Анри Бергсон

Найдено 26 определений
Показать: [все] [проще] [сложнее]

Автор: [российский] [зарубежный] Время: [советское] [постсоветское] [современное]

БЕРГСОН АНРИ
(1859-1941) - французский философ, интуитивист. Он полагал, что науке не под силу выразить жизненный порыв, творческую эволюцию, ибо она бренности бытия противопоставляет его опространствленные формы. Попытка Б. показать недостаточность специальной теории относительности фактически закончилась провалом. Тем не менее его творчество стимулировало многих ученых, например Н. Винера. Бергсон А. Творческая эволюция. М., 1998.

Источник: Философия науки. Краткий энциклопедический словарь. 2008 г.

БЕРГСОН Анри
1859-1941) - франц. философ-идеалист, представитель интуитивизма и философии жизни. В своих трудах Б. критиковал рационализм 17-18 вв. и совр. науки. В религии видел «оборонительную реакцию природы против разрушительной силы рассудка» и основу «открытого общества» и морали как любви ко всему человечеству. Бог выступает у Б. как «жизнен, порыв», творческая эволюция. Первоосновой всего сущего является «чистая», т. е. нематериальная, «длительность», познание к-рой доступно лишь интуиции, понимаемой как мистич. «постижение». Взгляды Б. оказали влияние на совр. теологич. концепции.

Источник: Атеистический словарь

Бергсон Анри
 (1859—1941) — фр. философ-идеалист, представитель интуитивизма. С1900—проф. Коллеж де Франс, с 1914 —член Фр. академии. Центральное понятие идеализма Б. — «чистая», т. е. нематериальная, «длительность» — первооснова всего сущего. Материя, время, движение — различные формы проявления «длительности» в нашем представлении. Познание длительности доступно лишь интуиции, понимаемой как непонятийное, мистическое «узрение», «постижение», где «акт познания совпадает с актом, порождающим действительность». Диалектике Б. противопоставляет свое учение о «творческой эволюции», основанное на универсализации понятий, заимствованных иа биологического идеализма (вита-лизм). Во взглядах на об-во оправдывал классовое господство и подчинение, считая его «естественным» состоянием, а войну — неизбежным «законом природы». Философия Б.— яркое выражение иррационализма, характерного для буржуазной идеологии эпохи империализма. Соч.: «Непосредственные данные сознания» (1889), «Материя и память» (1896), «Творческая эволюция» (1907), «Мысль и движущееся» (1934) и др.

Источник: Философский словарь. 1963

БЕРГСОН Анри
французский философ. Один из наиболее видных представителей философии жизни. Считал, что мозг является для мышления механическим орудием, которым оно пользуется, и что ум может постигать только вес окостенелое и мертвое, данное в неорганической природе, а не жизнь, которая в ее сущности не может быть познана при помощи понятий. Жизнь, по мысли Бергсона, может быть постигнута только благодаря собственному переживанию, интуиции. То же самое можно сказать и об универсуме, т,к. он живет, растет в процессе творческого сознания и свободно развивается в соответствии с внутренне присущим ему стремлением к жизни, жизненным порывом. В существовании человека Бергсон выделял «два этажа», два типа социальности и морали: «закрытую» и «открытую» «Закрытая» мораль обслуживает требования социального инстинкта, когда личность приносится в жертву коллективу. В условиях «открытой» морали приоритетным становится проявление индивидуальности, создание нравственных, эстетических и религиозных ценностей.
Даты жизни. Родился 18.10.1859 в Париже. С 1890 — профессор философии в Коллеж де Франс, с 1921 — академик. В 1928 получил Нобелевскую литературную премию. Умер 4.1.1941 в Париже.

Источник: Философско-терминологический словарь 2004

БЕРГСОН Анри (1859—1941)
фр. философ-идеалист, представитель версии интуитивизма, выступавшей под названием “философии жизни”. С 1900 — проф. Коллеж де Франс, с 1914 — член Фр. академии. В учении Б. использованы мотивы Платона, позднего Шеллинга. Шопенгауэра и др. мыслителей-идеалистов. Центральное понятие идеализма Б.— “чистая”, т. е. нематериальная. “длительность” (отличаемая от “времени” как искаженного человеческим интеллектом представления о “длительности”) — первооснова всего сущего. Материя, время, движение — лишь различные формы проявления “длительности” в человеческом представлении и в рассудочных схемах науки. Познание “длительности” доступно лишь интуиции, понимаемой как непонятийное, непосредственное “узрение”, “постижение”, где “акт познания совпадает с актом, порождающим действительность”. Диалектике Б. противопоставляет свое учение о “творческой эволюции”, основанное на универсализации понятий, заимствованных из биологического идеализма (Витализм). Б. оправдывал классовое господство и подчинение, считая его “естественным” состоянием, а войну — неизбежным “законом природы”, философия Б.— яркое выражение интуитивизма. Соч.: “Непосредственные данные сознания” (1889), “Материя и память” (1896), “Творческая эволюция” (1907), “Два источника морали и религии” (1932) и др.

Источник: Философский энциклопедический словарь

АНРИ БЕРГСОН

французский философ (Париж, 1859 1941). Блестяще окончив школу, был принят в Высшую нормальную школу в возрасте 19 лет, а в 30 лет уже был доктором филологических наук. Преподаватель в Коллеж дс Франс с 1900 по 1914 г., в 1914 г. избран во Французскую академию, а в 1928 г. получает Нобелевскую премию. Ег размышления о религиозном мистицизме подводят его к об ращению в католицизм, но, когда в 1939 г. разразилась война, он остается солидарен со своими товарищами по вере, преследуемыми немцами. Он умер от пневмонии после долгого стояния в очереди за талонами на питание. Его рефлексия исходит из философии психологического «Я» («Непосредственные данные сознания», 1889; «Материя и память», 1896), углубляется в интуицию жизни («Творческая эволюция», 1907) и раскрывается, наконец, в философии духа («Два источника морали и религии», 1932). Знамениты его теория «глубинного Я», скрытого за слоем «социальной» личности и идентичного внутреннему опыту длительности (du-гее), его «открытая» мораль творческого гения. «Мысль и движение» (1934) представляет собой серию статей, в частности, о «философской интуиции», «ощущении перемен», а также глубокие и оригинальные размышления об отношениях метафизики и науки. Бергсону также принадлежит самое точное философское осмысление теории относительности, выраженное в форме долгих бесед, которые он мог бы иметь с Эйнштейном («Длительность и мгновенность», 1922). Сначала без устали восхваляемый, затем критикуемый, Бергсон занял наконец свое достойное место в историй философии. О нем можно прочесть в работах А. Тибоде «Бергсонизм» и Янкелевича «Анри Бергсон».

Источник: Философский словарь

БЕРГСОН Анри
(1859 - 1941) - французский философ, представитель философии жизни. Член Французской Академии, лауреат Нобелевской премии по литературе. Жизнь трактуется Бергсоном как единый, целостный «жизненный порыв», в котором слиты воедино объект и субъект, дух и материя, интеллект и интуиция. Разделение этих категорий является результатом распада жизненного процесса. Сам процесс до конца непознаваем, но приблизиться к его разгадке можно, обратившись непосредственно к собственному сознанию, с помощью интуиции. Интуиция находится вне субъект-объектной антиномии; она самодостаточна, посредством ее жизнь познает саму себя. Жизнь сознания протекает в длительности - конкретном времени, характеризующимся Бергсоном как непрерывное изменение состояний, бесконечное становление. Это «живое» время коренным образом отличается от времени физического, которое, по Бергсону, есть результат разлагающей деятельности интеллекта. Интеллект у Бергсона предстает атрибутом «мертвого мира», мира материальных вещей и практических интересов.
Социально-этический и религиозный пласт творчества Бергсона представлен разработкой теории «закрытого» и «открытого» обществ. В первом интересы рода преобладают над интересами творческой личности. Такое общество, со свойственными ему «статическими» моралью к религией, не эволюционирует, внутри него отсутствует стремление к поиску принципиально новых путей развития. Это - тупик эволюции. Подлинная эволюция человечества, по Бергсону, возможна лишь в «открытом» обществе с «динамическими» моралью и религией, где интересы масс подчинены интересам творческих личностей, являющихся олицетворением «жизненного порыва».

Источник: Краткий философский словарь 2004

БЕРГСОН (Bergson) Анри
1859-1941) - фр. философ-идеалист, представитель интуитивизма. Подвергнув критике механистическое понятие времени, к-рым пользуется «позитивная наука», Б. дал психологическую интерпретацию времени («длительности») как движения «памяти». «Длительность» - атрибут «жизненного порыва», сверхсознания, лежащего в основе вселенной, может быть постигнута не интеллектом, а лишь в акте непосредственного переживания, иррациональной интуицией. Этическое учение Б. изложено в книге «Два источника морали и религии» (1932). Общественную связь индивидов Б. рассматривает по аналогии с взаимодействием клеток организма. Природная («закрытая») мораль, по Б., инстинктивная, она требует от индивида безоговорочного подчинения интересам целого, как пчела подчинена интересам улья. Ее повеления догматичны и безличны («должно, потому что нужно»); ее цель -подготовить нацию если не к нападению, то к обороне, но всегда к войне. Две максимы - «Человек человеку бог» и «Человек человеку волк», с т. зр. В., легко примиряются: в первом случае подразумевают соплеменника, во втором - иноземца. Воинственность инстинктивной, «закрытой» морали сохраняется над всеми наслоениями цивилизации, ибо ее источник - биологическая природа человека. Консервативные тенденции «закрытой» морали дополняются «статической» религией. Высший тип нравственности -«открытая» мораль. Ее источник - интуиция, к-рая свойственна лишь избранным «героям», позволяя им преодолеть биологическую мораль, приобщиться к стихии «жизненного порыва» и проникнуться мистической любовью ко всему человечеству. Эта любовь совпадает, по Б., с любовью бога к своему творению. «Открытой» морали соответствует «динамическая» религия. Только гении, святые и мистики, утверждает Б., способны преодолеть природную инертность человечества и указать ему пути морального прогресса. Распространение мистической «открытой» морали может, по Б., спасти человечество от угрозы уничтожения, возникшей якобы вследствие чрезмерного развития интеллекта, создавшего совр. науку и технику. В этом проявилась иррационализм и элитарность этики Б.

Источник: Словарь по этике

БЕРГСОН (Bergson) Анри
род. 18 okt. 1859, Париж - ум. 4 янв. 1941, там же) франц. философ; с 1900 - профессор в Коллеж де Франс. Франц. философия нового времени на протяжении нескольких десятилетий находилась под его влиянием. Один из наиболее видных представителей философии жизни. Он учил, что мозг является для мышления механическим орудием, которым онЪ пользуется, и что ум может постигать только все окостенелое и мертвое, данное в неорганической природе, а не жизнь, которая в ее сущности не может быть познана при помощи понятий. Психический индивид, по Бергсону, представляет собой текучее, не связанное разумом неделимое многообразие; жизнь может быть постигнута только благодаря собственному переживанию, интуиции. То же самое можно сказать и об универсуме, ибо он живет, растет в процессе творческого сознания и свободно развивается в соответствии с внутренне присущим ему стремлением к жизни, жизненным порывом ("elan vital"). "Величие Бергсона заключается в той силе, с которой он сумел дать иное направление отношению человека к миру и к душе. Новое отношение можно охарактеризовать как стремление полностью положиться на чувственные представления, в которых выступает содержание вещей; это новое отношение характеризуется как проникновение с глубоким доверием в непоколебимость всего "данного", выступающего как нечто простое и очевидное; его позволительно квалифицировать также как мужественное саморастворение в созерцании и любовном стремлении к миру во всей его наглядности" (Мах Scheler. Von Umsturz der Werte, Bd. 2, 1919). Это новое отношение, к которому затем призывали также поэты Пеги и Клодель, переходит в экзистенциализм. Осн. произв.: "Essai sur les donnees immediates de la conscience", 1889 (рус. пер. "Время и свобода воли", 1911); "Matiere et memoire, essai sur la relation du corps a l&esprit", 1896 (рус. пер. "Материя и память", 1911); "L&evolution creatrice", 1907 (рус. пер. "Творческая эволюция", 1909); "Duree et simultaneite. A propos de la theorie d&Einstein", 1922 (рус. пер. "Длительность и одновременность: по поводу теории Эйнштейна", 1923); "Les deux sources de la morale et de la religion", 1932; "La pensee et la mouvant", 1934.

Источник: Философский энциклопедический словарь

БЕРГСОН (Bergson) Анри
1859— 1941)—фр. философ-идеалист, представитель интуитивизма. Собственно эстетической проблематике посвящена только одна работа Б.— «Смех» (1900). Однако его философия, осн. понятия к-рой «интуиция» и «жизненный порыв» насыщены эстетическим содержанием, оказала большое влияние на иск-во и теории модернизма. Выступая против позитивистов с позиций мистицизма, Б. дал субъективно-психологическую интерпретацию времени, т. е. «длительности» («Непосредственные данные сознания», 1889). По Б., интеллект, пользующийся понятиями, соответствующими неподвижности материальных вещей, не в состоянии постичь движение и прежде всего творческую стихию «длительности» — атрибута . «жизненного порыва», сверхсознания, творящего реальность. Она может быть постигнута лишь в акте непосредственного переживания, иррациональной интуиции, аналогичной инстинкту животных. Будучи бескорыстной, интуиция, согласно Б., открывает действительность более полно, чем интеллект, обремененный практицизмом и замечающий в мире лишь полезные для человека свойства. Примером интуитивного видения мира является иск-во. Б. противопоставляет «чистое» иск-во, лишенное якобы всякой заинтересованности, произв., отражающим социальные коллизии и идеалы. Комедию, напр., Б. не относит к подлинному иск-ву, ибо смех — несомненный жест социального осуждения. Первоначальный тезис, будто иск-во является более универсальной и глубокой формой познания, чем наука, позднее заменяется им толкованием иск-ва как побочного продукта мифотворческой способности, назначение к-рой — вырабатывать образы духов «статической» религии («Два источника морали и религии», 1932). Высшей ценностью для Б. становится интуиция святого, ведущая к богу, а иск-во — это попытка выразить невыразимое — внесоциальную, индивидуальную сущность человека. При этом оригинальность, определяемая неповторимостью интуиции художника, оказывается не только первым, но и единственным критерием художественности. Процесс восприятия произв. иск-ва Б. уподобляет сеансу гипноза, когда все сознательные силы личности парализованы загадочной силой (ею является, напр., ритм в музыке, архитектуре, поэзии). Философия Б., его концепция человека и сущности иск-ва нашли отражение в теоретических установках школы «потока сознания», фр. «нового романа» и др. Эстетические идеи бергсонизма, во мн. повторяющие взгляды Шопенгауэра,— один из феноменов буржуазного худож. сознания нач. в., отрекающегося от разума культивирующего индивидуализм.

Источник: Эстетика: Словарь

БЕРГСОН Анри
18.10.1859, Париж -4.1. 1941, там же), франц. философ-идеалист, представитель интуитивизма и философии жизни. В 1900-14 проф. Коллеж де Франс; с 1914 чл. Франц. академии. Нобелевская пр. (1927).
Мировоззрение Б. формировалось непосредственно под влиянием франц. спиритуализма, восходящего к Мен де Бирану. Выступая против механицизма и догматич. рационализма, Б. утверждает в качестве подлинной и первонач. реальности жизнь, интерпретируемую как некую целостность, радикально отличающуюся от материи и от духа, к-рые, взятые сами по себе, являются продуктами распада жизненного процесса. Сущность жизни может быть постигнута только с помощью интуиции, к-рая, будучи своеобразной симпатией, как бы непосредственно проникает в предмет, сливаясь с его индивидуальной природой. Интуиция не предполагает противопоставления познаваемого познающему как объекта субъекту; она есть постижение жизнью самой себя. Поэтому Б. призывает обратиться к собств. жизни сознания, к-рая дана каждому непосредственно. Самонаблюдение, по Б., позволяет обнаружить, что тканью психич. жизни является длительность (duree), непрерывная изменчивость состояний, к-рые незаметно переходят одно в другое. Длительность, а стало быть жизнь, имеет не пространственный, а временной характер. Это «качественное», «живое» время радикально отличается от механическо-физич. времени, к-рое, по мнению Б., возникает в результате разложения интеллектом длительности. Интеллект Б. трактует как орудие оперирования с «мертвыми вещами» - материальными, пространств. объектами, противопоставляя его интуиции.
Учение об интеллекте и интуиции получает у Б. обоснование в его метафизике - в концепции эволюция органич. мира. Жизнь - это некий метафизическо-космич. процесс, «жизненный порыв» (elan vital), своего рода могучий поток творч. формирования («Творч. эволюция», рус. пер., М.- СПБ, 1914): но мере ослабления напряжения жизнь распадается, превращаясь в материю, к-рая характеризуется Б. как неодушевленная масса, вещество.
Человек - существо творческое, поскольку через него проходит путь «жизненного порыва». Способность к творчеству, по Б., идущему вслед за Шопенгауэром, связана с иррациональной интуицией, к-рая как божеств, дар дана лишь избранным. Т. о., Б. приходит к элитарной концепции творчества и культуры вообще. Б. признает два типа общества и соответственно два типа морали: «закрытая» и «открытая». Первый удовлетворяет требованиям социального инстинкта и имеет целью сохранение рода: личность приносится в жертву коллективу, истина - в жертву пользе. С т. зр. «открытой» морали личность и творчество эстетич., религ. и нравств. ценностей выше интересов сохранения рода. Филос. концепция Б. внутренне непоследовательна. Резкое противопоставление Б. рассудка и интуиции делает невозможным филос. познание, ибо созерцаемое в «чистой» интуиции без всякого понятийного различения должно оставаться невыразимым. В своей абсолютизации изменчивости Б. приходит к полному субъективизму (см. «Восприятие изменчивости», СПБ, 1913). Учение Б. оказало значит. влияние на прагматизм У. Джемса, персонализм, экзистенциализм, философии истории А. Тойнби.

Источник: Советский философский словарь

БЕРГСОН Анри
французский философ. 18.10.1859 (Париж) — ум. 4.1.1941 (там же); с 1900 — профессор в Коллеж де Франс, с 1914 — член Французской академии. Нобелевская премия по литературе (1927). Современная французская философия на протяжении нескольких десятилетий находилась под его влиянием. Бергсон — один из наиболее видных представителей философии жизни. Он учил, что мозг является для мышления механическим орудием, которым оно пользуется, и что ум может постигать только все окостенелое и мертвое, данное в неорганической природе, а не жизнь, которая в ее сущности в силу присущей ей творческой активности не может быть познана при помощи понятий. Психический индивид, по Бергсону, представляет собой текучее, не связанное разумом, неделимое многообразие; жизнь может быть постигнута только благодаря собственному переживанию, только благодаря интуиции. То же самое можно сказать и об универсуме, ибо он живет, растет в процессе творческого развития и свободно развертывается в соответствии с внутренне присущим ему стремлением к жизни, жизненным порывом («élan vital»). «Величие Бергсона заключается в той силе, с которой он сумел дать иное направление отношению человека к миру и к душе... Новое отношение можно охарактеризовать как стремление полностью положиться на наглядное содержание вещей; его можно охарактеризовать как проникновение с глубоким доверием в непоколебимость всего «данного», отмеченного простотой и очевидностью, это также мужественное саморастворение в созерцании и любовном стремлении к миру во всей его наглядности» (Мах Scheler. Von Umsturz der Werte. Bd. 2. 1919). Это новое отношение, к которому затем призывали также поэты Пеги и Клодель, переходит в иррационализм (см. Иррациональный) и тем самым в экзистенцфилософию. Осн. соч.: Essai sur les données immédiates de la conscience, 1889, 1924, нем. изд. под названием «Zeit und Freiheit», 1949 (рус. пер.: Время и свобода воли, 1910; О непосредственных данных сознания, 1992); Matière et mémoire, essai sur la relation du corps à l’esprit, 1896, 1925, нем. изд. 1907, 1964 (рус. пер.: Материя и память, 1911); Le rire, 1900,1925, нем. изд. 1972 (рус. пер.: Смех в жизни и на сцене, 1914; Смех, 1992); L’évolution créatrice, 1907,1925, нем. изд. 1912 (рус. пер.: Творческая эволюция, 1914,1997); Réflexions sur le temps, l’espace et la vie, 1920: Durée et simultanéité. A propos de la théorie d’Einstein, 1922, 1923 (рус. пер.: Длительность и одновременность, по поводу теории Эйнштейна, 1923); Les deux sources de la morale et de la religion, 1932, нем. изд. 1933, 1964 (рус. пер.: Два источника морали и религии, 1994); La pensée et la mouvant, 1934, нем. изд. под названием «Denken und schöpferisches Werden», 1948; Ecrits et Paroles, 3 vol., 1957—1959; Mémoire et vie, 1957; Materie und Gedächtnis, 1964. Собр. соч.: Oeuvres (изд. Э. Гуйе и Робине, 1959). (На рус. яз.: Собр. соч., т. 1—5, 1913—1914.) — Библиографию см.: P. A. Y. Gunter. H. Bergson, A Bibliography, 1974, 1986. H. Sundén. La théorie bergsonienne de la religion, Uppsala, 1940; A. Cresson. H. B., Paris, 1941; V. Jankélévitch. H., Paris, 1959, 1975; T. Hanna (ed.). The Bergsonian Heritage, New York, 1962; G. Bachelard. La dialectique et la durée — H. B., Paris, 1972; G. Bretonneau. Création et valeurs éthiques chez B., Paris, 1975; M. Cariou. B. et le fait mystique, Paris, 1976; A. E. Pilkington. B. and his Influence, London/New York, 1976; B. Gilson. L’individualité dans la philos, de B., Paris, 1978; M. Austermann. Die Entwicklung der ethischen u. religionsphilosoph. Gedanken bei H. В., 1981; N. Frieden-Markevitch. La philos, de В., Fribourg, 1982; K. P. Romanos. Heimkehr. H. B.s lebensphilos. Aufsätze zur Heilung von erstarrtem Leben, 1988; G. Deleuze, B. zur Einf., dt. 1990.

Источник: Философский словарь [Пер. с нем.] Под ред. Г. Шишкоффа. Издательство М. Иностранная литература. 1961

БЕРГСОН Анри
(1859—1941) — фр. философ, один из осн. представителей философии жизни. Проф. Коллеж де Франс (с 1900), чл. Фр. академии (с 1914 г.); лауреат Нобелевской премии в обл. лит-ры (1927 г.). Осн. соч.: «Материя и память» (1896), «Творческая эволюция» (1907), «Длительность и одновременность» (1922), «Два источника морали и религии» (1932), «Мысль и движение» (1934). Идеи Б. повлияли на мн. совр. мыслителей (Ж.Батай, М.Блондель, Р.Генон, У.Джеймс, П.Тейяр де Шарден, А.Тойнби, М.Шелер) и писателей (Г.Д’Анунцио, Дж.Джойс, М.Пруст и др.). В ранних работах выдвинул проект «позитивной метафизики», к-рая должна преодолеть односторонний рационализм традиц. метафизики и узкий эмпиризм позитивистской философии, опираясь на «непосредственный опыт сознания», соотнесенный с абсолютным. Гносеологич. позиция Б. — интуитивизм, обоснованный различением абстрактного времени и «длительности»: длительность — основа всех душевно-сознательных процессов, конкретное и насыщенное переживание жизни как свободы посредством интеллектуальной интуиции. Интуитивный (свободно-синтетический) метод познания противостоит логич. (формально-аналитич.), являясь соединением прошлого и будущего, творч. становлением, результирующие формы к-рого непредсказуемы. «Чистый интеллект», вырастающий из телесных функций и физиол. восприятия, приспособленный к «схематическому порядку вещей», не может дать реальное представление о них, тогда как интуиция, будучи конкретным тождеством познающего субъекта и предмета познания, достигает этой конкретной реальности. В кн. «Творческая эволюция» Б. выстраивает эволюционную модель онтологии. В критике механистич. и телеологических интерпретаций эволюционизма он опирается на метафизику всеединства Плотина, рассматривая развитие жизни как результат первичного жизненного порыва (?lan vital), к-рый сохраняется и модифицируется во всех живых формах. Становление жизни аналогично деятельности сознания, оно есть непрерывный поток творч. созидания новых форм, самореализации «импульса свободы» в разл. вариациях. Эволюция происходит в трех расходящихся направлениях — растительный, животный, чел. миры, к-рые самоутверждаются через развитие специфического «органа свободы»: хлорофилла у растений, инстинкта у животных, интеллекта у человека. Человечество может целенаправленно культивировать свой интеллектуально-творч. потенциал, активизируя и направляя эволюционное движение (см. Активная эволюция). Движущей силой эволюции явл. не цивилизационно-техн. процесс, порождающий и воспроизводящий односторонне-рациональный интеллект, а интегративное движение к синтезу конструктивной рациональности и интуитивно-инстинктивного (внерационального) мышления. Это и синтез локальных культ. традиций — рациональнотехн., «экстравертной» культуры Запада и иррационально-мистической, «интровертной» культуры Востока. В кн. «Два источника морали и религии» Б. разрабатывает соц.-этич. и религ.-культурологич. концепции, исходя из типологии открытого и закрытого об-ва. Здесь ориенталистские и неоплатоновские мотивы осмыслены в духе христ. мистицизма. Закрытое об-во нацелено на воспроизводство соц. и организационной стабильности, сохранение целостности рода, выравнивание диспропорций; ему присуща «статическая» культ. система. Гл. функция «статической морали» — подавление индивидуального бунта, разрушающего тотально-родовую солидарность; «статическая религия» также направлена на борьбу с эгоцентризмом и индивидуализмом, представляя собой жестко догматичное «уставное» начало культуры. Инстинкт соц. солидарности, функционируя в ограниченных сферах — семейной, этнической, государственной, неизбежно провоцирует вражду и войны. Закрытые об-ва делятся на естеств. (архаичные), для к-рых органичны монархические и олигархические формы полит. власти, и искусств. (совр.), характеризующиеся военно-идеологич. авторитаризмом в политике и эгалитаризмом в соц.-экон. сфере. Открытое об-во характеризуется «динамической» культ. системой, к-рая воплощает любовь к человечеству. «Динамическая мораль» реализуется в избр. личностях, чья жизнь есть постоянное самосовершенствование; этот путь связан с интуитивно-мистическим самосознанием и равнозначен трансцендированию, обожению личности, о к-ром говорят мистики. Это движение нравств. элиты открытого об-ва и есть высшая стадия реализации «жизненного порыва» в рамках социокульт. системы. Открытое об-во тяготеет к демокр. полит. организации, т.к. демократия наиболее удалена от естеств. «самодовлеющей замкнутости» и как таковая воплощает «евангельскую сущность». Однако рационально-прагматическое конструирование демокр. системы недостижимо, поск. она есть неопределимый идеал. Закрытые об-ва исторически обречены, в то время как открытые выражают саму суть социокульт. эволюции. Идеи Б. повлияли на развитие таких направлений совр. философии, как католич. модернизм, персонализм, традиционализм, экзистенциализм. Соч.: Соч.: В 4 т. М., 1992—1996; Два источника морали и религии. М., 1994. Е.В.Гутов

Источник: История и философия науки. Энциклопедический словарь

АНРИ БЕРГСОН


Анри Бергсон, выдающийся французский философ, психолог, писатель, родился 18 октября 1859г. в Париже, где с 1866 по 1876г. учился в лицее, получив прекрасное классическое образование. В 1878 г. Бергсон стал студентом Высшей нормальной школы, а после ее окончания преподавал в лицее г. Анжера, с 1883 г. — в лицее им. Блеза Паскаля в Клермон-Ферране, а затем в alma mater, Высшей нормальной школе. С 1900 г. Бергсон — профессор Коллеж де Франс. Его преподавательская деятельность продолжалась до 1914г. Бергсон выступал с лекциями также в Англии, США и других странах. Научные исследования мыслителя были тесно связаны с преподаванием. В 1889 г. философ защитил две диссертации — "Опыт о непосредственных данных сознания" и "Идея места у Аристотеля". В 1896 г. была опубликована одна из самых значительных работ Бергсона — "Материя и память".
Лекционные курсы Бергсона вызвали огромный резонанс. На лекциях, посвященных широкому кругу философских, психологических, этических проблем, Бергсон буквально на глазах слушателей формулировал принципы новой философии, впоследствии получившие выражение и развитие в центральном произведении мыслителя — книге "Творческая эволюция" (1907). Более поздние сочинения Бергсона — упоминавшаяся ранее "Длительность и одновременность", сборники докладов и выступлений "Духовная энергия" (1919), "Два источника морали и религии" (1932).
Завоевав своими произведениями, лекциями и выступлениями беспрецедентный авторитет в стране и за рубежом, Бергсон, однако, не избежал тяжелых испытаний. В 1911 г. группа националистов-антисемитов начала травлю философа из-за того, что он был евреем. Бергсон предпочитал не отвечать на подобные выходки. Но за него ответила Франция, высоко оценившая его заслуги перед отечеством и мировой культурой. В 1914 г. Бергсон был избран Президентом Академии моральных и политических наук и членом Французской академии наук. Бергсон был не только первоклассным мыслителем, но и талантливым писателем. О высокой оценке литературных достоинств его сочинений говорит тот факт, что в 1927 г. Бергсон стал одним из первых философов (но не последним — за ним этой чести удостоились А. Камю и Ж.-П. Сартр), которому была присуждена Нобелевская премия по литературе.
Несмотря на то, что католическая церковь вносила сочинения Бергсона в Индекс запрещенных книг, сам мыслитель испытывал все большее влияние католицизма. Согласно написанному в 1937 г. духовному завещанию, философ расценивал католицизм как в целом плодотворное завершение иудаизма. И только предвидение того, что в мире нарастает волна антисемитизма, предотвратило официальный переход Бергсона в католичество: по его собственным словам, он хотел остаться среди тех, на кого завтра обрушатся наибольшие преследования. (Впрочем, по некоторым данным, Бергсон тайно принял католичество.) В годы вскоре разразившейся второй мировой войны подтвердились мрачные предсказания Бергсона. И сам он не избежал притеснений. Это было во время немецкой оккупации. Бергсон простудился, проведши целые часы в немецкой комендатуре в ожидании регистрации, и заболел пневмонией, от которой и скончался. Анри Бергсон умер в Париже 4 января 1941 г. в возрасте 81 года. На погребении французский поэт Поль Валери так подытожил суть философского подвига Бергсона: "Тогда как философы, начиная с XVIII в., находились большей частью под влиянием физико-механистических концепций, наш знаменитый собрат позволил, к счастью, увлечь себя наукам о жизни. Его вдохновляла биология. Он внимательно изучил жизнь и понял ее, и постиг как носительницу духа. Он не побоялся отыскивать в наблюдениях за своим собственным сознанием аргументы, бросающие свет на проблемы, которые никогда не будут разрешены. И он оказал существенную услугу человеческому разуму, восстановив и реабилитировав вкус к медитации, непосредственно приближенной к нашей сущности... Подлинное значение философии — только в том, чтобы обратить мышление на себя самого. Это усилие требует от того, кто стремится его описать... особого подхода и даже изобретения подходящей для этой цели особой манеры выражения, так как язык иссякает вблизи от своего собственного источника. Именно здесь проявилась вся мощь гения Бергсона. Он дерзнул позаимствовать у поэзии ее волшебное оружие и соединил силу поэзии со строгостью, от которой не терпит отклонения дух, вскормленный точными науками". В Пантеоне на одной из колонн есть надпись: "Анри Бергсону — философу, жизнь и творчество которого сделали честь Франции и человеческой мысли".
Хотя Бергсон не оставил особой философской школы, многие значительные философы, психологи, естествоиспытатели, литераторы, художники разных стран испытали на себе глубокое влияние бергсоновского учения. "В значительной степени опирались на концепции Бергсона религиозные эволюционисты Э. Леруа и П. Тейяр де Шарден, создатели теории ноосферы; его эволюционное учение высоко оценивал В. И. Вернадский. Философия Бергсона оказала воздействие на столь разных по духу мыслителей, как У. Джеме (впрочем, влияние здесь было взаимным) и теоретик анархо-синдикализма Ж. Сорель; его этико-религиозная концепция вдохновила А. Тойнби, одного из наиболее известных социальных философов XX в.". Выдающиеся писатели М. Пруст и Дж. Джойс также испытали мощное воздействие идей Бергсона. До Октябрьской революции философия Бергсона была весьма популярна в России. Работы мыслителя переводились на русский язык вскоре после их публикации. В 1913—1914 гг.в Санкт-Петербурге вышли в свет вторым изданием пять томов Собрания сочинений Бергсона.

Источник: История философии: Запад-Россия-Восток (книга третья. Философия XIX — XX в.)

АНРИ БЕРГСОН

Бергсон (Bergson) Анри (1859-1941) - французский философ, представитель интуитивизма и философии жизни. Бергсон является одним из первых философов, пытавшихся интегрировать в едином философском учении объективистское и субъективистское мировосприятие. Он пишет: «Материя для нас это совокупность “образов”. Под “образом” же мы понимаем определенный вид сущего, который есть нечто большее, чем то, что идеалист называет представлением, но меньше, чем то, что реалист называет вещью, - вид сущего, расположенного на полпути между “вещью” и “представлением”»1. В марксистской философии это интерпретировалось как стремление найти промежуточный путь между материализмом и субъективным идеализмом. Существовавший на рубеже XIX-XX вв. уровень знаний о сознании человека, его материальных основах и механизмах не позволил Бергсону до конца осознать, с одной стороны, истинность положения о том, что все непосредственно воспринимаемое дано человеку в виде его чувственных образов, а с другой, - достоверность традиционного представления, согласно которому человеку в его восприятии даны сами воспринимаемые предметы материального мира. Слитые воедино чувственный образ и отражающийся в этом образе предмет материального мира А. Бергсон пытается развести, «помещая» их в качественно разные длительности. В восприятии человека, считает Бергсон, важную роль играет память, которая удерживает прошлое и связывает его с текущим настоящим. В итоге возникает истинная, целиком данная человеку и непосредственно им переживаемая длительность его бытия, которая не растягивается линейно, а интегрирует в себе все пережитые моменты прошлого и по мере течения времени включает в себя все новые и новые «уходящие в прошлое» моменты времени, в результате чего непрерывно качественно изменяется и усложняется. Совершенно иначе, согласно Бергсону, обстоит дело с длительностью бытия материального мира. Здесь, считает он, фактически нет никакой длительности, ибо внешний материальный мир существует только в непосредственно текущем моменте настоящего времени, который, «уходя в прошлое», просто исчезает и перестает существовать. Не существуют во внешнем мире, согласно Бергсону, и моменты будущего времени. Поэтому, неправомерно рассматривать время как некоторую имеющую место во внешнем мире однородную сущность. Свойством однородности обладает только пространство, в котором располагаются все одновременно существующие в каждый текущий момент настоящего времени «образы». Уходящие же в прошлое или, другими словами, исчезающие моменты времени сохраняются только в душе человека, но здесь они не растягиваются в однородную пространственную линию, а как бы взаимопроникают друг в друга и образуют истинную длительность, представляющую собой интенсивный элемент человеческой души, в котором все изменяющиеся во времени переживания существуют не рядом друг с другом на манер предметов, находящихся в однородном пространстве, а наслаиваются друг на друга и взаимопроникают. Поэтому истинную длительность, согласно Бергсону, невозможно превращать в однородную последовательность переживаний и измерять. Только благодаря тому, что в душе человека одновременно с исчезающими друг за другом моментами существования внешнего мира возникают переживания и эти переживания не исчезают, человеку удается сохранить моменты существования внешнего мира, вытянуть их в однородную последовательность и придать им вид однородного пространства - линии. Осуществить такую операцию помогает сознанию человека движение материи, благодаря которому возникают и тут же исчезают («уходят в прошлое») отдельные состояния движущихся объектов материального мира. «Сознание сохраняет их благодаря тому, что эти разные состояния внешнего мира порождают состояния сознания, которые взаимопроникают, незаметно организуются в целое и вследствие самого этого объединения связывают прошлое с настоящим»1. Однако сознание «внеполагает их друг другу, ибо, вспоминая затем об их коренном различии (ведь каждое из этих состояний возникает в момент исчезновения прежнего), оно представляет их в форме раздельной множественности. А в результате оно выстраивает их в пространстве в ряд, в котором каждое из них существует отдельно. Пространство, используемое для этой цели, как раз и есть то, что мы называем однородным временем»2. Таким образом, полагает Бергсон, длительность обретает форму однородной среды и «время проецируется в пространство главным образом через посредство движения. Но и при отсутствии движения всякое повторение вполне определенного внешнего явления внушало бы нашему сознанию тот же способ представления»3. Возникающее при этом представление о развернутом в пространстве времени Бергсон определяет как символический образ существующей только в душе человека реальной длительности. Итак, Бергсон различает две формы длительности. «Под однородной длительностью, - пишет Бергсон, - этим экстенсивным символом истинной длительности, внимательный психологический анализ обнаруживает длительность, разнородные элементы которой взаимопроникают; под числовой множественностью состояний сознания - качественную множественность …»1 Эти две формы длительности Бергсон различает как длительность-количество и длительность-качество. При этом длительность-количество, согласно Бергсону, вовсе даже не длительность, ибо состоит из последовательности (множества) бездлительных моментов, сохраненных в сознании человека. См.: «Гносеологические позиции»; «Модусы времени». лит. Бергсон А. Опыт о непосредственных данных сознания. Материя и память // Бергсон А. Собрание сочинений. Том 1. - М.: «Московский клуб», 1992, -336 с. Бергсон А. Длительность и одновременность. - М.: Добросвет, КДУ, 2006, - 160 с. Ильгиз А. Хасанов

Источник: Время как объективно-субъективный феномен

АНРИ БЕРГСОН

Анри Бергс?н (Bergson) (1859-1941) франц. философ, представитель интуитивизма и философии жизни. В 1878, окончив Лицей Кондорсе в Париже, поступил в Высшую нормальную школу. После ее окончания преподавал в лицее г. Анжера (1881-1883), а затем — в Лицее Блеза Паскаля в Клермон-Ферране. В 1888 получил назначение в Париж, преподавал в лицеях Людовика Великого и Генриха IV, а с 1889 — в Коллеж Роллен и Высшей Нормальной школе. В 1900 стал профессором Коллеж де Франс, где читал курсы лекций по философии. В 1914 был избран президентом Академии моральных и политических наук и членом Французской академии наук. В годы Первой мировой войны занялся политической деятельностью, осуществлял дипломатические миссии в Испании и США. В 1922 стал первым президентом Международной комиссии по интеллектуальному сотрудничеству. В 1927 Б. была присуждена Нобелевская премия по литературе. В его ранних работах проблема культуры ставится как проблема соотношения культуры и свободы. Культура, по Б., немыслима вне свободного творчества личности; свобода же — изначальное, подлинное состояние человека. Развивая традиции Паскаля, Руссо, франц. спиритуализма и романтизма, Б. исследует глубинные дорефлективные пласты человеч. сознания, область длительности, конкр. времени — средоточие свободы, уникальности и творч. самореализации личности (“Опыт о непосредственных данных сознания”, 1889; “Материя и память”, 1896). Длительность характеризует человека как существо историческое, бесконечно изменчивое; она определяет внутреннее Я, где человек может ощутить себя подлинно свободным. Свобода и культура взаимно обусловливают друг друга: хотя сама культура возникает на основе свободы и без нее невозможна, для осознания и проявления свободы необходим опр. уровень культуры. Б. рассматривает в связи с этим возможность гармонич. существования человека в об-ве, ставит вопрос о мере, гармонии в самой человеч. жизни. Опасна любая неприспособленность личности к об-ву, любые нарушения гармонии, среди к-рых Б. выделяет две крайние формы: самоизоляция, уединение человека, его отрыв от об-ва, и автоматизм и косность самой обществ. жизни. Существуют два осн. инструмента приспособления человека к об-ву: здравый смысл и смех. Идеал Б. — целостный человек, следующий велениям здравого смысла; его антипод — узкий специалист, чуждый глубокому и всестороннему постижению жизни, равнодушный к классич. образованию, к-рое есть непременное условие подлинной культуры. В “Творческой эволюции” (1907) культура рассматривается в контексте философии эволюции, в центре к-рой — понятие жизненного порыва, целостного органич. процесса, охватывающего весь мир, в т.ч. и человека, и об-во. В этой работе достигает высшего развития органич. взгляд на мир, присущий Б. Человек здесь неотъемлемая часть единого целого — жизненного потока. Вселенной; он неразрывно связан со всей реальностью и ответствен за ее дальнейшую судьбу. Задача чаловека не властвовать над природой, а развивать и продолжать в бесконечность движение жизненного порыва, совершенствуя прежние формы культуры и создавая новые. Раздумья Б. о смысле эволюции, о роли человечества в эволюц. движении, о противоречиях развития науки и техники, об опасностях технократич. устремлений обозначили многие центр. проблемы философии и культурологии 20 в. В то же время натуралистич. тенденции Б. подвергались критике. Так, Риккерт отмечал, что жизнь сама по себе, “жизненность как таковая”, не содержит в себе оснований для собственно культурных оценок, из биологии нельзя вывести понятие ценности. Всякая же моральная оценка, с к-рой мы подходим к культуре, предполагает теор. отношение с позиций ценностей, содержащихся в культуре, а не в самой жизни. Понятия “жизнь”, “жизненный порыв” аксиологически нейтральны и приобретают то или иное ценностное значение в зависимости от нашей оценки. Но эта реальная слабость философии Б. была оборотной стороной ее достоинства — целостного рассмотрения человека и культуры в системе всей реальности. В работе “Два источника морали и религии” (1932) Б. предложил своеобразную культурологич. концепцию, основанную на принципах религ. морали, создав одну из элитарных теорий культуры: сохранение и развитие культуры возможно уже не в деятельности всего человечества (“Творческая эволюция”); это — дело избранных личностей, религ. и моральных наставников человечества, образующих т.н. “открытое об-во” с “динамической” моралью и религией. Это об-во свободно следует принципам любви и милосердия, но ему противостоят “закрытые об-ва”, опирающиеся на принцип национализма и фактически лишенные свободы. Б. отрицает возможность прогресса “закрытых об-в”, утративших стимул к развитию и подчиненных круговороту одних и тех же сложившихся форм и институтов. Единств. реальный путь прогрессивного движения человечества — культуросозидающая деятельность в духе Христа, активная пропаганда ценностей религ. морали, мистицизма и аскетизма. Своеобразие концепции культуры, развитой в “Двух источниках...”, определяется, в частности, переплетением в ней разл. философско-религ. традиций, сохранением в рамках общих христ. установок прежней метафоры жизненного порыва, созданной под влиянием неоплатонизма. Эта концепция Б. оказала существ. влияние на зап. философию и культурологию 20 в., в частности на К. Поппера, Тойнби, Ортегу-и-Гассета (см. Ортега-и-Гассет). Соч.: Собр. соч. Т. 1-5. СПб., 1913-14; Собр. соч.: В 4т. Т. I. М., 1992; revolution ci-eatrice. P., 1911; Длительность и одновременность. Пг., 1923; La pensee et la mouvant. P., 1934; Ecrits et paroles. Vol. 1-2. P., 1957-59; Два источника морали и религии. М., 1994. Лит.: Лосский Н.О. Интуитивная философия Бергсона. Пб., 1922; Чанышев А.Н. Философия Анри Бергсона. М., 1960; Свасьян К.А. Эстетич. сущность интуитивной философии А. Бергсона. Ер., 1978; Гарин И.И. Воскрешение духа. М., 1992; Barlow М. Н. Bergson. P., 1966. И. И. Блауберг. Культурология ХХ век. Энциклопедия. М.1996

Источник: Большой толковый словарь по культурологии

АНРИ БЕРГСОН

Bergson), Анри (18 окт. 1859 – 4 янв. 1941) – франц. бурж. философ-идеалист. Проф. Коллеж де Франс (1900–14); член Франц. академии (1914). Лауреат Нобелевской премии по лит-ре (1928). В своей первой работе "Непосредственные данные сознания" ("Essai sur les donn?es imm?diates de la conscience, th?se pour le doctorat...", 1889) Б. под флагом критики исторически изжившего себя рационализма 17 в. пытается доказать несостоятельность естественнонаучного понимания движения, становления, жизни и, в особенности, времени. Исходя из антиинтеллектуалистич., иррационалистич. представления о мире и познании, Б. утверждает, что всякое расчленение, разграничение, классификация являются самообманом, иллюзией, искажением действительности, к-рая-де не подчиняется никаким закономерностям, не может быть измерена, сосчитана, расчленена на части и т. п. Эта иррациональная сущность всего существующего определяется Б. как длительность (dur?e), или "конкретнее время", к-рое отрывается от материи, движения, развития явлений природы и общества и рассматривается как внутр. подсознат. основа психического. Это центр. понятие философии Б. является мистич. формулировкой идеалистич. решения осн. филос. вопроса в духе объективного идеализма, к-рый сочетается у Б. с элементами идеализма субъективного. Понятие длительности включает и элементы релятивистского истолкования движения – без материи, без носителя движения. Различными аспектами длительности являются, по Б., память, инстинкт, сознание, свобода, дух, причем материя и интеллект также являются взаимосвязанными проявлениями угасающей длительности, чем-то вроде неизбежных отходов жизненного процесса, к-рый Б. сравнивает с фейерверком. В конечном итоге длительность, время или жизнь (учение Б. родственно нем. иррационалистич. философии жизни) оказывается мистич. демиургом действительности, или богом. "Время вне временных вещей – бог", – указывает Ленин ("Философские тетради", 1947, с. 48). Это замечание можно отнести к Б. В качестве органа постижения длительности Б. выдвигает интуицию, где "акт познания совпадает с актом, порождающим действительность", и "исчезает различие между тем, кто познает, и тем, что познается". Такое понимание интуиции и процесса познания вообще, стирая грани между объективным и субъективным, бытием и познанием, широко открывает двери субъективистскому произволу и религ. фантастике. Интуиция у Б. понимается как противоположный разуму мистич. акт непосредств. постижения, простейшей формой к-рого является инстинкт, а высшим проявлением – эстетич. способность. Типичным образцом интуитивного познания Б. считает художеств. творчество, якобы свободное от утилитарных целей. Художник, благодаря эстетич. интуиции, воспринимает реальность не в трансформированном органами чувств и интеллектом виде, а во всем своеобразии ее индивидуальных, первичных качеств. Настоящими поэтами, писателями, живописцами и т.д. могут быть только те люди, у которых "по счастливой случайности" "природа позабыла связать способность восприятия со способностью действия" ("Мысль и движущееся" – "La pens?e et le mouvant", 1934). Художник, по Б., не должен выходить за рамки своего субъективного мира; ему нужно погрузиться в глубины своего духа и путем огромных усилий внутр. наблюдения претворить "в законченные творения то, что природа заложила в нем в виде начатков или простой возможности" ("Смех" – "Le Rire", 1900). Признавая интуицию высшей формой философ. и эстетич. познания, вкладывая в свое понимание принципа движения и изменчивости мистич. содержание, Б. тем самым обнаруживает большую близость к реакц. идеологии древности и средневековья, к мистич. учениям Плотина, Августина, Беме, Экхарта и др. Вместе с мистиками и представителями религ. обскурантизма Б. противопоставляет науке, разуму религ. неразумие, утверждая, что "религия является оборонительной реакцией природы против разлагающей силы разума" ("Les deus sources de la morale et de la religion", P., 1932, p. 127). В полном соответствии с реакц. метафизикой Б. находится его социально-политич. теория, в к-рой он воспроизводит в новом варианте богословское учение (восходящее к Августину) о граде земном и граде божьем. Б. различает две "по природе" различные формы общества: "общество закрытое" (soci?t? close), нац. гос-во, члены к-рого, составляя замкнутое единство, "безразличны по отношению к другим людям и всегда готовы нападать и защищаться" ("Les deux sources...", p. 287), и "общество открытое" (soci?t? ouverte), к-рое включает в принципе все человечество и в основе к-рого лежит любовь ко всему человечеству. Однако эта любовь, по Б., никакого влияния на жизнь не оказывает, ибо противоречит законам природы и доступна только святым и пророкам. Б. критикует справа бурж. демократию, считая демократию наихудшим политич. строем, противоречащим человеческой природе, и склоняясь к близкой к фашизму концепции управляющей элиты (см. "Les deux sources...", p. 297–306). Социологич. концепция Б. также носит ярко выраженный иррационалистич. характер. Отвергая законы обществ. развития, Б. рассматривал обществ.-историч. процесс как абсолютно стихийный, иррациональный. Война понималась им как естеств. отношение между гос-вами. Философия Б. оказала большое влияние на мн. бурж. философов, социологов, историков и писателей (Джемс, Леруа, Пруст, Дриш, Шпрангер, Шпенглер, Тойнби), а также на руководящих деятелей франц. синдикалистского движения (Сорель, Берт) и бельг. правого социалиста Де Мана. Соч.: Е?crits et paroles, t. 1–2, P., 1957–59; Соч. в рус. пер. – Собр. соч., т. 1–5, СПБ, [1913–14]; Длительность и одновременность (по поводу теории Эйнштейна), П., 1923. Лит.: Плеханов Г. В., Анри Бергсон. Творческая эволюция, в его кн.: Избр. философские произв., т. 3, М., 1957; Политцер Ж., Об одной философской мистификации, в кн.: Французские коммунисты в борьбе за прогрессивную идеологию, пер. с франц., М., 1953; Асмус В. Ф., Адвокат философской интуиции, "Под знаменем марксизма", 1926, No 3; Герман Л. И., Интуитивная эстетика Анри Бергсона, "Литературный критик", 1935, кн. 5; Цебенко М. Д., Критика интуитивизма Анри Бергсона, в кн.: Из истории философии, М., 1957.

Источник: Философская Энциклопедия. В 5-х т.

БЕРГСОН Анри
(1859–1941) – французский философ, представитель «философии жизни ». Лауреат Нобелевской премии по литературе. Испытал влияние философии И. Канта, А. Шопенгауэра , эволюционизма Г. Спенсера . Большое влияние на его творчество оказала философия неоплатоника Плотина . Основные работы: «Непосредственные данные сознания», «Материя и память», «Творческая эволюция», «Два источника морали и религии», «Смех».
Продолжая идеи спиритуализма , Б. выступил как против позитивистски ориентированной философии, так и против рационализма традиционной метафизики. Он критиковал также спиритуалистические построения философов, считавших, что духовную основу мира можно исследовать самостоятельно, независимо от материи. Материя, с точки зрения Б., есть условие развития духовного начала мира.
Центральная категория философии Б. – жизнь, понимаемая как противоречивое единство духа и материи, осуществляемое в процессе реализации «жизненного порыва». Материя ставит границы духу, но делает его действенным. Жизнь – это постоянное духовное преодоление косности материи и одновременно – потребность в вещественном закреплении результатов творческой деятельности духа. Жизнь – единственная реальность, которая является предметом философского осмысления. Она необратима и целостна; «повторение того же самого» исключается в процессе жизни, ей свойственна особая органическая память об уже свершенном. «Жизненный порыв» – творческое начало мира – ведет к постоянному появлению в мире новых форм, видов. Всё существующее в мире богатство предметов, теорий – это остатки, обломки пронесшегося жизненного потока, который оставил после себя множество форм, уже лишенных духовного начала. Материя – это угасание жизненного порыва. Жизненный поток не однолинейное движение. Он заключает в себе множество эволюционных возможностей, разветвлений эволюции, которые ведут к возникновению и относительному «застыванию» в своей определенности растений и животных. Обе эти ветви эволюции также разделяются на относительно устойчивые формообразования.
Направление движения жизненного потока уловить нельзя, жизнь неповторима. Можно лишь распознать этапы изменения различных материальных образований, которые являются результатом деградации жизни, застывающей в определенных косных формах. Неповторимость жизни неразрывно связана с невозможностью предвидеть, как она будет развертываться. В отличие от теории эволюции Дарвина, эволюционизма Спенсера, творческая эволюция Б. не детерминирована прошлым состоянием реальности. Творческая эволюция не детерминирована и будущим как целью движения, она разворачивается по «законам свободы». Непредсказуемость, бесконечное многообразие, наличие особого внутреннего механизма аккумуляции прошлых достижений, не позволяющего жизни «повторяться», составляют особенности творческой эволюции.
Важнейшей характеристикой потока жизни является длительность. Понятие длительности не тождественно понятию времени, как оно понимается в науке и философии. Время в механике – это время серии моментов, располагающихся один после другого. Все эти моменты равноценны и носят внешний характер по отношению друг к другу. Фактически время механическое – это своего рода модификация пространственных отношений. Так понимаемое время в известной степени обратимо: мы легко можем «вернуться» к отложенной мысли, к прерванному эксперименту и воспроизвести их заново. В обычной жизни мы также говорим о времени, пользуясь пространственными аналогиями.
Время как длительность, с точки зрения Б., это «изобретение, творчество форм, непрерывное изготовление абсолютно нового». Длительность выражает сущность жизненного потока, его необратимость, его способность к новому, особое умение различать не умерщвляя, различать прошлое, настоящее и будущее и в то же время рассматривать их как неразрывное единство. Длительность – это не прямая линия, разделенная на однородные отрезки времени, это качественный процесс. Одни моменты жизни уходят безвозвратно, другие сохраняются навечно. Длительность – это и характеристика нашего сознания, это наше Я, которое длится. Б. сближает длительность, сознание и жизнь: «Длительность предполагает, следовательно, сознание, и уже в силу того, что мы приписываем вещам длящееся время, мы вкладываем в глубину их некоторую дозу сознания».
Обращаясь к исследованию познавательной способности человека, Б. выделяет инстинкт, интеллект и интуицию. Вопреки традиционным представлениям, рассматривающим интеллект в качестве высшей стадии духовного развития человека, Б. сближает интеллект с инстинктом. Оба они решают одну задачу – приспособительную. Инстинкт конкретен. Разум же способен к обобщениям. Инстинкт только повторяет, разум – творит. Инстинкт действует, используя естественные органы, интеллект создает искусственные. Обобщая, интеллект дробит, расчленяет действительность. Инстинкт подходит к жизненным процессам в их целостности, но не способен варьировать. Интеллект действует механически, инстинкт – органически. Единство интеллекта и инстинкта воплощено в интуиции.
Интуиция – это инстинкт, лишенный практического интереса, она ведет нас в «самые недра жизни», позволяет увидеть дух изнутри, со стороны самого духа. Интуиция должна стать основным «органом» философии. Интеллект же – инструментом науки. Интеллект, расчленяющий действительность, не способен уловить в свои сети жизненный поток, интуиция же сама является его органической частью. Интуиция сближается Б. с памятью. Память переплавляет всё прожитое и тем самым особым образом контролирует настоящее, толкая жизнь к новым формам.
Творческий порыв, воплощаясь в человеческой деятельности, становится источником философии, искусства, морали и религии. Религиозный смысл творческой эволюции не раскрыт Б. до конца, однако ее космический характер рассмотрен в учении о морали. Существуют два типа общества, которым соответствуют два типа морали, – открытое и закрытое общество. Закрытое общество – это замкнутый, исторически ограниченный социальный организм, опирающийся на групповые ценности. Мораль в таком обществе выражает интересы определенных социальных групп. Она статична и поддерживается силой привычки.
Открытое общество – это общество, осознающее свою общечеловеческую сущность, это человечество. Это общество ориентировано на отдельную личность в ее творческой устремленности. Мораль открытого общества – это любовь к ближнему, не терпящая табу, не следующая обычаю, не знающая правил. Это мораль греческих мудрецов, пророков, мораль Иисуса Христа. Мораль закрытого общества можно назвать статической, мораль открытого общества – динамической. По аналогии с двумя формами морали Б. выделяет две формы религии – статическую религию, религию, укорененную в традициях общества, и религию динамическую, религию непосредственного единения с Богом в акте мистической интуиции.

Источник: Краткий философский словарь.

БЕРГСОН (Bergson) Анри (1859-1941)
французский философ. Представитель интуитивизма, эволюционистского спиритуализма и "философии жизни". Испытал влияние идей психоанализа и психоаналитически ориентированных учений. Доктор философии (диссертация на тему "Очерк о непосредственных данных сознания", 1889), профессор Коллеж де Франс (1900-1914). Член Академии моральных и политических наук (1901), член Французской Академии (1914), лауреат Нобелевской премии по литературе (1927). В 1911-1915 читал курсы лекций в США, Англии и Испании. Был президентом Комиссии Лиги наций по интеллектуальному сотрудничеству. Умер в оккупированном нацистами Париже. Основные работы: "Материя и память" (1896), "Смех. Очерки о значении комического" (1900), "Введение в метафизику" (1903), "Творческая эволюция" (1907), "Сновидения" (1914), "Длительность и одновременность. По поводу теории относительности Эйнштейна" (1922), "Два источника морали и религии" (1932) и др. Разделяя посылки философского спиритуализма о том, что человек есть дух, что духовность — единственный подлинно человеческий вид активности людей, в ходе которой они продуцируют смысл вещей, Б. отстаивал идею безусловного наличия физического тела и материального универсума. Духовное у Б. нематериально лишь в том понимании, что оно — перманентно воспроизводимая творческая энергия, генерирующаяся при этом в реальных условиях. Полемизируя с эволюционизмом Спенсера, Б. подчеркивал, что материальным вещам приложимо свойство пространственности, временная же длительность — удел сознания. Вне последнего не может быть ни прошлого, ни будущего, ни скрепляющего их настоящего. По Б., "...в сознании случаются события неразделимые, в пространстве одновременные события различимы, но без последовательности в том смысле, что одно не существует после появления другого. Вне нас есть взаиморасположенность без преемственности, внутри нас есть преемственность без внешней рядоположенности". Именно этим тезисом Б., в частности, обосновывает собственный взгляд на сознание, оказывающийся противоположенным установкам детерминизма. Жизнь сознания, согласно Б., неразложима на дискретные составляющие. Предсказания невозможны в той области, где явления могут быть тождественны исключительно сами себе. Репертуары нашей активности обусловливаются только нами самими, какими мы являемся, какими мы осуществились. Свобода людей — модус совпадения их поступков с их персональностью, с их личным началом. Сознание, по мнению Б., не может трактоваться как вещь в ряду вещей: "Я нерушимо, когда чувствует себя свободным в непосредственно данном... Доказать собственную свободу, оно не может иначе чем посредством пространственных рефракций... Механистический символизм не в состоянии ни подтвердить, ни опровергнуть принцип свободной воли". Анализируя взаимосвязи и взаимопереходы двух видов реальности (духа и материи) в контексте проблемы рассмотрения мысли как функции мозга, а сознания — в качестве эпифеномена церебральной деятельности, Б. отвергал обе традиционалистские крайности трактовки данного вопроса. Мозговые функции, по Б., не в состоянии объяснить значимую совокупность феноменов сознания человека. Память у Б. идентична сознанию, но последнее включает в себя мириады того, чего никогда не будет в состоянии адаптировать и постичь наш мозг. Травмы мозга разрушают не столько сознание, сколько механизмы его сцепления с реальностью. Тело действует на предметы внешнего мира, опираясь на прошлый опыт, на "образы объектов" (этот процесс Б. обозначает понятием "перцепция"). В любое действие в настоящем времени вплавлено определенное прошлое. Память, трансформируясь, "схватывает" прошлую жизнь человека в ее тотальности, "перцепция" выступает как процесс постоянного выбора и отбора, укорененного в его настоящем, сегодняшнем бытии. Так перцепция очерчивает границы сознанию, одновременно вытесняясь в его резервуары. В границах такого подхода Б. исследовал проблемы динамической природы времени, "длительности" восприятия, "подпочвы сознания", сознания, "сверхсознания", бессознательного, памяти, интуиции, сновидений, сопереживания, развития, познания, творчества, свободы и др. Выдвинул идею о происхождении интеллекта из потребности практического действия. ("Инстинкт — это способность использовать и даже создавать органические инструменты. Интеллект — это способность создавать и применять неорганические инструменты..."). По Б., они являют собой "два разных, но одинаково элегантных решения одной и той же проблемы". Инстинкт использует естественные органы, наследуется, воспроизводит свои проявления, конкретен, фиксируется в привычках. Разум — творит, действует через искусственные средства, постигает отношения вещей, а не сами вещи, приобретается с течением жизни. Развивал положение о том, что знание в формах интеллекта отображает реальность всегда односторонне, поскольку интеллект неразрывно связан с практикой. В качестве средства и вида познания выдвигал интуицию. Создал оригинальное учение об интуиции и интуитивном познании. Разум становится интуицией при своем возвращении к инстинкту. Интуиция, по мнению Б., — это ставший бескорыстным инстинкт, способный рефлектировать по поводу собственного объекта и неопределенно наполнять его. Это — "видение духа со стороны самого духа". И именно таким образом возможно конституирование метафизики. Постижение сущностей мира доступно интуиции, которая только и способна расшифровать нагромождение символов вокруг природы вещей, порожденных быстро меняющейся активностью интеллекта. Разработал концепции "жизненного порыва" ("elan vital") и "творческой эволюции". По Б., жизнь для собственного сохранения должна постоянно перерастать самое себя, именно она, а не только сознание должна пониматься как активный субъект необратимых эволюционных процессов. Материя в состоянии лишь переживать перманентные явления распада и деградации, "творческая эволюция" же — многовекторный, многомерный процесс, на бесчисленных развилках и ответвлениях которого наблюдаем особый путь эволюции живого. Теория сознания Б. была дополнена им сопряженной концепцией социальных ценностей. Трактуя мораль как продукт либо "общественного прессинга" либо "любовного порыва", Б. подчеркивал, что в первом случае человек являет собой элемент некоего механизма и, действуя соответственно, порождает для себя "закрытую" модель общества. "Открытое" же общество, по Б., основано на абсолютной морали творческой личности, на признании главной ценностью идеалов целостного человечества, на предельном динамизме общества и его институтов. По мнению Шеяера, величие Б. заключалось "в той силе, с которой он сумел дать иное направление отношению человека к миру и душе. Новое отношение можно охарактеризовать как стремление полностью положиться на чувственные представления, в которых выступает содержание вещей; это новое отношение характеризуется как проникновение с глубоким доверием в непоколебимость всего "данного", выступающего как нечто простое и очевидное; его позволительно квалифицировать также как мужественное саморастворение в созерцании и любовном стремлении к миру во всей его наглядности". Бергсонианство выступило, безусловно, как одна из наиболее модных и рафинированных философских систем 20 в.
А.А. Грицанов, В.И. Овчаренко

Источник: Новейший философский словарь

АНРИ БЕРГСОН

18 октября 1859, Париж—4 января 1941, там же) — французский философ и психолог, представитель интуитивизма и философии жизни. Профессор Коллеж де Франс (1900—14); член Французской академии (1914); президент Академии моральных и политических наук (1914). Лауреат Нобелевской премии по литературе (1927).
Получил классическое образование в Париже—в лицее Кондорсе (1868—78) и Эколь Нормаль (1878—81). Преподавал в лицее Анжера (1881—83), в лицее Блеза Паскаля в Клермон-Ферране (1883—88), а с 1888 в Париже—в лицеях Людовика Великого и Генриха IV, в Эколь Нормаль и Коллеж Роллен (1889—1900). В 1889 защитил две диссертации— «Опыт о непосредственных данных сознания» (где высказана ключевая идея о длительности как конкретном психологическом времени) и «Идея места у Аристотеля» (на лат. языке). В 1896 вышла в свет работа «Материя и память», в которой Бергсон дал философское обоснование концепции непосредственного знания и сформулировал идею о познании как синтезе восприятия и памяти. Лекционные курсы Бергсона в Коллеж де Франс легли в основу его философского сочинения «Творческая эволюция» (1907), где в наиболее глубоком и последовательном виде изложена концепция реальности и познания. Эта работа принесла Бергсону мировую известность и поставила его в один ряд с ведущими мыслителями эпохи. Написанные им в разное время статьи, тексты выступлений на философских дискуссиях и речей составили сборники «Духовная энергия» (1919) и «Мысль и движущееся» (1934); в 1922 вышла работа «Длительность и одновременность», посвященная полемике с идеями теории относительности А. Эйнштейна. В 1917—18 Бергсон осуществлял дипломатические миссии в Испании и США. В 1922 стал первым президентом Международного комитета по интеллектуальному сотрудничеству (в рамках Лиги Наций). В 1932 вышла в свет последняя книга Бергсона «Два источника морали и религии», где изложена этико-религиозная концепция.
Провозгласив необходимость создания «позитивной метафизики», опирающейся на конкретный опыт, но сохраняющей (вопреки позитивизму) сущностные черты именно философского знания, Бергсон увидел путь к решению этой задачи в «очищении опыта» путем возврата к «непосредственным данным сознания». В ранних работах на материале, почерпнутом из психологии, он решает собственно философские проблемы. Полемизируя с механистической психологией, концепциями психологического детерминизма и психофизики, Бергсон показал, что большинство проблем в психологии и философии проистекают из смешения длительности и протяжения, динамического и статического, количества и качества, детерминизма и свободы. С этих позиций он переосмыслил понятие времени, создав концепцию «чистой длительности», конкретного времени, составляющего подлинную сущность человеческого сознания. В «Опыте о непосредственных данных сознания» сознание предстало как непрерывная, изменяющаяся, творческая реальность, поток, который включает в себя множество слоев — от глубинных, дорефлексивных до поверхностных, интеллектуальных, связанных с практикой и социальной жизнью. Лишь на внешних уровнях действуют законы причинности, в сфере же глубинной духовной жизни нет законов, а есть только непосредственные факты, главные из которых—длительность и свобода.
В работе «Материя и память» Бергсон продолжил исследование проблем гносеологии и психологии в плане отношения сознания к внешней реальности. Здесь изложена концепция опыта, теория чистого восприятия, на которой базируется разработанный Бергсоном интуитивизм. Он описывает реальность как неделимую движущуюся непрерывность, постигаемую непосредственным опытом, первичной интуицией. Исходный пункт познания образует «чистое восприятие», над которым надстраивается интеллект с его практически и социально обусловленными операциями. Сам процесс познания предстает как постоянное взаимодействие восприятия и памяти, воспоминаний. Бергсон исследует роль тела (в частности, мозга) в познании и делает вывод о том, что мозг не порождает представлений, а является орудием действия, как и само тело, всегда тесно связанное с настоящим и ориентирующее сознание на практическую деятельность.
Дальнейшее развитие идеи ранних работ получили в концепции эволюционного процесса, созданной под сильным влиянием Плотина и изложенной в «Творческой эволюции». Целью Бергсона было обоснование его теории отношения интеллекта и интуиции, философии и науки, исходя из эволюционных представлений. В противовес механистическим и телеологическим взглядам на эволюцию он выдвигает собственную концепцию эволюции как «потока жизни», первичным импульсом которого явился «жизненный порыв» (а потому цель эволюции лежит не впереди самого эволюционного процесса, как в классической телеологии, а позади). Эволюцию Бергсон описывает как процесс динамического взаимодействия жизненного порыва и косной материи, препятствующей его движению. Среди множества параллельных линий, по которым происходило развертывание порыва, те из них, где сопротивление материи пересилило порыв, оказались тупиковыми: поступательное развитие сменилось здесь круговоротом. Бергсон рассматривает три основных направления движения жизненного порыва: чувствительность, интеллект и инстинкт. Таким образом, интеллект и инстинкт (из которого развивается интуиция) представляют собой две различные формы жизни, которым уже генетически свойственны противоположные функции. Интеллект (главное орудие науки), имеющий дело с неорганизованной материей и способный лишь к механической фабрикации, может добиться в этой сфере полного, даже абсолютного знания; но он не в состоянии постичь живые системы, саму жизнь. Это — прерогатива интуиции и опирающейся на нее философии. В основе всех философских систем лежат частные интуиции, объединение которых может привести к созданию философии будущего. В развитии интуиции и связанных с ней творческих, духовных способностей человека Бергсон видит и главное условие развития мира, преодоления тенденций к круговороту, регрессу. Биологизм эволюционной концепции Бергсона, связанный с метафорой «жизненного порыва», не проводится им последовательно, поскольку источником жизненного порыва он считает сознание или сверхсознание, а человека в его теории отделяет от животного мира нечто качественно новое — способность к интуиции и творчеству, дающая надежду на выживание и развитие и самого человека, и мира.
Возможность прогресса человеческого общества стала центральной темой поздней работы Бергсона—«Двух источников морали и религии», где изложена его философия культуры и этико-религиозная концепция. Теоретическую базу этой концепции составили идеи, сформулированные в «Творческой эволюции», но разработана она была под сильным влиянием христианского мистицизма, с чем и связано переплетение в ней разных, порой взаимоисключающих тенденций. Бергсон рассматривает две основные модели социальности—закрытые и открытые общества—и соответствующие им формы морали и религии: статическую и динамическую. Представление о тупиках эволюции распространяется здесь на закрытые общества (имевшие вполне реальный прототип в виде современных тоталитарных режимов), где господствуют авторитаризм, стремление к жесткой субординации и координации элементов, а главным, цементирующим общность принципом является национализм. Функция статических морали и религии—обеспечение социальной солидарности, дисциплины и порядка, подчинения абсолютной власти вождя. К закрытым обществам неприменимо понятие развития, движение в них сменяется круговоротом и застывает в устойчивых и не подлежащих пересмотру формах. Прогресс остается возможным, по Бергсону, только в открытых обществах, которые представляют собой высшую форму социальности, не подавляющую личность, но, напротив, выявляющую ее творческие способности. Главным принципом действующей здесь динамической морали является любовь к человечеству, а носители этой морали, члены открытого общества—избранные личности, среди которых Бергсон особенно выделяет древнегреческих мудрецов, пророков Израиля, христианских мистиков. В них воплощены моральные идеалы, в следовании которым Бергсон видит теперь единственную возможность противостоять «механизации души», искусственным потребностям, вызванным преимущественным развитием «тела» человечества, возможность достичь гармонии и свободы.
Хотя Бергсон не создал своей философской школы, его концепция глубоко повлияла на культурную и интеллектуальную атмосферу во Франции и других странах; воздействие его идей (многие из которых не утратили актуальности в кон. 20 в.) испытали П. Тейяр де Шарден, Э. Леруа, А. Тойнби, Дж. Сантаяна, А. Уайтхед и многие другие мыслители и писатели.

Источник: Новая философская энциклопедия

БЕРГСОН (Bergson) Анри
1859-1941) - франц. философ. Проф. Коллеж де Франс (1900-1914); член Франц. академии (1914). Лауреат Нобелевской премии по литературе (1927). Б. продолжил традицию франц. спиритуализма XIX в. Он поставил задачу создания "позитивной метафизики", преодолевающей односторонность как механистических, позитивистских способов философского исследования, так и умозрительность и спекулятивность традиционной рационалистской метафизики. Основное требование "позитивной метафизики" - опора на непосредственный опыт, с помощью которого постигается абсолютное. В метафизике, по Б., имеются два центральных момента: истинное, конкретное время (длительность) и постигающая его интуиция как подлинный философский метод. В работе "Непосредственные данные сознания" (1889) длительность понимается как основа всех сознательных, душевных процессов. Длительность в отличие от абстрактного времени науки предполагает постоянное творчество новых форм, становление, взаимопроникновение прошлого и настоящего, непредсказуемость будущих состояний, свободу. Интуиция как способ постижения длительности противостоит интеллектуальным, рассудочным методам познания, бессильным перед явлениями сознания и жизни, подчиненным практическим и социальным потребностям и способным дать знание лишь относительного, а не абсолютного. В кн. "Материя и память" (1896) Б., развивая концепцию интеллекта, выдвигает тезис о том, что телесные функции, связанное с ними восприятие и основанный на восприятии интеллект ориентированы на приспособление к определенным условиям, на реализацию практических действии, а не на создание представлений о реальности, о самих вещах.
Наиболее значительное произведение Б. - "ТВОРЧЕСКАЯ ЭВОЛЮЦИЯ" (L&evolution cretienne. P., 1907, рус. пер. 1914) - создано под влиянием неоплатонизма (в частности, учения Плотина об эманации), содержит своеобразную эволюционную концепцию, которая опирается на переосмысленный им в духе его общей концепции принцип витализма. В этом труде в полной мере раскрывается бергсоновская философия жизни, в центре которой находится понятие жизненного порыва - принципа развития и творчества, создающего в своем бесконечном развертывании всю совокупность жизненных форм. Жизнь, которую Б. считает прежде всего "тенденцией действия на неорганизованную материю", в процессе развития испытывает постоянное сопротивление косной материи. Динамическое взаимодействие материи и "жизненного порыва", несущего в себе первичный импульс развития, определяет распадение потока жизни на роды и виды. Две главные линии такого развития - растительный и животный мир. Эволюция последнего, также идущая по расходящимся направлениям, приводит к появлению человека. На другой линии "толчок к общественной жизни" ведет к сообществам перепончатокрылых - муравьев и пчел. Различные жизненные тенденции, развивающиеся параллельно, связаны между собой, таким образом, лишь общностью происхождения. Б. противопоставляет свои представления об эволюции как механической концепции Г. Спенсера, так и традиционному телеологизму. Пытаясь занять нейтральную позицию, найти "третий путь" между такими трактовками эволюции, Б. склонен, однако, "оставить нечто" от телеологизма; но при этом цель эволюции лежит, как он полагает, не впереди, а позади, в первоначальном импульсе. Особенно резко Б. критикует принцип причинного объяснения эволюционного процесса, не оставляющий, по его мнению, места свободе. С этим связано и его представление о невозможности предвидения будущего. С необходимостью воздействия на косную материю, по Б., было связано возникновение и развитие интеллектуальных форм познания, представляющих собой одну из линий эволюции, наряду с растительной и инстинктивной. Концепция "жизненного порыва" дает онтологическое обоснование теории интеллекта и интуиции, намеченной Б. в ранних работах и развитой в этой книге. Именно здесь он в наиболее развернутой форме излагает учение о философии и науке, их специфике и взаимоотношениях. Позитивная наука как создание чистого интеллекта наиболее приспособлена для воздействия на неорганизованную материю и выполняет практическую функцию, фиксируя устойчивые и неподвижные формы в интересах действия на вещи. Интеллект и основанная на нем наука служат потребностям homo faber (Б. использует термин Б. Франклина) - человека, создающего искусственные орудия. Интеллект способен познать не сами вещи, а лишь отношения между ними. В силу этого относительна и истина, которую дает наука. Лишь интуиции, вырастающей из непосредственного жизненного инстинкта, дано постичь абсолютную истину - жизнь в ее глубинных проявлениях, в свободном потоке изменений, в длительности. Но в то же время общая тенденция трактовки Б. проблем интеллекта и интуиции, науки и философии не сводится к простому антиинтеллектуализму. Он хочет преобразовать само понятие рациональности, ввести в него не только то, что традиционно связывалось с деятельностью науки и научного мышления, но гораздо шире понимаемый опыт. В книге дается картина сложной, непрерывной, бесконечно изменчивой, динамической и органической реальности, представляющая весь "организованный мир как гармоническое целое". Стремясь избежать крайностей антисциентизма и вовсе не отвергая науку как таковую, Б. призывает к иной ориентации познания, к созданию познавательных средств, способных постичь эту реальность во всей ее глубине и своеобразии. Он исследует здесь и &развитие человечества как рода, принципы и сущность его эволюции. Человеческие общества выступают у него не только как вершина эволюции, но и как единственный возможный путь дальнейшего развертывания "жизненного порыва": воспроизводя в новой форме античные представления о микро- и макрокосме, Б. показывает непосредственную и неразрывную связь судьбы человечества с судьбой космоса. Влияние оригинальной и многоаспектной эволюционной концепции, развитой в этой работе, испытали создатели учения о ноосфере Тейяр де Шарден и Э. Леруа, В.И. Вернадский и многие другие мыслители.
Теория эволюции находит завершение в труде "ДВА ИСТОЧНИКА МОРАЛИ И РЕЛИГИИ"(Les deux sources de la morale et de la religion. P., 1932) - центральной работе позднего периода творчества Б., свидетельствующей о перемещении его интересов в область социально-этических и религиозных проблем. Созданная в результате размышлений о судьбах человечества, под сильным влиянием христианского мистицизма, концепция Б. основана на противопоставлении двух типов общества - "закрытого" и "открытого", а также соответствующих им типов морали и религии - "статической" и "динамической". Главная цель "закрытых" обществ - поддержание целого, сохранение рода, что возможно лишь путем обеспечения постоянного порядка, подчинения части целому, строгой дисциплины и почти автоматического выполнения долга, борьбы с возможностью диспропорций. Все социальные институты, нормы и ценности "закрытого" общества направлены к достижению этой цели, в том числе мораль и религия. Одна из функций "статической" морали - борьба с попытками интеллекта, ориентированного на индивидуальную пользу, разрушить общественную солидарность, по природе близкую к инстинктивной. Соответственно и "статическая" религия, выполняя мифотворческую функцию, препятствует реализации эгоистических стремлений интеллекта. Социальный инстинкт действует в ограниченной области - в семье, нации, государстве, а потому необходимо связан с войнами. Основной принцип "открытого" общества, "динамических" морали и религии - любовь к человечеству. Динамическая мораль воплощена в избранных личностях, способных к бесконечному совершенствованию; среди них выделяются древнегреческие мудрецы, израильские пророки, христианские мистики. Новая мораль - область свободы, непрерывного развития, ее принципы постигаются с помощью мистической эмоции. Моральная личность постоянно преодолевает себя, переходя к новым границам, и в этом, по Б., одновременно и путь к трансценденции, к божественному, и возможность дальнейшего развития человечества в "жизненном порыве". Наиболее соответствуют "естественным" замкнутым обществам такие формы правления, как монархия и олигархия с их принципами устойчивости, иерархии, абсолютной власти вождя. Демократия же "наиболее удалена от природы", так как превосходит условия и возможности закрытых обществ. Демократия имеет "евангельскую сущность" и выступает в конечном счете в виде идеала, по существу, неопределимого. Анализируя военный инстинкт, свойственный "закрытым" обществам, Б. связывает войны в современную эпоху с "индустриальным характером нашей цивилизации", поскольку стремление к удовлетворению растущих потребностей, приводящее к развитию машин, не сопровождается соответствующим ростом и совершенствованием духовных качеств людей. Единственно возможный путь возрождения человечества, борьбы с войнами, с обезличиванием и стандартизацией человеческих отношений он видит в пропаганде норм евангельской морали, в частности аскетизма. Общества "закрытого" типа, по Б., представляют собой тупиковую линию эволюции и осуждены вечно вращаться по кругу, лишь через представителей "открытого общества" возможна дальнейшая эволюция человечества, развертывание самого жизненного порыва. Эта концепция "закрытого" и "открытого" общества находит определенное созвучие с идеями экзистенциализма, позднего Поппера и Франкфуртской школы. Философия Б. оказала влияние на персонализм, католический модернизм, философию истории Тойнби, Тейяра де Шардена и ряд других философских учений.
И.И. Блауберг
Собр. соч. Т. 1-5. СПб., 1913-14; Длительность и одновременность. Пг, 1923; Собр. соч. в 4 томах. Т. 1. Опыт о непосредственных данных сознания. Материя и память. М, 1992; Два источника морали и религии. М., 1994; Ecrits et paroles. P., 1957-59.

Источник: Современная западная философия: словарь

Анри Бергсон
(1859–1941)
«Жизнь – это вечный процесс»
Жизнь. Выдающийся французский философ, писатель, психолог. Родился 18 октября 1859 г. в Париже. Здесь он сначала учился в классическом лицее, а затем, с 1878 г., в т. н. Высшей Нормальной школе. После ее окончания преподавал в различных лицеях Франции, а с 1914 г. читал лекции в Англии, США и других странах. Преподавательская деятельность Бергсона была тесно связана с философскими и научными изысканиями: так, уже в 1889 г. Анри Бергсон защитил сразу две диссертации, причем докторскую – в знаменитой Сорбонне. Спустя семь лет им была написана одна из самых значительных его философских работ – «Материя и память».
Лекционные курсы Бергсона пользовались по всему миру огромной популярностью, бергсонианство в начале XX в. было одним из самых модных направлений философии. Кроме того, его личность, по словам современников, обладала особой притягательностью. Вот как говорит о нем Ж. Шевалье, близко знавший Бергсона: «Соединенные руки, огромный лоб, яркий свет глаз под густыми бровями, деликатные черты, выражавшие духовную силу и мощь мысли. Его речь была спокойна, ритмична и благородна. Необычайная уверенность и поразительная точность, завораживающе музыкальные интонации…» Немудрено, что многие светские дамы, стремясь попасть на его лекции, загодя посылали своих слуг занять место в аудитории поближе к кафедре. При этом тематический круг его выступлений был необычайно широк: он касался философских проблем, психологических, этических, научных, религиозных, политических.
Однако, несмотря на высокий авторитет и всеобщее признание во Франции и за рубежом, Бергсону пришлось пережить и немало горьких испытаний. В 1911 г., когда он находился на пике своей славы, националистически настроенная группа граждан устроила настоящую травлю философа, причиной чего было его еврейское происхождение. Однако порядочных людей оказалось больше: ответом французского общества стало избрание Бергсона в 1914 г. президентом Академии моральных и политических наук и членом Французской академии наук. А в 1927 г. он получил Нобелевскую премию по литературе, которую помимо него позже получили еще только два философа – А. Камю и Ж.П. Сартр.
В последние годы жизни на Бергсона обрушилось еще одно несчастье – в годы Второй мировой войны Париж, как и почти вся Франция, был оккупирован фашистами. Нацисты приказали всему еврейскому населению города явиться для специальной регистрации в комендатуру, причем Бергсон был освобожден от этой процедуры. Однако философ отказался от «почетной» привилегии и, несмотря на более чем преклонный возраст, пришел на регистрацию. Как тут не вспомнить его пророчество, высказанное им еще в начале 30х гг., о будущих притеснениях евреев: «Я хочу остаться с теми, кого завтра будут преследовать».
Однако стареющий организм уже не мог выдержать таких нагрузок. Несколько часов, которые философ провел в холодной комендатуре в ожидании своей очереди на регистрацию, обернулись для него сильнейшей простудой и, в конечном счете, воспалением легких. 4 января 1941 г. великий мыслитель скончался. В его честь в знаменитом парижском Пантеоне, на одной из колонн, написано: «Анри Бергсону – философу, жизнь и творчество которого сделали честь Франции и человеческой мысли».
Основные работы. «Очерк о непосредственных данных сознания», «Материя и память», «Смех. Очерки о значении комического», «Введение в метафизику», «Творческая эволюция», «Два источника морали и религии».
Учение. Философия Бергсона сложна, глубока и многогранна. Ей часто дают различные определения: философия свободы, философия жизни, интуитивизм, спиритуализм и т. п. В самом деле, философская проблематика Бергсона поистине всеохватна: процессы жизни и смерти, сущность сознания и интуиции, природа времени и пространства, вопросы интеллекта и творческой активности личности, социальноэтические и религиозные сферы общественной жизни. Поэтому его учение практически невозможно изложить в логически связанном виде, когда всякая следующая тема творчества закономерно вытекает из предыдущей. Однако основные пункты философии Бергсона следующие:
1. Понятие свободы.
2. Жизнь во всех ее проявлениях.
3. Пространство и время.
4. Интуиция творческой личности.
5. Социальноэтическое учение.
Бергсон о поисках свободы. Исследование понятия свободы является едва ли не исходным пунктом всего философского творчества Бергсона. Вся предыдущая философская традиция искала ответ на вопрос о свободе в учениях о разуме, о познании или в моральнонравственных теориях. Бергсон же обратил свои поиски в совершенно противоположную сторону – для того чтобы понять, что такое свобода и существует ли она в нашей жизни, надо исследовать природу материи, пространства и времени. Необходимо понять, как живет в мире, как проявляет себя наше сознание: «Мы свободны, когда наши действия исходят от всей нашей личности, когда они ее выражают, когда они имеют то неопределенное сходство с ней, которое мы обнаруживаем порой между художником и его произведением».
Критика идеализма и материализма. С точки зрения Бергсона, ни материализм, ни идеализм не в состоянии дать полную картину жизненных процессов, протекающих в человеческом организме. Это – две крайности в истории мировой мысли, которые необходимо избежать. Для этого надо показать взаимосвязь духа и материи. И хотя такие попытки уже предпринимались и раньше, они не достигли желаемого результата в силу того, что в них все равно происходил крен в ту или иную сторону.
Критика натуралистической теории. Так, например, натуралистические учения попросту сводят сложный психический комплекс личности к физиологическим процессам в мозге человека. Иными словами, утверждается, что все действия сознания – восприятие, память, воображение, мышление – суть функции определенных центров и клеток головного мозга. Отдавая должное новейшим физиологическим разработкам, Бергсон не согласен с таким однозначным подходом: «Тот, кто смог бы заглянуть внутрь мозга, когда он в состоянии полной активности, увидел бы не так много: только то, что выражается в жестах, поведении, телесных движениях… Остальное, касающееся самых интимных мыслей и чувств, осталось бы скрыто, как для зрителя, видящего актеров на сцене, но не понимающего ни слова».
Единство духовного и физического. Все наши духовные проявления ни в коем случае нельзя рассматривать в отрыве от тела, от его физических характеристик. Ведь любые действия, совершаемые человеком, несут на себе печать его материальной природы. А в основе действий лежит волевой духовный импульс. Значит, активная жизнь личности есть неразрывное единство материи и духа.
Материя и память. Сущностной характеристикой духовных процессов личности Бергсон считает наличие у человека памяти. Память человека он разделяет на два вида: духовную (независимую) и механическую (телесную). В каждый момент жизни эти два вида памяти сосуществуют и взаимодействуют, что и делает возможным нормальное функционирование нашего сознания. Наличие мозга доказывает необходимость существования телесной (зависимой) памяти, которая как бы питает впечатлениями дух, сознание человека. Повреждение мозга, нарушение его деятельности не ведет к изменению самого сознания, а всего лишь прерывает, искажает связь сознания с реальностью.
Жизнь. Жизнь Бергсон характеризует как непрерывный жизненный порыв, стремительный творческий поток, бесконечное становление многообразных жизненных форм. Жизнь, говорит Бергсон, всегда есть процесс индивидуальный, диалектический и не укладывающийся ни в какие научные исследовательские рамки. Жизнь, в своем внутреннем проявлении, есть процесс свободный и необратимый. Она постоянно стремится к количественному и качественному росту, старается заполнить собой все возможное пространство.
Бергсон о бессилии науки. Традиционная модель эволюции, в силу ее одномерности и выхолощенности, не устраивает Бергсона. Жизнь нельзя уместить в рамки общих закономерностей, самое большее – «можно уловить направления, получаемые видами от жизни». Поэтому биология не в силах рассказать нам абсолютно все о жизненных формах. Постичь сущность жизни можно лишь в ее творческом, непрерывно обогащающемся порыве.
Теория творческой эволюции. Беспомощности науки Бергсон противопоставляет теорию творческой эволюции. Каждый данный момент жизни и каждая ступень ее развития являются своеобразным творческим актом жизни. Она стремительно развивается во всех возможных направлениях, а мы представляем собой лишь отдельные фрагменты ее многообразного движения. Творческую эволюцию можно сравнить с деревом, каждая ветвь которого символизирует отдельное направление. На этом «дереве» можно увидеть тупиковые ветви развития, прогрессирующие и уже достигшие максимального, совершенного уровня. На этой высшей стадии развития находится человек, уже обладающий сильным интеллектом.
Бергсон об инстинкте, интеллекте и интуиции. Вся предыдущая философия, включая Аристотеля, рассматривала инстинкт, интеллект и интуицию как три восходящие друг над другом сферы человеческого сознания. Однако это не так, считает Бергсон. Это три совершенно разные, хотя и в чемто схожие, духовные способности человека. «Инстинкт и интеллект идут рядом, дополняя друг друга; это два расходящихся и одинаково красивых решения одной и той же проблемы». Интеллект чаще всего сводят просто к функции познания, хотя его работа более сложна и тонка.
Инстинкт. Инстинкт – это способность сознания создавать т. н. органические инструменты. Инстинкт ближе всего стоит к жизни, к ее необходимостям, потребностям. Это внерациональная, неинтеллектуальная способность духа. Это – самый первый, наиболее простой инструмент познания и постижения жизни.
Интеллект. После инстинкта в дело вступает интеллект. Это уже иной способ восприятия. Интеллект склонен к рассудочной, строго мыслительной деятельности. Он далек от жизни, потому что интересуется в основном лишь формами вещей, их отношениями. Он дробит и делит всеобщую картину мира на отдельные фрагменты, чтобы затем познавать их. «Царство интеллекта» – это сами вещи, исследуемые в их механическом взаимоотношении.
Интуиция. Под интуицией Бергсон подразумевает «такой инстинкт, который не имел бы практического интереса, был бы сознательным по отношению к себе, способным размышлять о своем объекте и расширять его». Это – своеобразный «род интеллектуальной симпатии, путем которой переносятся внутрь предмета, чтобы слиться с тем, что есть в нем единственного и, следовательно, невыразимого». Интуиция одновременно непосредственна, как инстинкт, и разумна, как интеллект.
Бергсон о двух типах общества. Все возможные в человечестве типы общества, говорит Бергсон, с той или иной степенью приближения делятся на два вида:
1. Закрытые общества. Они воплощают в себе образ стабильного, как бы законсервированного социума, чуждого духу всякого обновления, перемен.
2. Открытые общества. Этот вид общественного устройства подразумевает постоянное внутреннее движение, глубокую структурную динамику.
Первый тип общества, по мнению Бергсона, является традиционным, в котором традиционная мораль и ценности преобладают над индивидуальной свободой личности. Открытое общество, наоборот, способствует максимальному духовному освобождению человека, творческой активности, раскрытию всех индивидуальных потенций. Такой вид общества Бергсон называет высшей формой социальной организации.

Источник: Философия. Краткая история.

Анри Бергсон (1859-1941)
крупнейший представитель иррационализма XX в. Родился в Париже в англо-польской семье. Поступил в лицей Кондорсэ, затем учился в Высшей нормальной школе, которую окончил в 1881 г. Преподавал философию в Анжере и Клермон-Фер- ране, затем вернулся в Париж и преподавал в нескольких лицеях, после чего перешел в Высшую нормальную школу. В 1900 г. получил кафедру в Колледж де Франс. К этому времени он уже начал публиковать .своя работы: "Смех" (1900), "Творческая эволюция" (1907). "Творческая эволюция" принесла Бергсону международную известность и стала исключительно популярной. В 1914 г. он избирается во Французскую Академию. В том же году его книги попадают в Индекс запрещенных книг католической церкви, так как антиинтеллектуализм Бергсона рассматривается вредным для римского католицизма. Но его философия продолжала пользоваться широкой известностью и популярностью. Она оказала огромное влияние на других философов. В 1919 г. выходит сборник очерков "Умственная энергия", в котором Бергсон обсуждает с Эйнштейном проблемы относительности. В силу плохого здоровья он уходит в отставку с поста профессора в Колледж Ле Франс в 1921 г. В 1927 г. ему присуждается Нобелевская премия по литературе. В период после первой мировой войны он уделял большое внимание международной политике и много сделал для сотрудничества и мирного сосуществования между нациями. Вскоре после начала второй мировой войны во время жизни в оккупированном Париже от Бергсона потребовали зарегистрироваться в качестве еврея. Ему пришлось стоять в очереди в течение нескольких часов на холоде, чтобы заполнить регистрационный лист, и он заболел воспалением легких, от которого умер 3 января 1941 г. Хотя философскую известность Бергсону принесла работа "Творческая эволюция", уже в "Очерке о непосредственных данных сознания" (1899) он заложил основные положения своего учения. Центральным для его философии является понятие времени. Он отличает научное время, которое измеряется часами и другими средствами, и чистое время как динамичный и активный поток событий - поток самой жизни. Это время мы переживаем непосредственно и внутри него иногда возможно действовать свободно. Именно интеллект действует во времени в первом смысле. Он организует и концептуализирует все отдельные сущности, последовательности, состояния и дает реальности ясный и оригинальный аспект, которым она фактически не владеет. Интеллектуализм имеет практическую направленность, позволяет нам выжить, но в то же время, полагает Бергсон, это приводит к философской ошибке, а именно: дает ошибочную картину мира. В реальности нет ни одной "идентичной ситуации", в которую мы верим на основе слов и интеллектуальных определений. На самом деле существует поток изменяющегося опыта, который всегда различен. Это есть то, что представляет реальное время, или "длительность". Оно не простирается через пространство и не измеряется каким-либо хронометром. Оно существует как длительность только потому, что мы сами наблюдаем его. Бергсон пишет: "Интервал длительности существует только для нас и вследствие взаимного проникновения наших состояний сознания, вне нас нельзя найти ничего, кроме пространства, и таким образом одновременностей, о которых нельзя даже сказать, что они следуют друг за другом объективно". Бергсон различает время физики, которое имеет пространственное выражение, и длительность - время сознания. Последнее содержит в себе развитие. События, которые создают его, неповторимы, и потому обладают непрерывностью, направлены в будущее. Эта идея подобна идее У. Джемса о "потоке сознания". В "Творческой эволюции" Бергсон отвергает механистическое описание реальности, а также теории, которые описывают реальность в терминах движения к некоторой цели. Он отвергает взгляд, что функционирование каждого организма подчинено действию какой-либо цели. Его собственный взгляд состоит в том, что творческой эволюцией каждого управляют жизненная сила, жизненный порыв, жизненный дух. Эта основная энергия не имеет специфической цели. Именно эта творческая и порождающая сила производит бесконечные вариации форм. Бергсон стремится рассматривать человеческие существа как организмы, которые определяются жизненной силой. Органом познания этого жизненного порыва, силы, по Бергсону, выступает интуиция, где акт познания "совпадает с актом, порождающим действительность" и исчезает различие между тем, кто познает, и тем, что познается. Интуиция - это созерцание, которое не зависит от практических интересов, она свободна от различных точек зрения, которые связаны с практикой. Адекватное познание реальности возможно только вне зависимости от практики. Интуиция -идеальный вид познания. По мнению Бергсона, интеллект и наука возникли не для познания, а лишь для действия, практики. Интеллект связан с практикой не только своим происхождением, но и использованием своих методов и категорий. Отношение между наукой, т.е. интеллектом, и действительностью только практическое. Получается, что предмет науки - не реальность, а наши действия по отношению к этой реальности. "Обычный труд интеллекта, - пишет Бергсон, - далеко не является трудом бескорыстным. Вообще мы добиваемся знания не ради знания, но для того, чтобы принять известное решение или извлечь выгоду, словом, ради какого-либо интереса. Каждое понятие... есть практический вопрос, который ставит наша действительность, реальность и на который реальность должна отвечать, как это и надлежит в практических делах, кратким "да" или "нет"" [Бергсон А. Введение в метафизику // Собр. соч. Т. 5. СПб., 1914. С. 137]. Интеллект в лице научного познания, &по Бергсону, всегда односторонен, так как видит и выбирает только то, что ему нужно для практики, и опускает все то, что его не интересует, хотя это и важно само по себе. Бергсон пишет: "Прежде чем философствовать, нужно жить, а жизнь требует, чтобы мы надели наглазники, чтобы не смотрели ни направо, ни налево, но прямо перед нами в том направлении, куда нам нужно идти... в бесконечно обширном поле нашего возможного познания мы собрали все, что полезно для нашего действия на вещи, чтобы создать из этого нынешнее знание: остальным мы пренебрегли. Мозг, по-видимому, построен ввиду этой работы подбора, что можно показать без труда на деятельности памяти" [Бергсон А. Восприятие изменчивости // Там же. Т. 4. С. 22]. Бергсон полагает, что сознание "можно было бы считать простым помощником действия, светом, который заключается действием, мгновенной искрой, рожденной от трения между реальным действием и действием возможным" [Бергсон А. Творческая эволюция // Там же. .С.161]. Из одной оценки интеллекта вырастает и критика Бергсоном интеллекта и науки. По его мнению, интеллект познает не сами вещи, их суть, а только отношения между ними. Интеллектуальное познание -это познание внешнее. В этом состоят как преимущество, так и недостаток интеллекта, его ограниченность. Все же Бергсон признает, что интеллект дает относительно верную картину мира. Бергсон высоко ставил интеллект даже в сравнении с интуицией. Он пишет, что даже философия полностью овладеет интуицией, она "никогда не достигнет такого познания своего предмета, как наука -своего. Интеллект становится лучезарным ядром, вокруг которого инстинкт, даже очищенный и расширенный до состояния интуиции, образует только неясную туманность" [Там же. С. 159]. Интеллект и наука имеют дело с самой реальностью, "лишь бы только она не выходила из своей области, каковой является инертная материя" [Там же. ;.135]. Однако наряду с преимуществами интеллекта Бергсон говорит и о то недостатках. Он подчеркивает, что истинная цель познания состоит чистом созерцании, которое недоступно интеллекту. Это сразу обнаруживается тогда, когда надо изобразить, познать движение, становление, развитие. Интеллект способен воспроизводить движение подобно кинематографу. Интеллект, по Бергсону, характеризуется "естественным непониманием жизни" [Там же С. 148]. Познание жизни во всей ее полноте возможно, по Бергсону, лишь посредством интуиции, которая представляет собой более совершенную и глубинную форму познания. Интуиция для Бергсона - это "род интеллектуальной симпатии, путем которой переносятся внутрь предмета, чтобы слиться с тем, что есть в нем единственного и, следовательно, невыразимого" [Бергсон А. Введение в метафизику //Там же. Т. 5. С. б]. В то же время Бергсон делает оговорки, что он не собирается принимать интеллект за счет интуиции. Он полагает, что интеллект и интуиция - это два рода знания, которые развиваются параллельно. Интуиция имеет своим источником инстинкт. Для Бергсона интеллект и инстинкт - это "два расходящихся, одинаково красивых, решения одной и той же проблемы" [Творческая эволюция. С. 128]. Таким образом, интуиция - это непосредственное постижение сущности вещей. Она постигает жизнь во всей ее полноте, а не просто как механическое чередование и повторение событий. Интуицию Бергсон понимает не как чувственную или интеллектуальную, а как созерцание, свободное от какой-либо практической заинтересованности. Несмотря на многочисленные оговорки Бергсона о параллельности интеллекта и интуиции как двух форм познания, он отдает несомненное предпочтение интуиции, а потому считается сторонником интуиционизма, а за его критику интеллекта его называют антиинтеллектуалистом. В то же время Бергсон правильно отметил ряд характерных черт человеческого познания, а именно: его односторонность и механическое понимание жизни и развития. Он выдвигает свою концепцию развития, назвав ее творческой эволюцией, которая противопоставляется механистической концепции. Бергсон подвергает резкой критике механицизм, который схватывает только постоянное, неизменное, повторяющееся и отвергает возможность нового в развитии. Механицизм полагает, что мир состоит из неизменных частей, которые лишь перемещаются в пространстве, и не признает биологическую форму развития, так как целое, согласно механицизму, возникает лишь посредством прикладывания частей друг к другу. Механицизм по сути отвергает историческое развитие. Бергсон пишет, что "сущностью механистического объяснения является утверждение о том, что будущее и прошедшее исчисляемы как функция настоящего, и что, следовательно, все дано" [Там же. С. 34]. Развитие и эволюция представляют, для Бергсона, жизнь, которая проявляется в живых системах, составляющих эту жизнь. Живые системы неповторимы, а потому не могут быть познаны интеллектом. Эти системы необратимы и не допускают предвидения, т.е. жизнь непостижима посредством научных методов познания. Бергсон понимает жизнь не как биологическое явление, а в терминах психического процесса. Он пишет: "Существует по меньшей мере одна реальность, которую мы схватываем изнутри, путем интуиции, а не простым анализом... Это наше я, которое длится" [Там же. С.7]. Бергсон утверждает, что "жизненная сила" разделила с самого начала примитивные жизненные системы на несколько различных направлений, произведя растения, насекомых, животных, представляющих стабильность, инстинкт и интеллект. "Капитальное заблуждение, -пишет Бергсон, - которое, передаваясь от Аристотеля, исказило большую часть философий природы, заключается в том, что в жизни растительной, в жизни инстинктивной и в жизни разумной усматриваются три последовательные степени одной и той же развивающейся тенденции, тогда как это - три расходящиеся направления одной деятельности, разделившейся в процессе своего роста. Разница между ними не является разницей ни в интенсивности, ни в степени: это разница по природе" [Творческая эволюция. С. 121]. Бергсон - представитель иррационализма в философии, но он не создал самостоятельной школы, а остался философом со своими оригинальными воззрениями.

Источник: Краткий словарь философских персоналий

АНРИ БЕРГСОН

1859-1941) Представитель «философии жизни» и интуитивизма. С 1900 г. — профессор Коллеж де Франс, с 1914— член Французской Академии, лауреат Нобелевской премии по литературе (1927). В бергсоновской разновидности «философии жизни» ассимилированы многие идеи Шеллинга, Шопенгауэра, Ницше, Мен де Бирана, Ренувье, Э. Бугру и др. Эстетические воззрения Б. формировались в полемике с позитивизмом в философии и натурализмом в искусстве. Доминирующая проблематика всего наследия Б. — творчество, хотя эстетической в традиционном смысле является лишь одна его работа — «Смех». Творчество для Б. — объективный космический процесс, обусловленный мистическим «жизненным порывом» (elan vital). Действительность, творящаяся у нас на глазах, эстетична, она — произведение искусства, неизмеримо более богатое, чем шедевр величайшего художника: «Одна травинка не более похожа на другую, чем Рафаэль на Рембрандта». Однако если задачей эстетики считать анализ результатов творческой деятельности, то философия Б. делает невозможным существование такой науки — «эстетика, которая могла бы быть написана этим философом, была бы эстетикой чистого восприятия». Развертывание разнообразных форм жизни, изменчивость мира трактуется Б. как «творческая эволюция», инициируемая «жизненным порывом». Жизнь выступает в его философии в качестве подлинной реальности, изменяющейся во времени целостности. Разложение, затухание жизни приводят к появлению таких противоположных друг другу продуктов этого распада, как дух и материя. Постижение целостности жизни возможно, по Б., лишь в акте иррациональной интуиции, особого рода «симпатии», слияния субъекта и объекта. «Жизненный порыв» проявляет себя и в движении индивидуальной психики, в непрерывном потоке бесконечно изменчивых состояний внутреннего мира человека, обозначенном Б. как «длительность» (duree). Взаимопроникновение текучих и неразделимых субъективных образов и личностных переживаний, образующих «длительность», также схватывается в алогичной интуиции. По Б., постигая индивидуальную, конкретную «длительность» в акте самонаблюдения, мы приобщаемся тем самым к «жизненному порыву», к вселенской эволюции. Онтологические и гносеологические построения Б. во многом определили характер его эстетических и социокультурных идей, суждений о природе, происхождении и функциях искусства, его критику интеллектуализма. Б. утверждал, что интеллект не пригоден для познания конкретного времени, «длительности», «жизни», поскольку не способен постичь движение. Подобно тому как это делается в кинематографе, интеллект омертвляет движение, превращая его в последовательность моментальных снимков, запечатлевающих отдельные фазы, а не процесс в целом. Интеллект, утверждает Б., слишком подчинен интересам практической деятельности, чтобы служить инструментом подлинного познания. Все предметы в свое время были классифицированы с точки зрения пользы, которую можно извлечь из них. Мы оперируем понятиями, обозначающими эти предметы. Художественная интуиция, согласно Б., позволяет преодолеть разобщенность сознания и действительности. Всякое искусство — будь то живопись, скульптура, поэзия или музыка — имеет своей единственной целью устранять практически полезные символы, общепринятые, условные общие положения, одним словом, все, что скрывает от нас действительность, — говорит философ. «Искусство, несомненно, есть лишь более непосредственное созерцание природы». Чистота эстетического восприятия предполагает особую незаинтересованность, «бескорыстие», отрешенность от всякого практического интереса. «Если бы отчужденность была полной, если бы душа не соприкасалась ни одним из своих восприятий с действием, это была бы душа художника, какого еще не видел свет. Она преуспела бы во всех искусствах или, вернее, она слила бы их все в единое искусство. Она воспринимала бы все вещи в их первоначальной чистоте — формы, краски и звуки мира материального в такой же степени, в какой и движения внутренней жизни». Наряду с интуицией-видением Б. выделяет интуицию-порыв, то есть такую эстетическую интуицию, природа которой динамична и соответствует подвижности схватываемой и даже творимой в интуиции реальности. В «Двух источниках морали и религии» (1932) он указывает, что интуитивное совпадение автора с его темой рождает «оригинальную и неповторимую эмоцию». В его дальнейшей работе эта первоначальная эмоция выполняет роль камертона, по которому настраивается весь оркестр художественных средств. Гениальное произведение, как правило, исходит из единственной в своем роде эмоции, которая считалась невыразимой, но которая, однако, хотела выразить себя. То же самое происходит с любым произведением, каким бы несовершенным оно ни было, если в нем есть хотя бы элемент творчества. Всякий, кто упражнялся в литературной композиции, может констатировать различия между умом, предоставленным самому себе, и умом, который опаляется огнем неповторимой эмоции, рожденной интуицией. В первом случае дух работает без одушевления, комбинируя идеи, которые общество уже зафиксировало в словах. Во втором же — исходный материал как бы предварительно переплавляется и лишь затем застывает вновь, но уже в идеях, которые определил творящий дух. Реализация замысла, по Б., протекает не без участия интеллекта. Что может быть более стройного и мудрого, спрашивает он, чем симфония Бетховена? Но весь свой долгий труд упорядочения, переделки и выбора, который происходит в интеллектуальном плане, музыкант соотносит с неделимой эмоцией, которой, без сомнения, интеллект помогает выразиться в музыке, но которая сама по себе есть более чем музыка, и более чем интеллект. Эта эмоция зависит от воли, и художник каждый раз должен прилагать усилия, как это делает глаз, чтобы вновь увидеть звезду во мраке ночи. Согласно Б., специфика художественного творчества состоит также в том, что его результатом всегда является нечто абсолютно новое, которое невозможно предвидеть. Верховный разум мог бы предсказать, высчитать все события в инертном мире, движение же духа, то есть «длительность», предвидеть невозможно: каждый последующий момент радикально преобразует целое. Философ делает вывод о бессмысленности категории «возможность» применительно к художественному творчеству: возможное «не предшествует действительному», но появляется одновременно с ним, как «мираж настоящего в прошлом». Художник создает возможное одновременно с действительным, когда он завершает свое произведение. Реализованное произведение объявляется Б. неповторимым — а потому уникальным и эстетически ценным — вне зависимости от его художественных достоинств. Пусть данная картина, пишет философ, не обладает достоинствами произведений Рембрандта или Веласкеса; все же она целиком неожиданна и в этом смысле так же оригинальна. Помимо интуиции длительности Б. допускал особую интуицию пространства, которую, вслед за Кантом, определял как форму чувственности. Интуиция пространства заставляет жить в обществе и пользоваться речью. Но чем полнее осуществляются условия социальной жизни, тем сильнее становится поток, выносящий из глубины наружу наши переживания, которые постепенно кристаллизуются и превращаются в «вещи», отделятся не только друг от друга, но и от нас самих. Таким путем образуется социальное «Я» — бесцветная тень бесконечно разнообразного и яркого индивидуального «Я». Переходя от внутреннего к внешнему «Я», мы только думаем, что анализируем свое чувство. На самом деле мы заменяем его «рядоположенностью инертных состояний, выражаемых словами, из которых каждое составляет общий элемент и, следовательно, безличный осадок впечатлений, полученных в определенных условиях всем обществом». Социальное «Я» — это обезличенная личность. Комедия, говорит Б. в работе «Смех», не бескорыстна, как чистое искусство. Организуя смех, она воспринимает общественную жизнь как естественную среду и поворачивается спиной к подлинному искусству, для которого характерен разрыв с обществом. В комедии, как в индуктивных науках, наблюдение всегда остается внешним, и результаты его поддаются обобщению. Проникнуть слишком глубоко в человеческую личность, связать внешние действия с очень глубокими внутренними причинами значило бы принести в жертву все, что есть смешного в этом действии. Задача совершенной комедии — изображать то, что есть в личности повторяющегося, устойчивого, общего, то есть изображать типы. В отличие от комедии, согласно Б., в драме должен быть преодолен стабильный, но поверхностный покров чувств и понятий. Цель драмы — раскрывать глубоко скрытую часть нас самих — то, что можно было бы назвать трагическим элементом нашей личности. Под полезными навыками и психологией общежития драма находит лежащую глубже них реальность — смутный мир неопределенных чувств, которым хотелось бы существовать, но которые уступают натиску потребностей и практических расчетов рассудка. Драма бросает в нашу душу призыв к бесконечно древним атавистическим воспоминаниям. Согласно Б., трагическому поэту нет нужды наблюдать людей, жить интересами общества, проблемами своей эпохи: в могучем усилии самонаблюдения он погружается в самого себя, а затем при содействии фантазии выявляет в законченных творениях то, что природа вложила в него в виде задатка или намека. Так, Шекспир не был ни Макбетом, ни Гамлетом, ни Отелло, но он был бы и тем, и другим, и третьим, если бы обстоятельства и сознательное волевое стремление взорвали бы то, что смутно бродило в душе великого трагика. Эстетика Б. оказала сильное влияние на многие течения западного искусства XX в. Правда, ряд высказанных философом идей можно обнаружить у его современников, пришедших к аналогичным воззрениям независимо от его сочинений, — Малларме, Реми де Гурмона и некоторых других. Антипозитивистская философия, созданная Б., явилась, однако, определенным теоретическим подспорьем для эстетических установок кубизма, симультанеизма, унанимизма, дадаизма и т. д., которые противопоставляли себя натурализму и реалистической традиции. Эстетика Б. прокладывала дорогу искусству модернизма, отметая все, что можно отнести к традиции. Существенное значение для формирования неклассической эстетики имела иррационалистическая концепция личности, сформулированная Б. в полемике с позитивистской моделью человека. Согласно Б., интимная сущность индивидуальной жизни — это «длительность», конкретное время, или память: по сути, «всякое восприятие есть уже воспоминание». В работе «Непосредственные данные сознания», рассматривая механизм восприятия и соотнесенности с памятью, он писал: «Я вдыхаю запах розы, и в моей памяти тотчас воскресают смутные воспоминания детства. По правде сказать, эти воспоминания вовсе не были вызваны запахом розы! Я их вдыхаю с самим этим запахом, в который они входят». Эти размышления — своеобразная модель многотомной эпопеи Пруста об «утраченном времени». В споре с эстетикой натурализма бергсонизм утверждал новое понимание предмета искусства (память, поток сознания) и новую, противоположную позитивизму, концепцию творческого метода. Влияние бергсоновской философии на литературу и театр особенно широко распространялось в первые два десятилетия XX в. (Р.Роллан, П.Клодель, А.Батай, М.Метерлинк). Отмечая, что психологический роман может быть в большей или меньшей степени достоверным, Б. заявлял, что всякий роман (хороший или плохой), по сути, оставляет нас в относительном, тогда как истинная цель художественной интуиции — раскрыть абсолютное. «Описание, история, анализ оставляют меня в относительном. Одно только слияние с самой личностью дало бы мне абсолютное». Школа «потока сознания» (вплоть до Н.Саррот) опиралась на эти идеи Б. Ему принадлежит мифологическая концепция происхождения искусства, развитая в книге «Два источника морали и религии». По его мнению, страх неизбежной смерти парализовал бы волю людей и сделал бы невозможной их жизнедеятельность. Однако природа предусмотрела особый защитный механизм — мифотворческую способность сознания, благодаря функционированию которой появляется вера в духов, в продолжение жизни после смерти, в бессмертие. Мифотворческая способность, создающая образы примитивных религиозных представлений («статическая религия»), с развитием культуры и разложением этих наивных верований продолжает функционировать, создавая вымышленные персонажи, являющиеся началом искусства. Художественные образы, по Б., — побочный продукт мифотворческой способности, главное предназначение которой — защита человека от страха смерти. В эстетическом наследии Б. привлекают призывы к духовной полноте творчества, защита специфических и фундаментальных проявлений искусства, тезис о незаменимости интуиции в постижении жизни, утверждение новаторской миссии художника. Соч.: Собр. соч. Т. 1-5. СПб, 1913-1914. Лит.: Новиков A.B. От позитивизма к интуитивизму. М., 1976; Свасьян К.А. Эстетическая сущность интуитивной философии А.Бергсона. Ереван, 1978; Antliff M. Inventing Bergson: Cultural Politycs and the Parisian Avant-Garde. Princeton, N.J., 1993; Gillies M.A. Henri Bergson and British Modernism. Montreal, 1996. А.Новиков

Источник: Художественно-эстетическая культура XX века

АНРИ БЕРГСОН
1853–1941)   Французский философ, представитель интуитивизма и философии жизни. В 1927 году удостоен Нобелевской премии по литературе как блестящий стилист. Основные сочинения — «О непосредственных данных сознания» (1889), «Материя и память» (1896), «Творческая эволюция» (1907), «Длительность и одновременность» (1922). Французский философ Анри Бергсон появился на свет 18 октября 1859 года в Париже, в семье евреев-космополитов. Его отец, Мишель Бергсон, уроженец Варшавы, был великолепным музыкантом. По семейному преданию, уроки ему давал сам Шопен. Он много путешествовал по Европе, пока не осел в Англии. Мишель Бергсон принял английское гражданство и женился на Кэтрин Левинсон, женщине ирландско-еврейского происхождения. Детство их сына Анри проходило в Лондоне, где он познакомился с английской культурой. Когда мальчику исполняется восемь лет, семья возвращается во Францию, а в возрасте 21 года Анри Бергсон становится гражданином Франции. С 1868 по 1878 год он учится в парижском лицее Кондорсе, подавая большие надежды как в области гуманитарных наук, так и в математике. В 19-летнем возрасте юноше удалось решить сложную математическую задачу, за что он был удостоен почетной премии. Имея блестящие перспективы в естественных науках, Бергсон тем не менее предпочел изучать философию в Высшей нормальной школе, где увлекался учениями Джона Стюарта Милля и Герберта Спенсера. После получения диплома в 1881 году Бергсон преподает в лицее дАнжер, а спустя год переходит в лицей Блеза Паскаля в Клермон-Ферране. В Оверне Анри пишет свою первую фундаментальную работу «Непосредственные данные сознания» (1889). За эту работу, а также небольшую диссертацию на латинском языке об Аристотеле Бергсон удостаивается степени доктора философии Парижского университета. В «Непосредственных данных сознания» Бергсон вводит основное понятие своей метафизики — «динамическая природа времени». Под влиянием ньютоновской физики время стало восприниматься как константа, последовательность дискретных моментов, наподобие точек на прямой или секундных отметок на часах Бергсон, напротив, доказывает, что время, воспринимаемое живым организмом, является динамичным, изменчивым и качественным. Прожитое время, которое он именует «длительностью», может быть воспринято только интуитивно. Причем его воздействие слишком трудноуловимо и объемно, чтобы измерить его с помощью аналитических методов позитивизма. Кроме того, ученый полагал, что философы-детерминисты типа Герберта Спенсера не учитывали непредсказуемые, новые и творческие элементы при принятии решения, которые суть продукты живого времени и истории. По мнению Бергсона, свободная воля и размышление — которые, как и любая другая временная категория, могут быть постигнуты только интуитивно, являются редкими, однако решающими элементами в развитии человеческого сознания. В 1891 году Бергсон возвращается в Париж, а в следующем году женится на Луизе Нойбергер, родившей ему дочь. На протяжении последующих восьми лет Бергсон преподает в лицее Генриха IV и пишет свою вторую основополагающую работу «Материя и память», которая была опубликована в 1896 году. Размышляя над отношением физиологии мозга к сознанию, Бергсон приходит к выводу, что мозг функционирует не только как пассивный записывающий инструмент, но как исключительно тонкое просеивающее устройство, цель которого — направлять внимание на жизнь. Нейрофизиология объясняет лишь действие обычной памяти как процесса механического. Психологический же подход необходим для проникновения в процесс воспоминаний, для постижения живой памяти. В 1900 году Бергсон получает кафедру греческой философии в Коллеж де Франс, учебном заведении, уступающем по интеллектуальному уровню лишь Сорбонне. Следующей работой философа стал «Смех» (1900), небольшое, но острое эссе о природе смешного. По мнению Берсона, смех вызывает всякая механическая привычка ума или тела, которая препятствует потоку жизни. Раскрывая механизм смешного, комедия, как и всякое искусство, способствует прогрессу общества и личности. В 1903 году выходит работа Бергсона «Введение в метафизику». Показывая, в чем основное различие между естественными науками и философией, Бергсон подчеркивает, что научное сознание стремится подчинить себе природу, «замораживая поток времени», сводя целое к дискретным, поддающимся анализу элементам. Философия же проникает в суть вещей посредством интуиции и сопереживания. По убеждению Бергсона, для развития человека одинаково необходимы и естественные науки, и философия, однако только философия по-настоящему созидательна и жизнеспособна. Третья, ставшая эпохальной книга Бергсона «Творческая эволюция» (1907) оказала огромное влияние не только на академические круги, но и на широкую читающую публику. «Даже в консервативной профессорской среде, где новаторские идеи Бергсона успехом не пользовались, о его таланте говорили затаив дыхание, — писал американский философ Уильям Джемс, горячий поклонник Бергсона, — а студенты ходили за ним по пятам с разинутыми ртами». По мнению Джемса, читателей подкупало не только содержание книг философа, но и их стиль. «Ясность изложения, — писал он, — это первое, что поражает читателя. Бергсон захватывает вас настолько, что сразу же возникает желание стать его учеником. Это просто чудо, он настоящий волшебник». Всем тем, кто находит неодарвинизм и позитивизм слишком скучными и утомительными, Бергсон предлагает живую и вдохновляющую альтернативу. По его мнению, эволюция представляет собой не просто пассивное, механическое приспособление организмов к среде обитания, но целенаправленный и творческий процесс. Жизнь невозможно понять при помощи исключительно интеллектуального анализа, считает философ, поскольку она подвижна и изменяема и поскольку «поток сознания» находится в постоянной борьбе с инертной материей. Правда, у таких философов-скептиков, как Бертран Рассел, поэтическая пылкость стиля Бергсона большого энтузиазма не вызывала. «Как правило, — писал Рассел, — Бергсон не утруждает себя доказательством справедливости своих суждений, полагаясь на изящество логических построений и на красоту слога». Вместе с тем такие разные художники, как Клод Дебюсси, Клод Моне, Марсель Пруст, Поль Валери, Андре Моруа, Шарль Пьер Пеги и Никос Казанцакис, обращались к Бергсону за вдохновением и интеллектуальной поддержкой. Его творчество оказало также значительное влияние на таких философов, как Джон Дьюи, Самуэл Александер и Альфред Норт Уайтхед. Бергсоновские представления о времени и сознании постоянно фигурируют у Пруста и Вирджинии Вулф, а также в романе Томаса Манна «Волшебная гора». Во времена всеобщего энтузиазма, охватившего Европу перед первой мировой войной, популярность Бергсона еще больше возросла. Его приглашали читать лекции в разные страны, в том числе и в Соединенные Штаты Америки. В 1914 году философ был избран во Французскую академию, стал президентом Академии нравственных и политических наук. Его воззрения сделались настолько модными, что и либеральные католики, и синдикалисты попытались приспособить его философию для своих целей. В 1914 году Бергсон получил приглашение прочесть курс лекций в Эдинбургском университете. Курс «Проблема личности», рассчитанный на весенний семестр, он завершил, но осенью лекции из-за начала первой мировой войны возобновить не удалось. Вместо этого Бергсон написал две острополемических статьи: «Значение войны» и «Эволюция германского империализма», где доказывал, что, в сущности, война представляет собой конфликт между самовозбуждаемой жизненной силой (представленной теми, кто, подобно французам, защищает духовную и политическую свободу) и саморазрушающим механизмом (представленным теми, кто хочет, подобно немцам и гегельянцам, обожествить массы). Надеясь, что мировая война приведет «к омоложению Франции и нравственному возрождению Европы», Бергсон представлял свою страну в дипломатических миссиях, направленных в Испанию и США. Позднее философ принял деятельное участие в работе Лиги Наций, исполняя обязанности президента Комиссии по интеллектуальному сотрудничеству. В 1920 году Бергсон серьезно заболел артритом, к этому времени оптимизм, который порождала его философия в предвоенные годы, начал сходить на нет. Тем не менее в 1927 году философ был удостоен Нобелевской премии по литературе «в знак признания его ярких и жизнеутверждающих идей, а также за то исключительное мастерство, с которым эти идеи были воплощены». Представитель Шведской академии Пер Хальстрем в своей вступительной речи следующим образом охарактеризовал главное достижение Бергсона. «Проделав брешь в стене рационализма, он высвободил колоссальный творческий импульс, открыл доступ к живой воде времени, к той атмосфере, в которой человек сможет опять обрести свободу, а стало быть, — родиться вновь». Бергсон не смог лично присутствовать в Стокгольме на церемонии вручения премии и послал в Шведскую академию письмо, в котором, в частности, говорилось: «Исторический опыт доказал, что технологическое развитие общества не обеспечивает нравственного совершенства живущих в нем людей. Увеличение материальных благ может даже оказаться опасным, если оно не будет сопровождаться соответствующими духовными усилиями». Представления Бергсона о религии наиболее полно выразились в его последней работе «Два источника морали и религии» (1932). Бросая вызов рационализму немецкой философии, Бергсон доказывает, что мораль, равно как и религия, имеет эмоциональную, а не логическую основу. В большинстве религиозных учений делается попытка скрыть жизнеутверждающие прозрения своих великих учителей для создания «замкнутого общества», ориентированного на защиту от враждебного мира. Активное религиозное сознание, по мнению Бергсона, отличает тех, кто верит в жизненные силы и посвящает себя разрушению барьеров как между отдельными личностями, так и между народами. Бог, утверждает Бергсон, — это процесс, а не вневременная субстанция. «Функция вселенной, — говорится в заключение, — состоит в том, чтобы быть машиной по производству богов». В последние годы жизни Бергсон погрузился в христианскую мистику и принял католичество, что, впрочем, не помешало ему, когда началась Вторая мировая война и нацисты стали преследовать евреев, сохранить, невзирая на последствия, верность своим национальным традициям. Когда правительство Виши, решив сделать для известного философа исключение, сообщило ему, что на него антиеврейская мера не распространяется, Бергсон от подобного привилегированного положения отказался и, как все евреи, прошел унизительную регистрацию, несмотря на свой преклонный возраст и болезни. Как писал исследователь Е Томлин, «этот молчаливый протест, никем не замеченный и почти анонимный в своем смиренном величии, предрешил его конец» 4 января 1941 года Бергсон скончался от воспаления легких. Надгробную речь произнес его друг Поль Валери. Из-под пера Анри Бергсона вышло не много фундаментальных трудов. Прежде чем приступить к написанию произведения, он проделывал огромную подготовительную работу, документальную и интеллектуальную. Например, во время работы над книгой «Материя и Память» он пять лет изучал медицинскую литературу о немоте. У Бергсона широкая эрудиция, оригинальная и глубокая мысль в сочетании с виртуозностью стиля дают впечатление совершенной простоты, которая есть верх искусства. Недоброжелатели обвиняли Бергсона, что свою теорию о течении сознания он заимствовал у американского философа Уильяма Джемса, придумавшего поток сознания, но Бергсону было нетрудно отстоять свою оригинальность. Действительно, Джемс и Бергсон открыли психологическую истину в одно время, с двух сторон Атлантического океана. Они пришли к этому открытию различными путями, и Бергсон сумел, благодаря своему теоретическому и метафизическому гению, основать на этом открытии целую философию, тогда как Джемс не вывел ее за пределы психологической области. Джемс относился к Бергсону, как к учителю, и преклонялся перед ним, о чем неоднократно заявлял: «Я обязан философии Бергсона тем, что со своей стороны отказался от интеллектуалистического метода и от общепринятой мысли, что логика дает адекватную меру того, что может и не может быть». «По-моему, он убил интеллектуализм, окончательно и бесповоротно». Оба они отвергали разум и логику, но Бергсон ставил на их место интуицию, тогда как Джемс заменяет их практической пользой. «Мои книги, — сказал он по поводу юбилея Лагарпа за несколько лет перед своей смертью, — всегда были выражением неудовлетворенности, протеста. Я мог бы написать о многом другом, но я писал, чтобы протестовать против того, что мне казалось ложным». Уже первые его произведения приветствовали как революционную философию, и Бергсону суждено было сохранить такое революционизирующее воздействие в течение десятилетий. Уильям Джемс называл его философию благой вестью, бегством из темной каморки на свежий воздух. Шарль Пеги, свободнейший из его учеников, видел в Бергсоне пророка, не имеющего ни этого высокого звания, ни церкви. Французская философия нового времени на протяжении нескольких десятилетий находилась под влиянием Бергсона. Его философия перешла границы Франции и обрела последователей в Германии, Англии, Италии и России.      

Источник: 100 великих мыслителей

БЕРГСОН (Bergson) Анри (1859-1941)
французский философ, возродивший традиции классической метафизики, один из основоположников гуманитарно-антропологического направления западной философии. Представитель интуитивизма, эволюционистского спиритуализма и "философии жизни". Испытал влияние идей неоплатонизма, христианского мистицизма, Спинозы и Гегеля (см. Творческая эволюция), психоанализа и психоаналитически ориентированных учений. Образование получил в Лицее Кондорсе в Париже, затем в 1878-1881 в Высшем педагогическом институте. Преподавал в различных лицеях в Арье и Клермон-Ферране. Доктор философии (1889) по двум диссертациям: "Опыт о непосредственных данных сознания", "Идея места у Аристотеля" (на лат. языке). С 1897 - профессор философии Высшей педагогической школы. Профессор Коллеж де Франс (1900-1914). Член Академии моральных и политических наук (1901), ее президент (с 1914). Член Французской Академии наук (1914), лауреат Нобелевской премии по литературе (1927). В 1911-1915 читал курсы лекций в США, Англии и Испании. Первый президент (с 1922) Комиссии Лиги наций по интеллектуальному сотрудничеству (будущая ЮНЕСКО). Во время Второй мировой войны правительство Виши предложило Б. не проходить обязательную для евреев процедуру регистрации, он ответил отказом. Умер в оккупированном нацистами Париже. Основные работы: "Опыт о непосредственных данных сознания" (1889), "Материя и память" (1896), "Смех. Очерки о значении комического" (1900), "Введение в метафизику" (1903), "Творческая эволюция" (1907), "Восприятие изменчивости" (1911), "Сновидения" (1914), "Духовная энергия" (сборник выступлений, 1919), "Длительность и одновременность. По поводу теории относительности Эйнштейна" (1922), "Два источника морали и религии" (1932), "Мысль и движущееся" (сборник выступлений, 1934) и др. Все труды Б. вносились католической церковью в Индекс запрещенных книг. Характеризуя правила философского метода, в роли которого у него выступала интуиция, Б. подчеркивает: проверка на истинность либо ложность должна относиться к самим проблемам. Ложные проблемы подлежат элиминированию из сферы размышлений - соответствие истины и творчества должно достигаться на уровне постановки проблем. По Б., "правда в том, что для философии, да и не только для нее, речь идет, скорее о нахождении проблемы и, следовательно, о ее формулировке, чем о решении. Ибо спекулятивная проблема разрешается, как только она соответствующим образом поставлена. Под этим я имею в виду, что тогда ее решение существует, хотя и может оставаться спрятанным или, так сказать, скрытым: единственное, что остается сделать, так это открыть его. Но постановка проблемы - не просто открытие, это - изобретение. Открытие должно иметь дело с тем, что уже существует - актуально или виртуально; значит, рано или поздно оно определенным образом должно произойти. Изобретение же наделяет бытием то, чего на самом деле не существует; оно могло бы никогда не произойти. Уже в математике, а еще более в метафизике, изобретательское усилие чаще всего состоит в порождении проблемы, в созидании терминов, в каких она будет ставиться. Итак, постановка и решение проблемы весьма близки к тому, чтобы уравняться: подлинно великие проблемы выдвигаются только тогда, когда они разрешимы". Естественно, истина и ложь трудно разводимы в ходе собственно постановки проблем, поэтому, как позднее отметил Делез, "крупное достижение Бергсона состоит в попытке изнутри определить, что такое ложь в выражении ложная проблема". Согласно Б., "ложные проблемы" бывают двух видов: 1) "несуществующие проблемы", в самих терминах которых содержится путаница между "большим" и "меньшим"; 2) "плохо поставленные проблемы", термины которых являют собой плохо проанализированные "композиты" (пакетные понятия, являющие собой качественно разнородные "смеси"). В первом случае, например, игнорируется то, что идея беспорядка больше идеи порядка, ибо в ней присутствует идея порядка плюс ее отрицание, плюс мотив такого отрицания (когда мы сталкиваемся с порядком, не являющимся тем порядком, какого ожидаем). По мысли Бергсона, бытие, порядок или существующее истинны сами по себе; но в ложной проблеме присутствует фундаментальная иллюзия, некое "движение истины вспять", согласно которому предполагается, что бытие, порядок и существующее предшествуют сами себе или же предшествуют полагающему их творческому акту, проецируя образ самих себя назад в возможность, в беспорядок и в небытие, считающиеся изначальными. Для иллюстрации "несуществующих проблем" Б. приводит пример проблемы небытия, беспорядка и возможного (проблемы знания и бытия): по его мысли, содержание идеи небытия не меньше, а больше содержания идеи бытия, содержание идеи беспорядка не меньше, а больше содержания идеи порядка, содержание возможного не меньше, а больше содержания реального. Мотивирует данный пример Б. тем, что в идее небытия фактически содержится идея бытия, плюс логическая операция обобщенного отрицания, плюс особый психологический мотив для такой операции (когда, в частности, бытие не соответствует нашему ожиданию, и мы постигаем его только как нехватку, как отсутствие того, что нас интересует). Идея же возможного больше, нежели идея реального, ибо, по Б., возможное - это только реальное с добавлением действия разума, который отбрасывает в прошлое образ реального сразу, лишь только тот имел место, а также мотив такого действия (когда возникновение реального во Вселенной мы смешиваем с последовательностью состояний в закрытой системе). Кроме ситуаций, в каких большее принимается за меньшее, Б. анализирует и обратные случаи. Так, по его мысли, сомнение относительно действия лишь внешним образом добавляется к этому действию, в действительности же речь может идти о половинчатости воли: отрицание не добавляется к тому, что оно отрицает, а лишь свидетельствует о слабости того, кто отрицает. Согласно Б., "мы чувствуем, что божественно сотворенные воля и мысль слишком полны в себе, полны в безмерности собственной реальности, чтобы нести даже намек на идею нехватки порядка или нехватки бытия. Вообразить возможность абсолютного беспорядка, а еще более, повод для небытия, было бы для таких воли и мысли все равно, что сказать себе, будто они могли бы вовсе не существовать, и это было бы слабостью несовместимой с их природой, которая есть сила... Это - не что-то большее, а что-то меньшее; это - дефицит-воли". По мысли Б., "плохо поставленные проблемы" характеризуются тем, что в их рамках произвольно группируются различные по природе своей вещи. (Так, Б. не считает корректным вопрос "сводимо ли счастье к удовольствию?", полагая, что термин "удовольствие" вполне может соотноситься с крайне разнообразными и несводимыми друг к другу состояниями, являющими собой лишь нечто подобное на идею счастья.) В данном контексте существенно то, как позднее отмечал Делез [см. "Бергсонизм" (Делез)], что Бергсон осуждает в "несуществующих" проблемах навязчивое стремление (во всех его проявлениях) мыслить в терминах большего и меньшего. Эта "иллюзия" нашего разума - вслед за Кантом - принимается Б. за неустранимую: по его мысли, интеллект - это способность ставить проблемы вообще (инстинкт же - это, скорее, способность отыскивать решения). Но только интуиция у Б. осуществляет выбор между истинным и ложным в возникающих проблемах, даже если в итоге интеллект вынуждается обернуться против самого себя. С точки зрения Б., не менее важным правилом философского метода выступает также необходимость переоткрывать истинные "различия по природе", или "сочленения реального". По мысли Б., интуиция и призвана разделять элементы, различающиеся но природе (ибо реальный опыт ничего, кроме композитов нам предложить не в состоянии). Так, если время превращается в представление, пронизанное пространством, то возникает вопрос, как в подобной ре-презентации разграничить две ее составляющие, различные по природе, - два чистых наличия (презентации): протяженности и времени. По Б., "мы усматриваем лишь различия в степени там, где наличествуют различия по природе". Так традиционная метафизика, согласно Б., видит только различия в степени между опространствленным временем и вечностью, которую она полагает изначальной (время в таком контексте есть вырождение или деградация бытия): соответственно, все существа иерархизируются по шкале интенсивности - между полюсами ничто и совершенства. Осмысливая, в частности, в границах этого подхода сущность человеческого восприятия, Б. формулирует следующее: "Если живые существа образуют во вселенной "центры индетерминации" и если степень этой индетерминации измеряется числом и совершенством их функций, то вполне вероятно, что уже одно наличие этих живых существ может быть равносильно исключению, или затемнению тех сторон предметов, которые к этим функциям не имеют отношения". Иными словами, восприятие не есть "объект плюс нечто", восприятие - это "объект минус все, что нас на самом деле не интересует"; с точки зрения Б., мы воспринимаем вещи там, где они находятся, восприятие сразу помещает нас в материю, восприятие безлично и совпадает с воспринимаемым объектом. Бергсоновская интуиция таким образом направлена на постижение условий реального опыта: необходимо "взять опыт в его истоках или, скорее, выше того решающего поворота, где, отклоняясь в направлении нашей пользы, он становится чисто человеческим опытом". (Согласно Б., "философии следовало бы совершить усилие, чтобы выйти за пределы человеческих условий": ибо "наши условия" и сами являют собой плохо отрефлексированные композиты, и вынуждают жить в окружении последних.) Также крайне важным полагал Б. то, что "вопросы, касающиеся субъекта и объекта, их различия и их соединения, должны быть поставлены скорее в зависимости от времени, чем от пространства". Б. объясняет это так: "длительность" вмещает в себя "различия по природе" и несет их все (ибо наделена способностью сама по себе качественно изменяться): в ее аспекте вещь отлична по природе от всех других и от самой себя (изменение); пространство же не представляет ничего кроме "различий в степени" (ибо количественно однородно): в его аспекте вещь отлична лишь по степени от других вещей и от самой себя (увеличение, уменьшение). Посредством длительности, с которой я имею дело (формула Б.: "я должен ждать, пока сахар не растворится"), обнаруживаются и иные длительности, пульсирующие в принципиально иных ритмах и отличные по природе от моей длительности. Именно посредством осмысления того, как вещи качественно варьируются во времени, оказывается возможным уяснение их подлинной сущности. Интуиция как метод вырастает из "длительности": согласно Б. ("Мысль и движущееся"), "размышления относительно длительности, как мне кажется, стали решающими. Шаг за шагом они вынуждали меня возводить интуицию до уровня философского метода". Как в ином фрагменте ("Разум и материя") Б. отмечает: "Лишь обсуждаемый нами метод позволяет выйти за пределы как идеализма, так и реализма, утвердить существование объектов как подчиненных нам, так и верховодящих нами /т.е. "различных по природе" - А.Г./, но тем не менее, в определенном смысле, внутренних для нас... Мы воспринимаем любое число длительностей, и все они крайне отличаются друг от друга". Как полагал Б., хотя идея однородного пространства предполагает нечто искусственное, отделяющее человека от реальности, именно в этом смысле материя и протяженность оказываются реальностями, предзадающими порядок пространства. Последнее укоренено, по Б., не только в человеческой природе, но и в природе вещей: материя суть "аспект", посредством которого вещи стремятся представлять друг в друге и в нас только "различия в степени". Такая ситуация означает конституирование такого положения вещей, когда "различия по природе" в принципе не могут быть зафиксированы. Как позже отмечал Делез, у Б. "попятное движение истины - не только иллюзия относительно истины, но оно принадлежит самой истине... Иллюзия берет свое начало не в одной только нашей природе, но и в мире, где мы живем, на той стороне бытия, которая в первую очередь указывает на себя". В зрелый период философского творчества ("Мышление и движущееся") Б. пришел к выводу, что Абсолют имеет две стороны: дух, пронизанный метафизикой, и материю, познаваемую наукой. Наука, по Б., оказывается одной из двух компонентов онтологии. В работе "Опыт о непосредственных данных сознания" Б. объясняет различие между сознанием и протяженностью. Физическая наука (например, у Декарта) есть познание бытия как пространственного протяжения, в котором мы можем определить отношения частей мира друг к другу - в геометрическом смысле и в соответствии с фиксированными причинными законами. Материя, которая, по мысли Б., вполне реальна, лучше всего описывается физикой. Однако жизнь отлична от материи, и человек сознает это непосредственно, в самом себе. Согласно Б., "сознание есть неделимый процесс", его "части взаимно пронизывают друг друга". Сам человек - существо, обладающее памятью, и поэтому он не находится во власти действующего в данный момент сиюминутного импульса. Прошлое не предопределяет настоящее, ибо человек самопроизвольно меняется в настоящем и потому свободен. Человеческий опыт Б. полагал применимым ко всему живому. Разделяя посылки философского спиритуализма о том, что человек есть дух, что духовность - единственный подлинно человеческий вид активности людей, в ходе которой они продуцируют смысл вещей, Б. отстаивал идею безусловного наличия физического тела и материального универсума. (По Б., создание позитивной метафизики достижимо на фундаменте чистой психологии.) Духовное у Б. нематериально лишь в том понимании, что оно - перманентно воспроизводимая творческая энергия, генерирующаяся при этом в реальных условиях. Полемизируя с эволюционизмом Спенсера, Б. подчеркивал, что материальным вещам приложимо свойство пространственности, временная же длительность - удел сознания. Вне последнего не может быть ни прошлого, ни будущего, ни скрепляющего их настоящего. (В отличие от Канта, для Б. время - не априорная форма внутреннего созерцания, но само содержание внутреннего чувства, созерцания "я"; непосредственный факт сознания, постигаемый внутренним опытом.) По Б., ",..в сознании случаются события неразделимые, в пространстве одновременные события различимы, но без последовательности в том смысле, что одно не существует после появления другого. Вне нас есть взаиморасположенность без преемственности, внутри нас есть преемственность без внешней рядоположенности". Именно этим тезисом Б., в частности, обосновывает собственный взгляд на сознание, оказывающийся противопоставленным установкам детерминизма. Жизнь сознания, согласно Б., неразложима на дискретные составляющие. Предсказания невозможны в той области, где явления могут быть тождественны исключительно сами себе. Репертуары нашей активности обусловливаются только нами самими, какими мы являемся, какими мы осуществились. Свобода людей - модус совпадения их поступков с их персональностью, с их личным началом. Сознание, по мнению Б., не может трактоваться как вещь в ряду вещей: "Я нерушимо, когда чувствует себя свободным в непосредственно данном... Доказать собственную свободу оно не может иначе, чем посредством пространственных рефракций... Механистический символизм не в состоянии ни подтвердить, ни опровергнуть принцип свободной воли". Анализируя взаимосвязи и взаимопереходы двух видов реальности (духа и материи) в контексте проблемы рассмотрения мысли как функции мозга, а сознания - в качестве эпифеномена церебральной деятельности, Б. отвергал обе традиционалистские крайности трактовки данного вопроса. Мозговые функции, по Б., не в состоянии объяснить значимую совокупность феноменов сознания человека. Память у Б. идентична сознанию, но последнее включает в себя мириады того, чего никогда не будет в состоянии адаптировать и постичь наш мозг. Травмы мозга разрушают не столько сознание, сколько механизмы его сцепления с реальностью. Тело действует на предметы внешнего мира, опираясь на прошлый опыт, на "образы объектов" (этот процесс Б. обозначает понятием "перцепция"). В любое действие в настоящем времени вплавлено определенное прошлое. (По убеждению Б., "...мысль, приносящая в мир нечто новое, вынуждена проявляться через посредство уже готовых идей, которые она встречает и вовлекает в свое движение; потому и кажется, что она связана с эпохой, в которую жил философ. Но часто это всего лишь видимость. Философ мог явиться многими веками раньше; он имел бы дело с иной философией и иной наукой; он поставил бы другие проблемы; он иначе формулировал бы свои мысли; возможно, ни одна глава из книг, которые он написал, не была бы той же; и все-таки он сказал бы то же самое".) Память, трансформируясь, "схватывает" прошлую жизнь человека в ее тотальности, "перцепция" выступает как процесс постоянного выбора и отбора, укорененного в его настоящем, сегодняшнем бытии. Так перцепция очерчивает границы сознанию, одновременно вытесняясь в его резервуары. В границах такого подхода Б. исследовал проблемы динамической природы времени, "длительности" восприятия, "подпочвы сознания", сознания, "сверхсознания", бессознательного, памяти, интуиции, сновидений, сопереживания, развития, познания, творчества, свободы и др. Решая одну из базовых для 20 в. интеллектуальных проблем об истинном соотношении философии и науки, Б. опирался на ряд спекулятивных несущих конструкций: концепцию "творческой эволюции", идею "жизненного порыва", а также на трактовку интуиции как инструмента прямого контакта с вещами и сущностью жизни как длительности. Существенным вкладом Б. в филсофию была его концепция познания. Интеллектуальные способности человека представляют собой, по Б., успешную адаптацию к миру в той степени, в какой мир является упорядоченной, законосообразной системой причин и следствий. Интеллект - это инструмент, помогающий нам справиться с реальностью; он сформировался, потому что был полезен для успешной деятельности. Многочисленные достижения науки, благодаря которым природа была поставлена на службу человечеству, свидетельствуют об этой практической функции разума. Но в ходе эволюционного процесса развилась и другая способность, содействующая успешной адаптации. Важнейшую роль в царстве животных выполняет инстинкт. Это также полезное знание, но оно существенно отличается как процесс от процедур интеллектуального рассуждения. Инстинкт позволяет постичь важные для жизни вещи безо всякого научения или интеллектуальных операций. Инстинктивный разум, как полагал Б., является необходимым дополнением к научному познанию. Он позволяет человеку жить, понимая других людей и жизнь в целом. Способность инстинктивного постижения присуща всем людям, поскольку она есть всего лишь проявление на новом уровне того, что было достигнуто ранее в эволюционной истории живых существ. Б. называет эту способность и знание, которое удается получить с ее помощью, "интуицией". Идея "первичной интуиции" у Б. отражает его идею "длительности" (франц. duree - дление) - психологического, субъективного времени, которое нетождественно статичному времени научного познания и которое предполагает взаимопроникновение прошлого и настоящего, различных состояний сознания, перманентное становление новых форм внутренней жизни. В последней, по мнению Б., "нет ни окоченелого, неподвижного субстрата, ни различных состояний, которые бы проходили по нему, как актеры по сцене. Есть просто непрерывная мелодия... которая тянется, как неделимая, от начала до конца нашего сознательного существования". "Длительность", образующая "ткань психологии жизни", и задает, согласно Б., духовное своеобразие индивидов. В отличие от традиционных подходов рационалистического типа, стремящихся реконструировать репертуары познающего сознания и логического мышления, Б. ориентировался на прояснение многомерной модели сознания: от внешних, интеллектуальных, обслуживающих практические социальные потребности слоев, до внутренних, дорефлексивных, недеформированных воздействием интеллекта и языка. (Противопоставляя на протяжении всего своего творчества научного наблюдателя философскому персонажу, который "проходит" сквозь "длительность", Б. стремился подчеркнуть, что именно первый из них порождает второго - не только в физике Ньютона, но и в физике относительности Эйнштейна.) Согласно Б., и философия рационализма, и ассоциативная психология, и психофизика, интерепретирующие сознание как последовательность рядоположенных состояний, параметры которой могут быть охарактеризованы посредством количественных методик, не в состоянии описать человеческую субъективность. Резкое разведение Б. "длительности" и пространства; отвержение Б. принципа психологического детерминизма, постулирующего существование в сознании взаимообусловливающих друг друга состояний и противоречащего возможности свободы; критика Б. доктрины психофизиологического параллелизма; четкое различие, отмеченное Б. между временем, как параметром физического описания реальности, как одной из координат движущейся точки и временем, как мерой и величиной жизни человека, в значимой мере обусловили пафос феноменологии Гуссерля, утверждавшего, что именно представители его философской школы выступают "подлинными и последовательными бергсонианцами". Отвергая классический догмат о субстанциальности сознания ("...есть изменения, но нет меняющихся вещей: изменчивость не нуждается в подпоре... Изменчивость довлеет самой себе, она и есть сама вещь... Нигде субстанциальность изменчивости так не видна, так не ощутима, как в области внутренней жизни"), Б. стремился создать теорию субстанции принципиально нового характера, принципиально индетерминистскую концепцию сознания, единство которого достигается самой его временностью, постоянным "интегрирующим" влиянием настоящего и прошлого, стягивающим в единое целое его разнообразные состояния. Применительно к сознанию как процессу, по Б., ни в какой момент времени невозможно вычленить что-либо устойчивое: "Отношение внутренней причинности - есть чисто динамическое отношение и не имеет ничего общего с отношением двух явлений, друг друга обусловливающих. Ибо эти последние, будучи способны воспроизводиться в однородном пространстве, укладываются в закон, между тем как глубокие психологические акты даются раз сознанию и больше не появляются". Отвергая существование в сфере духовной жизни законов (в отличие от непосредственных фактов), Б. подчеркивал, что поскольку исключено предвидение будущего, означающее, в свою очередь, принципиальную невозможность знаний либо предположений о возможном, постольку возможное не существует в принципе - оно выступает как ретроспективная оценка, сформулированная "после того, как" ("возможное - мираж настоящего в прошлом..."). Первичным, неопределимым фактом сознания Б. полагал свободу ("свобода есть факт, и среди всех констатируемых фактов она наиболее ясный... всякое определение свободы оправдывает детерминизм..."). Индивид свободен, по Б., изначально: по сути, "длительность" и свобода для Б. синонимичны - они не доступны ни интеллекту, ни работе мышления. Теория сознания Б. была дополнена им сопряженной концепцией социальных ценностей. Трактуя мораль как продукт либо "общественного прессинга" либо "любовного порыва", Б. подчеркивал, что в первом случае ("статическая мораль") человек являет собой элемент некоего механизма и, действуя соответственно, порождает для себя "закрытую" (авторитарную и националистическую) модель общества - продукт эволюционного круговорота, к которому неприложимы категории прогресса и возможности продвижения "жизненного порыва". "Открытое" же общество, пророками которого были, по Б., пророки Израиля, Сократ и Иисус Христос, основано на абсолютной морали творческой личности, на признании главной ценностью идеалов целостного человечества, на предельном динамизме общества и его институтов. По мнению Шелера, величие Б. заключалось "в той силе, с которой он сумел дать иное направление отношению человека к миру и душе. Новое отношение можно охарактеризовать как стремление полностью положиться на чувственные представления, в которых выступает содержание вещей; это новое отношение характеризуется как проникновение с глубоким доверием в непоколебимость всего "данного", выступающего как нечто простое и очевидное; его позволительно квалифицировать также как мужественное саморастворение в созерцании и любовном стремлении к миру во всей его наглядности". Бергсонианство выступило, безусловно, как одна из наиболее модных и рафинированных философских систем 20 в. [См. также "Бергсонизм" (Делез), Жизненный порыв, Творческая эволюция.]

Источник: История Философии: Энциклопедия

Найдено научных статей по теме — 13

Читать PDF
245.45 кб

Анри Бергсон

Галинская И. Л.
Читать PDF
222.51 кб

Философия Анри Бергсона и кубизм

Федотова Татьяна Леонидовна
Проанализирована ситуация в сфере интеллектуально-художественной культуры Франции конца XIX начала XX веков на примере философии А. Бергсона и теории кубизма. Выявлены общие мировоззренческие и эстетические принципы.
Читать PDF
382.07 кб

Чехов и Лорка: диалог с Анри Бергсоном

Тамарли Г.И.
В статье рассматривается своеобразие темпоральной структуры пьес А.П. Чехова ("Вишневый сад") и Ф.
Читать PDF
400.17 кб

Анри Бергсон и понятие времени в философии XX в

Верихов И. Д.
В статье исследуются особенности понимания проблемы времени французским философом А. Бергсоном в связи с его учением о длительности.
Читать PDF
126.09 кб

Специфика иррационального в трактовке Анри Бергсона

Кучковский П. В.
Читать PDF
1.92 мб

Эстетические взгляды Анри Бергсона в искусстве сюрреализма

Рокунова Н.И.
Читать PDF
623.14 кб

МАРСИАЛЬ ГЕРУ И АНРИ БЕРГСОН: КРАХ ИНТУИТИВИСТСКОЙ МОДЕЛИ?

Кротов Артем Александрович
В статье ставится целью анализ перспектив интуитивистской модели применительно к области историко-философского знания.
Читать PDF
138.74 кб

ВЛАДИМИР НАБОКОВ И АНРИ БЕРГСОН: РЕЗОНАНС СМЫСЛОВ И ОБРАЗОВ

Литварь Александра Евгеньевна
В статье анализируются взгляды французского философа А. Бергсона и русско-американского писателя В.
Читать PDF
283.38 кб

ПРЕДЕЛЫ БЕРГСОНИЗМА И ВЕЛИЧИЕ БЕРГСОНА: ГАБРИЭЛЬ МАРСЕЛЬ ОБ АНРИ БЕРГСОНЕ

Визгин Виктор
Читать PDF
316.20 кб

ИСКУССТВО ДЛИТЕЛЬНОСТИ: ФИЛОСОФИЯ АНРИ БЕРГСОНА И ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ ЭКСПЕРИМЕНТ

Духан Игорь
Читать PDF
135.50 кб

Жизнь как Творческая эволюция: к проблеме влияния идей Анри Бергсона на генри Миллера

Аствацатуров Андрей Алексеевич
Читать PDF
153.32 кб

2002. 03. 026. Лоранд Р. Концепция искусства Анри Бергсона. Lorand R. Bergson's conception of art//B

Васильева Н. А., Панченко А. И., Яковлев В. А.
Читать PDF
160.04 кб

2019.02.009. МАРЧЕЗИНИ П. КОНЕЦ ВРЕМЕНИ ИЛИ ВОЗРОЖДЕНИЕ ВРЕМЕНИ? АНРИ БЕРГСОН И МЕТАФИЗИКА ВРЕМЕНИ В

Летов О.В.

Похожие термины:

  • Бергсон Анри Луи

    (1859-1941) - французский философ. Теория космической эволюции Бергсона вдохновляла разных религиозных мыслителей, которые внесли свой вклад в развитие процесса богословия и разных новых религий, гов