ЕСМЬ-ИСТИНА

(am-truth; от есмь, глагола «быть» в первом лице ед. ч.). Истина в первом лице, экзистенциальная истина, постигнутая личностью через себя.
Когда Моисей спрашивает у Бога Его имя, чтобы передать народу, Бог отвечает: «Я есмь Сущий» (Исх. 3: 14) или «Я есмь Тот, Кто Я есмь». Собственное (не нарицательное) имя Бога означает вечно-сущего, который сам определяет себя в первом лице как Я. Отсюда запрет на произнесение собственного имени Бога, которым вправе называть себя только сам его носитель. Оно содержит местоимение первого лица, и всякий, кто произносит это имя, как бы нарекает себя Богом, то есть совершает грех самозванства. Мышление о Боге, если оно осуществляется внутри иудео-христианско-исламской традиции, должно исходить из самоопределения Бога как первого лица. По сути, даже не вполне верно утверждать, что Бог есть, и атеизм по-своему прав, утверждая, что Бог не есть. Он не есть, а есмь, не как Он, а как Я. Таково персоналистическое обоснование истины, точнее, есмь-истины сверхъестественного («есменного») бытия.
Такое же самоопределение Бога в первом лице повторяется в Новом Завете. Иисус не говорит, что есть истина, он утверждает, что истина есть кто, причем первого лица: «Я есмь путь и истина и жизнь; никто не приходит к Отцу, как только через Меня» (Иоан. 14: 6).
Монотеизм изначально был обращен вглубь личности Творца, то есть был еще и интротеизмом (introtheism) – интровертным теизмом, самооткровением и самоименованием Бога. Представление о том, что Бог – это скорее Я, чем Он, утвердилось в немецкой мистике и философии, а также в экзистенциальной теологии, от С. Кьеркегора до Н. Бердяева. Характерны двустишия немецкого поэта-мистика Ангелуса Силезиуса (1624–1677):
Ты смотришь в небеса? Иль ты забыл о том,
 Что Бог не в небесах, а здесь, в тебе самом?!
 
 Бог жив, пока я жив, его храня.
 Я без Него ничто, но что Он без меня?!
 С точки зрения интротеизма применять к Богу такие атрибуты всеобщности, как «всемогущий», «всезнающий», «всеблагой», – это теология язычества, платонизма или неоплатонизма, применимая к богам олимпийского пантеона. Бог – это бесконечное «я», которое нельзя опредметить. «Я» отдельной личности – частичное, облеченное в тело и потому внешнее, опредмеченное для других личностей. Бог – это Я, единое для всех, у кого есть свое я. Бог – самое глубокое из всего, что я могу воспринимать в себе. Это не сила, а усилие; это не знание, а воля к знанию; это не благость, а любовь; это непрерывное мышление и творчество, которое одолевает мою инертность и объектность. Бог страдает глубже, чем я, Бог творит оригинальнее и грандиознее, чем я, Бог любит сильнее, чем я, но все эти действия Бога могут совершаться и мною, поскольку они исходят от первого лица. Бог – это Я как источник всемирной энергии творческого роста. Все самое истинное, что мы знаем о Боге, мы знаем от себя, находим в себе, как опыт бытия собой, а не познания чего-то иного. Бог больше похож на меня, каким я знаю себя изнутри, чем на любую известную мне вещь – грозу, ветер, звезду, океан. Бог – это океан меня, это мое внутреннее горение и свечение, это порыв моего духа. Интротеизм – это эготеизм (egotheism): не обожествление себя (теоэгоизм), а представление о Боге как о перволичности, пребывающей в глубине каждого «я».
«Есмь» – не менее полное и фундаментальное бытие, чем «есть»? В грамматической системе лиц первое более значимо, чем третье, не случайно оно называется «первым», начинает собой ряд лиц. Оно первое по значению и достоинству, потому что «я» – это местоимение, общее Богу и человеку, знак их совместной субъектности и отличия от всего, что только есть, но не есмь, от того, что только «он» или «они», но не «я».
*Ипсеизм, Ипсеистика, Персоналистический аргумент, Самь, Своечуждость, Суб-объект
Теология первого лица: персоналистический аргумент бытия Бога // Философские науки. 2010. № 6. С. 80–91.
Религия. С. 345–357.