы непространственности, данные человеку то в виде индивидуальной духовной жизни, то в виде деиндивидуализированных структур мысли.
Идеальное непространственное бытие – это бытие покоя и вневременности, запечатленное в математических и логических структурах. Логическое не есть результат абстрагирования идеи структурности от реальности, в которой «есть всё», а мы лишь выбираем из нее нужное нам; это логика субъективизма. Напротив, ощущение бытия рождается из признания изначальной выстроенности его по непреложным законам, которые мы не можем игнорировать и в собственном мышлении. В реальности бытие представлено как непреложность; в идеальном обнаруживается иной лик бытия – бытие как царство возможности. Богатство возможностей в сфере идеального рождает ощущение невозможности для человека, обязанного выбирать.
Структуру бытия, единую во всех слоях, на всех уровнях, определяют двенадцать пар категорий. Космологические категории определяют только природное бытие: реальное отношение, процесс, состояние, субстанция, причинность, взаимодействие, закон и т. д. Категория субстанции присутствует у Г. в качестве формы проявленности бытия только в неорганической природе. Смысл использования понятия субстанция заключается в том, что в нем зафиксировано пассивное противостояние процессу изменения (субстрат); в понятии субстанция присутствует также такая бытийная характеристика неорганических форм, как устойчивость (постоянство), способность противостоять процессуальности, текучести происходящего. Субстанция выражает также динамическую сторону природы (энергию). Более высокие уровни реального бытия выражают и момент устойчивости в формах консистенции и субсистенции. Субсистенция характеризует пассивное сохранение, пассивное сопротивление уничтожению. Она выражена в сохранении энергии даже при ее превращении, при утрате индивидуальности одним из ее носителей. Консистенция, характеризующая живое, предполагает постоянное «трансцендирование», жизнь выходит за рамки одного организма и переходит в другой, сохраняясь при постоянном разрушении субстрата, носителя жизненности.
Дух – это несубстанциональное бытие. Г. интересует в сфере духа момент устойчивости. Устойчивость духовного бытия сконцентрирована в сфере «я». «Я» – это самотождественность, момент постоянства в потоке мыслей и переживаний, возможность соотнесения различных элементов нашего опыта. «Я» как совокупность самоудостоверяющих актов выступает как активное утверждение себя в потоке переживаний, сохранение себя, активное самопроявление. Насколько «бытиен» человек, насколько он способен отстоять себя перед другими, перед миром чужих мнений – настолько он значим для других. В данном случае бытийные характеристики выступают в форме высшей ценности, сознание бытийного человека всегда больше его впечатлений, побуждений. Сознание – это нечто прочное и устойчивое, это его бытие.
В истории бытие проявляет себя как «исторический» дух, как единство культуры. Невозможно противиться историческому духу как бытию, он составляет основу нашей духовной жизни, пронизывает индивидуальное сознание, воздействуя на него через язык, стиль жизни, мораль, искусство. Исторический дух лишен субстратности как пассивности, он несубстанционален, не замкнут в определенные контуры, не обладает качеством автономности.
Критическая онтология Г. – не анахронизм, не создание очередной «мировой схематики». Г. открыто отказывает в применимости понятия субстанция не только к сфере духа, но и к живой природе. Его иерархия модусов, атрибутов, моментов, сфер бытия не есть продукт порождения некоей обособленной субстанции. Бытие не может порождаться, возникать или исчезать, тогда это есть уже небытие. В человеческой жизни бытие как абсолютная устойчивость проявляется по-разному. Человек не может говорить о бытии вне сущего, вне его конкретных форм, вне «онтического» (относящегося к сущему, к предметно-чувственному). Человек может лишь рассмотреть мир под углом бытия, выявить его смысловую структуру. Это абсолютно статический мир, мир непреложности. Человек должен «биться» об острые углы бытийных форм, и эти точки «ударов бытия», моменты обнаружения бытия в человеческой жизни Г. обозначает в категориях субстанции, консистенции, субсистенции, реальности, возможности и т. д. Различные формы «обнаружения бытия» в человеческой жизни как абсолютной устойчивости, непроницаемости, трансцендентности рождают различные формы переживаний «столкновения с бытием». Бытие «сплошно», если вспомнить интуицию бытия Парменида, но нам оно дано как структурность и иерархичность, как способность различения, как «антистановление», не стирающее все границы, не сливающее в одно субъект и объект, но возводящее барьеры, устанавливающее границы.
Свидетельством того, что Г. строит новую, не похожую на традиционные онтологии концепцию, является его анализ категории «возможность». Реальная возможность неотличима от действительности, ибо ее основная «бытийная» характеристика – действенность. Это означает, что возможность определяет наши действия не в меньшей, а может, даже в большей степени, чем действительность: по причине своей неопределенности сила давления бытия на нас в форме возможного усиливается. Неуверенность, надежда, риск, сопротивление, человеческая деятельность в условиях принципиальной непредсказуемости последствий – всё это «знаки бытия» как возможности. Идея структурности, многослойности бытия, таким образом, не есть попытка проникновения в структуру бытия как трансценденции, запредельности. Критическая онтология Г. – это описание границ человеческого мира, его смысловых пределов, попытка упорядочения различных форм столкновения с трансцендентным, закрепленная в человеческом мышлении, деятельности, культуре. Переживание многослойности, структурности мира – это переживание бытия как пространства.
Источник: Краткий философский словарь.
Одному миру соответствует множество картин мира. Таким образом, онтологический подход понимает познавательное отношение как бытийное, т.е. позволяет постичь его в его встроенности во взаимосвязи жизни, в его дифференцированности по "слоям" бытия. Если бы все категории предмета, по утверждению Г., одновременно были категориями познания, то не могло бы быть ничего непознаваемого. Но мы во всех областях обнаруживаем непреодолимые границы познания, т.е. "избыточные категории бытия", которые не отражаются в сознании как его категории. Граница познаваемости проводится в предмете рубежом категориальной идентичности (к познаваемости же самих категорий она не имеет никакого отношения). Отсюда программа "дифференциального категориального анализа": разделение категорий на два царства: категории как только принципы бытия и категории как "также" и принципы познания (только в математике и логике, считает Г., можно говорить о действительном тождестве категорий). При соотнесении этих двух рядов категорий мы впадаем в неизбежную антиномичность. Только сознание может обладать познанием. Однако, с одной стороны, сознание должно выходить за свои пределы, поскольку оно схватывает нечто вне себя, т.е. поскольку оно познающее сознание, а с другой - сознание не может выйти за свои пределы, поскольку оно может схватывать только свои содержания, т.е. поскольку оно - познающее сознание. Коль нет тождества бытия и мышления - это противоречие в принципе представляется непреодолимым. Г. же говорит о том, что всякое категориальное изменение касается лишь познавательных, а не бытийных категорий (которые неизменны и инвариантны, суть предельны значения, к которым стремится и приближается познание). При этом "схватить" можно лишь то, что уже имеется в наличии, поэтому понятийное "оформление" категорий всегда вторично (они могут существовать и без понятийного "оформления"). Реальное же изменение категорий познания структурируется во всеобщем процессе приспособления человека к окружающему миру, протекающему на заднем плане всякого исторического прогресса познания, всякого изменения мыслительных форм и понятий, образуя его суть. К тому же процесс познания входит в более широкий процесс духовной жизни в истории, определяемый непрерывной ориентацией человека в мире как аспект приспособления. В свою очередь, приспособление понимается Г. как категориальное изменение, разворачивающееся в историческом процессе духовно-культурной жизни. Это есть процесс развития категориальной идентичности (аппарат познавательных категорий содержательно приспосабливается к состоянию бытийных категорий). Механизм реализации этого процесса следует искать в четвертом духовном "слое" бытия во взаимодействии личностного и объективного духа. Личность при этом понимается как этический феномен, конституируемый единством актов, интенционально направленных на другие личности. Объективный же дух реально, помимо индивидуальностей, не существует, но есть их всеобщая обезличенная форма - царство ценностей. Взаимодействие личностного духа с объективным, их синтез порождает "объективированный дух", фиксируемый в произведениях искусства, философии, религии, науке, технике и т.д. Постоянное трансцендирование расширяет окружающий мир, увеличивает адекватность категориальной идентичности. Познание, в конечном счете, есть не что иное, как участие в сущем, "для-нас-бытие", того, что иначе существует лишь в себе. В своем обращении к бытию оно является сознательным участием духовного бытия в себе самом, его "для-себя-бытие" (смыслы познавания - проблема аксиологическая). Однако ценности не могут быть "схвачены" только познавательным отношением, они открываются прежде всего в отношениях "любви-ненависти", суть проблема этики и эстетики. В основе их постижения, согласно Г., - интуитивное "чувство ценности", эмоционально-трансцендентные акты их непосредственного и прямого "схватывания": акты воспринимающие (переживания субъекта), акты проспективные (предвосхищения субъекта: надежда, страх, беспокойство), акты спонтанные (полностью инициативны: вожделение, желание, воля). Эмоционально-трансцендентальные акты (в отличие от познания) наглядно, согласно Г., подтверждают существование действительности как реального мира.
Источник: История Философии: Энциклопедия