ЕДИНСТВО НАУКИ
единство науки
ЕДИНСТВО НАУКИ — одна из основных регулятивных идей познания, определявшая становление классического естествознания и продолжающая влиять на мировоззренческие позиции современных ученых. Ее истоки — в стремлении древней философии найти общее основание мирового устройства, скрытое за многообразием предметов и явлений, с которыми сталкиваются люди в своем взаимодействии с окружающей действительностью. Надежда древних мыслителей на то, что им удастся обнаружить либо некое «первовещество», проявляющееся в различных, чувственно воспринимаемых человеком формах, либо «первопринцип», определяющий общую организацию всех явлений, долгое время направляла поисковую деятельность многих поколений философов. Первые кризисы теоретического мышления были обусловлены как раз осознанием невозможности решить поставленную задачу исчерпывающим образом. Выход из сложившейся ситуации философы, со времен Сократа, стали связывать с созданием таких способов рассуждения, которые приводили бы спорящих людей к единому мнению, принимаемому в качестве истинного знания об окружающем мире. Так постепенно оформлялась проблема познавательного метода, ставшая впоследствии одним из оснований общенаучной стратегии. Становление классической науки во многом определялось ориентацией исследователей на разработку универсальных средств и приемов познавательной деятельности, что должно было, по их мысли, обеспечить единство любых форм активности ученых, на какую бы область ни направлялось их внимание. Не случайно главной темой уже самых первых философских концепций, занятых осмыслением опыта, накопленного собственно научной исследовательской практикой, были рассуждения о методе. Так называлось и одно из важнейших сочинений основателя рационалистической традиции в познании Р. Декарта. Наряду со своим современником Ф. Бэконом, размышлявшим об основах эмпирических методов исследования, Декарт надолго определил общий путь развития науки. Оба этих автора выдвинули идеи, влиявшие на философию науки на протяжении многих столетий и продолжающие воздействовать на современных ученых. Это во многом обусловлено их стремлением выделить такие черты специализированного познания, которые имели бы универсальный характер для всей науки в целом и позволяли бы отличать ее в общем комплексе человеческой деятельности как особый тип. И хотя Бэкон настаивал на преимуществах чувственно-практических форм взаимодействия ученых с интересующими их объектами, а Декарт считал главным средством достижения истинного знания организацию рациональных рассуждений, — оба они видели в своих программах способ превращения отдельных исследовательских усилий в целостную систему действий, регулируемую едиными правилами и принципами. Для представителей классической науки многие принципы, неявно заимствованные из предшествующих философских систем, представлялись выражением самого мироустройства. Идея «единообразия природы», на которой настаивал Дж.С. Милль, как и принцип «ограниченного разнообразия», сформулированный Дж. Кейнсом, стимулировали усилия по созданию «картины мира», единой для всей науки в целом. Результаты, достигнутые тогдашним естествознанием, казалось бы подтверждали обоснованность данной цели. Ньютоновская механика, лежавшая в основании самой первойсобственно научной картины мира, убеждала ученых в правомерности их устремлений, поскольку сформулированные в ее рамках законы позволяли описывать поведение объектов самой различной природы. Однако дальнейшее развитие науки постепенно привело к обнаружению таких явлений, которые не находили объяснения в привычных рамках классического естествознания. Кризисная ситуация, возникшая на рубеже 19—20 вв., сделала явной растущую специализацию исследовательской деятельности, продемонстрировала невозможность сведения различных дисциплин к какой-то единой основе. Не случайно примерно в это же время в философии неокантианства оформилась идея разделения познавательной сферы на «науки о природе» и «науки о духе». Возникло впечатление распада единой системы познания на ряд разрозненных областей, не всегда связанных между собой должным образом. Однако идея целостности науки слишком важна для всех профессиональных исследователей и потому она сохраняется до сих пор, хотя ее теоретическое обоснование периодически изменяется. Вера древних геометров в математически организованный мир сменилась представлением о Вселенной как о некоем механическом устройстве, которое, в свою очередь, было вытеснено идеей о том, что целостный характер природного мира обусловлен его субстратным, энергетическим и информационным единством. Но само представление об окружающей действительности как о целостной системе, регулируемой одними и теми же законами, остается фундаментальным принципом, определяющим всю деятельность ученых. Сегодня принцип « Е. н. » не имеет характера простой «идеологической» установки. О его справедливости свидетельствует то, что результаты, полученные исследователями в различных областях современной науки, существенно удаленных друг от друга, действительно обнаруживают проявление одних и тех же законов устройства Вселенной. Данное обстоятельство обусловливает одинаковую методологическую ориентацию исследователей, их стремление к созданию все более широких теоретических систем, охватывающих достаточно удаленные друг от друга области явлений. Е. н. проявляется и в возникновении проблем, имеющих комплексный характер и потому соединяющих усилия специалистов, работающих в разных дисциплинарных отраслях (напр., исследованиями по проблеме «искусственного интеллекта» занимаются математики, инженеры, психологи, лингвисты и многие другие). Таким образом, Е. н. играет роль одного из важнейших регуляторов всей познавательной сферы, с тенденцией, выражающей существенные черты науки в целом. С.С. Гусев
ЕДИНСТВО НАУКИ
общность методологических принципов, положенных в основание научных теорий; тенденция к тесной связи и взаимодействию различных научных дисциплин; стремление представить научную теорию в качестве знания, охватывающего все известные области исследования. Одна из основных задач методологических исследований — отыскание объединяющих черт все расширяющегося полиморфизма научных теорий и выявление единых принципов научного знания.
Тенденции к единству науки противостоит процесс дифференциации науки, на основе которого происходит прогрессирующая специализация научной деятельности. В науке необходимо различать экстенсивную компоненту — расширение области применения научного знания — и интенсивную — создание принципиально новых научных идей. О необходимости такого различения говорил уже Галилей. Специализация характерна для периодов преобладания экстенсивной компоненты. Однако эти периоды сменяются периодами интенсивного развития, когда необходим выход за рамки узкой специализации; при этом актуализируются и поиски единства науки. Размышляя над процессом дифференциации и специализации, Эйнштейн обращал внимание на необходимость целостного, единого взгляда не только в области научной мысли. «Специализация во всех областях человеческой деятельности, несомненно, привела к невиданным достижениям, правда, за счет сужения области, доступной отдельному индивидууму» (Эйнштейн А. Собр. науч. трудов, т. 4. М., 1965, с. 326). Действительно, в науке экстенсивно развивающаяся теория часто сталкивается с проблемами, которые не получают разрешения на основе ее специальных принципов: не поддаются объяснению новые области опыта либо в существующей теории обнаруживаются внутренние противоречия и т. п. В подобных ситуациях именно представления о научном знании в его целостности направляют поиски выхода из трудностей. В статье «К электродинамике движущихся тел» Эйнштейн писал: «Известно, что электродинамика Максвелла в современном ее виде приводит в применении к движущимся телам к асимметрии, которая не свойственна, по-видимому, самим явлениям» (там же, т. 1, с. 7). Он обратил внимание на простой феномен — если рассмотреть два явления: (1) магнит движется, а проводник покоится и (2) проводник движется, а магнит покоится, то опыт и теоретические размышления убеждают нас, что возникающий в том и другом случае электрический ток будет одним и тем же. Однако классическая теория Максвелла различает эти два случая и тем самым нарушает симметрию явлений. Отталкиваясь от этого, казалось бы, частного и несущественного несогласования теории и опыта, Эйнштейн поставил проблему объединения электродинамики и классической механики. Принципом такого объединения стало убеждение в инвариантности законов физической теории по отношению к определенным преобразованиям, а результатом — построение теории относительности.
Подобное объединение происходило и в процессе рождения квантовой физики. Такие явления, как тепловые процессы, с одной стороны, и процессы излучения света — с другой, были предметом изучения различных дисциплин — термодинамики и электродинамики. Попытки многих физиков выявить единство тех и других процессов привели в конечном счете к открытию М. Планком соотношения = hv, в котором вводится новая мировая постоянная h. Решая проблему теплового излучения, Планк не стремился что-либо изменять в классических теориях. Скорее он искал «пути к высшему единству, так как главная цель всякой науки состоит в слиянии всех возросших в ней теорий в одну-единственную» (Планк М. Взаимоотношение физических теорий. — В кн.: Единство физической картины мира. М., 1966, с. 116). Для современной ситуации в науке особенно характерна полиморфность теоретических объяснений самых разных областей природных или социальных явлений. Если к этому добавить еще и процесс дробления отдельной науки на множество более частных областей исследования, то мы получим мозаичную, многокрасочную картину мира научного знания. В этих условиях попытки развивать ту или иную научную теорию, как правило, предполагают объединение различных научных идей. Среди принципов такого объединения важнейшим оказьввается принцип симметрии, связанный с процессом математизации знания. В свою очередь и математизацию знания можно представить как своеобразный методологический принцип.
Математика может рассматриваться как язык науки, объединяющий все поле научного знания. В той мере, в какой познающий разум способен конструировать понятия, он вынужден формулировать эти понятия на языке математики. Науки о природе и науки о культуре различаются в этом отношении лишь мерой применения математического языка: в науках о природе преобладает язык математики, в то время как в науках о культуре — естественный язык. Кант следующим образом выразил эту тенденцию: «...Чистое учение о природе, касающееся определенных природных вещей (учение о природе и учение о душе), возможно лишь посредством математики; и так как во всяком учении о природе имеется науки в собственном смысле лишь столько, сколько имеется в ней априорного познания, то учение о природе будет содержать науку в собственном смысле лишь в той мере, в какой может быть применена в нем математика» (Кант И. Соч.,т. 6. 1966,с.59).
Понятие симметрии наиболее эффективно выражает тенденцию науки к единству. В обобщенном представлении симметрия есть не что иное, как особенное единство сохранения и изменения, проявляющееся в различных областях научного исследования. Везде, где удается обнаружить своеобразную симметрию, действует и соответствующий принцип сохранения. По пути поисков особенных принципов сохранения и связанных с ними симметрии идет не только теоретическая физика, но и современная теоретическая биология. Разнообразие физического мира и мира биологического очевидно. Но чтобы подняться на теоретический уровень знания, необходимо усмотреть за наблюдаемым многообразием внутренне тождественные объекты исследования. Поиск такого внутреннего тождества идет различными путями, и именно это различие подходов к построению теории порождает полиморфизм современного знания. Тем не менее общая направленность различных движений научной мысли такова, что все пути ведут к тем или иным формам симметрии, которая кладется в основание строящейся теории.
Тенденция к построению единой теории характерна, напр., для единой теории физических структур (Ю. И. Кулаков), в рамках которой вводится понятие «феноменологического множества» как совокупности тождественных по своим свойствам, хотя и внешне различных объектов исследования. Отношения внутри феноменологического множества носят универсальный характер. Эти отношения и основанные на них законы инвариантны относительно выбора подмножеств из феноменологического множества. Выясняется, что путем математических преобразований можно представить различные теоретические построения классической и современной науки в единой канонической форме, выраженной на языке математической теории определителей. Развитие новейших теоретических идей в области физики и биологии позволяет сделать вывод, что при всей полиморфности научного знания тенденция к единству сохраняет свое значение на пути интенсивного развития научной мысли.
Лит.; Кулаков Ю. И. Элементы теории физических структур. Новосибирск, 1968; Акчурии И. А. Новые экспериментальные и теоретические основания современных поисков единства научного знания. — В кн.: Философские проблемы классической и неклассической физики. М., 1998, с. 58-78.
Овчинников
Тенденции к единству науки противостоит процесс дифференциации науки, на основе которого происходит прогрессирующая специализация научной деятельности. В науке необходимо различать экстенсивную компоненту — расширение области применения научного знания — и интенсивную — создание принципиально новых научных идей. О необходимости такого различения говорил уже Галилей. Специализация характерна для периодов преобладания экстенсивной компоненты. Однако эти периоды сменяются периодами интенсивного развития, когда необходим выход за рамки узкой специализации; при этом актуализируются и поиски единства науки. Размышляя над процессом дифференциации и специализации, Эйнштейн обращал внимание на необходимость целостного, единого взгляда не только в области научной мысли. «Специализация во всех областях человеческой деятельности, несомненно, привела к невиданным достижениям, правда, за счет сужения области, доступной отдельному индивидууму» (Эйнштейн А. Собр. науч. трудов, т. 4. М., 1965, с. 326). Действительно, в науке экстенсивно развивающаяся теория часто сталкивается с проблемами, которые не получают разрешения на основе ее специальных принципов: не поддаются объяснению новые области опыта либо в существующей теории обнаруживаются внутренние противоречия и т. п. В подобных ситуациях именно представления о научном знании в его целостности направляют поиски выхода из трудностей. В статье «К электродинамике движущихся тел» Эйнштейн писал: «Известно, что электродинамика Максвелла в современном ее виде приводит в применении к движущимся телам к асимметрии, которая не свойственна, по-видимому, самим явлениям» (там же, т. 1, с. 7). Он обратил внимание на простой феномен — если рассмотреть два явления: (1) магнит движется, а проводник покоится и (2) проводник движется, а магнит покоится, то опыт и теоретические размышления убеждают нас, что возникающий в том и другом случае электрический ток будет одним и тем же. Однако классическая теория Максвелла различает эти два случая и тем самым нарушает симметрию явлений. Отталкиваясь от этого, казалось бы, частного и несущественного несогласования теории и опыта, Эйнштейн поставил проблему объединения электродинамики и классической механики. Принципом такого объединения стало убеждение в инвариантности законов физической теории по отношению к определенным преобразованиям, а результатом — построение теории относительности.
Подобное объединение происходило и в процессе рождения квантовой физики. Такие явления, как тепловые процессы, с одной стороны, и процессы излучения света — с другой, были предметом изучения различных дисциплин — термодинамики и электродинамики. Попытки многих физиков выявить единство тех и других процессов привели в конечном счете к открытию М. Планком соотношения = hv, в котором вводится новая мировая постоянная h. Решая проблему теплового излучения, Планк не стремился что-либо изменять в классических теориях. Скорее он искал «пути к высшему единству, так как главная цель всякой науки состоит в слиянии всех возросших в ней теорий в одну-единственную» (Планк М. Взаимоотношение физических теорий. — В кн.: Единство физической картины мира. М., 1966, с. 116). Для современной ситуации в науке особенно характерна полиморфность теоретических объяснений самых разных областей природных или социальных явлений. Если к этому добавить еще и процесс дробления отдельной науки на множество более частных областей исследования, то мы получим мозаичную, многокрасочную картину мира научного знания. В этих условиях попытки развивать ту или иную научную теорию, как правило, предполагают объединение различных научных идей. Среди принципов такого объединения важнейшим оказьввается принцип симметрии, связанный с процессом математизации знания. В свою очередь и математизацию знания можно представить как своеобразный методологический принцип.
Математика может рассматриваться как язык науки, объединяющий все поле научного знания. В той мере, в какой познающий разум способен конструировать понятия, он вынужден формулировать эти понятия на языке математики. Науки о природе и науки о культуре различаются в этом отношении лишь мерой применения математического языка: в науках о природе преобладает язык математики, в то время как в науках о культуре — естественный язык. Кант следующим образом выразил эту тенденцию: «...Чистое учение о природе, касающееся определенных природных вещей (учение о природе и учение о душе), возможно лишь посредством математики; и так как во всяком учении о природе имеется науки в собственном смысле лишь столько, сколько имеется в ней априорного познания, то учение о природе будет содержать науку в собственном смысле лишь в той мере, в какой может быть применена в нем математика» (Кант И. Соч.,т. 6. 1966,с.59).
Понятие симметрии наиболее эффективно выражает тенденцию науки к единству. В обобщенном представлении симметрия есть не что иное, как особенное единство сохранения и изменения, проявляющееся в различных областях научного исследования. Везде, где удается обнаружить своеобразную симметрию, действует и соответствующий принцип сохранения. По пути поисков особенных принципов сохранения и связанных с ними симметрии идет не только теоретическая физика, но и современная теоретическая биология. Разнообразие физического мира и мира биологического очевидно. Но чтобы подняться на теоретический уровень знания, необходимо усмотреть за наблюдаемым многообразием внутренне тождественные объекты исследования. Поиск такого внутреннего тождества идет различными путями, и именно это различие подходов к построению теории порождает полиморфизм современного знания. Тем не менее общая направленность различных движений научной мысли такова, что все пути ведут к тем или иным формам симметрии, которая кладется в основание строящейся теории.
Тенденция к построению единой теории характерна, напр., для единой теории физических структур (Ю. И. Кулаков), в рамках которой вводится понятие «феноменологического множества» как совокупности тождественных по своим свойствам, хотя и внешне различных объектов исследования. Отношения внутри феноменологического множества носят универсальный характер. Эти отношения и основанные на них законы инвариантны относительно выбора подмножеств из феноменологического множества. Выясняется, что путем математических преобразований можно представить различные теоретические построения классической и современной науки в единой канонической форме, выраженной на языке математической теории определителей. Развитие новейших теоретических идей в области физики и биологии позволяет сделать вывод, что при всей полиморфности научного знания тенденция к единству сохраняет свое значение на пути интенсивного развития научной мысли.
Лит.; Кулаков Ю. И. Элементы теории физических структур. Новосибирск, 1968; Акчурии И. А. Новые экспериментальные и теоретические основания современных поисков единства научного знания. — В кн.: Философские проблемы классической и неклассической физики. М., 1998, с. 58-78.
Овчинников
Источник: Новая философская энциклопедия
