Гаагская конференция

была созвана в Голландии, в городе Гааге, и работала с 18 июня по 18 июля 1922 года. Гаагская конференция, в отличие от Генуэзской, продолжением которой она являлась, должна была заниматься чисто деловым разрешением спорных вопросов, возникших на Генуэзской конференции при попытке договориться с Советской Республикой об условиях установления нормальных экономических и политических отношений. Таков был замысел Лиги Наций, главным образом, Англии, при созыве Гаагской конференции. На конференции были представлены те же государства, что и на Генуэзской, с тем отличием, что делегации в большинстве случаев состояли из экспертов, а не влиятельных политических деятелей, чем подчеркивался деловой характер конференции. Основной вопрос, который разбирался на Гаагской конференции, был тот же, что и на Генуэзской: установление нормальных отношений капиталистической Европы с Советской Россией. В связи с этим подлежали обсуждению три группы вопросов: а) вопросы, связанные с проблемой российских долгов, б) вопросы, связанные с проблемой национализированной частной собственности, и в) вопросы, связанные с предоставлением Советской России кредитов.
Конференция разбилась на соответствующие три подкомиссии: кредитов, частной собственности и долгов, которые должны были детально заняться этими вопросами.
Позиция русской делегации в Гааге в составе замнаркоминдела Литвинова, Раковского, Красина, Крестинского и Сокольникова - была столь же определенной, как и на Генуэзской конференции. Она исходила прежде всего из признанного на Генуэзской конференции принципа полного равноправия договаривающихся сторон. Сделанные в Гааге русские предложения базировались на идее, что, в случае предоставления России солидной финансовой помощи, Советское правительство согласится на признание в принципе долгов и на обсуждение вопроса о компенсации иностранных подданных, пострадавшим от революции.
Но уже начало работы подкомиссий показало, что на Гаагской конференции, по сравнению с Генуэзской, произошли значительные изменения. В Генуе Англия не настаивала на возвращении собственности иностранным капиталистам. В Гааге она примкнула в этом основном вопросе к позиции представителей французского и бельгийского капитала. Франция требовала безусловного возвращения собственности иностранцам. Таким образом на Гаагской конференции российской делегации пришлось столкнуться с объединенным фронтом крупнейших капиталистических стран, с которыми солидаризировались их вассалы: Польша, Литва, Латвия, мелкие балканские государства и т. д.
В течение целых трех недель представители союзного капитала на заседаниях подкомиссий уклонялись от определенного ответа на поставленный Литвиновым основной для российской делегации вопрос о возможности предоставления России кредитов. Представители Англии, Франции, Бельгии и Италии требовали подробной информации о состоянии русской экономики. Этой информацией и была занята конференция в течение первых двух-трех недель.
На втором собрании подкомиссии кредитов 30 июня Литвинов огласил меморандум, в котором общая сумма необходимых для Советской Республики кредитов была определена в 3 миллиарда 224 миллиона золотых рублей. К 10 июля позиции сторон в достаточной степени выяснились: капиталистические державы твердо решили взять Россию измором, выдвигая такие условия, неприемлемость которых для Советской Республики была ясна с самого начала. Несмотря на попытку Литвинова в его речи на пленуме конференции 18 июля найти почву для дальнейших переговоров на основе обоюдных уступок, капиталистические державы, собравшись отдельно от российской делегации, вынесли резолюцию, в которой говорится, что "для участия Европы в восстановлении России и для продолжения дальнейших переговоров необходимо создать благоприятную атмосферу доверия". Этими ничего не говорящими фразами была закончена Гаагская конференция.
Что попытка капиталистической Европы экономической блокадой поставить Россию на колени не удалась, свидетельствует заключенный в августе 1924 года генеральный договор с Англией, в котором эта последняя вновь становится на точку зрения полного равноправия сторон. /Т. 12/