Зло

Найдено 21 определение
Показать: [все] [проще] [сложнее]

Автор: [российский] [зарубежный] Время: [советское] [постсоветское] [современное]

Зло
основополагающее для морали и этики понятие, противоположность добра и блага. Охватывает негативные состояния человека (старение, болезнь, смерть, нищету, униженность) и силы, вызывающие эти состояния (природные стихии, социальные потрясения).

Источник: Культурология. Учебный словарь. 2014 г.

Зло
субъективная оценка негативных отношений или деяний, способная существовать самостоятельно как критерий, стягивающий на себя ресурсы. Зло может локализоваться внутри нас, если мы его делаем себе, люди могут делать зло друг другу, Природе. В свою очередь, Природа может делать зло людям.

Источник: Краткий критериологический словарь

Зло

Когда понимаешь, что главные из зол происходят из слепой власти материи и являются неизбежным результатом сил, не обладающих сознанием, и потому ни хороших, ни плохих, возмущение становится бессмысленным, как Ксеркс, наказывающий Геллеспонт. Так осознание необходимости освобождает от возмущения. Но оно не может предотвратить чрезмерную поглощенность злом.
Очевидно, что существуют хорошие и существуют плохие вещи, и мы не можем знать, преобладает ли добро.

Источник: Философский словарь разума, материи, морали

ЗЛО
1) противоположность добра (см. Добро и зло); от понимания зла зависит также и определение понятия добра. В манихействе зло выступает как метафизическое понятие у Плотина, в христ. философии, у Августина, Лейбница, Я. Беме, Шеллинга, Гегеля - все они искали ответ на вопрос: каким образом зло пришло в мир, можно ли и следует ли его устранить, играет ли зло ту или иную роль и какую? 2) то, что воспринимается как препятствующее жизни, уничтожающее ее или обеспечивающее некоторую ценность, то, что вызывает дисгармонию; см. Теодицея.

Источник: Философский энциклопедический словарь

Зло

В широком смысле этот термин относится ко всему, что получает от нас отрицательную оценку, или порицается нами с какой-нибудь стороны; в этом смысле и ложь, и безобразие подходят под понятие З. В более тесном смысле З. обозначает страдания живых существ и нарушения ими нравственного порядка. Вопрос о преобладании З. или добра в мире составляет предмет спора между пессимистами и оптимистами. О том, возможно ли, и каким способом, согласовать существование З. с целесообразным мировым порядком, с благостью и мудростью Божией - см. Теодицея.
Вл. С.

Источник: Философский словарь Владимира Соловьева

ЗЛО
(Übel) — нечто, обозначающее беду, недуг; противоположность добра; то, что воспринимается как препятствующее жизни, уничтожающее ее или обесценивающее какую-нибудь ценность, то, что вызывает дисгармонию; см. Теодицея.
Е. L. Fischer. Das Problem des Ü.s und der Theodicee, 1883; B. Bavink. Das Ü. in der Welt, 1925; H. Pfeil. Grundfragen der Philos. im Denken der Gegenwart, 1949; H. Reiner. Gut und Böse, 1965; H. Blumenberg. Legitimation der Neuzeit, 1966; O. Marquard. Schwierigkeiten mit der Geschichtsphilos., 1973; W. Schmidt-Biggemann. Theodizee und Tatsachen, 1988.

Источник: Философский словарь [Пер. с нем.] Под ред. Г. Шишкоффа. Издательство М. Иностранная литература. 1961

ЗЛО
все, что противоположно добру. Проблема зла связана также с физическим недомоганием, болью, болезнью, смертью; это также то зло, которое претерпевает человек: несчастье. Зло, совершенное человеком, образует уже «моральное зло»: при обобщающем подходе его можно свести к лжи и насилию. Источник зла обычно находят в несовершенной природе человека, в его «тварности», откуда проистекает «метафизическое зло». В «Религии в пределах только разума» Кант различает «злость» (акт случайно совершенного зла) и «злостность» (акт совершения зла ради зла). Пессимизм — установка, усматривающая негативный аспект несовершенства во всех вещах, утверждающая первичность зла по отношению к добру во всех мировых событиях и его определяющее влияние в ходе мировой истории (упадок).

Источник: Философский словарь

ЗЛО
(Böse) — противоположность добра (см. Добро и зло). Зло понимается в зависимости от того, что считают добром. Как метафизическое понятие, зло играет роль в манихействе, у Плотина, в христианской философии, у Августина, Лейбница, Я. Бёме, Шеллинга, Гегеля — все они искали ответ на вопрос, каким образом зло пришло в мир, можно ли и следует ли его устранить, играет ли зло какую-либо роль и какую (см. Теодицея).
P. Ricoeur. Philos, de la volonté, II, Paris, 1959—1960, dt. 1971; B. Welte. Über das B. Eine thomist. Unters., 1959; P. Häberlin. Das В., 1960; К. Lorenz. Das sogenannte B., 1963; H. Reiner. Gut u. B., 1965; I. Beck. Das Problem des B.n. u. seine Bewältigung, 1976; H. Haag. Vordem B.n ratlos?, 1979; C. Schulte. Radikal b. — Die Karriere des B.n von Kant bis Nietzsche, 1988.

Источник: Философский словарь [Пер. с нем.] Под ред. Г. Шишкоффа. Издательство М. Иностранная литература. 1961

ЗЛО
Подобно добру, зло относится к ценностям, а значит, науке не дано судить о том, что является злом и что злом не является. Максимум, на что мы способны,— это описать зло и исследовать, что считается злом. Но из того факта, что наука ничего не может сказать о зле, не следует, что его не существует. Наличие зла очевидно, отрицать его — значит впадать в суеверие. Еще один предрассудок состоит в том, что любое зло относительно: то, что является злом для одного человека, для другого злом не является, т. е. нет ничего, что было бы злом для всех людей. Это заблуждение, ибо человеческий род обладает фундаментальными потребностями, и действия, которые им противоречат, суть зло абсолютное, затрагивающее всех людей. К примеру, жестокость по отношению к маленьким детям — абсолютное зло, противоречащее потребности сохранения человеческого рода.
Причиной этих суеверий является, с одной стороны, позитивизм, согласно которому того, что науке не подвластно, не существует, а с другой — скептицизм, релятивизм в понимании ценностей. Такого рода предрассудки распространены обычно в периоды разложения и упадка общества.
См.: ценность, этика.

Источник: Сто суеверий. Краткий философский словарь предрассудков

ЗЛО
радикальная противоположность добра. В философии различают четыре вида зла: физическое, моральное, социальное и метафизическое. Первое зло, зло физическое, есть то, что причиняет человеку страдание и нарушает его благосостояние (болезнь). Нравственное зло коренится в несовершенстве нравственной природы человека, которая позволяет ему переступать моральный закон. Социальное зло исходит из несовершенства общественного и государственного устройства. Наконец, зло метафизическое вытекает из природы бытия вообще и природы человека. Зло – проблема, которая исстари интересовала и философов, и теологов. Религия воплотила зло в образах Аримана, черта, Антихриста. Философия старалась проникнуть в природу зла и объяснить его смысл. Отрицательного определения зла как устранения или отсутствия добра явно недостаточно. Томас Гоббс называл злом причину ненависти и отвращения, а Бенедикт Спиноза утверждал, что в природе нет добра и зла. Эти определения вносит философ. Попытки философского объяснения зла встречаются уже в древней философии. Платон считал, что Бог невиновен в происхождении Зла. Стоики полагали, что для восполнения целого Зло необходимо. Августин Блаженный и Лейбниц видели корень нравственного зла в свободе воли.

Источник: Евразийская мудрость от а до Я

ЗЛО

- в этике: противоположность добру, отвержение добра свободной волей человека, своевольное упорство в этом; в христианстве: источник зла - грех как противление благому Богу, гордыня, стремление стать на место Бога и господствовать над миром. В древней философии зло интерпретировали как не имеющее собственной основы бытия и паразитирующее на добре (не-сущее, не имеющее сущности). Боэций понимал зло как результат духовного банкротства, неудачи человека в попытке пойти по пути добра. У рационалистов зло - результат несовершенства мира, духовной и интеллектуальной незрелости людей. Томизм настаивает, что зло не имеет своего реального царства, природы и источника; Бог сотворил иерархию тварных существ разной степени совершенства, и чем совершеннее эти существа, тем они свободнее, а значит имеют больше возможностей творить зло и добро; Бог позволяет им пройти разные пути и стадии несовершенства, чтобы придти к новому небу и новой земле; поэтому Бога можно считать причиной возникающего при этом зла в мире, но причиной per accidens (лат. косвенно), а не per se (лат. по сущности); Бог дает существовать тем, кто ограничен и несовершен, потому что существовать в несовершенной форме, согласно томизму, лучше, чем не существовать вовсе. При этом "нет личности, злой до дна" (С.Свежавски). Все эти интерпретации не исчерпывают проблемы зла как решения воли действовать против добра и святости и не объясняют тайны допущения Богом того, чтобы тварные существа могут действовать по своей злой воле и уводить развитие мира от путей Высшего замысла. Не раскрывая тайны зла, христианство свидетельствует, что зло не имеет ни первого, ни последнего слова как в мире, так и в душе человека, и призывает побеждать зло добром. Воплощение Христово - прямое вторжение Бога на территорию, контролируемую злом, чтобы спасти человека, освободить его от соучастия в делах зла и вернуть в сферу Божией любви. "Сколь бы ни было зло радикальным, оно не может быть столь же древним, как добро" (П.Рикер). "Зло всегда несет в себе зародыш саморазложения" (Д.Бонхеффер). "Крест - единственный ответ и ответ безмолвный на том долгом процессе о зле, что затеян современным атеизмом против Бога" (О.Клеман).

Источник: Краткий религиозно-философский словарь

Зло
ценность человеческого бытия: кто не знает, что такое зло - тот не знает, что такое добро. Человека равным Богу делает познание добра и зла.
Есть такая притча: "Сидит Ева у ручья и любуется цветочками. Подходит к ней маленький Барашек. Ева с ним играет, интересуется, чем он питается и кормит его после этого вкусной травкой. Вдруг к ручью подходит Волк и тоже знакомится с Евой. Ева также интересуется, чем же Волк питается, и узнав, что Волк питается Барашками, удерживает последнего за ноги, пока Волк перегрызает его юное горло".
Такова жизнь. Понятие зло в человеческих отношениях неразрывно связано с понятием совесть: человека, совершившего зло, начинает мучить совесть, естественно, если она у него осталась. Гитлер в свое время освободил своих солдат от "химеры совести" чисто политическими методами, оказалось, что это очень удобно: быть свободным от ее угрызений, и его волонтеров (добровольных последователей в этом начинании) становится в мире все больше.
Поскольку внушение беззащитному ребенку "идеи Бога" является полным эквивалентом совращения малолетних (растления), то для того, чтобы освободить совратителя от угрызений совести, и был изобретен так называемый "Закон о свободе совести", который переводит его (совратителя) в разряд воинствующих апологетов.
По [7]: "Подобно добру, зло относится к ценностям, а значит, науке не дано судить о том, что является злом и что злом не является. Максимум, на что мы способны, - это описать зло и исследовать, что считается злом....
Еще один предрассудок состоит в том, что любое зло относительно: то, что является злом для одного человека, для другого злом не является, то есть нет ничего, что было бы злом для всех людей. Это заблуждение, ибо человеческий род обладает фундаментальными потребностями, и действия, которые им противоречат, суть зло абсолютное, затрагивающее всех людей. К примеру, жестокость по отношению к маленьким детям - абсолютное зло, противоречащее потребности сохранения человеческого рода".
Пример Ю.Бохеньского, конечно, неудачен, но мысль, высказанная им, интересна.
Ассоциативный блок.
С философской точки зрения проблема добра и зла - проблема единства и борьбы противоположностей.

Источник: Теоретические аспекты и основы экологической проблемы: толкователь слов и идиоматических выражений

ЗЛО
в противоположность добру, благу - все плохое, вредное, отрицательное в жизни. Для религий, объявляющих мир творением единого бога, в частности для христианства, существование 3. превращается в особенно труднообъяснимый вопрос. В Библии ответственность за 3. в миро возлагается не на бога, а на человека: «...все, что в мире, - говорится там, - похоть плоти, похоть очей и гордость житейская, не есть от отца» (1 Иоан. 2, 16), «ибо извнутрь, из сердца человеческого, исходят злые помыслы» (Матф. 7, 21) и «помышление сердца человеческого - 3. от юности его» (Быт. 8, 21). Дело изображается так, будто при «создании» мира в нем не было 3., но «первочеловеки» Адам и Ева, обладая свободой воли, по наущению сатаны нарушили запрет, наложенный богом на плоды от «древа познания добра и 3.», отведали их (в этом состояло «грехопадение», «первородный грех») и тем самым внесли 3. в человеч. природу, откуда оно уже и распространилось в мире.
На несостоятельность такого объяснения, находящегося к тому же в решит. противоречии с догматом о «всемогуществе» и «всеблагости» бога, неоднократно указывали атеисты. В поисках более удачного решения вопроса о 3. церковники и философы-идеалисты выдвинули еще одно положение, к-рое В л. Соловьев сформулировал следующим образом: «Бог допускает 3., поскольку имеет в своей премудрости возможность извлекать из 3. большее благо или наибольшее возможное совершенство, что и есть причина существования 3.». Сначала, мол, бог посредством 3. «испытывает» человека (отсюда требование о непротивлении 3.) и только затем «спасает» посредством «благодати». Это объяснение, разумеется, тоже несостоятельно, а жестокость подобного способа «спасения» (с употреблением 3.) противоречит тем же догматич. положениям о «всеблагости» и «всемогуществе» божества. Т. о., в вопросе о существовании 3. религия не в состоянии свести концы с концами, что и использовалось атеистами в борьбе с ней.
Само 3. религия усматривает преимущественно во всем телесном, чувственном: в т. н. плоти или, по терминологии индуизма и буддизма, в сансаре. «Борьбу» со 3. она и сводит к подавлению плоти, дополняемому самообвинениями, покаянием и молитвами. Причем, как учат богословы, без благодати, т. е. без особого содействия бога, человек все равно бессилен против 3. «Без бога и надежды на потусторонний мир, - читаем мы в совр. церк. журнале, - нельзя спасти человека от жизненного 3., от его плохого влияния» («Эчмиадзин», 1955, № 6, с. 9). Мистич. и пессимистич. взгляд религии на 3. уводит людей в сторону от выяснения действит. причин страданий и обществ, пороков, заставляет их тщетно растрачивать силы, предназначенные для борьбы, способствует лишь процветанию реального 3.
Марксизм в объяснении 3. исходит из того, что, как категория моральная, оно по-разному понимается в разл. истор. условиях и разными людьми - в зависимости от их классового положения. Не отказываясь от употребления понятия 3., подчеркивающего силу морального осуждения того или иного явления, марксисты прилагают это понятие только к тем явлениям, отрицат. значение к-рых вытекает из объективного хода событий, не забывая об относительности данного понятия.

Источник: Краткий научно-атестический словарь. 1964 г.

ЗЛО
наиболее общее оценочное понятие, обозначающее отрицательный аспект человеческой деятельности, то, что подлежит ограничению и преодолению; является противоположностью добра. 3. именуется все, что оказывает разрушающее воздействие на человека в его природных и общественных проявлениях; в более широком плане оно отождествляется с жизнеотрицанием. Различают 3. физическое (болезни, стихийные бедствия и т. п.), социальное (войны, экономические кризисы, др. общественные катаклизмы) и моральное (жестокость, коварство и др. пороки). Проблемы 3. являются традиционными для философии и центральными для этики. Одни мыслители понимали 3. как субстанциальное начало, совечное добру (напр., в манихействе оно воплощалось в старшем сыне бога Сатанииле, или Люцифере; в философском натурализме отождествлялось со страданием как антропологическим свойством живого; в неоплатонизме рассматривалось как противостоящая духу телесность), др. истолковывали его как дефект, отступление от добра, как человеческую ситуацию, обусловленную несовершенством его интеллекта и воли (так, согласно стоикам, 3. является следствием ложных суждений; Августин сводил 3. к греху и видел его причину в гордыне и непослушании) . Особенно трудной является проблема объяснения 3. в рамках оптимистически ориентированного монистического мировоззрения; наиболее остро и целенаправленно обсуждалась она в рамках философско-религиозных систем, приобретая там форму теодицеи — согласования факта существования 3. с идеей единого полновластного и справедливого бога. В истории общественной мысли преобладавшими были концепции, интерпретировавшие 3. как тень блага, его частный случай или отступление от него. В русле такой трактовки 3. есть следствие свободы человека, выражение и свидетельство ее полноты; 3. представляется 3. только с частной т. зр., но рассмотренное в более широком контексте, с т. зр. божественного замысла, оно является необходимым условием гармонии целого, предполагающего различные ступени совершенства; т. к. 3. в качестве греха уравновешивается наказанием, то его можно рассматривать как необходимую демонстрацию справедливости бога. Т. обр., в данном случае речь идет не просто об объяснении 3., а прежде всего о его оправдании. Тем самым упрощается драматизм жизненной ситуации, состоящей в том, что 3. противоестественным образом идет рука об руку со счастьем. В отличие от превалировавшей традиции рассмотрения 3. как по преимуществу морально-психологического феномена марксистская философия акцентирует внимание на конкретно-историческом, социально-нравственном его объяснении, подчеркивает социально-экономическую обусловленность 3., но при этом не игнорирует и др. причины и формы его выражения. При анализе диалектики 3. в истории, игравшего в ряде отношений не только негативную роль, нельзя размывать грани, отделяющие 3. от добра. 3. и добро — соотносительные понятия, тем не менее, они несимметричны, неравноценны. Преимущественной точкой отсчета человеческой деятельности является ее позитивная направленность. добро. В индивидуальном и общественном сознании 3. редко выступает открыто, как злонамеренность, т. е. под своим собственным знаменем, как правило, оно скрывает себя под личиной добра.

Источник: Философский энциклопедический словарь

ЗЛО
категория этики, по своему содержанию являющаяся противоположностью добру, и понятие морального сознания, к-рое служит наиболее обобщенным выражением представлений о безнравственном, противоречащем требованиям морали, заслуживающем осуждения, а также общей абстрактной характеристикой отрицательных моральных качеств. Моральное 3, следует отличать от социального 3. (противоположности блага). Последнее является не только моральным, а более широким понятием, к-рое обнимает всю совокупность явлений, противоречащих интересам и жизненным потребностям человека (об-ва, класса), препятствующих общественному прогрессу. Моральное же 3. может служить характеристикой общественных явлений лишь постольку, поскольку эти явления рассматриваются моральным сознанием как проявление воли определенного лица (группы лиц, класса), отступление от должного и поскольку их можно вменить к.-л. в вину и воспретить. Обычно как моральное 3. оцениваются отрицательные поступки людей. Напр., несправедливые условия жизни в эксплуататорском об-ве рассматриваются трудящимися как социальное 3., несправедливые же действия того или иного лица (капиталиста, политика, администратора, судьи, преступника) оцениваются и как моральное 3., поскольку в них усматривается его собственная воля. Первоначальным источником морального 3. является социальное 3., т, к. именно общественные условия жизни людей определяют типичные для данного об-ва формы поведения. Социальная несправедливость, противоречия интересов и отношения вражды между людьми, угнетенное, подавленное и неравноправное положение человека -все эти явления эксплуататорского об-ва необходимо порождают преступления против нравственности. Следовательно, чтобы устранить мо
ральные пороки из жизни человека, следует уничтожить социальные условия, их порождающие. Именно так решает вопрос о происхождении 3. и его искоренении марксистско-ленинская теория. Проблема происхождения и преодоления морального 3. неоднократно поднималась в истории этической мысли, но непонимание в домарксистской этике действительных источников 3. влекло за собой невозможность ее практического разрешения. В религиозных этических теориях 3. обычно считается фатальной неизбежностью человеческого существования (Грех, Эсхатология), а иногда оно даже оправдывается как осуществление «высшего предначертания» бога (Теодицея). Такой же неизбежностью предстает 3. в этике Канта, к-рый считает его необходимым следствием чувственной природы человека. Просветители, напротив, рассматривают 3. как результат непонимания человеком своей подлинной природы, а преодоление 3. мыслят путем распространения образования. Лишь марксистско-ленинская этика рассматривает этот вопрос в исторически конкретном плане, доказывая, что социальные и моральные пороки, к-рые присущи капиталистическому об-ву, искореняются в процессе построения социализма и коммунизма. Это, конечно, не означает, что в коммунистическом об-ве исчезнет 3. как таковое. Речь идет о тех конкретных видах 3., к-рые присущи всякому классовому об-ву и мешают дальнейшему прогрессу человечества. 3. и добро сохранятся как соотносительные моральные понятия, употребляемые для положительной и отрицательной оценки явлений действительности, осознания возникающих в жизни противоречий и необходимости их преодоления. Только в этом смысле проблема 3. - «вечная проблема» человечества.

Источник: Словарь по этике

Зло
Мы не склонны дать Богу так дешево от нас отделаться. Зло – не просто отсутствие добра (Бог может терпеть его лишь по необходимости, с целью сотворения чего‑то другого, кроме себя), но его противоположность. Так, страдание есть зло (а не просто отсутствие удовольствия) и одновременно модель любого построения. Ведь зло – это прежде всего то, что делается, а значит, Бог может остаться неповинным только в том случае, если его не существует.
Зло существует в положительном смысле слова, но, конечно, не потому, что является объективной или абсолютной реальностью (зло всегда субъективно), а потому, что для каждого субъекта являет собой первичный опыт. Чтобы понять, что такое страдание, совсем не обязательно прежде познать, что такое удовольствие. Напротив, представляется вполне правдоподобным, что именно добро вторично по отношению к злу, поскольку опыт столкновения со злом заставляет нас стремиться к его уничтожению и делает добро приятным. В этом вопросе непревзойденной простоты понимания достигает Эпикур. Отсутствие добра еще не зло; а вот добро – это и есть отсутствие зла.
Судя по всему, это так же верно по отношению ко всему человечеству, как и по отношению к отдельному индивидууму. Зло первично. А страх, наш отец, порождает в нас не только надежду, но и смелость.
Зло, как я уже говорил, есть прежде всего то, что совершает зло, следовательно, первичное и худшее из зол есть страдание. Худшее, но далеко не единственное. Вполне безболезненная и даже не лишенная приятности подлость все равно остается нравственным злом. Значит, дело не только в страдании. В чем же еще? «Мы желаем образовать идею человека, – пишет Спиноза, – которая служила бы для нас как бы образцом человеческой природы»; отсюда зло, или дурное (malum), есть то, что отдаляет нас от этого образца или мешает его воспроизвести («Этика», часть IV, Предисловие).
«Зло можно понимать метафизически, физически и морально, – указывает Лейбниц. – Метафизическое зло состоит в простом несовершенстве; физическое зло – в страдании, а моральное зло – в грехе» («Теодицея», часть I, 21). Что же из перечисленного подойдет для атеиста? Два первых определения остаются практически нетронутыми. Мало того, несовершенство мира и масштаб страданий служат нам лишним доводом не верить в Бога, и одним из самых сильных. «Если Бог есть, откуда зло? – вопрошает Лейбниц. – Если же его нет, откуда добро?» (Часть I, 20). Наибольшую опасность таит первый из этих вопросов. Во‑первых, потому, что зло и сильнее добра, и дает знать о себе чаще; во‑вторых, потому, что несовершенством и неопределенной мощью природы все же легче объяснить существование добра, чем бесконечным и благим всемогуществом Бога оправдать тот факт, что он терпит существование зла. Может быть, страдание дается нам в наказание? И является той ценой, какую мы платим за свою свободу, в том числе и свободу совершать ошибки? С этим трудно согласиться, потому что зло предшествует вине и даже человечеству (ведь животные тоже страдают). Уж лучше пойти на открытый бунт, вернее говоря, лучше простить Богу, что его не существует.
Но остается открытым вопрос о нравственном зле. Если мы отказываемся считать его грехом в религиозном смысле слова, т. е. оскорблением Бога или нарушением одной из его заповедей, то нам не остается ничего иного, кроме как согласиться с духом и буквой учения Спинозы и признать нравственным злом все то, что отдаляет нас от человеческого идеала или мешает его воспроизвести («Этика», часть IV, Предисловие; см. также Письма 19, 21 и 23 к Блайенбергу). Если и допустить, что, совершая зло, мы грешим, то это грех против человечности или против себя. Зло есть то, что мешает нам достичь полноты человечности в нормативном смысле слова, т. е. руководствоваться разумом, когда мы на это способны, и состраданием, когда одного разума не хватает. «Кто ни разумом, ни состраданием не склоняется к поданию помощи другим, тот справедливо называется бесчеловечным, так как он кажется непохожим на человека» («Этика», часть IV, теорема 50, схолия).

Источник: Философский словарь.

Зло
(Evil). Всякое моральное или естественное зло. Естественное зло неотделимо от морального, хотя и отличается от него.
По Библии, естественное зло следствие морального зла. Изначально безгрешный человек был помещен в райский сад, где жил в счастливом единстве с Создателем, женой и животными. У него могла быть вечная жизнь. В день, когда он ослушался Бога, т.е. совершил моральное зло, он навлек на себя позор, смущение и страх, был проклят Богом и изгнан из рая. Отныне мужчина обречен добывать хлеб в поте лица, а женщина рожать детей в муках (Быт 3).
В ВЗ. Это представление проходит через весь ВЗ (Втор 27:14; Пс 1; Притч 14:31; Мал 4:16). Хотя Иов уверен, что он страдает незаслуженно, но, выслушав укоры Божьи, в конце концов смиряется (Иов 42:16). Пророки предсказывали приход Мессии, чей праведный суд вернет естественный порядок вещей к райскому состоянию (Ис 11:19; Ос 2:18). В истории Иова в биографической форме выразилось то, что в Пс 90 высказано дидактически, хотя естественное зло существует в грешном мире, оно не коснется души праведника.
В НЗ. Та же тема звучит в проповеди Христа, чье учение можно сжато передать в пяти пунктах. Вопервых, грех и наказание взаимосвязаны. Именно об этом говорит Его откровение об аде (Мф 10:28; 23:33; Лк 16:23). Галилеяне, на крых упала башня Силоамская (Лк 13:4 и дал.), хотя и не грешнее остальных, признаны грешными и потому служат предостережением всему остальному человечеству. Вовторых, прощение греха отвращает кару. Это особенно очевидно при исцелении расслабленного (Мк 2:34). Втретьих, вера дарует прощение и избавление (Мф 9:22; Мк 6:56; Лк 8:48; 17:9). Вчетвертых, несчастье иногда обращается во благо. Это явствует из истории слепорожденного (Ин 9:1 и дал.) ему послано несчастье и исцеление для того, чтобы на нем явились дела Божьи. Впятых, при воскресении из мертвых праведных и злых ожидает та участь, края соответствует их нравственному уровню (Ин 5:29).
Это учение проходит через весь НЗ и особенно сильно звучит в посланиях ап. Павла. "Гнев Божий открывает ся на неправедных" (Рим 1:18). "Возмездиеза грех смерть" (Рим 6:23). Здесьсмерть не только крайнее естественное зло временной жизни, но и зло вечного существования, поскольку оно противостоит вечной жизни во Христе. Иоанн завершает НЗ апокалиптическим видением грядущего мира (Откр 22:1415), рисуя место, исполненное одним лишь моральным и естественным злом или страданием (ад), и место, исполненное одним лишь моральным и естественным добром или блаженством (рай). Так, в Библии Бог попускает нравственное зло и его следствие естественное зло (ср. Рим 8:2223) и может восставить некрых до состояния морального добра и еетественного блаженства. Согласно ап. Павлу, все это происходит для того, чтобы Бог мог явить свое могущество, пощадив сосуды гнева, и вместе с тем явить богатство славы над сосудами милосердия (Рим 9:2223).
В христианской мысли. Эти представления развиты в разнообразных внебиблейских источниках. Августин идет вслед за теодицеей ап. Павла ("О Граде Божием", особенно XI), так же как Фома Аквинский и Кальвин. Если традиция, идущая от Павла и Августина,видит это двустороннее предназначение зла, то традиция, идущая от Оригена вплоть до К. Барта, указывает лишь на благую цель. Человеческое зло объяснимо как функция добра, а гнев Божий проявление Его любви. Этот оптимистаческий универсализм, отчасти присущий Лейбницу, резко противостоит пессимизму Шопенгауэра и фон Гартмана, считавших зло чем-то окончательным. Другая философия зла воплощена в дуализме зороастризма, где тем не менее в конце концов побеждает добро.
Мыслители, не принимающие библейский реализм, оптимистический универсализм или пессимизм Шопенгауэра, приходят к проблеме непреодолимого, "иррационального" зла. Одни приносят Божью милость в жертву Его могуществу, другие наоборот. Одни утверждают, что Бог безусловно могущественен, и, раз Он не истребляет зло, Его нельзя считать всеблагим. Другие говорят, что Бог безусловно благ, но коль скоро Он не препятствует злу, Его нельзя считать веемогущим. Бог стремится искоренить зло, но это удается не до конца. Платон считал, что вне Бога существует непокорная материя, мешающая полному выражению высшей идеи или блага. Э.Ш. Брайтмен называл эту непокорную стихию "данной" и говорил о "конечном Боге", Который борется сам с собой. Но самые разные философы будь то дуалист Платон, мистик Беме, прагматик У.Джеймс или умеренные теисты Брайтмен и Бердяев решают проблему зла, отказываясь от определенных свойств Бога.
J.Н. GERSTNER (пер. А.К.) Библиография: Augustine, City of God and Enchiridion; J.S. Candlish,The Biblical Doctrine of Sin; J. Edwards,The Great Christian Doctrine of Original Sin; G. W. Leibniz,Theodicee; C.S. Lewis, The Problem of Pain; J. Mueller,The Christian Doctrine of Sin; R. A. Tsanoff,Nature of Evil.
См. также: Зла, проблема; Теодицея; Грех.

Источник: Теологический энциклопедический словарь

ЗЛО
противоположность добру, составляет с ним дуальную оппозицию, полюса которой находятся друг с другом в состоянии амбивалентности. Оно всегда - гипоцентр. Вектор конструктивной напряженности всегда вдет от 3.
3. - импульс, отталкивает от себя субъекта воспроизводства, придает ему активность, направленную на противоположный полюс, т.е. на добро. Истоки оппозиции 3. и добра вдут из самых древних пластов культуры, которая создавала простые ориентиры, формировала повышенный резерв страха, чтобы предохранить человека от значимого уклонения от оправдавшего себя опыта, от опасности существенной новизны ("там, где новизна, там и кривизна"), от всего необычного, от опасности необычного в обычном. 3., понятое как персонифицированная внешняя сила, результат фетишизма. 3. - лишь полюс дуальной оппозиции и, следовательно, некоторая иллюзорная характеристика, одно из определений собственного "Я", т.е. некоторая попытка самокритики, точнее попытка ее избежать, экстраполируя свои негативно оцениваемые черты на внешнего субъекта, на козла отпущения. 3. по самой сути вызывает дискомфортное состояние; 3., реально или потенциально, существующее или иллюзорное, - угроза существованию. 3. дает импульс активности, оно - движущая сила социальных действий, но, возможно, и паника, капитуляция перед вызовом истории, разрушительная антимедиация. В некоторых культурах оппозиции добра и 3. могут принять форму абсолютного их противопоставления, отрицания их взаимопроникновения, что противоречит сути дуальной оппозиции.
Отсюда манихейство, абсолютизация инверсии. При этом 3. синкретически не отчленяется от его субъекта, источника козней, капризных или даже зловредных сил вне человека, от оборотней. 3. рассматривается как субстанция-субъект, как реальная сила, активно, не на жизнь, а на смерть сражающаяся со светом, с Правдой. 3., например, в понимании Солженицына, - комическая сила, принимающая образ идеологии, которая охватывает и поглощает, или по крайней мере может поглотить большую часть человечества.
При этом у него особенно ярко видна фольклорная основа З. В этом типе культуры оно подчиняется своеобразному закону абсолютной текучести, т.
порча, одержимость может охватить любого человека, включая и воплощение высшей Правды, например царя (идея подмененного царя), заразить видимый мир.
Манихейская трактовка 3. существенно отлична от христианской, которая отделяет 3. от его носителя и пытается спасти человека от его собственного 3. Манихейское представление о 3. стимулирует озабоченность поисков той видимости, за которой прячется якобы реальное 3. Им могут быть соседние племена, начальство, колдуны, ведьмы, царское самодержавие, революционеры, либералы, вредители в деле строительства царства Правды и справедливости, бюрократы, империалисты, сионисты, евреи, масоны, буржуазия, этнические группы, отождествляемые со спекулянтами, мелиораторы, продавцы, члены партии, интеллигенция, кооператоры и все, кто угодно. Все реальное 3.
результат козней определенных людей-оборотней: плохая экономика - результат деятельности экономистов, дефицит - вина спекулянтов, разложение молодежи - результат козней Запада, радиоголосов и т.д. В качестве объекта 3. могут выступать и те или иные вещи, например, водка, узкие брюки, рок, видео и все, что угодно, все новое, непривычное, и, следовательно, для традиционного сознания дискомфортное. Сама мысль, ее беспокойная суть может рассматриваться как реальное 3. Для языческого сознания 3. "подстерегает человека везде. Эманация зла исходит от упырей, но сама зловредная сила, носимая ветрами, бесформенна, бестелесна и невидима" (Рыбаков Б.
Язычество древних славян. М., 1961). В этой ситуации принадлежность к тем или иным профессиям, социальным, этническим группам может в моменты массового возбуждения стать опасной. Некоторые персонажи Горького развивают идеи, что "толстенькие человечки - главные греховники и самые ядовитые насекомые, кусающие. Французы удачно называют их буржуа... Они нас жуют и высасывают" (Мать. 1906-1907). Еще Аввакум рассматривал толстых как носителей греха.
В качестве субъектов 3. могут рассматриваться не только ближайшие родственники, но и собственная личность. Отсюда самооговоры на процессах ведьм, на политических процессах времен большого террора. Сам этот постоянный поиск оборотней 3., которые мешают жить в покое и довольстве, выступает как постоянный результат страха перед антитотемом, отпадением от тотема, означающим гибельный инверсионный переход в царство 3. и ошибочное приобщение - партиципацию к антитотему, к оборотню, способному "отводить глаза", маскироваться под друга, под своего и т.д. Чтобы избежать этой смертельной опасности, надо постоянно разоблачать оборотней, срывать с них личину, чем заняты особые профессионалы, например идеологи, некоторые журналисты, а также особо одаренные представители из народа (донос).
Формированию представлений об оборотнях присущи определенные закономерности (антисемитизм).
Вера в абсолютную текучесть 3., в его способность перетекать в любую видимую реальность несовместима с представлениями о личной вине, о личной ответственности. Она требует от человека не столько точного выявления границ постоянно перетекающего 3., сколько уничтожения всей заряженной области, наподобие того, как уничтожение тараканов требует опрыскивания ядом всей области возможного их пребывания, а не поиска и опознания подозреваемого и тем более установления вины, меры личной ответственности каждого и индивидуального соразмерного приговора. Отсюда погром, терроризм, где выбор жертвы определяется некоторым видовым признаком, который, впрочем, может оказаться мнимым. Например, при избиении кулаков, буржуазии и т.д., "борцы за Правду" никогда четко не следуют за ими же провозглашенными критериями, отличающими носителей 3. от носителей добра.
Рост дискомфортного состояния в результате представления о росте 3. может породить косу инверсии с катастрофическими последствиями. Ответом на это может быть массовый террор, где конкретная жертва всего лишь случайность, необходимая для выполнения соответствующих разнарядок жертвенных актов.
В культуре, тяготеющей к либерализму, 3. рассматривается не как субстанция-субъект, но как отсутствие добра, как результат недостаточной позитивной активности человека, результат слабого диалога, результат недостаточного развития механизма взаимопроникновения полюсов. По Августину, 3. - недостаток добра. По Эриугену, Григорию Нисскому, 3.
ничто. По Ницше, 3. так же необходимо, как и добро. Здесь проблема 3.
рассматривается как внутренняя для человека (Внешнее и внутреннее), превращается из разоблачения козней оборотней в проблему личной ответственности и личного саморазвития. По Соловьеву, мир, ледащий во зле, - "недолжное взаимоотношение тех же самых элементов, которые образуют и бытие мира божественного" (Соч.
1969. Т. 2. С. 123), т.е. зло приближалось к представлении о дезорганизации. Эти подходы несовместимы с традиционализмом, с его верой во власть внешних сил над человеком. В обществе, где решение важнейших проблем происходит на основе постоянного поиска массовым сознанием оборотней, которые виновны во всех бедствиях, остается справедливой точка зрения, что "дьявол начинается с пены на губах ангела, вступившего в битву за добро, за истину, за справедливость, и так шаг за шагом, до геенны огненной и Колымы... Страшен дух ненависти в борьбе за правое дело" (Г.Померанц).
основе этого явления лежит вера во всесилие 3. в мире, что порождает пренебрежение к нравственным основаниям средств в борьбе за Правду, в пренебрежении в пылу борьбы тем, что, собственно, является альтернативой конкретному злу, например бюрократизму, предпринимательству и т.д., которые рассматриваются как реальные субъекты зла.

Источник: Социокультурный словарь по книге Критика исторического опыта

ЗЛО
ценностное представление, противоположное добру (благу), универсалия культуры, основополагающая для морали и этики. Зло охватывает негативные состояния человека (старение, болезнь, смерть, нищету, униженность) и силы, вызывающие эти состояния (природные стихии, общественные условия, деятельность людей). Понятие морального зла определяет то, чему противодействует мораль, что она стремится устранить и исправить. Оно относится ко всему, что возникает в результате сознательных усилий субъекта и его произвольного выбора. Субъективная характеристика морального зла — вменяемость как способность контролировать свои действия, отвечать за них. Объективная характеристика делится на формальную и содержательную. С формальной стороны как зло квалифицируется деятельность, противоречащая принятым в данной культуре нормам морали (в конечном счете — идеалу); с содержательной это — деятельность, которая имеет негативное значение для состояния других людей или самого действующего субъекта: причиняет материальный или духовный ущерб, вызывает страдания и сходные негативные чувства, ведет к деградации. Как противоположность добру моральное зло подрывает основы творческого сотрудничества людей, распространяя вражду между ними и (или) лишая их высших человеческих способностей. Через понятие морального зла культура 1) указывает человеку на опасность его собственной активности, полагая источник разрушения не во внешней действительности, а в самом субъекте, т. е. научает критически относиться к себе; 2) предостерегает от обособления отдельных способностей личности, ориентирует на собранность и сосредоточение.
Понятие морального зла выделяется постепенно из комплекса негативных оценок, в котором оно сплавлено со алом физическим и социальным. Исходной формой негативной оценки выступают переживания боли, страдания и производные от них эмоции (страх, гнев, обида и т. п.), в которых человеку представлены деструктивные аспекты реальности. Воображение опредмечивает эти переживания, связывая их с образами огня и грязи или персонифицируя в чудовищных демонических существах. В ходе культурного развития выяснялась этиология деструктивных сторон действительности, степень их опасности, способы нейтрализации (отстранение или активное противоборство).
С дифференциацией культуры в общем понятии зла начинают выделяться различные планы: космический, социальный, человеческий. Во вселенском плане зло понимается как безличный хаос, угрожающий мировому порядку, косная материя или враждебная человеку духовная сущность, вызывающая природные катаклизмы. На уровне социума зло обретает облик общественной силы, противопоставляющей себя целому и разлагающей его. На уровне человека зло мыслилось как дисгармония телесных, душевных или духовных качеств. В религии и философской этике данные планы совмещены. Античная этика толковала зло как хаотизирующее начало в микрокосме, полисе и макрокосме. По Аристотелю, напр., зло (to cacon) проявляется в нравах как зверство, невоздержанность, порочность; при этом не только избыток, но и недостаток являются признаками зла, ибо и тот и другой нарушают меру, ввергают этос в хаос. Быть злым значит поднимать себя до демонического уровня или опускаться до животного.
Особое значение придается злу в религиях спасения: зороастризме, буддизме, христианстве и др. В христианстве ветхозаветная идея о грехе как нарушении договора между Богом и людьми переосмыслена на основе неоплатонической онтологии. Исходной причиной зла объявляется произвольное отклонение от Божественного порядка. По мере отождествления добра с полнотой и совершенством зло превращается в недостаток внутренней организации. Августин в полемике с манихеями определил его как лишенность бытия. Противоположные аспекты зла — чрезмерность и ущербность — христианская этика соединила в образе дьявола как архетипе морального зла, воспроизводящемся в греховности человека с грехопадения Евы и Адама до злодеяний современного человечества. Душа человека вследствие первородного греха от рождения предрасположена ко злу, открыта дьявольским соблазнам. Для их искоренения разрабатывалась монашеская и мирская аскеза.
Понятие зла, развитое религиями спасения, стало явной или неявной парадигмой для последующей этики. Европейская этика (Фома Аквинский, Я. Беме, Б. Паскаль, Г. В. Лейбниц, И. Кант, Ф. В. Шеллинг и др.) основывалась на христианской концепции зла, акцентируя то его трагическую серьезность (Беме), то призрачность и ничтожность (Лейбниц). Сквозной религиозно-этической проблемой стало логическое согласование морального несовершенства человечества со всемогуществом и всеоблагостью Бога (см. Теодицея).
В русской нравственной философии 19—20 вв. (В. С. Соловьев, Н. А. Бердяев, С. Л. Франк, Н. О. Лосский и др.) была продолжена традиция христианского толкования зла как нарушения органической цельности сущего. Соловьев, исходя из идеи всеединства, осмыслил зло как дисгармоническое взаимоотношение целого и частей. Православная теодицея П. А. Флоренского основана на идее антиномичности мира и человека. Свобода, порождающая моральное зло, является единственным средством воссоединения с Богом. В западной философии 19—20 вв. наряду с христианским наметились иные подходы к проблеме зла. А. Шопенгауэр усматривал корень морали в сострадании, со слабостью или отсутствием которого и связывал зло. Марксизм объяснял зло с социальноэкономической точки зрения, выставляя как его основу отчуждение и эксплуатацию человека человеком. Современная этика обогатила понятие зла многообразным этнографическим материалом, анализом связей с психопатологией (фрейдизм и неофрейдизм), исследованием реальных процессов дегуманизации культуры (экзистенциализм) и т. п.
Инвариантное содержание морального зла обусловлено особенностями функционирования нравственности. Она создает иерархический порядок взаимоотношения людей; в понятии морального зла акцентируется деструктивная активность субъекта по отношению к этому порядку. Одной из самых очевидных форм морального зла выступает сознательное унижение человека. В соответствии с этим основными поведенческими проявлениями морального зла считаются насилие и обман. Этика рекомендует спектр различных способов практического отношения ко злу, простирающийся от пассивного неприятия (отстранения, избегания) до активной борьбы (искоренения). Особую проблему составляет возможность временного сотрудничества со злом, т. е. использования его средств для достижения благих целей (см. Цель и средства). Этический ригоризм не допускает использования зла (насилия и обмана) ни при каких обстоятельствах, исходя из предпосылки, что нравственный порядок является неизменным и непротиворечивым. Этический историзм (Гегель, К. Маркс и др.) опирается на идею позитивной роли зла в истории: положительные социальные перемены происходят на фоне разложения нравственных связей; алчность и властолюбие бывают мотивами благих деяний — объединения государства, экономических и технических инноваций и т. п. Действительно позитивная роль зла ограничена тем, что оно уничтожает другое зло, еще большее. Однако предметные результаты деятельности лежат в иной плоскости, чем ее моральное значение; их абсолютизация граничит с прямой апологией морального зла. Она особенно заметна в имморализме Ф. Ницше. Умеренный этический пробабилизм исповедует принцип «меньшего зла» (утилитаризм, теория «сопротивления злу силой» И. А. Ильина и т. п.). Осуществление подобного принципа сопряжено с труднейшей проблемой количественных характеристик зла, его рационального критерия. Между тем ссылка на «меньшее зло» часто служит лишь оправданием неблаговидных поступков. Своеобразным итогом исторического развития этики является убеждение, что главное средство борьбы со злом — нравственное совершенствование.
Лит.: Кант И. Религия в пределах только разума.— В кн.: Он же. Трактаты и письма. М., 1980; Лейбниц Г. В. Опыты теодицеи о благости Божией, свободе человека и начале зла.— Соч. в 4т., т. 4. M., 19S9; Лосский Н. О. Бог и мировое зло. М., 1994; Скрипник А. П. Моральное эяо в истории этики и культуры. М., 1992; Siwek P. The Philosophy f Evil. N.Y., 1951; Ricoeur P. Symbolism of Evil. Boston, 1972; The Anthropology of Evil. Oxf., 1985.
А. П. Скрипник

Источник: Новая философская энциклопедия

ЗЛО
(древ.‑рус. зъло – беда, грех) – «в широком смысле этот термин относится ко всему, что получает от нас отрицательную оценку, или порицается нами с какой‑нибудь стороны; в этом смысле и ложь, и безобразие подходят под понятие зла. В более тесном смысле зло обозначает страдания живых существ и нарушения ими нравственного порядка» (Соловьёв. 277, т. 12А, с. 605). «Зло, конечно, не имеет места среди сущностей, но оно не только «недостаточность», в нем есть активность. Зло не есть природа, но состояние природы, и в этом высказывании отцов заключается большая глубина. Таким образом, оно есть как бы болезнь, как бы паразит, существующий только за счёт той природы, на которой паразитирует. Точнее, зло есть определенное состояние воли этой природы; это воля ложная по отношению к Богу. Зло есть бунт против Бога, то есть позиция личностная. Таким образом, зло относится к перспективе не сущностной, а личностной. «Мир во зле лежит», – говорит Иоанн Богослов, зло – это состояние, в котором пребывает природа личных существ, отвернувшихся от Бога» (Лосский. 144, с. 87).
Зачинателем зла является падший ангел, именуемый в Библии как сатана (евр. – противник), диавол (греч. diabolos – клеветник), лукавый (древ.‑рус. лука – изгиб, излучина, дугообразное искривление). «Ваш отец диавол, – говорит Иисус Христос фарисеям, – и вы хотите исполнять похоти отца вашего. Он был человекоубийца от начала и не устоял в истине, ибо нет в нем истины. Когда говорит он ложь, говорит свое, ибо он лжец и отец лжи» (Ин. 8: 44).
Поскольку диавол был лишён возможности творения собственного мироздания, чтобы властвовать над ним, эту цель он попытался достичь похищением мироздания Божественного. В облике змея лукавый обратился к Еве с вопросом: «Подлинно ли сказал Бог: не ешьте ни от какого дерева в раю?» (Быт. 3: 1). Стремясь зародить и внушить сомнение в сознание Евы, диавол, в первом же общении с человеком, даёт ложную интерпретацию заповеди Бога, расширяя запрет, распространяющийся только на древо познания добра и зла, на все деревья. В действительности Бог сказал совсем другое: «От всякого дерева в саду ты будешь есть, а от дерева познания добра и зла не ешь от него, ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрешь» (Быт. 2: 16‑17). Далее сатана прямо возбуждает недоверие к Богу: «Нет, не умрете, но знает Бог, что в день, в который вы вкусите их, откроются глаза ваши, и вы будете, как боги, знающие добро и зло». Эти коварные слова достигли цели. Ева, а затем и Адам, поддались змею и сделали то, что запретил Творец. Свершился величайший переворот в истории человечества – грехопадение. Природа всех последующих поколений людей оказалась во власти лжи, не только большой и явной, но и малой, едва заметной. В этой связи апостол Павел говорит: «Бог верен, а всякий человек лжив» (Рим. 3: 4).
Другими словами, искушение (древ.‑рус. искусити – прельщать, соблазнять, испытывать, обмануть) Евы можно изложить в виде формально‑логического силлогизма, т. е. умозаключения, в котором из двух ранее установленных суждений – посылок, получают третье суждение – вывод. Первая посылка – всякое ограничение есть зло; вторая посылка – запрет Бога есть ограничение; вывод – запрет Бога есть зло. Вывод данного силлогизма не верен, т. к. первая посылка не соответствует действительности, является ложной по своей сути, но умышленно принимается за истину.
Библия содержит множество примеров человеческой лжи и обмана: ложь Каина в ответе на вопрос Господа об Авеле (Быт. 4: 9); обман Иакова своего отца (Быт. 27: 19); обман египтян Авраама и его жены Сары (Быт. 12: 11‑20); обман отца братьями Иосифа (Быт. 37: 31‑33); ложь Петра, трижды отрекшегося от Христа (Мф. 26: 69‑74); корыстный обман Анании и его жены Сапфиры (Деян. 5: 2‑8). Заповеди Божии категорически запрещают ложь и любую разновидность обмана, даже такого, который не ставит целью причинение вреда другому человеку. Девятая заповедь однозначно предписывает: «Не произноси ложного свидетельства на ближнего твоего» (Исх. 20: 16). Всевышний ненавидит ложь: «Мерзость перед Господом – уста лживого» (Притч. 12: 22). Ложь унижает достоинство человека, изначально созданного для истины, высшей правды и любви.
Особой пророческой силой обладает Третья книга Ездры. В ней утверждается неизбежность прихода времени, когда ложь будет побеждена и на земле воцарится истина и высшая правда. Однако, этому торжеству Божьего замысла о мире будут предшествовать страшные события, которые описываются следующим образом: «О знамениях: вот, настанут дни, в которые многие из живущих на земле, обладающие ведением, будут восхищены и путь истины сокроется, и вселенная оскудеет верою, и умножится неправда, … после третьей трубы внезапно воссияет среди ночи солнце и луна трижды в день; и с дерева будет капать кровь, камень даст голос свой, и народы поколеблются. … Будет смятение во многих местах, часто будет посылаем с неба огонь; … и нечистые женщины будут рождать чудовищ. Сладкие воды сделаются солеными, и все друзья ополчатся друг против друга; тогда сокроется ум, и разум удалится в свое хранилище. Многие будут искать его, но не найдут, и умножится на земле неправда и невоздержание» (3 Езд. 5: 1‑10).
Феномен лжи обстоятельно рассматривается в святоотеческом наследии. Авва Дорофей пишет: «Есть три различных видов лжи: иной лжет мыслью, другой лжет словом, а иной лжет самою жизнью своею» (1).
Ложь мыслью проявляется тогда, когда человек свою игру воображения, мечтания, предположения принимает за реальность. Сущность лжи мыслью раскрывается на примере из собственной жизни. В молодости у Дорофея возникло желание по внешним признакам – походке человека, характеру его движений, сделать вывод о его внутреннем душевном состоянии. Вразумление духовного наставника на это было таким: «Никогда не верь своим догадкам, ибо кривое правило и прямое делает кривым. Мнения человеческие ложны и вредят тому, кто предается им». Действительно, выводы, заключения, формирование мнения о других людях, которые делаются только на основании собственного жизненного опыта, как правило, не соответствуют действительности и уводят человека от истины. Необходимость критического отношения к любому сложившемуся мнению подчёркивается в такой максиме: «Итак, с тех пор, когда помысел говорит мне о солнце, что оно солнце, или о тьме, что это тьма, я не верил ему, ибо нет ничего тяжелее, как верить своим мнениям». Естественно, речь здесь идёт не о психофизических ошибках, а о нравственно‑этических проблемах. Когда говорится о солнце и тьме, то, прежде всего, имеется в виду христианскую символику, обозначающую истину – добро и ложь – зло.
Ложь словом есть сознательное искажение реальной действительности в корыстных целях. Для объяснения её сущности авва Дорофей пишет: «А словом лжёт тот, кто, например, от уныния поленившись встать на бдение, не говорит: «Прости меня, что я поленился встать»; но говорит: «У меня был жар, я до крайности утомился работою, не в силах был встать, был не здоров», и говорит десять лживых слов для того, чтобы не сделать одного поклона и не смириться».
Ложь жизнью есть сознательное сокрытие порока и греха под личиной добродетели. «Жизнью своей лжет тот, кто, будучи блудником, притворяется воздержанным; или, будучи корыстолюбив, говорит о милостыни и хвалит милосердие; или, будучи надменен, дивится смиренномудрию».
Учение о действиях на человека греховных помыслов, приводящих ко лжи и обману, о главных способах противопоставления им, было разработано преподобным Нилом Сорским (159, т. 1, с. 1073 – 1076).
Помыслы (древ.‑рус. по + мысль) – занимающие ум человека мысли в сочетании с образами и представлениями.
Мысленная борьба с помыслами, сопровождаемая победой или поражением, происходит в человеке различно: сперва возникает представление помысла – прилог; потом принятие его – сочетание; далее согласие с ним – сложение; за ним – пленение; и наконец – решение и дело.
Прилог (древ.‑рус. прилогъ – намерение, нападение, наложение) – внезапное рождение в уме мысли или образа. Пример: приходит мысль, что время позднее, накопилась усталость, на вечернюю молитву уже нет сил.
Сочетание (древ.‑рус. со + съчетати – соединять, прибавить, присоединить) – концентрация внимания на возникшей мысли или образе, удержание их в уме, размышление и согласие с ними. Пример: согласие с тем, что ничего страшного не произойдёт, если один раз не помолиться.
Сложение (древ.‑рус. ложити – класть, положить) – приложение чувств к образу, ощущение притягательности помысла, благосклонное отношение к нему, ожидание услады. Пример: предвкушение приятного, безмятежного сна.
Пленение (древ.‑рус. пленение – плен, завоевание, заключение) – влечение к помыслу, который водворяется и властвует в душе человека. Пример: желание отложить молитву на утро, чтобы отдохнуть на полчаса больше.
Решение – волевая установка реализовать желание. Пример: окончательное решение не молиться в этот вечер и хорошо выспаться.
Дело (древ.‑рус. делати – делать, действовать) – осуществление желания действием. Пример: человек отказался от молитвы, пошёл спать, однако увлёкся каким‑либо развлечением, на которое потратил несколько часов, утром не было сил на молитву.
Согласно Священному Писанию «всякая ложь не от истины» (1 Ин. 2: 21). Любые усилия выдать ложь за истину не способны поколебать, заменить или уничтожить саму истину – ту действительную, вечную и неизменную реальность, которая существует изначально, непрерывно, вне времени и пространства. Попытка подменить истину продуктом мечтательности может быть только временной и мнимой. В череде грехов человека ложь является и замыкающим и размыкающим звеном. Она либо прикрывает уже совершённые грехи, либо является первым шагом к совершению очередного греха. Ложь, пишет Иоанн Златоуст, есть «гнусное бесчестие человека, избежим обвинения, вызываемого ложью, не делай себе в глазах друга не заслуживающим доверия, боясь не встретить к себе более веры даже и тогда, когда говоришь истину; тот, кто оказался лжецом в одном, уже не стоит того, чтоб ему верили, даже и в том случае, если бы когда он сказал правду. Ложь есть разрушение любви, а клятвопреступление – отрицание Бога». Во лжи, как и во всех страстях, имеются различны степени вреда: «ибо иной суд тому, который лжет по страху наказания, иной тому, который лжет без предлежащей опасности. Один лжет ради увеселения, другой – ради сластолюбия, иной – чтобы заставить присутствующих смеяться, а некоторые – для того, чтобы ближнему поставить сеть и сделать ему зло» (Иоанн Лествичник. 98, с. 111‑112).
Глубинные причины лжи и обмана коренятся в самом человеке, в его личностных качествах: лукавстве, лицемерии, сребролюбии, славолюбии, сластолюбии, злонамеренности, многословии, смехотворстве.

Источник: Истина и ложь в терминах понятиях и определениях. Анапа. 2018

ЗЛО
противоположность добра и блага\ универсалия культуры, основополагающая для морали и этики. Она охватывает негативные состояния человека: старение, болезнь, смерть, нищету, униженность, — и силы, вызывающие эти состояния: природные стихии, общественные условия, деятельность людей. Понятие морального 3. определяет то, чему противодействует мораль, что она стремится устранить и исправить: чувства, взгляды, намерения, поступки, качества, характеры. Субъективная характеристика морального 3. вменяемость как способность контролировать свои действия, отвечать за них. Объективная характеристика 3. делится на формальную и содержательную.
С формальной стороны как 3. квалифицируется деятельность, противоречащая принятым в данной культуре нормам морали (в конечном счете — идеалу)] с содержательной — деятельность, к-рая имеет негативное значение для состояния других людей или самого действующего субъекта: причиняет материальный или духовный ущерб, вызывает страдания и сходные негативные чувства, ведет к деградации личности. Как противоположность добру моральное 3. подрывает основы творческого сотрудничества людей, распространяя вражду между ними и (или) лишая их высших человеческих способностей. Через понятие морального 3. культура а) указывает человеку на опасность его собственной активности, полагая источник разрушения не во внешней действительности, а в самом субъекте, т.е. научает критически относиться к себе, б) предостерегает от обособления и дисгармонии отдельных способностей личности, ориентирует ее на собранность и сосредоточение. Понятие морального 3. выделяется постепенно из комплекса негативных оценок, в к-ром оно сплавлено со 3. физическим и социальным. Исходной формой негативной оценки выступают переживания боли, страдания и производные от них эмоции страха, гнева, обиды и т.п., в к-рых человеку представлены деструктивные аспекты реальности. Воображение опредмечивает эти переживания, связывая их с образами огня и грязи или персонифицируя в чудовищных демонических существах. 3. осмысляется синтетически — через тотальные образы, вбирающие в себя все виды разрушения и вреда (Анхра-Майныо в зороастризме, Мара в буддизме, сатана в христианстве), и аналитически — через разложение целостной индивидуальности на отдельные качества — пороки (жестокость, лживость, трусость и т.п.). Язык фиксировал результаты осмысления в инвективной лексике, искусство — в ярких художественных образах. Т.о., в ходе культурного развития выяснялась этиология деструктивных сторон действительности, степень их опасности, способы нейтрализации (отстранение или активное противоборство). Сущностное содержание 3. обнаруживается в происхождении соответствующих терминов. Слово «3.», общее для славян, вероятно, восходит к старославянскому «зЪло» - «очень», «сильно», «весьма». «Злое» это «очень сильное». Сходную этимологию имеют нем. «Ubel» и англ. «Evil», производные отдр.-герман. «ubilez» — «выходящее за должную меру», «преступающее собственные границы». Т.о., этимологически 3. связано с избытком, чрезмерной активностью. Так именовалось то, что имеет природу огня и потому разрушительно, вредоносно для окружающих.
В чрезмерности подразумевалось нарушение какой-то нормативной системы: естественной, сверхъестественной или конвенциальной. Дифференциация культуры выделяет различные планы в общем понятии 3.: космический, социальный, человеческий. Во вселенском плане 3. понимается как безличный хаос, угрожающий мировому порядку, косная материя или враждебная человеку духовная сущность, вызывающая природные катаклизмы. На уровне социума 3. обретает облик общественной силы (слоя, группы, отдельной личности), противопоставляющей себя целому и разлагающей его. На уровне человека 3. мыслилось как дисгармония телесных, душевных или духовных качеств.
В религии и философской этике данные планы совмещены. Античная этика истолковывала 3. как хаотизирующее начало в микрокосме, полисе и макрокосме. По Аристотелю, напр., 3. (какое,) проявляется в нравах как 1) зверство (Этроле,) — отсутствие в душе разумного упорядочивающего принципа; 2) невоздержанность (акросоЧа) - слабость души, неспособность противостоять трудностям; 3) порочность (какла) — душевная порча, намеренная беспорядочность. Зверство ближе к физическому 3., порочность — специфически нравственное 3. Аристотель подчеркивал, что не только избыток, но и недостаток является признаком 3., ибо и тот, и другой нарушают меру, ввергают этос в хаос. Порочность как чрезмерность — это наглость (\$Ррц), неоправданное притязание на более высокое достоинство; порочность как недостаток - это подлость (Tumpia) - низменное непостоянство души. Быть злым значит поднимать себя до демонического уровня или опускаться до животного. Особое значение отводится 3. в религиях спасения: зороастризме, буддизме, христианстве и др. Избавление от 3. физического (страданий, смерти) и морального (греха) возведено в конечную цель человека.
В христианстве ветхозаветная идея о грехе как нарушении договора между Богом и людьми переосмыслена на основе неоплатонической онтологии. Исходной причиной 3. объявляется произвольное отклонение от Божественного порядка. По мере отождествления добра с полнотой и совершенством 3. превращается в недостаток внутренней организации. Августин в полемике с манихеями определил 3. как лишенность бытия. Противоположные аспекты 3. - чрезмерность и ущербность — христианская этика соединила в образе дьявола, к-рый, будучи первоначально совершеннейшим из творений, по своей воле отпал от Бога и устремился в ничто. Творение, пытающееся присвоить функции Творца, оказывается способным только уничтожать и портить.
В конечном счете оно разрушает себя, подобно змее, грызущей собственный хвост. Дьявол как бы синтезирует в себе и «йррц», и «rtovipia».
С одной стороны, им движет гордыня, с другой - низость. Поэтому он вызывает ненависть и презрение. Дьявол — архетип морального 3., воспроизводящийся в греховности человека начиная с грехопадения Евы и Адама до злодеяний современного человечества. Душа человека вследствие первородного греха от рождения предрасположена ко 3., открыта дьявольским соблазнам. Сакральная нумерология средневекового католицизма разложила характерологические мотивы греховности на семь смертных грехов: гордыню, алчность, похоть, зависть, чревоугодие, гнев и уныние. Эти качества считались основными проявлениями морального 3. во всех христианских культурах. Для их искоренения разрабатывалась монашеская и мирская аскеза. Понятие 3., развитое религиями спасения, стало парадигмой для этики. Европейская этика средневековья, Ренессанса и Нового времени (Фома Аквинский, Я.Бёме, Б.Паскаль, Г.В.Лейбниц, И.Кант, Ф.В.И.Шеллинг и др.) основывалась на христианской концепции 3., акцентируя то его трагическую серьезность (Бёме), то призрачность и ничтожность (Лейбниц). Сквозной религиозно-этической проблемой стало логическое согласование морального несовершенства человечества со всемогуществом и всеблагостью Бога.
В своей версии теодицеи (богооправдания) Лейбниц доказывает, что Бог не творит морального 3., а лишь допускает его. Причиной 3. является несовершенная воля людей, обусловленная, в свою очередь, заботой Творца о гармоничности и логической непротиворечивости творения. Кант подверг сокрушительной критике рациональную теодицею, искусственно связывающую метафизическое, моральное и физическое 3. Безнравственность, по его доводам, - не следствие онтологического несовершенства, а ложное применение свободы. Человеку присуща врожденная ущербность (слабость, нечистота сердца, порча), но собственно моральное 3. - это сознательное извращение естественных животных или человеческих задатков. Искажение стремлений к самосохранению, продолжению рода и общению ведет к скотским порокам обжорства, похоти и дикого беззакония; себялюбия к дьявольским порокам зависти, неблагодарности и злорадства.
В нормальном применении эти же задатки способствуют благополучию человечества. Суть извращения - в использовании практического разума вопреки нравственному закону, в намерении поставить себя в исключительное положение, использовать человечность только как средство для частных целей. Рус. нравственная философия 19—20 вв. (В.С.Соловьев, Н.А.Бердяев, С.Л.Франк, Н.О.Лосский и др.) продолжили традицию христианского толкования 3. как нарушения органической цельности сущего. Соловьев, исходя из идеи всеединства, осмыслил 3. как дисгармоническое взаимоотношение целого и частей: а) исключительное самоутверждение (эгоизм), б) отрицание самостоятельности целого (анархический партикуляризм), в) подавление частей целым (деспотическое объединение). Православная теодицея П.А.Флоренского основана на идее антиномичности мира и человека. Свобода, порождающая моральное 3., является единственным средством воссоединения с Богом.
В западной философии 19-20 вв. наряду с христианским наметились иные подходы к проблеме 3. А.Шопенгауэр, усматривая корень морали в сострадании, связывал 3. со слабостью или отсутствием этого чувства. Скотские и дьявольские пороки человека он интерпретировал как проявления эгоистического или злобного характера. Эгоизм творит 3., руководствуясь корыстными побуждениями; чистая злоба изливается на других людей бескорыстно, внешние факторы образуют для нее не причину, а повод. Марксизм сводил 3. к социально-экономической сфере, выставляя как его основу отчуждение и эксплуатацию человека человеком. Современная этика обогатила понятие 3. многообразным этнографическим материалом, анализом его связей с психопатологией (фрейдизм и неофрейдизм), исследованием реальных процессов дегуманизации культуры (экзистенциализм) и т.п. Инвариантное содержание морального 3. обусловлено особенностями функционирования нравственности. Одной из самых очевидных форм морального 3. выступает сознательное унижение человека (умаление его ценности), противоречащее принятому в данной культуре нравственному порядку.
В соответствии с этим основными поведенческими проявлениями морального 3. считаются насилие и обман. Обман дезориентирует человека в мире значений (ценностей), как бы ослепляет его; насилие низводит на уровень бездуховной природы, вещи. К названным проявлениям 3. сводится нравственное содержание большинства религиозных заповедей.
В Декалоге запрещаются убийство, воровство, прелюбодеяние, лжесвидетельство, зависть; в Новом Завете - все, а не только крайние формы насилия, к тому же акцент переносится с негативных деяний на враждебные помыслы в отношении человека. Буддизм безоговорочно отвергает ложь и осуждает насилие не только над человеком, но и над живым существом вообще (см. Ахимса).
В моральном содержании мировых религий инвариантность сильнее вариаций. Светские системы морали оценивают как 3. эгоистическое самоутверждение и трусливый конформизм, цинизм и лицемерие, человеконенавистничество и разврат и пр. Варьируется лишь степень категоричности оценок. Этика рекомендует различные способы практического отношения ко 3., простирающиеся от пассивного неприятия (отстранения, избегания) до активной борьбы (искоренения). Выбор оптимального отношения зависит от количественных характеристик соответствующей формы 3. 3. как чрезмерность требует к себе иного отношения, чем 3. как слабость. Особую проблему составляет возможность временного сотрудничества со 3., т.е. использования его средств для достижения благих целей. Этический ригоризм не допускает использования 3. (насилия и обмана) ни при каких обстоятельствах, исходя из предпосылки, что нравственный порядок является неизменным и непротиворечивым. Этический историзм (Г.В.Ф.Гегель, К.Маркс и др.) опирается на идею позитивной роли 3. в истории. Жизнь на грани тления, по Гегелю, может быть преобразована лишь насильственными действиями, а дикость грубой чувственности — дисциплиной террора. Алчность и властолюбие бывают мотивами благихдеяний: объединения государства, экономических и технических инноваций и т.п. Строительный материал мировой цивилизации замешан на крови и слезах. Действительно, позитивная роль 3. ограничена тем, что оно уничтожает другое 3., еще большее. Новое, напр., часто утверждает себя разрушением старого. Но это разрушение никогда не получается «хирургически» точным. Оно сопровождается гибелью многих истинных ценностей, и плата за достигнутое оказывается чрезмерной. Предметные результаты деятельности лежат в иной плоскости, чем ее моральное значение. Абсолютизация предметных результатов по принципу «цель оправдывает средства» граничит с прямой апологией морального 3. Она особенно заметна в имморализме Ф.Ницше, где образом будущего совершенства становится «роскошная, похотливо блуждающая в поисках добычи и победы белокурая бестия» («К генеалогии морали», 1.11). Освящаются, правда, только те формы морального 3., к-рые ближе к «\$рц», чем к «novipia», к аристократическому избытку, чем к плебейской ущербности. Умеренный этический пробабилизм исповедует принцип «меньшего 3.» (утилитаризм, теория «сопротивления злу силой» И.А.Ильина и т.п.). Осуществление подобного принципа сопряжено с труднейшей проблемой количественных характеристик 3., его рационального критерия. Он является комплексным и включает: 1) место нарушенной нормы в моральной иерархии, ее «удельный вес» (насилие - большее 3., чем обман); 2) величину негативных последствий поступка (лишение жизни — большее 3., чем лишение собственности); 3) число лиц, ущемленных данным поступком (убийство многих хуже убийства одного); 4) степень виновности лица, ставшего объектом поступка (обман невинного хуже обмана злоумышленника); 5) степень свободы и активности действующего лица (причинение ущерба хуже неоказания помощи) и т.д. Разноплановость этих факторов исключает возможность общей схемы оценки, побуждая апеллировать к собственной моральной интуиции, а она отнюдь не одинакова у всех людей. Ссылка на «меньшее 3.» часто служит лишь оправданием неблаговидных поступков. Своеобразным итогом исторического развития этики является убеждение, что главное средство борьбы со 3. — нравственное совершенствование. Борьбу следует начинать в собственной душе — «всё остальное может следовать только отсюда» (М.Бубер). См. Вина, Грех, Зависть, Порок. Л и т.: Кант И. Религия в пределах только разума // Кант И. Трактаты и письма. М.: Наука, 1980; Лейбниц Г.В. Опыты теодицеи о благости Божией, свободе человека и начале зла // Лейбниц Г.В. Соч. в 4 т. Т. 4. М.: Мысль, 1989; Лосский И.О. Бог и мирово^ зло. М.: Республика, 1994; Ницше Ф. К генеалогии морали // Ницше Ф. Соч. в 2 т. Т. 2. М.: Мысль, 1990; Скрипник А.П. Моральное зло в истории этики и культуры. М.: Политиздат, 1992; The Anthropology of Evil. Oxford: Basil Blackwell, 1985; Ricoeur P. Symbolism of Evil. Boston: Beacon Press, 1972; Siwek P. The Philosophy of Evil. New York: Ronald, 1951. А. П. Скрипник

Источник: Этика. Энциклопедический словарь. М. Гардарики 2001