немецкий философ и социолог (Штутгарт, 1895 — Нюрнберг, 1973). Профессор социальной философии во Франкфурте-на-Майне (1930), один из основателей Франкфуртской школы. Его социальная философия опирается на исторический материализм, воспринятый в двойной перспективе — почти индивидуалистического гуманизма и критики понятия исторической всеобщности. Принимал участие во многих коллективных трудах: «Очерки о власти и семье» (1936), «Диалектика разума» (совместно с Т.В. Адорно, 1974). См. Франкфуртская школа.
ХОРКХАЙМЕР МАКС
ХОРКХАЙМЕР МАКС
Источник: Философский словарь
ХОРКХАЙМЕР (Horkheimer) Макс
род. 14 февр. 1895, Штутгарт - ум. 7 июля 1973, Нюрнберг) - нем. философ и социолог, директор Ин-та социальных исследований (1931-1965), в 1934-1949 в эмиграции в США. Будучи одним из основателей франкфуртской школы, совместно с Адорно выработал программу идей этой школы в "Dialektik der Aufklдrung" (1948). В центре внимания Хоркхаймера - проблемы исторической антропологии с критикой "массовой культуры". Главной задачей социальных теорий видел предотвращение тоталитаризма путем содействия сохранению всех тех культурных элементов, которые выработало либерально-демократическое общество. Осн. произв.: "The eclipse of reason", 1947; "Sociologica", 2 Bde., 1962 (совм. с Т. Адорно); "Kritische Theorie", Bde. 1-2, 1968.
Источник: Философский энциклопедический словарь
ХОРКХАЙМЕР Макс
социолог и философ; p. 14.2.1895 (Штутгарт)—ум. 7.7.1973 (Нюрнберг); был профессором во Франкфурте-наМайне. Рассматривал философию как критику культуры, которая, с одной стороны, ориентируется на философскую традицию, а с другой — в качестве «негативной силы» обращается к нефилософской современности, стремясь найти неидеологическую истину при помощи собственного «понятия рассудка» и внутри «учения о предрассудке». Осн. соч.: Uber Kants Kritik der Urteilskraft, 1925; Anfänge der bürgerlichen Geschichtsphilosophie, 1930; Autorität und Familie (редактор и соавтор), 1936; Zeitschrift für Sozialforschung (Hg.) 1932—1941; Neudruck 1970; Dialektik der Aufklärung, совместно с T. В. Адорно, 1947,1969; Studies in Prejudice, 5 Bde. (Hg.) 1949— 1950; Sociologica II. Reden und Vorträge, совместно с T. В. Адорно, 1962; Zur Kritik der instrumentellen Vernunft, 1967; Kritische Theorie, 2 Bde., 1968; Die Sehnsucht nach dem ganz Andern, Interview mit Kommentar, 1970; Aus der Pubertät, 1974. См. Франкфуртская школа.
W. Post, Krit. Theorie und metaphys. Pessimismus. Zum Spätwerk M. H. s, 1971; H. Gumnior, R. Ringguth. M. H. in Selbstzeugnissen u. Bilddokumenten, 1973; A. Schmidt. Zur Idee der Krit. Theorie. Elemente der Philos. M. H. s, 1974; A. Skuhra. M. H. — Eine Einf. in sein Denken, 1974; W. v. Reijen. H. zur Einf., 1982, 1987; A. Schmidt, N. Altwicker (Hgg.), M. H. heute. Werk u. Wirkung, 1986 (mit Bibi.).
W. Post, Krit. Theorie und metaphys. Pessimismus. Zum Spätwerk M. H. s, 1971; H. Gumnior, R. Ringguth. M. H. in Selbstzeugnissen u. Bilddokumenten, 1973; A. Schmidt. Zur Idee der Krit. Theorie. Elemente der Philos. M. H. s, 1974; A. Skuhra. M. H. — Eine Einf. in sein Denken, 1974; W. v. Reijen. H. zur Einf., 1982, 1987; A. Schmidt, N. Altwicker (Hgg.), M. H. heute. Werk u. Wirkung, 1986 (mit Bibi.).
Источник: Философский словарь [Пер. с нем.] Под ред. Г. Шишкоффа. Издательство М. Иностранная литература. 1961
ХОРКХАЙМЕР Макс
14.2.1895, Штутгарт - 7.7.1973, Нюрнберг), нем. философ и социолог (ФРГ), один из основателей франкфуртской школы. Директор Ин-та социальных исследований (1931-65), в 1934-49 в эмиграции в США. Издатель журн. «Zeitschrift fur Sozialforschung» (1932-41) и серии публикаций по исследованию нац. и расовых предрассудков («Studies in prejudice», v. l-5, 1949-50). Написанная X. совместно с Адорно «Диалектика просвещения» («Dialektik der Aufklarung», 1948) явилась программным выражением филос.-социологич. идей франкфуртской школы. В развитой им т. н. критич. теории общества X. пытался соединить почерпнутые у К. Маркса мотивы критики бурж. общества с идеями гегелевской диалектики и психоанализа Фрейда, а также этики Шопенгауэра. В центре внимания X.- проблемы историч. антропологии, прежде всего исследование характера как сложившейся системы реакций, играющей, по X., решающую роль в поддержании изживших себя обществ. систем («Studien uber Autoritat und Familie», P., 1936, S. 3-77), анализ семьи как первичного проводника обществ. авторитета и одновременно источника возможной оппозиции ему и т. п. Выступал с критикой «массовой культуры». Отмечая многочисл. черты стагнации и регресса совр. «индустриального общества», связывал их с тенденцией к тотальному управлению и исчезновению свободной инициативы.
Сознание неизбежности этой тенденции приводило X. к пессимистич. выводам: задачу социальной теории и практики он видел лишь в том, чтобы избежать тоталитаризма и содействовать сохранению определ. культурных моментов, созданных либерально-бурж. эпохой. Считая движущим импульсом критич. социологии восходящую к теологич. истокам внутр. «устремленность к иному», исходил из принципиальной невозможности к.-л. позитивного изображения идеала. Оказал значит. влияние на идеологию леворадикального студенч. движения в ФРГ, от к-рого, однако, сам X. отмежевался.
Сознание неизбежности этой тенденции приводило X. к пессимистич. выводам: задачу социальной теории и практики он видел лишь в том, чтобы избежать тоталитаризма и содействовать сохранению определ. культурных моментов, созданных либерально-бурж. эпохой. Считая движущим импульсом критич. социологии восходящую к теологич. истокам внутр. «устремленность к иному», исходил из принципиальной невозможности к.-л. позитивного изображения идеала. Оказал значит. влияние на идеологию леворадикального студенч. движения в ФРГ, от к-рого, однако, сам X. отмежевался.
Источник: Советский философский словарь
Хоркхаймер Макс
1895-1973) немецкий философ, социолог. Родился в Штутгарте, в еврейской семье. Порвав с традициями семьи, выбрал академическую карьеру. Является основателем теоретического течения, известного как «Франкфуртская школа», и ключевой фигурой в направлении, получившем название «западного марксизма». Большое влияние оказали на него неокантианец Г.Корнелиус, основатель феноменологии Э.Гуссерль и М.Хайдеггер. У Хоркхаймера все это совмещалось с его принятием в целом марксизма. Он был инициатором создания Института социальных исследований во Франкфурте-наМайне в 1923 г., а в 1930 г. стал его директором, одновременно издавая с 1932 г. «Журнал социальных исследований». Им были написаны работы: «Закон разума» (1947), «Диалектика просвещения» (1947) (совместно с Ддорно), «Критическая теория» (1968), «Традиционная теория и критическая теория» (1970).
В 1930-е годы он впервые формулирует «критическую теорию общества», которая должна была вычленить противоречия во всех областях капиталистического общества и через диалог с рабочим движением участвовать как практическая сила в борьбе за бесклассовое общество. Захват власти фашизмом в Германии (что заставило Институт эмигрировать в США в 1933 г.) и общественное развитие в других странах способствовали преобразованию критической теории общества в описание универсального конфликта между «Разумом» и «Манипуляцией». Критическая теория понималась с самого начала как обобщающая теория, которая рассматривает общество с точки зрения необходимости изменить его. Для критической теории важное значение имеет описание отношений между разумом и господством. Эта теория критикует существующие социальные порядки во имя торжества разума и более рационального альтернативного общества исходя из того, что «социальная свобода не отделима от просвещенной мысли».
В 1941 г. Хоркхаймер эмигрировал в США и вместе со своим другом Адорно стал разрабатывать более радикальную программу «Диалектику просвещения» (1948). В этом произведении разрушенная Европа того времени, а также индустрия культуры США стали рассматриваться не как выражение иррациональности капитализма, а как выражение «разума», берущего свое начало в Просвещении. Понятие Просвещения берется в данном случае как ментальное явление, которое, зародившись еще в греческой философии, рассеяло «темные силы» мифа и религии и заменило их рациональностью, рассматривающей природу лишь как объект для господства. Рациональность стала ведущим направлением в обществе. Однако, оторвавшись от своих истоков и не видя своих последствий, Просвещение само стало мифологией. Под индустрией культуры авторы понимают массовую культуру, которая, по их мнению, представляет собой гомогенную систему развлечений, лишенную критического потенциала, которым обладает высокая культура, и служит только для стабилизации системы господства.
В 1949 г. Хоркхаймер вернулся во Франкфурт в качестве директора заново созданного Института социальных исследований. На этом посту он оставался до 1959 г., уступив его Адорно. В этот период студенческое движение против авторитарного государственного правления оказало на Хоркхаймера преобразующее влияние и превратило его в либерала. В то время как коллеги Хоркхаймера по Институту много способствовали ренессансу Маркса в этот период, он разочаровался в «критической теории общества».
Работы Хоркхаймера и других представителей критической теории имели важное формирующее влияние на современное политическое сознание.
В 1930-е годы он впервые формулирует «критическую теорию общества», которая должна была вычленить противоречия во всех областях капиталистического общества и через диалог с рабочим движением участвовать как практическая сила в борьбе за бесклассовое общество. Захват власти фашизмом в Германии (что заставило Институт эмигрировать в США в 1933 г.) и общественное развитие в других странах способствовали преобразованию критической теории общества в описание универсального конфликта между «Разумом» и «Манипуляцией». Критическая теория понималась с самого начала как обобщающая теория, которая рассматривает общество с точки зрения необходимости изменить его. Для критической теории важное значение имеет описание отношений между разумом и господством. Эта теория критикует существующие социальные порядки во имя торжества разума и более рационального альтернативного общества исходя из того, что «социальная свобода не отделима от просвещенной мысли».
В 1941 г. Хоркхаймер эмигрировал в США и вместе со своим другом Адорно стал разрабатывать более радикальную программу «Диалектику просвещения» (1948). В этом произведении разрушенная Европа того времени, а также индустрия культуры США стали рассматриваться не как выражение иррациональности капитализма, а как выражение «разума», берущего свое начало в Просвещении. Понятие Просвещения берется в данном случае как ментальное явление, которое, зародившись еще в греческой философии, рассеяло «темные силы» мифа и религии и заменило их рациональностью, рассматривающей природу лишь как объект для господства. Рациональность стала ведущим направлением в обществе. Однако, оторвавшись от своих истоков и не видя своих последствий, Просвещение само стало мифологией. Под индустрией культуры авторы понимают массовую культуру, которая, по их мнению, представляет собой гомогенную систему развлечений, лишенную критического потенциала, которым обладает высокая культура, и служит только для стабилизации системы господства.
В 1949 г. Хоркхаймер вернулся во Франкфурт в качестве директора заново созданного Института социальных исследований. На этом посту он оставался до 1959 г., уступив его Адорно. В этот период студенческое движение против авторитарного государственного правления оказало на Хоркхаймера преобразующее влияние и превратило его в либерала. В то время как коллеги Хоркхаймера по Институту много способствовали ренессансу Маркса в этот период, он разочаровался в «критической теории общества».
Работы Хоркхаймера и других представителей критической теории имели важное формирующее влияние на современное политическое сознание.
ХОРКХАЙМЕР МАКС
(р. 14 февр. 1895) – нем. философ и социолог. Ученик Корнелиуса. Проф. (1930–33 и с 1949) и ректор (1951–53) ун-та во Франкфурте-на-Майне, директор (1931–65) франкфуртского Ин-та социальных исследований (в 1934–46 ин-т находился в Нью-Йорке). В 1934–49 – в эмиграции в США, проф. социологии Колумбийского ун-та. В 1945–47 организовал и разработал широкую программу исследований национальных и расовых предрассудков (издатель серии публикаций "Studies in prejudice", v. 1–5). С 1954 – проф. социологии Чикагского ун-та. Исходя из марксовой критики политич. экономии, а также гегелевской диалектики, X. развил идеи философски ориентированной социологии как "критической теории общества". В центре внимания X. – проблемы социальной антропологии, прежде всего критич. анализ характера как сложившейся системы реакций, играющей, по X., решающую роль в поддержании изживших себя обществ. систем ("Studien ?ber Autorit?t und Familie", P., 1936, S. 3–77). Рассматривая авторитет как центральную историч. категорию, X. анализирует его "интериоризацию" в структуре характера, осуществляющуюся через посредство семьи, церкви и т.н. социальных ин-тов и выражающуюся в добровольном подчинении существующим обществ. установлениям. Ключ к пониманию характера человека "бурж. эпохи" X. видит в социально-психологич. ситуации бурж. революций ("Egoismus und Freiheitsbewegung. Zur Anthropologie des b?rgerlichen Zeitalters", "Zeitschrift f?r Sozialforschung", 1936, S. 161–234). В этом же плане X. анализирует роль семьи как первичного проводника обществ. авторитета и одновременно источника возможной оппозиции ему, противоречия существования семьи в бурж. обществе (как "феодального" института, основанного на принципе "крови") и кризис ее в современном индустриальном обществе; ослабление конкретных эмоцион. отношений внутри семьи является одним из источников формирования "авторитарного характера" ("Autoritarianism and the family", в сб.: "The family, its function and destiny", ?. ?., 1959, p. 381–98). В написанной совместно с Т. Адорно "Диалектике просвещения" – "Dialektik der Aufkl?rung" (Amst., 1948), дается критич. анализ внутр. противоречий "просвещения", понимаемого как процесс рацион. овладения природой, восходящий к истокам гор. цивилизации. В статьях и выступлениях послевоенных лет X. выступает с критикой массовой культуры и складывающихся в ее лоне различных форм "ложного сознания", отмечает многочисл. черты стагнации и регресса современного "индустриального" общества [см. "Sociologica", Bd 2, Fr./M., 1962 (совм. с Th. Adorno)], обусловленные его тенденцией к тотальному управлению (к-рое X. отличает от "тоталитарного", т.е. осуществляющегося с помощью террора) и связанному с этим исчезновению свободной инициативы. Сознание неизбежности этой тенденции приводит X. к пессимистич. резиньяции: задачу социальной теории и практики он видит теперь лишь в том, чтобы избежать тоталитаризма и содействовать сохранению определ. культурных моментов, созданных либерально-бурж. эпохой. X. отходит от марксизма и, считая движущим импульсом критич. социологии восходящую к теологич. истокам внутр. "устремленность к иному", исходит из принципиальной невозможности к.-л. позитивного изображения идеала (подобно отсутствию образа бога в иудаизме, вытекающему из его абс. трансцендентности) (см. "Spiegel", 1970, No 1/2, S. 79–84). Соч.: Kants Kritik der Urteilskraft..., Stuttg., 1925; Anf?nge der b?rgerlichen Geschichtsphilosophie, Stuttg., 1930; The eclipse of reason, N. Y., 1947; Kritische Theorie. Eine Dokumentation, Bd 1–2, Fr./M., 1968. Ю. Попов. Москва.
Источник: Философская Энциклопедия. В 5-х т.
ХОРКХАЙМЕР Макс
14 февраля 1895, Штутгарт — 7 июля 1973, Нюрнберг) — немецкий социолог, философ, один из основателей Франкфуртской школы. Профессор университета во Франкфурте-на-Майне (1930), директор Института социальных исследований (1931—65), в 1934—49 в эмиграции в США. Издатель журнала «Zeitschrift fur Sozialforschung».
Согласно Хоркхаймеру, философия в 20 в. должна помочь индивиду выстоять под натиском форм организаций, которые навязываются авторитарными режимами. При этом он решительно отвергает концепцию революционного вмешательства. Все виды практики в тотально интегрированном обществе характеризуются иррациональностью; единственным неотчужденным видом труда остается критическое мышление, которое не просто воздействует на политическую жизнь, но само является по преимуществу политикой. Нетождественность между всеобщим и особенным может осуществиться первоначально именно в критической теории, пробивающей брешь в «универсальной связи ослепления». Критическая теория должна стать адекватной современности философией.
В его философской эволюции можно выделить три этапа. Первый связан с формированием критической теории в традиции неомарксизма, второй — с отдалением от марксизма и совместной с Т. Адорно работой над «Диалектикой просвещения» (Dialektik der Aufklarung, 1947), третий — с разработкой «негативной теологии» и возвращением к приватным опытам.
Наиболее сильное влияние на его творчество первого периода оказали учения А. Шопенгауэра и К. Маркса. В общении с молодыми интеллектуалами, группировавшимися вокруг возглавлявшегося им Франкфуртского института социальных исследований (Г. Маркузе, Ф. Поллок, Э. Фромм, Адорно и др.), он ставит в начале 30-х годов задачу разработки теории общественного процесса современной эпохи с целью определения возможностей «праведной жизни» на основе анализа экономических структур и культурных феноменов. Наиболее значительное сочинение тех лет — статья «Традиционная и критическая теория» (Traditionelle und kritische Theorie,— «Zeitschrift fur Sozialforschung», 1937, Hf. 2, Bd. 2). В отличие от науки философия не имеет точного ориентира и масштаба, задаваемого существующим обществом. Ее роль заключается в противостоянии наличному, в новом прочтении привычного, традиционного. Осознание общественной функции философии означает, что сама философия должна быть модифицирована: теория, конструирующая образ целого, не может сохранять форму системы ухе потому, что само это целое находится в процессе постоянного изменения.
Второй период его творчества связан с эмиграцией из нацистской Германии в США В эмиграции критический настрой теоретиков Франкфуртской школы значительно радикализовался. Марксистский анализ, акцентирующий политико-экономические механизмы господства, был признан малоэффективным для объяснения современного «прогресса». В совместном с Адорно программном труде «Диалектика просвещения» он осуществляет принципиально иную мыслительную операцию: анализ внеэкономических, метафизических структур власти, начиная с подчинения внешней природы и кончая формированием буржуазной «самости» как субъекта власти. Господство выражается через тождественность, которая является характерной чертой всей западной культуры — от олимпийской мифологии до культурной индустрии.
Третий период в творчестве Хоркхаймера связан с построением негативной теологии. В своем духовном завещании «Заметки с 1950 по 1969 и сумерки» (Notizen 1950—1969 und Dammerung. Fr./M., 1974) он не просто воспроизводит пессимистические мотивы философии Шопенгауэра. Не народы и классы, а индивиды составляют конкретную историческую реальность. Они могут объединяться, но только из чувства солидарности — все они страдают, умирают, они — конечные сущности. Эту солидарность поддерживает надежда, что наше существование в этом мире — не последнее и абсолютное, что свершится справедливость и убийца не будет больше справлять торжество над жертвой. Смысл негативной теологии заключается в утверждении, что Абсолют не познается позитивно, но присутствует в нашем страстном желании.
Соч.: (совм. с Т. Адорно) Диалектика просвещения. М-, 1997; The Eclipse of Reason. N. Y, 1947; Dialektik der Aufklarung (mit Th. Adorno). Amsterdam, 1948; Sociologica, 2 Bde. (mit Th. Adorno). Fr./M., 1962; Kritische Theorie, Bd. 1—2. Fr./M., 1968; Gesammelte Schriften, Bd. 1-18. Fr./M., 1985-91. Лит.: M. Horkheimer heute. Werk und Wirkung. Fr./M., 1986.
Соловьева
Согласно Хоркхаймеру, философия в 20 в. должна помочь индивиду выстоять под натиском форм организаций, которые навязываются авторитарными режимами. При этом он решительно отвергает концепцию революционного вмешательства. Все виды практики в тотально интегрированном обществе характеризуются иррациональностью; единственным неотчужденным видом труда остается критическое мышление, которое не просто воздействует на политическую жизнь, но само является по преимуществу политикой. Нетождественность между всеобщим и особенным может осуществиться первоначально именно в критической теории, пробивающей брешь в «универсальной связи ослепления». Критическая теория должна стать адекватной современности философией.
В его философской эволюции можно выделить три этапа. Первый связан с формированием критической теории в традиции неомарксизма, второй — с отдалением от марксизма и совместной с Т. Адорно работой над «Диалектикой просвещения» (Dialektik der Aufklarung, 1947), третий — с разработкой «негативной теологии» и возвращением к приватным опытам.
Наиболее сильное влияние на его творчество первого периода оказали учения А. Шопенгауэра и К. Маркса. В общении с молодыми интеллектуалами, группировавшимися вокруг возглавлявшегося им Франкфуртского института социальных исследований (Г. Маркузе, Ф. Поллок, Э. Фромм, Адорно и др.), он ставит в начале 30-х годов задачу разработки теории общественного процесса современной эпохи с целью определения возможностей «праведной жизни» на основе анализа экономических структур и культурных феноменов. Наиболее значительное сочинение тех лет — статья «Традиционная и критическая теория» (Traditionelle und kritische Theorie,— «Zeitschrift fur Sozialforschung», 1937, Hf. 2, Bd. 2). В отличие от науки философия не имеет точного ориентира и масштаба, задаваемого существующим обществом. Ее роль заключается в противостоянии наличному, в новом прочтении привычного, традиционного. Осознание общественной функции философии означает, что сама философия должна быть модифицирована: теория, конструирующая образ целого, не может сохранять форму системы ухе потому, что само это целое находится в процессе постоянного изменения.
Второй период его творчества связан с эмиграцией из нацистской Германии в США В эмиграции критический настрой теоретиков Франкфуртской школы значительно радикализовался. Марксистский анализ, акцентирующий политико-экономические механизмы господства, был признан малоэффективным для объяснения современного «прогресса». В совместном с Адорно программном труде «Диалектика просвещения» он осуществляет принципиально иную мыслительную операцию: анализ внеэкономических, метафизических структур власти, начиная с подчинения внешней природы и кончая формированием буржуазной «самости» как субъекта власти. Господство выражается через тождественность, которая является характерной чертой всей западной культуры — от олимпийской мифологии до культурной индустрии.
Третий период в творчестве Хоркхаймера связан с построением негативной теологии. В своем духовном завещании «Заметки с 1950 по 1969 и сумерки» (Notizen 1950—1969 und Dammerung. Fr./M., 1974) он не просто воспроизводит пессимистические мотивы философии Шопенгауэра. Не народы и классы, а индивиды составляют конкретную историческую реальность. Они могут объединяться, но только из чувства солидарности — все они страдают, умирают, они — конечные сущности. Эту солидарность поддерживает надежда, что наше существование в этом мире — не последнее и абсолютное, что свершится справедливость и убийца не будет больше справлять торжество над жертвой. Смысл негативной теологии заключается в утверждении, что Абсолют не познается позитивно, но присутствует в нашем страстном желании.
Соч.: (совм. с Т. Адорно) Диалектика просвещения. М-, 1997; The Eclipse of Reason. N. Y, 1947; Dialektik der Aufklarung (mit Th. Adorno). Amsterdam, 1948; Sociologica, 2 Bde. (mit Th. Adorno). Fr./M., 1962; Kritische Theorie, Bd. 1—2. Fr./M., 1968; Gesammelte Schriften, Bd. 1-18. Fr./M., 1985-91. Лит.: M. Horkheimer heute. Werk und Wirkung. Fr./M., 1986.
Соловьева
Источник: Новая философская энциклопедия
ХОРКХАЙМЕР Макс (1895- 1973)
немецкий философ и социолог. Директор Института социальных исследований (1931-1965). В 1934-1949 - в эмиграции в США. Один из авторов программной работы Франкфуртской школы "Диалектика просвещения" (в соавторстве с Адорно, 1948). Основные сочинения: "Штудии о семье и авторитете" (1936), "Традиционная и критическая теория" (1937), "Затмение разума. Критика индустриального разума" (1947), "Исследования предрассудка" (в 5 томах, 1949- 1950), "Ностальгия по совершенно Иному" (1961), "Социологика" (в соавторстве с Адорно, в 2 томах, 1962), "Критическая теория" (в 2 томах, 1968), "Заметки с 1950 по 1969 и сумерки" (1974) и др. Придерживаясь благородного принципа идейного противодействия тоталитаризму в любых его обличьях, опираясь на ценности либерального общества, X. опасался избыточного усиления механизмов социального контроля также и в рамках современной демократической индустриальной цивилизации (эволюция капитализма от либерализма рыночного типа до монополистического капитализма, всегда чреватого тоталитаризмом, которую проследил и прокомментировал X., - по его мнению, предоставляла для этого достаточный материал). По X., эта тенденция неизбежно сковывает свободную инициативу, воспроизводит социальные характеры авторитарных ориентации и поэтому пагубна для механизмов общественного само-
обновления. В контексте этих исследований X. в известной мере опирался на парадигму марксового типа: законы капитализма, по его убеждению, предполагают фашизм: "Фашистская идеология на манер старой идеологии гармонии маскирует истинную суть: власть меньшинства, владеющего средствами производства. Стремление к прибыли выливается в то, чем всегда было, - в стремление к социальной власти". Задача же философии 20 в., согласно X., - оказать содействие индивиду в его противодействии тем формам тотальной организации социального бытия, которые оказываются инициированными авторитарными режимами. Развивая учение Фромма о социальных характерах, X. обратил особое внимание на статичную и достаточно косную суть этих "сложившихся систем реакций общественного индивида, исполняющих решающую роль в поддержании изживших себя социальных систем". Экспансия бюрократического аппарата во все сферы социального бытия, по X., была сопряжена с осуществлением на практике идеалов прогресса, заданных еще с 1789: "равный и эквивалентный обмен закончился абсурдом, и этот абсурд есть тоталитарный порядок". По мнению X., государственный капитализм в версии коммунизма - всего лишь один из вариантов авторитарного государства. Массовые организации детища буржуазного строя - пролетариата - по самим принципам своего функционирования не могли перешагнуть рамки централизованного, бюрократического администрирования. Любые попытки формирования механизмов "рабочего" или какого угодно контроля за госаппаратом снизу результировались исключительно в облике традиционной гонки за прибылью, усугубленной амбициями плановости. В "Диалектике просвещения" X. и Адорно уделяют особое внимание метафизике власти, стремящейся как подчинить внешнюю природу, так и обусловить и предзадать репертуары формирования самости индивида в западном обществе. Претензии практически любой власти в 20 в. на оптимизацию и рационализацию социальных отношений, по мнению X., абсурдна в корне: "Если мы хотим говорить о болезни разума, то не в смысле болезни, поразившей разум на определенном историческом этапе, а как о чем-то неотделимом от природы цивилизованного разума, так, как мы его до сих пор знаем. Болезнь разума породила жажда человека господствовать над природой". Последняя же вне контекста осмысления ее человеком обрекается на положение цели, эксплуатация которой не предполагает каких-либо пределов. Человек принуждается к функционированию в ипостаси чьего-то инструмента исключительно под флагом лозунга индустриального освоения и покорения окружающей среды. Человек становится средством для достижения этой цели. Он вынуждается к деформации подлинных человеческих устремлений: "...с рождения человек только и слышит о том, что успеха можно достичь лишь посредством самоограничения. Спастись, таким образом, возможно лишь древним способом выживания - мимикрией". Востребуется лишь мышление, готовое обслуживать исключительно эгоистические групповые интересы властвующих структур. "Придворные" мыслители аргументируют и пропагандируют идеи унифицирующего облика жизни, в котором господствует глобальная стандартизация, обожествляется производство, минимизируется свободное, личное время индивида. Разум в условиях индустриальной организации общества, по мнению X., не может трактоваться как характеристика, внутренне присущая реальности. Его задача сводится к "способности калькулировать вероятность и координировать выбранные средства с предзаданной целью, мышление же теперь призвано служить какой угодно цели - порочной или благой. Оно - инструмент всех социальных действий, устанавливать нормы социальной или частной жизни ему не дано, ибо нормы установлены другими... Все решает "система" - власть... Разум совершенно порабощен социальным процессом. Единственным критерием стала инструментальная ценность, функция которой - господство над людьми и природой". Единственной неотчужденной формой интеллектуализма в таких условиях, по мнению X., способно выступить "критическое мышление", которое, ослабляя в обществе "универсальную связь ослепления", сохраняет, таким образом, и значимый политический потенциал. X. подчеркивал, что построение конкретного образа "светлой общественной перспективы" не осуществимо: "цель, которую критическое мышление стремится достигнуть - разумное состояние - коренится... в бедственном состоянии современного общества. Однако с этим бедственным состоянием еще не дан образ его преодоления". Абстрактная идея эмансипированного общества, тем не менее, содержит в себе, по мысли X., нормативный потенциал, значимый в любом диапазоне изменений наличной социальной ситуации. Главное в этом контексте - установить и творчески воспроизводить нормативные ориентиры критики современности. Главной же целью критической теории оказывается, согласно X., не только "умножение знания", но и "эмансипация человека из порабощающих отношений". Философия у X. отличается от науки (особенно от социальной) тем, что не имеет социального заказа по параметру диапазона собственного проблемного поля, либо по масштабам и по глубине получаемых выводов: ее роль всегда - в оригинальном, нонконформистском прочтении и интерпретации схем наличного, традиционного бытия - в оппозиции ему. X. не скрывал, что его ранние симпатии к марксизму были обусловлены потенциаль-
ной угрозой национал-социализма. В итоге, по X., выяснилось, что социальное положение пролетариата оказалось возможным улучшить и без революции, а всеобщий интерес оказался далеко не идеальным стимулом для общественных перемен. Надежда, по X., может быть продиктована и обусловлена лишь осознанием того факта, что все люди "страдают и умирают". X. полагал, что теология 20 в. может продуктивно интерпретироваться лишь в том смысле, что несмотря на характерную для мира несправедливость, она не сможет утвердиться в качестве заключительного аккорда: "Задача философии - перевести все это на язык слов, чтобы люди смогли услышать голоса, превращенные тиранией в молчание". [См. также "Диалектика Просвещения" (Хоркхаймер, Адорно).]
обновления. В контексте этих исследований X. в известной мере опирался на парадигму марксового типа: законы капитализма, по его убеждению, предполагают фашизм: "Фашистская идеология на манер старой идеологии гармонии маскирует истинную суть: власть меньшинства, владеющего средствами производства. Стремление к прибыли выливается в то, чем всегда было, - в стремление к социальной власти". Задача же философии 20 в., согласно X., - оказать содействие индивиду в его противодействии тем формам тотальной организации социального бытия, которые оказываются инициированными авторитарными режимами. Развивая учение Фромма о социальных характерах, X. обратил особое внимание на статичную и достаточно косную суть этих "сложившихся систем реакций общественного индивида, исполняющих решающую роль в поддержании изживших себя социальных систем". Экспансия бюрократического аппарата во все сферы социального бытия, по X., была сопряжена с осуществлением на практике идеалов прогресса, заданных еще с 1789: "равный и эквивалентный обмен закончился абсурдом, и этот абсурд есть тоталитарный порядок". По мнению X., государственный капитализм в версии коммунизма - всего лишь один из вариантов авторитарного государства. Массовые организации детища буржуазного строя - пролетариата - по самим принципам своего функционирования не могли перешагнуть рамки централизованного, бюрократического администрирования. Любые попытки формирования механизмов "рабочего" или какого угодно контроля за госаппаратом снизу результировались исключительно в облике традиционной гонки за прибылью, усугубленной амбициями плановости. В "Диалектике просвещения" X. и Адорно уделяют особое внимание метафизике власти, стремящейся как подчинить внешнюю природу, так и обусловить и предзадать репертуары формирования самости индивида в западном обществе. Претензии практически любой власти в 20 в. на оптимизацию и рационализацию социальных отношений, по мнению X., абсурдна в корне: "Если мы хотим говорить о болезни разума, то не в смысле болезни, поразившей разум на определенном историческом этапе, а как о чем-то неотделимом от природы цивилизованного разума, так, как мы его до сих пор знаем. Болезнь разума породила жажда человека господствовать над природой". Последняя же вне контекста осмысления ее человеком обрекается на положение цели, эксплуатация которой не предполагает каких-либо пределов. Человек принуждается к функционированию в ипостаси чьего-то инструмента исключительно под флагом лозунга индустриального освоения и покорения окружающей среды. Человек становится средством для достижения этой цели. Он вынуждается к деформации подлинных человеческих устремлений: "...с рождения человек только и слышит о том, что успеха можно достичь лишь посредством самоограничения. Спастись, таким образом, возможно лишь древним способом выживания - мимикрией". Востребуется лишь мышление, готовое обслуживать исключительно эгоистические групповые интересы властвующих структур. "Придворные" мыслители аргументируют и пропагандируют идеи унифицирующего облика жизни, в котором господствует глобальная стандартизация, обожествляется производство, минимизируется свободное, личное время индивида. Разум в условиях индустриальной организации общества, по мнению X., не может трактоваться как характеристика, внутренне присущая реальности. Его задача сводится к "способности калькулировать вероятность и координировать выбранные средства с предзаданной целью, мышление же теперь призвано служить какой угодно цели - порочной или благой. Оно - инструмент всех социальных действий, устанавливать нормы социальной или частной жизни ему не дано, ибо нормы установлены другими... Все решает "система" - власть... Разум совершенно порабощен социальным процессом. Единственным критерием стала инструментальная ценность, функция которой - господство над людьми и природой". Единственной неотчужденной формой интеллектуализма в таких условиях, по мнению X., способно выступить "критическое мышление", которое, ослабляя в обществе "универсальную связь ослепления", сохраняет, таким образом, и значимый политический потенциал. X. подчеркивал, что построение конкретного образа "светлой общественной перспективы" не осуществимо: "цель, которую критическое мышление стремится достигнуть - разумное состояние - коренится... в бедственном состоянии современного общества. Однако с этим бедственным состоянием еще не дан образ его преодоления". Абстрактная идея эмансипированного общества, тем не менее, содержит в себе, по мысли X., нормативный потенциал, значимый в любом диапазоне изменений наличной социальной ситуации. Главное в этом контексте - установить и творчески воспроизводить нормативные ориентиры критики современности. Главной же целью критической теории оказывается, согласно X., не только "умножение знания", но и "эмансипация человека из порабощающих отношений". Философия у X. отличается от науки (особенно от социальной) тем, что не имеет социального заказа по параметру диапазона собственного проблемного поля, либо по масштабам и по глубине получаемых выводов: ее роль всегда - в оригинальном, нонконформистском прочтении и интерпретации схем наличного, традиционного бытия - в оппозиции ему. X. не скрывал, что его ранние симпатии к марксизму были обусловлены потенциаль-
ной угрозой национал-социализма. В итоге, по X., выяснилось, что социальное положение пролетариата оказалось возможным улучшить и без революции, а всеобщий интерес оказался далеко не идеальным стимулом для общественных перемен. Надежда, по X., может быть продиктована и обусловлена лишь осознанием того факта, что все люди "страдают и умирают". X. полагал, что теология 20 в. может продуктивно интерпретироваться лишь в том смысле, что несмотря на характерную для мира несправедливость, она не сможет утвердиться в качестве заключительного аккорда: "Задача философии - перевести все это на язык слов, чтобы люди смогли услышать голоса, превращенные тиранией в молчание". [См. также "Диалектика Просвещения" (Хоркхаймер, Адорно).]
Источник: История Философии: Энциклопедия
ХОРКХАЙМЕР МАКС
(1895-1973) ? нем. философ и социолог, основатель франкфуртской школы (см. Франкфуртская школа), возникшей на базе Института социальных исследований при Франкфуртском университете им. Гете; проф., зав. кафедрой социальной философии, ректор ун-та (1951-53), директор Ин-та в 1931-53, с 1953-63 совместно с Адорно, издатель печатного органа школы “Журнала социальных исследований” (1932-43, Лейпциг, Париж, Нью-Йорк — “Studies in Philosophic and Social Research”, переиздан в 1970 г. в ФРГ, в 10-ти тт.). Сфера теор. интересов X. — Кант — Гегель — Маркс — зап. марксизм (через раннего Лукача и Корша); Шопенгауэр — Ницше — Бергсон; Дильтей, Вебер, Макс, Э. Блох. До эмиграции из Германии в 1932 в связи с приходом к власти фашистов опубликовал работы “Кантова критика способности суждения как связующее звено между теор. и практич. философией” (1925) и “Начала бурж. философии истории” (1930), в к-рых проявился гл. принцип его отношения к действительности — критицизм, а также культурно-пессимистич. концепция истории. В соответствии с принципом — критицизм на основе исследования реальной социальной практики — формировалась и школа, направление к-рой в целом определялось напряженной истор. обстановкой (экон. кризис, падение Веймар. республики и упадок демократии, экспансия фашизма в Европе, Вторая мир. война, обострение идеол. противоречий). В деятельности школы как раз и выразилась интеллектуальная реакция на эти события и оценка сложившегося кризиса, а также попытки теоретически осмыслить возможности его преодоления. X. выдвинул ряд идей, определивших ориентацию школы и ее деятельность как “практич. социальной философии”. Социально-филос. понимание обществ. жизни предполагало комплексный, интердисциплинарный подход к изучению разл. аспектов совр. об-ва, осуществляемый силами сооб-в ученых самых разных областей: философов, социологов, психологов, экономистов, историков. X. разработал обширную программу “социальных исследований” (“Sozialfbrschung”), к-рая осуществлялась в 30-70-х гг. в Германии и США, рез-ты ее публиковались в спец. серии “Франкфурт. заметок по социологии” (“Sociologica”). Тематика исследований была конкретизирована, охватывала область культуры в широком понимании, включая науку, религию, искусство, право, мораль, обществ. мнение, стиль жизни, спорт, моду, развлечения. Наибольшую известность получили коллективные “штудии” по проблемам “авторитета и семьи” (1936), связанные с идеями X. об эгоизме, агрессии, насилии и с психоаналитич. характерологией Фромма, его концепциями авторитарной личности (см. Личность авторитарная) и этики, социально-психол. значения теории матриархата и др. Статьи X. 30-х гг. посвящены критико-рефлективному рассмотрению проблем истины, научного познания, социальных функций философии, отношений метафизики, социологии и психоанализа с т.зр. социальной философии. Большое внимание уделяется философии Гегеля: X. считал школу “гегелевской” и в разработке способов формирования диалектически целостного знания, исследовании структурных связей об-ва, философии истории и создании модели либерального бурж. гос-ва опирался на гегелевские традиции. Однако, осуществляя провозглашенные школой цели — “заботу о счастье людей” (Маркузе), сформулировал новое соотношение: человек — критика — диалектика. В эмиграции, сначала в Женеве и Париже, затем в США — Колумбийском ун-те в Нью-Йорке и Лос-Анджелесе, X. опубликовал ряд программных для всей школы работ, среди к-рых особое место занимает ст. “Традиц. и критич. теория” (1937). В ней X. выразил критич. отношение к “традиц.” философии и социологии, науке вообще, как позитивистски ориентированным, и сформулировал новые методол. принципы, нацеленные на понимание совр. обществ. ситуации, гл. обр. — взаимосвязей и взаимозависимостей между социально-экон. и культурными структурами в условиях высокоразвитого капиталистич. об-ва. Ставилась задача создания целостной теории совр. об-ва, к-рая диалектически соединяла бы в себе проводимые в разных областях конкр. социальные исследования с теоретически строгим осмыслением реальности и в то же время была бы независима от политики и идеологии. Новая теория строилась с учетом практич. контекста, была нацелена на изучение изменений и особенностей совр. социокультурной ситуации и в рез-те должна была стать адекватной социальной практике 20 в. Более того, критич. рефлексия должна была привести к выявлению новых возможностей, освободит. тенденций, а в перспективе — к новой социальной практике. Все эти постулаты и составили основу “критич. теории” — гл. создания X. и Франкфурт. школы, к-рая разрабатывалась в течение сорока лет и внесла значит. вклад в филос. осмысление совр. этапа обществ. развития, хотя ее прогностич. цели и остались на стадии некой гипотетич. структуры. X. принадлежит заслуга разработки одного из важнейших направлений “критич. теории”, связанного с изучением места разума в истории и его воздействия на социально-культурную сферу (ст. “Конец разума”, “Разум и инстинкт самосохранения”, “Искусство и масс-культура”, кн. “Помрачение разума”, 1947, — близкая по тематике концепции истории А. Вебера (см. Вебер, Альфред)). Интерпретация разума связана у X. с радикализацией идей М. Вебера и Лукача о рациональности, получившей в совр. об-ве редуцированное, “ополовиненное” развитие и превратившейся в инструмент для достижения заданных, чаще всего экон., целей (“инструментальный разум”). Характерная для совр. об-ва растущая рациональность средств и целей приводит к господству формальной рациональности, исключающей проблему ценностей, что ведет к упадку об-ва, разрушению его культурных структур, личностной сферы человека. Особенно резко эти проблемы поставлены в широко известной работе “Диалектика просвещения: Филос. фрагменты” (1947, совместно с Адорно), в основе к-рой лежит критика совр. об-ва и его культуры, развивающейся стремительно, но односторонне — только как техн. цивилизация, ориентированная на такую рациональность, к-рая подавляет природные начала в человеке, искажает его цели. В-концепции развиваются два антиномичных тезиса: первый состоит в утверждении, что просвещение восходит к мифам; второй — что совр. просвещение превращается в миф в результате деструктивного процесса господства, сначала над природой, затем — над человеком: развитие научно-техн. рациональности идет по ложному пути, оно способствует вторжению формальных, абстрактных и несоответствующих подлинной человеч. рациональности правил и целей в ранее неподвластные ей области — культуру, язык, философию и др. Этот процесс характеризуется не просто как угроза просвещению, но и тенденция к его саморазрушению, превращению его посредством научно-техн. разума, идеологии и “индустрии культуры” в “массовый обман”, т.е. в миф. Одна из первых антисциентистских концепций “воскрешения погибшей природы” и подлинно общечеловеч. ценностей получила широкий положит. резонанс, чему немало способствовала также критика “массовой культуры” (см. Массовая культура), основанная на следующем положении: становящийся всесторонним процесс отчуждения и овеществления, проникая в область культуры, осуществляет конформизм культурного производства, способствует, с одной стороны, фабрикации “культурных стандартов”, с другой — выработке стереотипных реакций и инструментализации формирования мнений. “Массовая культура” трактуется как одна из форм совр. порабощения индивида, духовной несвободы, выступающая под видом свободного выбора потребления, а на самом деле вызывающая регрессивные социально-антропол. изменения. Характерно, что в послевоенные годы, время экон. подъема в США, у X. усилилось критич. отношение к совр. индустриальному об-ву как об-ву “массового потребления”. По возвращении в Германию X. поддерживал контакты с научными учреждениями США, руководил исследованиями по антисемитизму (“Studies in Prejudice, N.Y., 1949-50, в 5-ти тт.). Ряд работ X. 1949-67 посвящен анализу новой ситуации в ФРГ и опубликован вместе с переводом на нем. яз. англ. издания “Помрачения разума” (“К критике инструментального разума”, 1967). В них отразилась эволюция взглядов X., усиление его скепсиса и неверие в возможность прогрессивных обществ. изменений. Интерпретируя марксизм как обществ. теорию, X., ранее считавший себя марксистом и сторонником революции, особенно в годы национал-социализма, выражает разочарование как в пролетариате, так и в “свободно парящей интеллигенции” (А. Вебер), к-рых раньше был склонен рассматривать как “субъектов истории” и связывал с ними освободительные тенденции обществ. развития. В концепции критики науки отрицается ее нейтральность, подчеркивается социальная обусловленность и Ангажированность, ограниченность специальным знанием и позитивизм, а следовательно, неспособность к обоснованию радикальных перемен. Такая трактовка имела не только методол., но и мировоззренч. значение, оказала влияние на многие совр. концепции философии науки. Труды позднего X. отмечены усилением пессимизма, морализирующего тона, все более неопр. поисками “совершенно Иного”, обращением к религии как “теологии надежды” и гуманизма (“Мысли о религии”, 1935; воспоминания о Тиллихе, 1967; интервью журналу “Шпигель”, 1970). И все же его последняя социальная установка — это защита мира свободы как “свободы отдельного” (индивидуальности). Завершающим изданием трудов X. явилась двухтомная “Критич. теория” (1968, состоящая из его избранных работ 30-40-х гг.). X. вел большую общественно-просветит. работу, занимал ряд почетных должностей в Германии и США. Его труды оказали значит. влияние на развитие зап. социальной философии и социологии, социально-культурные концепции совр. философов, среди к-рых — представитель второго поколения Франкфурт. школы Хабермас, выдающийся философ 20 в. Соч.: Gesammelte Schriften. Fr./M., 1987; Horkheimer M., Adorno Th.W. Dialektik der Aufklarung: Philosophische Fragmente. Amst., 1947; Zur Kritik der instrumentellen Veinunft. Fr./M., 1967; Kritische Theorie. Bd. 1-11. Fr./M., 1968; Traditionelle und kritische Theorie. Vier Aufsatze. Fr./M.; Hamb., 1970; Die Sehnsucht nach dem ganz Anderen. Hamb., 1970. Лит.: Давыдов Ю.Н. Критика социально-филос. воззрений Франкфурт. школы. М., 1977; Социальная философия Франкфурт. школы. М.; Прага, 1978; Фарман И.П. Теория познания и философия культуры. М., 1986; Schmidt A. Zur Idee der kritischen Theorie: Elemente der Philosophie Max Horkheimers. Fr./M., etc. 1979. И.П. Фарман. Культурология ХХ век. Энциклопедия. М.1996