на страницах русской ИТ-прессы получила название "период доткомов". Термин означает вполне конкретный период времени – мифический конец 90-х, невероятные финансовые инвестиции в Интернет, когда операторы электронной коммерции подчинялись, по словам одной из газетных передовиц того времени, экономическому закону "шампанского, икры и Кадиллака". Таким же знаменательным был и крах доткомов – "электронное Колорадо" закончилось солнечной весной 2000 года, ознаменованной обвальным падением индекса NASDAQ и, соответственно, катастрофическим банкротством десятков и сотен компаний, в основном порожденных экономикой Силиконовой долины.
"Период доткомов" вызвал к жизни эйфорию не только коммерческих операторов, но и культурных деятелей, многим из которых представилось, что теперь их независимость навсегда обеспечена одним лишь присутствием в Интернете и минимальной активностью, основанной на накопленном до конца 90-х капитале знания. Франко Берарди Бифо замечает, что эти мечтатели "идеализировали рынок" и подменили представления о рынке – утопией естественной среды обитания, которой теперь должен был стать Интернет. К счастью, оказалась в наличии также и критическая позиция по этому вопросу, представленная фронтом амстердамских ИТ-теоретиков во главе с бессменным саркастичным Гертом Ловинком, своевременно снабдившая растерянную общественность инструментарием терминов для трезвого взгляда на "новую экономику". Буквально во время краха доткомов медиа-центр De Balie проводил конференцию "Tulipomania. Критика "новой экономики"" (www.balie.nl/tulipomania), в изданном впоследствии каталоге которой можно обнаружить такие артефакты, как "электронное кладбище" (надгробные е-памятники скончавшихся коммерческих операторов), или поэму Тома Сковилла "Howl.com" (отсылка к классической поэме битников "Howl" Аллена Гинсберга): "Я видел лучшие умы моей профессии, разрушенные венчурным капиталом, сожженные, параноидальные, волочащиеся по улицам Капуччино в Пало-Альто за дозой фондовых котировок..."
"Крах доткомов" чуть ли не впервые наглядно показал неустойчивость глобализующегося финансового рынка и современную реальность "кризисов капиталистического перепроизводства".