ДОЛГ

Найдено 24 определения
Показать: [все] [проще] [сложнее]

Автор: [российский] [зарубежный] Время: [советское] [постсоветское] [современное]

Долг
одна из высших самооценок человека, так же, как и ответственность, непосредственно восходящая к его главному критерию жизни.

Источник: Краткий критериологический словарь

Долг
может быть: сыновний, материнский, родительский, гражданский, денежный - довольно странный ряд. Элемент насилия над человеком со стороны внешнего мира - антагонист свободы и прав человека.
Ассоциативный блок.
Что это такое - насилие?

Источник: Теоретические аспекты и основы экологической проблемы: толкователь слов и идиоматических выражений

Долг
(ofïcium, obligatio). Долгом можно назвать осознанную необходимость или обязательность — поступать в каждом данном случае соответственно нравственному закону, или необходимость, утверждающуюся не на слепоте причинной связи вещей, но на самостоятельном сознании и выборе.

Источник: Философский словарь или краткое объяснение философских и других научных выражений. Киев 1876 г.

ДОЛГ

- в этике: поступок, который надлежит совершить в силу взятого на себя обязательства, либо потому, что человек свободно принял в качестве авторитетной для себя нравственную норму (правило, заповедь). Христианство сохраняет этику долга, опирающуюся на Декалог, но в своем существе это этика любви к Богу и ближнему. (См. также: КАТЕГОРИЧЕСКИЙ ИМПЕРАТИВ).

Источник: Краткий религиозно-философский словарь

ДОЛГ
выступающее в качестве внутреннего переживания принуждение поступать в соответствии с потребностями, исходящими из этических ценностей, и строить свое бытие в соответствии с этими требованиями. Согласно Фихте, для которого весь мир является "материалом исполнения долга", есть только одна конечная цель - долг. Единственно возможное верование: с радостью и непредвзято делать то, что в любом случае предписывает долг, не поддаваясь сомнениям или раздумьям о последствиях.

Источник: Философский энциклопедический словарь

Долг
обязанность, имеющая внутреннее основание в самом субъекте. Чувство долга зиждется на том, что общая цель для участвующих в её достижении становится более значимой, доминантной по отношению к иным побуждениям. Д. - ценность, на которую ориентируется моральный уровень общения. Д. принимается субъектом свободно и потому следование ему, вопреки мнению Канта, не исключает радости; хотя возможна и такая ситуация, когда радость и удовлетворение испытываются не от неприятных (но необходимых) действий, а от того, что, несмотря на это Д. исполнен.
Ист.: Сагатовский В.Н. Философия развивающейся гармонии (философские основы мировоззрения) в 3-х частях. Ч.3: Антропология. СПб. 1999. С. 158-159; его же. Философия антропокосмизма в кратком изложении. СПб. 2004. С. 183, 188.

Источник: Философия антропокосмизма авторский словарь.

ДОЛГ
этич. категория, в к-рой выражается нравств. обязанность человека перед обществом, классом, партией или соц. группой, выполняемая из побуждений совести. Д. предполагает не подчинение, а свободное самоопределение личности. Религия выдвигает в качестве основания Д. бога, его заповеди и тем самым лишает нравств. поступок добровольности. Христианство различает Д. перед богом, Д. перед людьми и Д. перед собой, к-рые нередко вступают в конфликт друг с другом. Д., по христ. учению, противостоит влечениям греховной природы человека. С т. эр. науч. атеизма Д. как особое психо-логич. переживание обусловлен соц. природой человека, историч. развитием и обществ, (клас.) взаимоотношениями. Противоположность Д. и склонности, идеалов и жизни устраняется с уничтожением социальных корней этой противоположности, с построением бес-клас. общества, в к-ром Д. не будет требовать самоотречения. Служение Д. (человечности) будет одно временно средством самоутверждения личности.

Источник: Атеистический словарь

ДОЛГ
(Pflicht; обязательное попечение, заботиться о чем-то) — выступающее в качестве внутреннего переживания принуждение поступать в соответствии с требованиями, исходящими из этических ценностей (Этика) и строить свое существование сообразно этим требованиям. Согласно Фихте, для которого весь мир является «материалом исполнения долга», имеется только одна конечная цель — долг. Единственно возможное вероисповедание — это с радостью и непринужденно исполнять то, что в любом случае предписывает долг, без сомнений и мудрствований о последствиях. Каждое классическое учение о долге рассматривало реализацию долга главным образом исходя из желательного представления, что «так должно было бы быть» в природе человека, не спрашивая, однако, о психологических, социальных и других условиях практической реализации долга.
Cicero. De officiis; I. Kant. Kritik der praktischen Vemunft, 1788; J. G. Fichte. System der Sittenlehre, 1798; E. Horneffer. Angewandte Ethik. Eine P.enlehre der Gegenwart, 1951; H. Reiner. Die philos. Ethik, 1964.

Источник: Философский словарь [Пер. с нем.] Под ред. Г. Шишкоффа. Издательство М. Иностранная литература. 1961

ДОЛГ
категория культуры, этическое и социальное понятие; механизм, включающий моральное сознание личности непосредственно в акт выбора поступков и ориентирующий человека на достижение определённых целей. В широком смысле категория Д. связана с более общим понятием должного, в котором фиксируется противоречие между должным и сущим, характерное для морального сознания. Она выражает нравственные требования, в равной мере относящиеся ко всем людям, в такой форме, в какой они выступают перед индивидом. Содержание Д. в этом смысле зависит от способа обоснования морали. В деонтологической этике (этике Д.) обоснование морального требования противостоит различным натуралистическим концепциям, которые выводят принципы морали из природных качеств человека (гедонизм, эвдемонизм, утилитаризм, психологизм). В этом случае источник требования считается чемто высшим по отношению к отдельному индивиду и человек подчиняется ему: религиозная, революционная, коммунистическая, априорная этика И. Канта. Категория морального Д., понимаемого как Д. профессиональный, становится основополагающей в профессиональной этике.

Источник: Философский словарь инженера. 2016

ДОЛГ
моральное обязательство вообще. Это обязательство может носить абсолютный характер («не убей!») и называется тогда категорическим императивом (Кант); оно может быть, наоборот, относительным и условным («если хочешь быть ученым, учись!»): тогда оно называется гипотетическим императивом. Различают также долг в узком смысле слова (простая справедливость) и долг в широком смысле (относящийся к милосердию). Долг может быть продиктован: 1) индивидуальным сознанием (это моральное обязательство в собственном смысле слова, то, что Руссо называл «голосом совести»); 2) присутствием в нас социального сознания, или коллективного сознания (описанного Дюркгей-мом я Джеймсом: так, именно социальное сознание заставляет нас вставать по утрам). Жизнь, а также искусство множат противоречия, часто жестокие, между сознательным долгом (например, долгом, заставлявшим Антигону похоронить ее брата по религиозному обычаю) и социальным долгом (тем, что в той же трагедии заставляет короля Креона отказать в ритуальном погребении). Другой пример конфликта разных видов долга: проблема отказа от несения военной службы. См. Мораль, Кант, Стоицизм.

Источник: Философский словарь

ДОЛГ
сознательное, свободное и добровольное подчинение моральному повелению, обозначающее необходимость выполнения каких-либо обязанностей (профессиональных, семейных, гражданских). В долге сосредотачиваются нравственные требования общества по отношению к личности. Наиболее полно понятие долга сформулировано Кантом в его категорическом императиве как высшем нравственном законе, который определяет долг человека следующим образом: поступай так, чтобы максима твоей воли могла иметь силу принципа всеобщего законодательства. Кант считает каждого человека ценностью, которая требует отношение к ней как к цели, а не как к средству для достижения эгоистических целей. Это значит, что моральным будет лишь тот поведенческий акт, повторение которого любым другим человеком обеспечит гармонию всего человечества. Категорический императив делает долгом отношение ко всякому разумному существу не как к средству, а всегда только как к цели - каждое разумное существо есть цель сама по себе. Суть долга - стремиться к собственному интересу и способствовать чужому счастью. Следование нравственному закону является долгом человека, а стремление к его осуществлению определяется доброй волей и контролируется совестью.

Источник: Тематический философский словарь

ДОЛГ
одна из осн. категории этики, отражающая особое моральное отношение. Нравственное требование, распространяющееся на всех людей (Норма моральная), принимает форму Д., когда оно превращается в личную задачу определенного индивида применительно к его положению в к.-л. конкретной ситуации. Личность выступает здесь как активный субъект морали, к-рый сам осознает и своей деятельностью осуществляет моральные требования. В истории немарксистской этики источник Д. усматривали в воле или разуме бога (Неотомизм, Неопротестантизм), априорном моральном законе (Кант, Интуитивизм), во внеисторической природе человека или в законах естественного мира (Натурализм). Основание Д. часто видели в особом авторитете — боге, “коллективных представлениях”, моральном законе индивида и т. п. (Апробативная этика). Марксистская этика видит конечный источник Д. в законах истории, проявляющихся в виде потребностей и задач об-ва и классов. Авторитет об-ва (коллектива, отдельного лица) не является конечным основанием Д., а сам имеет объективные основания. Поэтому человек должен не просто исполнять кем-то сформулированные или стихийно установленные требования, а понять их социальное происхождение и последствия для своих личных и совместных действий. Таково одно из непременных требований коммунистической морали, благодаря к-рому человек поднимается до сознательного (а значит, и лично мотивированного и обоснованного) служения интересам всего человечества и творчества истории.

Источник: Философский энциклопедический словарь

ДОЛГ
один из императивных (повелительных, принуждающих) механизмов морали, форма актуализации индивидуального морального сознания. В отличие от понятия «должное», Д. связан с осознанием его непреложности. Понятие «должное» шире понятия Д., логически первично по отношению к нему. «Должное» есть характеристика ценности, идеала, которые могут воплотиться в жизнь с помощью как механизма Д., так и личной склонности. Д. неотделим от осознания его индивидом как своей внутренней задачи. Осознающим субъектом он воспринимается как раздвоение сознания на «я хочу» и «я должен». Это раздвоение – необходимое условие функционирования Д.
Д. осознается в форме иерархии обязанностей индивида (перед Богом, человечеством, нацией, государством, семьей, коллективом, перед самим собой). Выбор определенной системы обязанностей есть идентификация себя с конкретной социальной общностью. В философско-этическом сознании Д. предстает как подчинение законам космической необходимости, как следование божественному или человеческому авторитету, традициям рода, человеческой природе, как согласование индивидуальных интересов (Дж. Ст. Милль), как безусловное предпочтение общезначимого частному (И. Кант ). Рассмотрение Д. как единства рационального и эмоционального в теории морали ведет к поиску исходной «клеточки» субъективного бытия Д. – точке схождения этих противоположностей. Такой точкой оказывается воля (И. Кант), интерес (французские философы-просветители), переживание (М. Шелер).

Источник: Краткий философский словарь.

Долг
моральная необходимость выполнения обязанностей. В отличие от идеализма, к-рый ищет источник Д. в «абсолютной идее» (Гегель), в автономном «практическом разуме» (Кант) и т. д., марксизм считает, что обязанности имеют объективный характер. Они определяются местом человека в системе общественных отношений, вытекают из хода истории, потребностей общественного прогресса. Это обусловливает различные виды Д.: общечеловеческий, гражданский, партийный, воинский, служебный, семейный и т. д. Вступая в определенные отношения, человек берет на себя тем самым обязанности. Осознание их выступает как понимание и переживание (чувство) Д. В об-ве, разделенном на антагонистические классы, Д. тесно связан с классовыми интересами. В социалистическом об-ве в основе гражданского Д. лежат интересы борьбы за коммунизм. Активное участив в строительстве коммунизма является долгом всех граждан СССР. Моральный кодекс строителя коммунизма включает в себя принцип высокого сознания общественного Д., нетерпимости к его нарушению. Выполнение Д. наполняет жизнь и труд личности смыслом, дает высшее удовлетворение совести. Индивидуалистические и мещанские устремления ведут к оскудению личности. Духовное богатство личности зависит от богатства ее действительных отношений, значит, и от обязанностей. Выполнение действительного (а не мнимого) Д. является добром. Отрыв Д. от потребностей социального развития, общественных интересов, добра характерен для многих совр. буржуазных этических систем.

Источник: Философский словарь. 1963

ДОЛГ
внутренняя, не навязанная силой, принуждением, выгодой потребность человека поступать в соответствии с определенными моральными ценностями, существующими в обществе. Еще Демокрит писал: «Не из страха, но из чувства долга должно воздерживаться от дурных поступков». Долг предполагает осознание мотивов поведения и опору на нравственные чувства личности, которые способствуют успешному выполнению долга. В понимании долга отражается степень самостоятельности, свободы человека, превращающего общественные требования в свою личную цель. Долг – понятие конкретно-историческое. Каждая эпоха, социальная группа, класс, религиозная или этническая общность, а также отдельная личность, имеют свое представление о долге, которое складывается в рамках той или иной культуры, образа мыслей и жизни, с присущими им ценностями. Различают долг в узком смысле слова (простая справедливость) и долг в широком смысле (относящийся к милосердию). Долг может быть продиктован: 1) индивидуальным сознанием (это моральное обязательство в собственном смысле слова, то, что Руссо называл «голосом совести»); 2) присутствием в нас социального сознания, или коллективного сознания (описанного Дюркгеймом и Джеймсом: так, именно социальное сознание заставляет нас вставать по утрам). Жизнь, а также искусство множат противоречия, часто жестокие, между сознательным и социальным долгом. Пример конфликта разных видов долга: проблема отказа или согласия от несения военной службы по религиозным мотивам. Понимание долга помогает человеку преодолеть разрыв между тем, что есть, и тем, что должно быть. Поэтому выполнение долга может быть связано и с отрицанием, отказом от тех моральных норм и ценностей, которые хотя и приняты в данном обществе, но уже неприемлемы в силу изменившихся обстоятельств.

Источник: Евразийская мудрость от а до Я

ДОЛГ
категория этики, в к-рой выражается нравств. задача отд. индивида, группы лиц, класса, народа в конкретных социальных условиях и ситуациях, становящаяся для них внутренне принимаемым обязательством (этим Д. отличается от более абстрактного понятия должного, обнимающего область вообще всех требований, предъявляемых к людям в форме норм). В истории нравств, сознания человечества содержание Д. толковалось различно, сообразно общесоциальному или классовому пониманию обязанностей, лежащих на человеке в ту или иную эпоху; оно всегда было связано с конкретными проблемами времени и данного общества. По своему общечеловеч. содержанию понятие Д. включает в себя выполнение ряда исторически выработанных «простейших правил человеч. общежития». Что касается природы Д., то данная проблема всегда была ареной столкновения различных школ и направлений филос. этики. Основания Д. связывались с той или иной формой толкования нравств. необходимости (исполнения божеств. велений, к.-л. космич. или потусторонних законов, офиц. или неофиц. обществ. установлений, самоосуществления внутр. потенций личности и т. д.). В марксистской этике моральный Д. рассматривается как конкретизация общих требований морали, имеющих историч. происхождение, применительно к возникшим обстоятельствам, положению, способностям и возможностям человека, к-рые определяют условия и меру его личной ответственности и составляют содержание его мотивов и совести. В Д., т. о., выражается нравств. специфика социально-идейной позиции личности во отношению к создавшейся обществ. ситуации, конфликту и расстановке классовых сил и т. п., внутр. убеждений и способов их реализации.
В коммунистической нравственности Д. человека осмысляется прежде всего в плане борьбы за уничтожение эксплуатации и построение социализма и коммунизма.

Источник: Советский философский словарь

ДОЛГ
понятие этики, к-рое обозначает моральную необходимость выполнения каких-либо обязанностей (семейных, гражданских, классовых, по отношению к какому-либо коллективу или группе и т. д.) В Д. сосредоточиваются те нравственные требования, к-рые общество (на том или ином этапе своего развития) предъявляет к личности. В истории философско-этических учений происхождение и сущность нравственного Д. получали различное толкование. Идеалистические и религиозно-этические теории чаще всего выдвигали абстрактно-потустороннее, «божественное» обоснование Д. (Кант, Гегель, христианская этика и др.), к-рое неизбежно оказывалось отвлеченным, внеклассовым. Для Канта, напр., Д. вытекает из формальных требований категорического императива. Домарксистский материализм также давал ограниченное понимание Д., выводя его из требований неизменной «человеческой природы», «естественного закона» и т. и. В основе ненаучного истолкования сущности Д. лежат ошибочные представления о взаимоотношении личности и общества. Человек рассматривается вне определенной системы общественных отношений, к-рая в действительности порождает все многообразие моральных норм и обязанностей в обществе. В классово-антагонистических формациях, основанных на эксплуатации человека человеком, Д., как и другие нравственные нормы, выступает для личности большей частью как внешнее принуждение, как сила, извне навязываемая ей, чуждая, а иногда и враждебная ее склонностям. В условиях социалистического общества Д. перестает быть такой чуждой силой по отношению к личности, поскольку интересы последней в основе своей начинают совпадать с общественными. Однако и здесь сохраняется повелительная сторона Д., в к-рой выражаются разнообразные требования общества к личности и обязанности личности перед обществом. Вместе с тем эти требования и обязанности уже не являются, как раньше, нравственными оковами для человека, а добровольно исполняются им, как нечто такое, что отвечает и его собственным интересам. В этом случае Д. все чаще совпадает с личными желаниями и склонностями, а его выполнение, хотя и требует подчас больших нравственных усилий, становится осознанным.

Источник: Краткий словарь по философии. 1970

ДОЛГ
универсалия культуры, этическое и социальное понятие; механизм, включающий моральное сознание личности непосредственно в акт выбора поступков (моральный Д.), а также ориентирующий человека на достижение определенных целей, отражающих историческую необходимость (общественный Д.). Нравственный Д. как идеальное представление формируется на принципах рационалистической традиции. По содержанию он противопоставляется чувственной склонности. Д. содержит самопринуждение, ибо вытекает из нравственного закона, не подвластного субъективным склонностям. Д. как сдержанное слово, обязательство, а не принуждение - важное открытие кантовской философии. В деонтологии (Бентам) Д. рассматривается как одно из условий достижения удовольствия, понимаемого с точки зрения результата как полезность процесса, как самопожертвование. В марксизме Д. предстает как диалектическое единство исторической необходимости и субъективной активности людей, как историческая миссия осознавшего себя класса, как идеология и практика самопожертвования ради великой цели, всеобщего блага. Современная этическая теория Д. включает: 1) блок дедуктивных определений; 2) объяснение механизма реализации Д. как процесса; 3) описание основных ориентации, детерминируемых Д. как раскрытием долженствования. Непреложность Д. не означает полного подавления субъективного желания индивида, а лишь более полную реализацию гуманной сущности человека в отношении семьи, коллектива, государства, человечества. Заданность Д. как необходимости в определенном поведении, действиях, деятельности не снимает проблему его выбора. В нем фиксируется раздвоенность самосознания на "Я хочу" и "Я должен". Альтернативность ситуации выбора создает стимул для самоидентификации человека как личности. Регулятивная функция Д. в культуре очевидна и имеет общественный характер, поскольку включает оценку поведения. В этике продолжаются дискуссии относительно места теории Д. в ее концептуальных построениях. Согласно одной из точек зрения, Д. - исходное, фундаментальное понятие, из которого проистекает вся совокупность логико-понятийных, категориальных (в этике) связей. Согласно второй - Д. - лишь узкая сфера морали, не дающая основания для экстраполяции, выходящих за пределы реальности. (См. также: Деонтология).
А.И. Лойко

Источник: Новейший философский словарь

ДОЛГ
одна из осн. категорий этики; общественная необходимость, выраженная в нравственных требованиях в такой форме, в какой они выступают перед определенной личностью. Иными словами, это превращение требования нравственности, в равной мере относящегося ко всем людям, в личную задачу данного конкретного лица, сформулированную применительно к его положению и ситуации, в к-рой он находятся в данный момент. Если в моральном требовании выражено отношение об-ва к отдельным его членам (оно формулируется об-вом и предъявляется к ним), то Д. - это отношение личности к об-ву. Личность выступает здесь как активный носитель определенных моральных обязанностей перед об-вом (субъект), к-рый осознает их и реализует в своей деятельности. Категория Д. тесно связана с др. понятиями, характеризующими моральную деятельность личности, такими, как ответственность, самосознание, совесть, мотив. Истолкование природы и происхождения Д составляло одну из самых трудных проблем в истории этики. Основание и источник Д. усматривали то в божественных заповедях (Религиозная мораль), то в априорном моральном законе (Категорический императив), то в самой «человеческой природе», в «естественном» стремлении человека к наслаждению или счастью (Гедонизм, Эвдемонизм). По-разному пытались ответить и на вопрос, кто в конечном итоге правомочен определять содержание Д.: об-во (Социалът-аппробативная теория), бог (Неопротестантизм), совесть (Фихте), моральное чувство (Нравственного чувства теории), Т обр, основанием Д. объявлялся авторитет того или иного рода (Авторитаризм). Тем самым лишался смысла вопрос о содержании морального Д. К крайне субъективистскому выводу пришли сторонники экзистенциализма· вообще не важно, как человек поступает, в чем он видит свой Д., имеет значение лишь то, что он следует своему личному замыслу. Неразрешенным оставался и вопрос о границах Д. Сторонники деонтологического интуитивизма считают, что при исполнении человеком своего Д. важно лишь само действие, а не мотивы, к-рыми при этом человек руководствовался. Сторонники др. направления (Моральной доброты теория), наоборот, решающее значение придавали характеру мотива. Дискуссию по вопросу о том, необходимо ли, чтобы человек при исполнении Д. обязательно достиг к.-л. реального результата или же достаточно совершить определенные усилия, попытку ч.-л. сделать, ведут, напр, сторонники деонтологического интуитивизма. В марксистской этике все эти вопросы впервые поставлены на научную основу: проблема Д. рассматривается как часть общего вопроса о происхождении и обосновании требований нравственности. Как бы люди ни представляли себе происхождение этих требований, нравственные требования всегда в конечном счете отражали законы объективного процесса социального развития, к-рые определенным образом преломлялись в потребностях различных об-в, классов и отдельных людей. Требования коммунистической нравственности исходят из того, что исторической необходимостью дальнейшего развития человечества является переход к бесклассовому об-ву. Д. каждого отдельного человека в социалистическом об-ве, основывающийся в конечном итоге на этой исторической необходимости, принимает бесконечно разнообразные формы в зависимости от социальных обстоятельств и жизненных ситуаций, в к-рые данный человек попадает. Исходя из этого же, марксизм решает и вопрос о том, кто правомочен определять содержание морального Д. Общие нравственные требования способно вырабатывать лишь об-во в целом на основе коллективного опыта масс. Задача же решения моральной проблемы применительно к той или иной конкретной ситуации в осн. возлагается на того, кто эти требования выполняет, т. е. на каждого члена об-ва. С одной стороны, каждый человек должен сам осознать объективное содержание своего морального Д., и никакие ссылки на общественные авторитеты или на общепринятые мнения не могут оправдать его, если он понял свой Д. неправильно. С др. стороны, ответственность человека перед своей совестью в конечном итоге выражает его ответственность перед об-вом, поэтому общественное мнение вполне правомочно судить о том, насколько правильно данный человек понял свои Д. Но границы ответственности об-ва и личности в этом отношении исторически конкретны; мера личной ответственности постоянно возрастает в ходе строительства коммунистического об-ва.

Источник: Словарь по этике

ДОЛГ
греч. deon; лат. officiuum, obligatio; нем. Pflicht; англ, duty, obligation; фр. devoir, obligation; ит. devere) — одно из фундаментальных понятий этики, которое обозначает нравственно аргументированное принуждение к поступкам; нравственную необходимость, выступающую в качестве субъективного принципа поведения. Д. воплощает императивность морали. Сами действия, поскольку они мотивированы Д., именуются обязанностями; понятие “обязанность” говорит о том, что (какое конкретное действие) совершается, а понятие Д. — о том, почему оно совершается: служить отечеству, выполнять обещания, заботиться о детях есть обязанности, делать это по моральным основаниям есть Д. Действие совершается по моральным основаниям тогда, когда оно совершается не из-за внешних по отношению к нему соображений (по приказу, ради выгоды, из-за склонности и т.д.), а на том основании, что оно само в себе содержит нравственную ценность, является для субъекта личностно значимым.
Рус. слово “Д.” имеет еще второй смысл (то, что взято взаймы и необходимо вернуть, гл.обр. деньги). Значение Д., в смысле отношений заимодавца и должника, позволяет вскрыть исторические корни и социально-коммуникативный контекст его морального значения. По крайней мере, отчасти “в долговом праве таится рассадник мира моральных понятий “вина”, “совесть”, “долг”, “священность долга” (Ф. Ницше). Долговые обязательства стали прообразом обязательств, исполнение которых является безусловным. Речь идет о такой безусловности, которая не может быть надежно гарантирована внешним образом. Для этого требуется еще внутреннее принуждение, налагающее обязанность в отношении самой обязанности, что и составляет смысл морального Д.
Начало теоретического осмысления Д. восходит к стоической школе, к предложенному Зеноном из Ки-тиона выделению в человеческом поведении двух срезов: собственно нравственного и надлежащего. Надлежащие (природосообразные) поступки и есть предметная область нравственно должного, его материя; само нравственно должное в этом случае выступает как принцип поступков, неприродная форма. Такая теоретическая конструкция позволяла рационально-прагматическую обоснованность поступков дополнить их разумно-нравственным обоснованием и осмыслить в качестве Д., обязанностей. Цицерон трансформировал учение о Д. т.о., что два способа мотивации поведения были интерпретированы как две разные ступени нравственного поведения. Его кн. “Об обязанностях” и содержательно, и терминологически стала своего рода каноном философско-культурологических рассуждений о Д. вплоть до И. Канта.
Учение Цицерона о Д. заимствовал. Амбросий Ме-диоланский и перенес его на средневековую почву. В Новое время понятие Д. осмысливается в рамках концепции естественного права. Д. Юм пишет, что “у нас нет иных мотивов исполнять обещания, кроме чувства долга”. По Т. Гоббсу, как спор невозможен в том случае, если человек противоречит тому, что он утверждал раньше, так и общественная жизнь невозможна, если человек произвольно разрушает то, что раньше добровольно сделал; то, что в схоластических спорах именуется абсурдом, в мирских спорах именуется несправедливостью, неправомерностью, нарушением Д. Контрактная версия Д., согласно которой сама процедура соглашения налагает на человека обязательство по отношению к обязательствам соглашения, вполне логично выводится из социально-договорной теории общества и гос-ва, но в самой этой теории, как она воплотилась в творчестве философов Нового времени, мыслящих еще онтологично и полных пафоса истины и блага, была только намечена в общих чертах. Контрактная версия Д. стала основой самостоятельной теории в наши дни в рамках т.н. дискурсивной этики (К.О. Апель, Ю. Хабермас).
Наиболее развитую теорию Д. предложил Кант.
Т.к., считает Кант, нравственный закон выступает в форме категорического императива, безусловного принуждения к поступку, то единственным субъективным основанием, благодаря которому он приобретает действенность и становится человеческим нравственным законом, является Д. Д. есть принуждение к поступку нравственным законом. Д. дан только в соотнесенности и противостоянии со склонностями. Д. не отменяет прочие максимы, которые все можно интерпретировать как максимы себялюбия, он только взвешивает их с т.зр. соответствия критерию общезначимости и в случае положительного результата выступает их нравственной санкцией, которая является дополнением и усилением этих максим. Процедура такого взвешивания сводится к мысленному эксперименту, в ходе которого человек как разумное существо должен ответить себе на вопрос, совершил бы он соответствующий поступок также и в том случае, если бы у него не было никакой выгоды совершить его или если бы он противоречил его склонностям. Нравственным, по Канту, можно признать только такой поступок, который не просто сообразен Д., а совершается ради Д.: “Долг есть необходимость поступка из уважения к закону”. Последующие размышления о Д. были формой смягчения этического ригоризма Канта (в школах неокантианства) или его критики (почти во всех последующих оригинальных этических системах).
Современная философия, которую принято называть постклассической, в этическом аспекте в целом характеризуется антинормативизмом. Это обнаруживается, в частности, в критике императивной формы морали, снижения ценностного статуса Д. и его смещении на периферию моральной жизни. Понятие Д., его анализ и в особенности обоснование, остаются для филос. этики открытой проблемой.
О Кант И. Основоположение к метафизике нравов; Критика практического разума // Соч.: В 6 т. М., 1965. Т. 4(1); Юм Д. О морали // Соч: В 2 т. М., 1965. Т. 1; Цицерон М. Т. О старости. О дружбе. Об обязанностях. М., 1974; Ницше Ф. К генеалогии морали (Рассмотрение второе) // Соч.: В 2 т. М., 1990. Т. 2; Фрагменты ранних стоиков. М., 1998. Т. 1; Reiner H. Die Grundlage der Sittlichkeit. Meisenheim, 1974.
A.A. Гусейнов

Источник: Философия: энциклопедический словарь

Долг
Первое значение слова – долговое обязательство. Второе – обязанность. Связь между ними зиждется на логике обмена или дарения: если я получил что‑нибудь от кого‑то, в ответ должен что‑нибудь ему дать. За понятием долга, во всяком случае в его нравственном значении, проглядывают следы архаичной структуры. Как показал Марсель Мосс, в большинстве примитивных обществ всякий дар предполагал взаимный дар: «Обмен и сделка осуществляются в форме подарков, теоретически – добровольных, на практике – обязательных». Такой обратный дар и рассматривался как долг. В современном обществе долг – это своего рода обязательный дар.
И что же мы получили, чтобы чувствовать себя в долгу? Все – жизнь, человечность, цивилизацию. От кого? Может быть, от Бога. Наверняка – от своих родителей, общества и человечества. Разве этого мало? Мораль, сказал бы я, перефразируя Алена, заключается в том, чтобы чувствовать себя должником и сознавать свои обязательства, ибо каждый дар обязывает. Вспомним притчу о талантах. Мало вернуть то, что получил, надо еще приумножить полученное. Таким образом, первейший долг человека – не забывать, что он должник.
В философии Канта долг – это необходимость совершения того или иного действия из чистого уважения к нравственному закону, т. е. независимо от чувств и душевных склонностей (если мы действуем из любви или сострадания, это не значит, что наши действия продиктованы долгом) либо абстрагируясь от какого бы то ни было объекта желания и удовольствия, от какой бы то ни было цели, в частности от ожидания возможной награды или наказания. Долг принципиально бескорыстен. Допустим, человек совершает добрые дела в надежде попасть в рай или из страха оказаться в аду. Он, безусловно, действует в согласии с долгом, но отнюдь не из чувства долга (его верность долгу корыстна), а значит, его поступки не имеют нравственной ценности. Но даже если человек совершает добрые дела потому, что это приносит ему удовольствие, его поступки, какими бы привлекательными они ни выглядели, все равно не имеют «подлинной моральной ценности»: по Канту, лучше быть добродетельным мизантропом, действующим сообразно с долгом, чем симпатичным филантропом, который в своих действиях руководствуется исключительно своими наклонностями («Основы метафизики нравственности», раздел I). Долг и нравственность в понимании Канта самым недвусмысленным образом противостоят добродетели и этике в понимании античных мыслителей и Спинозы. Например, для Канта щедрость тем более нравственна, чем меньше удовольствия доставляет проявляющему ее человеку; для Аристотеля и Спинозы, напротив, щедрость тем более добродетельна, чем это удовольствие выше (человек, не получающий удовольствия от своей щедрости, на самом деле не имеет права именоваться щедрым: это притворяющийся щедрым скупец). Отсюда, если можно так выразиться, следует приоритет этики, не отменяющий, впрочем, нравственности (людям, как правило, не хватает добродетели) и не способный служить ей заменой. Нравственность, или мораль, нужна только злым и эгоистичным людям, что на практике означает всем нам. Она противостоит эгоизму и радикальному злу. Действовать нравственно значит подчиняться в своих поступках только тому закону, который заключенный в нас разум диктует себе, а следовательно, и нам, иными словами – универсальному закону. Вот почему, поясняет Ален, долг равнозначен обязанности, «но не принуждению»: никто не может заставить нас действовать как должно и никто не действует как должно, если он не свободен в своих действиях. Долг предполагает наше внутреннее освобождение от всего, что не является универсальным, в первую очередь от своего, как выражается Кант, «дражайшего я» – от своих инстинктов, своих наклонностей, своих страхов и даже своих надежд. «Величие долга, – спокойно пишет философ, – не имеет ничего общего с радостью жизни». Это не значит, что наслаждение безнравственно – жизнь все‑таки не настолько жестока, это значит, что безнравственно подчинять нравственность удовольствию, тогда как следует поступать строго наоборот, т. е. стремиться к удовольствию лишь в той мере, в какой это не противоречит долгу. Люди наивные упрекают Канта в аскетизме, однако признают его правоту, когда воздерживаются от убийства или насилия, каким бы сладостным оно им ни представлялось, или когда, повинуясь чувству долга, берут на себя неприятное или опасное дело. Следовательно, далеко не все можно объяснить удовольствием, счастьем и даже мудростью – и именно в этом состоит значение долга. В чувстве долга есть какая‑то безнадежность, позволяющая ему освободиться от диктата «эго». Действовать нравственно значит делать то, что ты должен делать, и потому, что ты должен это делать, даже если твои действия принесут тебе страдания, и при этом «ничего не ждать для себя» (рассуждение Канта о благотворительности; «Метафизика нравов». Часть вторая. Об обязанностях добродетели, § 30).
Существует ли долг? Как вещь или факт, скорее всего, нет. Но это нисколько не мешает нам находить в своем опыте соответствия долгу. Если я вижу, как тонет ребенок, или слышу призыв о помощи со стороны слабого, вся ситуация приобретает для меня форму обязательства. Я знаю, что должен помочь этим людям в меру своих сил, даже если для меня в этой помощи нет никакой корысти и даже если мне для этого приходится рисковать своей жизнью. В этом смысле Кант совершенно прав, во всяком случае феноменологически: он описывает нравственность в том виде, в каком мы ее воспринимаем, – как свободную обязанность.
Всегда ли мы сознаем свой долг? Скажем так: чтобы исполнять долг, надо хотя бы примерно представлять себе, в чем он состоит. Думаю, что так рассуждает большинство людей. Что касается меня лично, то я не могу припомнить ситуаций, в которых я специально задавался бы вопросом о своем долге. Почти всегда это было ясно мне и без раздумий, что, конечно, не значит, что я всегда неукоснительно следовал долгу. «С долгом всего одна трудность, – говорил Ален, – исполнять его». Но это трудность не теоретического, а практического характера, хотя она очень часто бывает действительно трудно преодолимой, ведь нам приходится бросать вызов страху, эгоизму и усталости.

Источник: Философский словарь.

ДОЛГ
(Duty).
Это моральная необходимость или потребность; то, что человек морально обязан делать, в отличие от того, что человеку просто приятно делать или к чему он склонен. Долг основание действия. В качестве основания действия долг не равен причине. Долг повелевает человеку вести себя определенным образом, но зачастую человек не поступает должным образом и даже не склонен к этому.
Когда люди говорят о долге, они мыслят в категориях деонтологической этики. Согласно деонтологической этике, человек, принимая моральные решения, должен прежде всего основываться на правилах и принципах. С точки зрения деонтологии последствия действий сравнительно неважны. Напр., стоики считали, что долг, повелевающий быть добродетельным и действовать разумно, существует независимо от всякого расчета или упования на человеческое счастье.
Самым выдающимся представителем деонтологического подхода был И. Кант. По Канту, мы не должны стремиться к счастью, но должны быть достойны его и для этого развивать добрую волю волю, действующуюлишь наоснове долга. Долг определяется основным моральным законом, крый он называл "категорическим императивом ". Этот основной моральный принцип назван категорическим, т. к. он относится к каждому человеку во всякое время и не связан с соображениями, продиктованными благоразумием. По одной из версий категорического императива каждый человек всегда должен поступать так и стремиться к тому, чтобы правило его личного поведения могло стать законом поведения для всех. Суть не в том, что мое правило должно стать законом для других, но в том, чтобы я не относился к себе как к исключению. Это распространяется на все жизненные принципы. Категорический императив напоминает "золотое правило", не считая двух оговорок. Вопервых, Кант явно считал долг по отношению к себе категорическим императиbom. Вовторых, Кант недвусмысленно отрицал всякую моральную ответственность за последствия наших действий, тогда как человек, следующий "золотому правилу", придает последствиям большое нравственное значение.
Альтернатива деонтологическому подходу телеологическая этика, прежде всего ориентирующаяся на результаты или последствия наших действий. Моральные принципы становятся для телеологов важным практическим определением для достижения ценных результатов. Главное понять, какие результаты наиболее ценные. Некрые ищут личного счастья, другие величайшего и всеобъемлющего счастья для немногих, третьи Царства Божьего, примирения, прославления Бога или возрастания в любви. Приверженцы телеологии настаивают на том, что достижение одной из этих целей наш высший долг, и наша верность к. л. правилу должна зависеть от меры эффективности этого правила в достижении нашей высшей цели. Критики утверждают, что телеологи просто хотят оправдать свои средства теми целями, к крым они стремятся.
Третий подход к этике можно назвать онтологическим. Согласно этому подходу, мы по своей природе имеем определенные обязанности, должны подчиняться правилам и другим моральным обязательствам при достижении своих целей. С определенной точки зрения моральное обязательство вытекает из законов природы законов, крые мы можем открыть в себе или в наших отношениях с Богом и миром.
Как бы мы ни представляли себе наш долг в качестве принципов, целей или природы, возможен конфликт моральных обязательств. Этика должна включать различные методы для решения этих конфликтов. К-ром е того, есть моральные обязательства, распространяющиеся на все человечество, и обязательства, относящиеся к определенным ролям, напр. к роли отца или мужа. У каждого человека свои обязательства.
Нельзя сказать, что все обязательства содержатся в какойто определенной этической системе. Кьеркегор доказывал, что наши обязательства перед Богом включают "телеологическое временное устранение этического". Независимо от нашей этической системы, мы должны откликаться на голос Божий, повелевающий делать то, что даже может показаться неэтичным. Другие доказывали, что волю Божью легче всего различить с помощью системы деонтологической, телеологической или онтологической этики, т.е. воля Божья лучше всего познается через ряд принципов, наилучших целей или же путем углубленного самопознания.
Когда мы говорим о моральном долге или законе, подразумевается, что это долг или закон перед кемто. Этика представляется бессмысленной без ответственности перед другим существом. Разумеется, у нас есть долг перед собой и перед другими людьми, но серьезность этической ответственности (напр., нашей неспособности просто объявить этический долг несуществующим) предполагает неизменный долг перед Кемто большим, чем мы. Кант утверждал для того чтобы понять роль этического долга, необходимо поверить в существование Высшего Судьи, наблюдающего за нашими действиями во всех обстоятельствах. Помимо этого, Кант считал, что вера в бессмертие является необходимым элементом этики, чтобы в посмертной жизни мы могли получить воздаяние за наши дела.
Представление о наших обязательствах разнится у разных людей и культур, но многие искали и находили такие моральные обязательства, крые разделяют люди разных культур. Обнаружив общее ядро моральных обязательств, К. С. Льюис счел это свидетельством наличия общего Законодателя, перед Которым ответственны все люди. Льюис настаивал, что исповедуемые нами моральные убеждения осмысленны лишь в том случае, если мы верим, что все наши моральные действия имеют значение, даже если никто из людей их не видит. Фактически, наши представления о моральных обязательствах, повидимому, требуют существования Когото, перед Кем мы имеем эти обязательства.
Л. Витгенштейн и некрые из его последователей утверждали, что суть религиозной верности сводится к верности определенным моральным обязательствам. Хотя моральные обязательства безусловно относятся к центральным, вряд ли такая трактовка религиозных обязательств может объяснить важность исторических событий для христианской веры или личные отношения с Богом.
P.H.D12VRILS(nep.A.K.)
Библиография: Aristotle,Nicomachean Ethics; W. Frankena,Ethics; I. Kant,Critique of Practical Reason andFoundation of the Metaphysics of Morals; S. Kierkegaard,Fearand trembling; J.S. Mill.Utilitarianism; Plato,The Republic.
См. также: Этика; Библейская этика; Этические системы, христианские; Ситуативная этика.

Источник: Теологический энциклопедический словарь

ДОЛГ
этич. категория, обозначающая нравств. обязанность человека перед обществом, классом, партией или социальной группой; выполняемую под влиянием обществ. мнения и внутр. нравств. побуждений. В требованиях Д. находят выражение интересы той или иной социальной общности людей. Осознание и переживание индивидом этих общих интересов в их связи с личными интересами приводит к возникновению сознания и чувства Д.; социальное требование к человеку становится его внутр. побуждением, социально обусловленной нормой поведения и в качестве таковой закрепляется в обществ. сознании данной социальной группы или общества в целом. Сознание и чувство Д. – это субъективное идеологич. выражение многосторонней зависимости человека от своего класса или общества. Понятие Д. наряду с другими осн. категориями морали выступает как форма нравств. оценки, содержанием к-рой является обществ. или классовый интерес. Социальная функция Д. состоит в обеспечении общих интересов общества или класса. Понятие Д. имеет длительную историю развития. Этич. теории прошлого рассматривали Д. как проявления либо божеств. воли, либо вечных и неизменных свойств человеч. природы. В этике стоиков, напр., Д. покорности судьбе, воле бога и стоич. идеал мудреца, поднимающегося выше материальных интересов и страстей, выводился из воли божества. В кит. философии значение Д. имела категория "и", к-рая означала выполнение строго установленных в рабовладельческом и феод. обществе Древнего Китая норм и правил поведения ("ли"). В инд. этике понятие Д., обозначаемое термином дхарма, было тесно связано с комплексом религ. идей буддизма, джайнизма, индуизма. Ср.-век. религ. мораль требовала полного подчинения человека божеств. воле, к-рая рассматривалась как источник и критерий Д. Осознание Д. будто бы происходит или через "божественное откровение", или через посредство религ. авторитетов. Материалисты прошлого стремились свести содержание и критерий Д. к земной основе. Многие из них связывали нравств. обязанности человека с его личными интересами и потребностями. Франц. материалисты 18 в. подвергли резкой критике религ. понятие Д. и теорию врожденных нравств. идей с позиций индивидуализма, к-рый был в то время средством духовного освобождения личности от гнета религии. По мнению Гольбаха, "...истинные основы м о р а л ь н о г о д о л г а" лежат в сфере "...собственного интереса, собственного счастья и безопасности..." каждого человека, а сознание долга определяется опытом и разумом; "...нравственная обязанность – это необходимость прибегать к средствам, способным сделать счастливыми существа, с которыми мы живем, чтобы побудить их сделать счастливыми нас самих" ("Система природы", М., 1940, с. 82, 211). Будучи представителями метафизич. взгляда на мир, франц. материалисты не смогли раскрыть диалектику личных и обществ. интересов и классовый характер нравств. Д. В этике Канта требования Д. выступают в форме категорического императива, веления морального закона, присущего человеч. разуму. Природа морального закона непознаваема. Кант отрицает обществ. происхождение нравств. Д., подчеркивает его формальный характер и независимость от интересов людей и их желаний. По его мнению, "высокое достоинство долга не имеет ничего общего с наслаждением жизнью" ("Критика практического разума", СПБ, 1897, с. 107). В системе Гегеля в качестве Д. для субъекта выступает "добро в себе и для себя", "абсолютная цель мира", достигаемая в процессе развития абс. духа. Субъект, по Гегелю, "должен иметь п о н и м а н и е д о б р а, сделать его своим намерением и осуществлять в своей деятельности". В этом и заключается выполнение долга. Гегель пытался согласовать Д. со склонностями и чувствами человека. Основанием Д. он считает законы государства. Однако требования Д. являются для него не только внешними законами и предписаниями авторитета, но получают одобрение и признание в сердце, образе мыслей и совести человека (см. Соч., т. 3, М., 1956, с. 301–03). По мере завоевания буржуазией господства проблема нравств. обязанностей все больше решается бурж. этикой с позиций удовлетворения эгоистич. интересов личности. Разрабатываются этич. теории бурж. утилитаризма (И. Бентам, Дж. С. Милль), в к-рых моральные отношения людей, в том числе их нравств. обязанности, сводятся к торгашески понятым отношениям взаимной полезности. Наряду с этим возникают и развиваются вульгарно-эволюционистские теории морали (Г. Спенсер), рассматривающие нравств. обязанности людей как результат действия некоего закона сохранения и увеличения количества жизни, как количеств. развитие инстинктов, из к-рых вырастает Д. Появляются теории, в к-рых делается попытка теоретически обосновать ненужность понятия Д. ("мораль без обязательства и без санкции" – Гюйо). То, что называют Д., есть не что иное, по мнению Гюйо, как сознание внутр. мощи индивида, проявление его идей и чувств, сливающихся в возвышенные удовольствия. Аморализм бурж. общества ярко проявляется в империалистич. теориях элиты, культе "сверхчеловека", к-рый не знает и не должен знать никаких нравств. обязанностей перед обществом (Ницше). Для большинства школ совр. бурж. этики, особенно для прагматизма, экзистенциализма, гедонизма характерен полный этич. релятивизм, доходящий до отрицания Д. "Чувство долга, – пишет т. В. Смит, – это последний молчаливый свидетель прошлого, и чем скорее мы преодолеем и забудем его, тем лучше" ("Encyclopaedia of the Social Sciences", v. 5–6, N. Y., 1950, p. 294). Различные школы позитивистской этики сводят проблему Д. к логич. анализу, к выяснению соотношения суждений факта и долженствования; им совершенно безразлично фактич. содержание человеч. поведения. Так, представители школы этич. интуитивизма доказывают, что Д. самоочевиден, не выводим, не основывается на социальных потребностях и внеисторичен. Другая школа в совр. бурж. этике – эмотивизм – утверждает, что чувство Д. – лишь выражение нашей склонности, психологич. "настройки"; оно не отражает никакого объективного содержания. Суждения, в к-рых формулируется Д., безосновательны, произвольны и даже бессмысленны. Вместе с тем бурж. мораль сохраняет и использует в целях укрепления бурж. порядков религ. мораль с ее понятием Д. перед богом. Так, совр. протестантская этика доказывает, что Д. абсолютен, т.к. диктуется сверхразумным авторитетом – богом и вместе с тем относителен, т.к. истинен только для данного человека и только в данный момент и не может быть всеобщей нормой для всех людей. Эклектически соединяя элементы абсолютизма, свойственного интуитивистам, и элементы релятивизма, характерного для эмотивистов, протестанты-теологи обосновывают "сверхразумность" норм бурж. нравственности и оправдывают моральную беспринципность буржуазии. Существенный вклад в разработку категории Д. внесли рус. революц. демократы. Выводя Д. из назревших потребностей революц. борьбы за интересы нар. масс против крепостничества и самодержавия, они в то же время видели в Д. выражение внутр. потребностей и стремлений человека. "...Не того можно назвать человеком истинно-нравственным, – писал Н. А. Добролюбов, – кто только терпит над собой веления долга, как какое-то тяжелое иго, как "нравственные вериги", а именно того, кто заботится слить требования долга с потребностями внутреннего существа своего, кто старается переработать их в свою плоть и кровь внутренним процессом самосознания и саморазвития так, чтобы они не только сделались инстинктивно – необходимы, но и доставляли внутреннее наслаждение" (Избр. филос. произв., т. 1, 1948, с. 213). Марксистская этика исходит из того, что требования Д. в классовом обществе носят классовый характер. Каждый класс вырабатывает свое понятие о Д., соответствующее его интересам. Нравств. Д. прогрессивного класса выражает объективно назревшие потребности развития общества. С наибольшей определен-ностью эта закономерность проявляется в Д. революц. пролетариата, в к-ром находят выражение коренные интересы всех трудящихся и к-рый, будучи классовым, является в то же время в полном смысле слова обществ. Д. В нем находят выражение лучшие нравств. традиции нар. масс. Революц. Д. рабочего класса состоит в сплочении всех трудящихся для совместной солидарной борьбы за уничтожение эксплуатации человека человеком, за мир, демократию и социализм. Высшим, священным Д. рабочего класса является борьба против капитализма, за построение коммунистич. общества. Д. всех народов состоит в борьбе против империалистич. войн, против милитаризма. Осн. содержанием Д. в социалистич. обществе является преданность делу коммунизма, добросовестный труд на благо общества, коллективизм и товарищеская взаимопомощь, выполнение законов и правил социалистич. общежития, защита Родины от империалистич. агрессоров, борьба против остатков старого строя в сознании и быту людей и т.д. Выполнение Д. перед обществом является одним из осн. нравств. принципов морального кодекса строителя коммунизма, вошедшего в Программу КПСС. Этот принцип гласит: "высокое сознание общественного долга, нетерпимость к нарушениям общественных интересов". В различных областях жизни социалистич. общества Д. выступает в форме гражданского, патриотич., трудового, интернационального, партийного, воинского, семейного Д. Морально-политич. единство социалистич. общества обеспечивает единую направленность всех этих форм Д. и отсутствие антагонистич. противоречий между ними. Социалистич. обществ. отношения создают наиболее благоприятную возможность для того, чтобы сознание и чувство обществ. Д. стало неотъемлемой чертой духовного облика каждого члена общества. Эта возможность реализуется в процессе коммунистического воспитания сов. людей. Сознание и чувство Д. членов социалистич. общества формируется в семье, в школе, в трудовых коллективах и обществ. организациях. Решающее значение в восприятии сов. людей в духе выполнения Д. перед обществом имеет воздействие и контроль общественности и прежде всего трудовых коллективов, к-рые ведут действенную борьбу против нарушений коммунистич. морали и социалистич. законности, против отд. проявлений тунеядства и паразитизма. Благодаря единству личных и обществ. интересов людей при социализме, честное выполнение обществ. Д. становится условием нравств. удовлетворения личности и личного счастья. Требования Д. в этих условиях не приходят в антагонистич. противоречие с желаниями и стремлениями большинства людей. В сознании Д. сов. людей находит выражение расцвет личности при социализме и высокая политич. сознательность народа. Воспитываемое Коммунистической партией сознание и чувство Д. перед обществом является одной из важнейших моральных сил, побуждающих сов. людей добросовестно трудиться на благо народа. Сознание Д. сов людей проявляется в движении за коммунистич. труд, в борьбе за технич. прогресс нар. х-ва, за дальнейший расцвет культуры и благосостояния народа. По мере успешного продвижения к коммунизму и перерастания социалистич. государственности в обществ. коммунистич. самоуправление сознание и чувство Д. будет играть в поведении членов общества все более важную роль. В коммунистич. обществе люди будут выполнять свои нравств. обязанности сознательно и по привычке. Лит.: Маркс К. и Энгельс Ф., Немецкая идеология, Соч., 2 изд., т. 3, с. 235–36; Ленин В. И., Государство и революция, Соч., 4 изд., т. 25, гл. 5; его же, Задачи союзов молодежи, там же, т. 31; Программа КПСС, М., 1961; Калинин М. И., О коммунистическом воспитании и воинском долге, М., 1958; Глущенко М. Г., Общественный долг советского человека, Киев, 1953 (Автореф. канд. дисс.); Кон И. С., Марксистская этика и проблема долга, "Вопр. философии", 1954, No 3; Шишкин ?., Основы коммунистической морали, М., 1955, с. 144–99; его же, Из истории этических учений, М., 1959 (см. Предм. указатель); Подберезин И. М., Мотивы долга и моральной ответственности в оценке поступков школьниками, "Уч. зап. Сев.-Осетинского Гос. пед. ин-та", Орджоникидзе, 1956, вып. 20; Морозов В. И., Проблема воинского долга в марксистской этике, М., 1956 (Автореф. канд. дисс); ?азмустов Б. ?., Проблема долга в этике М. Г. Чернышевского и Н. А. Добролюбова, "Тр. Воронежского ун-та", 1957, т. 60, вып. 1; Дробницкий О. Г., К вопросу о категории долга в марксистской этике, "Философские науки", 1960, No 3; Кант И., Критика практического разума, пер. [c нем.], СПБ, 1897, § 7–8; Смайльс С., Долг, СПБ, 1904; Гюйо Ж. М., Нравственность без обязательства и без санкции, пер. с франц., М., 1923; Гольбах П.А., Система природы, пер. [с франц.], М., 1940; Wendt H., Die sittliche Pflicht, G?tt., 1916; Ross W. D,, The right and the good, Oxf., 1930; Ayer A. J., Philosophical essays, L.– N. Y., 1954. О. Дробницкий, В. Морозов. Москва. И. Кон. Ленинград.

Источник: Философская Энциклопедия. В 5-х т.

ДОЛГ
одно из фундаментальных понятий этики, к-рое обозначает нравственно аргументированное принуждение к поступкам; нравственную необходимость, фиксированную в качестве субъективного принципа поведения. Д. выражает императивность морали. Сами действия, поскольку они мотивированы Д., именуются обязанностями. Рус. слово «Д.» имеет еще второй смысл (то, что взято з займы, гл.о. деньги). Значение Д., связанное с отношениями заимодавца и должника, позволяет вскрыть исторические корни и социально-коммуникативный контекст его морального значения. На это указывал Ф.Ницше: «
В долговом праве таится рассадник мира моральных понятий «вина», «совесть», «долг», «священность долга».
В сложной, необычайно разветвленной и субординированной сети обязательств, складывающихся в определенные общественные отношения, есть обязательства, выполняющие в рамках последних роль несущих конструкций; они, оставаясь, как и все обязательства, добровольными, выступают в качестве подлежащих безусловному осуществлению - в рамках имущественных отношений, в частности, таковыми являются обязательства, связанные с займом, кредитом. Требуемая безусловность их исполнения не может быть надежно гарантирована внешним образом, даже самыми жесткими мерами контроля и наказания (о предельном характере последних могут свидетельствовать Законы XII таблиц, согласно к-рым заимодавец мог заставить неаккуратного должника работать на себя, продать в рабство и даже казнить). Для этого требуется еще внутреннее принуждение, налагающее обязанность в отношении самой обязанности, что и составляет смысл морального Д. Начало теоретического осмысления Д. восходит к стоической школе, к прехтоженному Зеноном из Китиона выделению в человеческом поведении двух срезов: собственно нравственного (костбрбсоиа, каторфома) и надлежащего (катэкон).
В др.-греч. яз. был ряд слов для обозначения правильных (должных ) действий, в т.ч. и «деон», букв. — насильственное опутывание, от него И.Бентамом был образован термин «деонтология» для обозначения учения о Д.; этим словом описывались государственные и военные обязанности, правильные, своевременные действия.
В собственно моральном значении «деон» впервые встречается в двух высказываниях Демокрита. Такое словоупотребление стало частым.
В первой книге «Государства» Платона Фрасимах, добиваясь от Сократа объяснения, что такое справедливость, произносит: «Да не вздумай мне говорить, что это — должное...» (336d); в «Федоне» читаем, что «все связуется и удерживается благим и должным» (99с). Аристотель в «Никомаховой этике», подчеркивая огромное воздействие познания на поведение, пишет: «И словно стрелки, видя мишень перед собой, не вернее достигнем мы должного?» (1094а); в нескольких местах он середину квалифицирует как должное (1121в; 1123а). Через слово «деон» «мысль о должном как таковом впервые обрела языковое выражение» (Л.Шмидт). Античные авторы нередко пользовались также причастием TipoafjKov (просекон), к-рое можно перевести как «подходящее», для характеристики достойных восхваления жизненных ситуаций и действий. Схожим, образованным с помощью другой приставки, к-рое благодаря стоикам стало в последующем специфическим обозначением Д. Стоики не только ввели новый термин, они разработали учение, позволившее от использования Д. как слова морального языка перейти к его исследованию как этического понятия. Согласно первым стоикам, благо есть добродетель, зло есть порок, все остальное есть адиафора (безразличное). Однако в сфере безразличного есть свои различия: одни предметы предпочтительны, другие избегаемы; предпочтительно все, что способствует жизни человека в ее физическом и социальном измерениях (здоровье, сила, богатство, забота о родителях, красота и т.д.), избегаемо все противоположное. Это деление поступков произведено по разным критериям: в первом случае по этическому критерию самодостаточности, позволяющему выделить в поведении нравственно должное; во втором - по прагматическому критерию природосообразной целесообразности, вычленяющему класс надлежащих поступков. Надлежащие поступки направлены на предпочтительные вещи, они целесообразны с т.з. сохранения и воспроизводства жизни и поддаются обоснованию; «надлежащее» есть то, что предполагается природой. Надлежащие действия этически нейтральны, они не могут влиять на человеческую добродетель. Однако это не значит, что они сами никак не зависят от нравственного качества человека. Остается открытым вопрос о том, в какой мере надлежащие действия зависят от должных действий. Несомненно, здесь речь идет о двух измерениях (двух точках обзора) одной и той же реальности: моральность человека обнаруживается не в какой-то особой совокупности поступков, существующей наряду или независимо от надлежащих действий, а в особом внутреннем отношении к последним. Надлежащие (природосообразные) поступки и есть предметная область нравственно должного, его материя; само нравственно должное в этом случае выступает как их принцип, неприродная форма. Такая теоретическая конструкция позволяла рациональнопрагматическую обоснованность поступков дополнить их разумно-нравственным обоснованием и осмыслить в качестве Д., обязанностей. Стоическое «каторфома» выражает порядок универсума, и то, что кажется неразумным по критериям человеческого разума, оказывается разумным по критериям космического разума. Представители Средней Стой в понимании нравственно должного отступили от догматической последовательности и нормативной строгости основателей школы, усилили свойственный им эвдемонистический телеологизм. Посидоний причислял к благам также предпочтительные предметы, размыв тем самым принципиальную для стоической схемы границу между абсолютностью блага, добродетели и относительностью ценности, надлежащих действий. Безразличное, находящееся по ту сторону блага и зла, было помещено между ними. Под его и Панетия сильным влиянием находился Цицерон, к-рый стоическое «катэкон» перевел на лат. яз. как «ofilcium» (этимологически восходит к opificium - изготовление, работа). Его книга «Обобязанностях» («De ofllciis») и содержательно, и терминологически стала своего рода каноном философско-культурологических рассуждений о Д. вплоть до И.Канта. Цицерон трансформировал учение о Д. таким образом, что два способа мотивации поведения были интерпретированы как две разные ступени нравственного поведения. Он подразделяет обязанности на «совершенные» и «обыкновенные», или «средние». «Совершенную» обязанность он называет прямой и соотносит ее с «каторфома», а «обыкновенную» отождествляет с «катэкон»; первую может достичь один только мудрец, вторые касаются всех людей и находят широкое применение (De offic. 1,8; 111,14). Такая постановка вопроса открывала возможность для моральной квалификации многообразия конкретных обязанностей человека, вытекающих из государственных, частных, домашних, судебных и иных аспектов его жизни, чем, собственно и занимается Цицерон в своей книге. Изменения в способе обоснования обязанностей были связаны с изменением нормативного идеала: на место гордого своей автаркией стоика пришел достойный гражданин (vir bonus). Учение Цицерона о Д. заимствовал Амвросий Медиоланский и перенес его на средневековую почву; работа последнего «De ofliciis ministorum» (386) пред120 долг ставляла собой христианизированное переложение «De officiis». Высшее благо, на службе к-рого находятся обязанности, Амвросий понимает как богоподобие и переносит в потусторонний мир. Деление обязанностей на совершенные («officia perfecta») и несовершенные, средние («officia media») он конкретизирует на примере двух моральных кодексов — Декалога и Нагорной проповеди. Совершенными обязанностями, или обязанностями в узком, собственном смысле слова, являются десять заповедей, а несовершенными обязанностями, или обязанностями в широком смысле слова, являются дела милосердия. Первые направлены на преодоление грехов, исправление недостатков, вторые — на приобретение заслуг, совершенствование; первые четко обозначают подлежащие исполнению или запрещенные действия, вторые оставляют большой простор индивиду. Первые жестко предписаны (praecepta), вторые лишь рекомендованы (consilia evangelica). Стоическое учение о Д. благодаря этой двухступенчатой схеме было адаптировано к религиозно-христианскому строю мысли; его телеологическая основа при этом не только не исчезала, а в известном смысле была усилена. Объективно-телеологическое обоснование Д. получило методически систематизированное оформление у Фомы Аквинского. Фома обосновывает обязанности в рамках логики гипотетического императива, что типично для эвдемонистически ориентированной этики: «если хочешь достичь цели Ау то ты должен совершить действия а, б...». Но т.к. цель, поскольку речь идет о Боге и божественном устройстве мира, задана необходимо, то необходимыми являются и все направленные на ее достижения действия, они становятся обязанностями, Д. Оппозицию телеологическому обоснованию Д. составило теологическое его обоснование (Августин, Дуне Скот, У.Оккам), согласно к-рому источником норм и обязанностей является ничем не скованная воля Бога. Такая позиция, преимущество к-рой состояло в том, что здесь прямо указывалось основание Д., была чревата полным релятивированием нравственных норм. Оккам, напр., в теологическом волюнтаризме заходил настолько далеко, что, по его мнению, Бог не связан даже первыми двумя заповедями; ничто не мешает предположить, что Бог мог бы предписать не любовь к себе, а нечто прямо противоположное — ненависть. Такой подход подрывал возможность рационально обоснованного учения о Д. Телеологизм, апеллирующий в той или иной форме к идее блага, допускает возможность анализа и систематизации конкретных обязанностей, но не дает твердых оснований для Д., самой идеи обязывания. Теологизм обосновывает идею Д., но закрывает путь для содержательно дифференцированного учения об обязанностях. Новой попыткой синтеза этих не складывающихся в единое учение аспектов Д. стала новоевропейская версия концепции естественного права. Она исходит из того, что разумность природы и естественные права человека, за к-рыми стоит законодательная воля Творца, реализуются через общественный договор. Общественный договор мыслится, с одной стороны, покоящимся на свободном волеизъявлении индивидов, а с другой — воплощающим некий общий интерес. Идеи добровольного самообязывания и общего, лежащего за пределами индивидуальных склонностей интереса, составили канву естественноправового обоснования Д. Согласно Д.Юму, Д. выступает как необходимость выполнения добровольного договорного акта в форме обещания, не имеющего иного основания кроме «хотения того обязательства, к-рое проистекает из обещания» (О морали. Ч. II, § 5). Т.Гоббс считает: как спор невозможен, если человек противоречит себе в речах, так общественная жизнь невозможна, если она не поддерживается договором. Контракторная версия Д., согласно к-рой сама процедура честного соглашения налагает на человека обязательство по отношению к обязательствам, о к-рых говорится в соглашении, вполне логично выводится из социально-договорной теории общества и государства, но в самой этой теории, как она воплотилась в творчестве философов Нового времени, мысливших еще онтологично и полных пафоса истины и блага, была только намечена в общих чертах. Она стала основой самостоятельной теории в наши дни в рамках т.н. дискурсивной этики (К.-О.Апель, Ю.Хабермас), что произошло после того как деонтология попыталась полностью очиститься от эвдемонистического телеологизма и прошла высшую точку развития в этике Канта. Этику Канта принято называть этикой Д., имея в виду центральное место этой категории в ее концептуальном строении. Кант связывает с понятием Д. специфику нравственности: нравственный закон выступает в форме категорического императива и его субъективной опорой, благодаря к-рой он приобретает действенность, является Д. Нравственный закон есть закон чистого разума, это, собственно говоря, и есть чистый разум, ставший практическим разумом. Он? следовательно, по определению характеризуется абсолютной необходимостью, является всеобщим и общезначимым. Нравственный закон был бы единственным основанием разумной воли, если бы разумность была исчерпывающей характеристикой последней и речь шла о совершенном разумном существе. Однако человек является несовершенным разумным существом, ибо на его волю помимо разума воздействуют еще и склонности, и для него нравственный закон выступает в форме категорического императива, безусловного принуждения к поступку. Соответственно единственным субъективным основанием, благодаря к-рому нравственный закон приобретает действенность и становится человеческим нравственным законом, является Д. Он есть принуждение к поступку нравственным законом; Д.и категорический императив — по сути дела одно и то же. Д. принимает в расчет только способность максимы быть требованием всеобщего законодательства, о чем творит первая формулировка категорического императива.
В действительности не существует человеческих поступков, субъективным принципом к-ры.ч был бы исключительно Д., ибо воля, поскольку она является человеческой, не может быть свободна от влияния склонностей (чувств, потребностей, интересов и т.д.), придающих поступку конкретность, единичность. Поэтому Д. дан только в соотнесенности и противостоянии со склонностями. Д. не отменяет прочие максимы, к-рыс все можно интерпретировать как максимы себялюбия, он только взвешивает их с т.з. соответствия критерию общезначимости и в случае положительного итога выступает их нравственной санкцией, являющейся дополнением и усилением этих максим. Процедура такого взвешивания сводится к мысленному эксперименту, когда человек как разумное существо должен ответить себе на вопрос, совершил бы он соответствующий поступок также и в том случае, если бы у него не было никакой выгоды совершить его или если бы он даже противоречил его склонностям. Нравственным, по Канту, можно признать только такой поступок, к-рый не просто сообразен Д., а совершается ради Д. Кантовский Д. формален — он на максиму воли налагает форму закона. Но эта форма не является совершенно пустой; она содержательна: испытание максимы с т.з. ее способности быть всеобщим и общезначимым требованием означает требование чтить разумное существо как разумное и человечность, к-рая на языке Канта является синонимом разумности, в каждом его индивидуальном воплощении. Вторая формулировка категорического императива как раз вменяет в Д. относиться к человечеству (человечности) в лице каждого индивида как к цели и никогда не относиться к нему только как к средству. Хотя Д. полностью замкнут на нравственный закон, он не является внешней принудительной инстанцией или полномочным представителем такой инстанции в индивиде. Нравственный закон существует в единственном числе, является всеобщим; волевые акты и поступки бесконечно многообразны и всегда индивидуальны. Соединение одного с другим, к-рое составляет смысл Д., не только не противостоит личности, поскольку под личностью понимается разумное существо, человечность; он является се самым полным и прямым воплощением. Об этом - третья формулировка категорического императива, рассматривающая нравственный закон как автономию воли. Согласно Канту, «все понимали, что человек своим долгом связан с законом, но не догадывались, что он подчинен только своему собственному и тем не менее всеобщему законодательству». Д. есть моральный закон, явленный как человеческий мотив. Каким образом закон сам по себе может стать непосредственно определяющим основанием воли, мотивом — это, по мысли Канта, неразрешимая для человеческого разума проблема. Мы можем только сказать о том, как действует в душе человека этот мотив. Механизм Д. уважение к нравственному закону и достоинству человека, поскольку он обладает автономией воли и творит этот закон из себя. Уважение к моральному закону и есть моральное чувство, оно не предшествует моральному закону и не вытекает из него, оно означает, что моральный закон соблюдается только потому, что он - моральный закон, что сам нравственный закон и есть мотив, в силу к-рого он практикуется. Понятие «уважение», присоединенное к двум другим понятиям: «необходимость поступка» и «закон», дает определение Д. — это «необходимость поступка из уважения к закону». Таково кантовское обоснование Д., своеобразие, сильные и слабые стороны к-рого состоят в том, что оно с коперниковской решительностью перевернуло традиционные представления о соотношении бытия и долженствования. По крайней мере, в человеческом опыте Д., по Канту, изначален и основополагающ.
В общефилософском плане он сохраняет связь с бытием (истоками уходит в ноуменальный мир, в конечных результатах через постулат Бога соединяется со счастьем), но эта связь является проблематичной, формулируется в сослагательном наклонении и сохраняется только ради логической цельности системы. От этого «недостатка» стремился освободиться И.Г.Фихте, обосновывающий абсолютную независимость нравственности от чего-либо другого, кроме Я; он развил систему этического идеализма, в рамках к-рого моральное существование рассматривается как бесконечный процесс эмансипации, а чувственный мир - как сфера воплощения безусловного Д. Деонтологизм Фихте явился своего рода карикатурой на Кантово учение о Д.; Кант не узнал в нем себя, сам поздний Фихте также отступил от гипертрофированного волюнтаризма раннего периода. Последующие размышления о Д. были формой смягчения этического ригоризма Канта (в школах неокантианства) или его критики (почти во всех последующих оригинальных этических системах). По мнению А.Шопенгауэра, учение Канта о Д. логически ошибочно: выводить Д. из абсолютной необходимости нравственного закона - значит предвосхищать основания, а пользоваться понятием безусловного долженствования - значит впадать в противоречие определения. Он полагает, что императивную форму морали Кант заимствовал из теологической этики и именно поэтому был вынужден задним числом обратиться к постулатам бессмертия души и существования Бога. Пожалуй, самый главный аргумент Шопенгауэра состоит в том, что для понимания метафизической, простирающейся в вечность этической значимости поступка совершенно несущественно, чтобы мораль имела форму повеления и повиновения, закона и обязанности. Современная философия, к-рую принято называть постклассической, в этическом аспекте характеризуется в целом антинормативизмом. Это обнаруживается, в частности, в критике императивной формы морали, снижении ценностного статуса Д. и его смешении на периферию моральной жизни. К.Маркс видел в императивности морали выражение ее отчужденности от реальных индивидов и полагал, что конкретная общность людей в форме коммунистического братства снимает их абстрактную общность, задаваемую надличностными нормами. Ницше считал, что человек разрушается тогда, когда он действует без удовольствия, как автомат «долга», что «народ идет к гибели, если он смешивает свой долг с понятием долга вообще»; ницшеанский сверхчеловек не приемлет императивности морали - этого кантианского рецепта «декаданса, даже идиотизма», он сам себе закон, у него нет другого Д., кроме собственной воли к власти. Аксиологическая этика (М.Шелер, Г.Райнер и др.) видит основу моральных норм в бытии ценностей, ее центральное понятие - нравственное познание, узрение (вчувствование) ценностей, Д. здесь появляется как вторичный момент волевого стремления к ценности, предопределенного онтологическим порядком самих ценностей. Метаэтика (Дж.Э.Мур, Э.Айер и др.), основываясь на том, что нет логически обоснованного перехода от предложений со связкой «есть» к предложениям со связкой «должно», утверждала нормативную нейтральность философской этики; она отказывала понятию Д. в научной санкции.
В ряде этических учений (эволюционная этика Г.Спенсера, социологические концепции, советский марксизм и др.) Д. рассматривается в его обыденном значении как подчинение человека обществу, осознание обязанностей, способ социализации, дисциплинирования индивида, интегрирования в социум. Признавая ценность послекантовских интерпретаций Д. в их критической части, следует отметить, что в позитивной части они не содержат новых идей, если не считать таковой саму критику безусловной императивности морали. См. Ваджиб, И. Лит.: Кант И. Основоположение к метафизике нравов; Критика практического разума [1, 1] // Кант И. Соч. в 6 т. Т. 4(1). М.: Мысль. 1965; Ницше Ф. К генеалогии морали [II] // Ницше Ф. Соч. в 2 т. Т. 2. М.: Мысль, 1990; Столяров Л.А. Стоя и стоицизм. М.: Ками групп, 1995; Судаков А.К. Абсолютная нравственность: автономия воли и безусловный закон. М.: Эдиториал УРСС, 19^8; Фрагменты ранних стоиков / Пер. и ком. А.А.Столярова. Т. 1. М.: Греко-латинский кабинет Ю.А.Шичалина, 1998; Цицерон. Об обязанностях // Цицерон. О старости. О дружбе. Об обязанностях. М.: Наука, 1974; Юм Д. О морали [1, 5] // Юм Д. Соч. в 2 т. Т. 1. М.: Мысль, 1965; Schmidt L. Die Ethik der alten Griechen. Berlin: Verlag von Wilhelm Hertz, 1892. А.А.Гусейнов

Источник: Этика. Энциклопедический словарь. М. Гардарики 2001

Найдено научных статей по теме — 7

Читать PDF
451.77 кб

Метод ситуационного анализа в этике. Насилие и долг (случай Мориса Кончиса)

Тихонова Е. В.
В данной статье предложено описание применения метода ситуационного анализа на занятиях по курсу «Этика» в рамках темы «Насилие и ненасилие».
Читать PDF
216.91 кб

Собр. Соч. : в 30 томах. Т. 6. С того берега. Статьи. Долг прежде всего. 1847-1851. М. , 1955. С тог

Герцен А.И.
Читать PDF
10.84 мб

«Нравы», «Нравственность» и морально-правовой долг правдивости

Мясников Андрей Геннадиевич
Читать PDF
289.67 кб

Общие вопросы теории антропологического исследования категорий долг и желание

Штехман Е.А.
В статье рассматривается природа феномена долга и желания. Автор отмечает, что данная проблема исследования относится к числу наиболее значимых и одновременно наименее исследованных в философии.
Читать PDF
466.56 кб

Отношение неоплатоников III-VI вв. К понятию «Долг»

Зайцева Ирина Валерьевна
В статье впервые проведен анализ взглядов на проблему человеческого долга в трудах представителей философской школы неоплатоников III-VI вв.
Читать PDF
307.72 кб

Долг математика (к 80-летию В. М. Тихомирова)

Читать PDF
4.09 мб

Свобода, необходимость и долг в феноменальном и ноуменальном мирах в учении М. Лютера и этике И. Кан

Еремеева Наталья Владимировна
В статье анализируется сходство концепций долга в трудах М. Лютера и И. Канта.

Похожие термины:

  • Долг врачебный

    профессиональный) – ключевое понятие медицинской деонтологии и врачебной этики. Д. врача заключается в выполнении всех требований, связанных с его работой и достижением главной цели – успеха в л