см. СОЦИАЛЬНОЕ РАВЕНСТВО
Равенство
Равенство
Источник: Новейший философский словарь
Равенство
/D/ Gleicheit; /E/ Equality; /F/ Egalite; /Esp./ Igualdad.
Принцип формирования общественных отношений, предполагающий защищенный юридическим законом или нравственными нормами доступ каждого члена общества к материальным и духовным условиям жизни с целью всестороннего и гармонического развития своих личностных качеств.
Историческая дифференциация общественной жизни вызывает соответствующие формы его проявления в виде экономического, социального, юридического, политического и культурного равенства. Действие принципа равенства имеет исторически конкретные границы и формы. По мере развития общества они расширяются как в количественном, так и в качественном отношениях.
Источник: Философия, практическое руководство
РАВЕНСТВО
- отношение между знаковыми выражениями, обозначающими один и тот же объект, когда все, что можно высказать на языке соответствующей теории об одном из них, можно высказать и о другом, и наоборот, и при этом получать истинные высказывания. Обозначаемые объекты могут быть построены различным способом, напр., один объект может быть представлен как "35", а другой как "20-5", но между ними может быть поставлен знак Р.
Отношение Р позволяет заменять одни и те же объекты, построенные различным образом, друг на друга в различных контекстах (правило подстановочности). Выражения (формулы), содержащие предикат Р., могут содержать переменные, или параметры. Если такая формула является истинной при всех значениях переменных (параметров), то отношение Р называют тождеством. Если же она является истинной лишь при некоторых значениях, то ее называют уравнением. Отношение Р обладает свойствами симметричности, транзитивности и рефлексивности.
Источник: Словарь по логике
РАВЕНСТВО
отношение взаимной заменимости (подстановочности) объектов, к-рые именно в силу их взаимной заменимости считают равными. Такое понимание Р. восходит к Лейбницу. Отношение Р. обладает свойствами рефлексивности (каждый объект равен самому себе), симметричности (если а = b, то b = а) и транзитивности (если а = b, а b = с, то а = с). Взаимозаменимость может быть более или менее полной, что связано с глубиной (или интервалом) Р., но она всегда относительна, поскольку приравниваемые объекты - будь то предметы объективного мира или идеи, понятия, высказывания и пр.- индивидуальны и неповторимы: в понятии «взаимозаменимые объекты» уже содержится посылка о разделяющем их условии (признаке), т. е, индивидуация. Степень полноты взаимозаменимости (размерность Р.) естественно возрастает от сходства к тождеству. В последнем случае говорят просто о н еразличимости, к-рую обычно приводят как критерий логич. Р. (тождества), что, однако, неточно, поскольку неразличимость гарантирует только Р. в интервале условий неразличимости (см. Абстракция неразличимости).
Источник: Советский философский словарь
Равенство
не следует путать с уравниловкой. В то же время следует учитывать, что равенства в чистом виде не бывает, так как в общем случае этот термин неопределен.
Неопределенность термина обычно вызывает многочисленные проблемы.
По [7] : "Люди, конечно, не равны: одни молодые - другие старые, одни сильные - другие слабые, есть люди умные и глупые, благородные, преступные и т.д. Немного найдется суеверий столь нелепых, как вера в равенство людей. Этот предрассудок получил широкое распространение в основном по двум причинам. Во-первых, тезис о равенстве людей оказался полезен как основа для демократии, а также как юридическая норма (равенство перед законом). Но каждый нормальный человек знает, что это просто полезный вымысел и ничего более, а представление о равенстве является заблуждением".
Бохеньский применяет т Бохеньский применяет термин равенство также в неопределенном смысле, что сводит его разоблачение предрассудка к "чистому искусству". Неопределенный термин равенство является не полезным вымыслом, а изобретением человеческого ума, и мощным обобщением теории познания. Понятия равенство перед законом - это огромный прогресс в общественных отношениях, так же, как и равенство в праве на достойную жизнь и в отношении эксплуатации человека человеком.
Неопределенность термина обычно вызывает многочисленные проблемы.
По [7] : "Люди, конечно, не равны: одни молодые - другие старые, одни сильные - другие слабые, есть люди умные и глупые, благородные, преступные и т.д. Немного найдется суеверий столь нелепых, как вера в равенство людей. Этот предрассудок получил широкое распространение в основном по двум причинам. Во-первых, тезис о равенстве людей оказался полезен как основа для демократии, а также как юридическая норма (равенство перед законом). Но каждый нормальный человек знает, что это просто полезный вымысел и ничего более, а представление о равенстве является заблуждением".
Бохеньский применяет т Бохеньский применяет термин равенство также в неопределенном смысле, что сводит его разоблачение предрассудка к "чистому искусству". Неопределенный термин равенство является не полезным вымыслом, а изобретением человеческого ума, и мощным обобщением теории познания. Понятия равенство перед законом - это огромный прогресс в общественных отношениях, так же, как и равенство в праве на достойную жизнь и в отношении эксплуатации человека человеком.
Источник: Теоретические аспекты и основы экологической проблемы: толкователь слов и идиоматических выражений
РАВЕНСТВО
отношения между двумя одинаковыми количественными характеристиками или между двумя вещами одной и той же природы. С точки зрения морали «все люди рождаются и умирают свободными и равными в правах» («Декларация прав человека» от 1789 г.). Но в действительности понимание равенства неоднозначно. 1) Можно считать, что равенство состоит в том, чтобы дать «каждому поровну» («коммутативная справедливость»), как это практикуется во всех новых обществах и государствах, вдохновленных социализмом, когда имеет место разделение земель и благ. Эту форму равенства отстаивал французский коммунист Бабеф (конец XVIII в.). 2) Можно считать, что наиболее справедливым будет дать «каждому по потребностям» (Аристотель), или лучше даже «каждому по труду, по заслугам»: это «пропорциональное равенство» («справедливость, дающая каждому свою долю»), именно таким его видел Маркс. Вполне понятно, что такое равенство является также источником неравенства в материальном положении людей (существуют сильные и слабые, трудолюбивые и ленивые). Но по ту сторону неизбежного неравенства материального положения стоит равенство всех граждан перед социальным законом, а над ним — моральное равенство, утверждающее, что все люди, каковы бы ни были их страны и условаия существования, имеют, как говорит Кант, «одно и то же фундаментальное право на уважение» (т.е. к ним не следует применять насилие).
Источник: Философский словарь
РАВЕНСТВО
Люди, конечно, не равны: одни молодые — другие старые, одни сильные — другие слабые, есть люди умные и глупые, благородные, преступные и т. д. Немного найдется суеверий столь нелепых, как вера в равенство людей. Этот предрассудок получил широкое распространение в основном по двум причинам. Во-первых, тезис о равенстве людей оказался полезен как основа для демократии, а также как юридическая норма (равенство перед законом). Но каждый нормальный человек знает, что это просто полезный вымысел и ничего более, а представление о равенстве является заблуждением.
С ним связан другой предрассудок, часто называемый «моральным эгалитаризмом», согласно которому мы несем одинаковые обязательства по отношению ко всем людям; иначе говоря, все люди с этой точки зрения равны. Этот взгляд противоречит здравому смыслу. Конечно, мы обязаны помогать каждому, кто нуждается в помощи, и в этом плане можно сказать, что все люди равны. Но если мы не в состоянии помочь всем, то очевидно, что первоочередное право на нашу помощь имеет тот, кто нам ближе. Так, например, дети имеют преимущество перед родственниками, родственники — перед соседями, соседи — перед соотечественниками, соотечественники — перед чужеземцами и т. д. Моральный эгалитаризм, который это отрицает или даже утверждает обратное, т.е. что на нашу помощь имеют преимущественное право чужие нам люди, есть предрассудок.
См.: альтруизм, демократия, народ, элита.
С ним связан другой предрассудок, часто называемый «моральным эгалитаризмом», согласно которому мы несем одинаковые обязательства по отношению ко всем людям; иначе говоря, все люди с этой точки зрения равны. Этот взгляд противоречит здравому смыслу. Конечно, мы обязаны помогать каждому, кто нуждается в помощи, и в этом плане можно сказать, что все люди равны. Но если мы не в состоянии помочь всем, то очевидно, что первоочередное право на нашу помощь имеет тот, кто нам ближе. Так, например, дети имеют преимущество перед родственниками, родственники — перед соседями, соседи — перед соотечественниками, соотечественники — перед чужеземцами и т. д. Моральный эгалитаризм, который это отрицает или даже утверждает обратное, т.е. что на нашу помощь имеют преимущественное право чужие нам люди, есть предрассудок.
См.: альтруизм, демократия, народ, элита.
Источник: Сто суеверий. Краткий философский словарь предрассудков
РАВЕНСТВО
в морали) - формальный принцип нравственности, согласно к-рому моральные требования в равной мере должны распространяться на всех людей, независимо от их общественного положения и условий жизни. В личном плане этот принцип предполагает, что при оценке поступков др. людей человек должен исходить из тех же требований, к-рые он предъявляет к самому себе. Одной из первых попыток сформулировать принцип Р. в морали явилось так наз. «золотое правило» в Библии. В новое время этот принцип был сформулирован Кантом (Категорический императив). В совр, буржуазной этике принцип Р. обосновывается неопозитивистом Р. Хеаром, к-рый, однако, считает, что под данный принцип можно подвести любое содержание моральных требований. Всякая существовавшая в истории человечества мораль формально исходила из того, что ее принципы одинаково распространяются на множество людей. Однако историческое содержание принципа Р. в морали изменялось по мере развития об-ва. Феодальная мораль открыто формулирует различные нормы поведения для разных сословий. Р. здесь мыслится только в рамках одного сословия. Буржуазная мораль провозглашает всеобщее Р. у людей, но этот принцип остается чисто формальным в силу фактического классового неравенства. Поэтому на деле в классовом об-ве к представителям различных социальных слоев предъявляются разные требования. Подлинно общечеловеческой моралью является только коммунистическая нравственность, к-рая предусматч ривает уничтожение классовых различий между людьми. В этом смысле она является первой в¦ истории человечества нравствен ностью, к-рая на деле предъяви ляет равные требования ко всем людям, т. е. последовательно осуществляет принцип Р. в морали.
Источник: Словарь по этике
Равенство.
1. Понятие, означающее одинаковое положение людей в об-ве, имеющее, однако, различное содержание в различные исторические эпохи и у разных классов. Р. в буржуазном понимании означает лишь правовое равенство граждан перед законом при сохранении эксплуатации человека человеком, имущественного и политического неравенства, при фактическом бесправии трудящихся масс. Мелкобуржуазные теории Р. исходят из права каждого человека иметь частную собственность, однако на более или менее уравнительных началах. И в том и др. случае не учитывается главное — отношение к средствам производства. Марксизм исходит из того, что экономическое (область производства, распределения и потребления материальных благ), политическое (область классовых, национальных и межгосударственных отношений) и культурное (область производства и распределения духовных благ) Р. невозможно без уничтожения частной собственности на средства производства и ликвидации эксплуататорских классов. Подлинное Р. возникает впервые лишь в результате победы социализма. Т. к. при социализме еще остаются следы социального неравенства, обусловленные сохраняющимся различием между умственным и физическим трудом, принципом распределения по количеству и качеству труда и т. д., то полное Р., полная социальная однородность об-ва создается лишь при коммунизме. Программа КПСС указывает конкретные пути достижения такого Р; Однако коммунизм не означает к.-л. нивелировки всех людей, а, наоборот, открывает безграничные возможности для каждого человека свободно развивать свои способности и потребности, соответственно своим индивидуальным качествам и вкусам. 2. В логике совпадает с тождеством. Всякое Р. обладает свойствами симметричного, транзитивного и рефлексивного отношения. Из этих свойств Р. вытекает, в частности, известная аксиома: две величины, порознь равные третьей, равны между собой.
Источник: Философский словарь. 1963
РАВЕНСТВО
1. Принцип, в соответствии с к-рым в об-ве обеспечивается одинаковое социальное положение людей, принадлежащих к различным классам и социальным группам. Он по-разному трактовался в различные эпохи различными общественными силами. В античном об-ве действие данного принципа распространялось лишь на свободных граждан. Христианство провозгласило Р. всех людей перед богом, но церковь при этом санкционировала сословные и классовые перегородки и привилегии. Р. в буржуазном об-ве — это прежде всего Р. возможностей и прав, защищаемых законом, но эксплуатация человека человеком, имущественное неравенство ограничивают возможность достижения подлинного Р. Марксизм, признавая значение правового Р., вместе с тем считает, что социальная справедливость предполагает в конечном счете экономическое (в сфере производства, распределения, обмена и потребления материальных благ), политическое (область классовых, национальных и межгосударственных отношений) и культурное (производство, распределение и потребление духовных благ) Р. При социализме сохраняется социальное неравенство, обусловленное недостаточным уровнем развития материального производства, существенными различиями между умственным и физическим трудом, городом и деревней, разницей в образовании, квалификации, составом семьи, принципом распределения по количеству и качеству труда. Р. при социализме несовместимо с уравниловкой, оно предполагает развитие инициативы, состязательности, плюрализма мнений. Гуманистическое значение социального Р. в том, что оно открывает возможность для каждого свободно развивать свои способности и потребности соответственно индивидуальным качествам. 2. В логике Р. совпадает с тождеством и обладает свойствами симметричности, транзитивности, рефлексивности. Из этих свойств Р. вытекает, в частности, аксиома: две величины, порознь равные третьей, равны между собой.
Источник: Философский энциклопедический словарь
РАВЕНСТВО
(Gleichheit) — в математике количественная равнозначность алгебраических выражений или функций, которая позволяет составить уравнение. В социологии это исходная логическая посылка для кажущегося единственно справедливым общественного порядка, предполагающего для всех экономическое, социальное, образовательное и политическое равенство; боевой лозунг со времен Французской революции, призывающий к борьбе против феодализма и социальной иерархии, позднее — против капиталистической эксплуатации и двухклассового общества. Утопическое повышение роли постулата равенства привело к возникновению марксизма, нарисовавшего картину будущего, в котором путем полного обобществления средств производства и частной собственности наступит всеобщее равенство и таким образом будет построено «совершенное» общество. В то время как равенство перед законом, «перед Богом» и равенство шансов на развитие оказались реалистическими точками зрения, теория утопического общества потерпела крах по причине, которая часто умалчивается, а именно, что все люди по природе своей неравны и в ходе «соревнования» в развитом обществе занимают различные позиции и достигают различных вершин. Когда же активность деловых людей (включая ловкачей, карьеристов, честолюбцев и пр.) ограничивается в пользу плетущейся массы вялых, безынициативных граждан, то такая «уравниловка», удерживаемая исключительно при помощи силы, согласно имеющемуся опыту, ведет к бюрократическому застою, принудительному равенству и тем самым к существенному спаду производительности во всех областях жизни.
Leibholz. Die G. vor dem Gesetz, 1925, 1959; A. de Tocqueville. Das Zeitalter der G., hg. 1954; W. Abendroth. Antagonist. Gesellschaft und polit. Demokratie, 1967; H. Scholler. Die Interpretation des G.ssatzes als Willkürverbot oder als Gebot der Chancengleichheit, 1969; E. R. Wiehn. Ung. unter Menschen als soziolog. Problem, 1973; O. Dann., in: O. Brunner u. a. (Hgg.). Gesch. Grundbegriffe, 1975; N. Hinske (Hg.). G. als Problem, 1982; C. R. Beitz. Political Equality. Princeton, 1989.
Leibholz. Die G. vor dem Gesetz, 1925, 1959; A. de Tocqueville. Das Zeitalter der G., hg. 1954; W. Abendroth. Antagonist. Gesellschaft und polit. Demokratie, 1967; H. Scholler. Die Interpretation des G.ssatzes als Willkürverbot oder als Gebot der Chancengleichheit, 1969; E. R. Wiehn. Ung. unter Menschen als soziolog. Problem, 1973; O. Dann., in: O. Brunner u. a. (Hgg.). Gesch. Grundbegriffe, 1975; N. Hinske (Hg.). G. als Problem, 1982; C. R. Beitz. Political Equality. Princeton, 1989.
Источник: Философский словарь [Пер. с нем.] Под ред. Г. Шишкоффа. Издательство М. Иностранная литература. 1961
Равенство
Два существа равны, когда они одной величины или обладают одним и тем же количеством чего‑либо.
Таким образом, понятие обретает смысл только относительно и предполагает наличие некой эталонной величины. Так, мы говорим, например, о равенстве двух дистанций, двух весов, двух состояний, двух умов… Но дистанция не равна весу, а состояние – уму. Существует ли абсолютное равенство? Да, но тогда оно называется тождеством, и в этом смысле каждый может быть равен лишь самому себе. Принятое в абсолютном значении, понятие теряет свой смысл и становится другим понятием. И сохранить ему абсолютную верность можно лишь в том случае, если мы согласимся признать его относительность.
Существует ли равенство между людьми? Все зависит от предмета разговора – фактическое или правовое равенство подразумевается. В действительности правилом, конечно, является неравенство: люди не являются одинаково сильными, умными и щедрыми. Иногда эти различия уравновешиваются и взаимно компенсируются: один сильнее, зато другой умнее и не такой эгоист. Но бывает, и может, даже чаще, что они накапливаются: кому‑то достается в жизни все – и талант, и добродетель, а другого преследуют и собственные слабости, и неудачи, и несчастья. Если бы все красивые женщины были как одна глупыми и злобными, некрасивым было бы не так обидно. Если бы все чемпионы были дураки и импотенты, остальные меньше бы огорчались. Но ничего подобного не происходит, и именно первые становятся миллионерами, увеличивая число неравенств. Таким образом, сомневаться не приходится: какую бы величину мы ни взяли и как бы ни пытались свести ее к средним показателям, факт остается фактом: человеческие существа, рассматриваемые как индивидуумы, явно не равны между собой. Если б был на свете справедливый Бог, он, наверное, смог бы (или должен был) это как‑то исправить. А если Бога нет? Или если он считает, что все так и должно быть?
Ну, хорошо, а как же демократия? Права человека? Я не меньше, чем другие, привержен демократии. Но разве для того, чтобы считаться демократом, необходимо признать, что Эйхман равен Эйнштейну или Кавальесу?
Возражая Ле Пену, ему говорят, что все люди равны, не уточняя, что имеется в виду. Но этого явно не достаточно. Все индивидуумы? Согласиться с этим значит вместо грязной лжи прибегнуть ко лжи святой. Все расы? Если, как утверждают генетики, само это понятие лишено существенного смысла, то проблема‑то все равно остается. И если вслед за противниками расизма продолжать пользоваться этим двусмысленным и малосимпатичным термином («Все расы – равны»), то существует опасность впасть в ту же путаницу, которую создают и старательно поддерживают те, против кого мы боремся. От нас зависит лишь одно: равенство людей в правах и достоинстве, и одно это имеет моральное и политическое значение. Фактическое их равенство зависит только от природы, а где гарантии, что она окажется сторонницей демократии, прогресса и гуманизма? Природе неведомы наши законы. Но значит ли это, что мы должны слепо следовать ее законам? Биология давным‑давно опровергла расизм, утверждают хорошие люди. Я счастлив, что это так. Но, выходит, если бы биология утверждала обратное, нам всем пришлось бы стать расистами? И как быть, если завтра биологи сменят, так сказать, ориентацию? Мы что, должны подчинить свои принципы диктату лабораторий? И исповедовать антирасизм исключительно руководствуясь данными генетики? Вот это и значит смешивать понятия фактического и юридического равенства, которые на самом деле необходимо четко различать. Даже если завтра генетики поведают нам, что представители чернокожей расы гораздо способнее к бегу, чем белые, и откроют, что это явление носит не вовсе случайный характер (и не вызвано причинами чисто культурного порядка), даже если они объяснят, почему среди евреев больше лауреатов Нобелевской премии, чем среди так называемых представителей арийской расы, это ни в коей мере не будет означать, что те или другие должны получить какие‑то дополнительные права или считаться обладателями каких‑то дополнительных достоинств. Вопрос не в том, являются ли люди фактически равными – это от нас не зависит, и индивидуумы не равны, а в том, хотим ли мы, чтобы они были равны в правах и достоинстве (а чтобы они в самом деле стали таковыми, нам достаточно этого захотеть).
Ответа на этот вопрос мы не найдем ни в лабораториях генетиков, ни в тестах психологов. Он в наших сердцах и в наших парламентах, в наших принципах и в наших законах. Не стоит рассчитывать, что биология вместо нас решит проблему равенства. И не следует отказываться от равноправия под тем предлогом, что природа, создавая индивидуумов, не сделала их равными. Люди пользуются равными правами не потому, что они равны. Они равны, потому что пользуются равными правами.
Таким образом, понятие обретает смысл только относительно и предполагает наличие некой эталонной величины. Так, мы говорим, например, о равенстве двух дистанций, двух весов, двух состояний, двух умов… Но дистанция не равна весу, а состояние – уму. Существует ли абсолютное равенство? Да, но тогда оно называется тождеством, и в этом смысле каждый может быть равен лишь самому себе. Принятое в абсолютном значении, понятие теряет свой смысл и становится другим понятием. И сохранить ему абсолютную верность можно лишь в том случае, если мы согласимся признать его относительность.
Существует ли равенство между людьми? Все зависит от предмета разговора – фактическое или правовое равенство подразумевается. В действительности правилом, конечно, является неравенство: люди не являются одинаково сильными, умными и щедрыми. Иногда эти различия уравновешиваются и взаимно компенсируются: один сильнее, зато другой умнее и не такой эгоист. Но бывает, и может, даже чаще, что они накапливаются: кому‑то достается в жизни все – и талант, и добродетель, а другого преследуют и собственные слабости, и неудачи, и несчастья. Если бы все красивые женщины были как одна глупыми и злобными, некрасивым было бы не так обидно. Если бы все чемпионы были дураки и импотенты, остальные меньше бы огорчались. Но ничего подобного не происходит, и именно первые становятся миллионерами, увеличивая число неравенств. Таким образом, сомневаться не приходится: какую бы величину мы ни взяли и как бы ни пытались свести ее к средним показателям, факт остается фактом: человеческие существа, рассматриваемые как индивидуумы, явно не равны между собой. Если б был на свете справедливый Бог, он, наверное, смог бы (или должен был) это как‑то исправить. А если Бога нет? Или если он считает, что все так и должно быть?
Ну, хорошо, а как же демократия? Права человека? Я не меньше, чем другие, привержен демократии. Но разве для того, чтобы считаться демократом, необходимо признать, что Эйхман равен Эйнштейну или Кавальесу?
Возражая Ле Пену, ему говорят, что все люди равны, не уточняя, что имеется в виду. Но этого явно не достаточно. Все индивидуумы? Согласиться с этим значит вместо грязной лжи прибегнуть ко лжи святой. Все расы? Если, как утверждают генетики, само это понятие лишено существенного смысла, то проблема‑то все равно остается. И если вслед за противниками расизма продолжать пользоваться этим двусмысленным и малосимпатичным термином («Все расы – равны»), то существует опасность впасть в ту же путаницу, которую создают и старательно поддерживают те, против кого мы боремся. От нас зависит лишь одно: равенство людей в правах и достоинстве, и одно это имеет моральное и политическое значение. Фактическое их равенство зависит только от природы, а где гарантии, что она окажется сторонницей демократии, прогресса и гуманизма? Природе неведомы наши законы. Но значит ли это, что мы должны слепо следовать ее законам? Биология давным‑давно опровергла расизм, утверждают хорошие люди. Я счастлив, что это так. Но, выходит, если бы биология утверждала обратное, нам всем пришлось бы стать расистами? И как быть, если завтра биологи сменят, так сказать, ориентацию? Мы что, должны подчинить свои принципы диктату лабораторий? И исповедовать антирасизм исключительно руководствуясь данными генетики? Вот это и значит смешивать понятия фактического и юридического равенства, которые на самом деле необходимо четко различать. Даже если завтра генетики поведают нам, что представители чернокожей расы гораздо способнее к бегу, чем белые, и откроют, что это явление носит не вовсе случайный характер (и не вызвано причинами чисто культурного порядка), даже если они объяснят, почему среди евреев больше лауреатов Нобелевской премии, чем среди так называемых представителей арийской расы, это ни в коей мере не будет означать, что те или другие должны получить какие‑то дополнительные права или считаться обладателями каких‑то дополнительных достоинств. Вопрос не в том, являются ли люди фактически равными – это от нас не зависит, и индивидуумы не равны, а в том, хотим ли мы, чтобы они были равны в правах и достоинстве (а чтобы они в самом деле стали таковыми, нам достаточно этого захотеть).
Ответа на этот вопрос мы не найдем ни в лабораториях генетиков, ни в тестах психологов. Он в наших сердцах и в наших парламентах, в наших принципах и в наших законах. Не стоит рассчитывать, что биология вместо нас решит проблему равенства. И не следует отказываться от равноправия под тем предлогом, что природа, создавая индивидуумов, не сделала их равными. Люди пользуются равными правами не потому, что они равны. Они равны, потому что пользуются равными правами.
Источник: Философский словарь.
РАВЕНСТВО (в логике и математике)
отношение между выражениями языка логики и математики, верное тогда (и только тогда), когда оба выражения обозначают один и тот же предмет, т.е., когда все, что можно сказать на языке данной теории про объект, обозначаемый одним из них, верно и для объекта, обозначаемого другим. (При этом решение вопроса о том, имеем ли мы дело с "одним и тем же" объектом, зависит от того, как применяется абстракция отождествления. О диалектике, связанной с этой абстракцией, см. А= А.) Поскольку обозначение предмета бывает связано со способом его построения (напр., предмет, обозначаемый через "(5+7)·2", получается сложением чисел 5 и 7 и умножением полученного результата на 2), отношение Р. позволяет заменить один способ построения объекта др. способом его построения. К числу свойств Р., позволяющих производить эквивалентные преобразования содержащих это отношение выражений, относится прежде всего вытекающее из его определения правило замены равного равным; из этого же определения следуют [1] рефлексивность (а = а), [2] симметричность (если а = b, то b = а) и [3] транзитивность (если а = b и b = с, то а = с) отношения Р. (С др. стороны, можно, следуя П. Лоренцену, показать, что для одинаковых конструктивных объектов, порождаемых различными рекурсивными определениями, все свойства Р., в т.ч. [1]-[3], доказуемы.) Строя теорию отношения Р. аксиоматически (см. Метод аксиоматический) либо следуя Б. Расселу, непосредственно формализуют приведенное выше лейбницевское понимание Р. на языке расширенного исчисления предикатов (см. Предикатов исчисление, Типов теория) в виде аксиомы (или определения) а = b ? ? F (F(a)? F(b)) (т.е. положив, что запись "а = b" по определению означает, что всякий предикат F, верный для а, верен и для b), либо же, желая избежать трудностей, связанных с употреблением кванторов по предикатам (см. Парадокс), присоединяют к постулатам исчисления предикатов первой ступени аксиому: а = а [1] и схему аксиом: a = b ? (F (a) ? F (b)), где F -произвольный предикат. С помощью этих аксиом легко доказываются соотношения [1] и [2] для охарактеризованного ими отношения "=". В т.н. прикладных исчислениях предикатов, содержащих к.-л. спец. (постоянные, индивидуальные) предикатные и(ли) функциональные символы, Р. удается ввести с помощью конечного числа аксиом: для каждого из входящих в такое исчисление n-местного индивид. предиката Р. вводятся n аксиом вида а = b ? (Р (а1, ..., a?-1, a, a?+1,, ..., an) ? Р (а1, ..., а?-1, b, a?+1, ..., аn)) (? = 1, ..., n); аналогично, для каждого n-местного функционального символа f постулируется n равенств вида а = b ? f (a1, ..., a?-1,, a, a?+1, ..., аn) = f (a1, ..., а?-1, b, a?+1, ..., аn) (? = 1, ..., n). Записи содержащих предикат Р. формул (также обычно называемые просто равенствами) могут содержать нек-рые переменные, быть может фиксированные в пределах к.-л. контекста (в этом случае их наз. п а р а м е т р а м и данного Р.); если такая формула выражает предложение, истинное при всех значениях входящих в нее переменных (параметров), то ее принято наз. т о ж д е с т в о м, а если лишь при нек-рых – то у р а в н е н и е м. (Следуя терминологии Канта, употреблявшейся Э. Шредером, первые часто называли аналитическими равенствами, а вторые – синтетическими; см. Логическая истинность.) В различных (не только дедуктивных) науках большую роль играют отношения "типа Р.", обладающие свойствами [1], [2] и [3] и разбивающие предметную область на попарно не пересекающиеся "классы эквивалентности" (отождествив элементы каждого из к-рых, т.е. игнорируя любые определенные для них "различающие" предикаты, кроме индуцировавшего данное разбиение двуместного предиката "типа Р.", мы определяем для них уже отношение Р. в определенном выше смысле), для к-рых принято также наименование эквивалентность. Примерами могут служить эквиполлентность (равносильность) логич. формул (предложений), эквивалентность (равномощность, равночисленность) множеств, параллельность, конгруэнтность и подобие в геометрии, сравнимость по модулю (равенство остатков при делении на к.-л. число) целых чисел, изоморфизм и вообще любое отношение, характеризующее в к.-л. смысле "одинаковость" (подобие или даже тождественность) рассматриваемых предметов, причем термин "Р." (или к.-л. из его аналогов) часто бывает естественнее относить не к именам отождествляемых предметов, а к ним самим. Это различие становится несущественным для т.н. графического Р. "слов" в к.-л. "алфавитах", играющего большую роль в разл. приложениях теории алгоритмов. (Напр., в обозначениях А. Маркова, запись "U 5+7" означает, что U есть сокращенное (условное) обозначение не числа 12, а "слова", состоящего из трех "букв" 5, + и 7, к-рое, естественно, совпадает – в самом буквальном смысле – со своей записью.) Знак Р. (или логич. эквивалентности) часто употребляют и при определении вновь вводимых понятий, но во избежание недоразумений обычно либо снабжают его индексом Df (=Df, ? Df РА?ВЕНСТВО (в логике и математике) Df), либо пользуются специальным лоренценовским символом . Хотя сам по себе любой из этих символов и не обозначает отношения Р., но порождает таковое – в том смысле, что связанные им выражения можно затем уже (после определения) отождествить и связать обычным знаком =; с др. стороны, знаки "Р. по определению" и вводимые с их помощью новые символы при соответствующих условиях могут быть "устранены" из рассмотрения (по спец. правилам). Понятие Р., усиленно изучавшееся еще авторами первых работ по алгебре логики (Дж. Буль, Э. Шредер, П. С. Порецкий) и лежавшее в основе употреблявшегося ими логико-математич. аппарата, является (наряду с противоположным ему отношением различия, к-рое, впрочем, можно аксиоматически охарактеризовать и чисто "положительным" образом) одним из основных логич. отношений, что и предопределяет его фундаментальную роль как в самых различных приложениях математики и логики, так и в их философском осмыслении. С. Яновская. Москва.
Источник: Философская Энциклопедия. В 5-х т.
РАВЕНСТВО
социальное, один из основных, наряду со свободой, идеалов справедливого обществ. устройства. Понятие Р. имело различное содержание в разные историч. эпохи и у разных классов.
Проблема Р. возникла на заре истории человеч. общества вместе с делением на классы, появлением рабовладения. Для рабовладельч. системы было характерно глубокое неравенство, полное бесправие рабов, к-рые считались «говорящим орудием». Обществ. неравенство в антич. эпоху распространялось также на бедные слои господствующего класса. В эпоху феодализма обществ. неравенство приняло иной вид, выступая в форме сословного. Наиболее бесправным классом было крестьянство, зависевшее от феодалов не только экономически, но и политически. Наряду с этим существовала иерархия в самом господствующем классе - от мелких до крупных феодалов и стоявшего над ними монарха.
Будучи самым ясным, простым и понятным массам, лозунг борьбы против неравенства служил вдохновляющим стимулом восстаний рабов и крест. войн. Одновременно развивалось теоретич. осмысление причин обществ. неравенства и путей его преодоления. В числе первых, кто прямо связал его с частной собственностью на средства произ-ва, были Мор и Кампанелла. Особенно четко эта связь была показана Руссо в его работе «Об общественном договоре». Взгляды утопистов и просветителей оказали огромное воздействие на обществ. практику; в Английской бурж. революции 17 в. и Великой франц. революции действовали радикальные течения, провозгласившие своей целью утверждение всеобщего социального Р. - левеллеры, т. е. уравнители, в Англии, бабувисты (последователи Бабефа) во Франции.
Бурж. революция и утверждение капиталистич. строя привели к значит. изменениям в обществ. отношениях. Впервые были отменены сословия и сословные привилегии, провозглашен принцип Р. граждан перед законом. Вместе с тем обществ. практика обнаружила ограниченный и иллюзорный характер Р. в условиях капитализма. Бурж. равноправие действительно лишь постольку, поскольку условием существования частного предпринимательства является наличие на рынке свободной рабочей силы и право продавать и покупать ей. Не может быть и речи о социальном Р. в обществе, разделенном на антагонистич. классы эксплуататоров и эксплуатируемых.
В эпоху гос.-монополистич. капитализма, когда благодаря борьбе рабочего класса и достижениям науч.-технич. революции повысился уровень жизни в развитых капиталиотич. странах, бурж. пропаганда использует это в спекулятивных целях, утверждая, будто проблема Р. успешно решается в т. н. государстве благоденствия. Практика опровергает эти утверждения. В странах капитала продолжает увеличиваться неравенство между осн. массой трудового населения и узким верхушечным слоем монополистов. Острота этой проблемы постоянно дает о себе знать в классовых столкновениях, усиливающих общее кризисное состояние совр. капитализма. Растет разрыв между экономически развитыми капиталистич. странами и развивающимися странами, к-рые являются жертвами неоколониального грабежа.
Марксизм-ленинизм указал практич. пути преодоления обществ. неравенства, утверждения справедливых отношений между людьми в условиях социализма, а затем и коммунизма. Социалистич. революция совершает коренной переворот в системе обществ. отношений. Все члены общества становятся в одинаковые условия в главном - в отношении к средствам произ-ва. С ликвидацией эксплуататорских классов, построением социализма решается ряд др. кардинальных задач, связанных с проблемой обществ. Р.: утверждается полное и подлинное политич. равноправие граждан независимо от их происхождения, социального положения, религ. верований и т. д.; на основе ленинского решения национального вопроса устраняются вражда и недоверие между нациями, устанавливается полное равноправие в сфере нац. отношений; ликвидация дискриминации женщин и женского труда, целенаправленная работа общества по охране материнства, вовлечение женщин в активную трудовую деятельность способствуют преодолению их неравноправного положения. При социализме обеспечивается равное право всех трудиться и получать оплату по труду, широкий комплекс социальных и политич. прав, гарантируемых гос-вом, создаются обществ. фонды потребления, распределяемые, как правило, вне зависимости от трудового вклада человека. Принципиальное значение имеет ликвидация противоположности между городом и деревней, умственным и физич. трудом.
Означая крупнейший прогресс в деле утверждения подлинного Р., социализм в то же время не решает проблемы полностью.В силу сохранившихся социальных различий (в т. ч. между городом и деревней, трудом умственным и физическим, более и менее квалифицированным) остается и определ. имущественное неравенство (хотя, конечно, оно не идет ни в какое сравнение с гигантским разрывом в материальном положении людей, существующим в эксплуататорском обществе). Полностью эта проблема может быть решена только при коммунизме, когда будет введен принцип распределения по потребности.
Коммунистич. Р. не имеет ничего общего с вульгарными представлениями об уравнении способностей, вкусов и потребностей людей. Именно в условиях изобилия и высокой сознательности людей возможно полное развитие их индивидуальности, раскрытие всего разнообразия их творч. способностей. В конечном счете марксизм-ленинизм понимает под Р. полное уничтожение классов, создание условий для всестороннего развития всех членов общества.
Марксистско-ленинская теория решительно отрицает уравниловку - лозунг, с к-рым, как правило, выступают последователи различных направлений мелкобурж. социализма. Равное распределение продукта независимо от трудового вклада и квалификации людей в совр. условиях неизбежно оборачивается препятствием для роста производит. сил, ведет не к накоплению обществ. богатства (и, следовательно, не к росту благосостояния масс), а к его оскудению. Иначе говоря, уравниловка в конечном счете означает Р. в нищете. Попытки введения уравнит. распределения неизменно заканчивались крахом.
Только коммунизм на основе высокоразвитого произ-ва и коммунистич. отношения к труду позволит окончательно ликвидировать обществ. неравенство и тем самым разрешить одну из самых сложных социальных проблем человечества.
Проблема Р. возникла на заре истории человеч. общества вместе с делением на классы, появлением рабовладения. Для рабовладельч. системы было характерно глубокое неравенство, полное бесправие рабов, к-рые считались «говорящим орудием». Обществ. неравенство в антич. эпоху распространялось также на бедные слои господствующего класса. В эпоху феодализма обществ. неравенство приняло иной вид, выступая в форме сословного. Наиболее бесправным классом было крестьянство, зависевшее от феодалов не только экономически, но и политически. Наряду с этим существовала иерархия в самом господствующем классе - от мелких до крупных феодалов и стоявшего над ними монарха.
Будучи самым ясным, простым и понятным массам, лозунг борьбы против неравенства служил вдохновляющим стимулом восстаний рабов и крест. войн. Одновременно развивалось теоретич. осмысление причин обществ. неравенства и путей его преодоления. В числе первых, кто прямо связал его с частной собственностью на средства произ-ва, были Мор и Кампанелла. Особенно четко эта связь была показана Руссо в его работе «Об общественном договоре». Взгляды утопистов и просветителей оказали огромное воздействие на обществ. практику; в Английской бурж. революции 17 в. и Великой франц. революции действовали радикальные течения, провозгласившие своей целью утверждение всеобщего социального Р. - левеллеры, т. е. уравнители, в Англии, бабувисты (последователи Бабефа) во Франции.
Бурж. революция и утверждение капиталистич. строя привели к значит. изменениям в обществ. отношениях. Впервые были отменены сословия и сословные привилегии, провозглашен принцип Р. граждан перед законом. Вместе с тем обществ. практика обнаружила ограниченный и иллюзорный характер Р. в условиях капитализма. Бурж. равноправие действительно лишь постольку, поскольку условием существования частного предпринимательства является наличие на рынке свободной рабочей силы и право продавать и покупать ей. Не может быть и речи о социальном Р. в обществе, разделенном на антагонистич. классы эксплуататоров и эксплуатируемых.
В эпоху гос.-монополистич. капитализма, когда благодаря борьбе рабочего класса и достижениям науч.-технич. революции повысился уровень жизни в развитых капиталиотич. странах, бурж. пропаганда использует это в спекулятивных целях, утверждая, будто проблема Р. успешно решается в т. н. государстве благоденствия. Практика опровергает эти утверждения. В странах капитала продолжает увеличиваться неравенство между осн. массой трудового населения и узким верхушечным слоем монополистов. Острота этой проблемы постоянно дает о себе знать в классовых столкновениях, усиливающих общее кризисное состояние совр. капитализма. Растет разрыв между экономически развитыми капиталистич. странами и развивающимися странами, к-рые являются жертвами неоколониального грабежа.
Марксизм-ленинизм указал практич. пути преодоления обществ. неравенства, утверждения справедливых отношений между людьми в условиях социализма, а затем и коммунизма. Социалистич. революция совершает коренной переворот в системе обществ. отношений. Все члены общества становятся в одинаковые условия в главном - в отношении к средствам произ-ва. С ликвидацией эксплуататорских классов, построением социализма решается ряд др. кардинальных задач, связанных с проблемой обществ. Р.: утверждается полное и подлинное политич. равноправие граждан независимо от их происхождения, социального положения, религ. верований и т. д.; на основе ленинского решения национального вопроса устраняются вражда и недоверие между нациями, устанавливается полное равноправие в сфере нац. отношений; ликвидация дискриминации женщин и женского труда, целенаправленная работа общества по охране материнства, вовлечение женщин в активную трудовую деятельность способствуют преодолению их неравноправного положения. При социализме обеспечивается равное право всех трудиться и получать оплату по труду, широкий комплекс социальных и политич. прав, гарантируемых гос-вом, создаются обществ. фонды потребления, распределяемые, как правило, вне зависимости от трудового вклада человека. Принципиальное значение имеет ликвидация противоположности между городом и деревней, умственным и физич. трудом.
Означая крупнейший прогресс в деле утверждения подлинного Р., социализм в то же время не решает проблемы полностью.В силу сохранившихся социальных различий (в т. ч. между городом и деревней, трудом умственным и физическим, более и менее квалифицированным) остается и определ. имущественное неравенство (хотя, конечно, оно не идет ни в какое сравнение с гигантским разрывом в материальном положении людей, существующим в эксплуататорском обществе). Полностью эта проблема может быть решена только при коммунизме, когда будет введен принцип распределения по потребности.
Коммунистич. Р. не имеет ничего общего с вульгарными представлениями об уравнении способностей, вкусов и потребностей людей. Именно в условиях изобилия и высокой сознательности людей возможно полное развитие их индивидуальности, раскрытие всего разнообразия их творч. способностей. В конечном счете марксизм-ленинизм понимает под Р. полное уничтожение классов, создание условий для всестороннего развития всех членов общества.
Марксистско-ленинская теория решительно отрицает уравниловку - лозунг, с к-рым, как правило, выступают последователи различных направлений мелкобурж. социализма. Равное распределение продукта независимо от трудового вклада и квалификации людей в совр. условиях неизбежно оборачивается препятствием для роста производит. сил, ведет не к накоплению обществ. богатства (и, следовательно, не к росту благосостояния масс), а к его оскудению. Иначе говоря, уравниловка в конечном счете означает Р. в нищете. Попытки введения уравнит. распределения неизменно заканчивались крахом.
Только коммунизм на основе высокоразвитого произ-ва и коммунистич. отношения к труду позволит окончательно ликвидировать обществ. неравенство и тем самым разрешить одну из самых сложных социальных проблем человечества.
Источник: Советский философский словарь
РАВЕНСТВО
одно из основных понятий социальной философии и самой социальной жизни. Основанием для всех видов Р. является формальное?., которое в зависимости от сферы применения и выбора ценностной основы уравнивания формирует различные содержательные модели и концепции Р. Формальное Р. представляет собой одинаковое отношение к подобным ситуациям. Оно противостоит произвольности действий, вводя определенные правила поведения и создавая основу для внесения в деятельность индивида некой безусловной последовательности. Исторически представление о формальном Р. впервые нашло выражение в нормативном правиле талиона, которое прямо направлено против неравной трактовки одинаковых ситуаций: всякий ущерб равно требует непременного возмездия, и это возмездие должно быть равным для случаев одинакового ущерба. Золотое правило нравственности и заповедь «не навреди» устанавливают иной, более высокий, тип Р. — признание равного достоинства личностей как представителей человеческого рода (фундаментальное этическое Р.). В этом случае другие, с моей т.зр., наделены равным правом на хорошее обращение с ними вне зависимости от их реальных поступков.
Наиболее адекватной религиозной формой выражения фундаментального этического Р. стала иудео-христианская монотеистическая концепция Р. людей как творений единого Создателя. Вместе с тем в христианской религиозно-этической доктрине наряду с положительным Р. духовных способностей, позволяющих стремиться к спасению, присутствует всеобщее отрицательное Р., порожденное последствиями первородного греха. В антич. традиции идея этического Р. впервые появляется в стоической философии в связи с признанием равной природной причастности всех индивидов к Божественному Логосу. В дальнейшей истории философско-этической мысли к указанным основаниям концепции равного достоинства человеческих личностей (Р. душ и потенциально равной природной рациональной способности) добавились вне-рациональное природное Р. (Р. в стремлении к счастью, в объеме потребностей и т.д.), а также Р. с т.зр. сверхприродной (трансцендентальной) рациональности.
Наиболее строгим выражением идеи этического Р. в новоевропейской философии следует считать второй практический принцип воли И. Канта, согласно которому к человечеству (в своем лице и в лице др.) следует относиться как к цели и никогда — только как к средству. При этом утверждение разного (неравного) достоинства существ, обладающих рациональной способностью, понимается Кантом как явная логическая ошибка.
Современные теоретики стремятся точнее обозначить тот комплекс общих свойств, которые в достаточной мере закрепляли бы признание Р. В него входят: специфически человеческие эмоции и желания, способность к мышлению и использованию языка, способность вести счастливую жизнь, способность к составлению жизненных планов и моральной автономии, способность к вынесению справедливых суждений и т.д. (Б. Уильяме, Г. Властос, В. Франкена и др.). Однако некоторые исследователи считают, что, избавляя общество от «сексизма», «расизма» и «национализма», указанный список порождает др. вид неравноправия — «видизм» («speciesism») по отношению к иным живым существам (П. Сингер).
Идея общественного Р. может быть представлена как попытка распространить абстрактный идеал равного достоинства, глубоко укорененный фактически во всех современных духовных традициях, на различные сферы общественной жизни. В их формировании задействована т.н. презумпция Р., высказанная еще Аристотелем и состоящая в том, что именно социальное неравенство, а не Р. нуждается в оправдании перед лицом справедливости (Л. Стефен, И. Берлин, Р. Хэар и др.). Др. словами, для признания неравенства легитимным следует привести основательные аргументы, отталкивающиеся от самой морали, религии, метафизики или беспристрастного анализа действительных условий существования. В легально-политической области процедура, конституирующая эгалитарные и антиэгалитарные концепции, создает следующие полярные т.зр.: идея Р. политических гражданских прав, Р. перед законом и идея естественной иерархии. В социально-экономической области возникают иные два полюса: идея волюнтаристски-уравнительного распределения благ и идея полного санкционирования любого вида автоматически сложившегося неравного их распределения. Промежуточную позицию занимают проекты уравнивания граждан (подданных) через ограничение автоматических распределительных процессов (теории Р.стартовых возможностей, контроля над Р. условий соревнования и, наконец, уравнительной коррекции его результатов).
Существует ряд интеллектуальных традиций, со времен античности специфически использующих понятие Р. Первая традиция восходит к представлению об общине, где отсутствуют институционализированная власть и собственность, царствуют семейные (братские) отношения и гарантировано всеобщее одинаковое изобилие (подчас за счет невзыскательности и простоты). Эта традиция достигает своего пика в разработке социалистической идеи.
Вторая традиция исходит из приватного потребления благ и состязательного Р. при их достижении, неизбежного из-за невозможности найти априорную процедуру выделения достойнейших. Такая (либеральная) модель присутствует уже в некоторых рассуждениях Аристотеля и стоиков. В ее рамках ведущей проблемой оказывается вопрос о совместимости понятий Р. и свободы. Классическая либеральная концепция Р., созданная Дж. Локком, исходит из их бесконфликтного совмещения. Это вызвано тем, что исторически проблематичность отношений свободы и Р. выявляется только тогда, когда освобождение от конкретных форм иерархического порядка не является основной тенденцией политической жизни. Однако уже с кон. 18 в. формируется противоположное мнение о том, что Р. есть результат зависти, эгоизма, омассовления культуры и управления обществом, а значит, оно явно противостоит свободе (Э. Берк, А. Токвиль и др.).
Третья интеллектуальная традиция использует понятие Р. для оправдания естественной иерархии статусов или, в смягченной форме, для создания психологических процедур, позволяющих сознавать себя равным в некоторой заведомо неравной системе распределения прав или благ. Таковы платоновская государственная утопия и критика демократического устройства полиса. В позднейший период эта традиция находит выражение у Т. Гоббса, европейских консерваторов с нач. 19 в., 3. Фрейда, некоторых сторонников меритократии в 20 в. РолзДж. Теория справедливости. Новосибирск, 1995; Гусейнов А.А., Апресян Р.Г. Зтика. М., 1998; Панарин А.С. Философия политики. М., 1998; ИвинА.А. Философия истории. М., 2000. А. В. Прокофьев
Наиболее адекватной религиозной формой выражения фундаментального этического Р. стала иудео-христианская монотеистическая концепция Р. людей как творений единого Создателя. Вместе с тем в христианской религиозно-этической доктрине наряду с положительным Р. духовных способностей, позволяющих стремиться к спасению, присутствует всеобщее отрицательное Р., порожденное последствиями первородного греха. В антич. традиции идея этического Р. впервые появляется в стоической философии в связи с признанием равной природной причастности всех индивидов к Божественному Логосу. В дальнейшей истории философско-этической мысли к указанным основаниям концепции равного достоинства человеческих личностей (Р. душ и потенциально равной природной рациональной способности) добавились вне-рациональное природное Р. (Р. в стремлении к счастью, в объеме потребностей и т.д.), а также Р. с т.зр. сверхприродной (трансцендентальной) рациональности.
Наиболее строгим выражением идеи этического Р. в новоевропейской философии следует считать второй практический принцип воли И. Канта, согласно которому к человечеству (в своем лице и в лице др.) следует относиться как к цели и никогда — только как к средству. При этом утверждение разного (неравного) достоинства существ, обладающих рациональной способностью, понимается Кантом как явная логическая ошибка.
Современные теоретики стремятся точнее обозначить тот комплекс общих свойств, которые в достаточной мере закрепляли бы признание Р. В него входят: специфически человеческие эмоции и желания, способность к мышлению и использованию языка, способность вести счастливую жизнь, способность к составлению жизненных планов и моральной автономии, способность к вынесению справедливых суждений и т.д. (Б. Уильяме, Г. Властос, В. Франкена и др.). Однако некоторые исследователи считают, что, избавляя общество от «сексизма», «расизма» и «национализма», указанный список порождает др. вид неравноправия — «видизм» («speciesism») по отношению к иным живым существам (П. Сингер).
Идея общественного Р. может быть представлена как попытка распространить абстрактный идеал равного достоинства, глубоко укорененный фактически во всех современных духовных традициях, на различные сферы общественной жизни. В их формировании задействована т.н. презумпция Р., высказанная еще Аристотелем и состоящая в том, что именно социальное неравенство, а не Р. нуждается в оправдании перед лицом справедливости (Л. Стефен, И. Берлин, Р. Хэар и др.). Др. словами, для признания неравенства легитимным следует привести основательные аргументы, отталкивающиеся от самой морали, религии, метафизики или беспристрастного анализа действительных условий существования. В легально-политической области процедура, конституирующая эгалитарные и антиэгалитарные концепции, создает следующие полярные т.зр.: идея Р. политических гражданских прав, Р. перед законом и идея естественной иерархии. В социально-экономической области возникают иные два полюса: идея волюнтаристски-уравнительного распределения благ и идея полного санкционирования любого вида автоматически сложившегося неравного их распределения. Промежуточную позицию занимают проекты уравнивания граждан (подданных) через ограничение автоматических распределительных процессов (теории Р.стартовых возможностей, контроля над Р. условий соревнования и, наконец, уравнительной коррекции его результатов).
Существует ряд интеллектуальных традиций, со времен античности специфически использующих понятие Р. Первая традиция восходит к представлению об общине, где отсутствуют институционализированная власть и собственность, царствуют семейные (братские) отношения и гарантировано всеобщее одинаковое изобилие (подчас за счет невзыскательности и простоты). Эта традиция достигает своего пика в разработке социалистической идеи.
Вторая традиция исходит из приватного потребления благ и состязательного Р. при их достижении, неизбежного из-за невозможности найти априорную процедуру выделения достойнейших. Такая (либеральная) модель присутствует уже в некоторых рассуждениях Аристотеля и стоиков. В ее рамках ведущей проблемой оказывается вопрос о совместимости понятий Р. и свободы. Классическая либеральная концепция Р., созданная Дж. Локком, исходит из их бесконфликтного совмещения. Это вызвано тем, что исторически проблематичность отношений свободы и Р. выявляется только тогда, когда освобождение от конкретных форм иерархического порядка не является основной тенденцией политической жизни. Однако уже с кон. 18 в. формируется противоположное мнение о том, что Р. есть результат зависти, эгоизма, омассовления культуры и управления обществом, а значит, оно явно противостоит свободе (Э. Берк, А. Токвиль и др.).
Третья интеллектуальная традиция использует понятие Р. для оправдания естественной иерархии статусов или, в смягченной форме, для создания психологических процедур, позволяющих сознавать себя равным в некоторой заведомо неравной системе распределения прав или благ. Таковы платоновская государственная утопия и критика демократического устройства полиса. В позднейший период эта традиция находит выражение у Т. Гоббса, европейских консерваторов с нач. 19 в., 3. Фрейда, некоторых сторонников меритократии в 20 в. РолзДж. Теория справедливости. Новосибирск, 1995; Гусейнов А.А., Апресян Р.Г. Зтика. М., 1998; Панарин А.С. Философия политики. М., 1998; ИвинА.А. Философия истории. М., 2000. А. В. Прокофьев
Источник: Философия: энциклопедический словарь
РАВЕНСТВО
с о ц и а л ь н о е – одинаковое отношение к орудиям и средствам произ-ва, к гражд. правам и обязанностям, равное право пользования всеми созданными обществом материальными и духовными ценностями. История человечества выступает как история постепенного и закономерного расширения Р. в обществ. жизни, как история уничтожения различных форм классовых, сословных, нац., расовых и прочих привилегий. Вся полнота обществ. Р. людей утверждается в коммунистич. формации с уничтожением частной собственности на средства произ-ва, с упразднением классового деления общества. Идеал Р. сложился после падения первобытнообщинного строя, с возникновением различных форм социального неравенства. Его содержание менялось от эпохи к эпохе и определялось формами экономич., политич. и духовного порабощения нар. масс. В период рабовладельч. общества идеал Р. был связан в первую очередь с требованием упразднения деления людей на свободных и рабов. В этом состоял объективт ный смысл восстаний рабов. Идея P. жила также в сознании свободных крестьян, вольноотпущенных рабов, ремесленников в виде смутных желаний установления уравнит. пользования созданными благами. Нек-рые представления о Р. связывались с идеализируемым пройденным этапом историч. развития, выступавшим в сознании масс как "утраченный рай" (см. Ф. Энгельс, в кн.: Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 22, с. 482). Стремление к социальному и нац. Р. получило выражение в раннехристианском движении, в попытках установления в общинах имуществ. Р., равного потребления и распределения благ. Подобная практика нашла выражение в "Новом завете", где сказано, что "...верующие были вместе и имели все общее: и продавали имения и в с я к у ю собственность, и разделяли всем, смотря по нужде каждого" (Деяния апостолов 2, 44–45). В дальнейшем идея Р. приобрела в христианстве мистич. и иррациональное выражение и выступила в провозглашенном Р. всех перед богом и во грехе. В эпоху феодализма идея Р. жила в среде крестьянских масс, поднявшихся на борьбу против своих господ. Отд. раннехрист. идеи об имуществ. Р. использовались идеологами этих масс для обоснования неправомерности феод, привилегий и эксплуатации (напр., Мюнцер) и выдвижения программы установления Р., носившей в те времена утопич. характер. Идеи социального Р. отстаивались также Т. Мором и Кампанеллой, к-рые осуществление подлинного Р. связывали с уничтожением частной собственности. Однако Мор, Кампанелла и др. мыслители выводили Р. не из объективного хода обществ. развития, а из нравств. велений добра и справедливости. Это придавало утопич. характер их теориям, а также теориям Мелье, Мабли, Морелли и др. представителей домарксистского социализма и коммунизма. В эпоху феодализма и становления капиталистич. способа произ-ва были выдвинуты эгалитаристские концепции, по к-рым предлагалось наделить всех людей равными долями частной собственности. Это учение получило обоснование у Ж. Ж. Руссо и его последователей. Накануне бурж. революций в Нидерландах, Англии и Франции наиболее типичные представители буржуазии, подвергая критике феод. собственность, отстаивали естественность и законность бурж. частной собственности. Они требовали установления Р. не в сфере имуществ. отношений, а Р. людей перед законом. Направленное против феодально-сословных привилегий юридич. Р. было значит. шагом вперед в развитии прогрессивной для своей эпохи бурж. демократии. Уже в период франц. бурж. революции конца 18 в. и непосредственно вслед за ней идеологи плебейско-демократич. слоев подвергли критике иллюзорность бурж. Р., его формально-правовой характер. Эти настроения нашли выражение в бабувистском коммунизме (см. Бабеф, Марешаль). Основоположники марксизма указывали на аскетич. характер и грубую уравнительность бабувистского коммунизма. Мелкобурж. понимание Р. в эпоху Бабефа выражало политич. чаяния наиболее радикально настроенных элементов. "Идея равенства мелких производителей, – писал Ленин, – реакционна, как попытка искать позади, а не впереди, решения задач социалистической революции. Пролетариат несет с собой не социализм равенства мелких хозяев, а социализм крупного обобществленного производства. Но та же идея равенства есть самое полное, последовательное и решительное выражение буржуазно-демократических задач" (Соч., т. 12, с. 316). Идея Р. нашла свое дальнейшее развитие в учениях Сен-Симона, Фурье, Оуэна и их последователей. При существ. различиях в понимании проблемы они не ограничивались юридич. Р. и с разной степенью радикальности обосновывали необходимость утверждения Р. в труде и в потреблении. Сен-Симон, как и Фурье, не дошел до идеи ликвидации классов. В их планах имуществ. неравенство не исчезало, а доводилось до возможного минимума. Требование упразднения частной собственности, а следовательно, и упразднения классового неравенства выдвинул Оуэн. Развитие капитализма и разорение мелкобурж. слоев вызвало к жизни различные направления мелкобурж. социализма, к-рые апеллировали к идее социального Р. Так, Прудон и его сторонники утверждение фактич. Р. между людьми искали не в упразднении капитализма, а в реформе обращения и кредита, в преодолении порочных сторон бурж. экономич. системы в интересах мелких собственников. Нек-рым направлениям мелкобурж. социализма присуще стремление доводить идею Р. до абсурда, т.е. до утверждения уравниловки в области личных способностей и потребностей. Формальный характер бурж. Р. с особой отчетливостью обнаружился в эпоху империализма. Разоблачая несостоятельность попыток примирить Р. людей перед законом с их экономич. неравенством, Ленин писал: "Под видом равенства человеческой личности вообще буржуазная демократия провозглашает формальное или юридическое равенство собственника и пролетария, эксплуататора и эксплуатируемого, вводя тем в величайший обман угнетенные классы" (там же, т. 31, с. 122–23). История показала, что буржуазия не осуществляла сколько-нибудь последовательно торжественно провозглашенное ее идеологами Р. между людьми, народами, расами. Марксистско-ленинская теория Р. исходит из понимания социального неравенства как исторически преходящего явления. Оно возникло на основе низкого уровня развития производит. сил общества, было закреплено господствующими эксплуататорскими классами, меняло свои формы в различных антагонистич. общественно-экономич. формациях. На определ. этапе обществ. развития возникают объективные предпосылки уничтожения классового деления общества, классового неравенства. Это связано с революц. упразднением капиталистич. отношений и переходом к коммунистич. формации. Марксизм-ленинизм исходит из того, что подлинное Р. связано с упразднением эксплуатируемых и эксплуататорских классов, а затем и классов вообще. Имея в виду антагонистич. обществ. классы, Ленин писал: "...Равенство есть пустая фраза, если под равенством не понимать уничтожение классов" (там же, т. 29, с. 329). Победа социалистич. строя в СССР и в других странах подтвердила этот единственно науч. взгляд на Р. В социалистич. странах уничтожены частная собственность и эксплуататорские классы. Это значит, что граждане здесь равно свободны от эксплуатации, равно владеют обществ. собственностью, равно обязаны трудиться в меру своих способностей и получают равную плату за равный труд. Социализм принес с собой одинаковые политич. права и обязанности для всех граждан. Он покончил со всеми формами неравенства, связанными в условиях капитализма с социальным и нац. происхождением, имуществ. положением и расовой принадлежностью человека, с различиями пола. Социальное Р., достигнутое на первой фазе коммунизма, является важнейшей предпосылкой политич. и морального единства членов общества, их взаимопомощи, дружбы и братства, условием социального прогресса. Нарушение принципов социалистич. Р. со стороны отд. людей встречает единодушный отпор со стороны общества, влечет за собой правовое и нравств. осуждение. Р., осуществленное в условиях социализма, является великой историч. вехой на путях утверждения полной социальной справедливости. Но марксистско-ленинский идеал Р. не исчерпывается Р., достигнутым в социалистич. обществе. При социализме нет еще полного Р. в оплате труда, в материальных условиях существования людей. Принцип социализма "каждый по способностям, каждому по труду" с неизбежностью означает, что более квалифицированный работник получает больше, чем работник с меньшей квалификацией; неравное количество членов семьи порождает неравные материальные условия жизни и т.п. Т. о., при социализме в силу недостаточно высокого уровня развития обществ. произ-ва невозможно установление Р. во всей его полноте. Имея в виду первую фазу коммунистич. общества, Ленин писал: "... различия в богатстве останутся и различия несправедливые, но невозможна будет э к с п л у а т а ц и я человека человеком, ибо нельзя захватить средства п р о и з в о д с т в а, фабрики, машины, землю и проч. в частную собственность" (там же, т. 25, с. 437–38). В социалистич. обществе еще не устранены различия в экономич. и культурно-бытовых условиях существования рабочих и крестьян. Существенны при социализме также различия между людьми физич. и умственного труда. Эти остатки социального неравенства постепенно преодолеваются по мере развития социалистич. общества и его перехода к коммунизму. Марксизм-ленинизм отвергает идеи мелкобурж. уравнительности, идеи равного дележа созданных благ и равной оплаты при социализме за неравный труд. Такая уравниловка неминуемо приводит к уничтожению материальных стимулов к труду, к понижению его производительности, что, естественно, тормозит развитие социализма, улучшение условий жизни трудящихся. Разрабатывая конкретные пути осуществления коммунистич. принципа – "от каждого по способностям, каждому по потребностям", Программа КПСС указывает на необходимость строгого соблюдения принципа оплаты труда по его количеству и качеству. Борьба с уравниловкой необходимо связана с борьбой против незаконных привилегий, неоправданно высоких окладов, использования своего служебного положения для получения всевозможных благ за счет общества. Раздувая факты, связанные с нарушением социалистич. принципа произ-ва и распределения, мн. представители антикоммунизма создают "теории" о возникновении в социалистич. обществе "узаконенной элиты", "нового класса" и т.п. Носители подобных утверждений обходят молчанием ту истину, что КПСС и Сов. гос-во ведут беспощадную борьбу против людей, к-рые злоупотребляют своим положением, присваивают незаработанные ими блага. Каждый, кто нарушает принципы социалистич. Р., привлекается к строгой ответственности в соответствии с моральными и правовыми нормами социалистич. общества. В СССР искореняются все формы нарушения соответствия между мерой труда и мерой его оплаты, все формы присвоения нетрудового дохода, осуществляется большая работа по упорядочению зарплаты. С первых же дней своего существования Сов. гос-во установило равноправие между мужчиной и женщиной. Но несмотря на это равноправие, продолжают сохраняться остатки фактич. неравенства между полами (см. тамже, т. 30, с. 25). Это вызвано тем, что ведение домашнего х-ва, воспитание детей (в семье) в совр. условиях гл. обр. ложатся на плечи женщины. С построением социализма было много сделано для преодоления остатков фактич. неравенства между полами. Тем не менее эта задача до конца еще не решена. Ждет своего радикального решения и задача полного преодоления различий в культурно-бытовых условиях жизни в различных населенных пунктах. Построение материально-технич. базы коммунизма, переход от социалистич. обществ. отношений к коммунистическим, завершение культурной революции знаменуют новый этап в развитии социального Р. "При коммунизме, – говорится в Программе КПСС, – все люди будут иметь равное положение в обществе, одинаковое отношение к средствам производства, равные условия труда и распределения и активно участвовать в управлении общественными делами" (1961, с. 63). Высокопроизводительный труд в коммунистическом обществе создаст изобилие материальных и духовных благ, что постепенно сотрет из памяти человека всякое воспоминание об имущественном неравенстве. Бурж. идеологи утверждают, что развитие капитализма будто бы приводит к Р. без того, чтобы переступать границы этого общества. Бурж. варианты теории стратификации, социальной мобильности пытаются создать ложную иллюзию о притуплении классовых антагонизмов, постепенном исчезновении имуществ. неравенства и обществ. классов. Разрыв между доходами капиталистич. монополий и трудящихся классов, расширяющаяся стачечная борьба пролетариата полностью опровергают прогнозы бурж. теоретиков. Нек-рые из них пытаются выдвинуть на первый план исчезновение неравенства в области культуры и быта. Так, амер. государствоведы М. Айриш и Дж. Протро в кн. "Политика амер. демократии" утверждают, что экономич. и социальные противоречия в США якобы оттесняются общим для всех американцев "культурным единством". Другая группа бурж. теоретиков пытается в извращенном виде представить сущность марксистского Р. и практическое ее воплощение. Они утверждают, что в социалистич. странах происходят классовообразовательные процессы, рост социальных и имуществ. различий. Другие бурж. идеологи пишут о неизбежности нивелировки, стандартизации людей при коммунизме, уравнении их потребностей, исчезновении ярких индивидуальностей, об уравнении людей "на низшей основе". Высокое интеллектуальное и моральное развитие граждан социалистич. общества, богатство их духовного мира свидетельствуют, что новое общество не "стандартизирует" личность, а содействует раскрытию ее дарований и талантов. Упразднение социального и имущественного, культурного неравенства не означает "выравнивание" духовных особенностей людей, их личных дарований и потребностей. "... Когда социалисты говорят о равенстве, они понимают под ним всегда о б щ е с т в е н н о е равенство, равенство общественного положения, а никоим образом не равенство физических и душевных способностей отдельных личностей" (Ленин В. И., Соч., т. 20, с. 128). Верно и другое: социализм, а тем более вторая фаза коммунизма, создавая самые благоприятные условия материальной жизни, возможности всестороннего духовного и физич. развития людей, приведут к огромному количеств. росту людей, полностью реализующих свои дарования. Х. Момджян. Москва. Лит.: Maркс К., Критика Готской программы, Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 19; его же, Капитал, т. 1, там же, т. 23; Энгельс Ф., Анти-Дюринг, там же, т. 20, отд. 1, гл. 10; Ленин В. И., Сила и слабость русской революции, Соч., 4 изд., т. 12; его же, Либеральный профессор о равенстве, там же, т. 20; Программа КПСС (Принята XXII съездом КПСС), М., 1961; Гаспарен A., Р., СПБ, 1871; Бугле [С.], Эгалитаризм (Идея Р.). Социологич. этюд, пер. с франц., О., 1904; Стивен Д., Свобода, Р. и братство, пер. с англ., СПБ, 1907; Булдаков В. П., Р. сейчас и при коммунизме, Пермь, 1960; Леонтьев Л. ?., Проблема Р. в "Капитале" К. Маркса, М., 1960; Курылев А. К. и Ильяшенко Ф. И., К полному социальному Р., М., 1965; Lеibhоlz G., Die Gleichheit vor dem Gesetz. Eine Studie auf rechtvergleichender und rechtsphilosophischer Grundlage..., В., 1925; Smith Th. V., The American philosophy of equality, Chi. (Ill), [1927]; Landshut S., Kritik der Soziologie.. Freiheit und Gleichheit als Ursprungsproblem der Soziologie..., M?nch.–Lpz., 1929; Lichtenberger H. [u. a.], Ausgleich als Aufgabe und Schicksal, B. – Grunewald, 1929; Tawney R. H., Equality... Halley Stewart lectures, ?. ?., 1929; Bindewald H., Der Gleichheitsgedanke im Rechtsstaate der Gegenwart..., Greifswald, 1931; Belin J., L´?galit? des citoyens devant les charges publiques, P., 1936; Aspects of human equality. 15th symposium of the Conference on science, philosophy and religion, ed. by L. Bryson [a. o.], N. Y., 1956; Miсh??k К., Idea rovnosti v d?jin?ch a za socialismu, Praha, 1962; Lakoff S.A., Equality in political philosophy, Camb. (Mass.), 1964. H. Стариков. Москва.
Источник: Философская Энциклопедия. В 5-х т.
РАВЕНСТВО
принцип, предполагающий и требующий одинакового отношения к подобным ситуациям, утверждающий тождество индивидов как нравственных существ. Основанием для всех прочих мыслимых видов Р. является Р. формальное, к-рое в зависимости от сферы применения и выбора ценностной основы уравнения формирует различные содержательные модели и концепции Р. Оно противостоит произвольности действий, вводя определенные правила поведения и создавая основу для внесения в деятельность индивида некой безусловной последовательности. Признание нейтрального формального Р. в качестве этически значимого принципа является обязательной предпосылкой для любого нормативного мышления. Но, требуя уважения к норме, формальное Р. не исключает неравного отношения к людям, если таковое заложено в саму структуру нормативного положения. Исторически представление о формальном Р. впервые нашло выражение в правиле талиона, к-рое прямо направлено против неравной трактовки одинаковых ситуаций: всякий ущерб требует непременного возмездия, и это возмездие должно быть равным для случаев одинакового ущерба. Однако при этом равной ценностью обладают не сами индивиды, а лишь их реально совершенные поступки. Золотое правило и заповедь «не навреди» устанавливают иной, более высокий, тип Р. — признание равного достоинства личностей как представителей человеческого рода (фундаментальное этическое Р.).
В этом случае другие, с моей т.з., наделены равным правом на хорошее обращение с ними вне зависимости от их реальных поступков. Однако в отношении иных критериев принципиальный отказ от причинения вреда выглядит как явное неравенство, поскольку он а) приводит к одинаковой реакции на качественно разнородные действия, 6) ставит человека в заведомо неравное положение по отношению к другому, ибо его действия ничем не ограничены (даже возможной местью), а мои — подчиняются не принимаемой им норме. Идея равного достоинства всех человеческих личностей получает осмысление в различных религиознофилософских традициях. Наиболее адекватной религиозной формой для этой идеи стала иудео-христианская монотеистическая концепция равенства людей как творений единого Создателя.
В христианстве самым ярким выражением концепции фундаментального этического Р. считается послание ап. Павла к Галатам: «Нет уже Иудея, ни язычника; нет раба, ни свободного; нет мужеского пола, ни женского: ибо все вы одно во Христе Иисусе» (Гал. 3:28). Хотя, может быть, более адекватную форму она имеет непосредственно в заповеди любви (Мф. 22:37—39), поскольку там не идет речи о принадлежности равных к общине верующих (ср. «все вы -- сыны Божий по вере во Христа Иисуса» (Гал. 3:26). Вместе с тем в христианской религиозноэтической доктрине отчетливо прослеживаются различные смысловые вариации идеи Р. душ перед Богом: наряду с положительным равенством духовных способностей, позволяющих стремиться к спасению, присутствует всеобщее отрицательное равенство, порожденное последствиями первородного греха.
В античной традиции идея этического Р. впервые появляется в стоической философии в связи с признанием равной природной причастности всех индивидов к Божественному Логосу. Эта идея достигает кульминации в представлении о вселенском полисе, равноправными гражданами к-рого являются все разумные существа («единство богов и людей и всего существующего для них» (Хрисипп).
В дальнейшей истории философско-этической мысли к указанным основаниям концепции равного достоинства человеческих личностей (равенству душ и потенциально равной природной рациональной способности) добавились также внерациональное природное Р. (Р. в стремлении к счастью, в объеме потребностей и т.д.), а также Р. с т.з. сверхприродной (трансцендентальной) рациональности. Наиболее строгим выражением идеи этического Р. в новоевропейской философии следует считать второй практический принцип воли И.Канта, согласно к-рому к человечеству (в своем лице и в лице другого) следует относиться как к цели и никогда — только как к средству. Это требование опирается на необходимое признание за каждым разумным существом прав потенциального морального законодателя в «царстве целей», что и создает достоинство (прерогативу) «лиц» над «природными существами» и одновременно запрещает производить ценностное соотнесение индивидов. Т.о., по Канту, утверждение разного достоинства существ, обладающих рациональной способностью, было бы явной логической ошибкой. В.С.Соловьев также использует аргумент от универсал и зуем ос ти, считая основным содержанием принципов альтруизма и сострадания превосходящее все эмпирические различия признание Р. («уравнение») между собой и другими существами. Нарушение этих принципов является не только нелогичным, как у Канта, но и противоречащим действительности («предмет берется не за то, что он есть в самом деле»).
В современных этических дискуссиях о Р. проблема основания равного отношения к индивидам сохраняет свою остроту. Теоретики пытаются обозначить целый комплекс тех общих свойств, к-рые в достаточной мере фундировали бы признание Р., имея в виду известный тезис Аристотеля, что претензия на всеобщее (абсолютное) Р. может быть порождена всего лишь Р. в частных проявлениях. Список свойств, обосновывающих человеческое достоинство, достаточно широк: специфические эмоции и желания, способность к мышлению и использованию языка, способность вести счастливую жизнь, способность к составлению жизненных планов и моральной автономии, способность к вынесению справедливых суждений и т.д. (Б.Уильяме, Г.Властос, В.Франкена и др.). Однако некоторые исследователи считают, что, избавляя общество от сексизма, расизма и национализма, указанный список порождает другой вид неравноправия — «видизм» («speciesism») по отношению к иным живым существам (П.Сингер). Это кажется тем более несправедливым, что для человека, лишенного частично или полностью этих свойств, мы сохраняем право на равно достойное обращение. Аргументация против такой позиции состоит в том, что 1) равное обращение оказывается лишь тем существам, отсутствие у к-рых признаков из вышеназванного списка воспринимается как аномалия, 2) принадлежность к кругу равных определяется не просто наличием неких свойств, но и принципиальной способностью осознанно выполнять некоторые обязанности в рамках сообщества равных. Вместе с тем применение понятия «Р.» по отношению к нравственному достоинству личности может приводить к неразрешимым терминологическим противоречиям. Уже у Канта при разграничении ценности и достоинства чего-либо последнее понимается как то, что «не допускает никакого эквивалента», т.е. не является измеряемым и соотносимым. Р. же по определению — результат соотнесения. Соловьев также требует отделения Р. («материального и качественного») от «равного права на существование и развитие положительных сил». Одновременно выражение основного содержания морали через идею равенства может приводить к забвению неповторимой духовной уникальности каждого человека. «Когда один индивид находится перед лицом другого, он не равен ему, не выше и не ниже его» (ДЛоуренс). Идея общественного равенства может быть представлена как попытка распространить абстрактный идеал равного достоинства, глубоко укорененный фактически во всех современных духовных традициях, на различные сферы общественной жизни.
В их формировании задействована т.н. презумпция Р., выраженная еще у Аристотеля и состоящая в том, что именно социальное неравенство, а не Р. нуждается в оправдании пред лицом справедливости (Л.Стсфен, И.Берлин, Р.Хэар и др.). Т.е. для признания неравенства легитимным следует привести основательные аргументы, отталкивающиеся от самой морали, религии, метафизики или беспристрастного анализа действительных условий существования. При этом ограничения подчас оказываются столь значительными, что этическое Р. объявляется никак невыразимым за пределами приватной сферы.
В легально-политической области процедура, конституирующая эгалитарные и антиэгалитарные концепции, создает следующие полярные т.з.: идея Р. политических гражданских прав, Р. перед законом и идея естественной иерархии.
В социально-экономической области возникают иные два полюса: идея волюнтаристски-уравнительного распределения благ и идея полного санкционирования любого вида автоматически сложившегося неравного их распределения. Промежуточную позицию занимают проекты уравнения граждан (подданных) через ограничение автоматических распределительных процессов (теории Р. стартовых возможностей, контроля над Р. условий соревнования и, наконец, уравнительной коррекции его результатов). Различие концепций зависит также от разного понимания того, что такое заслуга и какого вознаграждения она требует. Теоретическая разработка проблемы социального Р. в истории общественной мысли вобрала в себя всю сложность наличных социальных противоречий и социально обусловленных воззрений, что до сих пор порождает исследовательский скепсис по поводу определимости Р. как единой категории (напр., А. Лавждой). Со времен античности существуют разные подходы к использованию данного понятия. Первый подход связан с представлением об общине, где отсутствует институционализированная власть и собственность, царствуют семейные (братские) отношения и гарантировано всеобщее одинаковое изобилие (подчас за счет невзыскательности и простоты). Таковы «Золотой век» Кроноса у Гесиода и позднейших поэтов, идеальное общество в утопиях Ямбула, киников и стоиков и даже «первое государство» из платоновских «Законов», где «на самом деле все общее». Этот подход развивается в разработке социалистической идеи. Второй — исходит из приватного потребления благ и состязательного Р. при их достижении, неизбежного из-за невозможности найти априорную процедуру выделения достойнейших. Он представлен в некоторых рассуждениях Аристотеля. На этой основе складывается либеральная модель Р. И, наконец, при третьем подходе понятие Р. используется для оправдания естественной иерархии статусов или, в смягченной форме, для создания психологических процедур, позволяющих сознавать себя равным в некоторой заведомо неравной системе распределения прав или благ. Таковы платоновская государственная утопия и критика демократического устройства полиса.
В позднейший период эта традиция находит выражение у Т.Гоббса, европейских консерваторов с нач. 19 в., З.Фрейда, некоторых сторонников меритократии в 20 в. Христианство, провозгласившее фундаментальное духовное Р., сохранило основу для всех его социальных прочтений, включая наиболее ограничительные. Самым распространенным являлось утверждение, что грехопадение сделало невозможным то полное Р., к-рое Господь изначально желал дать людям, и породило естественную иерархию (Августин). Однако и уравнительная тенденция раннего и средневекового христианства не является полноценной дистрибутивной моделью Р., поскольку, по удачной мысли С. Кьеркегора, общая собственность в общине верующих не более чем знак обесценивания благ, способных находиться в собственности. Главной особенностью античного и средневекового понимания Р. некоторые исследователи считают то, что эта идея так и не приобрела тогда значения глобальной социальной цели и ценности, и лишь реформационное движение создало механизмы трансформации религиозно-нравственных идей в социальнополитические программы (либеральной и социалистической окрашенности) (Э.Трёльч, С.Лэкофф). Так, признание М.Лютером духовного Р. человеческих призваний и равного священства верующих открыло дорогу для перенесения эгалитарных представлений в социально-политический контекст, а идея жизни как соревнования в добродетели стала одной из основ позитивного отношения к экономической состязательности. Параллельно мысль Ж.Кальвина о том, что только забвение Бога позволяет забыть о всеобщем Р. в отношении природной греховности, поставила под сомнение существование естественной иерархии.
В эпоху Просвещения параметры социального Р. определяются мерой допустимости (или возможности) перенесения естественного Р. в гражданское состояние человека. Так, Гоббс, восприняв кальвинистское противопоставление тревожной и небезопасной жизни человека, опирающегося на себя, и духовную защищенность тех, кто признал равную абсолютную зависимость от неисповедимой силы Создателя, конструирует два вида Р.: естественное (с печальным следствием перманентной войны) и гражданское (ведущее к миру). Гражданское Р. состоит в 1) одинаковой защите со стороны государства, 2) сознании равной тождественности каждого гражданина суверену, 3) равном бессилии перед лицом всемогущего «земного Бога». ДЛокк является выразителем теории прямого превращения естественного Р. в набор равных гражданских прав через процедуру общественного договора.
В центре локковской концепции Р. находится политическое равноправие граждан (Р. перед законом). Государство призвано гарантировать фундаментальные гражданские права, однако оно неправомочно заниматься перераспределением благ, поскольку структура отношений собственности является результатом приватных контрактов, а не общественного договора или же государственного законодательства. Классическая либеральная концепция Р., созданная Локком, исходит из бесконфликтной совместимости понятий Р. и свободы. Это связано, во-первых, с тем, что Р. понимается здесь не как самостоятельная категория, а функционально по отношению к свободе (как Р. возможностей пользоваться гражданскими свободами). Во-вторых, с тем, что исторически проблематичность отношений понятий «свобода» и «Р.» выявляется только тогда, когда освобождение от конкретных форм иерархического порядка не является основной тенденцией политической жизни. Не случайно непротиворечивое сочетание свободы и Р. стало основой для деклараций эмансипационных политических движений кон. 18 в.: Декларации независимости (1776), Декларации прав человека и гражданина (1789), лозунга «Свобода, равенство, братство». Однако уже в 19 в. либеральная концепция столкнулась с серьезными трудностями, связанными с развитием индустриального общества. Либерализм сер. втор. пол. 19 в. вынужден был отвечать как на социалистическое требование перенести акценты с Р. морального разума (основы легально-политического прочтения проблемы) на Р. потребностей (Г.Б.Мабли, Морелли, Г.Бабеф, К.А.Сен-Симон, Ф.М.Ш.Фурье, позднее марксизм), так и на консервативное убеждение в том, что Р. эквивалентно зависти, эгоизму, омассовлению культуры и управления обществом (Э.Берк, А.Токвиль). Сохраняя надежду на эффективность свободного состязания способностей и талантов, продолжая считать всякую государственную модель перераспределения уничтожающей экономическую инициативу и фажданскую автономию (по сути - Р.), либералы пытаются найти дополнительные аргументы, позволяющие сохранить за их концепцией статус справедливой. Дж.С.Милль стремится достигнуть актуального баланса Р. и свободы через обоснование обязательных образовательных профамм и создание собственного варианта утилитаристской этики, Г.Спенсер откладывает его достижение до принципиального изменения общественных условий на следующем этапе эволюционного развития. Дополнительную проблему, раскрывшуюся в социальной философии 18-19 вв., представляет собой соотношение динамики развития цивилизации со степенью социального и политического неравенства. Так, для Ж.Ж.Руссо неравенство является прискорбным спутником развития цивилизации. Марксизм же рисует более сложную картину диалектического взаимодействия, дополняя ее идеей исторической изменчивости социально-этического содержания понятия Р. как идеологического феномена. И буржуазное правовое Р., и пролетарское, состоящее в распределении по труду, представляют собой лишь обусловленные историческими обстоятельствами отрицательные требования исключить некий вид угнетения. Коммунистическая же система ценностей (распределение по потребностям при изобилии распределяемого) устанавливает определенное Р., но при этом обессмысливаются такие категории, как Р. и справедливость (Ф.Энгельс). Менее диалектичные, профессистскис концепции рисуют картину последовательного распространения Р. на различные сферы общественной жизни (мораль, религия, политика, экономика) в результате реализации некоего эволюционного закона (Д.Томсон). См. Справедливость социальная. Лит.: Аристотель. Никомахова этика [V] // Аристотель. Соч. в 4т. Т. 4. М: Мысль, 1984; Аристотель. Политика//Там же; Волгин В.П. Очерки истории социалистических идей: Перв.пол. XIX в. М.: Наука, 1976; Он же. Очерки истории социалистических идей с древности до конца XVIII в. М.: Наука, 1976; Гоббс Т. О гражданине // Гоббс Т. Соч. в 2 т. Т. 1. М.: Мысль, 1991. С. 284-318; Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов [VII]. М.: Мысль, 1979; Кант И. Основы метафизики нравственности [II] // Кант И. Соч. в 6 т. Т. 4(1). М.: Мысль. 1965; Милль Дж.С. Утилитаризм. О свободе. СПб.: Тип. А.М.Котомина, 1882; Платон. Законы // Платон. Соч. в 3 т. Т. 3 (2). М.: Мысль, 1972; Руссо Ж.Ж. Рассуждение о происхождении и основаниях неравенства между людьми // Руссо Ж.Ж. Трактаты. М.: Наука, 1969. С. 31-109; Соловьев ВС. Оправдание добра [III] //Соловьев B.C. Соч. в 2 т. Т. 1. М.: Мысль, 1988; Энгельс Ф. Анти-Дюринг. Переворот в философии, произведенный господином Евгением Дюрингом [X] // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 20. М.: Госполитиздат, 1961; Equality// Nomos IX. Yearbook of the American Society for Political and Legal Philosophy. New York: Aterton Press, 1967; Lakoff S.A. Equality in Political Philosophy. Cambridge, Mass: Harvard U.P., 1964. А.В.Прокофьев
В этом случае другие, с моей т.з., наделены равным правом на хорошее обращение с ними вне зависимости от их реальных поступков. Однако в отношении иных критериев принципиальный отказ от причинения вреда выглядит как явное неравенство, поскольку он а) приводит к одинаковой реакции на качественно разнородные действия, 6) ставит человека в заведомо неравное положение по отношению к другому, ибо его действия ничем не ограничены (даже возможной местью), а мои — подчиняются не принимаемой им норме. Идея равного достоинства всех человеческих личностей получает осмысление в различных религиознофилософских традициях. Наиболее адекватной религиозной формой для этой идеи стала иудео-христианская монотеистическая концепция равенства людей как творений единого Создателя.
В христианстве самым ярким выражением концепции фундаментального этического Р. считается послание ап. Павла к Галатам: «Нет уже Иудея, ни язычника; нет раба, ни свободного; нет мужеского пола, ни женского: ибо все вы одно во Христе Иисусе» (Гал. 3:28). Хотя, может быть, более адекватную форму она имеет непосредственно в заповеди любви (Мф. 22:37—39), поскольку там не идет речи о принадлежности равных к общине верующих (ср. «все вы -- сыны Божий по вере во Христа Иисуса» (Гал. 3:26). Вместе с тем в христианской религиозноэтической доктрине отчетливо прослеживаются различные смысловые вариации идеи Р. душ перед Богом: наряду с положительным равенством духовных способностей, позволяющих стремиться к спасению, присутствует всеобщее отрицательное равенство, порожденное последствиями первородного греха.
В античной традиции идея этического Р. впервые появляется в стоической философии в связи с признанием равной природной причастности всех индивидов к Божественному Логосу. Эта идея достигает кульминации в представлении о вселенском полисе, равноправными гражданами к-рого являются все разумные существа («единство богов и людей и всего существующего для них» (Хрисипп).
В дальнейшей истории философско-этической мысли к указанным основаниям концепции равного достоинства человеческих личностей (равенству душ и потенциально равной природной рациональной способности) добавились также внерациональное природное Р. (Р. в стремлении к счастью, в объеме потребностей и т.д.), а также Р. с т.з. сверхприродной (трансцендентальной) рациональности. Наиболее строгим выражением идеи этического Р. в новоевропейской философии следует считать второй практический принцип воли И.Канта, согласно к-рому к человечеству (в своем лице и в лице другого) следует относиться как к цели и никогда — только как к средству. Это требование опирается на необходимое признание за каждым разумным существом прав потенциального морального законодателя в «царстве целей», что и создает достоинство (прерогативу) «лиц» над «природными существами» и одновременно запрещает производить ценностное соотнесение индивидов. Т.о., по Канту, утверждение разного достоинства существ, обладающих рациональной способностью, было бы явной логической ошибкой. В.С.Соловьев также использует аргумент от универсал и зуем ос ти, считая основным содержанием принципов альтруизма и сострадания превосходящее все эмпирические различия признание Р. («уравнение») между собой и другими существами. Нарушение этих принципов является не только нелогичным, как у Канта, но и противоречащим действительности («предмет берется не за то, что он есть в самом деле»).
В современных этических дискуссиях о Р. проблема основания равного отношения к индивидам сохраняет свою остроту. Теоретики пытаются обозначить целый комплекс тех общих свойств, к-рые в достаточной мере фундировали бы признание Р., имея в виду известный тезис Аристотеля, что претензия на всеобщее (абсолютное) Р. может быть порождена всего лишь Р. в частных проявлениях. Список свойств, обосновывающих человеческое достоинство, достаточно широк: специфические эмоции и желания, способность к мышлению и использованию языка, способность вести счастливую жизнь, способность к составлению жизненных планов и моральной автономии, способность к вынесению справедливых суждений и т.д. (Б.Уильяме, Г.Властос, В.Франкена и др.). Однако некоторые исследователи считают, что, избавляя общество от сексизма, расизма и национализма, указанный список порождает другой вид неравноправия — «видизм» («speciesism») по отношению к иным живым существам (П.Сингер). Это кажется тем более несправедливым, что для человека, лишенного частично или полностью этих свойств, мы сохраняем право на равно достойное обращение. Аргументация против такой позиции состоит в том, что 1) равное обращение оказывается лишь тем существам, отсутствие у к-рых признаков из вышеназванного списка воспринимается как аномалия, 2) принадлежность к кругу равных определяется не просто наличием неких свойств, но и принципиальной способностью осознанно выполнять некоторые обязанности в рамках сообщества равных. Вместе с тем применение понятия «Р.» по отношению к нравственному достоинству личности может приводить к неразрешимым терминологическим противоречиям. Уже у Канта при разграничении ценности и достоинства чего-либо последнее понимается как то, что «не допускает никакого эквивалента», т.е. не является измеряемым и соотносимым. Р. же по определению — результат соотнесения. Соловьев также требует отделения Р. («материального и качественного») от «равного права на существование и развитие положительных сил». Одновременно выражение основного содержания морали через идею равенства может приводить к забвению неповторимой духовной уникальности каждого человека. «Когда один индивид находится перед лицом другого, он не равен ему, не выше и не ниже его» (ДЛоуренс). Идея общественного равенства может быть представлена как попытка распространить абстрактный идеал равного достоинства, глубоко укорененный фактически во всех современных духовных традициях, на различные сферы общественной жизни.
В их формировании задействована т.н. презумпция Р., выраженная еще у Аристотеля и состоящая в том, что именно социальное неравенство, а не Р. нуждается в оправдании пред лицом справедливости (Л.Стсфен, И.Берлин, Р.Хэар и др.). Т.е. для признания неравенства легитимным следует привести основательные аргументы, отталкивающиеся от самой морали, религии, метафизики или беспристрастного анализа действительных условий существования. При этом ограничения подчас оказываются столь значительными, что этическое Р. объявляется никак невыразимым за пределами приватной сферы.
В легально-политической области процедура, конституирующая эгалитарные и антиэгалитарные концепции, создает следующие полярные т.з.: идея Р. политических гражданских прав, Р. перед законом и идея естественной иерархии.
В социально-экономической области возникают иные два полюса: идея волюнтаристски-уравнительного распределения благ и идея полного санкционирования любого вида автоматически сложившегося неравного их распределения. Промежуточную позицию занимают проекты уравнения граждан (подданных) через ограничение автоматических распределительных процессов (теории Р. стартовых возможностей, контроля над Р. условий соревнования и, наконец, уравнительной коррекции его результатов). Различие концепций зависит также от разного понимания того, что такое заслуга и какого вознаграждения она требует. Теоретическая разработка проблемы социального Р. в истории общественной мысли вобрала в себя всю сложность наличных социальных противоречий и социально обусловленных воззрений, что до сих пор порождает исследовательский скепсис по поводу определимости Р. как единой категории (напр., А. Лавждой). Со времен античности существуют разные подходы к использованию данного понятия. Первый подход связан с представлением об общине, где отсутствует институционализированная власть и собственность, царствуют семейные (братские) отношения и гарантировано всеобщее одинаковое изобилие (подчас за счет невзыскательности и простоты). Таковы «Золотой век» Кроноса у Гесиода и позднейших поэтов, идеальное общество в утопиях Ямбула, киников и стоиков и даже «первое государство» из платоновских «Законов», где «на самом деле все общее». Этот подход развивается в разработке социалистической идеи. Второй — исходит из приватного потребления благ и состязательного Р. при их достижении, неизбежного из-за невозможности найти априорную процедуру выделения достойнейших. Он представлен в некоторых рассуждениях Аристотеля. На этой основе складывается либеральная модель Р. И, наконец, при третьем подходе понятие Р. используется для оправдания естественной иерархии статусов или, в смягченной форме, для создания психологических процедур, позволяющих сознавать себя равным в некоторой заведомо неравной системе распределения прав или благ. Таковы платоновская государственная утопия и критика демократического устройства полиса.
В позднейший период эта традиция находит выражение у Т.Гоббса, европейских консерваторов с нач. 19 в., З.Фрейда, некоторых сторонников меритократии в 20 в. Христианство, провозгласившее фундаментальное духовное Р., сохранило основу для всех его социальных прочтений, включая наиболее ограничительные. Самым распространенным являлось утверждение, что грехопадение сделало невозможным то полное Р., к-рое Господь изначально желал дать людям, и породило естественную иерархию (Августин). Однако и уравнительная тенденция раннего и средневекового христианства не является полноценной дистрибутивной моделью Р., поскольку, по удачной мысли С. Кьеркегора, общая собственность в общине верующих не более чем знак обесценивания благ, способных находиться в собственности. Главной особенностью античного и средневекового понимания Р. некоторые исследователи считают то, что эта идея так и не приобрела тогда значения глобальной социальной цели и ценности, и лишь реформационное движение создало механизмы трансформации религиозно-нравственных идей в социальнополитические программы (либеральной и социалистической окрашенности) (Э.Трёльч, С.Лэкофф). Так, признание М.Лютером духовного Р. человеческих призваний и равного священства верующих открыло дорогу для перенесения эгалитарных представлений в социально-политический контекст, а идея жизни как соревнования в добродетели стала одной из основ позитивного отношения к экономической состязательности. Параллельно мысль Ж.Кальвина о том, что только забвение Бога позволяет забыть о всеобщем Р. в отношении природной греховности, поставила под сомнение существование естественной иерархии.
В эпоху Просвещения параметры социального Р. определяются мерой допустимости (или возможности) перенесения естественного Р. в гражданское состояние человека. Так, Гоббс, восприняв кальвинистское противопоставление тревожной и небезопасной жизни человека, опирающегося на себя, и духовную защищенность тех, кто признал равную абсолютную зависимость от неисповедимой силы Создателя, конструирует два вида Р.: естественное (с печальным следствием перманентной войны) и гражданское (ведущее к миру). Гражданское Р. состоит в 1) одинаковой защите со стороны государства, 2) сознании равной тождественности каждого гражданина суверену, 3) равном бессилии перед лицом всемогущего «земного Бога». ДЛокк является выразителем теории прямого превращения естественного Р. в набор равных гражданских прав через процедуру общественного договора.
В центре локковской концепции Р. находится политическое равноправие граждан (Р. перед законом). Государство призвано гарантировать фундаментальные гражданские права, однако оно неправомочно заниматься перераспределением благ, поскольку структура отношений собственности является результатом приватных контрактов, а не общественного договора или же государственного законодательства. Классическая либеральная концепция Р., созданная Локком, исходит из бесконфликтной совместимости понятий Р. и свободы. Это связано, во-первых, с тем, что Р. понимается здесь не как самостоятельная категория, а функционально по отношению к свободе (как Р. возможностей пользоваться гражданскими свободами). Во-вторых, с тем, что исторически проблематичность отношений понятий «свобода» и «Р.» выявляется только тогда, когда освобождение от конкретных форм иерархического порядка не является основной тенденцией политической жизни. Не случайно непротиворечивое сочетание свободы и Р. стало основой для деклараций эмансипационных политических движений кон. 18 в.: Декларации независимости (1776), Декларации прав человека и гражданина (1789), лозунга «Свобода, равенство, братство». Однако уже в 19 в. либеральная концепция столкнулась с серьезными трудностями, связанными с развитием индустриального общества. Либерализм сер. втор. пол. 19 в. вынужден был отвечать как на социалистическое требование перенести акценты с Р. морального разума (основы легально-политического прочтения проблемы) на Р. потребностей (Г.Б.Мабли, Морелли, Г.Бабеф, К.А.Сен-Симон, Ф.М.Ш.Фурье, позднее марксизм), так и на консервативное убеждение в том, что Р. эквивалентно зависти, эгоизму, омассовлению культуры и управления обществом (Э.Берк, А.Токвиль). Сохраняя надежду на эффективность свободного состязания способностей и талантов, продолжая считать всякую государственную модель перераспределения уничтожающей экономическую инициативу и фажданскую автономию (по сути - Р.), либералы пытаются найти дополнительные аргументы, позволяющие сохранить за их концепцией статус справедливой. Дж.С.Милль стремится достигнуть актуального баланса Р. и свободы через обоснование обязательных образовательных профамм и создание собственного варианта утилитаристской этики, Г.Спенсер откладывает его достижение до принципиального изменения общественных условий на следующем этапе эволюционного развития. Дополнительную проблему, раскрывшуюся в социальной философии 18-19 вв., представляет собой соотношение динамики развития цивилизации со степенью социального и политического неравенства. Так, для Ж.Ж.Руссо неравенство является прискорбным спутником развития цивилизации. Марксизм же рисует более сложную картину диалектического взаимодействия, дополняя ее идеей исторической изменчивости социально-этического содержания понятия Р. как идеологического феномена. И буржуазное правовое Р., и пролетарское, состоящее в распределении по труду, представляют собой лишь обусловленные историческими обстоятельствами отрицательные требования исключить некий вид угнетения. Коммунистическая же система ценностей (распределение по потребностям при изобилии распределяемого) устанавливает определенное Р., но при этом обессмысливаются такие категории, как Р. и справедливость (Ф.Энгельс). Менее диалектичные, профессистскис концепции рисуют картину последовательного распространения Р. на различные сферы общественной жизни (мораль, религия, политика, экономика) в результате реализации некоего эволюционного закона (Д.Томсон). См. Справедливость социальная. Лит.: Аристотель. Никомахова этика [V] // Аристотель. Соч. в 4т. Т. 4. М: Мысль, 1984; Аристотель. Политика//Там же; Волгин В.П. Очерки истории социалистических идей: Перв.пол. XIX в. М.: Наука, 1976; Он же. Очерки истории социалистических идей с древности до конца XVIII в. М.: Наука, 1976; Гоббс Т. О гражданине // Гоббс Т. Соч. в 2 т. Т. 1. М.: Мысль, 1991. С. 284-318; Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов [VII]. М.: Мысль, 1979; Кант И. Основы метафизики нравственности [II] // Кант И. Соч. в 6 т. Т. 4(1). М.: Мысль. 1965; Милль Дж.С. Утилитаризм. О свободе. СПб.: Тип. А.М.Котомина, 1882; Платон. Законы // Платон. Соч. в 3 т. Т. 3 (2). М.: Мысль, 1972; Руссо Ж.Ж. Рассуждение о происхождении и основаниях неравенства между людьми // Руссо Ж.Ж. Трактаты. М.: Наука, 1969. С. 31-109; Соловьев ВС. Оправдание добра [III] //Соловьев B.C. Соч. в 2 т. Т. 1. М.: Мысль, 1988; Энгельс Ф. Анти-Дюринг. Переворот в философии, произведенный господином Евгением Дюрингом [X] // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 20. М.: Госполитиздат, 1961; Equality// Nomos IX. Yearbook of the American Society for Political and Legal Philosophy. New York: Aterton Press, 1967; Lakoff S.A. Equality in Political Philosophy. Cambridge, Mass: Harvard U.P., 1964. А.В.Прокофьев
Источник: Этика. Энциклопедический словарь. М. Гардарики 2001
